Менталитет и ментальность: Является ли понятие «Менталитет» синонимом понятия «Ментальность»? Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Является ли понятие «Менталитет» синонимом понятия «Ментальность»? Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

Вальцев С. В. г. Москва

Является ли понятие «менталитет» синонимом понятия

«ментальность»?

Вальцев Сергей Витальевич Московский государственный строительный университет, кафедра психологии, канд. психолог. наук, доцент

Аннотация: в статье анализируется связь и различие понятий «менталитет» и «ментальность».

Abstract: в статье анализируется связь и различие понятий «менталитет» и «ментальность».

Ключевые слова: менталитет, ментальность, духовность. Keywords: mentality, mentality, spirituality.

По образному выражению И. В. Герасимова: «Мода не термин «менталитет» во много раз превосходит и опережает опыт реального прикладного освоения этой гипотезы» [1. C. 10]. Однако данный термин прочно укрепился не только в научном обороте, но и в живой речи и, скорее всего, не столько по причине моды, сколько потому, что в русском языке нет понятия, полностью адекватного ему. В этой статье мы коснемся одного аспекта проблемы определения мета менталитета в научной литературе, а именно различия понятия менталитет и понятия ментальность. К сожалению, сегодня в отечественной психологической литературе возникла определенная путаница с понятиями менталитет и ментальность, некоторые исследователи считают, что эти термины являются синонимами, именно такой подход мы встречаем в материалах круглого стола, проведенного журналом Вопросы философии в 1993 году [2, C. 78], но если эти термины синонимы, то существование их излишне.

Одним из первых разграничить эти категории попытался Козловского В. В., менталитет, по его мнению, выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения В свою очередь, ментальность, с одной стороны, — это способ повседневного воспроизводства, сохранения привычного уклада жизни и деятельности. С другой стороны, она представляет собой качество или группу свойств, а также совокупность когнитивных, аффективных и поведенческих характеристик мышления индивида или группы. Козловский верно определяет, что ментальность

представляет собой упрощенную форму менталитета, однако общий вывод исследователя о том, что менталитет и ментальность — «это многомерный феномен человеческого восприятия, представления, отношения и действия, который может быть описан в разных аспектах», размывает границы этих дефиниций настолько, что они практически сливаются друг с другом и теряют свою содержательную специфику [3].

Другой исследователь Полежаев Д. В. [4, С. 139-140], предложивший соотнесение ментальности и менталитета как части и целого. По его мнению, ментальность личности можно определить, как глубинный уровень индивидуального сознания, в то время как в категории «менталитет» фиксируется духовность [12-14] общества в целом, прежде всего его идеологические принципы, вытекающие из особенностей социально-политической организации. Похожую точку зрения высказали Е.А. Ануфриев и Л.В. Лесная, которые отметили, что «в отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета… в обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью…, хотя для теоретического анализа важнее менталитет» [5, С. 24]. Сходную точку зрения высказал Л. Н. Пушкарев, он пришел к выводу, что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение (подобно таким категориям, как «мышление», «сознание»), в то время как «ментальность» можно отнести к различным социальным стратам и историческим периодам. Свои выводы историк сделал на основе того, что с помощью суффикса «-ность» от основ имен прилагательных образуются, как правило, существительные, обозначающие признак, отвлеченный от предмета, а также качество либо состояние. Поэтому, по его мнению, «ментальность» можно рассматривать как признак мыслящего человека, характерный для данного лица (коллектива) в конкретное время [6, С. 39]. С таким определением ментальности вряд ли можно согласится, т. к. начиная с введения терминов менталитет и ментальность в научный оборот, за ними хоть и непрочно закрепился статус, понятия отражающих коллективное, а не индивидуальное сознание. И если ментальность первая ступень национального менталитета, то вряд ли стоит выстраивать классификация по линии от индивидуального к коллективному. В этом отношении можно полностью согласится с Дзялошинским И, который отмечает что «понятие «индивидуальный менталитет» — не более чем метафора. Менталитет есть фундаментальный слой коллективного поведения, деятельности, эмоционального реагирования на различные ситуации, присущие данному этносу или устойчивой социальной группе. Индивид обладает более или менее своеобразной индивидуальной регулятивно-смысловой сферой, но ее основа — менталитет — является тем общим, что связывает его с соплеменниками, сородичами, братьями по классу и т.д. Именно поэтому менталитет не поддается сознательным усилиям по его изменению [7, С. 153]».

Другой исследователь О. Г. Усенко, предложивший определять ментальность как универсальную способность индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определенному социуму и времени. Свое

конкретно-историческое воплощение ментальность находит во множестве менталитетов различных эпох и народов [8, С. 23-77]. Такое определение, по нашему мнению, методологически более верно так вместе определением ментальности как более простой конфигурации менталитета, исследователь не уходит от принадлежности этих понятий к коллективному сознанию. Однако, по нашему мнению, определять ментальность как менталитет в конкретное историческое время вряд ли верно. Как, впрочем, по нашему мнению, не стоит выводить понятие менталитета за рамки, которые были очерчены исследователями, которые ввели этот термин в научный оборот.

Для определения различий понятия менталитет и ментальность попробуем выяснить что, во-первых, объединяет эти понятия, во-вторых, что эти понятия разъединяет. Итак во-первых, менталитет и ментальность относится к сфере коллективного(общественного) сознания, во-вторых, менталитет и ментальность относится к сфере психологии этноса, в-третьих, ментальность является упрощенной формой менталитета, поэтому логично предположит что этническая ментальность — первая степень формирования национального менталитета, если национальный менталитет — это мировоззрение, то этническая ментальность — это мироощущение, национальный менталитет атрибут нации, этническая ментальность атрибут народности, которая еще не прошла все ступени развития позволяющей ей стать нацией. Для национального менталитета характерны более широкое обобщение и более высокая интеграция знаний.

Литература

1. Герасимов И. В. Модернизация России как процесс трансформации ментальности // Российская история: проблемы ментальности. Тезисы докладов научной конференции. Москва. 4-6 октября 1994. М., 1994.

2. Мостовая И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности. // Полис. 1995 № 4.

3. Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект. Философские дескрипты. Выпуск 2., 2002.

4. Полежаев Д. В. Ментальность и менталитет как часть и целое // Психология Петербурга и петербуржцев за три столетия. СПб., 1999.

5. Пушкарев Л.Н. Что такое менталитет? (Исторические заметки) // ОИ. 1995. № 3.

6. Дашковский П. К. К вопросу о соотношении категорий «менталитет» и «ментальность»: историко-философский аспект. Философские дескрипты. Выпуск 2., 2002.

7. Дзялошинский И.М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху М., 1996.

8. Усенко О.Г.; К определению понятия «менталитет».; Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999.

9. Вальцев С.В. Врожденные национально-психологические особенности // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 20-21.

10. Вальцев С. В. Две ошибки при анализе культурных различий // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 16-19.

11. Вальцев С. В. Факторы формирования национальной психологии // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 20-22.

12. Вальцев С.В. Педагогический аспект понятия духовность // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 8-12.

13. Вальцев С.В. Видоспецифический признак человека // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 1 (1). С. 16-19.

14. Вальцев С. В. Закат человечества // Проблемы современной науки и образования. 2012. № 2 (2). С. 23-30.

Менталитет (ментальность) | Понятия и категории

МЕНТАЛИТЕТ (МЕНТАЛЬНОСТЬ). Форма осознания окружающего мира, общества, формируемая в ходе осмысления социального опыта индивидуальным и коллективным сознанием, выражающая актуальные для данного коллектива ценности, активно влияющая на общественные отношения и связи. Менталитет – глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; совокупность устойчивых, распространенных в социальной группе интеллектуально-психологических установок и представлений, выражающих особое, своеобразное видение принадлежащими к ней людьми окружающих реалий и ориентирующих социальное поведение индивида. Менталитет выражает характер, стиль, способ группового мышления, восприятия социальной жизни, влияет на состояние умонастроений и устойчивых ориентаций членов социума, характер их отношений, поведения и деятельности. Менталитет, в отличие от рационального осознания, не имеет четко выраженных границ; способ его формирования зачастую погружен в бессознательное. Создателем менталитета можно считать народ, представление которого осуществляется анонимно в мифологическом сознании, и элиту, осмысливающую политический опыт в форме идеалов, символов, ценностей, стереотипов и других феноменов политического сознания. Актуальное ментальное сознание возвращается в “народ”, приобретая догматическую укоренённость. В зависимости от сложившегося менталитета класс, народ, нация и иные общности и группы обладают определенной восприимчивостью к тому или иному типу идеологии, культурных норм, политических ценностей. Политический М. всегда прост и доступен для понимания, если он погружен в традиции, доступен для понимания, постоянно реализуется в политической практике. Ментальное сознание складывается начиная с рождения человека и формируется всю жизнь. Воспитание, образование, политическая и общественная социализация, политическая культура и гражданское участие, электоральное поведение, политическая элитаризация – все это воздействует на формирование политического менталитета. Входят в менталитет и заимствования из иных политических культур. Подобные заимствования по-разному модифицируют господствующую ментальность. Политический менталитет выражает своеобразие восприятия политики и деятельности различных социальных групп. Можно говорить о дифференциации ментальности, которая в своей реальности воспроизводит структуру политической культуры. С политико-исторической и социальной точек зрения можно выделить менталитет рабский и аристократический, крестьянский и господский, пролетарский и буржуазный, массовый и элитарный, бюрократический и демократический и др. Доминирующий в обществе менталитет обеспечивает политическую преемственность, социальное единство на основе утвердившихся традиций, ценностей и идеалов. В переходных обществах менталитет неустойчив: старые ценностные ориентации разрушаются, новые находятся в стадии становления либо иллюзорны. По мере развития общества и его структур, а также влияния международных факторов в менталитете происходят качественные изменения.

А. Акмалова, В. М. Капицын, А. В. Миронов, В. К. Мокшин. Словарь-справочник по социологии. Учебное издание. 2011.

И.Г. ЯКОВЕНКО О природе ментальности

О ПРИРОДЕ МЕНТАЛЬНОСТИ

УДК 159.964+316.37+316.722

Автор: Яковенко Игорь Григорьевич, доктор философских наук, профессор кафедры истории и теории культуры Отделения социокультурных исследований Российского государственного гуманитарного университета (ГСП-3, 125993, Москва, Миусская площадь, д. 6), e-mail: [email protected]

ORCID ID: 0000-0003-4286-4336

Аннотация: В статье обосновывается понятие ментальности как ключевое для психологии культуры и для анализа глубинных структур культуры. Доказывается, что ментальность не может быть сведена ни к паттернам биологического поведения, ни к глубинным процессам сознания культуры. Ментальность – это метаязык культуры и необходимая часть культурной интеграции и движения культуры от простого к сложному. Поэтому ментальность не должна учитываться только как элемент межкультурного диалога или совокупность тенденций развития культуры, но изучаться как наиболее личный момент культуры. Ментальность – основание присутствия личности в культуре и одновременно единственный способ пережить культуру как глубоко личный факт сознания. Таким образом, понятие ментальности должно быть переосмыслено исходя из недопустимости редукционизма в современном знании о культуре и с учетом новейших достижений психологического изучения изменений ментальности. В статье доказана и обоснована модель ментальности, способная объяснить устойчивость и изменчивость культурных процессов на разных уровнях.

