Состояние когнитивного диссонанса: Что такое когнитивный диссонанс, или почему так сложно бросить курить — T&P

Что такое когнитивный диссонанс, или почему так сложно бросить курить — T&P

«Теории и практики» продолжают объяснять смысл часто употребляемых выражений, которые зачастую используются в разговорной речи в неправильном значении. В этом выпуске — почему мы так часто обманываем себя, что общего у голодной лисы с экспериментом Эша и как когнитивный диссонанс помогает буддистам достичь пробуждения.

Словосочетание, ставшее модным благодаря Виктору Пелевину, сейчас используют при любом несоответствии ожиданий и действительности — в том числе и там, где вполне можно было бы обойтись выражениями «я озадачен», «я в ступоре» или «я чувствую противоречие». Но не стоит забывать, что за умно звучащей фразой «у меня возник когнитивный диссонанс» стоит целая психологическая теория, которую полезно знать каждому. Разработал ее американский психолог Леон Фестингер в 1957 году на основе теории поля Курта Левина и теории структурного баланса Фрица Хадера.

Поводом к ее созданию послужило исследование слухов, распространившихся в результате землетрясения в Индии в 1934 году. В регионах, не пострадавших от землетрясения, поползли слухи о том, что вскоре должны случиться еще более сильные толчки в новых местах и опасность может грозить и этим районам. Было странно, что такие пессимистичные (и совершенно необоснованные) прогнозы получили такое широкое распространение. В конце концов ученые, исследовавшие этот феномен, пришли к выводу, что эти слухи скорее оправдывали беспокойство, нежели вызывали его. Люди распространяли их, чтобы обосновать иррациональное состояние страха, вызванное новостью о землетрясении.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание

Подобные ситуации случались в истории не раз. Например, во время Второй мировой войны в одном из американских лагерей для японских беженцев, где были вполне нормальные условия жизни, возникли слухи, что дружелюбие американцев обманчиво, а место для лагеря было специально выбрано так, чтобы люди не смогли в нем выжить. Это произошло из-за несоответствия реальности и представлений японцев о враждебности США их стране. Исследуя подобные истории, Фестингер сделал вывод, что люди стремятся к внутреннему балансу между полученной информацией и собственными представлениями и мотивами. То противоречие, которое возникает при нарушении этого баланса, он и назвал когнитивным диссонансом.

Такое состояние может возникнуть по нескольким причинам. Например, из-за логического противоречия, вроде «мне плевать на мнение окружающих, но я хочу стать знаменитым». Или из-за несоответствия решений и поведения человека культурным обычаям, принятым в его стране, социальной группе или семье. Диссонанс может возникнуть и тогда, когда индивид идентифицирует себя с некоей группой людей, но его собственное мнение начинает противоречить мнению группы. Например, человек относит себя к либералам, но вдруг осознает, что не хотел бы жить в тесном соседстве с геями или людьми другой расы и вероисповедания. Или к патриотам, но чувствует, что «пора валить». И, наконец, самый простой случай — когда новая информация противоречит прежней картине мира. Скажем, если бы Геннадий Онищенко вдруг получил Нобелевскую премию за достижения в медицине, это вызвало бы когнитивный диссонанс у всего российского населения.

А дальше начинается самое интересное — когда у человека возникают противоречивые представления, это приносит ему дискомфорт. И он стремится сгладить возникшее противоречие. Это можно сделать двумя основными способами — либо пересмотреть и отвергнуть одно из представлений, либо найти новую информацию, позволяющую «состыковать» несовместимые позиции.

Сам Фестингер приводит такой пример: если курильщик узнает о новом исследовании, доказывающем связь между курением и возникновением раковых опухолей, он, конечно, с некоторой вероятностью может бросить курить. Но с большей вероятностью он либо причислит себя к разряду умеренных курильщиков («я курю так мало, что это не может сильно повлиять на мое здоровье»), либо найдет в курении положительные стороны («зато пока я курю, я не поправляюсь» или «ну и что, умру раньше — зато жизнь будет в кайф»), либо будет искать информацию, опровергающую мнение о вреде курения («мой никотинозависимый дедушка дожил до 100 лет») и избегать информации, которая его подтверждает.

Еще один способ разрешить когнитивный диссонанс — поменять окружающую среду на новую, где сочетание «взаимоисключающих параграфов» уже не будет вызывать противоречия. Если вы поменяли политические взгляды, скорее всего, вам захочется больше общаться с кругом знакомых, разделяющих ваше новое мнение.

Проблема в том, что, пытаясь разрешить когнитивный диссонанс, человек часто занят не поиском истины, а формальным приведением знаний и мотивов к общему знаменателю — поэтому многие люди справляются с внутренними противоречиями, используя первое более или менее подходящее оправдание. Классический пример — басня про лисицу и виноград. Лиса хочет полакомиться виноградом, но не может сорвать его с лозы — слишком высоко. Чтобы избежать противоречия между желанием и возможностью, она убеждает себя, что виноград еще зеленый и невкусный. Лукавство — но зато успокоительное.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе.

Целый ряд исследований связан с частным случаем когнитивного диссонанса — ситуацией вынужденного согласия, ведущего к действиям, которые человек не может для себя удовлетворительно обосновать. Например, когда он добровольно принимает решение, которое в итоге не приносит ему достаточного удовлетворения. Чтобы уменьшить возникающий в этой ситуации диссонанс и оправдать свой выбор — который иначе показался бы глупым — нужно задним числом повысить ценность совершенного действия или обесценить его негативные аспекты.

В частности, в эксперименте Леона Фестингера и Мерилла Карлсмита испытуемым приходилось выполнять чрезвычайно скучную работу. После чего их попросили порекомендовать этот эксперимент последующим участникам как очень интересный. Одной группе испытуемых платили за это по 20 долларов, другой группе — только по 1 доллару. В итоге выяснилось, что участники, получавшие меньше, сами посчитали эксперимент более интересным, чем те, кто работал за 20 долларов. И это был вовсе не научный энтузиазм, а всего лишь проявление когнитивного диссонанса: чтобы было легче соврать последующим участникам, испытуемые задним числом меняли свое восприятие эксперимента. Вполне невинная в данном случае реакция — но если мы вспомним, например, эксперимент Эша, становится понятно, что легкий путь преодоления противоречий может приводить к пугающим последствиям.

Еще один подвох когнитивного диссонанса — в том, что он может быть на руку манипуляторам. В частности, принцип последовательности, описанный Робертом Чалдини, в книге «Психология влияния», основан как раз на боязни когнитивного диссонанса. Мы часто соглашаемся на что-то, чего совершенно не собирались делать, лишь бы это соответствовало нашим лестным представлениям о себе. Например, чтобы склонить человека к пожертвованию денег на какую-либо общественную инициативу, нужно вначале побудить его признать себя щедрым.

Но если не пытаться заглушить противоречие первыми попавшимися обоснованиями, а начать разматывать клубок до самой его сути, это может стать мощным толчком в развитии личности. Например, это состояние используется в дзен-буддизме при создании парадоксальных притч-коанов. Они намеренно составляются так, чтобы вызвать у слушателя мощнейший когнитивный диссонанс и таким образом вывести его за рамки привычной логики и восприятия, приблизив к состоянию сатори — «пробуждения».

Как говорить

Неправильно «Моя девушка обычно скромно одевается, но в этот раз она пришла в таком шикарном платье, что у меня возник когнитивный диссонанс». Правильно — «Я просто обалдел».

Правильно «Он обвиняет во всем тебя, чтобы избавиться от когнитивного диссонанса после собственной измены. Он просто не может признать, что поступил подло».

Правильно «Когда человек с двумя высшими образованиями пишет с такими чудовищными ошибками, это вызывает когнитивный диссонанс».

Когнитивный диссонанс — Психологос

Когнитивный диссонанс — состояние, характеризующееся столкновением в сознании человека противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления. Согласно теории когнитивного диссонанса (Леон Фестингер), такое состояние не устраивает человека и рождает бессознательное желание сделать систему своих знаний и убеждений согласованной и непротиворечивой.

Например, если я чего-то боюсь, но не вижу чего — у меня внутренний диссонанс. Когда я нашел или придумал, чего мне правильно бояться, у меня душа успокоилась. См.→

Или, если мне вроде умный человек сказал, что я дурак, а я себя считаю вроде умным человеком, то это противоречие. Устраняется двумя путями — либо согласиться, что в данной ситуации я был дураком, либо счесть, что дурак тот, кто меня таким назвал. Второе обычно приятнее.

Так, если вы человеку вольно или невольно помогли, оказали содействие, вам нужно будет потом самому себе объяснить, почему вы это сделали. Ну не сдуру же? Самое простое объяснение, которое люди почти бессознательно находят своим добрым поступкам: «Потому что в этом человеке что-то (доброе) есть». И после этого относятся к человеку с большей доброжелательностью и симпатией. См.→

Думать о ком-то дурно и жить от него вдали — внутренне логично. Но жить рядом с совсем дурным человеком — мало логично, и люди стараются рядом с таким человеком не жить. Однако если совместная жизнь неизбежна и от этого никуда не денешься совсем, то может быть, он не такой уж и плохой, а просто такой особенный? См.→

Когнитивный диссонанс и внутриличностный конфликт

Когнитивный диссонанс — мягкий вариант внутриличностного конфликта. Смотри Внутриличностный конфликт.

Нейробиологи ВШЭ раскрыли тайну возникновения когнитивного диссонанса

Как при сложном выборе у человека возникает когнитивный диссонанс и насколько это врожденное свойство, экспериментально выяснили российские ученые из ВШЭ. Василий Ключарев, ведущий научный сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований университета, рассказал «Газете.Ru», где в голове возникают муки выбора и селится червь сомнения.

— Василий Андреевич, ваше исследование посвящено когнитивному диссонансу. Этот термин часто применяют ни к селу ни к городу. Что он в действительности значит?

— Определение несложное. В принципе, это некоторое противоречие между нашими поступками, мыслями и мнениями, которое вызывает психологический дискомфорт.

Это то состояние, которое заставляет нас менять либо свои поступки, либо свое мнение.

Считается, что некоторые технологии, манипулирующие нашими предпочтениями, направлены на то, чтобы вызвать когнитивный диссонанс и тем самым повлиять на наше мнение или поведение. Например, реклама может настойчиво подчеркивать: вы такой умный, но не пользуетесь Apple! Вы продвинуты — и вы не пользуетесь макбуком.

Или другой классический пример из жизни: вы на диете — и вы таки съели мороженое. Возникший диссонанс или заставит вас сойти с диеты, или променять мнение о «вреде» мороженого.

— Кто-то до вас пытался узнать, что происходит в мозге при когнитивном диссонансе?

— Да, были попытки таких исследований. Но первое наше отличие — мы предсказываем уровень вашего когнитивного диссонанса по активности мозга еще до того, как человек попадает в ситуацию, которая его провоцирует. Мы открыли, что некоторые закономерности в активности мозга предсказывают,

будет у вас развиваться сильный когнитивный диссонанс или нет.

Второе отличие немножко более тонкое, оно связано с дизайном нашего исследования. Известно, что когда человек делает сложный выбор между двумя привлекательными вариантами, он испытывает когнитивный диссонанс и в результате меняет свое мнение об отвергнутом варианте — начинает его считать менее привлекательным. Например, если человек долго выбирает между двумя похожими марками автомобилей и наконец останавливается на одной из них, то он немедленно начинает меньше ценить отвергнутую марку.

Ведь иначе его будет точить червь сомнений — не ошибся ли он в своем выборе.

В нашем исследовании мы исходим из того, что именно в момент трудного выбора и происходит внутренний конфликт. Я выбираю — и вот ощущаю этот конфликт. И мы действительно показали активность мозга, связанную с этим внутренним конфликтом и изменением мнения в результате испытанного диссонанса.

— Расскажите про постановку эксперимента. Кто были эти испытуемые?

— Мы пригласили несколько десятков человек в нашу лабораторию. В начале мы записали несколько минут их активности мозга в покое, снимали электроэнцефалограмму. Потом мы им рассказывали, что исследование будет касаться выбора потребителем еды. Предварительно мы набили холодильник реальными продуктами. Задача была следующая: мы попросили участников сначала оценивать разные виды еды, насколько она им нравится, насколько они хотели бы ее получить в конце эксперимента.

Для этого мы показывали испытуемому фотографии 400 продуктов (чипсы, сырки и т.д.), которые надо было оценить по восьмибалльной шкале.

На втором этапе человек должен был выбрать между двумя разными вариантами еды. Для этого наш компьютерный алгоритм создавал два типа пар, для выбора. Простой выбор — это когда компьютер подбирал еду, которая не нравится испытуемому, в паре с той, которая нравится, — это очевидный выбор, при котором когнитивного диссонанса не возникает. Еще компьютер подбирал пары сложного выбора — оба продукта, которые человеку нравятся.

После второй части эксперимента мы просили участников оценить продукты еще раз и выдавали один из выбранных ими продуктов.

— И к каким выводам вы пришли?

— Мы обнаружили, что врожденные особенности активности лобной коры наших испытуемых определяют то, развивается ли у них сильный или слабый когнитивный диссонанс. Мы изучали так называемые длинновременные корреляции (ДВК) в активности мозга, описывающие его состояние.

Удивительно, но ДВК присущи многим живым и неживым системам.

Этой закономерности подчиняется ритм сердца, возникновение ураганов и колебания курса акций на фондовом рынке. Мы показали, что ДВК в мозге испытуемых в состоянии покоя, т.е. задолго до участия в эксперименте, говорит о том, испытают они когнитивный диссонанс или нет. Выраженность ДВК — такая же устойчивая наша характеристика, как, например, цвет глаз, то есть задается генетически.

ДВК характеризуют способность мозга к самоорганизации. Например, если активность мозга полностью хаотична (случайна), то активность нейронов в настоящий момент никак не связана с активностью через пять секунд или с активностью через 30. Ведь тогда в каждый момент времени это абсолютно случайные события. Если же активность мозга начинает самоорганизовываться, то у вас возникают длинновременные корреляции — ДВК, и активность сейчас начинает предсказываться через 5–10 секунд, 20 секунд.

Что важно, наличие ДВК говорит о том, что данная область мозга находится в оптимальном для работы состоянии.

Мы показали, что, когда лобная кора мозга, которая, судя по всему, отвечает за когнитивный диссонанс, находится в наиболее оптимальном (критичном) состоянии, то возникает больше шансов, что в будущем вы войдете в этот когнитивный диссонанс и поменяете свое мнение. Таким образом, мы не только подтвердили то, что вариант, который не был выбран, позднее стал нравиться меньше. Но нам удалось связать активность лобной коры с изменением мнения у наших испытуемых.

— А эта ДВК утром у меня может быть одна, а вечером другая?

— Это интересная тема. Мы считаем, что это отчасти ваше врожденное свойство. Где-то процентов 30—40 в выраженности ДВК — это ваша наследственность. Открытие ДВК как маркера самоорганизации в нашем мозге — одно из интереснейших открытий последних десятилетий, проливающих свет на работу мозга в норме и при различных заболеваниях.

Возможно, наши знания нейробиологических механизмов когнитивного диссонанса помогут нам лучше понять природу изменения нашего мнения:

кто более последователен в своем мнении, кто меньше, на кого легче повлиять.

— Ради чего все это делается?

— В первую очередь, для понимания природы наших внутренних конфликтов, причин их возникновения. Сейчас у нас начат любопытный проект. Мои студенты и аспиранты пытаются понять, можно ли искусственно, влияя на эту (медиальную) область лобной коры с помощью электрической стимуляции, усилить ваш когнитивный диссонанс, развить его там, где его обычно нет. И первые результаты показывают, что можно вызвать когнитивный диссонанс, искусственно его разогреть современными методами стимуляции мозга. Это означает, что мы приближаемся к разгадке этого любопытного явления.

Как человек меняет свое мнение – Новости – Научно-образовательный портал IQ – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

АВТОРЫ ИССЛЕДОВАНИЯ:

Марко Колозио, младший научный сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ.

Анна Шестакова, директор Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ.

Ученые НИУ ВШЭ выяснили*, как индивидуальные особенности мозга человека влияют на уровень когнитивного диссонанса (дискомфорта), который мотивирует человека изменять поведение и корректировать свои предпочтения. Результаты исследования опубликованы в журнале Journal of Neuroscience в статье Open Access Neural mechanisms of cognitive dissonance (revised): An EEG study.

В поиске внутреннего равновесия

Людям хорошо знакомо состояние дискомфорта, которое возникает при столкновении конфликтующих идей, ценностей или эмоциональных реакций. Человек считает себя умным, но мало зарабатывает; он не согласен с чьим-то мнением, но молчит. Такой дискомфорт (когнитивный диссонанс) мотивирует человека изменить поведение и корректировать свои ценности и предпочтения, чтобы восстановить внутреннее равновесие. Для того чтобы выяснить, что происходит в момент когнитивного диссонанса в мозге человека, исследователи из Центра когнитивных исследований и принятия решений НИУ ВШЭ провели эксперимент.

«Представьте себе, что вы выбираете между двумя похожими марками автомобилей, выбор сделать все-таки пришлось, и возникает когнитивный диссонанс — вам пришлось отказаться от одного из привлекательных брендов, — поясняет суть эксперимента Василий Ключарев. — Исследования показывают, что в такой ситуации когнитивный диссонанс приводит к тому, что вы начинаете меньше ценить отвергнутый автомобиль. Сохраняя внутренний покой, мы начинаем думать, что отвергнутое авто было не таким уж и хорошим».

В ходе эксперимента создавалась ситуация сильного когнитивного диссонанса и его отсутствия. Испытуемых просили оценить порядка 400 продуктов питания. На основании ответов участников были подобраны пары продуктов, из которых нужно было выбрать только один, чтобы в конце эксперимента его получить. Когда один продукт очень нравился, а второй — нет, у респондентов не было проблем; сложности с выбором начинались, в тот момент, когда продукты были примерно одинаково привлекательны — в этой ситуации и возникал когнитивный диссонанс.

Мозг в ответе за диссонанс

Изучая так называемые длинновременные корреляции (ДВК) в активности мозга, описывающие его состояние, исследователи обнаружили, что эти врожденные особенности активности лобной коры испытуемых определяют, развивается ли у них сильный или слабый когнитивный диссонанс. ДВК присущи многим живым и неживым системам, этой закономерности и подчиняется ритм сердца, и возникновение ураганов, и колебания курса акций на фондовом рынке.

«Мы показали, что ДВК  в мозге испытуемых  в состоянии покоя (т.е. задолго до участия в эксперименте) предсказывало испытают ли они когнитивный диссонанс или нет. Выраженность ДВК — такая же устойчивая наша характеристика, как, например, цвет глаз, то есть задаются генетически», — подчеркивают авторы статьи.

Также в ходе эксперимента выяснилось, что в момент сложного выбора между двумя близкими по привлекательности продуктами активировалась медиальная лобная кора — области богатой нейромедиатором дофамином. 

Таким образом, ученые не только подтвердили, что продукт, который не был выбран, теряет привлекательность, но показали связь активности лобной коры с изменением мнения человека. Возможно, знание нейробиологических механизмов, определяющих возникновение когнитивного диссонанса, поможет лучше понять природу изменения мнения человека, кто менее, а кто более подвержен влиянию.

*В исследовании также принимали участие научные сотрудники Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ Василий Ключарев, Евгений Благовещенский и Вадим Никулин.

Подпишись на IQ.HSE

Линии влияния. Что определяет наш выбор?

Ведущий научный сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований Вадим Никулин и руководитель департамента психологии Василий Ключарев рассказали газете Поиск о первых результатах своего проекта “Исследование механизмов когнитивного диссонанса новейшими методами нейровизуализации”, поддержанного Российским научным фондом.

Это состояние знакомо абсолютно всем. Каждый день мы испытываем от него дискомфорт разной степени выраженности. Как писал Михаил Анчаров, “самое трудное для человека — это сделать выбор. Даже самый маленький выбор для него микротрагедия. А почему? Потому что все, что есть, для чего-нибудь нужно”. У этой “микротрагедии” есть и научное название — когнитивный диссонанс (КД). Он возникает, когда в сознании сталкиваются противоречивые представления; испытываемый от этого дискомфорт мотивирует человека изменить поведение или скорректировать свои ценности и предпочтения — с тем, чтобы восстановить внутреннее равновесие. 

Теорию КД сформулировал американский психолог Леон Фестингер в 1957 году. За прошедшие десятилетия она получила свое развитие в психологии. Однако только недавно ученые заинтересовались нейробиологическим объяснением феномена КД. Что в этот момент происходит в мозге человека, какие именно процессы протекают в нейронных сетях?

Некоторые новые представления об этом внесли ученые Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ, выполняя проект “Исследование механизмов когнитивного диссонанса новейшими методами нейровизуализации”, поддержанный Российским научным фондом. 

Нейроэкономику, молодую, но быстро развивающуюся науку, называют еще нейробиологией принятия решения. Для того чтобы понять, как человек принимает решение, ученые объединяют нейробиологические, экономические и психологические подходы.

— Когнитивный диссонанс традиционно ставит в тупик экономистов, — рассказывает руководитель проекта, глава департамента психологии НИУ ВШЭ кандидат биологических наук Василий Ключарев. — Для классической экономической теории сам факт выбора того или иного продукта не влияет на предпочтения человека. То есть экономика исходит из того, что сначала вы определяете свои предпочтения, потом совершаете выбор. В реальности же происходит иначе. После сложного выбора, то есть когда пришлось выбирать между двумя очень близкими друг другу опциями, вы почувствуете тревогу и напряжение, вызванные ощущением, что пришлось отвергнуть что-то стоящее. И чтобы вернуть равновесие, человек отвергнутое начинает ценить меньше, то есть обесценивает его. Почему? С точки зрения экономики это нерационально, странно. Ведь сам продукт не изменился. Но так проявляется когнитивный диссонанс. 

