Ментальность что это такое: Недопустимое название — Викисловарь

МЕНТАЛЬНОСТЬ — это… Что такое МЕНТАЛЬНОСТЬ?

    МЕНТАЛЬНОСТЬ (менталитет) (от лат. mens—ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; относительно устойчивая совокупность установок и предрасположенностей индивида или социальной группы воспринимать мир определенным образом. Ментальность формируется в зависимости от традиций культуры, социальных структур и всей среды жизнедеятельности человека, и сама в свою очередь их формирует, выступая как порождающее начало, как трудноопределимый исток культурно-исторической динамики. “Зазор” между практически независимым от истории “коллективным бессознательным” с его “архетипами” (К. Юнг) и исторически изменчивыми “формами общественного сознания” (марксизм) локализует тот уровень, на котором располагаются структуры ментальности. Гуманитарная наука 20 в. скорректировала идущее от Просвещения и типичное для классического рационализма 19 в. отождествление сознания с знанием и сферой разума, подкрепленное ценностным предпочтением когнитивно-письменной формы культуры перед всеми остальными, выдвинув и развив лишенное однозначности представление о ментальности. Духовная атмосфера, в которой развивались представления о ментальности, характеризуется отказом от европоцентризма и монолинейного прогрессистского видения истории. Фиксируя устойчивую настроенность внутреннего мира человека, сплачивающую его в социальные группы и исторические общности, ментальность служит средством анализа и объяснения в гуманитарном знании, особенно в той мере, в какой его предмету присуще динамическое историческое измерение. Поэтому представление о ментальности разрабатывалось гл. о. в исторических науках, особенно в исторической антропологии и в “новой исторической науке”, основы которой были заложены в 1930-х гг. французскими учеными, группировавшимися вокруг журнала “Анналы”. Конкретные социолого-исторические исследования были посвящены анализу детской, национальной, тоталитарной, европейской, африканской, бюрократической, средневековой и др. видов ментальности. Интерсубъективный по своей сущности мир ментальности, осознаваясь и рационализируясь только выборочно, “пятнами”, связывает высокорационализированные формы сознания (науку, философию, политическую идеологию, религию и др. ) с миром бессознательных структур, с неосознанными культурными кодами, определяя тем самым образ целостной жизни человека. Природное и культурное, рациональное и эмоциональное, индивидуальное и общественное — все эти оппозиции “перекрываются” на уровне ментальности, растворяясь в ее структурах. Термин “ментальность” встречается уже у Р. Эмерсона (1856), однако свое продуктивное и многоплановое развитие понятие ментальности получило гл. о. во франкоязычной гуманитарной науке. М. Пруст, отмечая новизну термина “ментальность”, с симпатией к новшеству вводит его как достойный внимания неологизм в свой словарь, заодно проникая в дотоле неизвестные пространства душевно-духовной жизни человека. В 1922 Л. Леви-Брюль в исследовании “Первобытное мышление” (“La mentalité primitive”) различает два типа ментальности — дологический и логический, подчеркивая несоизмеримость мышления австралийских и африканских племен с характерным для него “законом партиципации” и основанного на логическом законе противоречия и представленного в европейской традиции рационального мышления. Важной вехой в истории концепций ментальности стали работы французского историка Ж. Лефевра, введшего в качестве объяснительного средства представление о “коллективной ментальности”. Исследуя феномен массовой паники, охватившей летом 1789 множество французских деревень и спровоцированной убеждением в грозящей крестьянам опасности со стороны банд разбойников, грабящих и разоряющих все на своем пути, историк пришел к необходимости углубленного подхода к анализу психологии масс, поведение которых, особенно в кризисную эпоху, нельзя объяснить без учета структуры коллективной ментальности. Историк обнаружил, что коллективная эмоция (в данном случае “великий страх”) легко направляется на новый объект, если первоначальный объект страха разоблачается в качестве иллюзорного. Исследуя поведение “революционных толп”, Лефевр показал, что за привычной идеолого-политической “событийной” историей скрывается ее глубинный источник, в котором переплетаются психологические и социальные моменты — подчиненная особым закономерностям динамика коллективной ментальности. Коллективная и индивидуальная ментальность представляют для Лефевра своего рода биологически обусловленные константы. У другого историка, основателя (наряду с ментальностью Блока) школы “Анналов”, Л. Февра понятие ментальности, напротив, лишено биологицистского истолкования. Отталкиваясь от работ А. Баллона и Ш. Блонделя, Февр разрабатывает контуры исторической или социоисторической психологии, развитой впоследствии И. Мейерсоном, 3. Барбу и др. В манифесте школы “Новых Анналов” (1946) Февр подчеркивает, что мыслительные привычки и установки, навыки восприятия и эмоциональной жизни наследуются людьми от прошлых поколений без ясного осознания их, хотя он и называет “сознанием” весь этот блок, генерирующий импульсы, формирующие историю и самого человека. Ментальность мыслится Февром не как биологически укорененная константа поведения, а как исторически складывающаяся структура, определяющая мысли, чувства, поведение людей, их ценности и “жесты”. В исторических реконструкциях ментальности обнаруживается прежде всего как причина “отставания” или “сопротивления” переменам в социополитической и идеологической сферах (инерционность ментальности). Т. о., ментальные структуры служат одновременно и продуцирующим основанием и препятствием для исторического движения, благодаря чему оно и приобретает свой неповторимый уникальный характер, на воссоздание которого и должна прежде всего ориентироваться история. Образцами раскрытия и воссоздания ментальности различных эпох и социальных слоев служат работы историков нового поколения школы “Анналов” (Ж. Ле Гоффа, Р. Мандру, Ж. Дюби и др.), а также исследования историков культуры, науки, искусства (И. Хейзинга, Ж.-П. Вернан, П. Франкастель, Э. Панофскиидр.). Концепция коллективной ментальности, сложившаяся в истории и социоисторической психологии, имеет свои аналоги в таких конструкциях, как, напр., понятие “социальный характер”, предложенное Э. Фроммом в работе “Бегство от свободы” (1941). Как и в исторических исследованиях коллективной ментальности, в работе Фромма разрабатывается модель взаимодействия социальных, экономических и психологических факторов, предполагающая наличие действующих между ними системы двойственных связей. Согласно такой модели, все социально-экономические и политико-идеологические мотивы активности людей имеют шанс на успех в истории лишь при условии их “резонанса” с социопсихологической аурой, в которой они действуют. Рациональное начало как жизнеспособное образование структурировано на матрице социально значимой эмоциональной структуры, причем их локальное взаимопереплетение может расширяться по своего рода автокаталитическому механизму Создавая такую и подобную ей модели, концепции ментальности способствовали формированию новой методологической атмосферы в гуманитарном знании, противостоя редукционизму в его самых разных вариантах — как со стороны, напр., “экономизма” марксистской окраски, так и со стороны позивитизма, намечая тем самым продуктивные междисциплинарные синтезы психологии, лингвистики, этнологии, исторических дисциплин и других наук о человеке, включая и философию. Структурализм, отвергая концепцию Леви-Брюля “дологической” первобытной ментальности, способствовал дальнейшему развитию и углублению этих концепций и исследований, вводя семиотический подход и распространяя на всю культуру лингвистические модели. Однако в той мере, в какой структурализм переходит в постструктурализм, отношение к понятию ментальности меняется. Это ясно прослеживается, напр., у М. Фуко, выдвинувшего понятие “эпистема”, которое можно истолковать как интеллектуальную проекцию структуры ментальности соответствующей эпохи и ее культуры. Но уже в его “Археологии знания” (1969) еще встречающееся здесь и позитивно употребляемое понятие ментальность сменяется негативным к нему отношением. Высоко ценя Ф. Броделя и школу “Анналов” (эта оценка была взаимной), Фуко, однако, перенес акцент с “психологии” на “дискурс” как практику, истолковав последнюю в предельно десубъективизированной тональности. “Суверенность коллективного сознания”, как объясняющий принцип, содержащийся в некоторых концепциях ментальности, отвергается Фуко на том основании, что он, как считает философ, априорно и догматически унифицирует само по себе дисперсное “поле” истории. Фуко призывает историка вынести за скобки все подобные синтезаторы, такие, как, напр. , представления о “влиянии”, “развитии”, “предшественнике” и т. п. представления, вносящие презумцию автономного “антропологического субъекта” и “исторического сознания”, на которые историком послушно нанизываются исторические “факты”. Однако нельзя и преувеличивать подобный разрыв Фуко с традицией “новой истории”, потому что и Февр, и Бродель, призывая к всеобъемлющему синтезу наук о человеке в рамках преображенной истории, развивая глобальный историзм, стремились как раз внести аналитически обнаруживаемое разнообразие и дискретность (столь дорогие Фуко) в тотализирующие и континуализирующие историю концепты “духа”, “индивида”, “сознания” и т. п.

    В. П. Визгин

МЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) | Энциклопедия Кругосвет

Содержание статьи

МЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) – (от лат. mens, mentis – ум, мышление, рассудительность, образ мыслей, душевный склад) – совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания, формирующих способы видения мира и представления людей, принадлежащих к той или иной социально-культурной общности. Как любой социальный феномен, ментальности исторически изменчивы, но изменения в них происходят очень медленно.

Социальный психолог видит в ментальностях (менталитете) взаимосвязанные психологические реакции, представления и качества, несущие в себе остатки опыта предыдущих поколений, «самопонимание групп» (Ю.Митке) как синтез сознания и коллективного бессознательного.

Социальный историк считает ментальностями обобщенный способ восприятия мира, манеру чувствовать и думать, характерную для людей определенной эпохи.

Социолингвист считает ментальностью семантическую матрицу, предопределяющую смысловые реакции культурных субъектов. С точки зрения лингвистики, в изучении ментальностей важно подчеркивать роль языка, моделирующую сознание.

Общей характерной чертой ментальностей – в отличие от доктрин и идеологических конструкций, представляющих собой законченные и продуманные системы, – является их открытость, незавершенность, континуальность, диффузная природа, «разлитость» в культуре и обыденном сознании. Ментальности выражают не столько индивидуальные установки каждого из людей, сколько внеличную сторону общественного сознания. Субъектом ментальностей является не индивид, а социум. Они проявляются в словесном языке (вербальной культуре общества) и языке жестов, в поведении, обычаях, традициях и верованиях.

Понятие ментального позволяет соединить аналитическое мышление, развитые формы сознания с полуосознанными культурными шифрами. Ментальное связывает многочисленные оппозиции – природного и культурного, эмоционального и рассудочного, иррационального и рационального, индивидуального и общественного. Особенно продуктивно понятие ментальностей используется для анализа архаических структур и давно ушедшего времени с характерными для него формами мифологического мировосприятия.

В современном гуманитарном знании понятие ментальностей приобрело расширительный смысл и употребляется не только для обозначения тех или иных культурных стереотипов, типичных для больших социальных групп или характеристики духовной настроенности всего общества, но и для толкования образа мыслей, верований, «навыков духа» небольшой группы людей.

Большинство представителей отечественной гуманитарной науки склонны употреблять дефиниции «ментальностей» и «менталитета» как синонимичные, хотя в целом их синонимичное или раздельное использование не устоялось. Социолингвисты представляют эти два термина как несовпадающие. С их точки зрения, понятие «ментальность» должно пониматься как «базовая характеристика системы психологической репрезентации опыта в сознании людей исторически определенной лингвокультурной общности, фиксирующая функционально-динамические аспекты этого опыта», тогда как более употребительное слово «менталитет» обозначает содержательные его стороны. Некоторые из ученых, не склонных ставить знак равенства между понятиями «ментальностей» и «менталитета», считают, что последний имеет более общее, в известном смысле – общечеловеческое значение («менталитет средневековья»), а термин «ментальности» соотносим с понятиями «мышление» или «чувство» (напр., французская или русская ментальность, ментальность дворянина, ментальность личности и т. д.) (Л.Н.Пушкарев). Наконец, еще одна точка зрения сводится к рассмотрению разных ментальностей (религиозной, этической и т.д.) как частей менталитета (М.М.Громыко).

История появления термина.

Термин «ментальности» использовался еще в XIX в. американским философом и поэтом Р.Эмерсоном (1803–1882), пытавшимся связать воедино метафизические и психологические проблемы общественных настроений. Понятие «коллективных ментальностей» использовалось также французским политиком и историком А. де Токвилем, автором книги Демократия в Америке (1835), стремившемся отыскать первопричины предрассудков, привычек и пристрастий, распространенных в описываемом им американском обществе.

В научный оборот термин «ментальности» был введен французским этнологом и социо-антропологом Л.Леви-Брюлем (1857–1939), изучавшим дологическое мышление и «коллективные представления» (или «ментальности») так наз. «примитивных народов». Характерной чертой ментальностей Л.Леви-Брюль считал необъяснимость с помощью обычной логики и здравого смысла, «мистичность» (подчеркиваемую также «отцом социологии» Э. Дюркгеймом), сопричастность всех ко всеобщим верованиям или заблуждениям (т. наз. «закон сопричастия», loi de participation). Он первым подчеркнул сложность попыток постичь коллективную жизнь бесписьменных народов, исходя из современных понятий.

Философское понимание понятия «ментельностей» связывают с именем немецкого мыслителя-неокантианца Э.Кассирера (1874–1945). Он вкладывал в понятие «менталитета» примерно то же содержание, что и Л.Леви-Брюль, подчеркивая, что виды менталитетов можно систематизировать по способам восприятия окружающего мира, в особенности, как он полагал, природы.

Психоаналитическая и социопсихологическая исследовательская традиция, в рамках которой родилась психоистория, склонна была представлять ментальности аналогом и синонимом «социального характера». Социолог-неофрейдист Э.Фромм (1900–1980) в работе Бегство от свободы (1941) употреблял понятие «социального характера», считая его синонимичным понятию коллективных представлений или ментальностей. Французский психолог Г.Бутуль полагал, что ментальности – как совокупность идей и интеллектуальных установок – находится между человеком и воспринимаемым им миром «как призма» (Ментальности, 1952).

В середине и второй половине 20 в. понятие ментальностей активно использовалось в философских системах феноменологов и структуралистов, введших в языковую норму термин «эпистема» (система познания и умственная картина мира), близкого по содержанию к понятию «ментальностей».

Основы социально-исторического рассмотрения ментальностей заложены французской исторической школой. Именно она заставила начать скрупулезную разработку истории понятий, формирующих жизнь людей в обществе и доказывая, что их изменчивое содержание составляет неотделимую часть культуры.

Согласно видению перспектив воссоздания ушедших столетий «новой исторической наукой», один из ее основателей, Л.Февр, полагал, что историку по силам не столько реконструкция объективного мира (раз и навсегда ушедшего!), сколько воссоздание миропредставления и умонастроений (ментальностей) людей изучаемой им эпохи, т. е. их субъективных оценок мира со всеми важными для них реальностями, включая богов, демонов и пр. Л.Февр, основавший вместе с М.Блоком школу «Анналов», усматривал в коллективных ментальностях не столько биологические, сколько социальные основания, природу и детерминанты. Видя в них процессы «вторичной перекодировки» картины мира с помощью знаковых систем, Л.Февр и М.Блок первыми показали возможности расшифровки этих семиотических воплощений: «Историк должен стремиться к тому, чтобы обнаружить те мыслительные процедуры, способы мировосприятия, привычки сознания, которые были присущи людям данной эпохи и о которых эти люди могли и не отдавать себе ясного отчета, применяя их как бы „автоматически», не рассуждая о них, а потому и не подвергая их критике», – отмечал М.Блок в одной из своих работ.

Таким образом, французские историки, стоявшие у истоков изучения «истории ментальностей» как самостоятельного направления, поместили «ментальное» между осознанным, очевидно структурированным, отрефлексированным (то есть формами общественного сознания – религией, идеологией, моралью, эстетикой и т. д.) и неосознаваемым (бессознательным) в коллективной, а отчасти – и в идивидуальной психике людей. Важнейшей, конструирующей ментальности, сферой является «сфера представлений о человеке» (Р.Шпрандель).

История ментальностей (менталитета)

История ментальностей (менталитета) – область изучения прошлого, неотъемлемая часть «новой социальной истории» как истории социально-культурной. Оформилась в самостоятельное направление в 1960-е вначале в западном, а затем во всем европейском гуманитарном знании в рамках так. наз. «историко-антропологического поворота» – интереса к человеку, его представлениям и образу жизни. Упрочение позиций истории ментальностей именно в десятилетие «ниспровержения основ» и вызревания студенческой революции 1968 (движения «новых левых») связано с попытками переориентировать науки о прошлом с «истории героев» (правителей, мыслителей, пролководцев, дипломатов) на «историю рядовых людей». В центр научных трудов были поставлены воззрения народа, эмоции и мысли обычных, в том числе – «простых людей», анализ движущих механизмов их социального поведения (Э.Леруа Лядюри во Франции, Х.Медик, А.Людтке в Германии).

Вслед за Л.Февром и М.Блоком, их продолжатели, сгруппировавшиеся вокруг журнала «Анналы», заставили потесниться «историю высказываний» философов и политиков, правителей и военоначальников, выдвинув на первый план «историю потаенных мыслительных структур», присущих всем или большинству членов общества, анализ идей, не контролируемых их носителями и действующих помимо их воли и намерений.