Ключевые слова: ментальность, глубинная психология, массовая психология, инстинкт, строение культуры, психология культуры

ON THE NATURE OF MENTALITY

UDC 159.964+316.37+316.722

Author: Yakovenko Igor Grigor’evich, Dr.Habil. in Philosophy, Professor of the Chair of History and Theory of Culture, Department of Social and Cultural Studies, Russian State University for the Humanities (bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, GSP-3, 125993), e-mail: [email protected]

ORCID ID: 0000-0003-4286-4336

Summary: The article substantiates the concept of mentality as a key for the psychology of culture and for the analysis of deep cultural structures. It is proved that the mentality can not be reduced to either the patterns of biological behavior or to the deep processes of cultural consciousness. Mentality is a meta-language of culture and an essential part of cultural integration and the movement of culture from simple to complex. Therefore, mentality should not be taken into account only as an element of intercultural dialogue or a set of tendencies in the development of culture, but be studied as the most personal moment of culture. Mentality is the basis for the presence of personality in culture and at the same time the only way to experience culture as deeply personal fact of consciousness. Thus, the concept of mentality should be rethought on the basis of inadmissibility of reductionism in today knowledge on culture taking into account the latest achievements of psychological study of changes in mentality. The article proves and justifies the mentality model that can explain the stability and variability of cultural processes at different levels.

Keywords: mentality, deep psychology, mass psychology, instinct, structure of culture, psychology of culture

Ссылка для цитирования:

Яковенко И. Г. О природе ментальности / И.Г. Яковенко // Артикульт. 2018. 29(1). С. 137-145. DOI: 10.28995/2227-6165-2018-1-137-145

скачать в формате pdf

История
вопроса

Понятие
ментальности заявляется в первой
половине прошлого века. В работах
Леви-Брюля, посвященных исследованию
первобытного мышления, автор приходит
к выводу о качественной дистанции
первобытного мышления и логического
мышления человека, принадлежащего
современной цивилизации. Автор назвал
мышление исследуемых им первобытных
племен термином «менталитет». Исследования
Леви-Брюля актуализуют проблематику
историко-культурной обусловленности
сознания и поведения человека.

Создатель
аналитической психологии К.Г. Юнг видел
задачу аналитической психологии в
трактовке архетипических образов,
возникающих у пациентов. Источник этих
образов Юнг видел в коллективном
бессознательном. Коллективное
бессознательное – единая
для
общества структура,
являющаяся продуктом наследуемых
структур мозга.

В
50-е годы получают широкую известность
работы К. Леви-Стросса, заявлявшего
программу структурной антропологии,
выявлявшей структурные элементы,
совокупность которых составляет
бессознательные структуры человеческого
разума. Леви-Стросс считал, что
мифологическое сознание адекватно
отражает «анатомию ума».

В
60-е годы XX века интерес к
исследованиям ментальности демонстрирует
школа «Анналов». Вот что пишет об
обусловленности этого А.Я. Гуревич:
«Интерес историков
к ментальностям укрепился в связи с
перемещением центра тяжести в исследовании
от истории «героев», правителей,
государственных деятелей, мыслителей
к истории повседневной жизни разных
социальных слоев и групп, рядовых людей,
общества в целом. При этом оказалось
невозможным довольствоваться изучением
идеологий: ведь это достояние культурной
или правящей элиты доходило до сознания
простолюдинов, масс в трансформированном
виде» [Гуревич, 1989, с. 81].

Итак,
с начала прошлого века складывается
сумма идей и подходов, которые озабочены
познанием интимных механизмов
человеческого мышления и переживания
мира и обращены к исследованию того
широчайшего пласта человеческой
реальности, который не покрывается
официальными идеологическими доктринами.
Вторая особенность исследуемого
направления состоит в особом интересе
к стадиально и качественно иному (иному
относительно исследователя – архаическому,
традиционному, народному). Соотнося
реалии «нашего» мира и отличные от этого
миры, исследователи стремятся пробиться
к универсальным механизмам социальности
и культуры, а также продвинуться к
пониманию механизмов человеческой
психики. На этом пересечении и складывается
традиция исследования ментальности.

В
нашей стране проблематика ментальности
в разных аспектах рассматривается в
работах историков, философов, культурологов
и психологов: А.Я. Гуревича, А.С. Панарина,
Г.Д. Гачева, Л.М. Баткина, А.Я. Ястребицкой
и других авторов. Особого упоминания
заслуживает научная традиция исследования
истории и культуры повседневности;
здесь надо назвать А.Я.Гуревича, Г.С.Кнабе,
Ю.М.Лотмана. В этих работах присутствует
исследование внутреннего, ментального
плана повседневности.

Авторы,
работающие с данным понятием, часто
указывают на сложноуловимость
исследуемогоо феномена. Этому служит
и бесконечно сложная, познанная лишь
частично природа человека, и природа
культуры, и природа общества, которые
не менее сложны и многозначны.

Авторы
словарной статьи в отечественном
энциклопедическом издании пишут очень
осторожно, определяя ментальность как
«общую духовную настроенность,
относительно целостную совокупность
мыслей, верований, навыков духа», и
далее: «Ментальность – то общее, что
рождается из природных данных и социально
обусловленных компонентов и раскрывает
представление человека о жизненном
мире. Навыки осознания окружающего,
мыслительные схемы, образные комплексы
находят в ментальности свое культурное
обнаружение» [Гуревич, Шульман, 1998, с.
25].

В
приведенных характеристиках зафиксирован
важный момент: ментальность не равна
наблюдаемым и осязаемым феноменам –
навыкам осознания, мыслительным схемам,
образным комплексам – это лишь ее
экспликации, формы обнаружения
ментальности. Сама ментальность лежит
глубже, и «ухватить» ее не представляется
возможным.

Ментальность
как глубинная область сознания

Прежде
всего, ментальность относится к сфере
не осознаваемых людьми представлений
и соответствующим им нормам поведения.
Исследователи говорят о подсознании
общества, которое властно определяет
его жизнь, и пишут о важных тайных
пружинах его жизнедеятельности. Надо
отметить, что когда в этом смысле говорят
об обществе, в виду имеется социо-культурное
целое, то есть единство общества и
культуры. В свете этого соображения
можно говорить о тайных пружинах
культуры. Антропологи отдают себе отчет
в том, что между тем, что любое общество
заявляет о себе и реальностью этого
общества существует неистребимая
дистанция. Культура постоянно и
многообразно манипулирует человеком.
Прежде всего, культура берет на себя
функцию имяназывания; тем самым она
дает имена и дробит универсум,
каталогизирует его, наделяя отдельные
сущности конкретной интерпретацией и
ценностным статусом. А это – исходная
позиция человеческого сознания, которая
задает и строй мыслей, и результаты
размышлений, и стратегию человеческих
действий. Достаточно задаться вопросом,
«что такое кровная месть» – священный
долг рода, в котором убили кровного
родственника, или позорное наследие
архаики, отвратительное и требующее
преодоления? Кроме того, культура
диктует, что важно и актуально, а что –
второстепенно и не заслуживает внимания
серьезного человека, табуирует к
осознанию и называнию целые сферы бытия,
диктует реестр приемлемых дискурсов,
задает позитивное восприятие «нашего»
универсума, продуцирует фобии относительно
любых альтернатив и т.д.

Иными
словами, само пространство человеческой
реальности многослойно и неоднозначно.
Человек, рожденный и существующий в
некоторой культуре, переживает присущий
ему строй мыслей и чувств и вырастающий
из этого образ действий как глубоко
личное достояние, как прирожденные
особенности. Однако эти материи
запрограммированы врожденной
(усвоенной с молоком матери) культурой,
а также врожденными, биологически
заданными инстинктами, фобиями и
предпочтениями.

Ментальность,
безусловно, существует, но сформулировать
это явление, «схватить» его в понятиях
чрезвычайно сложно. В пределе, не
возможно. Посмотрим как характеризуют
ментальность признанные авторитеты.
Науковед Ульрих Раульф указывает на
то, что историки работают с категориями
мышления, нормами поведения и сферой
чувств. Ментальность же «находится
глубже этих форм, это нечто еще не
структурированное, некая предрасположенность,
внутренняя готовность человека
действовать определенным образом,
область возможного для него» [Raulf,
1978]. Перед нами метаструктура, метаязык
человеческого переживания бытия, в
котором нераздельно слито познание,
переживание и отношение ко всему на
свете.

Медиевист
Франтишек Граус считает что, в отличии
от мнений, учений и идеологий, собственный
менталитет «никогда не может быть
отрефлексирован и сформулирован»
[Левинсон, 1996, с. 80]. Это точка зрения
заслуживает внимания и продуцирует
размышления о природе особой категории
сущностей, которые не поддаются рефлексии.

Ментальность
как работа сознания

Начнем
с того, что существует класс феноменов,
существенные характеристики которых
отчетливо схватывает наше сознание,
однако они ускользают от определения.
Если мы, в качестве примера, обратимся
к стилю «модерн», то обнаружим не только
в справочных изданиях, но и в монографиях:
сведения о возникновении, данные о
важных признаках, перечисления наиболее
заметных произведений. С точки зрения
логики это – указания, описания и
характеристики. Что же касается
определений модерна, то они выглядят
частичными и бедными, не схватывающими
все богатство стиля и слабо различающими
модерн с другими художественными
стилями. Так в качестве наиболее заметных
особенностей модерна приводят отказ
от прямых углов и линий в пользу более
плавных и изогнутых. Однако характеризуя
архитектуру барокко, специалисты говорят
о «слитности,
текучести сложных, обычно криволинейных
форм».
При этом человек, погруженный в историю
искусства, мгновенно определяет
принадлежность или не принадлежность
того или иного артефакта данному стилю.

Иными
словами, накопив массив образов конкретных
феноменов, наше сознание автоматически
выделяет значимые характеристики стиля
модерн, которые позволяют ему симультанно,
в автоматическом режиме решать вопрос
о принадлежности того или иного феномена
к данному множеству. А теоретическое
схватывание этого крайне затруднено,
работает в наиболее явных случаях, где
значимые признаки собраны воедино и
четко выражены.

Программирование
поведения живых существ, задаваемое
системой инстинктов, требует формулировки
квалифицирующих и обобщающих суждений,
типа «Это – нечто обладающее набором
следующих признаков – смертельно
опасно». Мы не знаем, как это достигается
в живой природе. Но в психику птиц и
животных заложены обобщающие образы
опасного (внешний вид, запах, поведение).
Эти образы можно назвать архетипами
смертельной опасности.

Между
прочим, художники-мультипликаторы,
казалось бы, далекие от размышлений о
законах программирования в живой
природе, создают и работают с архетипическими
образами смертельной опасности,
созерцания которых требует психика
малых детей. Детям надо узнавать
архетипический образ хищника (страшного
волка), пугаться его и радоваться вместе
с героями фильма спасению от смертельной
опасности. Художник извлекает этот
образ из собственного сознания и
предъявляет его зрителю.