Мы выдвинули гипотезу о том, что наше восприятие когнитивного диссонанса связано с фундаментальными процессами, которые происходят в мозге, когда он отслеживает наше поведение и оценивает его последствия: соответствуют ли они тому, что мы ожидаем? И это происходит всякий раз, когда вы принимаете решение, любое. Соответственно, если вы ошиблись, мозг поведенческую ошибку замечает и сигнализирует о ней так называемым сигналом обучения, который позволяет вам в следующий раз этой ошибки избежать. Сигнал обучения генерируется дофамин-энергетической системой, которая связана, в частности, с префронтальной корой головного мозга. То есть в образовании сигнала обучения участвует дофамин — нейромедиатор, обеспечивающий связь между нейронами. 

Мы предположили, что та же система вовлечена и в когнитивный диссонанс — он ведь тоже связан с принятием решения и возможностью ошибки. Чтобы проверить эту гипотезу, мы с помощью электроэнцефалографии (ЭЭГ) записывали, что происходит в мозге в момент, когда человек испытывает когнитивный диссонанс.

— А как это выглядело на практике?

— Сначала испытуемых просили оценить порядка 400 продуктов питания, изображенных на картинках. На основании ответов для всех участников были подобраны пары продуктов, из которых нужно было выбрать один (чтобы в конце эксперимента его получить). Если я очень люблю виноград и терпеть не могу творог, вопрос, что предпочесть, для меня простой. Но если оба продукта мне нравятся примерно одинаково, выбрать сложно. Таким образом, создавалась ситуация либо сильного когнитивного диссонанса, либо его отсутствия. Что выяснилось: в момент выбора между двумя близкими предпочитаемыми опциями активировалась медиальная префронтальная кора. 

Мы провели еще один, контрольный, эксперимент. Тем же испытуемым давали играть в компьютерную игру, которая сама по себе проста, но требует очень быстрой реакции, поэтому играющие обычно допускают множество ошибок. И мы увидели, что медиальная префронтальная кора при ошибках мгновенно генерирует электрофизиологический сигнал (вызванный потенциал), промежуток времени составляет порядка 100 миллисекунд. Примерно с той же скоростью генерировался сигнал этого же участка коры при возникновении когнитивного диссонанса — в момент совершения выбора из двух равно предпочитаемых опций. То есть наша гипотеза подтвердилась экспериментами. Таким образом, когнитивный диссонанс может рассматриваться уже не просто как абстрактный психологический феномен, а как явление, связанное с работой той области мозга, которая отслеживает наши поведенческие ошибки. 

Спустя некоторое время мы опрашивали испытуемых еще раз. Классическое проявление когнитивного диссонанса также подтвердилось экспериментально: продукт, который не был выбран, позднее стал нравиться меньше. Сейчас мы пытаемся понять, какие нейробиологические процессы к этому приводят, связать активность мозга с изменением мнения человека. Это вторая часть нашего проекта. Вопрос стоит так: можно ли по активности мозга в состоянии покоя, до того, как вы выполнили поставленную задачу, предсказать, насколько сильно выраженный когнитивный диссонанс вы испытаете, столкнувшись со сложным выбором? Насколько рационально будет ваше поведение? 

— Чем выделяется этот проект среди подобных?

— В мире проводится не так много исследований когнитивного диссонанса с точки зрения активности мозга. И в основном изучается тот этап, когда человек снова сталкивается с продуктом, который он раньше отверг. Мы же считаем, что когнитивный диссонанс возникает значительно раньше — в момент выбора. То есть берем несколько иной аспект. И мы благодарны РНФ за возможность проводить исследования на высоком уровне, с привлечением интересных коллег.

Еще одно отличие этого проекта от других — в использовании нетривиальных математических подходов. 

О том, как работа мозга связана с математикой, рассказал ведущий сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований НИУ ВШЭ и ведущий сотрудник крупнейшей в Европе клиники Шаритэ (Берлин) Вадим Никулин. Он изучает нейрональную динамику мозга, то есть исследует закономерности изменения активности мозга во времени. 

Что бы человек ни делал, и даже когда он не делает ничего, а просто сидит с закрытыми глазами или спит, его мозг работает. В то же время регистрация изменений электрических импульсов, генерируемых различными областями мозга (этот метод исследования и называется электроэнцефалографией), показывает, что активность мозга никогда не остается постоянной. На электроэнцефалограмме представлено графически, как меняется во времени амплитуда потенциалов, генерируемых группами нейронов. С помощью различных математических подходов ученые пытаются выявить закономерности изменения этого графика, отражающего нейрональную активность. Это одна задача. Вторая — соотнести эти изменения с особенностями поведения человека. 

Почему же мозг продолжает работать даже в отсутствие внешних стимулов? Почему, даже когда ничего вокруг не происходит, активность его все время меняется? В природе не бывает ничего бессмысленного. Значит, для чего-то это мозгу нужно? 

Одна из гипотез заключается в том, что состояние нейронных сетей, когда человек находится в покое, возможно, должно быть оптимальным для переработки информации. Мозг как бы стремится сбалансировать процессы торможения и возбуждения (каждый из нас знает, что как заторможенность, так и излишнее возбуждение мешают ясно мыслить). Такое равновесие, пребывание системы между порядком и беспорядком ученые называют критическим состоянием. 

— Но тогда, — говорит Вадим Никулин, — динамика нейрональной активности должна подчиняться закономерностям, характерным и для других систем в критическом состоянии. Одна из таких закономерностей известна — это длинновременные корреляции (ДВК). Они описывают изменения сигнала. Статистически сходные участки графика разнесены по оси времени на большую длину — отсюда “длинновременные”.

Удивительно, но ДВК присущи многим живым и неживым системам. Этой закономерности подчиняется и ритм сердечных сокращений, и колебания курса акций на фондовом рынке. То есть речь идет о фундаментальном свойстве систем, состоящих из огромного количества элементов, связанных друг с другом сложными нелинейными взаимодействиями. Нейрональная активность складывается из сочетания импульсов, генерируемых в разных зонах мозга и постоянно меняющихся. Мы пытаемся доказать, что для нее также характерны длинновременные корреляции, на примере альфа-ритма. 

В последнее время появляются все новые и новые данные, свидетельствующие о том, что специфические паттерны нейрональной активности, регистрируемые в состоянии покоя, каким-то образом определяют то, как человек будет реагировать на ситуации, которые возникнут позже (то есть уже под воздействием стимулов или при решении когнитивных задач). 

…В этом проекте, изучая поведение человека при когнитивном диссонансе, ученые рассматривают два показателя: выраженность на ЭЭГ длинновременных корреляций и амплитуду нейрональных осцилляций (ритмических колебаний потенциалов нейронов), которую еще называют амплитудой ритмов мозга. Регистрируют то и другое в состоянии покоя, чтобы потом посмотреть, как эти показатели соотносятся с оценкой продукта испытуемыми при простом и сложном выборе.

Исследование еще не окончено, но, как считает Вадим Никулин, уже можно с осторожным оптимизмом утверждать, что длинновременные корреляции и амплитуда ритмов мозга в состоянии покоя в определенной степени влияют на нейрональную активность и поведение человека, испытывающего когнитивный диссонанс. 

И очень вероятно, что эти два параметра работы мозга (выраженность ДВК и амплитуда нейрональных осцилляций в состоянии покоя) — такая же устойчивая наша характеристика, как, например, цвет глаз, то есть задаются генетически. Кстати, в пользу этой гипотезы говорит и эксперимент, недавно проведенный в Амстердаме: сравнение ДВК на электроэнцефалограммах монозиготных (то есть из одной яйцеклетки) и дизиготных близнецов показало, что у первых ДВК связаны между собой гораздо сильнее, чем у вторых. 

Для окончательных научных выводов, как известно, необходима многократная повторяемость результатов, то есть эксперименты нужно продолжать. 

…Вадим Никулин предполагает, что со временем использование метрик, описывающих сложные пространственно-временные паттерны активности мозга человека, будет особенно полезным для клинической практики, например при тестировании различных медпрепаратов и в целом в качестве метода диагностики сложных нейрональных сетей в норме и при патологии. 

Василий Ключарев надеется, что знание нейробиологических механизмов когнитивного диссонанса также поможет лучше понять природу социального влияния, которое зачастую основано именно на использовании проявлений КД: почему человек поддается влиянию, кто больше ему подвержен, кто меньше… “Несмотря на все успехи социальной психологии, это загадка до сих пор, — говорит ученый. — Конечно, с математической точностью узнать это, наверное, не удастся, но что-то предсказать будет можно”. 

Наталия БУЛГАКОВА

Когнитивный диссонанс — Психология человека

Когнитивный диссонанс – это состояние психологического дискомфорта, вызванное столкновением в сознании человека противоречивых знаний, верований, убеждений, представлений, поведенческих установок, относительно определенного объекта или явления. Теорию когнитивного диссонанса предложил Леон Фестингер в 1957 году. Согласно ей, состояние когнитивного диссонанса не устраивает человека, поэтому в нем возникает бессознательное желание – согласовать свою систему знаний и убеждений или, выражаясь научным языком, достичь когнитивного консонанса. В этой статье, друзья, я расскажу вам о когнитивном диссонансе обычным – понятным большинству людей языком, дабы вы имели полное и четкое представление об этом – негативном побудительном состоянии.

Для начала давайте выясним, почему состояние когнитивного диссонанса является негативным и к чему именно и почему оно нас побуждает. Возможно, уважаемые читатели, вы замечали, что ваш мозг постоянно стремится к тому, чтобы навести порядок во всем, что вы видите и слышите вокруг себя. А часто ли мы в своей жизни видим и слышим то, что не сходится с нашими собственными установками? Ну, допустим, не часто, но такое происходит периодически, согласитесь. Мы с вами иногда наблюдаем логическую непоследовательность в действиях других людей, наблюдаем события, которые по своей структуре могут не соответствовать нашему прошлому опыту и нашим представлениям о них, то есть, мы можем не понимать закономерность наблюдаемых нами событий, они могут казаться нам нелогичными. Также иногда мы можем наблюдать несоответствие когнитивных элементов культурным образцам, то есть, говоря проще, нормам. Это когда человек что-то делает не так, как надо делать – с нашей точки зрения. Положено делать так, а он делает по-другому, нарушая определенные правила. Так вот, когда вы видите подобные нестыковки, нелогичность, несоответствие – какие ощущения вы испытываете? Негативные, верно? Это ощущение дискомфорта, ощущение легкого раздражения, а в некоторых случаях – это ощущение потерянности, тревоги и даже отчаяния. Вот почему говоря о когнитивном диссонансе, мы говорим о негативном побудительном состоянии. Теперь давайте посмотрим, к чему оно нас побуждает.

А побуждает оно нас к приведению чего-либо в соответствие с установленными нормами, правилами, убеждениями, знаниями. Нам нужна четкая, ясная, правильная картина мира, в котором все происходит по понятным нам законам и соответствует нашим знаниям и убеждениям. В таком мире мы чувствуем себя комфортно и безопасно. Поэтому в состоянии диссонанса наш мозг стремиться к тому, чтобы снизить степень несоответствия между теми установками, которых мы придерживаемся. То есть, он стремится к тому, чтобы достичь когнитивного консонанса – взаимной согласованности, уравновешенности состояния элементов когнитивной системы. Это одна из гипотез Леона Фестингера. Согласно второй его гипотезе, индивид, стремясь к тому, чтобы снизить возникший у него дискомфорт, старается обходить стороной ситуации, способные этот дискомфорт усилить, например, путем избегания определенной – неудобной для него информации. Я скажу иначе – наш с вами мозг старается избегать несоответствия между тем, что он воспринимает через наши органы чувств и тем, что он знает. Говоря еще проще – наш мозг пытается достичь соответствия между внешним и внутренним миром различными способами, в том числе и за счет отсеивания определенной информации. Ниже я расскажу более подробно о том, как он это делает.

Таким образом, когда возникает несоответствие двух когниций [знаний, мнений, понятий], у человека возникает когнитивный диссонанс, и он испытывает психологический дискомфорт. И этот дискомфорт побуждает его к тому, о чем я написал выше, то есть, к попытке привести все в соответствие со своими знаниями, установками, убеждениями, правилами и нормами. И в этом есть определенный смысл. Наш мозг не случайно работает именно так. Дело в том, что согласованность наших знаний, необходима нам для понимания той реальности, в которой мы находимся. А это понимание в свою очередь, необходимо нам для выработки подходящей модели поведения в той или иной ситуации, способной возникнуть в этой реальности. Что в свою очередь, делает окружающий мир для нас более предсказуемым, а нас к нему более подготовленными, что позволяет нам чувствовать себя в большей безопасности. Потребность в безопасности – это одна из основных потребностей человека.

Мы должны иметь объяснение всему и вся, что мы наблюдаем в своей жизни. Все наблюдаемые нами явления, должны соответствовать нашей логике и быть понятными нам. Однако понять все, что есть в этом мире и тем более все со всем согласовать – невозможно. Поэтому состояния когнитивного диссонанса преследует нас постоянно. Противоречия между тем, что мы знали, знаем и узнаем в настоящее время, и тем, что происходит в действительности, будут постоянно. Будут они потому, что мы живем в мире неопределенности и непредсказуемости, и это нас пугает. А поскольку наш мозг не может чувствовать себя комфортно в состоянии неопределенности, ибо в его задачу входит – уберечь нас от всевозможных опасностей, к которым мы должны быть готовы, а значит и знать о них должны, то он все время будет пытаться предугадать, объяснить, оправдать, исследовать все наблюдаемые им, с помощью органов чувств явления. То есть, наш мозг постоянно рисует для себя полную картину мира, опираясь на имеющиеся у него данные о нем, стараясь сделать эту картину завершенной и понятной для себя, что нередко вынуждает людей с поверхностными знаниями о разных вещах ошибочно полагать, что они знают все. Но всего мы знать не можем, какими бы умными мы не были.

В жизни постоянно возникают ситуации, вызывающие диссонанс. Например, диссонанс возникает всегда, когда нам необходимо сделать выбор. Необходимость сделать выбор – погружает нас в состояние неопределенности, мы не знаем точно, к чему может нас привести то или иное наше решение, а хотим знать. Мы хотим сделать правильный выбор, хотим получить лучший результат из всех возможных результатов. Но парадокс заключается в том, что часто мы даже не имеем представления о том, что может являться для нас самым лучшим результатом. Таким образом, чем важнее для человека выбор, тем выше степень диссонанса, тем беспокойнее мы себя чувствуем. Поэтому некоторые люди любят, когда кто-нибудь другой делает выбор за них, и при этом они хотят, чтобы этот выбор оказался максимально правильным. Однако подобное перекладывание ответственности на других людей, в средне- и долгосрочной перспективе себя как правило не оправдывает.

Человек, как мы уже с вами выяснили, не любит находиться в состоянии диссонанса, поэтому он стремится полностью от него избавиться. Но если это, по тем или иным причинам, невозможно сделать, то человек стремится уменьшить его, всеми доступными ему способами. А способов этих несколько. Давайте поподробнее рассмотрим их.

Во-первых, для приведения в соответствие своих установок человек может изменить свое поведение, чтобы сделать его максимально правильным, прежде всего в своих собственных глазах. Рассмотрим простой пример – курящий человек может узнать о том, что курение вредно для здоровья. Хороший, кстати, пример, жизненный. Так вот, после того, как он это узнает, перед ним встанет выбор – бросить курить, чтобы не вредить своему здоровью, или, найти оправдание этой своей вредной привычке. Либо, он может вообще избегать этой темы, чтобы не думать о ней. Допустим, что человек не захочет изменить свое поведение, то есть, не захочет бросить курить. Тогда он может начать отрицать, что курение вредит его здоровью, опираясь на откопанную им где-то информацию, согласно которой, курение не только не вредно, но и даже полезно для здоровья человека. Или, как я уже сказал, он может избегать информации, указывающий на вред курения, чтобы чувствовать себя комфортно. В общем, какое-то решение человек все-равно примет. Ведь наше поведение, должно соответствовать нашим знаниям, нашим установкам, правилам. Мы должны быть уверены в том, что поступаем правильно. Или наши знания должны соответствовать нашему поведению. Конечно, разумнее поменять свое поведение, чтобы привести его в соответствие со здравым смыслом. Если что-то нам вредит – мы должны избегать этого, а не искать ему оправдание. Но наш мозг может обманывать сам себя, и он это часто делает. Комфорт для него важнее объективности.

Во-вторых, чтобы уменьшить диссонанс или избавиться от него, человек может изменить свои знания о чем-либо, не меняя, как мы уже выяснили выше, своего поведения. То есть, располагая не устраивающей его информацией, человек, не желающий менять свое поведение, для избавления от диссонанса, может убедить себя в обратном, чтобы таким образом избавить себя от противоречий. К примеру, тот же курильщик может изменить свои убеждения о вреде курения, с помощью найденной им информации, согласно которой – курить, как минимум, не вредно. Или вредно, но не сильно, чтобы из-за этого переживать. В жизни обычно говорят так – не можешь изменить ситуацию – меняй свое отношение к ней, чтобы чувствовать себя комфортно. И знаете что – это действительно мудрый совет. Мы слишком мало знаем об этом мире, чтобы судить о правильности или неправильности тех или иных вещей и явлений. Иной раз, нам не лишне задуматься о том, почему мы придерживаемся тех убеждений, которых мы придерживаемся, и также не лишне будет усомниться в правильности имеющихся у нас знаний. Особенно не лишне будет это сделать в тех ситуациях, когда эти знания не позволяют нам объяснить происходящее в реальной жизни. Но если говорить о примере с курением, то на мой взгляд, все же лучше придерживаться тех убеждений, которые указывают на его вред, чем искать доказательства обратному. Табачные компании найдут нужные слова для тех, кто хочет продолжать себя травить, но при этом не испытывать психологического дискомфорта из-за неправильности своего поведения. Так что в этом случае, лучше все-таки поменять свое поведение, а не изменять свои знания.

В-третьих, при необходимости, мы можем фильтровать поступающую к нам информацию, которая имеет отношение к тому или иному вопросу, проблеме, решением которого, которой, мы заниматься не хотим. То есть, курильщик может слышать только то, что он хочет услышать, и видеть то, что он хочет увидеть. Если он будет слышать о том, что курение вредно для его здоровья – он пропустит эту информацию мимо ушей. А если он услышит краем уха о пользе курения, то зацепится за эту информацию и будет ее использовать в качестве доказательства правильности своих действий. Иными словами, мы можем избирательно подходить к получаемой нами информации, отсеивая вызывающие у нас дискомфорт факты и преувеличивая значение тех фактов, которые оправдывают нашу жизненную позицию.

Таким образом, мы с вами видим явную потребность нашего мозга в том, чтобы погрузить нас в состояние определенности и безопасности, при котором все наши мысли и поступки будут иметь логическое объяснение. Поэтому, кстати, мы и не любим пересматривать свои взгляды на те или иные вещи, когда приходим к выводу о том, что они неверны. Мы пытаемся защитить свои убеждения за счет логических объяснений их закономерности и правильности, чтобы не менять кардинальным образом свою картину мира. Редкий человек может позволить себе менять свои убеждения, опираясь на объективную информацию и здравый смысл, а не на свою потребность в психологическом комфорте. Но лично я не приветствую стремление человека избежать или предотвратить появление диссонанса. Я считаю, что избегать информации, имеющей отношение к определенной проблеме человека и вступающей в противоречие с уже имеющейся у него информацией по ней – чревато негативными последствиями. Скажем, избегая информации о том, что курение вредит здоровью, человек не решит для себя эту проблему, тогда как принятие этой информации, позволит ему шире посмотреть на свою жизнь, чтобы увидеть себя в ней некурящим и одновременно таким же, а то и более счастливым, как сейчас. По моему глубокому убеждению, легкое состояние дискомфорта и даже тревоги, человеку необходимо всегда.

Мир не должен казаться нам логичным, понятным, беспроблемным, безопасным, предсказуемым, потому что он таким не является. В нем всегда что-то будет не соответствовать имеющимся у нас знаниям и убеждениям, и вряд ли нам удастся хоть когда-нибудь все узнать, понять и свести концы с концами. Мир, в котором мы живем – это вечная загадка для нашего ума, и будет лучше, если он ее будет постоянно разгадывать, чем если он все для себя раз и навсегда решит и погрузит нас в состояние небезопасного для нас комфорта. Это состояние комфорта и безопасности, основанное на определенности и согласованности наших установок – снизит наши навыки выживания.

Статья опубликована: 13.01.2012. Последнее обновление: 12.06.2018

Когнитивный диссонанс — это… Что такое Когнитивный диссонанс?

Когнити́вный диссона́нс (от англ. слов: cognitive — «познавательный» и dissonance — «отсутствие гармонии») — состояние индивида, характеризующееся столкновением в его сознании противоречивых знаний, убеждений, поведенческих установок относительно некоторого объекта или явления, при котором из существования одного элемента вытекает отрицание другого, и связанное с этим несоответствием ощущение психологического дискомфорта.

Дословно это означает: «отсутствие гармонии при познании, или в нормальном переводе — несоответствие полученного ожидаемому».

Понятие «когнитивный диссонанс» впервые введено Леоном Фестингером в 1957 году.

Теория когнитивного диссонанса

Теория когнитивного диссонанса была предложена Леоном Фестингером в 1957 г. Она объясняет конфликтные ситуации, которые нередко возникают «в когнитивной структуре одного человека»^[1]. Теория ставит своей целью объяснить и исследовать состояние когнитивного диссонанса, возникающее у человека как реакция на некую ситуацию, действия индивидов или целого

Главные гипотезы теории

Леон Фестингер формулирует две основные гипотезы своей теории:

1. В случае возникновения диссонанса индивид будет всеми силами стремиться снизить степень несоответствия между двумя своими установками, пытаясь достичь консонанса (соответствия). Это происходит вследствие того, что диссонанс рождает «психологический дискомфорт»^[2].
2. Вторая гипотеза, подчеркивая первую, говорит о том, что, стремясь снизить возникший дискомфорт, индивид будет стараться обходить стороной такие ситуации, в которых дискомфорт может усилиться.