Помимо социальной психологии, сильный импульс рождению истории ментальностей дала структурная антропология, позволившая представить общество как всеобъемлющую систему отношений «от подвала до чердака» (М.Вовель). Увидев в реконструкции «ментального» элемент воссоздания истории в ее целостности, младший современник Л.Февра и М.Блока Ф.Бродель, предложил анализировать два уровня «структур» в жизни любого общества: структуры жизни материальной и нематериальной, охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики. Второй уровень был назван им «структурами повседневности». Именно в них, полагал Ф.Бродель, формировались ценности и символы веры человека определенной эпохи, поэтому понять мотивы поведения людей, семиотические воплощения их картины мира (образы, представления, привычки, ощущения, предугадывания и т.д.) – значит понять саму эпоху, само время, разобраться во взаимодействии разных сторон жизни общества, от бытовых деталей до политических пристрастий, от первейших материальных интересов до аналитической работы человеческого ума.

Одновременно с появлением первых исследований по «истории ментальностей» во Франции, в России шло развитие т.наз. «школы семиотики» – науки о знаковых системах или тартусской школы (Ю.М.Лотман, Вяч.Вс.Иванов, Б.А.Успенский, В.Н.Топоров). Выросшая из лингвистики и начавшая экспансию в иные гуманитарные науки, в том числе и истории, эта школа позволила сформироваться новым подходам к исследованию прошлого, всех сфер человеческой деятельности, которые последователи этой школы предложили рассматривать как тексты и знаки, подлежащие расшифровке. Еще одно российское направление в исследовании ментальных процессов было намечено вышедшими в то же время (1960-е) работами М.М.Бахтина, показавшего перспективность изучения потаенных пластов общественного сознания, тесно связанных с повседневной жизнью людей (напр., «карнавальной смеховой культуры», характерной для сердневековья) и игнорировавшихся предшествующей наукой.

Идейное объединение Школы семиотики, направления М.М.Бахтина в литературоведении и наработок историков ментальностей (во Франции и, десятилетием позже, в Германии) могли бы стать прорывом в новом понимании исторической реальности. Однако «железный занавес» между СССР и Западом, жесткие идеологические и политические барьеры, отделившие российских гуманитариев от новых тенденций развития мировой науки, помешали объединению и обрекли историков в СССР на отставание, которое они пытаются преодолеть лишь в последнее десятилетие.

Предмет истории

ментальностей – реконструкция способов поведения, выражения и умолчания, которые передают общественное миропонимание и мирочувствование; способы и содержание мышления; представления и образы, мифы и ценности, признаваемые отдельными группами или обществом в целом. В отличие от истории повседневности, которую интересует, помимо «времени стабильности», еще и «краткое», «нервное» время конкретных событий, а также в отличие от психологии, также сосредотачивающией свое внимание на легко изменчивых состояниях психики, – история ментальностей ставит в центр исследовательского внимания изучение всего постоянного (социально-психологических констант), медленных, подспудных изменений, растянутых во времени очень большой протяженности (la longue durée). Историков ментальностей интересуют в общем спектре социальных времен «времена большой длительности» как консервирующие самое типичное в психологии и поведении, то, что заложено в сознание людей их воспитанием, культурой, языком, религией и делает заметными изменения лишь при рассмотрении больших хронологических отрезков истории.

Круг тем и проблем «историка ментальностей» – это восприятие географической среды, отношения к природе, пространства и времени в самом широком смысле, позволяющее понять восприятие людьми того времени самой истории – ее поступательного развития или ее «круговой» повторяемости, регресса, статики, движения. Он включает также весь спектр проблем, связаных с системой верований, отношениями мира земного и мира потустороннего, восприятием и переживанием смерти, разграничением естественного и сверхествественного, духовного и материального. В некоторых аспектах историки ментальностей близки специалистам по истории повседневности – когда изучают установки людей, касающиеся восприятия труда в доме и вне дома, брака, сексуальной культуры, воспитания детей и отношения к ним, гендерных стереотипов, болезней, уродств, инвалидности, старости, семьи, когда исследуют ориентацию на новое или на традиционное. Через историю ментальностей в «новую социальную историю» вернулось изучение права, которое Ж.Ле Гофф называл «пугалом историка» – но это не традиционное описание норм и предписаний, а реконструкция их восприятия рядовыми людьми в праве писаном и обычном, воссоздание правосознания определенной эпохи. В центре внимания историка ментальностей всегда присутствуют и социально-политические аспекты духовной жизни и коллективных умонастроений людей – их оценка общества и его составляющих, понимание соотношения целого и отдельного, индивидуального и общественного, степени самостоятельности личности в социуме или включенности, зависимости от него, отношение к труду, собственности, бедности и богатству, власти, господству и подчинению, понимание свободы, воли, доступ к хранению и распространению информации.

Цель

историка повседневности – изучение картины мира людей с точки зрения их собственного восприятия. Однако современному историку приходится использовать для этого сложившийся к настоящему времени понятийный аппарат, теоретические схемы и модели и постоянно сопоставлять различия в содержании устоявшихся и лишь кажущихся неизменными понятий. Постоянное сопоставление «внешней» точки зрения, обусловленной современной системой знаний, – с «внутренней», присущей людям изучаемой эпохи, создает ситуацию нового видения истории, т. наз. «стереоскопического видения» (А.Я.Гуревич). Это позволяет сохранять принцип историзма и избегать переноса в изучаемую эпоху современных представлений.

К источникам, отразившим потаенные мыслительные структуры и комплексы коллективных представлений (неосознанных, неотрефлексированных) – можно отнести «все, созданное человеком и сохранившее в себе духовную сущность своего творца» (П.Динцельбахер). Поэтому практически все виды и типы источников, как письменных, так и фольклорных, этнографических, археологических, нумизматических и т.п. могут быть привлечены к исследованию. Однако большее значение имеют материалы личного происхождения – завещания, дневники, письма, мемуары, автобиографии, художественные произведения, отобразившие миросозерцание своих авторов. Для исследователей ментальностей недавнего прошлого огромное значение имеет «устная история» (оформившаяся в отдельное направление также в 1960-е) – интервью всех видов (нарративных, полуструктурированных, биографических, лейтмотивных, фокусированных и проч.). «Устные истории», собранные историком ментальностей, из обычной в традиционном исследовании коллекции фактов, превращаются в новый вид эмпирического материала, структурированный по темам и хронологии т. наз. «вторичный источник».

Методы изучения

ментальностей очень разнообразны. Поскольку ментальности – это «нечто невыразимое, что нельзя выписать из текста источника и что может быть лишь выявлено исследователем из высказанных автором исследуемого текста мнений и суждений» (Ф.Граус) – постольку историк вынужден пользоваться не только историческими, но и многими иными приемами и методами – психологическими, этнологическими.

Поскольку рядовые люди далекого прошлого практически не оставили каких-либо ego-документов (источников личного происхождения – писем, дневников, воспоминаний), постольку историку приходится анализировать весь круг источников, которые могли отобразить их образ мыслей и систему ценностей. Ему приходится задавать источникам, запечатлевшим высказывания или оценки этих рядовых людей, вопросы, которые обычно задают этнологи, работающие с живыми респондентами. Этот метод получил название «историко-этнографического».

Ряд аналитических приемов история ментальностей заимствовала из семиотики, выработавшей способы понимания чужой культуры путем поиска и анализа символических (семиотических) форм – слов, образов, институтов, поступков, посредством которых люди в определенных обстоятельствах представляли себя самим и другим людям. Исследователю ментальностей приходится истолковывать смыслы и символы, связанные с предметным миром и миром явлений через мир близкой к опыту реальности людей прошлого – мир повседневности, обычной речи, привычных поступков (Ю.М.Лотман). В последнее время одним из путей исследований истории ментальностей стал анализ дискурсивных практик (прежде всего – господствующих дискурсов), под которыми понимаются «практики речевого поведения» (М.Фуко) – то есть способов, правил, логики обсуждения чего-либо вербальным и невербальным (языком поступков и жестов) путем.

Уровни изучения

ментальностей зависят от постановки исследовательских задач и анализируемого поля взаимодействия социальных объектов. Широко, цивилизационно мыслящие культурологи склонны ставить задачи изучения общего ментального «фона» каждой эпохи (Й.Хейзинга, Ф.Арьес, Ж.Ле Гофф, в России – М.М.Бахтин, А.Я.Гуревич). С другой стороны, последователи Ф.Броделя во Франции и Г.Телленбаха в Германии показали возможности анализа ментальностей и отдельных социальных страт (например, Ж.Дюби, описывавший характерные черты поведения французской элиты, от рыцарей до священников, Э.Леруа Лядюри, сосредоточивший свое внимание на умонастроениях крестьян в деревне XIII в. или Ю.Митке, изучавший менталитет средневековых нищенствующих орденов). Свои подходы и уровни в изучении ментальностей предлагают также современные этнологи и этнопсихологи, реконструирующие историю складывания национальных характеров и национальных культур (Э.Стефаненко). Особое место в изучении истории ментальностей занимают специалисты в области гендерных исследований и близкая к ним феминистская историография, настаивающая на различиях мужского и женского менталитета, мужской и женской системы ценностей, способов восприятия мира, фиксации запечатлевшегося в памяти (О.Хафтон, Э.Г.Дэвис, Т.де Лауретис, Д.Рейли, в России – Н.Л.Пушкарева, С.Г.Айвазова, Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина).

Значение «истории ментальностей» в науке определяется стремлением сломать невидимый барьер, разделяющий социально-экономическую или политическую историю и историю духовной жизни, объединить развивающиеся автономно исторические дисциплины, проникнув в глубины духовной жизни людей прошлого. Возникшая как «испытательный полигон» новых исследовательских практик медиевистов и специалистов по западноевропейской истории раннего Нового времени, история ментальностей быстро нашла себе место и в исследованиях более поздних эпох и способствовала написанию и их истории как наразрывного единства материальной и духовной жизни, общества и культуры. Длительность сохранения интереса к исследовательскому направлению «истории ментальностей» объясняется широкими возможностями научного синтеза, объединения результатов исследовательского анализа и приемов работы разных гуманитарных дисциплин – истории, этнологии, психологии и этологии, лингвистики, культурологии, семиотики, литературоведения, географии, экологии.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Слово МЕНТАЛЬНОСТЬ — Что такое МЕНТАЛЬНОСТЬ?

Слово состоит из 12 букв:

первая м,

вторая е,

третья н,

четвёртая т,

пятая а,

шестая л,

седьмая ь,

восьмая н,

девятая о,

десятая с,

одиннадцатая т,

последняя ь,

Слово ментальность английскими буквами(транслитом) — mentalnost

Значения слова ментальность. Что такое ментальность?

Ментальность

МЕНТАЛЬНОСТЬ (менталитет) (от лат. mens—ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное…

Новая философская энциклопедия. — 2003

МЕНТАЛЬНОСТИ (МЕНТАЛИТЕТ) – (от лат. mens, mentis – ум, мышление, рассудительность, образ мыслей, душевный склад) – совокупность социально-психологических установок, автоматизмов и привычек сознания…

Энциклопедия Кругосвет

Ментальность (от лат. mens, mentis, «разум, ум, интеллект») Ментальность — это интеллектуально-эмоциональные особенности индивида, мысли и эмоции которого неразделимы, где мысли — диктуются культурой, а эмоции — реакция на изменения внешней среды…

Глоссарий образовательных технологий. — 2006

МЕНТАЛЬНОСТЬ, МЕНТАЛИТЕТ

МЕНТАЛЬНОСТЬ, МЕНТАЛИТЕТ (от лат. mens — ум, мышление, образ мыслей, душевный склад) — глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное.

Современная западная философия. — 1998

МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ

МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ – глубинный уровень коллективного и индивидуального сознания, включающий и бессознательное; совокупность интеллектуальнопсихологических установок…

Философская энциклопедия

МЕНТАЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОГО ТИПА

МЕНТАЛЬНОСТЬ ЗАПАДНОГО ТИПА — мыслительные и мировоззренческие свойства, коррелирующиеся с доминирующими особенностями левополушарной активности мозга.

Евразийская мудрость от А до Я

МЕНТАЛЬНОСТЬ ВОСТОЧНОГО ТИПА

МЕНТАЛЬНОСТЬ ВОСТОЧНОГО ТИПА — миросозерцательные особенности людей азиатского, преимущественно дальневосточного, региона эпохи традиционных, классических обществ, коррелирующиеся с доминирующими особенностями правополушарной активности мозга.

Евразийская мудрость от А до Я

МЕНТАЛЬНОСТЬ ЕВРАЗИЙСКОГО ТИПА

МЕНТАЛЬНОСТЬ ЕВРАЗИЙСКОГО ТИПА — в порядке постановки проблемы можно выделить следующие ее основные черты. 1. Известная гармонизация особенностей правополушарной и левополушарной активности мозга…

Евразийская мудрость от А до Я

Менталитет, ментальность

МЕНТАЛИТЕТ, ментальность (от позднелат. mentalis — умственный) — образ мыслей, совокупность умственных навыков, духовных установок и культурных традиций, присущих отдельному человеку или человеческой общности.

Педагогический словарь бибилотекаря. — Спб: РНБ, 2005-2007.

Менталитет, ментальность — квинтэссенция культуры, в которой воплощаются глубинные основания мировосприятия, мировоззрения и поведения человека,группы или социума; образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок…

Словарь терминов по общей и социальной педагогике

Антикапиталистическая ментальность

Антикапиталисти́ческая мента́льность (англ. The Anti-Capitalistic Mentality) — книга экономиста Людвига фон Мизеса, впервые вышедшая в США в 1956 году. Книга выявляет психологические корни антикапитализма как мировоззрения.

ru.wikipedia.org

Антикапиталистическая ментальность — книга Людвига фон Мизеса, написана в 1956 г.(!), переведена на русский язык и распространена в России в 1992 — 1994 гг. (!!).

Теоретические аспекты и основы экологической проблемы

Национально-культурный менталитет (ментальность)

Национально-культурный менталитет (ментальность) принятая в западной социальной психологии интегративная характеристика культуры народа, нации, концентрирующая ее духовные устремления…

Этнопсихологический словарь. — М., 1999

Русский язык

Мента́льность, -и.

Орфографический словарь. — 2004

Примеры употребления слова ментальность

Все упирается в традиции и ментальность, поэтому быстрого перелома не добиться.

Ментальность еще остается старой: если есть дубина, они ее боятся.

Надо менять ментальность, потому как большинство людей пока не готово пересаживаться на велосипеды.

Надо учитывать и то, как меняется ментальность казанцев.

Эта ментальность, как у Саудовской Аравии, везде прослеживалась.

1. менструация
2. менструировать
3. менталитет
4. ментальность
5. ментальный
6. ментик
7. ментоловый

5 советов психолога – Москва 24, 18.08.2017

Родители, которые смеются над школьными задачами, и жены, запрещающие мужьям смотреть телевизор, – в душе еще дети. Как отличить взрослого ребенка от маленького взрослого, объясняет кандидат психологических наук Евгений Крашенинников.

№1 Умение строить гипотезы

Фото: m24.ru/Михаил Сипко

По умению человека строить свои гипотезы и исходить из чужих, можно понять, как у него со взрослым мышлением. Наглядный пример – Буратино, который точно был абсолютным ребенком. «Буратино, если у тебя есть два яблока и некто взял у тебя одно, сколько у тебя осталось?», – просила Мальвина решить задачку. Буратино говорил: «Два. Я не дам ему яблоко, и хоть он дерись». Психологически нет 14 лет многим мамам и бабушкам, которые смеются над условиями задач в учебниках своих детей.

№2 Эгоцентризм

Фото: ТАСС/Артем Коротаев

Эгоцентрическое мышление – это когда человек анализирует мир, исходя только из своей позиции. Как ребенок, который показывает маме, находящейся в другой комнате, красивые картинки. Он реально не понимает, почему мама их не видит. Ведь картинки-то, вот они, перед ним, а значит, и мама должна их видеть.

Но далеко не каждый взрослый преодолел эгоцентризм. Когда любящая жена с приготовленным борщом встает между мужем и телевизором, она не понимает, почему тот недоволен. Просто в этот момент к воротам Акинфеева совершили прорыв, и выход один на один.

№3 Планирование

Фото: ТАСС/Евгений Курсков

Планирование – это возможность поменять свою жизнь ради будущих перемен, которые могут и не наступить. Гарантий – никаких, но от желаний приходится отказываться сейчас. Ребенок этого не может.

Когда мы говорим ребенку: «Хорошо учись в девять лет, чтобы в 17 сдать ЕГЭ и потом не пойти в армию». В голове у ребенка: «Армия – классно. Армия – ты в каске, бомбы на каску, классно, хорошо!» Убедить его невозможно, потому что он не осознает будущее. В лучшем случае это получится к 14 годам, когда уже скоро школа закончится.

№4 Рубежный возраст

Фото: ТАСС/Владимир Саяпин

К 14-16 годам вообще формируется «взрослое мышление». В этом возрасте ребенок такой же умный, как и любой взрослый. Если перед 14-летним и 32-летним поставлена задача, для понимания которой не нужны специальные знания, сказать, кто ее решит первым, невозможно. Если, конечно, у взрослого сформировалось взрослое мышление.