Важно
подчеркнуть, что речь идет об обобщающем
образе:
хищная птица, хищный зверь, змея.
Эксперименты показали, когда над курицей
с выводком птенцов протягивают на
проводе чучело коршуна, она квохчет, а
цыплята сбегаются и прячутся под крылья.
Можно предположить, что в блоке инстинктов
мелкой птицы заложен образ коршуна.
Однако, помимо коршунов, малой живностью
питаются ястребы, орланы, беркуты,
соколы, совы и другие хищные птицы.
Объемы «жесткого диска» любого живого
существа очевидным образом конечны.
Проблема охвата многообразия решается
на путях создания обобщающего
образа.
Общность рода деятельности хищных птиц
задает общие характеристики анатомии
– форма клюва, пропорции, строение тела,
оперение, когти, и т.д. А также характеристики
рода деятельности – бесшумный полет,
способность пикировать, мгновенно
хватать добычу.

Курица
не может рассказать ни нам с вами, ни
цыплятам, как выглядит обобщающий образ
хищной птицы. Этот образ записан в блоке
инстинктов, и предъявление его рождает
адаптивную реакцию: мгновенную мобилизацию
и соответствующее поведение. Нам
представляется, что ментальность
работает таким же образом. Она формирует
набор обобщающих образов и задает
требуемую программу поведения.

Способность
обобщать и выделять значимые характеристики
конкретного множества – важная и остро
актуальная функция сознания. Причем,
эта компетенция сложилась в ходе эволюции
задолго до антропогенеза. Обратим наше
внимание на то, что все съедобные растения
и животные небольшого размера, составляющие
потенциальную кормовую базу птиц и
хищных животных, используют стратегию
маскировки «под местность». Окраска,
геометрия, застывание в случае приближения
хищника – все это покрывается понятием
маскировка. Напротив, все ядовитое
вызывающе яркое и декоративно. Это
касается как растений, так и животных:
ярко декорированный мухомор и завораживающе
красивые змеи предупреждают – осторожно,
смертельная опасность. И птицы, и звери
(за вычетом тех, кто эволюционно
приспособился к охоте на ядовитых)
прекрасно различают съедобных и не
съедобных ядовитых. Это знание содержится
в их головах, хотя и не обретает
формулировок и не относится к осознанному.
Ментальность – явление из того же ряда.
Способность каталогизировать, относить
к тому или иному множеству (и в зависимости
от этого формировать адекватное
поведение) конкретные феномены, попадающие
в поле зрения – одна из базовых
особенностей познания, обеспечивающая
выживание носителя этого сознания.
Ментальность вырастает из этих процессов.

Ментальность
как метаязык культуры

Зафиксируем,
существуют две большие категории
человеческих компетенций:

а)
Освоенные, активно используемые, но не
осознанные, не формализованные;

б)
Осознанные и формализованные.

Разговорный
язык существует с момента антропо- и
культурогенеза. По своей природе это
закономерный феномен. Существуют законы,
оформляющие и структурирующие тексты,
создаваемые с помощью языка. По мере
эволюционного развития шло развитие
языка и мышления. Развивалась и усложнялась
структура языков. При этом люди не
осознавали и не формулировали его
закономерностей. Они целиком относились
к классу не эксплицированного, не
осознанного основания базовой практики
общения. С формулированием законов
логики и философских оснований теории
познания возникают теоретические
предпосылки познания процессов мышления
и исследования языка. В эпоху греко-римской
античности складывается лингвистика
как самостоятельная научная дисциплина.
Лингвистика создала принципиальную
возможность эксплицировать законы, в
соответствии с которыми вид homo
последние двести тысяч лет выстраивал
устную, а позже письменную коммуникацию.

Важно
подчеркнуть, что до логики и лингвистики
практика коммуникации требовала такого
соотношения сигнала и шума в каждом
высказывании, которое позволяло адресату
адекватно воспринимать и интерпретировать
сообщение. В неисчислимых актах речевой
практики отсеивались как неудачные и
не соответствующие задачам коммуникации
ошибочные конструкции. В результате
практики речевого общения формируется
и оттачивается владение нормами
актуального языка, притом, что законы,
по которым работает этот язык, не познаны
и не сформулированы.

Перед
нами базовая, исторически первичная
форма освоения какой-либо компетенции.
Подавляющее большинство населения
земного шара не знает, либо не задумывается
о базовых законах физики (законе инерции,
законе всемирного тяготения, понятии
«центр тяжести» и др.), однако, все люди
более или менее успешно ходят и бегают,
стараясь не падать, и соблюдают требования,
вытекающие из перечисленных выше
законов.

Ментальность
– метаязык культуры. Она задает как
формы переживания и мышления, так и
формирует действия человека, которые
вытекают из осознания и переживания.
Этот метаязык усваивается в ходе
инсталляции культуры и сознания.
Названный процесс разворачивается от
момента рождения и завершается с
переходом в категорию взрослых людей
(условно, завершается обрядом возрастной
инициации подростков) [Яковенко, 2013].

Процессы
инсталляции базируются на древнейших
механизмах копирования, уподобления,
магического вживания или инстинктивного
включения в ситуацию, бессознательного
повторения. То есть, все эти процессы
происходят инстинктивно, до осознания
и мимо осознания. В ходе этой работы
формирующаяся человеческая психика
разворачивает вычленение закономерные
основания, задающих адекватное поведение,
адекватное переживание и адекватное
действие, и, наконец, адекватную
коммуникацию. Самый явный, очевидный
пласт данного континуума эксплицируется
в ритуалах, табу, обычаях, сформулированных
нормах и ценностях. При этом неизмеримо
более мощный пласт остается за рамками
нашего сознания.

Какие-то
вещи проговариваются старшими, жрецами,
учителями, но большая часть падает на
нерефлексируемую работу человеческой
психики. Более того, нравоучения и
декларации могут находиться в конфликте
с реальными закономерностями актуальной
культуры, и тогда растущий человек
усваивает, что жить надо по правилам
житейской практики, но при этом
декларировать суждения, расходящиеся
с законами реальной жизни.

Ближайшим
аналогом инсталляции ментальности
выступает усвоение ребенком речевой
практики. Мозг грудного ребенка неустанно
работает над речевым потоком – дробит
его на отдельные элементы, запоминает
интонацию своих близких, усваивает
смысл отдельных слов и т.д. Однажды
наступает момент, когда ребенок еще не
может говорить, но уже понимает обращенное
к нему высказывание. И, наконец, ребенок
заговорил. Дальше разворачивается
длительный процесс оттачивания речи,
правильного произношения, преодоления
ошибок, обогащения словаря.

Будем
помнить, что академически отстраненное
познание – позднее явление. Исходно и
познание, и оценка, и переживание
некоторого феномена как позитивного,
либо негативного не расчленены. Запах
самки бодрит самца и рождает чувство
комфорта. Вид и запах плода хурмы рождает
позитивные эмоции и желание съесть.
Любые признаки приближения другого
самца рождает агрессию и потребность
прогнать из «своего» пространства.
Буквально, «чтобы духу его здесь не
было». А появление крупного хищника в
опасной близости рождает полную
мобилизацию и соответствующее проведение
(бежать, забираться на дерево, обороняться).
Все эти действия – осознание/выбор
соответствующей программы действий/поведение
– оформляется эмоционально. Позитивные
стимулы рождают позитивные эмоции,
негативные стимулы – негативные, опасные
рождают острую мобилизацию.

Ментальность
как стратегия поведения в культуре

Ментальность
формировалась как значимая стратегия
процесса познания-оценки- переживания
и выработки адекватной стратегии
поведения. Для того чтобы успешно
бороться за выживание, необходимо быстро
и адекватно понимать окружающую тебя
«картинку». По возможности симультанно
интерпретировать данные перцепций.
Подстраиваться внутренне под сложившуюся
ситуацию и действовать.

Автор
работает с тремя взаимосвязанными
определениями культуры:

1. Культура
– самоорганизующаяся система несводимых
к биологическим механизмов, позволяющих
виду «человек разумный» решать две
общебиологические задачи – рост
численности и расширение экологической
ниши.

2. Культура
– самоорганизующийся пакет над/вне-
биологических программ человеческой
деятельности, представленный как в
идеальной форме, так и в сумме результатов
этой деятельности.

3. Культура
структурируется некоторыми принципами
и механизмами смыслообразования и
представляет собой систему всеобщих
принципов смыслообразования и самих
продуктов процесса смыслогенеза.
Принципы смыслообразования и результаты
этого процесса (идеальные и овеществленные)
составляют пространство культуры
[Яковенко, 2017, с. 15-19].

Итак,
если культура понимается как
самоорганизующийся пакет внебиологических
программ человеческой деятельности,
то ментальность может трактоваться
как специфический блок культуры,
отвечающий за структурирование этого
пакета, решающий задачи выбора
и комбинирования конкретных программ
в заданных ситуациях, а также содержащий
язык программирования, на котором
составлены все наличные программы, и
могут быть написаны программы
новые. Этот блок вырабатывается
в ходе процессов культурогенеза и
относится к области базовых оснований,
структурирующих и оформляющих частные
программы, а также взаимоувязывающих
весь пакет в системное целое.

Возникает
вопрос: если мы не в состоянии пробиться
к законам формирования и функционирования
ментального пространства, то, что
остается исследователю. На наш взгляд,
исследование ментальности типологически
совпадает с исследованием систем
описываемых как «стратегия черного
ящика». Снимая вопрос о внутреннем
строении системы, мы можем концентрироваться
на наблюдаемых и устойчивых экспликациях
жизнедеятельности этой системы.
Исследовать те или другие устойчивые
аспекты культуры, сознания и поведения
людей, принадлежащих к исследуемой
социокультурной целостности.

В
качестве примера можно привести
многолетние исследования автора,
посвященные изучению ментальности
российской цивилизации [Яковенко, 2017].
Результат этого исследования
объективируется в понятии «культурного
ядра» или «культурного кода» данной
локальной цивилизации. Наша работа не
притязает на формулировку универсальной
методологии исследования ментальности.
В других локальных цивилизациях могут
быть обнаружены иные базовые экспликации
ментальных структур. Универсально
следующее – ментальность проявляется
во всех значимых пространствах
человеческой жизни. Культурное ядро
любой цивилизации должно охватывать
базовые характеристики социально-культурного
целого.

Конкретная
ментальность относится к базовым
характеристикам человеческой личности.
Она увязывает между собой две сущности
– человека и социокультурную целостность,
в которой сложился этот человек. После
формирования ментальности пребывание
в описанном пространстве превращается
в настоятельную потребность. В этом
отношении характерна стратегия
существования в рассеянии. Попавшие в
иную социокультурную среду носители
ментальности тяготеют к консолидации.
Такие феномены, как «чайна-тауны» по
всему миру или Брайтон-Бич в Нью-Йорке,
маркируют зоны консолидации носителей
альтернативной ментальности. Общение
с соотечественниками, просмотр
отечественных телепрограмм, магазины,
торгующие отечественными продуктами
– устойчивое, статистически значимое
явление, характерное для существования
в диаспоре. Причем, чем дальше дистанция
между ментальными пространствами, тем
настоятельнее потребность в консолидации
со «своими». Для людей, живущих в диаспоре,
встреча и общение с соотечественником,
недавно приехавшим с родины, всегда
праздник.

Подчеркнем,
описанное поведение не связано со слабым
освоением культуры страны пребывания.
Человек может быть вполне вписан в новую
реальность и социально успешен, при
этом потребность погружения во врожденное
ментальное пространство сохраняется.