Возникновение диссонанса

Диссонанс может появиться по различным причинам^[2]:

• из-за логического несоответствия;
• «по причине культурных обычаев»;
• в том случае, если индивидуальное мнение входит в состав более широкого мнения;
• из-за несоответствия прошлого опыта c настоящей ситуацией.

Когнитивный диссонанс возникает из-за несоответствия двух «когниций» (или «знаний») индивида. Индивид, располагая информацией по какому-либо вопросу, бывает вынужден пренебречь ею при принятии некоторого решения. Как следствие, возникает несоответствие («диссонанс») между установками человека и его реальными поступками.

В результате такого поведения происходит смена определенных (на которые ситуация так или иначе влияет) установок человека, а оправдать это изменение можно исходя из того, что человеку жизненно необходимо поддерживать согласованность своих знаний^[3].

Поэтому люди готовы оправдать свои заблуждения: человек, совершивший проступок или ошибку, склонен оправдывать себя в мыслях, постепенно сдвигая свои убеждения относительно случившегося в сторону того, что происшедшее на самом деле не так страшно. Таким образом индивид «регулирует» свое мышление, чтобы уменьшить конфликт внутри себя^[3].

Степень диссонанса

В различных ситуациях, которые возникают в повседневной жизни, диссонанс может усиливаться или ослабевать, — все зависит от проблемы, которая встает перед человеком.

Так, степень диссонанса будет минимальной в случае, если человек, к примеру, подаст на улице деньги нищему, который (как видно) не сильно нуждается в подаянии. Наоборот, степень диссонанса во много раз увеличится, в случае, если человеку предстоит серьёзный экзамен, а он не пытается к нему подготовиться^[2].

Диссонанс может возникнуть (и возникает) в любой ситуации, когда человеку предстоит сделать выбор. Причем степень диссонанса будет расти в зависимости от того, насколько важен этот выбор для индивида…

Ослабление диссонанса

Понятно, что существование диссонанса, независимо от степени его силы, принуждает человека избавиться от него полностью, а если по каким-то причинам это сделать пока невозможно, то значительно уменьшить его. Чтобы уменьшить диссонанс, человек может прибегнуть к четырём способам:

1. изменить свое поведение;
2. изменить «когницию», то есть убедить себя в обратном;
3. фильтровать поступающую информацию относительно данного вопроса или проблемы.
4. развитие первого способа: применить критерий истины к поступившей информации, признать свои ошибки и поступить в соответствии с новым, более полным и ясным пониманием проблемы.

Поясним это на конкретном примере. Например, человек — заядлый курильщик. Он получает информацию о вреде курения — от врача, знакомого, из газеты или из другого источника. В соответствии с полученной информацией, он либо изменит свое поведение — то есть бросит курить, потому что убедился, что это слишком вредно для его здоровья. Либо он может отрицать, что курение наносит вред его организму, попытаться, например, найти какую-нибудь информацию о том, что курение может быть в некоторой степени «полезно» (например, пока он курит, он не набирает лишний вес, как это бывает, когда человек бросает курить), и тем самым снизить важность отрицательной информации. Это уменьшает диссонанс между его знаниями и поступками. В третьем же случае, он будет стараться избегать всякой информации, подчеркивающей вред курения^[1][2].

Предотвращение появления диссонанса и его избегание

В некоторых случаях, индивид может предотвратить появление диссонанса и, как следствие, внутреннего дискомфорта тем, что попытается избежать любой негативной информации относительно своей проблемы. Если же диссонанс уже возник, то индивид может избежать его усиления, путем добавления одного или нескольких когнитивных элементов «в когнитивную схему»^[2] вместо существующего негативного элемента (который и порождает диссонанс). Таким образом, индивид будет заинтересован в поиске такой информации, которая бы одобрила его выбор (его решение) и, в конце концов, ослабила бы или полностью устранила диссонанс, избегая при этом источников информации, которые будут его увеличивать. Однако частое такое поведение индивида может привести к негативным последствиям: у человека может возникнуть страх перед диссонансом или предубеждение, что является опасным фактором, влияющим на мировоззрение индивида^[2].

Между двумя (или более) когнитивными элементами могут существовать отношения несоответствия (диссонанса). При возникновении диссонанса индивид стремится к тому, чтобы снизить его степень, избежать или избавиться от него полностью. Это стремление оправдывается тем, что человек ставит своей целью изменение своего поведения, поиск новой информации, касающейся ситуации или объекта, «породившего диссонанс»^[2].

Вполне объяснимо, что для человека намного проще согласиться с существующим положением дел, подкорректировав свои внутренние установки согласно сложившейся ситуации, вместо того, чтобы продолжать мучиться вопросом, правильно ли он поступил. Часто диссонанс возникает как следствие принятия важных решений. Выбор из двух в одинаковой мере заманчивых альтернатив дается человеку нелегко, однако, сделав наконец этот выбор, человек часто начинает ощущать «диссонирующие когниции»^[3], то есть положительные стороны того варианта, от которого он отказался, и не очень положительные черты того, с чем он согласился. Чтобы подавить (ослабить) диссонанс, человек старается всеми силами преувеличить существенность принятого им решения, одновременно приуменьшая важность отвергнутого. Вследствие этого, другая альтернатива теряет всякую привлекательность в его глазах^[3].

Литература

1. ↑ ^{1 2} Андреева Г. М. Психология социального познания: Учеб. пособие для студентов вузов. / Под. ред. Э. М. Харланова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Аспект Пресс, 2005. — 303 с.
2. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7} Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. / Пер. с англ. А. Анистратенко, И. Знаешева. — СПб.: Ювента, 1999. — 318 с., ил.
3. ↑ ^{1 2 3 4} Майерс Д. Социальная психология. / Пер. с англ. З. Замчук; Зав. ред. кол. Л. Винокуров. — 7-е изд. — СПб.: Питер, 2006. — 794 с.: ил. (Серия «Мастера психологии»).

См. также

Ссылки

Теория когнитивного диссонанса | Просто Психология

1. Отношения
2. Когнитивный диссонанс

Когнитивный диссонанс

Саул МакЛеод, обновлено 5 февраля 2018 г.

Когнитивный диссонанс относится к ситуации, связанной с конфликтом взглядов, убеждений или поведения. Это вызывает чувство душевного дискомфорта, ведущее к изменению одного из отношений, убеждений или поведения, чтобы уменьшить дискомфорт и восстановить равновесие.

Например, когда люди курят (поведение) и знают, что курение вызывает рак (когнитивные функции), они находятся в состоянии когнитивного диссонанса.

Кто придумал теорию когнитивного диссонанса?

Когнитивный диссонанс был впервые исследован Леоном Фестингером в результате включенного наблюдения за культом, который считал, что Земля будет уничтожена наводнением, и что случилось с его членами, особенно с действительно преданными людьми, которые бросили свои дома и работу, чтобы работать на культ — когда не случилось потопа.

В то время как второстепенные члены были более склонны признать, что они выставляли себя дураками и «приписывали это опыту», преданные члены с большей вероятностью переосмыслили доказательства, чтобы показать, что они были правы с самого начала (Земля была не уничтожен из-за верности членов культа).

Как происходит изменение отношения

Как происходит изменение отношения

Теория когнитивного диссонанса Фестингера (1957) предполагает, что у нас есть внутреннее побуждение поддерживать все наши отношения и поведение в гармонии и избегать дисгармонии (или диссонанса).Это известно как принцип когнитивной последовательности.

Когда есть несоответствие между установками или поведением (диссонанс), что-то должно измениться, чтобы устранить диссонанс.

Обратите внимание, что теория диссонанса не утверждает, что эти способы уменьшения диссонанса действительно будут работать, а только то, что люди, находящиеся в состоянии когнитивного диссонанса, будут предпринимать шаги для уменьшения степени своего диссонанса.

Теория когнитивного диссонанса широко исследовалась в ряде ситуаций с целью более детального развития основной идеи и различных факторов, которые могут быть важны для изменения отношения.

Что вызывает когнитивный диссонанс?

1. Принудительное соблюдение нормативных требований,
   

2. Принятие решений,
   

3. Усилия.

Мы рассмотрим основные результаты, полученные в каждой области.

Поведение принудительного соответствия

Поведение принудительного соответствия

Когда кого-то принуждают делать (публично) то, что он (в частном порядке) действительно не хочет делать, возникает диссонанс между их познаниями (я не хотел чтобы сделать это) и их поведением (я сделал это).

Принудительное подчинение имеет место, когда человек выполняет действие, несовместимое с его или ее убеждениями. Поведение нельзя изменить, так как оно уже было в прошлом, поэтому диссонанс необходимо уменьшить, переоценив их отношение к тому, что они сделали. Это предсказание было проверено экспериментально:

В интригующем эксперименте Фестингер и Карлсмит (1959) попросили участников выполнить серию скучных заданий (например, повернуть колышки в доске для колышков в течение часа).Как вы понимаете, отношение участников к этой задаче было крайне негативным.

Цель

Фестингер и Карлсмит (1959) исследовали, может ли заставить людей выполнять скучную задачу когнитивный диссонанс из-за принудительного подчинения поведению.

Метод

В своем лабораторном эксперименте они использовали 71 студента мужского пола в качестве участников для выполнения серии скучных заданий (например, поворачивать колышки на доске для колышков в течение часа).

Затем им заплатили 1 или 20 долларов за то, чтобы они сказали ожидающему участнику (сообщнику), что задания были действительно интересными.Практически все участники согласились зайти в зал ожидания и убедить единомышленника в том, что скучный эксперимент будет веселым.

Результаты

Когда участников попросили оценить эксперимент, участники, которым заплатили всего 1 доллар, оценили утомительную задачу как более увлекательную и приятную, чем участники, которым заплатили 20 долларов за ложь.

Заключение

Получение только 1 доллара не является достаточным стимулом для лжи, и поэтому те, кому заплатили 1 доллар, испытали диссонанс.Они могли преодолеть этот диссонанс, только поверив в то, что задания действительно были интересными и увлекательными. Плата в 20 долларов дает повод для отказа, поэтому диссонанса нет.

Принятие решений

Принятие решений

Жизнь наполнена решениями, а решения (как правило) вызывают диссонанс.

Например, предположим, что вам нужно решить, согласиться ли вы на работу в абсолютно красивом районе страны или отказаться от работы, чтобы вы могли быть рядом с друзьями и семьей.В любом случае вы испытаете диссонанс. Если бы вы устроились на работу, вы бы скучали по своим близким; если вы откажетесь от работы, вы будете тосковать по красивым ручьям, горам и долинам.

У обеих альтернатив есть свои плюсы и минусы. Проблема в том, что принятие решения лишает вас возможности пользоваться преимуществами неизбранной альтернативы, но при этом убеждает вас, что вы должны принять недостатки выбранной альтернативы.

У людей есть несколько способов уменьшить диссонанс, возникающий при принятии решения (Festinger, 1964).Единственное, что они могут сделать, — это изменить поведение. Как отмечалось ранее, это часто бывает очень сложно, поэтому люди часто используют различные умственные маневры. Распространенный способ уменьшить диссонанс — повысить привлекательность выбранной альтернативы и уменьшить привлекательность отвергнутой альтернативы. Это называется «распространением альтернатив».

Брем (1956) был первым, кто исследовал взаимосвязь между диссонансом и принятием решений.

Метод

Участницам сообщили, что они будут участвовать в исследовании, финансируемом несколькими производителями. Участникам также сказали, что они получат один из продуктов в конце эксперимента, чтобы компенсировать свое время и усилия.

Затем женщины оценили желательность восьми товаров для дома по цене от 15 до 30 долларов. Среди продуктов были автоматическая кофеварка, электрический гриль для сэндвичей, автоматический тостер и портативное радио.

Участникам контрольной группы просто давали один из продуктов. Поскольку эти участники не принимали решения, у них не было диссонанса, который нужно было уменьшить. Лица из группы с низким диссонансом выбирали между желаемым продуктом и продуктом, получившим на 3 балла ниже по 8-балльной шкале.
шкала.

Участники в состоянии высокого диссонанса выбирали между очень желательным продуктом и продуктом, получившим оценку всего на 1 балл ниже по 8-балльной шкале. Прочитав отчеты о различных продуктах, люди снова оценили их.

Результаты

Участники в условиях высокого диссонанса разделили альтернативы значительно больше, чем участники в двух других условиях.

Другими словами, они с большей вероятностью, чем участники в двух других условиях, увеличили привлекательность выбранной альтернативы и уменьшили привлекательность неизбранной альтернативы.

Усилие

Усилие

Также кажется, что мы наиболее высоко ценим те цели или пункты, для достижения которых потребовались значительные усилия.

Вероятно, это связано с тем, что возник бы диссонанс, если бы мы приложили большие усилия для достижения чего-то, а затем оценили это отрицательно. Мы могли бы, конечно, потратить годы усилий на достижение чего-то, что окажется кучей мусора, а затем, во избежание возникающего диссонанса, попытаться убедить себя, что на самом деле мы не потратили годы усилий, или что усилие было действительно довольно приятным, или что на самом деле это было не так много усилий.

На самом деле, однако, кажется, что нам легче убедить себя в том, что то, чего мы достигли, стоит того, и это то, что большинство из нас делает, высоко оценивая то, чье достижение дорого нам обошлось — независимо от того, думают ли другие люди, что это много полицейского или нет. ! Этот метод уменьшения диссонанса известен как «оправдание усилий».’

Если мы приложим усилия к задаче, которую мы выбрали для выполнения, и задача окажется неудачной, мы
испытывать диссонанс. Чтобы уменьшить этот диссонанс, мы стремимся думать, что задача выполнена хорошо.

Классический диссонансный эксперимент Аронсона и Миллса (1959) демонстрирует основную идею.

Цель

Исследовать взаимосвязь между диссонансом и усилием.

Метод

Студентки вызвались принять участие в дискуссии о психологии секса.В состоянии «легкого смущения» участники читали вслух мужчине-экспериментатору.
список связанных с сексом слов, таких как «девственница» и «проститутка».

В состоянии «сильного смущения» им приходилось читать вслух непристойные слова и очень откровенный отрывок сексуального характера. В контрольных условиях они сразу попали в основное исследование. При любых условиях они услышали очень скучную дискуссию о сексе у низших животных. Их попросили оценить, насколько интересно им показалось обсуждение и насколько интересными они нашли людей, участвовавших в нем.

Результаты

Участники, находящиеся в состоянии «сильного смущения», дали наиболее положительную оценку.

Заключение

Если добровольный опыт, который стоил больших усилий, оказывается неудачным, диссонанс уменьшается, если переопределять этот опыт как интересный. Это оправдывает приложенные усилия.

Как разрешается когнитивный диссонанс?

Как разрешается когнитивный диссонанс?

Диссонанс можно уменьшить одним из трех способов: а) изменить существующие убеждения, б) добавить новые убеждения или в) уменьшить важность убеждений.

Измените одно или несколько установок, поведения, убеждений и т. Д., Чтобы сделать отношения между двумя элементами согласными.

Когда одним из диссонирующих элементов является поведение, человек может изменить или устранить поведение.

Однако этот способ уменьшения диссонанса часто представляет проблемы для людей, поскольку людям часто трудно изменить хорошо усвоенные поведенческие реакции (например, бросить курить).

Получите новую информацию, которая перевешивает противоречивые убеждения.

Например, представление о том, что курение вызывает рак легких, вызовет диссонанс, если человек курит.

Однако новая информация, такая как «исследования не доказали однозначно, что курение вызывает рак легких», может уменьшить диссонанс.

Уменьшите важность познаний (т. Е. Убеждений, установок).

Человек мог убедить себя, что лучше «жить сегодняшним днем», чем «откладывать на завтра».

Другими словами, он мог сказать себе, что короткая жизнь, наполненная курением и чувственными удовольствиями, лучше, чем долгая жизнь, лишенная таких радостей.Таким образом, он снизит важность диссонирующего познания (курение вредно для здоровья).

Критическая оценка

Критическая оценка

Было проведено множество исследований когнитивного диссонанса, в результате которых были получены некоторые интересные, а иногда и неожиданные результаты. Это теория с очень широким применением, показывающая, что мы стремимся к согласованности между установками и поведением и не можем использовать очень рациональные методы для ее достижения. Его преимущество заключается в том, что его можно проверить научными методами (т.е., эксперименты).

Однако есть проблема с научной точки зрения, потому что мы не можем физически наблюдать когнитивный диссонанс, и, следовательно, мы не можем объективно измерить его (re: бихевиоризм). Следовательно, термин «когнитивный диссонанс» несколько субъективен.

Существует также некоторая двусмысленность (то есть нечеткость) самого термина «диссонанс». Это восприятие (как предполагает «когнитивный»), или чувство, или чувство, связанное с восприятием? Пересмотр Аронсоном идеи диссонанса как несоответствия между самооценкой человека и осознанием своего поведения делает вероятным, что диссонанс на самом деле является не чем иным, как чувством вины.

Существуют также индивидуальные различия в том, действуют ли люди так, как предсказывает эта теория. Более вероятно, что это будут делать люди с высоким уровнем тревожности. Многие люди, кажется, способны справиться со значительным диссонансом и не испытывают напряженности, предсказываемой теорией.

Наконец, многие исследования, подтверждающие теорию когнитивного диссонанса, имеют низкую экологическую значимость. Например, поворачивать колышки (как в эксперименте Фестингера) — искусственная задача, которой не бывает в повседневной жизни.

Кроме того, в большинстве экспериментов участвовали студенты, что поднимало вопросы необъективной выборки. Можно ли обобщить результаты таких экспериментов?

Как ссылаться на эту статью:

Как ссылаться на эту статью:

McLeod, S. A. (2018, 5 февраля). Когнитивный диссонанс . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/cognitive-dissonance.html

Ссылки на стиль APA

Aronson, E., & Миллс, Дж. (1959). Влияние тяжести посвящения на симпатию к группе. Журнал аномальной и социальной психологии, 59 (2) , 177.

Брем, Дж. У. (1956). Пострешение изменяет желательность альтернатив. Журнал аномальной и социальной психологии, 52 (3) , 384.

Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса . Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Фестингер, Л. (1959). Некоторые поведенческие последствия вынужденных решений. Acta Psychologica , 15, 389-390.

Фестингер, Л. (Ред.). (1964). Конфликт, решение и диссонанс (Том 3) . Издательство Стэнфордского университета.

Фестингер, Л., и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. The Journal of Abnormal and Social Psychology, 58 (2) , 203.

Как ссылаться на эту статью:

Как ссылаться на эту статью:

McLeod, S.A. (2018, 5 февраля). Когнитивный диссонанс . Просто психология. https://www.simplypsychology.org/cognitive-dissonance.html

Что такое когнитивный диссонанс?

Что такое когнитивный диссонанс?

Термин когнитивный диссонанс используется для описания психического дискомфорта, возникающего в результате двух противоречивых убеждений, ценностей или позиций. Люди стремятся к согласованности в своем отношении и восприятии, поэтому этот конфликт вызывает чувство беспокойства или дискомфорта.

Это несоответствие между тем, во что люди верят, и тем, как они себя ведут, побуждает людей совершать действия, которые помогут свести к минимуму чувство дискомфорта.Люди пытаются уменьшить это напряжение разными способами, например, отвергая, объясняя или избегая новой информации.

Откуда ты знаешь?

Каждый в той или иной степени испытывает когнитивный диссонанс, но это не значит, что его всегда легко распознать. Вот некоторые признаки того, что ваши чувства могут быть связаны с диссонансом:

• Чувство дискомфорта перед тем, как что-то сделать или принять решение
• Попытка оправдать или рационализировать принятое вами решение или действие, которое вы предприняли
• Чувство смущения или стыда за то, что вы сделали, и попытки скрыть свои действия от других людей
• Испытывать вину или сожалеть о том, что вы сделали в прошлом
• Делать что-то из-за социального давления или страха упустить (FOMO), даже если это не было тем, чем вы хотели заниматься

Причины

Существует ряд различных ситуаций, которые могут создавать конфликты, ведущие к когнитивному диссонансу.

Принудительное соответствие

Иногда из-за внешних ожиданий вы можете столкнуться с поведением, которое противоречит вашим собственным убеждениям, часто из-за работы, учебы или социальной ситуации. Это может включать в себя согласие с чем-то из-за давления со стороны сверстников или выполнение чего-то на работе для избежать увольнения.

Новая информация

Иногда изучение новой информации может вызвать чувство когнитивного диссонанса. Например, если вы проявите поведение, которое, как вы позже узнаете, вредно, это может вызвать чувство дискомфорта.Иногда люди справляются с этим, либо находя способы оправдать свое поведение, либо находя способы дискредитировать или игнорировать новую информацию.

Решения

Люди принимают решения, большие и маленькие, ежедневно. Столкнувшись с двумя одинаковыми вариантами выбора, люди часто испытывают чувство диссонанса, потому что оба варианта одинаково привлекательны.

Однако после того, как выбор сделан, людям нужно найти способ уменьшить это чувство дискомфорта. Люди достигают этого, обосновывая свой выбор лучшим вариантом, чтобы они могли поверить в то, что они приняли правильное решение.

Влияния

Степень диссонанса, который испытывают люди, может зависеть от нескольких различных факторов, в том числе от того, насколько высоко они ценят то или иное убеждение, и от того, насколько их убеждения несовместимы.

На общую силу диссонанса также могут влиять несколько факторов, в том числе:

• Важность каждого убеждения . Познания, которые носят более личный характер, например, убеждения о себе, и которые высоко ценятся, как правило, приводят к большему диссонансу.
• Количество несогласных убеждений . Чем больше у вас диссонирующих (конфликтующих) мыслей, тем сильнее диссонанс.