№5 Треугольник отношений

Фото: ТАСС/YAY

Три закадычных друга проводят все время вместе. Внезапно один из них обнаруживает, что двое его товарищей поехали на рыбалку, а его не позвали и даже не поставили в известность. Человек со взрослым мышлением к этому отнесется нормально, потому что понимает – в сложной системе всегда будут отношения, в которые ты не включен. Так что если мать не понимает, что у отца с ребенком будут тайны, в которые она не включена, в семье все время будет напряжение и конфликты.

[URLEXTERNAL=http://lectory.m24.ru/lecture/announce/635]Чему взрослые могут научиться у детей[/URLEXTERNAL]

Что такое ментальный подход? | Ментальный подход и технологии

Ментальный подход и ментальные технологии – это теория и практика ментальной работы, которая прошла широкую апробацию в течение более пятнадцати лет в образовательной деятельности, консалтинговой работе, корпоративном управлении, гуманитарных проектах и социальных практиках.

Иными словами, ментальный подход рассматривает реальность и человека с позиции общекультурной и индивидуальной смысловой матрицы (ментальности), возникшей в результате формирования и образования личности и дальнейшей интерпретации индивидуального и коллективного жизненного опыта. Каждый человек является носителем ментальности — программы выживания и организации жизни («программы жизни»), которая предопределяет мысли и возможный набор поступков человека в любой возможной жизненной ситуации еще до возникновения реальной ситуации. Ментальность выражена в системе ценностей человека, его убеждениях и жизненных принципах, закрепленных в организации логики мышления, неосознанных решениях и моделях поведения, реализуется в чувствах и ощущениях человека, в его восприятии и интерпретации реальности.

В большинстве случаев «программа жизни» через некоторое время устаревает, потому что не пересматривается, начинает входить в конфликт с окружающей реальностью, создавая неприятности носителю и окружающему миру. Ментолог (специалист по работе с мышлением) способен выявлять ментальные установки, самостоятельная коррекция которых в дальнейшем позволяет изменить «программу жизни», сделать ее более успешной, адекватной целям и внутренним смыслам субъекта. В групповой работе и бизнес консультировании ментолог способен выявить конфликтующие установки-убеждения участников сообщества, осознав которые каждый участник или руководитель сделает возможным создание более продуктивной и доброжелательной культуры взаимодействия сообщества. В случае бизнес-компаний — конструктивной корпоративной культуры. Групповой менталитет — это всегда сумма ментальностей всех участников сообщества.

ЧТО МОГУТ МЕНТАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ?

Ментальный подход направлен на управление изменениями в жизни человека, которые происходят и которые могут произойти посредством изменения его моделей поведения и ментальных установок, их определяющих.
Это технологии, позволяющие осуществить глубокое воздействие на все аспекты гуманитарной реальности, предполагающее ее качественное, содержательное изменение посредством коррекции смысловой матрицы, а также инсталляции новых идей и смыслов в качестве оснований любой осознанной активности и деятельности.

ГДЕ ВОСТРЕБОВАНЫ МЕНТАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ?

Ментальность — это высшая форма самоорганизации человека. Ментальные технологии применимы в любой сфере, направленной на работу с людьми, любой сфере, в которой задействованы люди. Ключевая особенность ментального подхода — это образовательный характер и качественные изменения людей.
Между тем, в настоящее время подход активно используется в образовательной и консалтинговой сфере, связанной с личностным ростом отдельного человека, повышением личной эффективности и корпоративном консалтинге, а также подготовке консультантов и специалистов по работе с людьми и повышением их компетентности.

И.Г. ЯКОВЕНКО О природе ментальности

О ПРИРОДЕ МЕНТАЛЬНОСТИ

УДК 159.964+316.37+316.722

Автор: Яковенко Игорь Григорьевич, доктор философских наук, профессор кафедры истории и теории культуры Отделения социокультурных исследований Российского государственного гуманитарного университета (ГСП-3, 125993, Москва, Миусская площадь, д. 6), e-mail: [email protected]

ORCID ID: 0000-0003-4286-4336

Аннотация: В статье обосновывается понятие ментальности как ключевое для психологии культуры и для анализа глубинных структур культуры. Доказывается, что ментальность не может быть сведена ни к паттернам биологического поведения, ни к глубинным процессам сознания культуры. Ментальность – это метаязык культуры и необходимая часть культурной интеграции и движения культуры от простого к сложному. Поэтому ментальность не должна учитываться только как элемент межкультурного диалога или совокупность тенденций развития культуры, но изучаться как наиболее личный момент культуры. Ментальность – основание присутствия личности в культуре и одновременно единственный способ пережить культуру как глубоко личный факт сознания. Таким образом, понятие ментальности должно быть переосмыслено исходя из недопустимости редукционизма в современном знании о культуре и с учетом новейших достижений психологического изучения изменений ментальности. В статье доказана и обоснована модель ментальности, способная объяснить устойчивость и изменчивость культурных процессов на разных уровнях.

Ключевые слова: ментальность, глубинная психология, массовая психология, инстинкт, строение культуры, психология культуры

ON THE NATURE OF MENTALITY

UDC 159.964+316.37+316.722

Author: Yakovenko Igor Grigor’evich, Dr.Habil. in Philosophy, Professor of the Chair of History and Theory of Culture, Department of Social and Cultural Studies, Russian State University for the Humanities (bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, GSP-3, 125993), e-mail: [email protected]

ORCID ID: 0000-0003-4286-4336

Summary: The article substantiates the concept of mentality as a key for the psychology of culture and for the analysis of deep cultural structures. It is proved that the mentality can not be reduced to either the patterns of biological behavior or to the deep processes of cultural consciousness. Mentality is a meta-language of culture and an essential part of cultural integration and the movement of culture from simple to complex. Therefore, mentality should not be taken into account only as an element of intercultural dialogue or a set of tendencies in the development of culture, but be studied as the most personal moment of culture. Mentality is the basis for the presence of personality in culture and at the same time the only way to experience culture as deeply personal fact of consciousness. Thus, the concept of mentality should be rethought on the basis of inadmissibility of reductionism in today knowledge on culture taking into account the latest achievements of psychological study of changes in mentality. The article proves and justifies the mentality model that can explain the stability and variability of cultural processes at different levels.

Keywords: mentality, deep psychology, mass psychology, instinct, structure of culture, psychology of culture

Ссылка для цитирования:

Яковенко И.Г. О природе ментальности / И.Г. Яковенко // Артикульт. 2018. 29(1). С. 137-145. DOI: 10.28995/2227-6165-2018-1-137-145

скачать в формате pdf

История
вопроса

Понятие
ментальности заявляется в первой
половине прошлого века. В работах
Леви-Брюля, посвященных исследованию
первобытного мышления, автор приходит
к выводу о качественной дистанции
первобытного мышления и логического
мышления человека, принадлежащего
современной цивилизации. Автор назвал
мышление исследуемых им первобытных
племен термином «менталитет». Исследования
Леви-Брюля актуализуют проблематику
историко-культурной обусловленности
сознания и поведения человека.

Создатель
аналитической психологии К.Г. Юнг видел
задачу аналитической психологии в
трактовке архетипических образов,
возникающих у пациентов. Источник этих
образов Юнг видел в коллективном
бессознательном. Коллективное
бессознательное – единая
для
общества структура,
являющаяся продуктом наследуемых
структур мозга.

В
50-е годы получают широкую известность
работы К. Леви-Стросса, заявлявшего
программу структурной антропологии,
выявлявшей структурные элементы,
совокупность которых составляет
бессознательные структуры человеческого
разума. Леви-Стросс считал, что
мифологическое сознание адекватно
отражает «анатомию ума».

В
60-е годы XX века интерес к
исследованиям ментальности демонстрирует
школа «Анналов». Вот что пишет об
обусловленности этого А.Я. Гуревич:
«Интерес историков
к ментальностям укрепился в связи с
перемещением центра тяжести в исследовании
от истории «героев», правителей,
государственных деятелей, мыслителей
к истории повседневной жизни разных
социальных слоев и групп, рядовых людей,
общества в целом. При этом оказалось
невозможным довольствоваться изучением
идеологий: ведь это достояние культурной
или правящей элиты доходило до сознания
простолюдинов, масс в трансформированном
виде» [Гуревич, 1989, с. 81].

Итак,
с начала прошлого века складывается
сумма идей и подходов, которые озабочены
познанием интимных механизмов
человеческого мышления и переживания
мира и обращены к исследованию того
широчайшего пласта человеческой
реальности, который не покрывается
официальными идеологическими доктринами.
Вторая особенность исследуемого
направления состоит в особом интересе
к стадиально и качественно иному (иному
относительно исследователя – архаическому,
традиционному, народному). Соотнося
реалии «нашего» мира и отличные от этого
миры, исследователи стремятся пробиться
к универсальным механизмам социальности
и культуры, а также продвинуться к
пониманию механизмов человеческой
психики. На этом пересечении и складывается
традиция исследования ментальности.

В
нашей стране проблематика ментальности
в разных аспектах рассматривается в
работах историков, философов, культурологов
и психологов: А.Я. Гуревича, А.С. Панарина,
Г.Д. Гачева, Л.М. Баткина, А.Я. Ястребицкой
и других авторов. Особого упоминания
заслуживает научная традиция исследования
истории и культуры повседневности;
здесь надо назвать А.Я.Гуревича, Г.С.Кнабе,
Ю.М.Лотмана. В этих работах присутствует
исследование внутреннего, ментального
плана повседневности.

Авторы,
работающие с данным понятием, часто
указывают на сложноуловимость
исследуемогоо феномена. Этому служит
и бесконечно сложная, познанная лишь
частично природа человека, и природа
культуры, и природа общества, которые
не менее сложны и многозначны.

Авторы
словарной статьи в отечественном
энциклопедическом издании пишут очень
осторожно, определяя ментальность как
«общую духовную настроенность,
относительно целостную совокупность
мыслей, верований, навыков духа», и
далее: «Ментальность – то общее, что
рождается из природных данных и социально
обусловленных компонентов и раскрывает
представление человека о жизненном
мире. Навыки осознания окружающего,
мыслительные схемы, образные комплексы
находят в ментальности свое культурное
обнаружение» [Гуревич, Шульман, 1998, с.
25].

В
приведенных характеристиках зафиксирован
важный момент: ментальность не равна
наблюдаемым и осязаемым феноменам –
навыкам осознания, мыслительным схемам,
образным комплексам – это лишь ее
экспликации, формы обнаружения
ментальности. Сама ментальность лежит
глубже, и «ухватить» ее не представляется
возможным.

Ментальность
как глубинная область сознания

Прежде
всего, ментальность относится к сфере
не осознаваемых людьми представлений
и соответствующим им нормам поведения.
Исследователи говорят о подсознании
общества, которое властно определяет
его жизнь, и пишут о важных тайных
пружинах его жизнедеятельности. Надо
отметить, что когда в этом смысле говорят
об обществе, в виду имеется социо-культурное
целое, то есть единство общества и
культуры. В свете этого соображения
можно говорить о тайных пружинах
культуры. Антропологи отдают себе отчет
в том, что между тем, что любое общество
заявляет о себе и реальностью этого
общества существует неистребимая
дистанция. Культура постоянно и
многообразно манипулирует человеком.
Прежде всего, культура берет на себя
функцию имяназывания; тем самым она
дает имена и дробит универсум,
каталогизирует его, наделяя отдельные
сущности конкретной интерпретацией и
ценностным статусом. А это – исходная
позиция человеческого сознания, которая
задает и строй мыслей, и результаты
размышлений, и стратегию человеческих
действий. Достаточно задаться вопросом,
«что такое кровная месть» – священный
долг рода, в котором убили кровного
родственника, или позорное наследие
архаики, отвратительное и требующее
преодоления? Кроме того, культура
диктует, что важно и актуально, а что –
второстепенно и не заслуживает внимания
серьезного человека, табуирует к
осознанию и называнию целые сферы бытия,
диктует реестр приемлемых дискурсов,
задает позитивное восприятие «нашего»
универсума, продуцирует фобии относительно
любых альтернатив и т.д.

Иными
словами, само пространство человеческой
реальности многослойно и неоднозначно.
Человек, рожденный и существующий в
некоторой культуре, переживает присущий
ему строй мыслей и чувств и вырастающий
из этого образ действий как глубоко
личное достояние, как прирожденные
особенности. Однако эти материи
запрограммированы врожденной
(усвоенной с молоком матери) культурой,
а также врожденными, биологически
заданными инстинктами, фобиями и
предпочтениями.

Ментальность,
безусловно, существует, но сформулировать
это явление, «схватить» его в понятиях
чрезвычайно сложно. В пределе, не
возможно. Посмотрим как характеризуют
ментальность признанные авторитеты.
Науковед Ульрих Раульф указывает на
то, что историки работают с категориями
мышления, нормами поведения и сферой
чувств. Ментальность же «находится
глубже этих форм, это нечто еще не
структурированное, некая предрасположенность,
внутренняя готовность человека
действовать определенным образом,
область возможного для него» [Raulf,
1978]. Перед нами метаструктура, метаязык
человеческого переживания бытия, в
котором нераздельно слито познание,
переживание и отношение ко всему на
свете.

Медиевист
Франтишек Граус считает что, в отличии
от мнений, учений и идеологий, собственный
менталитет «никогда не может быть
отрефлексирован и сформулирован»
[Левинсон, 1996, с. 80]. Это точка зрения
заслуживает внимания и продуцирует
размышления о природе особой категории
сущностей, которые не поддаются рефлексии.

Ментальность
как работа сознания

Начнем
с того, что существует класс феноменов,
существенные характеристики которых
отчетливо схватывает наше сознание,
однако они ускользают от определения.
Если мы, в качестве примера, обратимся
к стилю «модерн», то обнаружим не только
в справочных изданиях, но и в монографиях:
сведения о возникновении, данные о
важных признаках, перечисления наиболее
заметных произведений. С точки зрения
логики это – указания, описания и
характеристики. Что же касается
определений модерна, то они выглядят
частичными и бедными, не схватывающими
все богатство стиля и слабо различающими
модерн с другими художественными
стилями. Так в качестве наиболее заметных
особенностей модерна приводят отказ
от прямых углов и линий в пользу более
плавных и изогнутых. Однако характеризуя
архитектуру барокко, специалисты говорят
о «слитности,
текучести сложных, обычно криволинейных
форм».
При этом человек, погруженный в историю
искусства, мгновенно определяет
принадлежность или не принадлежность
того или иного артефакта данному стилю.

Иными
словами, накопив массив образов конкретных
феноменов, наше сознание автоматически
выделяет значимые характеристики стиля
модерн, которые позволяют ему симультанно,
в автоматическом режиме решать вопрос
о принадлежности того или иного феномена
к данному множеству. А теоретическое
схватывание этого крайне затруднено,
работает в наиболее явных случаях, где
значимые признаки собраны воедино и
четко выражены.

Программирование
поведения живых существ, задаваемое
системой инстинктов, требует формулировки
квалифицирующих и обобщающих суждений,
типа «Это – нечто обладающее набором
следующих признаков – смертельно
опасно». Мы не знаем, как это достигается
в живой природе. Но в психику птиц и
животных заложены обобщающие образы
опасного (внешний вид, запах, поведение).
Эти образы можно назвать архетипами
смертельной опасности.

Между
прочим, художники-мультипликаторы,
казалось бы, далекие от размышлений о
законах программирования в живой
природе, создают и работают с архетипическими
образами смертельной опасности,
созерцания которых требует психика
малых детей. Детям надо узнавать
архетипический образ хищника (страшного
волка), пугаться его и радоваться вместе
с героями фильма спасению от смертельной
опасности. Художник извлекает этот
образ из собственного сознания и
предъявляет его зрителю.

Важно
подчеркнуть, что речь идет об обобщающем
образе:
хищная птица, хищный зверь, змея.
Эксперименты показали, когда над курицей
с выводком птенцов протягивают на
проводе чучело коршуна, она квохчет, а
цыплята сбегаются и прячутся под крылья.
Можно предположить, что в блоке инстинктов
мелкой птицы заложен образ коршуна.
Однако, помимо коршунов, малой живностью
питаются ястребы, орланы, беркуты,
соколы, совы и другие хищные птицы.
Объемы «жесткого диска» любого живого
существа очевидным образом конечны.
Проблема охвата многообразия решается
на путях создания обобщающего
образа.
Общность рода деятельности хищных птиц
задает общие характеристики анатомии
– форма клюва, пропорции, строение тела,
оперение, когти, и т.д. А также характеристики
рода деятельности – бесшумный полет,
способность пикировать, мгновенно
хватать добычу.

Курица
не может рассказать ни нам с вами, ни
цыплятам, как выглядит обобщающий образ
хищной птицы. Этот образ записан в блоке
инстинктов, и предъявление его рождает
адаптивную реакцию: мгновенную мобилизацию
и соответствующее поведение. Нам
представляется, что ментальность
работает таким же образом. Она формирует
набор обобщающих образов и задает
требуемую программу поведения.