В
диаспоре исключительно интересно
наблюдать межпоколенческую эволюцию.
Дети иммигрантов, ментальность которых
формировалась не на исторической родине,
а в стране пребывания, неуловимо, но
качественно отличаются от своих
родителей. Они могут знать язык,
ориентироваться в реалиях исторической
родины, но ментально эти молодые люди
принадлежат миру своей новой родины.
При том, что наследуются некоторые
традиции и привычки, например, элементы
национальной кухни, их фундаментальная
диспозиция, их душевная принадлежность
– мир новообретенной родины.

Ментальность
неотделима от личности ее носителя. Она
эксплицируется в сумме реакций, которые
естественны, органичны и покрываются
высказыванием «а как же иначе».
Ментальность связывает человека с
врожденной ему культурой на уровне
неподотчетных реакций. Все то, что
представляется самоочевидным, абсолютно
естественным и единственно возможным,
описывает параметры родной культуры,
в которую идеально входит носитель
ментальности.

Любые
альтернативы, объясняющие мир и диктующие
иные формы поведения, неожиданны, чужды,
непривычны и рождают веер реакций от
удивления до активного отторжения. В
то время как «свое» естественно,
автоматично и не нуждается в объяснениях
и обоснованиях. Это «свое» однажды было
предъявлено человеку и усвоено им, но
усвоено в нежном возрасте, на уровне до
осознания и стало природой данного
человека. «Свое» было предъявлено как
норма для всех (вариант «всех наших»).
В ее универсальности, всеобщести и
всеохватности, а также позиционировании
до всяческих вопросов и размышлений –
несокрушимая сила родной культуры.

Ментальность
– скелет врожденной культуры. Она
допускает веер социальных вариаций
(поведенческих, мировоззренческих), но
это вариации в пространстве, заданном
качественными и стадиальными
характеристиками ментальности. Находиться
«внутри» ментального пространства
комфортно и естественно. Столкновение
с мощно представленной альтернативной
ментальностью – проблематизирует
внутренний мир носителя. Из этой проблемы
может вырастать саморазвитие ментальности
в самых разных направлениях – можно
стать идеологом традиции или бойцом на
фронте защиты и утверждения врожденной
культуры. А можно вступить на путь
развития, творческого преобразования
культуры. Или свалиться в голое отрицание,
которое на поверку всегда оказывается
одной из версий существования в рамках
врожденной традиции. С врожденной
ментальностью можно находиться в разных
отношениях. Ее нельзя забыть, отменить
и объявить несуществующей.

Изменение
ментальности

Исследователи
подчеркивают, что процессы изменения
ментальности относятся к наименее
осознанным моментам. Как пишет Е.М.Михина:
«Другая трудность – невозможность
понять и описать, почему и каким образом
изменяется обыденное сознание и
соответствующие матрицы поведения»
[Михина, 1996, с. 9].

На
наш взгляд, механизм изменения ментальности
заключается в процессах инсталляции.
В ходе инсталляции ментальность
извлекается из социокультурного
пространства, в которое погружен человек.
Если это пространство культурно
неоднородно (эпохи трансформации
социокультурного целого или жизнь бок
о бок, с носителями других традиций),
результат имеет шанс быть менее целостным
и системным. Это создает предпосылки
для изменений и развития. Когда объем
диссистемных моментов доходит до
критического, разворачивается
трансформация ментальных характеристик
культуры. Культура – самоорганизующийся
феномен. При всей тенденции к минимизации
изменений (Принцип Ле Шателье – Брауна),
в эпохи серьезных подвижек и трансформаций,
социокультурная целостность изменяется
в своих основаниях. А это ведет к тому,
что ментальность следующих генераций
будет неизбежно отличаться. Иными
словами, изменения ментальности
происходят в ходе межгенерационной
преемственности культуры.

До
30-х годов прошлого века большая часть
населения нашей страны составляли
сельские жители, которые воспроизводили
традиционную ментальность. К 1950-60-м
годам половина населения переместилась
в города. Образ жизни разительно
изменился, но исследователи подчеркивают
сохранение базовых традиционных
инстинктов. Традиционное сознание
осваивало новые формы бытия. Однако
далее рождаются поколения горожан,
которые формируются в разительно
изменившемся контексте. На общество
сваливаются технологическая, социальная
и информационная революции. В результате
внуки и правнуки мигрантов оказываются
вписаны в реальность, которая диктует
иные формы ментального пространства.
Так возникает возможность для значимых
подвижек ментальности.

Наконец,
познание собственной ментальности
несет в себе момент отчуждения и
дистанцирования, а для кого-то и изживания
врожденного ментального пространства.
То, что познано, оформлено в текстах,
представляет собой отчужденную
реальность, с которой можно устанавливать
самые разнообразные отношения. Исходно
непознанная ментальность составляет
свою собственную природу, которая
естественна, самоочевидна, а потому
абсолютно императивна. Когда носители
реакционно-романтических тенденций
протестуют против мертвящего
интеллектуализма, разъедающего «народную
душу», они спасают устойчивую традиционную
ментальность.

Завершая,
отметим, что при всей неоднозначности
явления и сложности работы с ментальными
структурами, научный интерес к данной
теме не утихает. А это означает, что
настало время самопознания и этого
пласта человеческой и социальной
реальности.

ЛИТЕРАТУРА

1.
Гуревич А.Я. Проблема ментальности
в современной историографии // Всеобщая
история: дискуссии, новые подходы. Вып.
I. – Москва: Наука, 1989.

2.
Гуревич
П.С., Шульман В.И. Ментальность,
менталитет // Культурология ХХ век.
Энциклопедия. Т. II. – Санкт-Петербург:
Алетейя,
Университетская книга,
1998.

3.
Левинсон К.А. Ментальности в
Средневековье: концепции и практика
исследования. Обзор // История ментальностей:
Историческая антропология. – Москва:
РГГУ, 1996.

4.
Михина Е.М. От составителя // История
ментальностей: Историческая антропология.
– Москва, РГГУ, 1996.

5.
Яковенко И.Г. Трансляция ментальности:
грани явления // Он же. Мир через
призму культуры: Культурология и
россиеведение. – Москва: Издательство
«Знание», 2013.

6.
Яковенко И.Г. Познание России:
цивилизационный анализ. Издание третье,
дополненное. – Москва: Издательство
«Знание», 2017.

7.
Raulf,
Ulrich
et al. Mentalitetgeschichte: Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse.
– Berlin, 1978.

REFERENCES

1.
Gurevich A.Ja. “Problema
mental’nosti v sovremennoj istoriografii”
[Question on mentality in the contemporary historiography]. In
Vseobshhaja
istorija: diskussii, novye podhody
[World history, discussions and new approaches]. Issue 1. Moscow,
Nauka, 1989.

2.
Gurevich P.S., Shul’man V.I. “Mental’nost’,
mentalitet”
[Mentality and Mentalität] in Kul’turologija
20 vek. Jenciklopedija
[Companion to cultural studies of the 20^th
century]. Vol. 2. Saint-Petersburg, Aletejja, Universitetskaja kniga,
1998.

3.
Jakovenko I.G. Poznanie
Rossii: civilizacionnyj analiz
[Studying Russia: civilization-oriented analysis]. 3^rd
enlarged edition. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”,
2017.

4.
Jakovenko I.G. Transljacija
mental’nosti: grani javlenija
[Translation of mentality, phenomenological aspects]. In: Idem. Mir
cherez prizmu kul’tury: Kul’turologija i rossievedenie [The
world through the lens of culture, cultural studies and Russian
studies]. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”,
2013.

5.
Levinson K.A. Mental’nosti
v Srednevekov’e: koncepcii i praktika issledovanija
[Mentalities in the Middle Ages, conceptions and practice of study].
A reference. In Istorija
mental’nostej: Istoricheskaja antropologija
[History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU,
1996.

6.
Mihina E.M. Ot sostavitelja [Editor’s note]. In Istorija
mental’nostej: Istoricheskaja antropologija
[History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU,
1996.

7.
Raulf, Ulrich et al. Mentalitetgeschichte:
Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse.
Berlin,
1978.

Марина Королева о слове «менталитет» — Российская газета

Менталитет. Одно из самых загадочных и трудноопределимых слов, которое пришло к нам в последние десятилетия. Откуда пришло? Скорее всего, все-таки из немецкого языка, там оно звучит похоже. В английском это mentality, во французском mentalite. Отечественные двуязычные словари разъясняли это слово при помощи следующих синонимов: ум, интеллект, мышление, умонастроение, склад ума, образ мыслей…

В традиционном значении менталитет — это то же, что «ментальность». Что имеется в виду? Действительно, тот или иной склад ума, то есть какие-то устойчивые интеллектуальные особенности, которые присущи тому или иному индивиду — обычно как представителю некоторой социальной группы.

Считается, что первым термин менталитет использовал этнолог Леви-Брюль. Он противопоставлял мышление первобытного человека и современного, поэтому он обозначил особое мышление племен особым термином. Однако в широкое употребление этот термин вошел благодаря деятельности французской исторической «Школы Анналов», которая понимала под менталитетом то, что объединяло короля Франции и рядового солдата, то есть здесь менталитет предстает именно как коллективная черта, а не индивидуальная. Постепенно термин перекочевал в публицистику, в которой размылись его рамки, и теперь говорят как о менталитете народов, так и о менталитете конкретного человека.

У нас, как отмечает Владимир Новиков в Словаре модных слов, в современном русском языке это слово редко употребляется в разговоре об отдельной личности с ее индивидуальным мышлением и мировосприятием.

Мало ли у кого какие вкусы и причуды, кому это интересно! Нет, нам, как всегда, замахнуться бы на что-то глобальное. Поэтому у нас менталитет употребляется в контексте социальной общности: нация, народ, этнос. Вот у них менталитет так менталитет!

Да-да, существует, скажем, менталитет малообеспеченного слоя населения. Может, обездоленный человек и добряк по натуре, но не пожелает он российским миллионерам счастливого отдыха на австрийском курорте и не умилится успехам клуба «Челси»…

А что вы хотите — менталитет. Иногда, кстати, это слово бывает последним в каком-нибудь споре. После него все аргументы как-то теряют смысл. Может быть, именно поэтому нам и пришлось пригласить его в русский язык, именно поэтому мы его не депортируем и подумываем, не предоставить ли ему гражданство.

Удобное слово, что ни говори. И без него нам как будто чего-то не хватало.

НАУЧНОЕ ПОНЯТИЕ И ТЕРМИН «МЕНТАЛИТЕТ (МЕНТАЛЬНОСТЬ)» В СОВРЕМЕННОМ ФИЛОСОФСКОМ И НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ | Жуковская

1. Алиференко, Н.Ф. Лингвокультуральная природа ментальности / Н.Ф. Алефиренко // Язык. Словесность. Культура. — 2011. — №1. — С. 20-39

2. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А.М. Прохоров. — М.; СПб.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — 1456 с.

3. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич. — М.: Искусство, 1981. — 359 с.

4. Гуревич, А.Я. Изучение ментальностей — социальная история и поиски исторического синтеза / А.Я. Гуревич // Советская этнография. — 1988. — № 6. — С. 16-25.