Когнитивный диссонанс часто может сильно влиять на наше поведение и действия. Это не только влияет на то, как вы себя чувствуете, но и побуждает вас действовать, чтобы уменьшить чувство дискомфорта.

Удар

Когнитивный диссонанс может вызывать у людей чувство беспокойства и дискомфорта, особенно если несоответствие между их убеждениями и поведением связано с чем-то, что является центральным для их самоощущения.Например, поведение, не соответствующее вашим личным ценностям, может вызвать сильное чувство дискомфорта. Ваше поведение противоречит не только вашим представлениям об окружающем мире, но и вашим представлениям о себе.

Этот дискомфорт может проявляться по-разному. Люди могут чувствовать:

• Беспокойство
• Смущение
• Сожаление
• Печаль
• Стыд
• Стресс

Когнитивный диссонанс может даже влиять на то, как люди думают о себе и видят себя, приводя к негативным ощущениям самоуважения и самоуважения.

Поскольку люди хотят избежать этого дискомфорта, когнитивный диссонанс может иметь широкий спектр последствий. Диссонанс может влиять на то, как люди действуют, думают и принимают решения. Они могут вести себя так или принимать определенные установки, чтобы облегчить дискомфорт, вызванный конфликтом.

Некоторые вещи, которые человек может сделать, чтобы справиться с этими чувствами, включают:

• Принятие убеждений или идей, чтобы помочь оправдать или объяснить конфликт между их убеждениями или поведением.Иногда это может включать обвинение других людей или внешних факторов.
• Скрывать свои убеждения или поведение от других людей. Люди могут стыдиться своих противоречивых убеждений и поведения, поэтому сокрытие неравенства от других может помочь минимизировать чувство стыда и вины.
• Только поиск информации, подтверждающей их существующие убеждения. Это явление, известное как предвзятость подтверждения, влияет на способность критически относиться к ситуации, но помогает минимизировать чувство диссонанса.

Людям нравится верить в то, что они логичны, последовательны и умеют принимать решения. Когнитивный диссонанс может повлиять на представления людей о себе и своих способностях, поэтому он часто может быть таким неудобным и неприятным.

Борьба с диссонансом

Когда возникают конфликты между познаниями (мыслями, убеждениями, мнениями), люди предпринимают шаги, чтобы уменьшить диссонанс и чувство дискомфорта. Они могут сделать это несколькими способами, например:

• Добавление дополнительных убеждений, которые перевешивают несогласные убеждения .Люди, которые узнают, что выбросы парниковых газов приводят к глобальному потеплению, могут испытывать чувство диссонанса, если они управляют автомобилем, потребляющим много газа. Чтобы уменьшить этот диссонанс, они могут искать новую информацию, которая опровергает мнение о том, что парниковые газы способствуют глобальному потеплению.
• Снижение важности противоречивого мнения . Человек, заботящийся о своем здоровье, может быть обеспокоен, узнав, что длительное сидение в течение дня связано с сокращением продолжительности жизни.Поскольку ему приходится работать весь день в офисе и много времени проводить сидя, его поведение трудно изменить. Чтобы справиться с чувством дискомфорта, он мог бы вместо этого найти способ рационализировать конфликтующее познание. Он мог бы оправдать свое малоподвижное поведение, говоря, что другие его виды здорового поведения — например, разумное питание и периодические упражнения — компенсируют его в основном малоподвижный образ жизни.
• Измените свои убеждения . Изменение противоречивого познания — один из самых эффективных способов справиться с диссонансом, но он также является одним из самых сложных, особенно в случае глубоко укоренившихся ценностей и убеждений, таких как религиозные или политические взгляды.

Возможные ловушки

Иногда способы, которыми люди разрешают когнитивный диссонанс, могут способствовать нездоровому поведению или принятию неверных решений.

В «Теории когнитивного диссонанса» Леон Фестингер, психолог, впервые описавший это явление, привел пример того, как человек может справиться с диссонансом, связанным с поведением, связанным со здоровьем, обсуждая людей, которые продолжают курить, даже если они знают, что это действительно так. плохо для их здоровья.

Есть несколько способов разрешить этот диссонанс:

• Согласно Фестингеру, человек может решить, что он ценит курение больше, чем здоровье, полагая, что поведение «того стоит» с точки зрения риска по сравнению с вознаграждением.
• Другой способ справиться с этим диссонансом — минимизировать возможные недостатки. Курильщик может убедить себя, что негативные последствия для здоровья были преувеличены. Они также могут успокаивать свои проблемы со здоровьем, полагая, что они не могут избежать всех возможных рисков.
• Фестингер также предположил, что люди могут попытаться убедить себя в том, что, если они действительно бросят курить, они наберут вес, что также свидетельствует о здоровье. риски. Используя такие объяснения, курильщик может уменьшить диссонанс и продолжить поведение.

История когнитивного диссонанса

Леон Фестингер первым предложил теорию когнитивного диссонанса, основанную на том, как люди пытаются достичь внутренней согласованности. Он предположил, что у людей есть внутренняя потребность в согласованности своих убеждений и поведения. Непоследовательные или противоречивые убеждения приводят к дисгармонии, которой люди стремятся избежать.

В своей книге 1957 года «Теория когнитивного диссонанса» Фестингер объяснил: «Когнитивный диссонанс можно рассматривать как предшествующее условие, которое ведет к деятельности, направленной на уменьшение диссонанса, точно так же, как голод ведет к деятельности, направленной на уменьшение голода.Это совершенно другая мотивация, чем та, с которой привыкли иметь дело психологи, но, как мы увидим, тем не менее мощная ».

Слово Verywell

Когнитивный диссонанс играет роль во многих оценочных суждениях, решениях и оценках. Осознание того, как противоречивые убеждения влияют на процесс принятия решений, — отличный способ улучшить вашу способность делать более быстрый и точный выбор.

Несоответствие между вашими убеждениями и вашими действиями может привести к чувству дискомфорта (и, иногда, к принятию решений, которые имеют негативные последствия), но такие чувства также могут иногда приводить к изменениям и росту.

Роль когнитивного диссонанса в пандемии

Члены религиозного культа «Небесные врата» считали, что, когда комета Хейла-Боппа пролетит мимо Земли в 1997 году, космический корабль будет путешествовать по ее следу, готовый принять на борт истинно верующих. Несколько членов группы купили дорогой телескоп с высокой мощностью, чтобы получить более четкое изображение кометы. Они быстро вернули его и попросили вернуть деньги. Когда менеджер спросил, почему, они пожаловались, что телескоп неисправен, что он не показывает космический корабль, следующий за кометой.Спустя некоторое время, полагая, что они будут спасены, как только они сбросят свои «земные сосуды» (свои тела), все 39 членов покончили с собой.

Последователи Небесных Врат имели трагически ошибочное убеждение, но это пример, хотя и крайний, когнитивного диссонанса, мотивационного механизма, который лежит в основе нежелания признавать ошибки или принимать научные открытия — даже если эти открытия могут спасти нам жизнь. Эта динамика проявляется во время пандемии среди многих людей, которые отказываются носить маски или практиковать социальное дистанцирование.Люди совершенно не хотят менять свое мнение. И когда факты вступают в противоречие с их ранее существовавшими убеждениями, некоторые люди скорее рискуют своим здоровьем и здоровьем всех остальных, чем принимают новую информацию или признают свою неправоту.

Прочтите: две ошибки, которые совершает наш разум, пытаясь понять пандемию

Когнитивный диссонанс , придуманный Леоном Фестингером в 1950-х годах, описывает дискомфорт, который люди испытывают, когда два познания, или познание, и поведение, противоречат друг другу. Я курю противоречит знанию Курение может убить меня . Чтобы уменьшить этот диссонанс, курильщик должен либо бросить курить, либо оправдать курение («Из-за этого я остаюсь худым, а лишний вес — тоже риск для здоровья»). По своей сути теория Фестингера заключается в том, как люди стремятся найти смысл в противоречащих друг другу идеях и вести жизнь, которая, по крайней мере, в их собственном сознании, последовательна и значима.

Один из нас (Аронсон), который был протеже Фестингера в середине 1950-х, продвинул теорию когнитивного диссонанса, продемонстрировав мощную, но неочевидную роль, которую она играет, когда задействована концепция «я».Диссонанс наиболее болезнен, когда свидетельства поражают самое сердце того, как мы видим себя, — когда они угрожают нашей вере в то, что мы добрые, этичные, компетентные или умные. Как только мы примем какое-либо решение — Я куплю эту машину; Я буду голосовать за этого кандидата; Я думаю, что COVID-19 — это серьезно; нет, я уверен, что это подделка — мы начнем оправдывать мудрость своего выбора и найти причины отклонить альтернативу. Вскоре любая двойственность, которую мы могли почувствовать во время первоначального решения, превратится в уверенность.По мере того, как люди оправдывают каждый шаг, сделанный после первоначального решения, им будет труднее признать свою ошибку с самого начала. Особенно, когда конечный результат оказывается обреченным на провал, ошибочным или вредным.

Теория вдохновила более 3000 экспериментов, которые изменили представления психологов о том, как работает человеческий разум. Один из самых известных экспериментов Аронсона показал, что люди, которым пришлось пройти через неприятный, неловкий процесс, чтобы попасть в дискуссионную группу (состоящую из скучных и напыщенных участников), позже сообщали, что эта группа нравится им гораздо больше, чем тем, кому разрешили. присоединиться, приложив мало усилий или не приложив никаких усилий.Пройдя через ад и прилив, чтобы достичь чего-то, что оказывается скучным, досадным или пустой тратой времени, создает диссонанс: Я умный, так как я оказался в этой глупой группе? Чтобы уменьшить этот диссонанс, участники подсознательно сосредотачивались на том, что могло быть хорошим или интересным в группе, и закрывали глаза на очевидные негативы. Людям, которые не очень старались попасть в группу, было легче увидеть правду — насколько это было скучно. Поскольку у них было очень мало вложений в присоединение, у них было очень мало диссонанса, который нужно было уменьшить.

Термин «когнитивный диссонанс » с тех пор ускользнул из лаборатории и встречается повсюду — от статей и обзоров фильмов до юмористических колонок (как в статье The New Yorker «Когнитивный диссонанс, с которой мне комфортно»). Но мало кто в полной мере осознает огромную мотивационную силу этого механизма и то, на что люди идут, чтобы уменьшить его дискомфорт.

Прочтите: Это не обычная катастрофа для психического здоровья

Например, когда люди чувствуют сильную связь с политической партией, лидером, идеологией или убеждениями, они с большей вероятностью позволят этой преданности думать за них и искажать или игнорировать доказательства, бросающие вызов этой лояльности.Социальный психолог Ли Росс в лабораторных экспериментах, призванных найти способы уменьшить ожесточенный конфликт между израильтянами и палестинцами, взял мирные предложения, выдвинутые израильскими переговорщиками, назвал их палестинскими предложениями и попросил израильских граждан их осудить. «Израильтянам понравилось предложение Палестины, приписываемое Израилю, больше, чем им понравилось предложение Израиля, приписываемое палестинцам», — сказал он нам. «Если ваше собственное предложение не будет привлекательным для вас, когда оно поступит с другой стороны, каковы шансы, что предложение другой стороны будет привлекательным, когда оно действительно поступит с другой стороны?»

Из-за интенсивной поляризации в нашей стране очень многие американцы теперь рассматривают решения о смерти и смерти в связи с коронавирусом как политический выбор, а не медицинский.В отсутствие единого повествования и компетентного национального руководства американцы должны выбрать, кому верить, принимая решения о том, как им жить: ученым и экспертам в области общественного здравоохранения, чьи советы обязательно изменятся по мере того, как они узнают больше о вирусе, лечение и риски? Или президент Дональд Трамп и его помощники, которые считают, что маски и социальное дистанцирование не нужны или «необязательны»?

Познание Я хочу вернуться к работе или Я хочу пойти в свой любимый бар, чтобы пообщаться с друзьями не согласуется с любой информацией, которая предполагает, что эти действия могут быть опасными — если не для самих людей, то другим, с кем они взаимодействуют.

Как разрешить этот диссонанс? Люди могли избегать толп, вечеринок и баров и носить маску. Или они могут вернуться на свой прежний путь. Но чтобы сохранить свою веру в то, что они умны и компетентны и никогда не сделают глупостей, рискуя своей жизнью, им понадобятся некоторые самооправдания: утверждение, что маски затрудняют их дыхание, отрицание серьезности пандемии или протест, что их «свобода» «Делать то, что они хотят, имеет первостепенное значение. «Вы лишаете наши свободы и ущемляете наши конституционные права этими приказами коммунистической диктатуры», — заявила женщина на слушании дела комиссаров округа Палм-Бич.«Маски буквально убивают людей», — сказал другой. Губернатор Южной Дакоты Кристи Ноэм, говоря о масках и любом другом вмешательстве правительства, сказала: «Больше свободы, а не больше правительства — вот ответ». Вице-президент Майк Пенс добавил, что его оправдание побуждает людей собираться небезопасными толпами на митинг Трампа: «Право на мирные собрания закреплено в Первой поправке к Конституции».

Рональд Дж. Кротошински-младший: Штаты используют пандемию, чтобы отменить права американцев

Сегодня, когда мы сталкиваемся с множеством неизвестных о пандемии коронавируса, все мы сталкиваемся с отчаянно трудными решениями. Когда можно будет вернуться к работе? Когда я могу снова открыть свой бизнес? Когда я смогу увидеться с друзьями и коллегами, начать новый роман, отправиться в путешествие? Какой уровень риска я готов терпеть? То, как мы отвечаем на эти вопросы, имеет огромное значение для нашего здоровья как личности и для здоровья наших сообществ. Еще более важным и гораздо менее очевидным является то, что из-за бессознательной мотивации уменьшить диссонанс то, как мы отвечаем на эти вопросы, влияет на то, как мы ведем себя после того, как принял наше первоначальное решение.Будем ли мы гибкими или будем продолжать уменьшать диссонанс, настаивая на том, что наши самые ранние решения были правильными?

Хотя это сложно, изменить наше мнение возможно. Задача состоит в том, чтобы найти способ жить в условиях неопределенности, принимать максимально обоснованные решения и изменять их, когда того требуют научные данные — как это уже делают наши ведущие исследователи. Признание того, что мы были неправы, требует некоторой рефлексии, которая предполагает некоторое время жить с диссонансом, а не сразу же переходить к самооправданию.

Понимание того, как действует диссонанс, дает несколько практических уроков по его преодолению, начиная с изучения двух диссонирующих познаний и разделения их. Мы называем это «решением Шимона Переса». Перес, бывший премьер-министр Израиля, был возмущен катастрофическим официальным визитом своего друга Рональда Рейгана на кладбище в Битбурге, Германия, где были похоронены члены Ваффен СС. Когда его спросили, как он относился к решению Рейгана поехать туда, Перес мог уменьшить диссонанс одним из двух наиболее распространенных способов: отбросить дружбу или преуменьшить серьезность действий друга.Он не сделал ни того, ни другого. «Когда друг совершает ошибку, — сказал он, — друг остается другом, а ошибка остается ошибкой». Сообщение Переса передает важность того, чтобы оставаться с диссонансом, избегать легких рефлексов и спрашивать себя: Почему я верю в это? Почему я так себя веду? Продумывал ли я это, или я просто сокращаю путь, следую линии партии или оправдываю усилия, которые я приложил, чтобы присоединиться к группе?

Теория диссонанса также учит нас, почему изменить политические взгляды вашего зятя так сложно, если не невозможно, особенно если он тратит на них время, деньги, усилия и свой голос.(Он ведь тоже не может изменить вашу, не так ли?) Но если вы хотите попробовать, не говорите эквивалента: «Что вы, , думаете о , не надев маску?» Это сообщение подразумевает: «Как ты мог быть таким глупым ?» и немедленно создаст диссонанс ( Я умный против Вы говорите, что я делаю что-то глупое ), заставляя его почти наверняка защищаться и укреплять веру ( Я думал, какой я умный, вот что , а маски все равно бесполезны ).Однако ваш зять может быть более восприимчивым к сообщениям от других людей, которые разделяют его партийную лояльность, но изменили свое мнение, например, растущее число известных республиканцев, носящих маски. Сенатор Ламар Александер от Теннесси сказал: «К сожалению, эта простая, спасающая жизнь практика стала частью политической дискуссии, которая гласит: если вы за Трампа, вы не носите маску; если вы против Трампа, значит … Ставки слишком высоки для этого ».

Прочитано: нет возврата к «нормальному»

Этот отвратительный, таинственный вирус потребует от всех нас изменить наше мнение по мере того, как ученые узнают больше, и нам, возможно, придется отказаться от некоторых практик и убеждений по этому поводу, в которых мы теперь уверены из.Альтернативой будет удвоение ставки, игнорирование ошибки и ожидание, пока Трамп ждет «чуда» исчезновения вируса.

Что это такое и почему это важно

Что именно означает когнитивный диссонанс?

Допустим, вы тренировались как босс — платили за виртуальные тренировки, бегали трусцой по капюшону, проходили любые пешеходные тропы в радиусе пяти миль — и питались здоровой пищей, и все это в стремлении избавиться от карантина 15.

Затем вы идете в магазин за продуктами и замечаете кадку со съедобным тестом для печенья, которую кладете в тележку, думая, что у вас будет только одна ложка тут и там. Даже если вы покупаете его, вы знаете, что не должны этого делать, потому что это саботаж. И тогда начинают оседать дискомфорт, вина и стыд.

Это когнитивный диссонанс — ментальный конфликт, который возникает, когда ваши убеждения не совпадают с вашими действиями. «Когда у кого-то противоречивые ценности, взгляды или взгляды на одно и то же, возникает дискомфортное состояние», — говорит психиатр Грант Х.Бреннер, доктор медицины, FAPA, соучредитель районной психиатрии на Манхэттене. «Степень дискомфорта зависит от предмета обсуждения, а также от того, насколько хорошо человек справляется с внутренним противоречием».

Продолжение статьи ниже

Страдаете ли вы от беспокойства?

Пройдите нашу 2-минутную викторину о тревожности, чтобы узнать, может ли вам помочь дальнейшая диагностика и лечение.

Пройти тест на тревогу

Другой пример — курильщик, который очень хорошо знает, что никотин вызывает рак легких, но все равно делает затяжку за затяжкой, чтобы облегчить беспокойство в данный момент — а затем испытывает чувство стыда и вины.«Есть какое-то несоответствие между вашими ценностями и тем, что вы чувствуете в данный момент», — говорит Теа Галлахер, психиатр, доцент и директор амбулаторной клиники Центра лечения и изучения тревожности (CTSA) в Перельмане. Медицинский факультет Пенсильванского университета. Или возьмем вегана, который покупает кожаную сумку, парня, заботящегося об окружающей среде, который покупает машину, работающую на бензине, и этот список можно продолжить.

Хотя когнитивный диссонанс сам по себе не обязательно является плохим, «когда люди избегают иметь дело с психическим дискомфортом — если проблема не решается сама по себе, что обычно маловероятно при внутреннем конфликте — это может привести к проблемам в будущем. , ”Др.- говорит Бреннер.

И исследователи полагают, что это не автоматическое ощущение, которое возникает у нас, когда у нас есть противоречивые убеждения — мы испытываем его только тогда, когда осознаем наличие несоответствия.

Откуда взялся термин?

Еще в 1957 году психолог Леон Фестингер придумал этот термин после того, что стало революционным экспериментом. Фестингер и его коллега попросили 71 человека выполнить несколько важных задач, например, повернуть колышки на доске в течение часа. Им платили 1 или 20 долларов за то, чтобы они сказали ожидающему участнику, что задание было веселым.Впоследствии, когда испытуемых попросили оценить эксперимент, те, кому заплатили 1 доллар, оценили его как более увлекательный, чем те, кому заплатили 20 долларов.

Непонятно, правда? Эксперимент показал, что испытуемые, заплатившие 1 доллар, испытали диссонанс. Почему? Потому что одного доллара было недостаточно, чтобы оправдать ложь, поэтому они, по сути, убедили себя, что задача была действительно приятной. В то время как группа в 20 долларов считала, что этой суммы достаточно, чтобы солгать, у них не возникло диссонанса.

Если продолжить, то возник диссонанс между познанием группы $ 1 (они действительно не хотели лгать) и их поведением (они действительно лгали).Выполнение задачи, несовместимой с чьими-либо убеждениями, называется принудительным подчинением. И чтобы согласовать непоследовательное поведение со своими убеждениями, они уменьшили диссонанс, который они чувствовали, изменив свое отношение к действию (сообщить, что это было весело). Вы выполните?

Теория Фестингера показала, что людям нужна согласованность между своим отношением и поведением, хотя достижение этого баланса не всегда достигается рациональным путем.

Исследователи даже обнаружили различия в активности мозга во время когнитивного диссонанса.Сканирование мозга показало, что решения, связанные с более высоким уровнем когнитивного диссонанса, вызывают видимый электрофизиологический сигнал в префронтальной коре головного мозга, области, которая отслеживает внутренние конфликты и ошибки.

[Нажмите, чтобы узнать больше о невротизме]

Каковы последствия когнитивного диссонанса?

В настоящий момент когнитивный диссонанс может вызывать дискомфорт, стресс и беспокойство. И степень этих эффектов часто зависит от того, насколько велико различие между конфликтующими убеждениями, насколько эти убеждения значат для этого человека, а также от того, насколько хорошо этот человек справляется с внутренним противоречием.

Так, например, веган, который воспитывает детенышей животных и волонтеров в местном приюте, может испытывать гораздо больший стресс, поедая мясо, чем, скажем, тот, кто всегда говорит о физических упражнениях, но никогда не встает с дивана. «Люди могут испытывать психологический стресс, потому что знают, что должны проявлять сострадание к себе, но в то же время испытывают глубокое чувство стыда и сожаления», — говорит Галлахер.