Способность
обобщать и выделять значимые характеристики
конкретного множества – важная и остро
актуальная функция сознания. Причем,
эта компетенция сложилась в ходе эволюции
задолго до антропогенеза. Обратим наше
внимание на то, что все съедобные растения
и животные небольшого размера, составляющие
потенциальную кормовую базу птиц и
хищных животных, используют стратегию
маскировки «под местность». Окраска,
геометрия, застывание в случае приближения
хищника – все это покрывается понятием
маскировка. Напротив, все ядовитое
вызывающе яркое и декоративно. Это
касается как растений, так и животных:
ярко декорированный мухомор и завораживающе
красивые змеи предупреждают – осторожно,
смертельная опасность. И птицы, и звери
(за вычетом тех, кто эволюционно
приспособился к охоте на ядовитых)
прекрасно различают съедобных и не
съедобных ядовитых. Это знание содержится
в их головах, хотя и не обретает
формулировок и не относится к осознанному.
Ментальность – явление из того же ряда.
Способность каталогизировать, относить
к тому или иному множеству (и в зависимости
от этого формировать адекватное
поведение) конкретные феномены, попадающие
в поле зрения – одна из базовых
особенностей познания, обеспечивающая
выживание носителя этого сознания.
Ментальность вырастает из этих процессов.

Ментальность
как метаязык культуры

Зафиксируем,
существуют две большие категории
человеческих компетенций:

а)
Освоенные, активно используемые, но не
осознанные, не формализованные;

б)
Осознанные и формализованные.

Разговорный
язык существует с момента антропо- и
культурогенеза. По своей природе это
закономерный феномен. Существуют законы,
оформляющие и структурирующие тексты,
создаваемые с помощью языка. По мере
эволюционного развития шло развитие
языка и мышления. Развивалась и усложнялась
структура языков. При этом люди не
осознавали и не формулировали его
закономерностей. Они целиком относились
к классу не эксплицированного, не
осознанного основания базовой практики
общения. С формулированием законов
логики и философских оснований теории
познания возникают теоретические
предпосылки познания процессов мышления
и исследования языка. В эпоху греко-римской
античности складывается лингвистика
как самостоятельная научная дисциплина.
Лингвистика создала принципиальную
возможность эксплицировать законы, в
соответствии с которыми вид homo
последние двести тысяч лет выстраивал
устную, а позже письменную коммуникацию.

Важно
подчеркнуть, что до логики и лингвистики
практика коммуникации требовала такого
соотношения сигнала и шума в каждом
высказывании, которое позволяло адресату
адекватно воспринимать и интерпретировать
сообщение. В неисчислимых актах речевой
практики отсеивались как неудачные и
не соответствующие задачам коммуникации
ошибочные конструкции. В результате
практики речевого общения формируется
и оттачивается владение нормами
актуального языка, притом, что законы,
по которым работает этот язык, не познаны
и не сформулированы.

Перед
нами базовая, исторически первичная
форма освоения какой-либо компетенции.
Подавляющее большинство населения
земного шара не знает, либо не задумывается
о базовых законах физики (законе инерции,
законе всемирного тяготения, понятии
«центр тяжести» и др.), однако, все люди
более или менее успешно ходят и бегают,
стараясь не падать, и соблюдают требования,
вытекающие из перечисленных выше
законов.

Ментальность
– метаязык культуры. Она задает как
формы переживания и мышления, так и
формирует действия человека, которые
вытекают из осознания и переживания.
Этот метаязык усваивается в ходе
инсталляции культуры и сознания.
Названный процесс разворачивается от
момента рождения и завершается с
переходом в категорию взрослых людей
(условно, завершается обрядом возрастной
инициации подростков) [Яковенко, 2013].

Процессы
инсталляции базируются на древнейших
механизмах копирования, уподобления,
магического вживания или инстинктивного
включения в ситуацию, бессознательного
повторения. То есть, все эти процессы
происходят инстинктивно, до осознания
и мимо осознания. В ходе этой работы
формирующаяся человеческая психика
разворачивает вычленение закономерные
основания, задающих адекватное поведение,
адекватное переживание и адекватное
действие, и, наконец, адекватную
коммуникацию. Самый явный, очевидный
пласт данного континуума эксплицируется
в ритуалах, табу, обычаях, сформулированных
нормах и ценностях. При этом неизмеримо
более мощный пласт остается за рамками
нашего сознания.

Какие-то
вещи проговариваются старшими, жрецами,
учителями, но большая часть падает на
нерефлексируемую работу человеческой
психики. Более того, нравоучения и
декларации могут находиться в конфликте
с реальными закономерностями актуальной
культуры, и тогда растущий человек
усваивает, что жить надо по правилам
житейской практики, но при этом
декларировать суждения, расходящиеся
с законами реальной жизни.

Ближайшим
аналогом инсталляции ментальности
выступает усвоение ребенком речевой
практики. Мозг грудного ребенка неустанно
работает над речевым потоком – дробит
его на отдельные элементы, запоминает
интонацию своих близких, усваивает
смысл отдельных слов и т.д. Однажды
наступает момент, когда ребенок еще не
может говорить, но уже понимает обращенное
к нему высказывание. И, наконец, ребенок
заговорил. Дальше разворачивается
длительный процесс оттачивания речи,
правильного произношения, преодоления
ошибок, обогащения словаря.

Будем
помнить, что академически отстраненное
познание – позднее явление. Исходно и
познание, и оценка, и переживание
некоторого феномена как позитивного,
либо негативного не расчленены. Запах
самки бодрит самца и рождает чувство
комфорта. Вид и запах плода хурмы рождает
позитивные эмоции и желание съесть.
Любые признаки приближения другого
самца рождает агрессию и потребность
прогнать из «своего» пространства.
Буквально, «чтобы духу его здесь не
было». А появление крупного хищника в
опасной близости рождает полную
мобилизацию и соответствующее проведение
(бежать, забираться на дерево, обороняться).
Все эти действия – осознание/выбор
соответствующей программы действий/поведение
– оформляется эмоционально. Позитивные
стимулы рождают позитивные эмоции,
негативные стимулы – негативные, опасные
рождают острую мобилизацию.

Ментальность
как стратегия поведения в культуре

Ментальность
формировалась как значимая стратегия
процесса познания-оценки- переживания
и выработки адекватной стратегии
поведения. Для того чтобы успешно
бороться за выживание, необходимо быстро
и адекватно понимать окружающую тебя
«картинку». По возможности симультанно
интерпретировать данные перцепций.
Подстраиваться внутренне под сложившуюся
ситуацию и действовать.

Автор
работает с тремя взаимосвязанными
определениями культуры:

1. Культура
– самоорганизующаяся система несводимых
к биологическим механизмов, позволяющих
виду «человек разумный» решать две
общебиологические задачи – рост
численности и расширение экологической
ниши.

2. Культура
– самоорганизующийся пакет над/вне-
биологических программ человеческой
деятельности, представленный как в
идеальной форме, так и в сумме результатов
этой деятельности.

3. Культура
структурируется некоторыми принципами
и механизмами смыслообразования и
представляет собой систему всеобщих
принципов смыслообразования и самих
продуктов процесса смыслогенеза.
Принципы смыслообразования и результаты
этого процесса (идеальные и овеществленные)
составляют пространство культуры
[Яковенко, 2017, с. 15-19].

Итак,
если культура понимается как
самоорганизующийся пакет внебиологических
программ человеческой деятельности,
то ментальность может трактоваться
как специфический блок культуры,
отвечающий за структурирование этого
пакета, решающий задачи выбора
и комбинирования конкретных программ
в заданных ситуациях, а также содержащий
язык программирования, на котором
составлены все наличные программы, и
могут быть написаны программы
новые. Этот блок вырабатывается
в ходе процессов культурогенеза и
относится к области базовых оснований,
структурирующих и оформляющих частные
программы, а также взаимоувязывающих
весь пакет в системное целое.

Возникает
вопрос: если мы не в состоянии пробиться
к законам формирования и функционирования
ментального пространства, то, что
остается исследователю. На наш взгляд,
исследование ментальности типологически
совпадает с исследованием систем
описываемых как «стратегия черного
ящика». Снимая вопрос о внутреннем
строении системы, мы можем концентрироваться
на наблюдаемых и устойчивых экспликациях
жизнедеятельности этой системы.
Исследовать те или другие устойчивые
аспекты культуры, сознания и поведения
людей, принадлежащих к исследуемой
социокультурной целостности.

В
качестве примера можно привести
многолетние исследования автора,
посвященные изучению ментальности
российской цивилизации [Яковенко, 2017].
Результат этого исследования
объективируется в понятии «культурного
ядра» или «культурного кода» данной
локальной цивилизации. Наша работа не
притязает на формулировку универсальной
методологии исследования ментальности.
В других локальных цивилизациях могут
быть обнаружены иные базовые экспликации
ментальных структур. Универсально
следующее – ментальность проявляется
во всех значимых пространствах
человеческой жизни. Культурное ядро
любой цивилизации должно охватывать
базовые характеристики социально-культурного
целого.

Конкретная
ментальность относится к базовым
характеристикам человеческой личности.
Она увязывает между собой две сущности
– человека и социокультурную целостность,
в которой сложился этот человек. После
формирования ментальности пребывание
в описанном пространстве превращается
в настоятельную потребность. В этом
отношении характерна стратегия
существования в рассеянии. Попавшие в
иную социокультурную среду носители
ментальности тяготеют к консолидации.
Такие феномены, как «чайна-тауны» по
всему миру или Брайтон-Бич в Нью-Йорке,
маркируют зоны консолидации носителей
альтернативной ментальности. Общение
с соотечественниками, просмотр
отечественных телепрограмм, магазины,
торгующие отечественными продуктами
– устойчивое, статистически значимое
явление, характерное для существования
в диаспоре. Причем, чем дальше дистанция
между ментальными пространствами, тем
настоятельнее потребность в консолидации
со «своими». Для людей, живущих в диаспоре,
встреча и общение с соотечественником,
недавно приехавшим с родины, всегда
праздник.

Подчеркнем,
описанное поведение не связано со слабым
освоением культуры страны пребывания.
Человек может быть вполне вписан в новую
реальность и социально успешен, при
этом потребность погружения во врожденное
ментальное пространство сохраняется.

В
диаспоре исключительно интересно
наблюдать межпоколенческую эволюцию.
Дети иммигрантов, ментальность которых
формировалась не на исторической родине,
а в стране пребывания, неуловимо, но
качественно отличаются от своих
родителей. Они могут знать язык,
ориентироваться в реалиях исторической
родины, но ментально эти молодые люди
принадлежат миру своей новой родины.
При том, что наследуются некоторые
традиции и привычки, например, элементы
национальной кухни, их фундаментальная
диспозиция, их душевная принадлежность
– мир новообретенной родины.

Ментальность
неотделима от личности ее носителя. Она
эксплицируется в сумме реакций, которые
естественны, органичны и покрываются
высказыванием «а как же иначе».
Ментальность связывает человека с
врожденной ему культурой на уровне
неподотчетных реакций. Все то, что
представляется самоочевидным, абсолютно
естественным и единственно возможным,
описывает параметры родной культуры,
в которую идеально входит носитель
ментальности.

Любые
альтернативы, объясняющие мир и диктующие
иные формы поведения, неожиданны, чужды,
непривычны и рождают веер реакций от
удивления до активного отторжения. В
то время как «свое» естественно,
автоматично и не нуждается в объяснениях
и обоснованиях. Это «свое» однажды было
предъявлено человеку и усвоено им, но
усвоено в нежном возрасте, на уровне до
осознания и стало природой данного
человека. «Свое» было предъявлено как
норма для всех (вариант «всех наших»).
В ее универсальности, всеобщести и
всеохватности, а также позиционировании
до всяческих вопросов и размышлений –
несокрушимая сила родной культуры.

Ментальность
– скелет врожденной культуры. Она
допускает веер социальных вариаций
(поведенческих, мировоззренческих), но
это вариации в пространстве, заданном
качественными и стадиальными
характеристиками ментальности. Находиться
«внутри» ментального пространства
комфортно и естественно. Столкновение
с мощно представленной альтернативной
ментальностью – проблематизирует
внутренний мир носителя. Из этой проблемы
может вырастать саморазвитие ментальности
в самых разных направлениях – можно
стать идеологом традиции или бойцом на
фронте защиты и утверждения врожденной
культуры. А можно вступить на путь
развития, творческого преобразования
культуры. Или свалиться в голое отрицание,
которое на поверку всегда оказывается
одной из версий существования в рамках
врожденной традиции. С врожденной
ментальностью можно находиться в разных
отношениях. Ее нельзя забыть, отменить
и объявить несуществующей.

Изменение
ментальности

Исследователи
подчеркивают, что процессы изменения
ментальности относятся к наименее
осознанным моментам. Как пишет Е.М.Михина:
«Другая трудность – невозможность
понять и описать, почему и каким образом
изменяется обыденное сознание и
соответствующие матрицы поведения»
[Михина, 1996, с. 9].

На
наш взгляд, механизм изменения ментальности
заключается в процессах инсталляции.
В ходе инсталляции ментальность
извлекается из социокультурного
пространства, в которое погружен человек.
Если это пространство культурно
неоднородно (эпохи трансформации
социокультурного целого или жизнь бок
о бок, с носителями других традиций),
результат имеет шанс быть менее целостным
и системным. Это создает предпосылки
для изменений и развития. Когда объем
диссистемных моментов доходит до
критического, разворачивается
трансформация ментальных характеристик
культуры. Культура – самоорганизующийся
феномен. При всей тенденции к минимизации
изменений (Принцип Ле Шателье – Брауна),
в эпохи серьезных подвижек и трансформаций,
социокультурная целостность изменяется
в своих основаниях. А это ведет к тому,
что ментальность следующих генераций
будет неизбежно отличаться. Иными
словами, изменения ментальности
происходят в ходе межгенерационной
преемственности культуры.

До
30-х годов прошлого века большая часть
населения нашей страны составляли
сельские жители, которые воспроизводили
традиционную ментальность. К 1950-60-м
годам половина населения переместилась
в города. Образ жизни разительно
изменился, но исследователи подчеркивают
сохранение базовых традиционных
инстинктов. Традиционное сознание
осваивало новые формы бытия. Однако
далее рождаются поколения горожан,
которые формируются в разительно
изменившемся контексте. На общество
сваливаются технологическая, социальная
и информационная революции. В результате
внуки и правнуки мигрантов оказываются
вписаны в реальность, которая диктует
иные формы ментального пространства.
Так возникает возможность для значимых
подвижек ментальности.

Наконец,
познание собственной ментальности
несет в себе момент отчуждения и
дистанцирования, а для кого-то и изживания
врожденного ментального пространства.
То, что познано, оформлено в текстах,
представляет собой отчужденную
реальность, с которой можно устанавливать
самые разнообразные отношения. Исходно
непознанная ментальность составляет
свою собственную природу, которая
естественна, самоочевидна, а потому
абсолютно императивна. Когда носители
реакционно-романтических тенденций
протестуют против мертвящего
интеллектуализма, разъедающего «народную
душу», они спасают устойчивую традиционную
ментальность.

Завершая,
отметим, что при всей неоднозначности
явления и сложности работы с ментальными
структурами, научный интерес к данной
теме не утихает. А это означает, что
настало время самопознания и этого
пласта человеческой и социальной
реальности.

ЛИТЕРАТУРА

1.
Гуревич А.Я. Проблема ментальности
в современной историографии // Всеобщая
история: дискуссии, новые подходы. Вып.
I. – Москва: Наука, 1989.

2.
Гуревич
П.С., Шульман В.И. Ментальность,
менталитет // Культурология ХХ век.
Энциклопедия. Т. II. – Санкт-Петербург:
Алетейя,
Университетская книга,
1998.

3.
Левинсон К.А. Ментальности в
Средневековье: концепции и практика
исследования. Обзор // История ментальностей:
Историческая антропология. – Москва:
РГГУ, 1996.

4.
Михина Е.М. От составителя // История
ментальностей: Историческая антропология.
– Москва, РГГУ, 1996.

5.
Яковенко И.Г. Трансляция ментальности:
грани явления // Он же. Мир через
призму культуры: Культурология и
россиеведение. – Москва: Издательство
«Знание», 2013.

6.
Яковенко И.Г. Познание России:
цивилизационный анализ. Издание третье,
дополненное. – Москва: Издательство
«Знание», 2017.

7.
Raulf,
Ulrich
et al. Mentalitetgeschichte: Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse.
– Berlin, 1978.

REFERENCES

1.
Gurevich A.Ja. “Problema
mental’nosti v sovremennoj istoriografii”
[Question on mentality in the contemporary historiography]. In
Vseobshhaja
istorija: diskussii, novye podhody
[World history, discussions and new approaches]. Issue 1. Moscow,
Nauka, 1989.

2.
Gurevich P.S., Shul’man V.I. “Mental’nost’,
mentalitet”
[Mentality and Mentalität] in Kul’turologija
20 vek. Jenciklopedija
[Companion to cultural studies of the 20^th
century]. Vol. 2. Saint-Petersburg, Aletejja, Universitetskaja kniga,
1998.

3.
Jakovenko I.G. Poznanie
Rossii: civilizacionnyj analiz
[Studying Russia: civilization-oriented analysis]. 3^rd
enlarged edition. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”,
2017.