5. Гуревич А.Я. Уроки Люсьена Февра / А.Я. Гуревич // Люсьен Февр. Бои за историю / Пер. с фр. — М.: Наука, 1991. — С. 535-536.

6. Додонов, Р.А. Этническая ментальность: опыт социально-философского исследования / Р.А. Додонов. — Запорожье: РА «Тандем-У», 1998. — 191 с.

7. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте / В.В. Колесов. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. — 624 c.

8. Лурье, С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов / С.В. Лурье. — М.: Академический Проект: Гаудеамус, 2004. — 624 с

9. Менталитет и политическое развитие России: тез. докл. науч. конф., Москва, 29-31 окт. 1996 г. / Редкол.: Горский А.А. (отв. ред.) и др. — М., 1996. — 150 с.

10. Микешина, Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие / Л.А. Микешина. — М.: Прогресс-Традиция; МПСИ: Флинта, 2005. — 464 с.

11. Радбиль, Т.Б. Языковая аномальность в русской речи: к проблеме типологии / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2006. — №1 (11). — С. 77-100.

12. Радбиль, Т.Б. Аномалии в сфере языковой концептуализации мира / Т.Б. Радбиль // Русский язык в научном освещении. — 2007. — №1 (13). — С. 239—265.

13. Радбиль, Т.Б. Основы изучения языкового менталитета: Учебн. пособие / Т.Б. Радбиль. — 2-е изд., стереотипн. — М.: Флинта; Наука, 2010. — 328 с.

14. Ручина, Л.И. Место лингвокультурологии в ряду лингвистических дисциплин / Л.И. Ручина // Вестник ННГУ. — 2000. — № 1. — C. 183-186.

15. Ручина, Л.И. Ассоциативный эксперимент как инструмент выявления когнитивных признаков концепта / Л.И. Ручина // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2012. — № 5-3. — С. 102-106.

16. Ручина, Л.И. Словарь комбинированного типа как способ лексикографического описания концептосферы русской народной сказки / Л.И. Ручина, Т.М. Горшкова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. — 2011. — № 6-2. — С. 130-135.

5 стран Европы с «другим характером»

Каждый человек, уезжающий жить за границу, неизменно сталкивается с разницей менталитетов. Приезжая в чужую страну, мы стараемся найти в ней привлекательные, родственные черты и полюбить их. А что если полюбить не получится?

В нашем блоге мы уже поднимали данную тему в статье «Русский менталитет и иммиграция», где рассматривали разницу восточнославянского и западноевропейского менталитетов. Сегодня же поговорим о европейских странах, где живут люди, наименее похожие на нас.

Мальтийцы: расслабленные, но темпераментные

Мальтийцы в своем большинстве – люди обеспеченные. Они знают цену жизни и окружают себя дорогостоящими предметами. При этом отличаются подлинно южным характером – импульсивным, эмоциональным.

 «Ни одна страна в Европе не похожа на Россию, Беларусь или Украину»

Никита Благовещев

Обладатель гражданства Мальты

– «По большому счету, ни одна страна в Европе не похожа на Россию, Беларусь или Украину. Это понимаешь после того, как проживешь за границей больше года. Европа отличается даже размерами. К примеру, государство Мальта – это, по нашим меркам, маленький город, который занимает собой небольшой остров. Вернее, там есть отдельные города, но границ между ними нет. Собственно, и местные жители здесь примерно такие же – открытые, любят проводить время в семейном кругу, в субботу – обязательное барбекю с друзьями. И в этом они очень похожи на нас».

Что нравится:

• чувство юмора
• дружелюбие
• гостеприимство
• любовь ко всему качественному
• приверженность традициям

Что раздражает:

• любопытство
• темперамент
• эмоциональность
• размеренность
• азартность

Испанцы: не похожие, но симпатичные

Испанцы много времени проводят вне дома в постоянных беседах друг с другом. Общение с друзьями предпочтут работе. Опоздание на 10-20 минут – норма. При этом испанцы много внимания уделяют семье. В отличие от нас, они не признают чай и пьют только кофе.

 «Люди на улице могут ни с того ни с сего улыбнуться тебе»

Егор Шевченко

Обладатель «золотого» ВНЖ Испании

– «Если менталитет страны отличается от нашего, это вовсе не значит, что вам здесь будет некомфортно и неуютно. К примеру, приезжая в Испанию, понимаешь, что окружающие тебя люди совершенно не похожи на русских, но… они такие симпатичные, что так и тянет пообщаться с ними! Люди на улице могут ни с того ни с сего улыбнуться тебе. Сначала это обескураживает, а потом становится очень приятно и легко на душе. С другой стороны, поражает лень испанцев, а их нежелание все делать вовремя откровенно раздражает».

Что нравится:

• открытость
• доброжелательность
• радушие
• желание помочь незнакомцам
• дружелюбие

Что раздражает:

• неторопливость
• праздность
• отсутствие пунктуальности
• излишняя общительность
• шумность, чрезмерная жестикуляция

Австрийцы: противоположные, но привлекательные

Австрийцев многие называют нашей противоположностью. Действительно, они сдержаны, скромно выражают эмоции, самокритичны, во всём стремятся к стабильности. При всей любви к роскоши австрийцы не афишируют свое благосостояние, миллионеры одеваются как обычные люди. Между тем, по сравнению с немцами австрийцы намного более раскованы. Немцы даже считают, что австрийцы склонны к неаккуратности и беспорядку.

 «Я сознательно «прививал» себе черты австрийского менталитета»

Сергей Кураж

Обладатель ВНЖ Австрии

– «Многие со мной не согласятся, но лично я считаю, что в русском менталитете нет очень важных черт: пунктуальности, дисциплинированности, умения планировать жизнь и постепенно претворять планы в жизнь. Так вот я переехал в Австрию именно для того, чтобы пообщаться с людьми, которые этими чертами обладают. В какой-то мере я сознательно «прививал» себе черты австрийского менталитета. Поэтому наша тотальная непохожесть с австрийцами в моем случае сыграла положительную роль».

Что нравится:

Швейцарцы: мягкие, но упорные

Жителям Швейцарии не дашь однозначных определений – природа их менталитета двояка, что делает их еще более не похожими на нас. С одной стороны, швейцарцы мягкие по характеру, домоседы, любители уюта и комфорта, спокойные и сдержанные.

С другое же стороны, едва ли можно найти в Европе более целеустремленных и упорных людей, которые очень хорошо знают себе цену. Заметьте, что даже когда Европа была полностью охвачена II Мировой войной, Швейцария сохраняла нейтралитет. Швейцарцы отказались от вхождения в Евросоюз. Они чрезвычайно самостоятельны…

 «Вся жизнь швейцарца – это свод правил»

Николай Коваль

Обладатель ВНЖ Швейцарии

– «Основное отличие швейцарского менталитета от нашего, взращенного еще советской системой, – в самоценности личности. Здесь человек привык самостоятельно добиваться всего, строить карьеру. У нас же человек всегда должен входить в какую-либо систему, «семью», иначе он ничего не добьется. В Швейцарии же чрезвычайно много self-made людей. А еще швейцарцы очень любят порядок. Такое ощущение, что забери у них регламенты, и жизнь буквально остановится. Потому что вся жизнь швейцарца – это свод правил».

Что нравится:

• целеустремленность
• любовь к порядку
• независимость
• выносливость
• мягкость и спокойствие

Что раздражает:

• зацикленность на собственном «я»
• чёткая регламентированность жизни
• эмоциональная сдержанность
• упорство в желании «гнуть свою линию»
• неумение импровизировать

Шведы: неприступные, но отвязные

Шведы – типичный северный народ, привыкший к долгой и холодной зиме, которая поневоле делает их своеобразными «затворниками». Однако же хотя у половины жителей России тоже длинная зима, шведы абсолютно не похожи на нас. Они привыкли к радикальным решениям и от них едва ли услышишь «может быть». И еще раз о чае и кофе… Чай в Швеции не пьют, а кофе поглощают в огромных количествах.

 «На работе они серьезны, но на праздниках «зажигают» до умопомрачения»

Тимофей Орлов

Обладатель гражданства Кипра, живущий в Швеции

– «Здесь многие зациклены на равенстве полов, в частности, женщин не принято пропускать вперед, помогать им. В свою очередь, представители женского пола достаточно уверены в себе и независимы. Шведы-мужчины всегда сморят на тебя как бы свысока.

Они очень консервативны. Например, в компании, где я работаю, руководящие должности занимают шведы, и их практически невозможно переубедить в чем-либо. Принятое однажды решение уже не обсуждается. В целом мне здесь нравится.

Принято считать шведов холодными, но это совершенно не так. На работе они серьезны, но на праздниках «зажигают» до умопомрачения. Я в Москве такого веселья не видел».

Что нравится:

• трудолюбие
• умение веселиться
• деловая хватка
• любовь к семейным ценностям
• внимательность

Что раздражает:

• упорный консерватизм
• легкая отрешенность
• малоэмоциональность
• сдержанность
• самоуверенность

Как видим, по мнению наших собеседников, непохожесть других народов на нас еще не означает неприятие их жизни. Многие наши клиенты находят в чужом менталитете те черты, которых не хватает им самим. Поэтому оформляйте ВНЖ или гражданство в Европе и смело отправляйтесь навстречу таким непохожим, но очень обаятельным людям.

Project MUSE — Менталитет в семейных и общественных традициях по И. И. Маремшаова (review)