Из-за дискомфорта, вызываемого когнитивным диссонансом, люди могут рационализировать свои решения — даже если они идут вразрез со своими убеждениями — держаться подальше от разговоров по определенным предметам, скрывать свои убеждения или действия от других или даже игнорировать советы врача.В конце концов, вся эта тактика просто помогает им повторить поведение, с которым они в любом случае не согласны. Здравствуйте, живой, дышащий оксюморон.

Как это может повлиять на наш выбор?

Когнитивный диссонанс может стать проблемой, если вы начнете оправдывать или рационализировать деструктивное поведение. Или если вы начинаете сильно напрягать себя, пытаясь рационализировать диссонанс.

«У меня есть пациенты, которые заходят в приложения для знакомств и говорят мне, что все, что они получают, — это отказ.Мне нравится напоминать им, что они тоже отвергли некоторых людей, и это не имело большого значения. Они не ненавидели их. Они не считали себя отвратительными. Они были просто такими: «О, этот человек не для меня». Но когда они обращают это на себя, они становятся более резкими и усваивают мысль: «Я ужасен». Никто не любит меня. Я просто неудачник ». Этот деструктивный образ мышления усиливает диссонанс и может формировать поведение, чтобы воспроизвести этот негативный цикл в долгосрочной перспективе», — говорит Галлахер.

[Щелкните, чтобы прочитать: 5 вещей, которые вы можете сделать прямо сейчас, чтобы преодолеть депрессию]

«Не многие из нас идут на что-то, говоря:« Эй, я действительно хотел бы сегодня бросить вызов своим убеждениям по этому поводу, ». Обычно нам нравится придерживаться своих убеждений. Люди разрешают диссонанс, находя дополнительную информацию, подтверждающую то, во что они хотят верить, вместо того, чтобы пытаться оспорить это иным способом, что в конечном итоге просто подтверждает предвзятость », — говорит Галлахер.

Когда когнитивный диссонанс остается без внимания, он может не только вызвать беспокойство, но и привести к нарушению принятия решений.- говорит Бреннер. Однако с другой стороны, «когда когнитивный диссонанс должным образом устранен, он может привести к более эффективному принятию решений и большему самосознанию», — говорит он.

«Это может быть полезно, если вы можете определить его и спросить себя:« Почему? Как я попал сюда? Как я могу это исправить? Что я могу сделать, чтобы противостоять этому? »- говорит Галлахер.

Каковы признаки когнитивного диссонанса у вас?

Признаки когнитивного диссонанса:

• Общий дискомфорт, не имеющий очевидного или ясного источника
• Путаница
• Чувство конфликта по спорному вопросу
• Люди говорят, что вы лицемер
• Зная о противоречивых взглядах и / или желаемом, но не знаю, что с ними делать

«Развитие чувства внутреннего конфликта — это хорошая вещь, на которую стоит обратить внимание, потому что это может привести к жестким убеждениям и внезапным изменениям в убеждениях и поведении», -Бреннер объясняет. «Если конкурирующие ценности, убеждения, взгляды и т. Д. Не решены или не интегрированы, это значительно снижает способность групп к конструктивному диалогу, делая трудным, если не невозможным, достижение удовлетворительного компромисса», — говорит он.

Что вы можете сделать, чтобы облегчить когнитивный диссонанс?

Хорошая новость в том, что устранение когнитивного диссонанса часто может привести к положительным изменениям. И дело не всегда в серьезных изменениях. Иногда небольшой сдвиг в перспективе может иметь большое значение для более здорового образа мышления.

«Ключ в том, чтобы идентифицировать его, оценить и выяснить, как его решить», — говорит Галлахер. «Вы должны определить, какие ценности принадлежат вам, а какие — кому-то другому. А если вы принимаете чужие ценности, тогда вы должны спросить себя, почему, — говорит она. Так, например, если кто-то говорит: «Я не могу поверить, что вы потратите деньги на домработницу». Вы должны выяснить, каковы ваши ценности и что для вас важно, и тогда вы должны быть в порядке с ними, Галлахер. говорит.«Иногда нет правильного или неправильного; это то, что лучше для тебя и на этот раз в твоей жизни ».

Диссонанс можно уменьшить, изменив существующие убеждения, добавив новые или минимизируя важность убеждений. Возьмем, к примеру, пример, предложенный Фестингером: заядлый курильщик, который знает, что курение вредно для его здоровья, будет испытывать диссонанс, потому что он продолжает курить. Он может уменьшить диссонанс:

• Отказ от курения
• Изменил свои представления о влиянии курения на его здоровье (о том, что курение не вызывает рак легких)
• Добавление нового убеждения путем изучения положительных эффектов курения (оно снижает тревожность и увеличение веса)
• Снижение важности убеждения, убеждая себя в том, что риск курения ничтожен по сравнению с риском автомобильной аварии

Жизнь может быть сложной, и наши действия и убеждения иногда бывает трудно понять.Однако осознание неприятных расхождений — важный первый шаг в их устранении. Следует иметь в виду еще кое-что — мы растем и развиваемся в течение нашей жизни, поэтому когнитивный диссонанс, с которым мы боремся сегодня, может со временем исчезнуть.

[Прочтите дальше: в мозгу о зависимости]

Часто задаваемые вопросы о когнитивном диссонансе

Как проще всего определить когнитивный диссонанс?

Когнитивный диссонанс — это психический конфликт, который возникает, когда ваши убеждения не совпадают с вашими действиями.Когда у кого-то противоречивые ценности, взгляды или взгляды на одно и то же, возникает дискомфортное состояние души. Степень дискомфорта зависит от предмета обсуждения, а также от того, насколько хорошо человек справляется с внутренним противоречием. Одним из примеров является курильщик, который слишком хорошо знает, что никотин вызывает рак легких, но все равно делает затяжку за затяжкой, чтобы облегчить свое беспокойство в данный момент — а затем испытывает чувство стыда. Есть какое-то несоответствие между вашими ценностями и тем, что вы чувствуете в тот момент.

Каковы последствия когнитивного диссонанса?

В настоящий момент когнитивный диссонанс может вызывать дискомфорт, стресс и беспокойство. И степень этих эффектов часто зависит от того, насколько велико различие между конфликтующими убеждениями, насколько эти убеждения значат для этого человека, а также от того, насколько хорошо этот человек справляется с внутренним противоречием. Из-за этого дискомфорта люди могут рационализировать свои решения (даже если они идут вразрез со своими убеждениями), избегать разговоров по определенным вопросам, скрывать свои убеждения или действия от других или даже игнорировать советы врача.В конце концов, все эти тактики просто помогают закрепить поведение, с которым они в любом случае не согласны.

Когнитивный диссонанс — это плохо?

Когнитивный диссонанс может быть проблематичным, если вы начнете оправдывать или рационализировать деструктивное поведение или если вы начинаете напрягать себя, пытаясь рационализировать диссонанс. Когда когнитивный диссонанс остается без внимания, он может не только вызвать беспокойство, но и привести к нарушению принятия решений. С другой стороны, когда когнитивный диссонанс должным образом устранен, он может привести к более эффективному принятию решений и большему самосознанию.

Как узнать, что у вас когнитивный диссонанс?

Признаки того, что вы можете испытывать когнитивный диссонанс, включают: дискомфорт неясного происхождения, замешательство, чувство конфликта по спорному вопросу, люди говорят вам, что вы лицемер, или осведомлены о противоречивых взглядах и / или желаниях, но не знают, что делать. делать с ними.

Источники статей

1. 1. Истоки и применение когнитивного диссонанса: психология обучения и мотивации.(2012). Когнитивный диссонанс. Доступно по адресу:
      https://www.sciencedirect.com/topics/neuroscience/cognitive-dissonance По состоянию на 20 октября 2020 г.
   2. Границы в психологии. Теория предиктивного диссонанса: предиктивная обработка представляет новый взгляд на когнитивный диссонанс. , 19 ноября 2018 г. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2018.02218 Доступно по адресу: https://www.sciencedirect.com/topics/neuroscience/cognitive-dissonance По состоянию на 20 октября 2020 г.
   3. Активность мозга и когнитивный диссонанс: Журнал неврологии, .(2017). Нейронные механизмы когнитивного диссонанса (пересмотрено): исследование ЭЭГ. Доступно по адресу: https://www.jneurosci.org/content/jneuro/early/2017/04/24/JNEUROSCI.3209-16.2017.full.pdf
      По состоянию на 20 октября 2020 г.

Последнее обновление: 30 ноября 2020 г.

Frontiers | Респектабельные вызовы респектабельной теории: теория когнитивного диссонанса требует концептуального разъяснения и операционных инструментов

Введение

Среди основных теорий психологии почетное место занимает теория когнитивного диссонанса (CDT; Festinger, 1957) (Haggbloom et al., 2002; Дивайн и Бродиш, 2003; Гавронски и Страк, 2012; Круглански и др., 2018). На протяжении более шести десятилетий CDT предполагает, что когнитивная несогласованность приводит к мотивационному состоянию, которое способствует регулированию, которое происходит в основном за счет изменения мнений или поведения. Многие исследования этой теории основывались на несоответствии между установками и поведением, что обычно приводило к сдвигу отношения в сторону большей согласованности с поведением (например, Festinger and Carlsmith, 1959). Несмотря на количество публикаций, поддерживающих модель (Harmon-Jones and Mills, 1999; Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019), и несмотря на нашу глубокую приверженность этой теории, мы считаем, что исследования CDT содержат недостатки, которые ставят под сомнение актуальность методологии, лежащей в основе теории.В данной статье мы подчеркиваем и перечисляем то, что кажется нам основными проблемами, угрожающими действительности CDT, и предлагаем способы их решения. Наконец, мы предлагаем исследователям воспользоваться преимуществами этих важных задач, чтобы продвинуться вперед и, таким образом, улучшить или дополнить всю теорию.

Общая потребность в разъяснении

Примерно за двадцать шесть веков до нашего времени философия Сунь-Цзы гласила: «Если вы знаете врага и знаете себя, вам не нужно бояться результата сотни битв.«Знание слабых сторон так же важно, как и осознание сильных сторон. Точно так же ученые должны быть внимательны к методологическим недостаткам, окружающим их модели, чтобы спокойно противостоять эмпирическим вызовам.

Недавно несколько важных теорий, которые внесли свой вклад в социально-психологическое знание, были частично отброшены или отведены на второй план (Open Science Collaboration, 2015). Так обстоит дело с теорией истощения эго (Hagger et al., 2016), а также с эффектами прайминга на формирование впечатления (McCarthy et al., 2018) и когнитивные способности (O’Donnell et al., 2018). Эти пересмотры являются следствием методологического кризиса и кризиса репликации, начавшегося в 2011 году (см. Nelson et al., 2018), знаменательном году для социальной психологии с публикацией Бема (Bem, 2011), которая возвела стену статистического и методологического щита, и с экспозицией мошенничество известного ученого (Levelt Noort and Drenth Committee, 2012), которое выявило существование нечестной практики. Эта область отреагировала повышением стандартов научных доказательств в социальной психологии.Для некоторых этот процесс воспринимался как сомнительный (например, Schwarz and Clore, 2016), а иногда и как жестокий (Fiske, 2016), и иногда его называли «полицией данных», «инквизицией» или даже «методологическими террористами». ” Однако, реагируя на недуг, мы считаем, что эти тяжелые времена способствуют дискуссии и совершенствуют психологическую науку. Действительно, вопросы о методологии поля и запросы на мета-анализ или множественные лабораторные репликации следует рассматривать не как устрашающих врагов, а как ценные активы, с единственной целью внести свой вклад в прояснение того, что является реальным, надежным и может представлять собой твердые знания для будущего социальной психологии.

В этом контексте нужно ли CDT беспокоиться о своем будущем и можно ли его переклассифицировать из высшей лиги в классическую, но неверную теорию? До сих пор проекты репликации еще не фокусировались на CDT и избегали этой теории. Но нет повода радоваться. Мы определенно многому научились из шести десятилетий существования CDT, и это повлияло на многие области и теоретических потомков (например, Aronson, 1992; Harmon-Jones and Mills, 1999; Gawronski and Strack, 2012). Однако даже самые горячие сторонники теории, в том числе и мы, должны признать, что в этой области избегались серьезные критические замечания, которые сохранялись на протяжении многих лет и актуальны и сегодня.Эти вопросы настоятельно повторяются в это время методологического кризиса, и мы считаем, что в данной области следует приложить особые усилия для их решения. Более того, как одна из редких теорий социальной психологии, предлагающих общую закономерность, характеризующую человеческую психику и построение реальности, CDT является очень важной теорией для данной области. Этот статус должен мотивировать к скрупулезным исследованиям и оценке. Несмотря на свой статус старушки дисциплины, CDT следует подвергать сомнению так же тщательно, как и молодую теорию.

В следующих разделах мы обсудим слабые стороны внедрения CDT и предложим методологические улучшения. По нашему мнению, эти основные вопросы необходимо решать, и сосредоточение внимания на них должно помочь теории, области и всей дисциплине двигаться вперед.

Проблема эксплуатации: проблемы и пути решения

Фестингер (1957) утверждает, что неподходящие отношения между познаниями порождают состояние дискомфорта, которое сейчас обычно рассматривается как связанное с негативным возбуждением, которое побуждает людей справляться с этой ситуацией, обычно путем адаптации одного познания к другому.Термин, который он использовал для обозначения этого состояния дискомфорта, был диссонансом. Чтобы подчеркнуть гомеостатическую природу диссонанса, он провел параллель с голодом: лишенные пищи люди чувствуют голод и находят способ справиться с голодом. Однако, как если бы одна и та же конструкция определяла лишение пищи и голод, Фестингер использовал термин диссонанс как для инициирующего отношения, так и для возникающего состояния дискомфорта. Несмотря на то, что CDT был тщательно пересмотрен, исходная теория по-прежнему является центральной точкой согласия и составляет ядро ​​теории (см. Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019).Из этого совпадения возникли две основные проблемы: одна связана с определением диссонанса, а вторая — с его операционализацией. Из этого следует несколько дополнительных вопросов, которые необходимо решить: ключевые переменные подвержены серьезным теоретическим ошибкам, а отсутствие методологической стандартизации сдерживает прорывы.

Определение «диссонанса»

Один термин для одной концепции: диссонанс или несогласованность?

В науке нормативно и считается уместным использовать определенные слова для определения конкретных понятий.Основная проблема с CDT связана с двусмысленным термином диссонанс . В своей оригинальной публикации Фестингер (1957) использовал термин диссонанс для обозначения трех различных сущностей: самой теории, инициирующей ситуации и генерируемого состояния. Эта единственная терминология все еще широко используется сегодня и приводит к неточностям в исследованиях (например, Martinie et al., 2017; McGrath, 2017; Cancino-Montecinos et al., 2018). Здравый смысл предлагает рассмотреть возможность использования трех разных терминов для определения этих сущностей.Для большей ясности Вайдис и Бран (2018) предложили назвать триггер несогласованности , вызванное возбуждение состоянием когнитивного диссонанса (CDS), а теорию теорией когнитивного диссонанса (CDT).

Использование термина несогласованность для указания на наличие несовместимых отношений уже предлагалось в литературе (например, Harmon-Jones, 2002; Gawronski and Strack, 2012). Однако состояние когнитивного диссонанса, или CDS, не всегда отличается от термина, обозначающего теорию, и их следует четко различать.Существуют различные более или менее точные предлагаемые альтернативы. Proulx и Inzlicht (2012), например, озорно предлагают disanxiousuncertlibrium как термин для состояния когнитивного диссонанса, в то время как Harmon-Jones et al. (2009) предлагают сохранить термин диссонанс для состояния и ссылаться на когнитивное несоответствие для триггерной ситуации. Хотя использование уникальной терминологии определенно улучшило бы ясность, наша цель здесь не в том, чтобы указать согласованные термины, которые будут использоваться, а в том, чтобы подчеркнуть необходимость использования конкретных терминов для обозначения различных концепций вместо того, чтобы полагаться на один общий термин, такой как диссонанс. .

Уточнение терминологии, используемой в CDT, может не только прояснить теорию, но и повлиять на всю концепцию теории относительно способов справиться с «диссонансом» (Vaidis and Bran, 2018). По мнению Фестингера (1957), стратегии регулирования должны уменьшать «диссонанс», но означает ли это устранение несоответствия или уменьшение возбуждения? Этот вопрос никогда не проясняется в первоначальном изложении теории, и различия в неявных определениях ученых могут привести к радикально разным взглядам на природу регулирования диссонанса.На наш взгляд, чтобы избежать запутанной концепции CDT, необходимо указать, что стратегия регулирования направлена ​​на CDS, а не обязательно непосредственно на несоответствие. Для достижения этой цели термин , постановление лучше всего соответствует идее общего снижения мотивационного состояния, в то время как термин сокращение может быть зарезервирован для регулирования, специально направленного на уменьшение несогласованности. По нашему мнению, эта терминология более интегрирована с общей теорией (см. Vaidis and Bran, 2018), а также больше связана с текущими знаниями (см. Также Proulx et al., 2012; Йонас и др., 2014; Леви и др., 2017).

Оценка сокращения — это не оценка «диссонанса»

Изучение стратегий сокращения исторически было основным направлением исследований CDT. На протяжении десятилетий исследования были сосредоточены только на изменении отношения (исторические обзоры см. Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018), но стратегий регулирования может быть множество (см. McGrath, 2017). Традиционно правила используются для вывода о существовании CDS, и авторы считают, что если люди изменили свое отношение, то они, должно быть, испытали когнитивный диссонанс (Devine et al., 1999). Фундаментальная точка зрения, которую мы рассматриваем в этой статье, заключается в том, что изменение отношения — это только средство регулирования, которое происходит в определенных условиях, но не синоним CDS, как и любая другая стратегия регулирования. Предположение об эквивалентности между возникновением регулирования и существованием CDS является логической ошибкой, и ее следует избегать. В самом деле, если процесс, концептуализированный CDT, включает три этапа (несогласованность-CDS-регуляция), то регуляция является лишь третьей частью причинно-следственной связи триптиха.Поскольку существует совокупность возможных стратегий регулирования, и предполагается, что на них влияет множество переменных (McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018), отсутствие или наличие какого-либо конкретного режима регулирования не подтверждает и не опровергает наличие CDS.

Хотя изменение отношения и поведения является наиболее изученными стратегиями регулирования, может возникнуть множество правил, включая, например, упрощение (Simon et al., 1995), отказ от ответственности (Gosling et al., 2006), самоутверждение (Steele, Liu, 1983) или даже ценностные утверждения (Randles et al., 2015). Учитывая количество возможных стратегий регулирования, оценка только одной из них ограничивает вывод, который можно сделать. Например, отсутствие использования одной стратегии не означает, что никакое регулирование не происходило через другие, тем более что мы очень мало знаем о том, что влияет на выбор стратегии (Weick, 1965; McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018). Следовательно, серьезная оценка стратегий регулирования, позволяющих избежать ложноотрицательных результатов, должна включать все возможности.Поскольку трудно предсказать, какая стратегия будет использоваться, кажется ненадежным постулировать существование CDS и ее масштабы только на основе использования стратегии регулирования.

В совокупности методологические вопросы, касающиеся оценки в CDT, предполагают, что изучение регулирования пока является второстепенной целью. В качестве первого шага представляется важным направить усилия на разработку четкого инструмента для измерения CDS, прежде чем ожидать четкой связи с регулированием.Эти моменты будут развиваться дальше.

Правильные операции для проверки теории

Особая сила CDT — простота его основных гипотез. Обнаружение несоответствия вызывает состояние дискомфорта (т. Е. CDS), которое побуждает человека уменьшить его. Так как же проверить такую ​​теорию? Экспериментальный метод предлагает манипулировать предполагаемой ответственной переменной и оценивать предполагаемые эффекты. Это кажется тривиальным с методологической точки зрения, но большинство парадигм когнитивного диссонанса не соответствуют этому принципу.Действительно, классические парадигмы в CDT манипулировали, например, оплатой за несоответствующее поведение (Festinger and Carlsmith, 1959), серьезностью давления с целью подавления поведения (Aronson and Carlsmith, 1962) или развернутыми усилиями по присоединению к группе. (Аронсон и Миллс, 1959). С теоретической и методологической точки зрения эти переменные не являются манипуляциями несогласованности, а являются переменными-модераторами, связанными с ситуацией (то есть стимулом, обоснованием, усилием), которые уменьшают или увеличивают CDS (Festinger and Carlsmith, 1959, стр.203–204). В самом деле, когниции, согласующиеся с поведением (предполагаемые наиболее устойчивыми), должны уменьшать величину CDS, в то время как несогласованные — увеличивать ее. Таким образом, предполагается, что эти переменные модулируют величину CDS и, в некоторых конкретных случаях (например, приверженность), они усиливают сопротивление изменениям и, таким образом, ориентируют возникновение стратегий сокращения (Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018). ). Следовательно, эти модераторы могут влиять на величину диссонанса, но не представляют собой манипулирование несогласованностью, как было бы сравнение несогласованной ситуации с нейтральной или последовательной.

В этом ключе переменная обязательства является архетипом смешанной переменной. При использовании контрположительной задачи центральная переменная, начиная с Linder et al. (1967) оказывается обязательством, главным образом управляемым посредством выбора (например, Zanna and Cooper, 1974; Elliot and Devine, 1994; Simon et al., 1995). В рамках этой структуры проблемное поведение, которое выбирается свободно (т. Е. Высокий выбор), является «условием диссонанса», в то время как такое же поведение, возникающее под давлением (т. Е. Низкий выбор), считается «условием отсутствия диссонанса».В этом и заключается загвоздка: переменная выбора принципиально отличается от несогласованности (см. Kiesler, 1971). Фактически, эти эксперименты не изучают, как люди реагируют на несоответствие, они изучают, как приверженность (через выбор) влияет на реакцию людей на несоответствие. Другими словами, мы хотим подчеркнуть, что несогласованность без обязательств по-прежнему является несогласованностью, и что переменная обязательств — это прежде всего фактор, который будет влиять на разрешение (Kiesler, 1971; Vaidis and Gosling, 2011).Ранние предупреждения об этой ошибке были сделаны в прошлом (Chapanis and Chapanis, 1964; Kiesler, 1971; Festinger, 1987/1999), но эта проблема все еще актуальна, поскольку приверженность продолжает оставаться парадигматической переменной во многих недавних публикациях (например, , Blackman et al., 2016; Martinie et al., 2017).