4.
Jakovenko I.G. Transljacija
mental’nosti: grani javlenija
[Translation of mentality, phenomenological aspects]. In: Idem. Mir
cherez prizmu kul’tury: Kul’turologija i rossievedenie [The
world through the lens of culture, cultural studies and Russian
studies]. Moscow, Izdatel’stvo “Znanie”,
2013.

5.
Levinson K.A. Mental’nosti
v Srednevekov’e: koncepcii i praktika issledovanija
[Mentalities in the Middle Ages, conceptions and practice of study].
A reference. In Istorija
mental’nostej: Istoricheskaja antropologija
[History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU,
1996.

6.
Mihina E.M. Ot sostavitelja [Editor’s note]. In Istorija
mental’nostej: Istoricheskaja antropologija
[History of mentalities, historical anthropology]. Moscow, RGGU,
1996.

7.
Raulf, Ulrich et al. Mentalitetgeschichte:
Zur Rekonstruktion geistlicher Prozesse.
Berlin,
1978.

Русская ментальность

Архивный проект «Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад». Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Россия вчера, сегодня, завтра. Участники: профессор-историк Анатолий Уткин, профессор философии Валентина Федотова, Александр Ахиезер — ведущий научный сотрудник института прогнозирования РАН, Алексей Пушков — политолог, доцент кафедры социальной психологии МГУ Леонид Гозман. Ведущий — Анатолий Стреляный. Впервые в эфире 5 марта 1997.

Анатолий Стреляный: В течение всего радиочаса будем обсуждать такой злободневный предмет как русский склад ума, русскую ментальность. Наши эксперты предпочитают это слово. Ровно 300 лет назад Петр Первый выехал с Большим посольством на Запад, пожил в Голландии, побывал в Англии и в других интересных для него местах. Один из «птенцов его гнезда» сказал тогда, что русские — такие же люди, как и на Западе, только нужно снять с них кафтаны и огромные шапки и одеть в западные одежды. Естественно, согласились с ним не все. С тех пор и ведется в России этот разговор — достаточно ли одеться по-западному, чтобы зажить по западному, в достатке и опрятности, или надо еще что-то, и стоит ли вообще к этому стремиться. Есть и такой уклон разговора — не измена ли это Отечеству и русскому призванию? Сегодня эта тема звучит не только в печати и ученых собраниях, но и в Думе, даже в правительстве. И по-прежнему очень многое в судьбе страны зависит от того, кто задает тон и кто побеждает в разговоре о русском складе ума. Первым получает слово профессор-историк Анатолий Уткин.

Анатолий Уткин: Петр хотел сделать из России Швецию. Первый парламент пыталась создать на Руси Екатерина Великая. Она созвала четыре сословия, но три сословия не хотели сидеть с мужиками, она не могла их посадить рядом, а те не могли представить, что мужики могут сидеть вместе со священниками и дворянами. Потребовалось много времени, чтобы с западными идеями хотя бы познакомилась основная масса русского населения. Запад — это состояние ума, а не географическое понятие, западный человек — это человек, переживший реформацию, переживший революцию просвещения, то есть создавший науку и поставивший себя ей на службу. Ничего этого Россия не пережила. Россию спасло то, что такие люди как Петр, который сейчас менее популярен, чем сто лет назад… Сейчас Петр подвергается всевозможным нападкам из-за того, что он, якобы, перенес только лишь систему насилия, только военную систему, и не перенес гуманные, гуманитарные ценности Запада.

Петр Первый. Иллюстрация Валентина Серова к поэме А.С.Пушкина «Полтава».1949

Это требовало слишком много от Петра. Петр и так привнес типографии, газеты, много такого, что было в основе любого гуманитарного образования в России. Но, конечно, он не смог просто переодеть своих московитов в западные камзолы и сделать их западными людьми. Первая плеяда посланных Борисом Годуновым студентов осталась на Западе. Во-вторых, ее интересовали только две науки: первая – алхимия, и вторая – астрология, то есть чтение судьбы по звездам. Поэтому мы дальше в историческом развитии России после Годунова, в следующие столетия, видим, что они верят в бланкизм, фурьеризм, марксизм, анархизм, во все что угодно, то есть одним махом преодолеть это явное отставание… Это имело место и среди народовольцев, пытавшихся одним махом преодолеть систему эксплуатации и феодальное управление страной. Это очень свойственно русским людям.

Анатолий Стреляный: Доктор философских наук, профессор Валентина Федотова.

Валентина Федотова: Я попыталась вычленить такие архетипические, везде проходящие черты национального характера. На мой взгляд, это две черты — душевность и наличие святынь. Я не хочу сказать ничего восхваляющего и ничего унижающего, ибо под душевностью я понимаю желание иметь персональные отношения, близкие отношения. Это видно и у наших политиков, ищущих дружбы, внимания и понимания, это видно и у рядовых граждан, которые очень не любят формальную бюрократическую структуру, а ищут человеческого контакта. И наличие святынь. Я не хочу сказать тут ничего плохого и ничего хорошего, но просто есть тут черта, когда смыслосозидание, наличие смысла принципиально значимо. Западный человек живет в каком-то автоматизме уже реализованных в практике, воплощенных в практике смыслов. Наш человек не имеет этого совпадения практического и ценностного, поэтому ему нужна ценность как представленная явно, отдельно. Это может быть даже ложная ценность — построение коммунизма или какая-то утопия, выдвинутая в качестве ценности. Но если ее сломать, ситуация будет страшной.

Юность Преподобного Сергия. Михаил Нестеров. 1892-1897

Аскольдов, который описывал процесс слома ценностей в революционную эпоху, писал, что русский человек может быть или святым, или зверем. И что это кажется обидным и странным, но это происходит потому, что он не прошел искушения добром и злом, у него нет гражданского общества, у него, благодаря православию, ценностный мир существует как бы в отрыве, в качестве идеальной нормы, идеальной модели, и поэтому разрушать этот ценностный мир очень страшно. В результате непонимания этого характера реформы привели к тому, что социологи называют аномией, то есть разрушение ценностных структур сознания. Очень многие люди не имеют ценностей, криминализация во многом связана с этим. И в тоталитарных режимах бывает слишком много ценностей — они институционализированы, они закреплены. Но разрушение ценностей хуже, страшнее, опаснее. Слова, переносимые из западной лексики, вводят в заблуждение. Говорят «компромисс», например, или «толерантность», но понимают под этим совсем не то, что является таковым в западном сознании. Например, я присутствовала на одной конференции в Харькове, где люди с упоением доказывали, что толерантность — это господство украинской национальной идеи, что толерантность — это наличие общего единства, что страшно потрясло присутствующего там американского профессора. Она говорила: «Да откуда вы это взяли? Толерантность — это минимальное начало демократии, это признание другого, отличного от того, что вы утверждаете сами, терпение по отношению к другому. Не агрессия по отношению к другому». Но у нас обретают слова какой-то свой смысл. Тот же «компромисс». Что такое компромисс? Это способность пожертвовать частью своего интереса для того, чтобы договориться и не перевести конфликт в состояние агрессивной фазы. У нас думают, что компромисс, это когда я заставлю тебя подчиниться мне полностью и согласиться со мной. Это все время присутствует, потому что гражданского общества не было, потому что не было условий для работы этих принципов и этих институтов. И при тех крайностях, которые свойственны российскому менталитету в условиях гражданского общества, они начинают заполнять и это пространство западных слов, которые пришли к нам из демократического языка.

Анатолий Уткин: Одна фраза, сразившая меня буквально, это фраза одного из министров Александра Третьего: «У русских нет необходимого цемента лицемерия». Я тоже отбрасываю все оценочные моменты, ни хорошо, ни плохо — для того, чтобы жить в цивилизованном гражданском обществе я должен быть лицемером. Причем, слово «лицемер» у нас заведомо плохое, это заведомо негативная оценка, но я должен быть таковым. Мне неприятен избранный сегодня президент, я принадлежу к противоположной партии, но я подчиняюсь. В моем квартале избрали совсем не милых мне людей, но спасительный цемент лицемерия помогает западному обществу выживать: на следующих выборах победит моя партия, я надеюсь. И цемент лицемерия сцепляет общины и целые общества. В России этот цемент отсутствует. Однажды на конференции о будущем России, в Париже, я слышал утрированный этот тезис из уст посла Японии в Москве. Он сказал, что «русские — это песок». Он сравнивал, в живописной манере, азиатов с глиной, из которой можно лепить все что угодно. Запад он подавал как страну кирпичиков. Из кирпичиков можно делать любые башни, подземные гаражи, все что угодно. Россия это страна песка — ни одна форма не держится. Песок зыбучий, сквозь пальцы проходит, но при определенных условиях можно сделать железобетон. Для этого нужно две трети цемента, столько-то песка, стальные опоры.

Россия это страна песка — ни одна форма не держится. Песок зыбучий, сквозь пальцы проходит, но при определенных условиях можно сделать железобетон

Вот это отсутствие в России цемента лицемерия подается большинством русских как величайшее достоинство российской литературы, российского общества. Мы говорим то, что мы думаем при любом режиме в кухне, за столом с друзьями. И мы так думаем, что так хорошо. Это прекрасно, откровенность — чудесная человеческая черта. Но будучи выплеснута на улицу, она ведет ни к чему более, как к гражданской войне. Компромисс как система взаимных уступок, о чем это говорит? Компромисс должен восприниматься как способ выживания вдвоем с другим человеком. С этими другими нужно как-то жить — или их убивать, или уходить со сцены самому. Компромисс может быть достигнут только в условиях наличия представления о собственной цели и о том, на какую долю секунды, время года, столетия ты замедляешь это движение к своей цели, жертвуя чем-то, но идя по иной дороге.

Михаил Нестеров. На Руси. Душа народа. 1914-1916

Анатолий Стреляный: Я хочу привести выдержку из книги, в которой представлен западный взгляд на русский склад ума и особенности досоветской русской жизни. Автор — американский профессор Теодор фон Лауэ. Он написал книгу о 20 веке, об особенностях распространения западных демократических ценностей и западного образа жизни по миру. Он пишет: «Восточные славяне, обычно называемые русскими, являлись широко разбросанным крестьянским народом с особыми чертами, не имеющими аналогов на Западе. Большинство из них были крепостными до 60-х годов. Беспокойные, всегда стремящиеся избежать налагаемого на них бремени, покорные, способные выдержать долгие страдания, пассивные, и все же во все времена восстающие в безжалостной ярости. Всегда побеждаемые и все же никогда ее оставляющие надежду на освобождение. Неопытные в современных действиях, не способные конструктивно воздействовать на что-либо за пределами хижин или деревень. Наученные малой ценой жизни не идти на риск, неграмотные, преисполненные предрассудков, пребывающие в покорности, как учит православная церковь и вожди сект, враждебные по отношению к пришельцам, хитрые и исполненные внутренних сил, требуемых их тяжелой жизнью, способные на огромное героическое терпение, нечувствительные, обращающиеся к насилию, и все же великодушные и жертвенные, обычно не имеющие выхода для своих талантов. Темные люди, непредсказуемые, третируемые меньшинством более привилегированных русских». Разговор о русском складе ума продолжает профессор Валентина Федотова.

Валентина Федотова: Экономическая неудача. Из-за чего она произошла? Из-за того, что неолиберальные реформы исходили из представлений, что человек всегда стремится к максимуму экономического удовлетворения. Но еще Адам Смит приводил пример, что если крестьянин получит большую цену за свой продукт, то он не обязательно увеличит свою производительность. Только буржуазный крестьянин увеличит свою производительность, а феодальный крестьянин предпочтет получать столько же денег, и совершенно не будет наращивать этой производительности. Это тоже стадиальная особенность, я ее проверяла даже на детях. Я спрашивала детей: «Вот если ты производишь картошку, а за нее будут платить больше, ты будешь производить больше или меньше?» Одни дети говорили: «Будем производить больше, нам надо больше денег». Это уже те дети, которые вовлеклись в современную трансформационную ситуацию, трансформирующую общество. А более консервативные дети отвечали: «А зачем? У меня будет столько же денег, если я буду производить меньше. Я не буду производить больше». Адам Смит это превосходно описал. Но есть действительно какие-то особенности, которые надо изучать, которые надо понимать. Я сейчас опубликовала две статьи японских авторов, которых я перевела с английского, они описывают удивительные вещи: каким образом коллектив японский сделался предпосылкой модернизации. В начале там пытались провести либерализацию, то есть разрушить все традиционные структуры, атомизировать общество. И для этого были очень серьезные причины, ибо Япония в войнах показала, что массовой опорой милитаристских целей является тесная община, тесный коллектив, который не был рудиментом первобытного общества, а был создан правительством для эффективного управления страной. И они стали это рушить. Но когда они стали рушить, они увидели, что вместе с этим рушится японский менталитет, японская традиция, японское самоуважение, что — самое главное, ибо не уважающие себя люди не способны действовать, они не способны верить в свою удачу, они деморализованы. И тогда они стали использовать эту общину, эту традиционную структуру, сложившуюся в обществе, ставя и проводя через нее другие государственные цели. И сегодня мне кажется, что мы должны глубже и внимательнее смотреть на особенности национального или социального характера людей, живущих в России, на особенности их ментальности. Потому что политика — это есть приведение каких-то идей в действие посредством участия миллионов граждан, имеющих определенную специфику.

Михаил Нестеров. Портрет Льва Толстого. 1907

Анатолий Стреляный: Александр Ахиезер — ведущий научный сотрудник Института прогнозирования РАН.

Александр Ахиезер: Русские мыслители и 19 века, и начала 20, пришли к очень интересному, впоследствии забытому выводу о том, что создание основной массы населения носит догосударственный и антигосударственный характер. То есть славянофилы, братья Аксаковы и другие писатели, говорили о том, что вообще крестьяне, живя в общине, совершенно не интересуются государственной жизнью, что они предоставили управление страной царю, а сами занимаются бытом и своими личными делами. Они видели в этом глубоко положительный фактор, особое позитивное свойство русского человека. Они действительно подметили очень важную вещь, и, в частности, даже Бердяев по этому поводу сказал, что есть некоторая загадка в том, что догосударственный, по существу, и антигосударственный человек сумел создать такую гигантскую империю. Надо сказать, что это действительно загадка, которая подлежит детальному научному изучению. Такого рода массовые настроения, то есть отсутствие интереса к государственной власти как таковой, негативное отношение к государственному аппарату и к чиновничеству, превращение государства просто в деятельность самого царя в сознании крестьянина означало, что на крутых поворотах истории крестьяне часто вообще не понимали что государство хочет от них, не понимали даже того языка, на котором государство обращалось к крестьянам. Вот один яркий пример. Когда в 1861 году было принято решение об освобождении крестьян от крепостной зависимости, то смысл этой реформы царем и крестьянами понимался совершенно по-разному.

Среди крестьян был лозунг — «Не сойдем с печи!» Это значит, что они отказывались активно содействовать государству

Крестьянство в критических ситуациях, если речь не шла о необходимости оборонять страну или сражаться с басурманами, давало негативный ответ на призывы правительства и чиновников проводить те или иные хозяйственные мероприятия – агрономические, гигиенические — отказывалось вообще платить налоги. Среди крестьян был лозунг — «Не сойдем с печи!» Это значит, что они отказывались активно содействовать государству. Противление государственности в России, причем не один раз, было связано не с какими-то восстаниями (взятие Зимнего), не с мятежами, а оно было связано с тем, что основная масса населения отказывалась поддерживать это государство, поворачивалась к нему спиной, отказывалась поддерживать государство по всем параметрами. И это приводило к такой слабости государственной системы, что она просто разваливалась сама собой. Достаточно вспомнить, что когда царь Николай Второй отрекся от престола, то никто, ни один человек не выступил в его защиту, включая Великих князей. То есть все как бы повернулись спиной к государству, к первому лицу. Точно такая же вещь произошла, когда распался Советский Союз и Горбачев был отрешен от власти. Ни один человек не выступил в его защиту. Это означало, что ментальность, массовое создание исходило из того, что это никого не касается, они живут своей повседневной жизнью, а государство — черт с ним, было оно или не было, свято место пусто не бывает. То есть никакой озабоченности по поводу конструктивных решений на уровне, скажем, государственной власти, не было. Это старая русская традиция. Потом проходит какое-то время и начинаются какие-то критические пересмотры. Причем всегда вина за эти события сваливается не на основную массу населения, которая не поддержала государство, а на какую-то группу людей, часто совершенно мифологическую, которая, якобы, через заговор свергла царя, уничтожила советскую систему, и так далее.

Анатолий Уткин: Государство — это самая воспеваемая Западом конструкция. Если мы возьмем античность, это античный полис. Античный полис создает законы и возможность гражданам развивать науки, ремесла, достигать любых материальных пределов. Это — основа Запада. Государство создает возможность частной собственности, ее невозможно создать без помощи государства, государство обязано создать законы, государство должно обеспечить соблюдение этих законов, и государство должно встать на стороне тех, кто энергично работает. Цитируя Столыпина – «я не за тех, кто пьяный и слабый, а за трезвых и сильных». Позволить, вне отношения к государству, овладеть частной собственностью, это, с моей точки зрения, большое искажение западных идеалов. Капиталистические и любые отношения современные идут на Западе через государство, через парламент, через закон, через создание настоящей подлинной основы, в том числе насильственной, любой основы. Нигде не проповедуется слабое государство, особенно на этапе приватизации. Это абсолютно не западный опыт. Речь не идет о том, чтобы создать казармы и одеть людей в униформы, речь идет о том, что государство должно обеспечить разделение властей, оно должно обеспечить исполнение законов. Мы должны знать четко правила игры и действовать по этим правилам. Речь не идет о том, чтобы передать все государству, тогда надо создавать азиатскую деспотию.