312 Рецензии/Reviews Александр МУСУКАЕВ И. И. Маремшаова. Ментали- тет в семейных и общественных традициях: Кабарда, Балкария, Карачай. Нальчик,1999. Автор монографии, Ирина Ис- маиловна Маремшаова – старший преподаватель кафедры всеобщей истории Кабардино-Балкарского университета, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Наль- чикского филиала Ростовского юридического университета МВД России. Ее научные интересы включают изучение этнического сознания, менталитета, нацио- нального характера горцев Север- ного Кавказа (преимущественно терского происхождения). По- скольку проблемы этнического сознания сложны и многоплановы, в своем исследовании И. И. Ма- ремшаова использует различные подходы: исторический, антро- пологический, психологический, философский. Особое внимание уделяется формированию, эво- люции и трансформации вышеу- казанных феноменов в контексте функционирования полиэтниче- ского Российского государства. Этнически пестрый Кавказский регион во все времена представ- лял собой клубок разнообразных проблем, решением которых заниin quality. Although most of them display a good command of sources and knowledge of relevant literature , one has to wonder what in the context of the research in the area does the expression “real interests of the peoples” mean. It remains to be determined to what extent we can ever uncover these “true interests ”. It seems more appropriate to the reviewer to avoid inquiries into such matters at all, limiting historical exploration to a more determinable substance. These remarks notwithstanding , V Sem’e Edinoi is a perfect example of international cooperation in scholarly work, research in nationalities policies in the former Soviet Union and a good source of knowledge in history of Karelians and Finns in the North-Western Region of the former USSR. The book adds important material to the results of Jeremy Smith’s research on early Soviet nationalities policies so that the corpus of literature on the subject is growing in a productive manner.3 The book can be recommended both to teachers and researchers as it gives an overall idea of the region’s history and supplies the researcher with significantly detailed accounts. 3 Jeremy Smith. The Bolsheviks and the National Question, 1917-23. New York, 1999. 313 Ab Imperio, 1/2000 мались многочисленные ученые. Работы И. И. Маремшаовой явля- ются первой в регионе попыткой подойти к их решению с позиций национальной самобытности. Она пытается выявить взаимосвязь от- дельных исторических событий и явлений с этническим сознанием тюрков Северного Кавказа. Ирина Исмаиловна Маремша- ова рассматривает ментальность горцев Центрального Кавказа че- рез призму традиционной культу- ры со времен средневековья до на- чала ХХ века, четко понимая, что не бывает ментальности вообще, оторванной от временных рамок, вне политических и социально- экономических отношений, с не- изменным восприятием реального мира. Еще в процессе подготовки кандидатской диссертации автор определилась в том, что понятие ментальности как модели поведе- ния и сознания есть понятие кон- кретно-историческое и культурно- антропологическое, строящееся на трансформации повседнев- ности и коллективно-этнических формах мышления, отражении окружающей действительности, интеграции нового и целостного всей ментальной системы. И. И. Маремшаова связывает весь этот процесс с интегрированностью ряда основополагающих эле- ментов ментальных установок традиционной культуры, которые определяют лицо и характер эт- нокультурных общностей, позво- ляющих понять духовное начало наших предков и механизмы его передачи потомкам. Сложившиеся с раннего сред- невековья к началу ХХ века цен- ностные системы и нормы по- ведения автор представляет в форме национально-этнического характера носителей культуры кабардинцев, балкарцев и кара- чаевцев, которые в рефлекторной форме социальных привычек и однотипных состояний и ориен- таций передавались из поколения в поколение. В работе раскрывается процесс социализации личности в семье, патронимии и сельской общине, и ее адаптация через специфиче- ский набор конструкций тради- ционных институтов (брак, сва- дебный цикл, аталычество, этикет и т.д.). Автор показывает, как за занавесом видимой реальности, под воздействием семейных, общественных и религиозных категорий осуществляется коге- рентная ментализация и диктат жизненных установок, становя- щихся общими для конкретного социума. То есть микросфера об- щения, построенная на материале обычно-правовых норм знаковой символики и традиций бытовой и духовно-обрядовой культуры, превращается в гармонически функционирующую систему. В модальном компонировании 314 Рецензии/Reviews менталитета народов региона при- оритет отдается описанию среды обитания, психологии и методов традиционного воспитания. И так последовательно, от главы к главе проходит рассмотрение соционор- мативного, производственного, жизнеобеспечивающего и позна- вательного менталитета культуры исследуемых этносов. …

Природа мировоззрения. Букварь о том, как наши основные убеждения… | Эш Бьюкенен | Benefit Mindset

Учебник для начинающих о том, как наши основные убеждения, отношения и предположения создают нашу повседневную жизнь — и наш общий мир.

Образ мышления формирует нашу жизнь, действия, которые мы предпринимаем, и будущие возможности мира, в котором мы живем.

В этом учебнике мы даем обзор того, что такое образ мышления, почему он важен, и исследуем ряд практик, которые вы можете помнить о том, как и почему вы их используете.

«Ваши убеждения становятся вашими мыслями, ваши мысли становятся вашими словами, ваши слова становятся вашими действиями, ваши действия становятся вашими привычками, ваши привычки становятся вашими ценностями, ваши ценности становятся вашей судьбой». — Махатма Ганди

Восемь принципов могут использоваться для описания основной природы мышления.

1) Образ мышления — это привычки ума

Слово «мышление» впервые было использовано в 1930-х годах для обозначения «умственных способностей, сформированных предыдущим опытом». Проще говоря, образ мышления — это глубоко укоренившиеся убеждения, отношения и предположения, которые мы создаем относительно того, кто мы есть и как устроен мир.

2) Образ мышления создается на основе опыта.

Образ мышления создается на основе различий, которые мы можем сделать в отношении нашего опыта. У нас есть опыт. На основе нашего опыта мы делаем новые различия. На основе этих различий мы создаем новое мышление.

3) Образ мышления создает слепые зоны

Образ мышления дает нам фрагментарный взгляд на мир, но никогда не дает полных фактов о том, что есть. Мы всегда смотрим на мир через фильтр нашего мышления, и наше мышление всегда неполно.

4) Образ мышления самообман

Любая попытка изменить наше мышление встретит мощные силы. Примером этих сил является наша аренда для смещения подтверждения ; поиск и вспоминание информации, которая подтверждает наши ранее существовавшие убеждения.

5) Образ мышления формирует нашу повседневную жизнь

Мы формируем наше мышление, а затем наше мышление формирует нас. Наши мысли, слова и действия исходят из нашего мышления, как рябь на поверхности озера.Если есть что-то, что мы хотели бы изменить в своей жизни, например, быть более творческими или улучшить свое благополучие , мы также должны быть открыты для изменения нашего мышления.

6) Образ мышления создает наш общий мир

Образ мышления — это мощный рычаг воздействия для культурных и системных изменений. Если мы хотим более сознательно создавать мир, в котором мы живем, например, действовать таким образом, чтобы способствовать достижению глобальных целей ООН , первого в истории глобального консенсуса в отношении того, что необходимо сделать для решения проблемы неравенства, изменения климата и умственных способностей. здоровье, мы также должны быть открыты для изменения нашего мышления.

7) Установки мышления можно развивать в сложных условиях.

Чем больше развивалось наше мышление, становилось , тем больше мы раскрывались в направлении более глубоких уровней мудрости и эффективности в мире. Наше мышление эволюционирует от простого к сложному, от статичного к динамическому и от эгоцентрического к социоцентрическому к мироцентрическому . Наша способность видеть перспективу улучшается, как и наша способность принимать двусмысленность и парадокс.

8) Образ мышления можно превзойти

Используя силу внимательности , мы можем преодолеть наши слепые пятна и силы самообмана, изучить, как проявляются наши привычки ума, чтобы создавать нашу жизнь и наш мир — и задействовать наши коллективные возможности для глубоких личных и социальных преобразований.

Подводя итог, можно сказать, что невозможно избежать далеко идущих последствий нашего мышления. Их скрытая сеть влияния пронизывает все и всегда.То, что внутри нас, наши убеждения, взгляды и предположения — проявляется снаружи, формируя наши будущие возможности как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.

«Нас ограничивает не наше физическое« я », а наше мышление о наших физических пределах». — Эллен Лангер

На личном уровне изучение менталитета может вызвать тонкий, но радикальный щелчок в нашем сознании, когда внезапно нам становятся доступны новые способы видения, бытия и, в конечном итоге, действия. Эти освобождающие сдвиги могут значительно изменить нашу жизнь удивительным и полезным образом.Развитие этой способности особенно важно при участии в творческой деятельности или при участии в инновационных процессах, таких как дизайн, ориентированный на человека.

Для некоторых из вас это может быть достаточной причиной, чтобы узнать о природе вашего мышления. Однако есть более глубокая причина исследовать свой склад ума.

«Только когда мы увидим наши глобальные проблемы как симптомы одного фундаментального, более глубоко укоренившегося кризиса — симптомы нашего индивидуального и общего мышления, — мы сможем начать более глубокий ответ» — Моника Шарма

Мы живем в неспокойное время.Каждый сталкивается со все более насущными и глубоко взаимосвязанными проблемами, с которыми он раньше не сталкивался. В совокупности мы сталкиваемся с постоянно растущим числом социальных и экологических кризисов, которые продолжают усиливаться и усугубляться. Главный источник сегодняшних великих проблем — основная первопричина, которая в первую очередь порождает все наши кризисы — также является нашим мышлением. Все сегодняшние великие глобальные проблемы — это последствия повторного возрождения неизученных привычек ума.

Таким образом, более глубокая причина для изучения нашего мышления состоит в том, чтобы мы могли осознанно реагировать на великие проблемы нашего времени. Мы просто не сможем осмысленно ответить на наши личные и глобальные проблемы, если не научимся исследовать свое мышление как неотъемлемую часть того, как мы живем.

«Самый важный вопрос, который может задать каждый: какой миф я живу?» — Карл Юнг

Хотя мышление каждого человека уникально, есть некоторые общие типы, о которых полезно знать.

Сюда входят установки фиксированного, роста и выгоды, которые отражают общие убеждения людей о природе обучения и лидерства.

A Фиксированное мышление символизирует повседневный эксперт.

«При фиксированном мышлении люди верят, что их основные способности, интеллект и таланты — это фиксированные черты. У них есть определенное количество, и все, а затем их цель — всегда выглядеть умными и никогда не выглядеть глупыми «. — Кэрол Двек

A Мышление роста символизирует повседневный ученик.

«С установкой на рост люди понимают, что их таланты и способности можно развивать, прилагая усилия и настойчивость. Они не обязательно думают, что все одинаковы или кто угодно может быть Эйнштейном, но они верят, что каждый может стать умнее, если будет работать над этим ». — Кэрол Двек

A Мышление о пользе символизирует повседневный лидер.

С ориентацией на пользу мы не только стремимся реализовать свой потенциал, но и делаем это так, чтобы способствовать благополучию других людей и общества в целом. Мы задаемся вопросом, «почему» мы делаем то, что делаем, и верим в добрые дела по уважительным причинам.

Более подробное описание исследований, лежащих в основе каждого из этих мировоззрений, можно найти в нашей научной статье.

Допустим, вы пошли по магазинам, чтобы купить еды на ужин.

Если вы делали покупки на автопилоте, опираясь на свои привычные модели поведения, и покупали то, что обычно, то это пример фиксированного мышления .

Если вместо этого вы пошли по магазинам и подумали о создании чего-то нового и необычного, и купили ингредиенты с осознанным вниманием, это пример мышления роста .

Однако, если вы ходили по магазинам, думали о создании чего-то нового и , вы также принимали во внимание благополучие своего сообщества и планеты — выбирая социально и экологически инновационные варианты, это пример мышления о пользе .

Это простой пример того, как образ мышления, который мы принимаем, формирует наши повседневные действия и будущие возможности нашего мира.

«Мы призваны быть архитекторами будущего, а не его жертвами». — Бакминстер Фуллер

Как мы можем лучше осознавать образ мышления, в котором живем? Существует широкий спектр практик, позволяющих делать более осознанный выбор, вот некоторые из них, которые стоит отметить;

• На личном уровне практика внимательности помогает нам лучше осознавать, как наше мышление проявляется в нашей жизни и в нашем мире.
• В условиях сообщества, Walk Out Walk On Маргрет Уитли и Дебора Фриз предлагает широкий спектр практик, которые сообщества используют, чтобы жить в будущем прямо сейчас. Сообщества, собравшиеся вместе на , выходят из своих ограничивающих убеждений, взглядов и предположений — и идут на к здоровому и устойчивому будущему.
• В организационной среде концепция «сознательно развивающаяся организация » Роберта Кегана и Лайзы Лэскоу Лахи имеет ценность для содействия развитию мышления всей организации.
• Отто Шармер разработал практику трансцендирования мышления под названием Presencing (также называемая Теорией U). Присутствие можно понять тремя основными способами: во-первых, как основу; во-вторых, как метод проведения глубоких изменений; и в-третьих, как способ существования — соединение с более аутентичными аспектами нашего «я» и мира.
• Книга Дэвида Грея Пределы мышления предлагает набор из девяти практик для минимизации искажения реальности, видения новых возможностей и создания положительных изменений. Эти практики можно резюмировать как три простых правила: 1. Разберитесь со своим невежеством. 2. Ищите понимания. 3. Сделайте что-нибудь другое.