Эта проблема может быть исправлена ​​путем переопределения основных концепций и изменения парадигмы для систематического манипулирования несогласованностью. Самый простой способ добиться этого — сравнить задачи контр-отношения с задачами нейтральными или про-отношениями.Некоторые недавние парадигмы действительно сместили акцент на манипулирование непоследовательностью. Например, парадигма лицемерия (Aronson, 1992; Stone, Fernandez, 2008; Priolo et al., 2019) сравнивает противоречивые условия с нейтральными или последовательными. Точно так же некоторые новые парадигмы сосредотачиваются на минимальных несоответствиях, то есть несоответствиях, которые связаны с очень небольшим количеством познаний, кроме несогласованности как таковой (например, Levy et al., 2017), и сравнивают несогласованные условия с нейтральными. Эти новые парадигмы обнадеживают, но исследователи в этой области должны все же четко осознавать, что различные факторы, такие как приверженность, — это не то же самое, что различная непоследовательность.

Несогласованность: применение как манипуляции, так и меры

Операционализация переменной относится к двум различным вещам (например, Leary, 2014): с одной стороны, это может быть перевод переменной на экспериментальный язык, а с другой стороны, это может относиться к измерению указанной переменной. Например, это может быть средство манипулирования голодом в экспериментальных условиях, а также измерение такого голода. Обе операционализации предоставляют важные средства для оценки модели и, что касается CDT, обе нуждаются в доработке.

Учитывая, что CDT имеет дело с несогласованностью, следует систематически проверять наличие несоответствия и, в идеале, оценивать его. Действительно, модель предлагает связь между переменными, участвующими в несогласованности, CDS и ее регулированием. Фестингер считал, что «величина диссонанса будет функцией важности элементов» (стр. 16, 1957/1985). Следовательно, когда задействованные когниции важны, вызывается более высокий уровень CDS (Festinger, 1957). Например, воздействие небольшого опровержения убеждений приведет к более низкой степени CDS, чем воздействие сильного опровержения.Точно так же принуждение к убийству улитки должно повысить CDS несколько ниже, чем необходимость убить симпатичного котенка. В качестве индикатора мы держим пари, что последняя часть предыдущего предложения вызвала более интенсивную реакцию у читателей. Это связано с тем, что задействованные элементы субъективно более важны и, следовательно, генерируют больше CDS.

Связь между несогласованностью и CDS — это больше, чем отношение присутствия-отсутствия, и она образует главную аксиому CDT. Как следствие, для проверки модели и получения четких прогнозов необходимо измерить степень несогласованности или другие факторы, ответственные за ее величину, которые, как предполагается, могут повлиять на CDS (например,г., сила, важность, центральность). Эта связь между несогласованностью и CDS недостаточно изучена в литературе, и необходимо предпринять усилия, чтобы строго операционализировать несогласованность. Это означает, что требуется введение в действие как оценки несоответствия, так и манипулирования несогласованностью, и что только систематические меры позволят исследовать отношения между несогласованностью, CDS и процессом регулирования. Более того, в нынешнем состоянии концептуализации оценка несоответствия также может быть наиболее подходящим способом оценки конструкции «диссонанс».Как следствие, решение проблемы связи между несогласованностью и CDS может быть достигнуто путем использования условий, которые включают несколько степеней несогласованности (например, низкая; средняя; высокая), ее оценки и измерения CDS, созданного этими различными условиями. .

О природе состояния когнитивного диссонанса

В основополагающей статье Эллиот и Дивайн (1994) сделали большой шаг вперед, подтвердив наличие дискомфорта до изменения отношения (Эксп. 1) и уменьшение такого дискомфорта после изменения отношения (Эксп.2). В этой статье подчеркивается фундаментальный момент, исследуя предполагаемое состояние, но остается несколько вопросов, касающихся природы и точной роли CDS. Действительно, насколько нам известно, существующие исследования, посвященные изучению CDS, связаны с теми же методологическими проблемами, которые мы поднимали ранее, и в данной области отсутствует надежный инструмент для оценки CDS. Дальнейшие исследования имеют решающее значение для определения и изучения точной природы CDS.

О природе CDS нам пока известно очень мало.Под природой мы подразумеваем параметры, которые позволяют четко определить это «состояние», например, переживание определенной эмоции или интенсивность, валентность или мотивационную способность состояния. Концептуально Фестингер (1957) определил когнитивный диссонанс как состояние психологического дискомфорта, которое мотивирует его регуляцию, а затем и как состояние возбуждения (например, Lawrence and Festinger, 1962). Точно так же другие авторы описали CDS как состояние напряжения (Croyle and Cooper, 1983; Kruglanski and Shteynberg, 2012), неприятное чувство (Harmon-Jones, 2000) или состояние отвращающего возбуждения (Proulx et al., 2012). Из всех этих определений неясно, должна ли CDS быть отдельным и специфическим состоянием или она может быть выражена эмоциями. Некоторые исследователи, например, рассматривали вину, (Stice, 1992), сюрприз, (Noordewier and Breugelmans, 2013) и гнев, (Geschwender, 1967), как доказательство CDS. Однако это мнение не единодушно. При составлении анкеты самоотчета Эллиот и Дивайн (1994) использовали только три пункта для оценки природы CDS ( неудобно, беспокоит, тревожно, ), исключая многие другие вопросы, такие как виновность .Впоследствии они подчеркнули, что различные оценки аффекта могут отражать природу когнитивного диссонанса в зависимости от ситуации (Devine et al., 1999). Несмотря на это уточнение, большинство исследователей, использующих шкалу, продолжают использовать индекс в его первоначальной форме, тем самым отделяя CDS от других элементов (Galinsky et al., 2000; Harmon-Jones, 2000; Norton et al., 2003; Monin et al., ., 2004; Вайдис, Гослинг, 2011). С другой стороны, Kenworthy et al. (2011) предположили, что вина может быть наиболее значимым предиктором эффектов диссонанса, а не конкретным CDS, тем самым проводя четкое различие между ними.Со своей стороны, Gosling et al. (2006) использовали шкалу Эллиота и Девайна, но для оценки диссонанса полагались на отрицательный самоориентированный аффект, а не на свой специфический для диссонанса индекс. Хотя эти разные точки зрения сосуществуют в литературе, до сих пор не было четких дискуссий о природе и специфике CDS. В целом, в зависимости от разнообразия изученных конкретных эмоций, сосредоточение внимания на одном конкретном аффекте или на коктейле аффектов для отражения природы CDS кажется неуместным.

Другая точка зрения — рассматривать CDS как неспецифическую эмоцию и искать более общие черты CDS.С этой точки зрения большинство согласны с отрицательной валентностью и отталкивающей чертой (то есть у человека есть мотивация избегать этого). Тем не менее, это не так очевидно и даже может обсуждаться. На самом деле, поле редко создает ситуации, которые могут вызвать что-то иное, кроме отрицательной валентности: большинство исследований имеют дело с нежелательными несоответствиями (например, написание против того, что вы хотите; получение нежелательной информации), в то время как данные об аффекте отсутствуют. вызвано непоследовательным, но позитивным познанием (например,g., работающие лучше, чем ожидалось; Аронсон и Карлсмит, 1963). В недавней модели Kruglanski et al. (2018) предполагают, что вызванный аффект может отличаться в зависимости от ожидания и желательности результатов. Это предположение подразумевает, что опровержение положительного ожидания порождает отрицательный эффект, в то время как опровержение отрицательного ожидания порождает положительный эффект. Интересная параллель может быть проведена с неожиданностью (см. Noordewier et al., 2016): первоначальное обнаружение неожиданности имеет отрицательную валентность, но окончательная валентность зависит от валентности результата.В том же духе Мартини и др. (2013) продемонстрировали временную валентность: оценивая лицевую активность, первоначальная реакция на диссонанс недифференцирована, и только через некоторое время появляется отрицательная валентность. Это побуждает исследовать природу CDS с учетом динамики.

Наконец, еще одна возможная особенность CDS касается ее отношения к тенденциям действий. Для модели, основанной на действии (ABM; Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones et al., 2015), CDT служит конечной цели уменьшения помех эффективным и неконфликтным действиям.Как следствие, предполагается, что CDS активируется, когда он конфликтует с действием и запускает состояние, ориентированное на приближение. Эта модель подтверждается несколькими наблюдениями, включая нейронную активацию зон, связанных с конфликтом и его разрешением, таких как передняя поясная извилина кора (Harmon-Jones et al., 2008a, b; van Veen et al., 2009; Izuma and Murayama, 2019 ). Однако некоторые модели предполагают, что такой подход не обязательно является единственным ответом. Основываясь на обширном анализе низкоуровневых процессов реакции на угрозу, Jonas et al.(2014) предполагают, что несогласованность с самого начала запускает систему торможения (BIS), а затем, если разрешение не произошло, только на втором этапе активируется система поведенческого подхода (BAS). Следовательно, еще раз, временной курс может иметь отношение к пониманию процесса CDS.

Что касается текущих знаний, мы должны признать, что, несмотря на то, что CDS является ядром модели, мы знаем о нем очень мало. Его аффективные свойства неясны, а динамика еще недостаточно изучена.Мы считаем, что тщательное изучение его характера необходимо для разработки оперативной оценки CDS, что является фундаментальным требованием, прежде чем делать дальнейшие выводы о CDT. Наконец, как отмечалось ранее, разнообразие вводных задач может также объяснить большую часть различий в наблюдаемой природе CDS, а отсутствие четких парадигм ограничивает текущее понимание. Кроме того, большая часть исследований, изучающих природу диссонанса, основывается на манипуляциях с выбором, а не на несогласованности, что может частично исказить выводы.Специфика вызванных эмоций, валентности или склонности к действию может зависеть от задачи, но также и от операционализации и от дизайна, и можно предположить, что конкретное состояние или его регуляция могут проистекать из специфики индукции. Таким образом, в дополнение к лучшей эксплуатации и лучшему измерительному инструменту мы также призываем к лучшей стандартизации.

Аргументы в пользу стандартизации процедур

Парадигмы можно определить как научные «традиции»: модели, методы и ожидаемые результаты.Хотя они могут быть хорошими или плохими для развития науки (см. Kuhn, 1962), их главный интерес состоит в том, что они должны снижать вариации до минимального уровня, позволяющего оценивать результаты в совокупной научной перспективе. Что касается CDT, то в течение многих лет общая парадигма основывалась на манипулировании выбором и оценке отношения, хотя в то же время многие другие моменты подвергались изменениям. Например, важность вовлеченных познаний (например, темы) сильно варьировалась от исследования к другому, а также наличие и вид условий контроля (например,g., без непоследовательности, непротиворечивости) или оценки CDS. Мы считаем, что смена парадигмы с большим учетом центральных переменных теории была бы важным шагом. Кроме того, стандартизация как индукции, так и оценки поможет проверить основные гипотезы теории.

Стандартизация индукционного задания

Область CDT плодотворна, здесь представлены сотни исследований, охватывающих широкий спектр задач и тем. Такое количество исследований является веским аргументом в пользу концептуальной обоснованности теории.Однако некоторые из основных гипотез CDT не были так тщательно изучены, и в их случае область может выиграть от повышенной стандартизации. Одна из наших основных проблем здесь — это CDS и его расследование. В целом, исследования когнитивного диссонанса имеют много вариаций друг с другом. Например, контр-оценочные эссе были исследованы с различными темами и многими различиями, касающимися инструкций, временного курса (например, продолжительность, временное расстояние между вводным курсом и оценкой) и задачей (например,г., аргумент, эссе, выступление). Кроме того, эти исследования сильно привязаны к социальному контексту и, следовательно, могут иметь различное влияние в зависимости от места, культуры и времени. Все эти вариации, вероятно, изменят ряд переменных, теоретически связанных с CDS и ее регулированием, таких как важность задействованного познания, вызванные эмоции, уровень самоовлечения или предполагаемый выбор. Как мы подчеркивали выше, такой большой разброс индукции способствует концептуальной достоверности теории.Тем не менее, все эти вариации также могут быть затруднены при попытке изучить некоторые конкретные гипотезы, например, о природе и роли CDS и ее регулирующих положениях. Каждая вариация между двумя исследованиями создает место для потенциальной смешанной переменной.

В том же духе природа индукции могла бы фундаментально отличаться друг от друга (например, контр-оценочное эссе, парадигма лицемерия, парадигма свободного выбора). Эти различия могут иметь важное значение для следующих оценок.Например, ранее мы разработали, что CDS может быть связан с различными эмоциями, такими как вина или удивление . В зависимости от характера индукции кажется логичным, что одни эмоции могут быть вызваны сильнее, чем другие. Например, когда кто-то сознательно и публично соглашается написать эссе контр-отношения или вспоминает поведение, несовместимое с ранее проповедуемыми ценностями, это с большей вероятностью вызовет чувство вины . Между тем, наблюдение аномалии восприятия, скорее всего, будет связано с неожиданностью .Интересно также рассмотреть несоответствия, которые могут вызвать положительную валентную эмоцию, например ожидание низкой оценки на экзамене и получение высокой (Gawronsky and Branon, 2019). Если для всех этих ситуаций существует общий CDS, то его исследование становится особенно трудным из-за фактических вариаций индукций, а также усложняет изучение процесса регуляции, поскольку эти эмоции могут способствовать различным стратегиям (Higgins, 1987; Devine). и другие., 1999; Niedenthal et al., 2006). Те же рассуждения применимы при оценке CDS с помощью физиологических показателей. Поскольку вероятно возникновение нескольких эмоций, как отличить физиологическую активность, связанную с CDS, от «шума», вызванного этими эмоциями? На самом деле, здесь, кажется, есть некоторые вариации в зависимости от природы индукции: эссе контр-отношения были связаны с увеличением GSR (Croyle and Cooper, 1983; Elkin and Leippe, 1986), но обратная связь, несовместимая с ожиданиями, — нет (Etgen и Розен, 1993).Точно так же парадигма свободного выбора была связана с повышенной частотой сердечных сокращений (Etgen and Rosen, 1993), но контрпозиционные эссе — нет (Croyle and Cooper, 1983).

Таким образом, мы думаем, что эта область выиграет от повышения стандартизации. Эта стандартизация индукции будет опираться как на лучшее операционное определение управляемых переменных, как мы упоминали выше, так и на отчет о переменных, которые могут влиять на CDS, и, следовательно, на его регулирование.Например, парадигма лицемерия исследовалась с использованием самых разных тем и методов, и Priolo et al. (2019) не нашли в своем метаанализе доказательств существования CDS. Этот вывод может поставить под сомнение теорию или актуальность методологии. Эти авторы подчеркивают отсутствие доступных исследований и их важные варианты для объяснения этого нулевого результата, что соответствует нашим опасениям.

По нашему мнению, мы считаем, что большая стандартизация могла бы позволить исследовать такие специфические гипотезы и более точно исследовать эффекты.Для достижения этой цели и уменьшения различий между исследованиями стандартизация индукции также потребует отказа от задач, основанных на социальном происхождении, временных или культурных особенностях. Это уменьшит количество систематических ошибок и позволит проводить многолабораторные исследования. Кроме того, чтобы улавливать мелкие вариации с меньшим шумом и иметь возможность моделировать процесс, эти требования предполагают переход к процессам более низкого уровня. Это может потребовать рассмотрения самого минимального предварительного условия для CDT, то есть манипулирования несогласованностью, в то время как другие социально контекстуализированные переменные сокращаются до их строгого минимума (например,г., обязательство). Наконец, в соответствии с проблемой операционализации, первое, что нужно оценить, — это, вероятно, несоответствие, которое могло бы позволить более релевантные сравнения между исследованиями и помочь исправить местные или индивидуальные предубеждения. Оценка дополнительных параметров, которые могут повлиять на CDS и ее регулирование (например, самовмешательство), также может облегчить исследования и, в конечном итоге, позволить оценить независимые эффекты, обусловленные каждой из этих переменных. Наконец, в дополнение к этой стандартизации вводной задачи необходимо полагаться на стандартную оценку CDS.

Стандартная оценка состояния когнитивного диссонанса

Для изучения природы CDS необходимы надежные инструменты. Поскольку CDS является основным мотивом модели и может варьироваться в зависимости от ситуации индукции, мы должны приблизиться к стандартизированным инструментам. Распространенность уникального инструмента должна позволять сравнение и надежные ожидаемые эффекты (т.е. размер и качество).

Явные шкалы самооценки иногда были полезны (например, Elliot and Devine, 1994), но имеют ограничения.Более того, они подразумевают, что люди могут сознательно и точно оценивать свои эмоции и сообщать о них. Более того, в используемых инструментах отсутствует стандартизация. Например, даже имея в виду одну и ту же шкалу, ученые используют разные методы оценки, разные инструкции и даже разные наборы заданий. Отсутствие стандартных правил способствует выбору индикаторов для CDS HARKing (Kerr, 1998).

Мы выделяем три основных точки зрения на захват CDS.Один классический подход основан на оценке конкретной эмоции. Таким образом, предлагается перечислить аффекты, которые могут соответствовать когнитивному диссонансу, и оценить их все. Это, вероятно, худшая перспектива, потому что аффект может варьироваться в зависимости от характера задачи и потому, что этот метод в основном полагается на людей, которые надежно оценивают свои эмоции, что не гарантируется (Niedenthal et al., 2006). Второй вариант — оценить особенности CDS. Это подразумевает четкое определение этих характеристик (например,g., валентность, отвращение, интенсивность, склонность к действию). Это также требует учета временного курса, так как предполагается, что это актуально. Наконец, последняя и дополнительная точка зрения опирается на физиологические прокси. Не так уж отличается от измерения субъективной интенсивности, его главный интерес состоит в том, что это можно делать параллельно с предыдущими подходами для обеспечения конвергентной достоверности. Наконец, при разработке эффективного инструмента для оценки СДУ, вероятно, следует полагаться на несколько критериев.

Три других момента кажутся необходимыми для достижения этой стандартизации: оценка CDS должна быть (а) неявной, (б) неинвазивной и (в) следовать принципам открытой науки.(а) Под «непонятным» мы подразумеваем, что респондент не должен знать, что оценивается. В противном случае участники могут ложно сообщить о своих чувствах, например, из-за социальной желательности или ошибок атрибуции (например, Rosenthal and Rosnow, 1969; Nisbett and Wilson, 1977). Для этой цели использование неявных оценок, которые с меньшей вероятностью подвержены влиянию осознания и сознательного контроля, таких как время реакции или неявная ассоциация (например, Nosek and Banaji, 2001; Quirin et al., 2009), может надежно оценить воспоминание. CDS (например,г., Леви и др., 2017). (б) Под «неинвазивным» мы подразумеваем, что на респондентов не должна влиять сама оценка. Действительно, исследования показали, что участники могли неправильно отнести CDS к другим источникам (например, Zanna and Cooper, 1974). Если участники приписывают возбуждение инструменту измерения, это может изменить процесс регулирования (например, Croyle and Cooper, 1983). Этот момент особенно важен для физиологических показателей, которые полезны для достижения инструмента стандартизации.Что касается физиологических показателей, многие из них были инвестированы в прошлом, такие как GSR / EDA (например, Croyle and Cooper, 1983), частота сердечных сокращений (например, Gerard, 1967) или даже f MRI (например, de Vries et al. ., 2014), но, скорее всего, они будут восприняты как инвазивные и могут спровоцировать процесс неправильной атрибуции. Интересное развитие может произойти из пупиллометрии, потому что этот метод не требует инвазивного оборудования или потенциально опасного контекста (как и f MRI), и участники могут не знать об оценке.Некоторые первоначальные результаты показывают, что расширение зрачка является потенциальным показателем для обнаружения несогласованности и может быть использовано для фиксации вызова CDS, а также определенного образа мыслей о действиях (например, Sleegers et al., 2015; Proulx et al., 2017). Хотя эти два предположения не могут эффективно отразить природу CDS, они, следовательно, могут представить интересные методы для обнаружения и оценки величины CDS с низким коэффициентом систематической ошибки ответа и неправильной атрибуции.

Наконец, согласно (c) открытая наука (e.g., Klein et al., 2018), инструмент и, в частности, данные должны быть общедоступными, доступными и прозрачными. Важным моментом является то, что необработанные данные должны предоставляться и быть общедоступными. На наш взгляд, это особенно важно для текущих выпусков CDT. Например, исследование временного хода CDS и некоторого его влияния уже могло бы быть возможным, если бы авторы делились своими данными вместе с временным ходом своего протокола. Аффективный характер CDS — еще одна область, которую можно было бы прояснить, если бы больше данных было доступно и готово к агрегированию.Было бы полезно в поле, если бы данные были собраны с использованием полностью информированных стандартизированных схем и были доступны, что позволило бы исследователям получить достаточное количество наблюдений, чтобы полностью понять процесс.

Тестирование общей модели

Общая модель CDT предполагает, что обнаружение несоответствия вызовет CDS, что будет мотивировать стратегию регулирования. Большинство исследований было сосредоточено на этих стратегиях регулирования, однако они могли быть сделаны слишком рано, и некоторые выводы могли быть сделаны без достаточного понимания предыдущих частей модели (см. Weick, 1965; Greenwald and Ronis, 1978; Vaidis and Gosling, 2011).В предыдущих абзацах мы сделали несколько предложений по более надежному тестированию CDT, и, поскольку модель является последовательной, предложения также должны учитывать последовательность шагов. Таким образом, регулирование должно быть последней частью экзамена, а не первой. Кроме того, серьезная оценка теории требует оценки всей модели, а не только последней последовательной части. В нынешнем состоянии общая модель когнитивного диссонанса (несогласованность-CDS-регуляция) должна быть подвергнута испытанию.Это соображение может означать пересмотр многих прежних выводов, сделанных в первые десятилетия CDT. Вся информация, собранная в результате этого исследования, может обеспечить глубокое понимание теории и помочь в повторном подключении CDT ко всему полю.