Валентина Федотова: Россия не знает, что такое свобода как политический институт, как цивилизованная сила, но она хорошо знает, что такое воля. Россия — родина анархизма, Россия всегда любит крайние проявления свободы в независимости от государства, а еще далее — вообще от всего. Это вопрос социальной, национальной, внутренней политики, которая проводится в стране. Если бы гражданам была предоставлена минимальная возможность производить, они бы формировались как средний класс, они бы закрепляли себя, как люди, которые дорожат тем, что они произвели, дорожат этим обществом, которое создало им такую возможность. Это были бы ростки демократии. Но когда люди выпали в естественное состояние, когда они оказались в натуральных условиях выживания с помощью огорода или челночничества, частного извоза или каких-то других вещей, никакие средины, компромиссы, то есть то, что соответствует цивилизующей силе демократии, в них не вызревают, и гражданское общество в России не складывается. Поэтому что в этом народе произрастет лучшего и что худшего зависит во многом от политиков.

…во власть идут в России, не подавляя своих худших черт, имея полную возможность их реализовать, и власть по-прежнему остается той главной целью, которая дает и открывает доступ к любой другой цели, которая позволяет получить все

Это очень хорошо показал японский опыт. Как они сумели общину, работавшую на милитаризм, переделать в общину, работающую на конкурентоспособную экономику, на какие-то шаги к демократии. И вот ответственность политики состоит в том, чтобы не переделать этот менталитет решительно и радикально, это невозможно. Русский историк Сергей Соловьев, говоря о реформах Петра сказал, что нравы народа указами не изменишь, и что реформы Петра не проросли всю толщу Российской империи. А чтобы находить то, за что можно зацепиться, что можно подчеркнуть, что можно вырастить на основе этого специфического типа сознания. Демократические слова здесь не обретают того значения, которое они имеют в странах, откуда мы перенимаем эту систему, они тут принимают свои, какие-то византийские формы, и власть у нас, конечно, в высшей степени недемократическая по своей конструкции. Власть по-прежнему дает очень многое, и в России политические элиты не получают того статуса, который они могли бы иметь, будучи сращенными с властью, поэтому существует страх потерять свои позиции. Ведь как говорит Токвиль о демократии? «Любой аристократ — выше демократа. Он воспитан в благородных традициях, он умеет себя вести, он искренен в своих побуждениях». Демократ — это обычный человек снизу, не столь хорошо воспитанный, он идет во власть и может себя там проявить очень плохо. Но демократия — это машина, которая не дает ему это сделать, которая преобразует его энергию в энергию полезную государству. Поскольку демократического общества нет, демократия — это слова, а существует старый порядок, поэтому во власть идут в России, не подавляя своих худших черт, имея полную возможность их реализовать, и власть по-прежнему остается той главной целью, которая дает и открывает доступ к любой другой цели, которая позволяет получить все. Это постоянно воспроизводящаяся система недемократической власти.

Анатолий Стреляный: Слово профессору Уткину.

Анатолий Уткин: Премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю 40 лет был премьер-министром Сингапура, он получил превосходное образование в Оксфорде, в Англии, и был очень известен на Западе. Так вот, он определили разницу, как заключает сделки западный бизнесмен и восточный бизнесмен. Западный бизнесмен берет компьютер, свод законов, приглашает лучшего адвоката и едет к своим партнерам на Восток, чтобы обсудить сделку. Что для него необходимо? Просчитать все возможные сложные случаи, исключить конфликтное развитие ситуации, обусловить все возможные повороты судьбы или обстоятельств, и заключить сделку, даже не глядя друг другу в глаза. Что же делает восточный бизнесмен? Он берет лучшую секретаршу, берет счет в банке, берет чековую книжку, и едет в любое западное место, где ведутся переговоры. Неделю отдыхает с караоке, поет песни, ему очень важно заглянуть в глаза своему партнеру. Он смотрит в глаза и подписывает не глядя. Это доверие, которое он получает. Вот отличие Востока и Запада. Когда Сталин пригласил в Тегеране жить на территории Советского посольства Франклина Рузвельта, он просчитал каждый свой шаг, он старался заглянуть в глаза. И с тех пор все, что было в Ялте, Потсдам — это особый случай, но встречи на высшем уровне уже в наше время, начиная с духа Женевы, с 1954 года, это в значительной мере история непонимания Востока и Запада. Я за этот срез, потому что об этом многие знают. И это наблюдаемое различие между Востоком и Западом. Что делает Хрущев на будущих саммитах? Он широким жестом объединяет Австрию, возвращает Финляндии военную базу, стоящую в Финском заливе, он возвращает Китаю что-то. Это – жест, он верит, что он получает траст, доверие, что он выиграет, что он набирает очки, что это ему зачтется, что это важно. Что делают западные лидеры? Они не думают засчитывать кому-то какие-то очки, они видят, что система восточная считает это более выгодным для себя — объединение Австрии, вывод советских войск в 1958 году из Румынии. Прагматическое действие в развитии восточной системы, не более того. И когда мы придем к более близким временам, то они нам покажутся столь же очевидным столкновением восточного и западного. Давайте посмотрим на самое важное деяние Михаила Горбачева — объединение Германии. Что он сделал в процессе этого объединения? Он пригласил канцлера Коля, который и не смел надеяться на то, что произойдёт в ближайшие дни, пригласил в его родной город Ставрополь, потом они полетели на вертолете в Арциз. Все это нужно было для того, чтобы Горбачев сумел заглянуть в глаза канцлеру и не глядя подписать соглашение, объединяющее Германию, меняющее подлинные весы европейской истории. То есть новый поворот течения судеб государств, миллионов людей. Запад это воспринимает как естественное развитие событий. Посмотрим, что делает Горбачев. Он принимает решение о колоссальном сокращении обычных вооружений Советского Союза, принимает это решение в 1990 году, принимает его вкупе, совместно с декларацией о свободной Европе, Европейской Хартии, это ноябрь 1990 года. Он верит, что за такое деяние, за уничтожение 40 тысяч танков, он получает невероятный кредит Запада, огромный кредит, что после этого невозможно отказать Советскому Союзу ни в каком пожелании. Как видят это западные политики? Как и полагается – хладнокровно. Они видят перегревшуюся военную машину, общество, которое мечется, решая свои внутренние проблемы, они видят это как один из жестов, который, ну — результат внутреннего развития. Так они это видят – хладнокровно, спокойно, реалистически. Я бы не говорил на эту тему, если бы не исходящие силы этого. В конченом счете Запад начинает раздражаться эмоциональностью Востока, а Восток начинает думать, что его надули, и крепко надули. Что развалив Варшавский договор, запретив КПСС, в СССР все остались на бобах. И это опасно. Это создает ситуацию, что нас обманули. Но, позвольте, никто не обещал ничего иного, и Запад прямо говорит, что это было добровольно содеяно, подписано, заключено в результате месяцев подготовки экспертов, и так далее. Вот это, мне кажется, самое важное, что происходит, и разница менталитетов здесь сказывается наиболее существенным образом.

Анатолий Стреляный: Разговоры о таких вещах как склад ума того или иного народа, как восточная и западная ментальности, что за люди живут в той стороне, и что за люди живут в другой, эти разговоры увлекательны и полезны, но от тех, кто в них участвует, не всегда нужно ждать исчерпывающих доказательства и точности. Деловые люди на Востоке, при всей их открытости, широте и доверчивости, подводят друг друга, как известно, не реже, а намного чаще, чем деловые люди на Западе. Чтобы не углубляться, достаточно сравнить восточный базар с каким-нибудь американским или французским универсамом. Советское решение полностью уйти из Австрии Никита Сергеевич Хрущев объяснял после отставки не широтой своей натуры, а сугубо деловыми соображениями — накладно было продолжать противостояние Западу на всех участках фронта. И Горбачев согласился на объединение Германии не по доверчивости, не из желания понравиться Колю и его союзникам в холодной войне, а по другим, тоже деловым соображениям. В Восточной Германии, как мы помним, все к тому времени накалилось, народ так навалился на Берлинскую стену, что остановить его можно было только такой пальбой, какую уже не могли себе позволить ни Москва, ни Берлин. Политолог Алексей Пушков.

Алексей Пушков: В Европе все прописано, все до сантиметра. И поэтому там и ментальность такая, что если нет пункта договора, то на что вы ссылаетесь, о чем вы можете говорить? Ах, ваш дедушка обещал эту территорию не захватывать? Или наш дедушка? Ну, извините, это был дедушка. Мне кажется, что России сейчас нужно в этом отношении свой менталитет менять. Ей нужно менять свой менталитет, отказываться от этого представления, порожденного ее собственными бескрайними просторами, отказываться от представления того, что все можно как-то утрясти потом. Надо понять, что любая уступка делается для получения какой-то цели, что за любую уступку надо тоже платить уступкой. Нам здесь, поскольку мы хотим играть по правилам современного мира, надо проникаться правовым сознанием. А правовое сознание — это не только соблюдение законов. Это умение заставить или побудить другие страны и народы принять те законы, которые, ты считаешь, соответствуют и твоим интересам. Но и умение считаться с интересами тех стран и народов. Это очень интересное сочетание, которое России совершенно не свойственно именно в силу того, что она всегда развивалась очень экстенсивно, она всегда захватывала территории вокруг своих границ. Эта неограниченность возможностей российских, и пространственных, и сырьевых… Вот было бы у нас очень мало газа и нефти, мы были бы очень бережливой нацией.

…избыточность породила в России очень размытое, размазанное сознание, неспособность оформлять свои интересы, плохое понимание, как их нужно оформлять, как их нужно соотносить с интересами других стран

А в условиях, когда этого всего много, и когда каждый год коммунисты говорят, что будет этой зимой катастрофа и города замерзнут, а они почему-то не замерзают… Много рек, электростанций настроили на этих реках, много нефти, много газа. Нефти десять процентов утекает на сибирских месторождениях, но ее все равно остается много. Вот эта избыточность породила в России очень размытое, размазанное сознание, неспособность оформлять свои интересы, плохое понимание, как их нужно оформлять, как их нужно соотносить с интересами других стран. И это было характерно и для царской России в начале 20-го века. То есть, я думаю, что эта проблема не связана чисто с коммунистическим периодом, это проблема национального характера. Я не считаю, что эта проблема фатальная. Национальные характеры меняются, посмотрите, скажем, на корейцев. Вот два государства — Южная и Северная Корея. Национальный характер должен был бы быть схожий, но Южная Корея — чрезвычайно эффективное, проработанное общество, конкурирующее с другими очень успешными обществами, и находящееся по уровню конкурентоспособности в первой двадцатке государств мира. И Северная Корея, которая находится вообще за пределами, по ту сторону добра и зла. С точки зрения конкурентоспособности и эффективности это вообще отсутствующая единица на мировом пространстве. То есть одна и та же национальная психология, национальный менталитет были использованы по-разному. На севере для того, чтобы подчинить людей, и то, что в корейцах было всегда — способность подчиняться, она себя очень сильно проявила в результате культа Ким Ир Сена. А на юге вот это чувство уважения старших, авторитета, может быть, даже некоторого страха перед вышестоящим бюрократом, оно было обращено на пользу для страны, и было создано функционирующее, действующее, мобильное общество, где у людей есть свои права, где очень активно действуют профсоюзы, но где основанная, доминирующая характеристика развития — это дисциплина. На севере дисциплина — ради подавления, а на юге – ради эффективности. Да, сейчас там есть скандалы с коррупцией, но это неизбежные вещи, они есть и в других странах. Но базово эта способность к дисциплине, способность подчиняться, на юге была использована в позитивном смысле, а на севере — в негативном. Вот вам пример, как одна национальная психология совершенно по-разному может преломляться.

Анатолий Стреляный: Слушайте теперь доцента кафедры социальной психологии МГУ Леонида Гозмана.

Леонид Гозман: Да, конечно, есть различия между русскими и французами, так же как есть различия между природой Эфиопии и природой Гренландии. Есть различия между итальянской кухней и турецкой. Не понимать отличий своей истории, своей культуры, своего народа, своей географии, своих бытовых традиций от других — означает просто неадекватность. Даже Москва от Питера отличается. Вы приезжаете и попадаете немножко в другой город, немножко другой дух, хотя и то, и то вроде бы российские столицы. Русская деревня от русского же города отличается. Конечно, есть различия. Дело не в том, отрицаем или не отрицаем мы наличие неких особенностей национально-культурных или даже этнических, дело в том, считаем ли мы эти особенности ведущими, считаем ли мы эти особенности чем-то настолько принципиальным, что под них должна подстраиваться политическая и экономическая система, или мы считаем, что это орнамент на примерно общей для всех людей картине. Мне кажется, что традиционный спор между славянофилами и западниками в нашей стране есть спор, на самом деле, между теми, кто считает эту специфику предельно важной, и универсалистами, теми, кто считает, что есть универсальные человеческие каноны, и их применение в любой стране дает примерно похожие результаты. Да, конечно, капитализм немецкий отличается от капитализма французского и от капитализма японского, но, в общем-то, общие законы есть. И французские или корейские универсалисты не отрицают специфики своих нардов и своей истории, но считают, что реализовываться должны в их странах те законы, которые уже апробированы на всей планете. Я горячо защищаю именно эту точку зрения. Мне кажется, что выпячивание, особая озабоченность своими особенностями носит явно выраженный защитный характер. Это — от слабости, от ощущения униженности, ощущения неспособности конкурировать. Я вам приведу один пример. После гражданской войны в США, после поражения Юга, на Юге возникла сложная ситуация, похожая на нашу ситуацию — ощущение унижения, неадекватности, некоей разрушенности собственных ценностей. Пришли такие оккупанты, которые тоже говорят по-английски, но, в общем, ведут себя как новые русские у нас часто. И на Юге возникло одно очень интересное идеологическое движение, название которого может быть примерено переведено как «потерянные корни», «возврат к истокам». Это движение утверждало, что был некий «дух Юга». Идеологи движения довольно быстро отказались от идей рабства. И до сих пор вы можете услышать на американском Юге, от вполне интеллигентных людей, что гражданскую войну выиграли не те, что надо было, чтобы выиграл Юг, хотя, конечно, рабство следовало отменить (нет сейчас нормального человека, который всерьез скажет, что негры должны быть рабами), но вот утерянный во время войны «дух Юга»… Это что-то замечательное! Я много раз пытался у вполне интеллигентных университетских профессоров южных штатов добиться объяснения толкового, что такое «дух Юга». Вы знаете, это удивительно похоже на духовность и соборность! Они начинают объяснять, что мы на Юге — такие открытые, широкие, щедрые, мы от души разговариваем, мы о Боге думаем, мы можем всю ночь просидеть, разговаривая о смысле жизни, а вот они там, на Севере, они не могут. Это настолько повторяет эту дихотомию, что русские — щедрые, добрые, мягкие, и холодные европейцы — что это наводит на мысль о том, что когда мы говорим о русских и европейцах так, как мы говорим, то дело не в том, какие мы и какие они на самом деле, а в том, зачем нам это, в том, что нам надо объяснить, почему у нас дороги плохие, почему у нас не машины, а черт знает что. Нам надо объяснить нашу собственную отсталость. И психологически хорошее объяснение состоит в том, что да, они сильнее, но мы все равно лучше. Мне кажется, что сильные и трезвые люди, которые, в конечном счете, хотят блага собственной стране, они не должны прибегать к такого рода защитным механизмам. Более того, я убежден, что большинство наших соотечественников в этом и не нуждается, потому что во всех случаях, когда наши сограждане попадают в нормальные условия, то в любом деле, в любой работе, в любом бизнесе они выступают ничуть не хуже, чем европейцы или американцы.

Определение менталитета по Merriam-Webster

мужчины · тал · я · ти

| \ men-ˈta-lə-tē

\

2

: способ или образ мышления : мировоззрение

империалистический менталитет девятнадцатого века — Джон Дэвис

Что такое менталитет толпы?

Менталитет толпы, менталитет стада, менталитет стаи, групповое мышление или психология толпы — у этой концепции много названий.Все они сводятся к одной и той же идее: на людей влияет большая группа. Независимо от того, включает ли эта группа людей из вашего класса, вашего района или целой нации, вы можете столкнуться с менталитетом толпы.

В 1950-х годах исследователи провели знаменитый эксперимент соответствия, который показал, насколько легко люди подчиняются или изменяют свое поведение, чтобы соответствовать социальным нормам. В нем участвовали:

• Единственного участника поместили в комнату с семью сообщниками под прикрытием.
• Аш представил группе четыре строки, цель которых состояла в том, чтобы определить, какие две строки имеют одинаковую длину.
• Несмотря на то, что ответ был очевиден, тайные сообщники умышленно дали неверный ответ.
• Последним ответил реальный участник.
• Цель эксперимента заключалась в том, чтобы увидеть, даст ли реальный участник ложный ответ — в соответствии с сообщниками — даже если правильный ответ был ясен.