«Вы не можете прожить ни одного дня, не оказав влияния на окружающий вас мир. То, что вы делаете, имеет значение, и вы должны решить, какие изменения вы хотите сделать ». — Джейн Гудолл

В этом учебнике мы исследовали; что такое образ мышления, почему он важен, и предоставил ряд практик, которые вы можете использовать, чтобы помнить о том, как и почему вы их используете.

Если ваша организация заинтересована в развитии этого жизненно важного человеческого потенциала, свяжитесь с нами, и давайте работать вместе.

«Крабовый менталитет» затрудняет борьбу за равенство

Я стойкий сторонник равенства. С самого раннего возраста меня учили, что все люди ценны, независимо от их расы, этнической принадлежности, социального статуса, пола или состояния здоровья. Меня воспитали с верой в то, что люди обладают определенными неизменными и незыблемыми правами.

В конце концов я узнал о привилегиях.Я узнал, что некоторые люди живут в лучших условиях, чем другие, потому что у них есть доступ к возможностям, которых нет у других. В идеальном мире правительства существуют для оказания поддержки обездоленным, включая женщин, детей, меньшинства и людей с ограниченными возможностями (PwD). Однако на самом деле решения проблем, с которыми сталкиваются обездоленные группы, все еще далеки от достижимости.

Когда я встретила своего мужа Джареда, больного гемофилией, я только начинала задумываться о том, что у меня проблемы с психикой.Формально я не обращался за помощью, но чувствовал, что что-то не так. Я также боялся стигмы против психических заболеваний здесь, на Филиппинах, поэтому я не хотел говорить об этом с кем-либо.

Мы с Джаредом за полночь обсудили нашу жизнь, человеческий разум и условия жизни. Как человек с хроническим заболеванием, Джаред имел собственный опыт депрессии. Было приятно найти родственную душу — человека, с которым я мог поговорить о неравенстве в жизни, который действительно понимал.

Это успокаивало наши души знать, что каждый из нас нашел кого-то, кому можно поделиться своими жизненными трудностями. Когда мы поженились, мы наконец почувствовали уверенность, что сможем «бороться вместе».

Но борьба была далеко не простой. Время от времени нас угнетают разочарования. Удивительно, но самое тяжелое из этих разочарований иногда исходит из нашей собственной системы поддержки.

Джаред сказал мне, что он чувствовал дискриминацию даже со стороны близких ему людей. Эти люди могут не осознавать, что они привыкли думать о инвалидах как о пациентах, а не о людях.По сути, они не видят, что люди с ограниченными возможностями — это люди с чувствами и потребностью в самореализации.

Согласно иерархии потребностей Маслоу, теории психологии, потребности людей делятся на пять уровней пирамиды. Нижний уровень включает в себя основные потребности, такие как еда и жилье, а верхний уровень включает в себя самоактуализацию (быть всем, чем можно быть) и трансцендентность (мотивируемые ценностями, выходящими за рамки самого себя). Маслоу предположил, что потребности более низкого уровня должны быть удовлетворены, прежде чем человек сможет удовлетворить потребности более высокого уровня.

Люди, достигшие уровня самоактуализации, способны воплощать в жизнь свои самые подлинные ценности и проявлять большой творческий потенциал. Они довольны своей жизнью.

Большинство людей хотят достичь самоактуализации, чтобы почувствовать удовлетворение. Но многие люди с ограниченными возможностями опасаются, что самореализация всегда останется несбыточной мечтой. Если их основные потребности не могут быть удовлетворены, как они могут реализовать себя?

Я отношусь к борьбе Джареда с самореализацией, потому что испытываю аналогичный вызов в своих сообществах.Как женщина, я чувствую, что не могу полностью реализовать свой потенциал, потому что не всегда чувствую себя в безопасности.

Становится намного хуже, когда женщины, с которыми я обращаюсь за поддержкой, становятся причиной, по которой я чувствую себя небезопасно. Похожий сценарий произошел в моем сообществе по психическим заболеваниям, когда люди, ищущие тепла и утешения, стали оскорблять.

Такие противоречия внутри сообщества могут быть опасными. Вместо того, чтобы работать вместе для удовлетворения основных потребностей, люди в конечном итоге тянут друг друга вниз, как крабы, что иногда называют «крабовым менталитетом», основанным на групповом поведении этих ракообразных.

Ни одна система поддержки не идеальна, но мы искренне надеемся, что каждый в наших сообществах сможет переориентировать себя на достижение общей цели равенства и расширения прав и возможностей. Мы молимся, чтобы люди не теряли из виду то, за что они борются. Таким образом, мы все сможем сосредоточиться на действительно важных вещах.

***

Примечание: Hemophilia News Today — это строго новостной и информационный веб-сайт об этом заболевании. Он не предоставляет медицинских консультаций, диагнозов или лечения.Этот контент не предназначен для замены профессиональных медицинских рекомендаций, диагностики или лечения. Всегда обращайтесь за советом к своему врачу или другому квалифицированному поставщику медицинских услуг по любым вопросам, которые могут у вас возникнуть относительно состояния здоровья. Никогда не игнорируйте профессиональные медицинские советы и не откладывайте их поиск из-за того, что вы прочитали на этом сайте. Мнения, выраженные в этой колонке, не совпадают с мнениями Hemophilia News Today или его материнской компании BioNews и предназначены для того, чтобы вызвать обсуждение вопросов, относящихся к гемофилии .

Аллия Чариэль, или сокращенно Ча, — спутница жизни человека, страдающего гемофилией и эпилепсией. Ее жизненная мечта — наслаждаться счастливой и удовлетворенной жизнью со своей семьей, преследуя при этом свою страсть к искусству, ремеслам, предпринимательству и ювелирным украшениям. Она является активным сторонником равных прав и поддержки людей с ограниченными возможностями, а также людей с психическими заболеваниями, и сама ведет борьбу. Она живет на Филиппинах со своим мужем Джаредом и дочерью Китти.

Yellow Mentality Yellow Mentality co. Домашняя страница

Yellow Mentality — это коучинговая практика, призванная помочь своим клиентам достичь новых высот и получить нужные им результаты. Наши коучи специализируются во многих областях коучинга, что дает нашим клиентам возможность получить надлежащее обслуживание с помощью лазерной программы.

Цель Yellow Mentality — принести максимальную пользу нашим клиентам и обеспечить долгосрочные изменения в том направлении, в котором они хотят.В основе нашего коучинга лежит лидерство и отношение; чтобы иметь возможность оптимально реагировать на обстоятельства, чтобы контролировать свои эмоции и уровень стресса. Будь то спортсмен, делающий последний бросок в матче чемпионата, или лидер бизнеса, вынужденный принять жизненно важное решение, от которого зависит вся компания, результат будет зависеть от того, как мы реагируем эмоционально и мысленно в этот момент.

Желтый Ментальность — это сочетание желтого цвета и использование силы человеческого мозга для преодоления трудностей и умственных блоков, мешающих многим из нас достичь желаемых целей.Желтый цвет согласно психологии олицетворяет положительную энергию, радость и счастье. Подумайте об известных анимационных персонажах желтого цвета. Minions , Joy из Inside Out , Spongebob SquarePants , Tweety Bird , Pikachu и Big Bird , чтобы назвать несколько . Все они олицетворяют позитив, радость или энергию. Когда вы соединяете это с мотивированным, сильным и мощным мышлением, вы становитесь непреодолимой силой, превосходящей все ограничения, и именно это наши талантливые коучи подготовлены, чтобы помогать нашим клиентам в достижении этих целей.

Наш тренерский штаб специализируется на различных категориях. От умственных способностей спортсменов, трейдеров и исполнителей до коучинга лидерских качеств для бизнес-лидеров, вплоть до коучинга взаимоотношений для супружеских пар до и после брака, семейного общения и, наконец, коучинга по переходному процессу для смены профессии и развития карьеры. Все они имеют общую тему овладения лидерскими качествами и желтого менталитета, чтобы иметь возможность решать текущую задачу.

Почему микроволновая печь не работает

Как часто вы говорили что-то простое только для того, чтобы человек, который вы это сказал, неправильно понял или полностью исказил смысл? Утвердительно киваете головой? Тогда это означает, что вы ведете себя нечетко.

Общение должно быть простым, правда? Все дело в том, что два или более человека разговаривают и что-то объясняют другому. Проблема заключается в самом разговоре, каким-то образом мы оказываемся неясными, и наши слова, отношение или даже способ разговора становятся препятствием в общении, в большинстве случаев неосознанно.Мы даем вам шесть общих препятствий для общения и способы их преодоления; чтобы вы на самом деле сказали, что вы имеете в виду, и / или другой человек тоже это понял…

Шесть стен, которые нужно разрушить, чтобы сделать общение эффективным

Подумайте об этом так, простую фразу вроде «Что ты делаешь? среднее »можно сказать по-разному, и каждый из них в конечном итоге приведет к« передаче »чего-то совершенно другого. Кричите это другому человеку, и восприятие будет гневом.Шепните, что это кому-то на ухо, и другие могут принять это так, как будто вы что-то замышляете. Скажи это на другом языке, и никто не поймет, что ты имеешь в виду, если они не говорят на нем … Это то, что мы имеем в виду, когда говорим, что говорим или говорим что-то, что ясно в вашей голове, многие не означают, что вы успешно передал это вашей целевой аудитории — то есть то, что вы говорите и как, где и почему вы это сказали, — иногда становится препятствием для общения.

Perceptual Barrier

В тот момент, когда вы говорите что-то конфронтационным, саркастическим, гневным или эмоциональным тоном, вы устанавливаете перцепционные барьеры для общения.Другой человек или люди, которым вы пытаетесь донести свою точку зрения, получают сообщение о том, что вы не заинтересованы в том, что вы говорите, и как бы игнорируют. По сути, вы выкрикиваете свою точку зрения человеку, который с таким же успехом может быть глухим!

Проблема: Когда у вас не очень позитивный тон, язык тела, который указывает на вашу собственную незаинтересованность в ситуации и позволяет вашим собственным стереотипам и опасениям влиять на разговор через то, как вы говорите и жестикулируете, другой человек понимает, что вы говорите совершенно иначе, чем если бы вы сказали то же самое, улыбаясь и ловя их взгляд.

Решение: Начните разговор на позитивной ноте и не позволяйте тому, что вы думаете, окрашивать ваш тон, жесты языка тела. Поддерживайте зрительный контакт со своей аудиторией и улыбайтесь открыто и искренне …

Установочный барьер

Некоторые люди, извините за язык, просто крутые и в целом неспособны наладить отношения или даже общую точку общения с другими, из-за их привычки думать высоко или слишком низко о них.У них в основном проблема с отношением — поскольку они высоко ценят себя, они не могут наладить подлинные линии общения с кем-либо. То же самое верно, если они тоже слишком мало думают о себе.

Проблема: Если кто-то на работе или даже в вашей семье имеет тенденцию бродить с превосходным воздухом — все, что они скажут, вероятно, будет принято вами и другими с щепоткой или даже мешком соли. . Просто потому, что всякий раз, когда они разговаривают, первое, что выходит из этого, — их снисходительное отношение.А если у кого-то есть комплекс неполноценности, его непрекращающаяся жалость к себе создает препятствия для общения.