Недоказанный приговор

Наука требует времени. Как только индукция несогласованности и проблемы CDS будут исправлены — и только после этого — исследования, наконец, смогут серьезно сосредоточиться на последовательности регулирования и всей модели. Действительно, настоящая модель считает, что регулирование осуществляется с помощью CDS, и, таким образом, теория ожидает, что люди будут мотивированы к регулированию.Следовательно, с четкой операционализацией непоследовательности и CDS полное отсутствие регулирования должно быть опровержением теории. Но поскольку оценить все стратегии практически невозможно, было бы интереснее изучить факторы, влияющие на выбор регулирования.

Как указывалось ранее, хотя эта оценка пока преждевременна, полное понимание первых последовательностей могло бы облегчить идентификацию надежных факторов, которые определяют наиболее вероятные стратегии в данной ситуации.Эта оценка могла бы также подтвердить некоторые ранее предложенные факторы (см. McGrath, 2017), но также переоценить большую часть литературы. Однако это исследование требует поэтапного процесса, начиная с первой предложенной последовательности и заканчивая предикторами регуляции. Наконец, только изучение полной последовательности регуляции несогласованности-CDS позволит проверить теорию в целом.

Пока не будут выполнены эти предыдущие шаги, исследования не могут полагаться на стратегии регулирования как на уникальный сигнал для изучения модели.Что еще более важно, когда CDS отсутствует, выводы, сделанные на основе единственного частичного появления одной или двух стратегий сокращения, могут повлиять на оценку модели. Конечно, это не препятствует исследованию конкретных стратегий, таких как изменение отношения или поведения, в соответствующих прикладных условиях. Но мы хотели бы подчеркнуть, что, учитывая текущее состояние знаний, изучение стратегий регулирования не представляет особого интереса для оценки общей модели или ее улучшения. Таким образом, эта позиция не подразумевает отказ от регулирования измерения, но подчеркивает необходимость оценки CDS.

С небольшой помощью сообщества

Проверка обоснованности теории требует изучения всех основных принципов. Многие гипотезы потребуют пересмотра в свете новых инструментов и знаний, в то время как некоторые другие ключевые гипотезы пока еще не исследованы и могут иметь решающее значение при оценке модели. Насколько нам известно, ни одно исследование не исследовало четко, например, функциональную связь между триптихом несогласованность-CDS-регуляция, который, тем не менее, является центральным элементом теории.Несмотря на то, что эта ожидаемая функция положительной связи является центральной для модели, она еще серьезно не исследовалась. Кроме того, важно изучить форму отношения. Однако для тестирования такой модели потребуется огромное количество данных с высокой степенью точности, чего можно достичь только при сотрудничестве между исследователями когнитивного диссонанса.

Изучение теории потребует мощных исследований со строго релевантными переменными. Мы не рекомендуем вкладывать ресурсы в крупномасштабные проекты репликации более ранних исследований.В самом деле, как мы подчеркивали ранее, эти исследования имеют методологические недостатки, которые ограничивают их интерпретацию. Вместо того, чтобы повторять ошибки, допущенные в прошлом, ресурсы следует направить на разработку надежных, умных и хорошо обоснованных тестов теории и ее гипотез. Чтобы ограничить смещение, эти схемы должны быть основаны на компьютере, чтобы избежать эффектов экспериментатора (например, Rosenthal and Rosnow, 1969). Использование стандартизированных сценариев также должно облегчить тиражирование и вариации по всему миру.Более того, с небольшой помощью сообщества инструменты краудсорсинговых исследований (например, Collaborative Replications and Education Project, 2018; Moshontz et al., 2018) могут позволить быструю, четкую и эффективную оценку теории.

Связь с более широкими теориями

Наконец, предлагаемый план работы огромен. Что может дать этот обширный экзамен для CDT и для области социальной психологии? Модель диссонанса — одна из немногих моделей, предлагающих общую основу для функционирования человека, но, к сожалению, отсутствует связь с другими областями.Чрезмерная специализация его операционализации и его исторически ограничивающие парадигмы могли бы частично объяснить это второстепенное положение (например, Aronson, 1992; Swann, 1992). В каком-то смысле мы предполагаем, что большинство согласится с тем, что CDT глубоко повлияли на эту область и сформировали концепцию основных тенденций, таких как, например, теории атрибуции (Jones and Davis, 1965; Kelley, 1967), социальное познание (Fiske and Taylor , 1984), мотивированных рассуждений (Kunda, 1990) и моделей саморегуляции (например, Scheier and Carver, 1988; Blascovich and Tomaka, 1996), но некоторые также утверждают, что CDT окаменел, с устаревшими парадигмами и далек от наука, с тавтологическими или неопровержимыми соображениями (например,г., Лилиенфельд, 2005; Гриффин, 2012). В связи с недавним методологическим кризисом появились призывы к концептуальной очистке и объединению общих моделей. Это может быть поводом для CDT воссоединиться с более широкими теориями, и несколько попыток уже были предприняты. Например, Модель поддержания смысла (MMM; Heine et al., 2006; Proulx and Inzlicht, 2012) является предложением для такого слияния. Для MMM нарушение ожидания, значимость смертности или подверженность несогласованности — все это следуют общему феномену нарушения смысла, которое запускает одни и те же нейрокогнитивные и психофизиологические системы (см. Jonas et al., 2014), и это мотивирует компенсаторное поведение. Это означает, что какой бы ни была индукция и конкретная установка теории, общий процесс может быть одним и тем же. Недавние данные (Randles et al., 2015) подтверждают, что CDT похожа на многие другие нарушения смысла, и такие предложения являются реальной возможностью для более глубокого понимания функционирования человека. Исследования CDT в социальной нейробиологии (например, van Veen et al., 2009; Harmon-Jones et al., 2015; Izuma and Murayama, 2019) также показывают сходство в активированных областях с другими теориями.Например, кора передней поясной извилины последовательно активируется в парадигмах CDT, но также и в парадигмах MMM (см. Proulx et al., 2012) и в парадигмах значимости смертности (Quirin et al., 2012). Наконец, предложения о процедуре индукции, такие как использование неявного выявления несогласованности (Levy et al., 2017), также позволяют объединить несколько процедур, которые широко распространены в близких областях (например, задача Струпа), но были необычны для CDT.

Включение CDT в более широкие модели также предлагает расширить наши представления о теории.С точки зрения эволюции процесс, лежащий в основе CDT, должен выполнять важную функцию, чтобы присутствовать сегодня. Более того, это не выглядит как процесс, специфичный для человека, как многие другие виды продемонстрировали доказательства когнитивного диссонанса (Egan et al., 2007, 2010; Harmon-Jones, 2017). Для модели CDT, основанной на действии (Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones and Harmon-Jones, 2002; Harmon-Jones et al., 2009), этот процесс сохраняет эффективность действия: когда мы сталкиваемся с выбором, регулируя нашу Отношение к этому выбору помогает двигаться вперед и поощрять действия, а не бездействие.С нашей личной точки зрения, можно также считать, что процесс когнитивного диссонанса служит конечной цели — контролировать нашу среду: когда подвергаются событиям, противоречащим ожиданиям, физиологическая реакция запускает мотивацию для регулирования; то есть пересмотреть ожидания или отклонить новую информацию. Наконец, процесс когнитивного диссонанса мог сыграть важную роль во всей эволюции человека. Следуя этой последней точке зрения, Перловский (Масатака, Перловский, 2012; Перловский, 2013, 2017) считает, что CDT может объяснить фундаментальную роль музыки и просодии в человечестве.По его мнению, музыка могла бы быть средством, позволяющим преодолеть CDS, таким образом, она способствовала бы принятию новых знаний. В целом это способствует пересмотру CDT вместе с его связями с другими психологическими процессами. Это обширная область исследований, но мы думаем, что от расширения сферы CDT можно многое выиграть.

Заключение

CDT — старая и респектабельная теория, но в то же время все еще находится в стадии разработки. Можно признать впечатляющий вклад этой теории в психологию, но нельзя не признать, что многие критические вопросы остаются и многие методологические недостатки явно присутствуют.

В данной статье мы выявили то, что мы считали основными недостатками теории, а именно концептуальные недостатки и необходимость более строгой реализации. Поскольку лучшее понимание методологических недостатков важно для будущего теоретического прогресса, мы предложили несколько способов устранения этих недостатков. Наша основная идея — во-первых, сосредоточиться на функциональном различии элементов триптиха CDT, а именно на несогласованности, состоянии диссонанса (CDS) и стратегиях регулирования.В дополнение к вложению усилий в систематическую и стандартную операционализацию этих концепций, исследование всей модели могло бы глубоко улучшить теорию и понимание человеческой психологии.

Наконец, если смотреть с хорошей стороны, социальная психология не переживает десятилетия кризиса. Это только проложит путь для следующего поколения исследователей, которые предпримут шаги для продвижения дисциплины к более сильным и надежным знаниям о человеческом разуме. В заключение и как горячие сторонники CDT мы подтверждаем, что это определенно элегантная теория.Однако наука не должна беспокоиться о изящности теории, а только о надежности доказательств, подтверждающих ее, и ее собственной опровержимости.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Финансирование

AB поддерживается совместно Pacifica и Национальной ассоциацией исследований и технологий (номер гранта / награды: ANRT, грант CIFRE 2017/0245).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Аронсон, Э. (1969). «Теория когнитивного диссонанса: современная перспектива», Advances in Experimental Social Psychology , Vol. 4. изд Л. Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 2–34.DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60075-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. (1992). Возвращение подавленных: теория диссонанса возвращается. Psychol. Запрос 3, 303–311. DOI: 10.1207 / s15327965pli0304_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Карлсмит Дж. М. (1962). Ожидаемая производительность как фактор, определяющий фактическую производительность. J. Abnorm. Soc. Psychol. 65, 178–182. DOI: 10.1037 / h0042291

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон, Э.и Карлсмит Дж. М. (1963). Влияние серьезности угрозы на обесценивание запрещенного поведения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 66, 584–588. DOI: 10.1037 / h0039901

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Миллс Дж. (1959). Влияние тяжести посвящения на симпатию к группе. J. Abnorm. Soc. Psychol. 59, 177–181. DOI: 10,1037 / h0047195

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бем, Д. Дж. (2011).Ощущение будущего: экспериментальные доказательства аномальных ретроактивных влияний на познание и аффект. J. Person. Soc. Psychol. 100, 407–425. DOI: 10.1037 / a0021524

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блэкман, С. Ф., Келлер, К. Т., и Купер, Дж. (2016). Эгоцентризм и косвенный диссонанс. J. Exp. Soc. Psychol. 62, 1–6. DOI: 10.1016 / j.jesp.2015.09.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бласкович Дж., Томака Дж.(1996). Биопсихосоциальная модель регуляции возбуждения. Adv. Exp. Soc. Psychol. 28, 1–51. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60235-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cancino-Montecinos, S., Björklund, F., and Lindholm, T. (2018). Снижение диссонанса как регулирование эмоций: изменение отношения связано с положительными эмоциями в парадигме индуцированного согласия. PLoS ONE 13: e0209012. DOI: 10.1371 / journal.pone.0209012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чапанис, Н.П., и Чапанис А. (1964). Когнитивный диссонанс: пять лет спустя. Psychol. Бык. 61, 1–22. DOI: 10,1037 / h0043457

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Образовательный проект по совместным репликациям (2018). Источник: https://osf.io/wfc6u/ (по состоянию на 15 февраля 2019 г.).

Кройл Р. Т. и Купер Дж. (1983). Диссонансное возбуждение: физиологические доказательства. J Человек. Soc. Psychol. 45, 782–791. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.4.782

CrossRef Полный текст | Google Scholar

de Vries, J., Бирн, М., и Кехо, Э. (2014). Индукция когнитивного диссонанса в повседневной жизни: исследование фМРТ. Soc. Neurosci. 10, 268–281. DOI: 10.1080 / 17470919.2014.9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Бродиш, А. Б. (2003). Современная классика социальной психологии. Psychol. Запрос 14, 196–202. DOI: 10.1207 / S15327965PLI14034_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Тауэр, Дж. М., Бэррон, К.Э., Эллиот А. Дж. И Вэнс К. М. (1999). «Выходя за рамки изменения отношения в изучении процессов, связанных с диссонансом», в Когнитивный диссонанс: прогресс в основной теории социальной психологии , ред. Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 297–323. DOI: 10.1037 / 10318-012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Блум П. и Сантос Л. Р. (2010). Предпочтения, вызванные выбором при отсутствии выбора: данные слепой парадигмы двух вариантов выбора с маленькими детьми и обезьянами-капуцинами. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 204–207. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.08.014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Сантос Л. Р. и Блум П. (2007). Истоки когнитивного диссонанса: данные детей и обезьян. Psychol. Sci. 18, 978–983. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2007.02012.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Элькин Р. А. и Лейппе М. Р. (1986). Физиологическое возбуждение, диссонанс и изменение отношения: свидетельство связи диссонанс-возбуждение и эффекта «не напоминай мне». J. Person. Soc. Psychol. 51, 55–65. DOI: 10.1037 / 0022-3514.51.1.55

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллиот А. и Дивайн П. (1994). О мотивационной природе когнитивного диссонанса: диссонанс как психологический дискомфорт. J. Person. Soc. Psychol. 67, 382–394. DOI: 10.1037 / 0022-3514.67.3.382

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Etgen, M. P., and Rosen, E. F. (1993). Когнитивный диссонанс: физиологическое возбуждение в парадигме ожидаемой производительности. Bull. Психон. Soc. 31, 229–231. DOI: 10.3758 / BF03337331

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса. Эванстон, Иллинойс: Роу, Петерсон и компания. Переиздано в 1962/1985 в издательстве Стэнфордского университета.

Google Scholar

Фестингер, Л. (1987/1999). «Размышления о когнитивном диссонансе: 30 лет спустя. транскрибируется в »в Когнитивный диссонанс: прогресс основной теории в социальной психологии , ред.Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация) 381–385.

Фестингер, Л., и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 58, 203–211. DOI: 10,1037 / h0041593

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фиске, С. Т. (2016). Призыв изменить научную культуру позора. APS Obs. 29: 9.

Google Scholar

Фиск, С. Т., и Тейлор, С.Э. (1984). Социальное познание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рэндом Хаус.

Google Scholar

Галинский А.Д., Стоун Дж. И Купер Дж. (2000). Восстановление диссонанса и психологического дискомфорта после неудачных утверждений. Eur. J. Soc. Psychol. 30, 123–147. DOI: 10.1002 / (SICI) 1099-0992 (200001/02) 30: 1 <123 :: AID-EJSP981> 3.0.CO; 2-T

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гавронски Б. и Страк Ф. (ред.). (2012). Когнитивная последовательность: фундаментальный принцип социального познания. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Гавронский Б. и Бранон С. М. (2019). «Что такое когнитивная последовательность и почему это важно?» in Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии, , изд. Э. Хармон-Джонс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 91–116. DOI: 10.1037 / 0000135-005

CrossRef Полный текст

Джерард, Х. Б. (1967). Трудность выбора, диссонанс и последовательность решений. Дж.Человек. 35, 91–108. DOI: 10.1111 / j.1467-6494.1967.tb01417.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гешвендер, Дж. А. (1967). Преемственность в теориях статусной согласованности и когнитивного диссонанса. Soc. Силы 46, 160–171. DOI: 10.2307 / 2574596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гослинг П., Денизо М. и Оберле Д. (2006). Отказ от ответственности: новый способ уменьшения диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 90, 722–733. DOI: 10.1037 / 0022-3514.90.5.722

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринвальд, А.Г., и Ронис, Д.Л. (1978). Двадцать лет когнитивного диссонанса: тематическое исследование эволюции теории. Psychol. Ред. 85, 53–57. DOI: 10.1037 / 0033-295X.85.1.53

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гриффин, Э. М. (2012). Первый взгляд на теорию коммуникации. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google Scholar

Хаггблум, С.Дж., Варник, Р., Варник, Дж. Э., Джонс, В. К., Ярбро, Г. Л., Рассел, Т. М. и др. (2002). 100 самых выдающихся психологов ХХ века. Rev. Gen. Psychol. 6: 139. DOI: 10.1037 / 1089-2680.6.2.139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаггер, М. С., Чатзисарантис, Н. Л. Д., Альбертс, Х., Анггоно, К. О., Батайлер, К., Бирт, А. Р. и др. (2016). Многоканальная предварительно зарегистрированная репликация эффекта истощения эго. Перспектива. Psychol. Sci. 11, 546–573.DOI: 10.1177 / 1745691616652873

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (1999). «На пути к пониманию мотивации, лежащей в основе эффектов диссонанса: необходимо ли создание отвращающих последствий», в книге Cognitive Dissonance: Progress on a Pivotal Theory in Social Psychology , ред. Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 71–99. DOI: 10.1037 / 10318-004

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э.(2000). Когнитивный диссонанс и испытанный отрицательный аффект: доказательства того, что диссонанс усиливается, испытанный отрицательный аффект даже при отсутствии неблагоприятных последствий. Человек. Soc. Psychol. Бык. 26, 1490–1501. DOI: 10.1177 / 01461672002612004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2002). «Взгляд теории когнитивного диссонанса на убеждение», в справочнике по убеждению: Развитие теории и практики , ред. М. Пфау и Дж.Диллард (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates), 99–116. DOI: 10.4135 / 9781412976046.n6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э. (2017). Уточнение понятий в теории когнитивного диссонанса. Anim. Чувство . 1: 5.

Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2019). Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 0000135-000

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Амодио, Д. М., и Хармон-Джонс, К. (2009). Модель диссонанса, основанная на действии: обзор, интеграция и расширение концепций когнитивного конфликта. Adv. Exp. Soc. Psychol. 41, 119–166. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 00403-6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Брем, Дж. У., Гринберг, Дж., Саймон, Л., и Нельсон, Д. Э. (1996). Доказательства того, что создание неприятных последствий не является необходимым для создания когнитивного диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 70, 5–16. DOI: 10.1037 / 0022-3514.70.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Герджиков, Т., и Хармон-Джонс, К. (2008a). Влияние индуцированной податливости на относительную левую лобную кортикальную активность: тест модели диссонанса, основанной на действии. Eur. J. Soc. Psychol. 38, 35–45. DOI: 10.1002 / ejsp.399

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., и Хармон-Джонс, К. (2002). Тестирование основанной на действии модели когнитивного диссонанса: влияние ориентации на действие на установки после принятия решения. Человек. Soc. Psychol. Бык. 28, 711–723. DOI: 10.1177 / 0146167202289001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Фирн, М., Сигельман, Дж. Д., и Джонсон, П. (2008b). Ориентация на действие, относительная активация левой лобной коры головного мозга и распространение альтернатив: тест модели диссонанса, основанной на действии. J. Pers. Soc. Psychol. 94, 1–15. DOI: 10.1037 / 0022-3514.94.1.1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Леви, Н. (2015). Модель когнитивно-диссонансных процессов, основанная на действии. Curr. Реж. Psychol. Sci. 24, 184–189. DOI: 10.1177 / 0963721414566449

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. и Миллс, Дж. (1999). Когнитивный диссонанс: прогресс в основополагающей теории социальной психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 10318-000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гейне, С.Дж., Пру, Т., и Вохс, К. Д. (2006). Модель сохранения смысла: о согласованности социальных мотиваций. Человек. Soc. Psychol. Ред. 10, 88–110. DOI: 10.1207 / s15327957pspr1002_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинс, Э. Т. (1987). Само-несоответствие: теория, связывающая себя и аффект. Psychol. Ред. 94, 319–340. DOI: 10.1037 / 0033-295X.94.3.319

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Идзума К. и Мураяма К.(2019). «Нейронная основа когнитивного диссонанса», в Cognitive Dissonance: Reexamining a Pivotal Theory in Psychology , ed E. Harmon-Jones (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 227–245. DOI: 10.1037 / 0000135-011

CrossRef Полный текст

Джонас, Э., МакГрегор, И., Клакл, Дж., Агроскин, Д., Фриче, И., Холбрук, К., и др. (2014). Угроза и защита: от тревоги к приближению. Adv. Exp. Soc. Psychol. 49, 219–286. DOI: 10.1016 / B978-0-12-800052-6.00004-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, Э. Э., и Дэвис, К. Э. (1965). От действий к диспозициям — процесс атрибуции в восприятии личности. Adv. Exp. Soc. Psychol. 2, 219–266. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60107-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Келли, Х. Х. (1967). «Теория атрибуции в социальной психологии», , Небраска, симпозиум по мотивации, . Линкольн, NE: Университет Небраски Press.

Кенуорти, Дж.Б., Миллер, Н., Коллинз, Б. Е., Рид, С. Дж., И Эрливайн, М. (2011). Транспарадигмальный теоретический синтез теории когнитивного диссонанса: освещение природы дискомфорта. Eur. Rev. Soc. Psychol. 22, 36–113. DOI: 10.1080 / 10463283.2011.580155

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Керр, Н. Л. (1998). HARKing: выдвижение гипотез после того, как результаты известны. Человек. Soc. Psychol. Ред. 2, 196–217. DOI: 10.1207 / s15327957pspr0203_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кислер, К.(1971). Психология обязательств . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Кляйн, О., Хардвик, Т. Э., Ауст, Ф., Брейер, Дж., Даниэльссон, Х., Хофелих Мор, А. Франк, М. С. и др. (2018). Практическое руководство по прозрачности в психологической науке. Collabra 4:20. DOI: 10.1525 / collabra.158

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански, А.В., Яско, К., Милявский, М., Черникова, М., Уэббер, Д., Пьерро, А., и другие. (2018). Теория когнитивной согласованности в социальной психологии: пересмотр парадигмы. Psychol. Inq. 29, 45–49. DOI: 10.1080 / 1047840X.2018.1480619

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански А.В., Штейнберг Г. (2012). «Когнитивная последовательность как средство достижения цели: как субъективная логика дает знание», в Cognitive Consistency: A Fundamental Principle in Social Cognition , ред. Б. Гавронски и Ф. Страк (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press), 245–264 .