‌ Результаты оказались неожиданными. Около трети реальных участников ответили неправильно. Они согласились с неправильным ответом остальной группы.

Почему они это сделали? Когда участники услышали неправильный ответ, некоторые начали верить, что неправильный ответ был на самом деле правильным. Участники согласились в основном потому, что они хотели соответствовать остальной группе и думали, что остальная часть группы была более информирована, чем они были.

Степени менталитета толпы

Эксперименты по соответствию Аша были искусственно созданными сценариями, с которыми вы, вероятно, не столкнетесь в реальной жизни. Однако у вас, вероятно, есть регулярные шансы попасть в ловушку менталитета мафии, даже не осознавая этого.

Менталитет повседневной толпы. Соответствие группе редко бывает осознанным или драматичным. В повседневной жизни подумайте, как часто вы ходите в определенные места, смотрите определенные шоу или едите определенные продукты, потому что это делают ваши друзья. Этот процесс упрощает принятие решений и не дает вам выделиться в группе.

Поведение толпы. Публичные группы и толпы — наиболее очевидные примеры менталитета толпы. Собираясь, чтобы скорбеть, протестовать или подбодрить спортивную команду, толпа может быстро принять групповой менталитет.

Продолжение

Одна из опасностей менталитета мафии — это тип влияния, которое она может иметь. Согласно исследованию менталитета толпы, небольшая часть населения в толпе принимает осознанные решения, которым подчиняются другие люди. Чем больше становится группа, тем меньше ее информированных членов.

Эта ситуация может стать опасной. По мере того, как восприятие и действия толпы меняются и согласовываются, событие может стать насильственным. Однако при организованном руководстве убеждения толпы можно информировать и направлять более подходящим образом.

Причины

Вы можете попасть в ловушку менталитета мафии по нескольким причинам. Если несогласие с группой представляет опасность, вы, скорее всего, промолчите. Этот риск может быть небольшим, например, получить непристойный взгляд, или большим, например, быть наказанным.

Вы, вероятно, не будете соответствовать группе, с которой не имеете ничего общего. Есть несколько ситуаций, в которых вы можете оказаться более открытыми для менталитета толпы.

• Ваша группа переживает стрессовую ситуацию.
• Руководство группы устрашающее или властное.
• Группа склонна соглашаться по каждому решению.
• Нет заранее определенного процесса для принятия решений.
• Группа взаимодействует только сама с собой. ‌

Какие знаки?

Со стороны легко определить менталитет толпы. Вы можете искать следующие признаки:

• Оптимизм, игнорирующий риски (чувство неуязвимости)
• Частое обоснование несовпадающих мнений
• Вера в то, что моральные стандарты группы должны применяться ко всем людям
• Самоцензура для сохранения статус-кво
• Вера в иллюзию того, что все находятся на одной странице ‌

Как избежать менталитета мафии

Противодействие менталитету толпы может показаться идущим против течения.Если вы хотите помочь остановить менталитет толпы, вы можете использовать следующие инструменты:

• Подчеркните, включая людей и их точки зрения
• Определите и проанализируйте невысказанные правила или предположения в вашей группе.
• Регулярно признавайте любые предубеждения, которые у вас могут быть.
• Практика принятия решений.
• Не наказывайте честных или несогласных.

Определение, примеры и положительное использование

Возможно, у вас был родитель или учитель, который спрашивал вас: «Если бы ваши друзья прыгнули со скалы, вы бы тоже это сделали?»

Конечно, нет! Это безумно.Вы сильный и независимый свободомыслящий человек. Почему ты бы так поступил?

… а что, если бы ваши друзья не прыгали со скалы?

А что, если они все купят последний iPhone? Каждый день вы видите, как они играют с крутыми приложениями, делают отличные снимки и говорят о том, какой у них отличный телефон. Через некоторое время вопрос будет не столько в том, собираетесь ли вы покупать iPhone, сколько в , когда .

Это менталитет стада (или менталитет толпы) — и вы, вероятно, видели это раньше:

• Инвесторы спешат купить определенную акцию, потому что она якобы «горячая».
• Родители лихорадочно покупают Tickle Me Elmos для своих детей после того, как видят, что все остальные родители делают это.
• Блесны Fidget . Боже милостивый, так много прядильщиков непосед…

Когда дело доходит до ваших личных финансов, стадный менталитет может означать разницу между охваченным паникой рецессии и сохранением головы.

Давайте внимательнее посмотрим на менталитет стада и посмотрим, как именно он может навредить и помочь нам.

Что такое стадный менталитет?

Стадный менталитет (также известный как менталитет толпы) описывает поведение, при котором люди действуют так же или принимают такое же поведение, что и окружающие их люди, часто игнорируя при этом свои собственные чувства.

Подумайте об овце, слепо идущей за стадом, куда бы они ни пошли. только потому, что это то, чем занимается стадо.

И это не просто псевдонаука: по этому поводу были проведены рецензируемые психологические исследования.

В 2008 году профессор Йенс Краузе и доктор Джон Дайер из Университета Лидса провели эксперимент, в котором группам испытуемых предлагалось идти произвольным путем внутри большого зала, не общаясь с другими испытуемыми.Однако исследователи сказали нескольким испытуемым, где именно им следует идти.
Угадайте, что случилось? Они обнаружили, что люди, которым было сказано, куда идти, начали преследовать испытуемых, идущих «беспорядочно».

От профессора Краузе:

Мы все бывали в ситуациях, когда нас уносила толпа. Но что интересно в этом исследовании, так это то, что наши участники в конечном итоге приняли консенсусное решение, несмотря на то, что им не разрешалось разговаривать или жестикулировать друг друга.В большинстве случаев участники не осознавали, что ими руководят другие.

В конце концов, они обнаружили, что всего лишь 5% людей уверенно ходят, чтобы заставить 95% других пешеходов следовать за ними.

И, оглянувшись, вы увидите примеры такого поведения повсюду .

Бонус: Хотите работать из дома, контролировать свое расписание и зарабатывать больше? Загрузите мое БЕСПЛАТНОЕ полное руководство по работе из дома.

Пример менталитета стада A: безумие Черной пятницы

День после Дня благодарения неизменно считается одним из самых больших торговых дней в году.Это также тот день, когда вы можете рассчитывать на то, что совершенно нормальные и разумные люди превратятся в диких обезьян с дикими глазами, готовых наступить друг другу на шею ради телевизора с плоским экраном.

Почему? Почему люди отказываются проводить расслабляющий отпуск с друзьями и семьей, чтобы получить пощечину, чтобы сэкономить 30% на блендере?

Исследование Обернского университета показало, что покупательский опыт может быть улучшен , когда вокруг вас много людей, превращая неприятный опыт в удовольствие.То, что объективно может показаться плохой идеей, становится «хорошей идеей», когда нас окружает еще несколько человек.

На фото: веселее, чем Disney World?

Будь то Черная пятница или день рождения 21-летнего парня, веселье может быстро превратиться в беспорядок из криков, выдергивания волос и плача (или это был только я?), Когда мы поддаемся своим животным инстинктам.

Вспомните более простые времена. Время курток для начинающих, Джонатана Тейлора Томаса и ска-музыки.Я говорю о 90-х.

Наряду с вашей коллекцией dope Pog 90-е также были рассветом новой захватывающей технологии, называемой Интернетом. Как только люди поняли, что можно монетизировать Интернет, инвесторы всех мастей начали вкладывать миллионы и миллионы долларов в различные «дотком-компании» (компании, существующие в сети).

Однако многие из этих инвестиций оказались чистой спекуляцией, что привело к печально известному пузырю доткомов.Итак, после многих лет инвестирования в сомнительные технологические компании, у которых часто не было продукта, в начале 2000-х пузырь лопнул. Десятки технологических компаний обанкротились, а еще больше инвесторов потеряли свои миллионы.

Один яркий пример? Pets.com.

Некоторые из вас могут быть слишком молоды, чтобы помнить об этом, но те, кто, вероятно, помнит, что видели рекламные ролики, изображающие собаку-марионетку, разговаривающую с людьми. Pets.com — компания, занимающаяся продажей товаров для животных в Интернете.

Вот он во всей своей кошмарной красе.

Когда в начале 2000 года компания стала публичной, ее акции выросли с до 14 долларов. Однако вскоре пузырь доткомов лопнул, и их рыночная стоимость упала до ничтожного 1 доллара за акцию. Сотни людей были уволены из-за того, что в том же году компания перестала работать. Теперь их домен перенаправляется на сайт PetSmart, и компания существует как печальный пример стадного мышления.

Бонус: Хотите уволить начальника и начать бизнес своей мечты? Загрузите мое БЕСПЛАТНОЕ полное руководство по бизнесу.

Пример менталитета стада C: шоу фейерверков в тематических парках Диснея

Это самое счастливое место на Земле. Волшебная страна, где вы можете встретить свою любимую принцессу Диснея, съесть индюшачьи ножки размером с собственную ногу и заставить песни застрять в голове на долгие годы.

Призраки.

Это также место, где можно увидеть в действии менталитет толпы 365 дней в году. Дисней смог использовать менталитет толпы, чтобы привлечь людей в свои парки и заставить их возвращаться из года в год с тех пор, как они открыли свой первый парк в 1955 году.

Одно из самых умных проявлений менталитета мафии проявляется в их знаменитых ночных шоу фейерверков.

Еще в первые годы существования парка у Уолта Диснея была проблема: семьи по всей Америке требовали попасть в Диснейленд… но они уехали, как только успели прокатиться на всех аттракционах, на которых планировали пойти.

В конце концов, это были первые дни существования тематических парков в целом. Люди не знали, чего ожидать, когда они появятся в Диснейленде.Поэтому, когда начали появляться семьи, они последовали за другими семьями — оставались там столько, сколько им нужно, чтобы совершить определенные поездки, а затем уезжали.

Уолту нужно было найти способ, как удержать их там, , иначе он понесет убытки.

Именно тогда проектировщиков парков придумали идею устроить фейерверк, чтобы семьям было чего ждать в конце дня. Вскоре семьи стали дольше оставаться в парке, так как молва распространила новости о фейерверке в конце дня.

План сработал. Люди оставались там до конца дня, и более чем 50 лет спустя вы все еще можете видеть этот пример стадного менталитета в действии в парках Диснея по всему миру.

Пример стадного менталитета D. Обвал на рынке жилья

Прошло более десяти лет с момента краха рынка жилья в 2008 году, и во многих отношениях его последствия ощущаются и сегодня. И хотя причины крушения невероятно сложны и сложны, все сводится к пузырю, вызванному тем, что огромное количество домовладельцев не может выплатить свои ипотечные кредиты.

В результате аварии миллионы людей потеряли работу, десятки людей потеряли свои дома, а потребительские расходы упали на 8% .

Хотя есть много факторов, которые вызвали сбой, я хочу поговорить о том, как менталитет мафии распространился на после .

Потому что, когда лопнул пузырь на рынке недвижимости, инвесторы занервничали. Они так нервничали, что стали жертвами стадного поведения, называемого «панической продажей», когда люди массово распродают свои акции из-за паранойи и страха, что приводит к резкому падению цен на акции.Инвесторы испугались, что если они сохранят свои деньги на рынке, они их потеряют. В результате люди уводили свои деньги с рынка. В результате цены упали и … ну, вы знаете, чем это закончилось.

Бонус: Хотите знать, как заработать столько денег, сколько хотите, и жить на своих условиях? Загрузите мое БЕСПЛАТНОЕ полное руководство по зарабатыванию денег

Может ли менталитет толпы быть хорошим?

Хотя многие примеры менталитета толпы могут показаться совершенно пугающими, это не все мрачно и обреченно.Стадный менталитет на самом деле может быть ОТЛИЧНЫМ, если вы позволите ему быть.

Майкл Бонд, автор книги Сила других: давление сверстников, групповое мышление и как люди вокруг нас формируют все, что мы делаем , писал, что стадный менталитет может на самом деле « изменить ход истории ».

Из облигации:

Египетская революция в конце января — начале февраля 2011 года явилась ошеломляющим примером совместной силы (хотя ее достижения были частично растрачены).Более того, те, кто собрался на площади Тахрир, чтобы потребовать свержения Хосни Мубарака, имели лучшее время своей жизни.

Один бизнесмен на пенсии, который приехал из Александрии, Египет, чтобы присоединиться к протестующим, сказал мне: «Я нашел кое-что прекрасное. Были самые разные люди. Из вузов, общеобразовательных школ, подготовительных школ. Бездомные люди. Люди всех религий. Все подразделения исчезли. У всех была одна цель. Я действительно плакал, потому что впервые увидел, что египтяне ничего не боятся.”

Помимо изменения политического ландшафта, стадный менталитет также может быть задействован, когда дело касается ваших инвестиций — по крайней мере, так считает Уоррен Баффет. «Бойтесь, когда другие жадны, и жадничайте, когда другие боятся», — говорит он.

Он имеет в виду, что вы всегда должны быть более чем готовы идти против стада, когда дело касается ваших инвестиций. Человек, который собирается вырваться из-под лопнувшего пузыря или краха рынка, — это тот, кто держит голову, и не сразу бросит все свои акции .

Что приводит нас к…

Что ВЫ должны сделать, чтобы использовать стадный менталитет в своих интересах

По своей природе стадный менталитет сейчас трудно распознать. Ведь снежинка не понимает, что это часть лавины. То же самое происходит и с вами, когда вас захватывают рыночные тенденции.

Но если вы действительно окажетесь посреди стада, имейте в виду ОБЕИ опасности и преимущества стадного мышления. И помните, что Уоррен Баффет процитировал ранее: «Бойтесь, когда другие жадны, и жадны, когда другие боятся.”

И если вы новичок в инвестировании, мы хотим показать вам, как именно это делать.

Просто проведя исследование, вы уже опережаете 99,99% людей, когда дело доходит до планирования своего финансового будущего.

Вот почему мы хотим предложить вам Полное руководство по личным финансам.

В нем вы узнаете, как:

• Управляйте своим 401k: Воспользуйтесь бесплатными деньгами, предлагаемыми вам вашей компанией… и разбогатейте, делая это.
• Управляйте IRA Roth: Начните откладывать на пенсию на выгодном счете для долгосрочных инвестиций.
• Тратьте деньги, которые у вас есть — без чувства вины: Используя системы, описанные в этой книге, вы узнаете, как именно вы сможете сэкономить деньги, чтобы тратить без чувства вины.

Введите свои данные ниже и начните жить богатой жизнью уже сегодня.

Да, пришлите мне полное руководство по личным финансам

Что такое менталитет толпы? (с иллюстрациями)

Термин «менталитет толпы» используется для обозначения уникальных поведенческих характеристик, которые проявляются, когда люди находятся в больших группах.Его часто используют в отрицательном смысле, потому что термин «мафия» обычно вызывает в воображении образ агрессивной, хаотичной группы людей. Социальные психологи, изучающие групповое поведение, также используют такие термины, как «стадное поведение», «стадный менталитет» или «истерия толпы», чтобы описать подобное поведение. Изучение менталитета толпы используется для анализа ситуаций, которые варьируются от проблем во время эвакуации до массовых собраний, которые перерастают в насилие.

Поведение стада

При исследовании стадного поведения рассматриваются группы всех животных, а не только людей.Люди наблюдали групповое поведение стад, стад, стад и других видов животных на протяжении веков, но только в начале 20-го века наблюдатели начали применять научные теории о поведении толпы к людям. Несколько книг, опубликованных в 1910-х годах, обсуждали менталитет толпы, а также различные способы минимизировать его или контролировать его.

Одна из причин стадного поведения заключается в том, что люди и животные склонны делать то, что делают другие вокруг них.Обычно это происходит потому, что те, кто присоединяется к группе в поведении, считают, что если несколько других что-то делают, это должно быть целесообразно, иначе они бы этого не делали. Например, люди считают, что переполненный ресторан должен предлагать хорошую еду, иначе он был бы не так загружен. В большинстве случаев этот мыслительный процесс происходит естественным образом или подсознательно, что является одной из причин, по которой животные принимают участие в стадном поведении.

Стадное мышление

Термин «стадный менталитет» часто используется для обозначения того, что подразумевает более осознанное мышление, чем стадное поведение.На этот тип менталитета могут влиять такие вещи, как давление со стороны сверстников, соответствие, потребность в принятии и желание чувства принадлежности. Эти вещи часто заставляют людей, находящихся в группе, вести себя так же, как и другие в группе. Например, человек может захотеть слушать другую музыку в компании друзей, чем в одиночестве, потому что другие могут сделать пренебрежительные замечания, если будет выбран другой тип музыки. Другим примером может быть подросток, который употребляет алкоголь или курит сигареты из-за давления со стороны сверстников со стороны своих друзей.

Менталитет толпы

Другие факторы вступают в игру, когда термин «менталитет толпы» используется для обозначения чего-то негативного.Двумя основными факторами являются большая анонимность внутри группы и распределение ответственности за действия группы. Эти факторы иногда заставляют человека поверить в то, что он может действовать определенным образом в группе и не иметь тех же последствий, которые имели бы те же действия, если бы он или она действовали в одиночку. Например, если человек находится в группе, которая совершает вандализм в здании, он или она может полагать, что вероятность быть пойманным меньше, чем если бы он действовал в одиночку, потому что может быть трудно идентифицировать каждого человека, который был вовлечен.Он или она также могут чувствовать меньше вины, потому что другие люди также разрушили собственность.