Решение: Используйте простые слова и ободряющую улыбку для эффективного общения — и придерживайтесь конструктивной критики, а не критики, потому что вы перфекционист. Если вы видите, что кто-то хорошо выполняет свою работу, дайте им знать и не обращайте внимания на мысль, что вы могли бы сделать это лучше. Это их работа, поэтому измеряйте их по отраслевым стандартам, а не по своим собственным.

Языковой барьер

Это, пожалуй, самый распространенный и самый непреднамеренный барьер для общения. Использование громких слов, слишком много технического жаргона или даже использование неправильного языка в неправильное или неподходящее время может привести к потере или неверному толкованию общения. Возможно, это прозвучало прямо у вас в голове и в ушах, но если это прозвучало глупо для других, цель потеряна.

Проблема: Допустим, вы пытаетесь объяснить процесс новичкам и в конечном итоге используете все известные вам технические слова и отраслевой жаргон — ваше общение не удалось, если новичок понял ничего.Вы должны без снисходительности объяснять кому-то вещи на самом простом языке, который они понимают, а не на самом сложном, что вы делаете.

Решение: Упростите, чтобы другой человек понял вас и хорошо понял. Подумайте об этом так: если вы пытаетесь объяснить что-то научное ребенку, вы уменьшите его до его мыслительных способностей, не «приглушая» ничего в процессе.

Эмоциональный барьер

Иногда мы не решаемся открыть рот, опасаясь попасть в него! В других случаях наше эмоциональное состояние настолько хрупкое, что мы сохраняем его и плотно прижимаем губы, чтобы не взорваться.Это время, когда наши эмоции становятся препятствием для общения.

Проблема: Предположим, вы поссорились дома и медленно кипите, бормоча в голове о несправедливости всего этого. В это время вы должны дать кому-то повод поругать его работу. Тогда вы, скорее всего, перенесете хотя бы часть своего беспокойства в разговор и начнете говорить о несправедливости в целом, оставив собеседника в тупике относительно того, что вы на самом деле имели в виду!

Решение: Переместите свои эмоции и чувства в личное пространство и поговорите с другим человеком, как обычно.Лечите любые фобии или страхи, которые у вас есть, и подавляйте их в зародыше, чтобы они не превратились в проблему. И помните, никто не идеален.

Культурный барьер

Иногда пребывание в постоянно сокращающемся мире означает, что правила могут непреднамеренно привести к столкновению культур, а культурные столкновения могут превратиться в препятствия для общения. Идея состоит в том, чтобы донести свою точку зрения до чьих-либо культурных или религиозных чувств.

Проблема: Существует так много способов возникновения столкновений культур во время общения и столкновений культур; дело не всегда в этнической принадлежности.Некурящий может иметь проблемы с курильщиками, делающими перерывы; у старшего начальника могут быть проблемы с молодым персоналом, слишком часто использующим Интернет.

Решение: Сообщайте только то, что необходимо, чтобы донести суть дела, и избегайте из этого свои личные чувства или чувства. Постарайтесь приспосабливаться к точке зрения другого, и, если вам все же нужно ее обдумать, делайте это один на один, чтобы не выставлять напоказ убеждения другого человека.

Гендерный барьер

Наконец, речь идет о мужчинах с Марса и женщинах с Венеры.Иногда мужчины не понимают женщин, а женщины не понимают мужчин — и этот гендерный разрыв создает препятствия в общении. Женщины склонны уносить конфликты в могилу буквально, в то время как мужчины могут уйти мгновенно. Женщины полагаются на интуицию, мужчины — на логику, поэтому гендер по своей сути становится большим препятствием в успешном общении.

Проблема: Мужчина-начальник может непреднамеренно неправильно натереть своих подчиненных-женщин антифеминистскими намеками или даже иметь проблемы с женщинами, которые берут слишком много отпусков по семейным обстоятельствам.Точно так же женщины иногда позволяют своим эмоциям взять верх над собой, что не может коснуться мужской аудитории.

Решение: Говорите с людьми как с людьми — не думайте и не делите их на пол, а затем говорите соответственно. Не делайте комментариев или намеков, которые имеют гендерную предвзятость — вам также не нужно выглядеть как MCP или феминистка, сжигающая бюстгальтеры. Не указывайте пол.

И помните, ключ к успешному общению — это просто быть открытым, смотреть в глаза и периодически улыбаться.Битва обычно наполовину выиграна, если вы говорите то, что имеете в виду, простыми, прямолинейными словами и держите в стороне свои эмоции.

Как это создать —

Успешные предприниматели смелы и смелы в постановке целей. Если вы хотите создать в бизнесе менталитет победителя, начните мыслить масштабно. Чем больше у вас аудитория, тем более актуальной станет ваша организация.

Кажется очевидным предположить, что для достижения целей вы должны сначала их поставить.Цели остаются только мечтами, пока вы не установите для себя сроки и планы.

Сэр Эдмунд Хиллари, первый человек, когда-либо достигший вершины Эвереста, однажды сказал, что мы покоряем не гору, а себя. Если вы хотите изменить реальность, вам нужно мечтать.

Многие люди живут в мире «того, что возможно», а не «того, что может быть возможным». Мысль о том, что кто-то пробегает милю менее чем за четыре минуты, была невозможна, пока один человек не доказал, что это ложь.

Роджер Баннистер верил в себя и добился невозможного.Три года спустя еще девять спортсменов достигли того же подвига, и каждый из них решил, что задача больше не является невыполнимой. Вещи считаются невозможными только до тех пор, пока кто-то не решит изменить это мышление.

Судьба не случайна; это вопрос выбора. Это не то, чего нужно ждать, это то, чего нужно добиваться.

Таким образом, без страсти никогда не было достигнуто ничего впечатляющего; только с искренним энтузиазмом можно раскрыть и превзойти их цели.

Не бойтесь неудач — неотъемлемая часть творчества. Успех строится не на успехе, он строится на неудачах . Неудача — ключ к успеху, потому что каждая неудача нас чему-то учит. Уинстон Черчилль отмечал, что успех — это следствие перехода от неудач к неудачам без потери энтузиазма.

Энди Гроув, председатель правления Intel, сказал, что успех способствует самоуспокоенности, а самодовольство — провалу. И так оно и есть, когда появляется высокомерие, начинается упадок.

Если у вас нет больших мечтаний о своей компании, если у вас нет смелых целей, если вы не создаете менталитет победителя, то, возможно, пришло время подумать о продаже своей компании. Не стесняйтесь обращаться к нашей команде за советом!

СВЯЗАТЬСЯ С НАШЕЙ КОМАНДОЙ

Что значит иметь менталитет участника

Цифровая революция сильно влияет на актуальность и влияние ассоциаций. Традиционно как профессионалы, так и любители присоединяются к ассоциациям, чтобы общаться с другими единомышленниками и делиться своими знаниями и опытом.Члены собирались издалека, чтобы встретиться на ежегодной конференции, чтобы поделиться идеями и учиться друг у друга. Ассоциации были известны тем, что укрепляли отношения, оказывали влияние на сообщества и меняли отрасли.

Все эти вещи, которые когда-то считались отличительными чертами, теперь стали товаром благодаря технологиям. Профессионалы поддерживают друг друга через сайты социальных сетей, такие как LinkedIn и Twitter. Поисковые системы, такие как Google, предлагают легкий доступ к решениям проблем.И людям становится все труднее оправдывать затраты и время, необходимые для посещения ежегодной конференции.

Если я успешно пролил дождь на парад вашей ассоциации, терпите меня. В этом облаке есть луч света.

Имея менталитет члена, ассоциации могут продолжать адаптироваться и быть лучше, чем когда-либо прежде.

Менталитет участников

Менталитет участника означает, что вы маниакально и сосредоточены на понимании новых требований и ожиданий участника.Если вы думаете, что уже делаете это, я бы попросил вас вернуться к слову «маниакально» и быть честным с собой. В наши дни ваша ассоциация сталкивается с жесткой конкуренцией, поэтому статус-кво больше не собирается ее сокращать. Ваша ассоциация не может позволить себе быть товаром. Один из способов выделить свою организацию — это опыт ее участников. Превратив это в свое конкурентное преимущество, вы можете создать отношения, которые приведут к пожизненному членству.

Кому это не нравится?

Пора адаптироваться

Первый шаг к формированию менталитета члена — это знать своих членов лучше, чем кто-либо.Есть несколько способов сделать это:

• Разработка персоналий участников
• Изучите цели, интересы и поведение участников
• Тщательно отслеживайте показатели участников
• Проведение интервью «Голос члена»

После того, как вы повторно познакомитесь со своими участниками, пора превратить все эти ценные знания в актив, который может помочь вашей организации в целом. Создайте карту пути участника, чтобы вы и ваша команда могли лучше понять опыт участника.Обновленная карта выглядит так:

• Регистрация
• Прием на работу
• Время окупаемости
• Помолвка
• Удержание

Во всем начинайте со своего члена и работайте в обратном направлении. Маниакально сосредоточившись на них, вы можете дать им опыт, которого они не смогут получить больше нигде.

МЕНТАЛЬНОСТЬ СОБСТВЕННОГО МЫШЛЕНИЯ

Помощь вашим сотрудникам в формировании менталитета собственности приносит пользу им и организации в целом.Мышление собственности означает ответственность за качество и успех результатов вашей работы. Культура подотчетности, при которой сотрудники могут принимать решения и их поощряют брать на себя ответственность, является мощной характеристикой успешной рабочей среды. Это требует эмоциональной и психологической приверженности — для этого нужны заинтересованные сотрудники. Мыслить как собственник с менталитетом собственности исходит из культуры, которая способствует доверию, общению, объективности и дает сотрудникам заинтересованность в результате.

ДОВЕРИЕ ЗАРАБАТЫВАЕТСЯ

Доверие — ключевая часть здоровых отношений. Отношения между работодателями, менеджерами и сотрудниками ничем не отличаются. Сотрудники с большей вероятностью будут вовлечены, если они верят, что могут доверять руководству организации и понимают, как их вклад влияет на успех компании. Предоставление сотрудникам возможности мыслить как собственники помогает развить это доверие и понимание. В атмосфере доверия нет сюрпризов — планы, бизнес-цели и задачи, а также финансовые результаты обсуждаются и распространяются на всех уровнях.

КЛЮЧ СВЯЗИ

Будь то встречи, инструкции, обзоры или справочники, сотрудники нуждаются в хорошей информации о том, что от них ожидается. Когда сотрудники понимают свою роль в организации, все идет более гладко. Эффективное и честное общение может сплотить сотрудников и сохранить вовлеченность в организации.

БЫТЬ ЦЕЛЬЮ

В то же время справедливые и сбалансированные критерии принятия решений также способствуют положительной вовлеченности сотрудников.Думая как владелец, все чаще находятся на одной странице и сосредоточены на одной цели. Объективность — это не недостаток внимания или заботы о сотрудниках организации. Вместо этого он позволяет лидерам способствовать принятию фактических и обоснованных решений; это помогает сотрудникам развивать те же привычки при принятии решений, которые влияют на компанию.