Кун, Т. С. (1962). Структура научных революций . Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Лоуренс Д. Х. и Фестингер Л. (1962). Сдерживающие факторы и подкрепление: Психология недостаточного вознаграждения. Лондон: Тависток.

Google Scholar

Лири М. Р. (2014). Введение в методы исследования поведения . Окленд: Pearson Education.

Google Scholar

Леви, Н., Хармон-Джонс, К., и Хармон-Джонс, Э. (2017). Диссонанс и дискомфорт: вызывает ли простая когнитивная несогласованность негативное аффективное состояние? Motiv. Sci . 4, 95–108. DOI: 10.1037 / mot0000079

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лилиенфельд, С. О. (2005). 10 заповедей, помогающих студентам отличать науку от псевдонауки в психологии. APS Obs. 18, 49–51.

Google Scholar

Линдер Д. Э., Купер Дж., и Джонс, Э. Э. (1967). Свобода принятия решений как определяющая роль величины стимула в изменении отношения. J. Pers. Soc. Psychol. 6, 245–254. DOI: 10,1037 / h0021220

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М.-А., Олив, Т., Милланд, Л., Джоуль, Р.-В., и Капа, Р.Л. (2013). Свидетельства того, что возбуждение диссонанса изначально недифференцировано и только позже оценивается как отрицательное. J. Exp. Soc. Psychol. 49, 767–770. DOI: 10.1016 / j.jesp.2013.03.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М. А., Альмеция, Ю., Рос, К., и Гил, С. (2017). Случайное состояние настроения до индукции диссонанса влияет на изменение отношения. PLoS ONE 12: e0180531. DOI: 10.1371 / journal.pone.0180531

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Масатака Н., Перловский Л. (2012). Эффективность музыкальных эмоций, вызванных музыкой Моцарта, для примирения когнитивного диссонанса. Sci.Отчет 2: 694. DOI: 10.1038 / srep00694

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккарти, Р. Дж., Сковронски, Дж. Дж., Вершуер, Б., Мейер, Э. Х., Джим, А., Хогестейн, К. и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации srull and wyer 1979. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 321–336. DOI: 10.1177 / 2515245918777487

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГрат А. (2017). Работа с диссонансом: обзор снижения когнитивного диссонанса. Soc. Личное. Psychol. Компас , 11: e12362. DOI: 10.1111 / spc3.12362

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Монин Б., Нортон М. И., Купер Дж. И Хопг М. А. (2004). Реагирование на предполагаемую ситуацию или соответствие предполагаемой реакции: роль воспринимаемого отношения говорящего в косвенном диссонансе. Групповой процесс. Межгрупповые отношения 7, 207–220. DOI: 10.1177 / 1368430204046108

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мошонц, Х., Кэмпбелл, Л., Эберсол, К. Р., Айзерман, Х., Урри, Х. Л., Форшер, П. С. и др. (2018). Ускоритель психологической науки: продвижение психологии через распределенную сеть сотрудничества. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 501–515. DOI: 10.1177 / 2515245918797607

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нельсон, Л. Д., Симмонс, Дж., И Симонсон, У. (2018). Возрождение психологии. Annu. Rev. Psychol. 69, 511–534. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-122216-011836

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ниденталь, П.М., Крут-Грубер, С., Рик, Ф. (2006). Психология эмоций: межличностный, экспериментальный и когнитивный подходы. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Фрэнсис и Тейлор.

Нисбетт Р. Э. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывать больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Psychol. Версия 84: 231. DOI: 10.1037 / 0033-295X.84.3.231

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нордевье, М. К., Брейгельманс, С. М. (2013). О валентности неожиданности. Cogn. Эмот. 27, 1326–1334. DOI: 10.1080 / 02699931.2013.777660

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Noordewier, M. K., Topolinski, S., and Van Dijk, E. (2016). Временная динамика неожиданности. Soc. Личное. Psychol. Компас 10, 136–149. DOI: 10.1111 / spc3.12242

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нортон М.И., Монин Б., Купер Дж. И Хогг М.А. (2003). Заместительный диссонанс: изменение отношения из-за непоследовательности других. J. Pers. Soc. Psychol. 85, 47–62. DOI: 10.1037 / 0022-3514.85.1.47

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Носек, Б.А., и Банаджи, М.Р. (2001). Задача ассоциации «годен / не годен». Soc. Cogn. 19, 625–666. DOI: 10.1521 / soco.19.6.625.20886

CrossRef Полный текст | Google Scholar

О’Доннелл, М., Нельсон, Л. Д., Аккерман, Э., Акзель, Б., Ахтар, А., Альдрованди, С., Зрубка, М., и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации: dijksterhuis и van knippenberg (1998). Перспектива. Psychol. Sci. 13, 268–294. DOI: 10.1177 / 1745691618755704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Открытое научное сотрудничество (2015). Оценка воспроизводимости психологической науки. Наука 349: aac4716. DOI: 10.1126 / science.aac4716

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский Л. (2013). Вызов эволюции человека — когнитивный диссонанс. Перед. Psychol. 4: 179. DOI: 10,3389 / fpsyg.2013.00179

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский Л. (2017). Музыка, увлечения и познавательные функции . Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Google Scholar

Приоло, Д., Пельт, А., Сен-Бозель, Р., Рубенс, Л., Вуазен, Д., и Фойнтия, В. (2019). Три десятилетия исследований индуцированного лицемерия: метаанализ. Человек. Soc. Psychol. Бык. 13: 146167219841621. DOI: 10.1177 / 0146167219841621

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., и Inzlicht, M. (2012). Пять «А» сохранения значения: поиск смысла в теориях осмысления. Psychol. Inq. 23, 317–335. DOI: 10.1080 / 1047840X.2012.702372

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Инзлихт, М., и Хармон-Джонс, Э. (2012). Понимание всей компенсации несоответствия как паллиативной реакции на нарушенные ожидания. Trends Cogn. Sci. 16, 285–291. DOI: 10.1016 / j.tics.2012.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Слегерс, В., Тритт, С. М. (2017). Предвзятость ожидания: лица, нарушающие ожидание, вызывают более раннее расширение зрачков, чем нейтральные или отрицательные лица. J. Exp. Soc. Psychol. 70, 69–79. DOI: 10.1016 / j.jesp.2016.12.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Казен, М., и Кул, Дж. (2009). Когда чепуха кажется счастливой или беспомощной: тест на неявные положительные и отрицательные аффекты (IPANAT). J. Pers. Soc. Psychol. 97, 500–516. DOI: 10.1037 / a0016063

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Локтюшин, А., Арндт, Дж., Кюстерман, Э., Ло, Ю. Ю., Кул, Дж. И др. (2012). Экзистенциальная нейробиология: функциональное магнитно-резонансное исследование нейронных реакций на напоминания о своей смертности. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 7, 193–198. DOI: 10.1093 / сканирование / nsq106

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рэндлс, Д., Инзлихт, М., Пру, Т., Туллет, А. М., и Хайне, С. Дж. (2015). Является ли уменьшение диссонанса частным случаем жидкостной компенсации? Доказательства того, что диссонансные когниции вызывают компенсаторное утверждение и абстракцию. J. Person. Soc. Psychol. 108, 697–710. DOI: 10.1037 / a0038933

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розенталь Р. и Рошноу Р. Л. (1969). Артефакт в поведенческих исследованиях . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press.

Шайер, М. Ф., и Карвер, С. С. (1988). Модель саморегуляции поведения: воплощение намерения в действие. Adv. Exp. Soc. Psychol. 21, 303–346. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60230-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, Н., и Клор, Г. Л. (2016). Оценка психологических исследований требует большего, чем просто внимания к букве N: комментарий к «маленьким телескопам» Симонсона (2015). Psychol. Sci. 27, 1407–1409. DOI: 10.1177 / 0956797616653102

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саймон Л., Гринберг Дж. И Брем Дж. (1995). Тривиализация: забытый способ уменьшения диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 68, 247–260. DOI: 10.1037 / 0022-3514.68.2.247

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sleegers, W.В., Пру, Т., и ван Бист, И. (2015). Экстремизм снижает возбуждение конфликта и увеличивает подтверждение ценностей в ответ на нарушения смысла. Biol. Psychol. 108, 126–131. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2015.03.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стил, К. М., и Лю, Т. Дж. (1983). Диссонансные процессы как самоутверждение. J. Pers. Soc. Psychol. 45: 5. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стайс, Э.(1992). Сходство между когнитивным диссонансом и чувством вины: признание как снятие диссонанса. Curr. Psychol. 11, 69–77. DOI: 10.1007 / BF02686829

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун Дж. И Купер Дж. (2001). Самостандартная модель когнитивного диссонанса. J. Exp. Soc. Psychol. 37, 228–243. DOI: 10.1006 / jesp.2000.1446

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун Дж. И Фернандес Н. К. (2008). Практиковать то, что мы проповедуем: использование лицемерия и когнитивного диссонанса для мотивации изменения поведения. Soc. Личное. Psychol. Компас 2, 1024–1051. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2008.00088.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вайдис Д., Гослинг П. (2011). Необходима ли приверженность для возбуждения информационного диссонанса? Внутр. Rev. Soc. Psychol. 24, 33–63.

Google Scholar

Вайдис, Д. К., Бран, А. (2018). Некоторые предыдущие соображения о диссонансе, чтобы понять его уменьшение: комментарий на McGrath (2017). Soc. Личное. Psychol. Компас 92, 1–13. DOI: 10.1111 / spc3.12411

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Вин, В., Круг, М. К., Школьник, Дж. У. и Картер, К. С. (2009). Нейронная активность предсказывает изменение отношения при когнитивном диссонансе. Nat. Neurosci. 12, 1469–1474. DOI: 10.1038 / nn.2413

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вейк, К. Э. (1965). Когда пророчество меркнет: судьба теории диссонанса. Psychol.Rep. 16, 1261–1275. DOI: 10.2466 / pr0.1965.16.3c.1261

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Занна М. П. и Купер Дж. (1974). Диссонанс и пилюля: подход атрибуции к изучению возбуждающих свойств диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 29, 703–709. DOI: 10,1037 / h0036651

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лист педагогических советов: Когнитивный диссонанс

Один из примеров лицемерия может иметь место, когда человек берет на себя роль инструктора по профилактике ВИЧ, побуждая других использовать презервативы, но не использует их лично.Поскольку во многих программах просвещения по вопросам ВИЧ используются инструкторы из числа сверстников, такая ситуация может возникать довольно часто естественным путем.

Два типа исследований были проведены для проверки гипотезы о том, что это состояние когнитивного диссонанса может привести к более частому использованию презервативов или к изменению восприятия прошлого поведения со стороны преподавателя с целью уменьшения диссонанса. В одном исследовании Эллиот Аронсон и его коллеги (Аронсон, Фрид и Стоун, 1991) попросили сексуально активных студентов-добровольцев разработать речь, пропагандирующую использование презервативов, на основе набора фактов.Участникам случайным образом было поручено либо произносить речь перед камерой («проповедовать»), либо молча репетировать речь, но не произносить ее. Среди этих групп участники также были рандомизированы для обзора случаев в их прошлом, когда у них был незащищенный половой акт (высокая внимательность) или нет (низкая внимательность) до развития речи. Наконец, участники сообщили об уровне использования презервативов в прошлом и о своем намерении использовать презервативы в будущем.

Результаты показали, что участники в состоянии проповеди / высокой внимательности (состояние лицемерия) сообщили о самых высоких уровнях предыдущего рискованного поведения, что указывает на то, что процедура индукции лицемерия «позволила испытуемым преодолеть отрицание».Хотя это и интересно, это открытие не является тем, что предсказывала теория диссонанса: эти студенты должны были почувствовать сильнейшее давление, основанное на диссонансе, чтобы недооценить свой риск. Мера намерения дала эффект потолка: участники в любых условиях сообщали о своем твердом намерении использовать презервативы в будущем. Через три месяца участников вызвали и попросили сообщить о недавнем использовании презервативов. Хотя многие из них не могли быть обнаружены, результаты наводили на мысль, что индукция лицемерия привела к увеличению использования презервативов по сравнению с другими условиями.

В последующем исследовании этой группы (Stone, Aronson, Crain, Winslow и Fried, 1994) использовалась та же процедура для манипулирования лицемерием и использовались меры, аналогичные тем, которые использовались в более раннем исследовании. Кроме того, участникам была предложена возможность приобрести презервативы в конце занятия. Исследователи предсказали, что больше участников в состоянии лицемерия будут покупать презервативы, чтобы уменьшить когнитивный диссонанс, изменив свое рискованное сексуальное поведение.Результаты подтвердили это предсказание: более 80% участников в условиях лицемерия купили презервативы по сравнению с 30-50% участников в других условиях. Кроме того, участники лицемерия брали значительно больше презервативов, когда покупали их.

Используя другой подход, Джеффри Келли и его коллеги (1997) сравнили стратегии вмешательства по снижению риска ВИЧ, которые могут вызвать разный уровень когнитивного диссонанса среди реципиентов вмешательства. Это исследование случайным образом распределяло людей с тяжелыми хроническими психическими заболеваниями в одно из трех условий вмешательства: когнитивно-поведенческое состояние снижения сексуального риска за семь сеансов; когнитивно-поведенческое вмешательство с дополнительным обучением, чтобы действовать как защитники снижения риска перед друзьями; или односессионный информационный контроль.Можно было бы предсказать большее изменение поведения среди тех, кто обучен как защитник, потому что небезопасное поведение было бы лицемерием и должно вызывать давление диссонанса. Результаты подтвердили этот сценарий для ряда теоретических посредников и, что более двусмысленно, изменения сексуального поведения.

Эти результаты явно имеют важное значение для мероприятий по снижению риска заражения ВИЧ и, кроме того, демонстрируют, как фундаментальные психологические исследования могут быть использованы для решения важных социальных проблем. То, что усилия по уменьшению когнитивного диссонанса могут повлиять на вероятность того, что человек будет участвовать в поведении, которое подвергнет его риску заражения опасным для жизни заболеванием, свидетельствует о силе и важности феномена диссонанса.

Когнитивный диссонанс — обзор

Когнитивный диссонанс и музыкальные эмоции

Противоречия между знаниями, повторимся, называются когнитивными диссонансами. Это отрицательные эмоции, порожденные противоречиями между частями знания — между концептуальными представлениями. Чтобы проиллюстрировать эти эмоции, рассмотрим пример: молодой ученый получает сразу два предложения: одно от Гарварда, а другое от Оксфорда. Каждое предложение само по себе вызывает сильные положительные эмоции: удовлетворение, гордость и т. Д.Это хорошо изученные базовые эмоции. Но выбор между этими двумя предложениями может быть болезненным. Эта болезненная эмоция не связана с телесными инстинктами, это не основная эмоция; это эмоция когнитивного диссонанса, это эстетическая эмоция. В этом примере эмоция может быть очень сильной и осознанной. Соответственно, она будет решена сознательно, взвешивая различные аспекты этих двух альтернатив. Но большинство когнитивных диссонансов, вероятно, будут менее осознанными или даже бессознательными.Едва заметные неприятные эмоции, связанные с выбором, связанным со знанием, могут препятствовать знаниям и мышлению. Новые знания, порождающие когнитивные диссонансы, часто быстро отбрасываются. Это действительно хорошо известно и экспериментально доказано: дискомфорт, связанный с когнитивным диссонансом, обычно устраняется обесцениванием и отбрасыванием противоречивого знания. Также известно, что осознание когнитивных диссонансов не является необходимым для действий по уменьшению конфликта, и эти действия по отказу от знания часто бывают быстрыми и мгновенными.

Повторяю, когнитивные диссонансы часто приводят к отказу от противоречивого знания. Каждый может наблюдать это сам. Внимательно наблюдайте за обычным разговором между людьми, не между студенткой и ее профессором, а за обычным разговором обычных людей. Обычно люди не слушают друг друга и сразу отбрасывают то, что только что услышали. Мы, ученые, любим хвалить себя за то, что мы не отбрасываем противоречия, что нам нравятся противоречия, потому что они дают нам пищу для размышлений, для создания теорий, преодолевающих противоречия.Но что происходит с открытиями, которые идут вразрез с вашей теорией или, что проще, с принятыми теориями. Хорошо известные исследования роста знаний показали, что новые идеи игнорируются, как правило, до следующего поколения ученых. Великие научные открытия могут вызвать не только восхищение, но также зависть и соперничество. Но хуже того, как установлено в 20 веке, первой реакцией может быть когнитивный диссонанс, и в результате роман игнорируется.

Негативный аспект когнитивного диссонанса, отказ от знания, привлек значительное внимание с тех пор, как Тверски и Канеман были удостоены Нобелевской премии в 2002 году.Когнитивный диссонанс — одна из «самых влиятельных и широко изученных теорий в социальной психологии». Тем не менее, эмоциям когнитивных диссонансов, их потенциалу разрушить стремление к знаниям и, следовательно, фундаментальной необходимости преодолеть их негативные последствия, не уделялось достаточного внимания. Чтобы преодолеть негативное воздействие эмоций когнитивного диссонанса, их необходимо осознать. Это познавательная функция музыкальных эмоций. Музыка создает огромное количество разнообразных эмоций.Музыкальные эмоции помогают донести до сознания эмоции когнитивных диссонансов, разрешить их и продолжить эволюцию языка, сознания и культуры. Количество когнитивных диссонансов, возможно, равно количеству словосочетаний, практически бесконечно. Поэтому эстетические эмоции, примиряющие эти противоречия, — это не просто несколько чувств, которым мы можем дать определенные слова. Существует почти бесчисленное множество эстетических эмоций.Мы чувствуем этот континуум эмоций (а не просто множество отдельных эмоций), слушая музыку. Мы чувствуем этот континуум в Палестрине, Бахе, Бетховене, Моцарте, Шопене, Чайковском, Шостаковиче, Битлз и Леди Гаге… (и, конечно, этот механизм не ограничивается западными культурами). В этой главе предполагается, что музыкальные эмоции развивались для синтеза дифференцированного сознания, для примирения противоречий, возникающих на каждом этапе дифференциации, и для создания единства дифференцированного Я.

Следовательно, эволюция музыки была необходима для развития культуры. Если бы не музыка, когнитивные диссонансы создали бы препятствия для обучения, включая изучение языка и изучение любых знаний, которые, конечно, являются сущностью культуры. Музыкальные эмоции продолжают выполнять эту функцию в познании: преодолевать когнитивные диссонансы, чтобы культура продолжала развиваться.

Происхождение музыки, разрешающей когнитивные диссонансы, исчезает из поля зрения науки на заре человеческой культуры.Никольский писал, что ориньякская культура (более 30 000 лет назад) разработала концепцию лунных календарей, «это переориентировало весь образ жизни с местного времени на космические ритмы, что должно было вызвать психологический стресс у наших предшественников, которым приходилось согласовывать различные представления о мире. время, день / ночь, лето / зима, солнечное / лунное, а также космос ». Это «должно было привести к когнитивным диссонансам, повышающим потребность в компенсации« когнитивного созвучия »музыки, и привело к существенному увеличению гармоничности, включая переход от тональной организации на основе неопределенных интервалов к организации определенных интервалов.Это имеет большой смысл с учетом находок ориньякских пентатонических костяных флейт.

Объединение музыкальных ладов в единую семью великих цивилизаций бронзового века также можно рассматривать в контексте растущего когнитивного диссонанса. Рациональная гармонизация всего компаса всех доступных музыкальных тонов представляется естественным развитием человеческой культуры. Вдохновленные корреляционной космологией, математически обоснованные теории музыкальной гармонии удовлетворяли нейробиологические потребности мозга в снижении информационного стресса за счет использования новой стратегии организации данных и создания способов синтеза нового качества.

Здесь мы приходим к пониманию , почему музыка имеет такую ​​сильную власть над нами . Каждое знание создает когнитивные диссонансы. Мы живем в когнитивных диссонансах, в создаваемом ими море отрицательных эмоций, «в большой мудрости много горя». И если бы не музыка, мы бы постоянно страдали от негативных эмоций, связанных со знаниями. Музыка помогает нам избавиться от этих негативных эмоций. Когнитивные диссонансы простираются от незначительных повседневных выборов, таких как выбор напитка между кока-колой и водой, до жизненных разочарований, знакомых каждому, безответной любви, предательства со стороны друзей и близких.Мы не замечаем отрицательных эмоций, связанных с незначительными повседневными выборами, потому что у нас есть много эмоций, чтобы их преодолеть. Сильные диссонансы, связанные с разочарованиями в друзьях и близких, — главная тема популярных песен. Вот почему мы хотим слушать Элвиса Пресли, The Beatles и Lady Gaga. Большинство популярных песен помогают нам преодолеть эти диссонансы.

И, конечно же, есть крайний эмоциональный дискомфорт, диссонансы, связанные с нашим желанием жить, и в то же время осознание того, что наше материальное существование конечно.Иначе невозможно понять , почему людям нравится грустная музыка . Самым слушаемым музыкальным произведением является «Адажио для струнных» Барбера, которое настолько грустно, что невозможно слушать без слез. В 2004 году слушатели программы BBC Today назвали «Адажио для струнных» самой грустной классической работой в истории. В 2006 году это была самая продаваемая классическая композиция на iTunes.

Музыка помогает нам лучше наслаждаться нашими счастливыми моментами и выжить в океане горя.