Еще одним фактором менталитета толпы является чувство замешательства или даже паники, которое может существовать в большой группе.Пример этого можно увидеть, когда люди в толпе внезапно бросаются в одном направлении. Хотя многие люди в группе могут не знать, почему это происходит, они видят необходимость в группе и тоже начинают спешить в этом направлении. В крайних случаях срочность и паника возрастают, создавая своего рода истерию толпы, и некоторые люди могут даже быть растоптаны, поскольку большое количество людей пытается двигаться в том же направлении как можно быстрее. Даже для такой, казалось бы, невинной вещи, как распродажа в универмаге, менталитет толпы может быть очевиден, когда десятки покупателей устремляются к распродажам, отталкивают друг друга и дерутся за товары.

Стадный менталитет — обзор, примеры, влияние социальной предвзятости

Что такое стадная ментальность?

В поведенческих финансах предвзятость стадного менталитета относится к тенденции инвесторов следовать и копировать то, что делают другие инвесторы.На них в большей степени влияют эмоции и инстинкты, а не их собственный независимый анализ. В этом руководстве приводятся примеры того, как инвесторы могут поддаться групповой предвзятости в рамках теории поведенческих финансов Поведенческие финансы Поведенческие финансы — это исследование влияния психологии на поведение инвесторов или финансовых практиков. Он также включает последующее влияние на рынки. Он акцентирует внимание на том, что инвесторы не всегда рациональны.

Обзор поведенческих финансов

Существует четыре группы ошибок принятия решений и предубеждений в поведенческих финансах.Вот эти четыре группы предубеждений и ошибок:

• Самообман — относится к ограничениям в обучении.
• Эвристическое упрощение — относится к ошибкам обработки информации.
• Эмоции — как наше настроение влияет на принятие решений.
• Социальные — как на нас влияют другие люди, и именно здесь проявляется менталитет стада

Ресторан Пример менталитета стада

Давайте рассмотрим пример того, как предвзятость стада может повлиять на кого-то в реальной жизни.Вы в новом городе и ищете, где поесть. Ранний вечер, и вы видите два греческих ресторана прямо через дорогу друг от друга.

Какой ресторан вы выбираете? В том, что многолюдно, полно людей или в ресторане много открытых столов?

Это интересно — мы привязаны к стаду. Когда их спросят, большинство людей предпочтут оживленный ресторан пустому. Хотя некоторые могут рационально заключить, что в более загруженном ресторане, вероятно, лучше еда (что может быть, а может и нет), многие просто принимают свое решение, основываясь на решении других.

Но что будет, если я вам это скажу? — На самом деле, первые несколько столиков в оживленном ресторане состояли из наемных актеров. Ресторан нанял их, чтобы они посидели в ресторане, чтобы место выглядело оживленным. Как это может повлиять на ваше решение?

Стадный менталитет на финансовых рынках

Ключевым моментом является то, что мы жестко привязаны к стаду. Существует множество свидетельств предвзятости стадного менталитета на финансовых рынках.Вы можете подумать о пузыре доткомов. Многие дотком-компании не имели финансово устойчивых бизнес-моделей, но многие инвесторы покупали их, потому что все остальные покупали их. Вы часто видите стадо с рекомендациями аналитиков. Одна из вещей, которых следует очень опасаться, — это то, что нам часто эмоционально или психологически больно идти против толпы. Подумайте об обстоятельствах, когда вы подавили свое желание что-то делать, потому что все остальные в вашей группе проголосовали за что-то еще.Психологи обнаружили, что противоположные инвесторы могут причинить физическую боль людям.

Итак, если все бросаются на акции Apple, если вы рекомендуете продавать акции Apple, это может причинить вам и / или клиенту физическую боль.

На самом деле, в одном психологическом исследовании они обнаружили, что регулярно быть противоположным инвестором или поощрять других людей быть противоположными инвесторами было чем-то вроде регулярного перелома руки (подробнее см. В интервью Morningstar с Джеймсом Монтье).

Противостояние толпе (или несоответствие) обычно сразу вызывает у людей страх. Почему? Потому что все остальные, говорящие «А», заставляют их опасаться, что они могут ошибаться, думая «Б». Кроме того, они могут бояться смущаться или показаться глупыми, если они выберут вариант «Б», а он окажется неправильным.

Дополнительные ресурсы

Благодарим вас за то, что вы прочитали это руководство CFI о том, как менталитет стада может повлиять на инвесторов. CFI предлагает статус аналитика по финансовому моделированию и оценке (FMVA) «Стать сертифицированным аналитиком по финансовому моделированию и оценке» (FMVA) ®, призванный помочь превратить любого в финансового аналитика мирового уровня.

Дополнительные полезные ресурсы:

• Глоссарий по поведенческим финансам Глоссарий по поведенческим финансам Этот глоссарий по поведенческим финансам включает предвзятость привязки, предвзятость подтверждения, предвзятость фрейминга, предвзятость стада, предвзятость ретроспективного взгляда, иллюзию контроля
• Поведенческие вопросы на интервью Вопросы поведения на собеседовании. Этот список включает в себя наиболее распространенные вопросы собеседований и ответы на вопросы о финансовых вакансиях и поведенческих мягких навыках. Вопросы о поведенческом собеседовании очень распространены при работе в сфере финансов, но соискатели часто к ним недостаточно подготовлены.
• Предвзятость самообслуживания Предвзятость самообслуживания Предвзятость самообслуживания — это тенденция в поведенческих финансах приписывать хорошие результаты нашим навыкам, а плохие — чистой удаче. Другими словами, мы выбрали, как объяснить причину результата, основываясь на том, что заставляет нас выглядеть лучше всего.
• Предвзятость излишней самоуверенности Предвзятость излишней самоуверенности — это ложная и вводящая в заблуждение оценка наших навыков, интеллекта или таланта. Короче говоря, это эгоистичное убеждение, что мы лучше, чем есть на самом деле. Это может быть опасным предубеждением и очень распространено в поведенческих финансах и рынках капитала.

Стадный менталитет может влиять на ситуационную осведомленность

Я недавно читал некоторые исследования, в которых упоминалось когнитивное искажение, известное как стадный менталитет (или стадное поведение). Проще говоря, люди будут группироваться и следовать друг за другом по необъяснимым причинам. Это иногда называют «менталитетом толпы» и наблюдается во время беспорядков. Когда один человек громко кричит и бросается вперед, стадо (или толпа) следует за ним. Может ли это явление повлиять на ситуационную осведомленность и принятие решений в чрезвычайных ситуациях?

Следуй за лидером

Детей с самого раннего возраста учат игре «следуй за лидером.И они делают это синхронно, не подвергая сомнению намерения лидера. Этому же учат вновь нанятых сотрудников. Следуйте за лидером и не сомневайтесь в его намерениях. На самом деле те, кто сомневается в намерениях лидера, могут оказаться изгнанными из него лидером и, возможно, всей группой. Итак, как добрые маленькие херувимы, мы подчиняемся, не задавая вопросов.

Формирование ситуационной осведомленности

Ситуационная осведомленность — это индивидуальный процесс восприятия, понимания и предсказания.Человек собирает информацию (т. Е. Подсказки и подсказки) о том, что происходит в окружающей среде (будучи проницательным). Затем человек обрабатывает значение этих ключей и сигналов (формирует понимание). Наконец, человек прогнозирует или предвидит будущие результаты (делает прогнозы).

Когда человек следует за лидером, процесс формирования личной ситуационной осведомленности может быть упущен из виду. Фактически, некоторые последователи перекладывают процесс на лидера и следуют приказам, не зная о скрытых опасностях.Если лидер кричит «ЗАРЯДЬ!» последователи обвиняются. Это может быть уместно и даже необходимо на поле боя. Но в большинстве других рабочих сред, возможно, каждому человеку стоит потратить время на то, чтобы сформировать собственное понимание того, что происходит и что может произойти в будущем.

Проблемы с ситуационной осведомленностью

Существует более 100 препятствий, которые могут бросить вызов ситуационной осведомленности. (Посетите магазин SAMatters, чтобы найти книги и видео, посвященные устранению этих препятствий).Я не сторонник использования термина «потерянный» при обсуждении ситуационной осведомленности. В какой-то степени каждый всегда имеет определенный уровень осведомленности. Но насколько он силен? Или, по-другому, это точно?

С таким множеством различных барьеров, которые могут затруднить ситуационную осведомленность, легко понять, как неправильное восприятие или недоразумение может повлиять на офицера, действующего в меняющихся условиях, сжатии времени и стрессе. Тем не менее, есть последователи… все удобно выстроены в ряд и готовы слепо следовать за лидером.Почему? Потому что это то, что должны делать подписчики.

Нарушение менталитета стада

Может быть, есть другая модель, которая может быть применена, которая может… может… возможно… повысить безопасность службы быстрого реагирования. Оставайтесь со мной на мгновение (я должен сказать это, потому что я знаю, что некоторые читатели уже закрываются для этого сообщения). Давайте научим всех респондентов, как развивать их собственную ситуационную осведомленность, обучая их, как собирать информацию, как формировать понимание информации и как делать прогнозы будущих событий на основе переданного в настоящее время плана (в этом случае это будет… ЗАПИСЬ !).

Я опросил сотни выживших после происшествий и несчастных случаев. Я поражен (возможно, это слово должно быть опечаленным), сколько раз они рассказывали мне, что знали, что план, выполняемый лидером, не сработает, и они глубоко опасались плохого исхода, но они не говорили вверх. Скорее, они следовали за лидером, как их учили делать. Если бы они только заговорили, они могли бы предотвратить катастрофу или несчастный случай.

Обязанность руководителя

Если лидер хочет избежать стадного менталитета (и давайте признаем, что некоторые лидеры не хотят, чтобы последователи были мыслителями … просто последователями), то лидер должен установить с последователями процесс, с помощью которого лидер будет позволять (и поощрять) выражение опасений по поводу безопасности до реализации плана.

Последователи не будут говорить открыто, если есть страх возмездия или насмешек. [Чтобы узнать больше о том, как говорить открыто, перейдите в окно поиска на главной странице и выполните поиск по словам «Пятиступенчатый процесс утверждения утверждений» и «Свиньи едят лимоны».] Одно дело сказать: «Я хочу тебя высказаться, если у вас есть опасения »и еще одно, чтобы иметь в виду и поддержать высказывание.

Совет доктора Гэсэуэя

Однажды я выполнял двухэтапную программу ситуационной осведомленности для агентства по дикой природе.В первый день у меня были боссы, а во второй — ручные бригады. В первый день я разговаривал с начальством о необходимости избегать стадного мышления и о том, как важно, чтобы последователи высказывались, если у них есть опасения. Начальство заверило меня, что идея распространяется по всей организации, и нам не пришлось тратить много времени на эту тему. Итак, я перешел к следующей теме.

На следующий день у меня в комнате было около 70 членов бригады (боссов не было), и я попросил их поднять руку, если они будут высказываться и выразить озабоченность.Только трое подняли руки, и один из квалифицированных поднимет руку, заявив, что это будет зависеть от того, какой это начальник. Чтобы подтвердить свои подозрения, я затем заявил (очевидное): Итак, остальные из вас слепо последуют за своим лидером в плохую ситуацию, не выражая беспокойства. В комнате стало тихо.

Затем я попросил их поднять руку, если начальник сказал им (или во время обучения), что они должны говорить, если у них есть опасения. Все подняли руки.

Наконец, я спросил, была ли кому-нибудь когда-либо предоставлена ​​возможность действительно практиковать (т.е., а не просто говорить о том, чтобы высказаться. Это означает, что на самом деле член бригады должен был в присутствии других уважительно не согласиться со своим руководителем по поводу принятого решения или должен был выразить озабоченность по поводу безопасности (в смоделированной среде). Руки не поднялись.

Им всем было сказано… но ни один из них на самом деле никогда не практиковал это действие. И там, в комнате, полной молодых мужчин и женщин в возрасте от 18 до 25 лет, я получил ответ на вопрос, почему так трудно преодолеть стадный менталитет.

Обсуждение дешево… и легко. Гораздо сложнее превратить разговор в действие. Я все время испытываю это, когда читаю книги о лидерстве. Чтение слов (эквивалент того, что кто-то говорит мне, что я должен делать) и практическое применение прочитанного мной совета — две совершенно разные вещи. Если мы хотим сломать стадный менталитет, мы должны практиковаться в высказывании.

Действие

1. Обсудите опасности стадного менталитета в контексте первого респондента.
2. Обсудите время, когда на вас повлияло стадное мышление. Какие проблемы это вызвало? Почему никто не высказался против намерений лидера?
3. Обсудите стратегии того, как преодолеть стадный менталитет в вашей команде и в сценах происшествий.

_____________________________________________________

Если вы хотите поднять свое понимание ситуационной осведомленности и принятия решений с высокой степенью риска на более высокий уровень, посетите онлайн-академию «Вопросы ситуационной осведомленности».
НАЖМИТЕ ЗДЕСЬ, чтобы узнать подробности, варианты регистрации и цены.

__________________________________

Поделитесь своими комментариями к этой статье в поле «Оставить ответ» ниже. Если вы хотите прислать мне фотографии инцидентов, видео или у вас есть идея, которую вы хотели бы, чтобы я исследовал и о которой писал, свяжитесь со мной. Мне очень нравится получать отзывы и сообщения поддержки от других сотрудников службы быстрого реагирования. Это дает мне силы работать для вас усерднее.

Спасибо,

Электронная почта: Поддержка @ RichGasaway.com

Телефон: 612-548-4424

www.SAMatters.com/

SAMatters Online Academy

Страница фанатов Facebook: www.facebook.com/SAMatters

Twitter: @SAMatters

LinkedIn: Rich Gasaway

YouTube: SAMattersTV

iTunes: SAMatters Radio

менталитет стада

менталитет толпы — также называемый менталитетом стада или улья — это склонность некоторых людей быть частью большой группы, часто игнорируя при этом свои индивидуальные чувства и перенимая поведение и действия людей. вокруг них.Этот термин используется для описания того, как люди слепо следуют за толпой и принимают разные манеры, следят за тенденциями и покупают товары в зависимости от круга их влияния. Концепция менталитета толпы была впервые представлена ​​социальными психологами и пионерами группового мышления Габриэлем Тардом и Гюставом Ле Бон в 1800-х годах.

В сценарии группового мышления консенсус часто достигается за счет социального давления или рабочих процессов, которые не могут принять изменения. Групповое мышление, имеющее негативный оттенок, можно противопоставить сотрудничеству, сценарию, в котором отдельных членов группы поощряют к творчеству, высказываются и взвешивают многие варианты, прежде чем прийти к консенсусу.

Как работает менталитет мафии

Принадлежность к группе может привести к потере самосознания человека или к деиндивидуализации. Когда люди деиндивидуализируются, они с меньшей вероятностью будут следовать обычным социальным ограничениям и с большей вероятностью утратят чувство индивидуальной идентичности. Это может привести к разрушению естественных запретов человека, заставляя его выполнять действия, которые он обычно никогда не делал бы; их индивидуальные ценности и принципы были заменены групповыми.

Более того, принадлежность к большой группе может заставить людей чувствовать себя невидимыми и, следовательно, непобедимыми. Другими словами, снижается страх человека перед последствиями. Люди верят, что они не будут обнаружены или привлечены к ответственности за свои действия, пока они существуют под прикрытием группы.

Хотя все уязвимы к менталитету толпы, есть определенные ситуации, которые могут повысить вероятность этого. Например, подростки с общими антисоциальными наклонностями и отсутствием семейных уз с большей вероятностью присоединятся к бандам в поисках своей социальной идентичности.Кроме того, мародерство более вероятно в тяжелых ситуациях, когда ресурсы ограничены, например, после урагана Катрина.

Менталитет толпы трудно поддерживать, но влияние давления со стороны сверстников и страх быть отвергнутым часто запрещают большинству членов высказываться и выражать несогласие с деятельностью группы, что позволяет менталитету толпы выжить.

Проблемы и недостатки менталитета толпы

Менталитет мафии возникает из естественного желания приспособиться. Однако, как уже упоминалось, это часто истощает индивидуальные навыки принятия решений.Становится сложнее оценивать личные убеждения и придерживаться их, когда они контрастируют с тем, что делают другие.

Пренебрежение личным мнением и боязнь несогласия — одна из основных проблем с менталитетом толпы. В ходе разумного обсуждения несогласные точки зрения рассматриваются с уважением, и обсуждаются причины, лежащие в основе противоречивых идей. Однако в менталитете толпы противоположные голоса часто заглушаются из-за насмешек или из-за боязни высказаться.Это немедленно останавливает индивидуальные мысли и показывает другим членам группы, что разногласия не приветствуются. Такое давление со стороны коллег приводит к консенсусному решению, которое может не учитывать интересы каждого.

Недостаток человеческой порядочности можно найти и в менталитете толпы. В одиночестве люди вряд ли будут открыто высказывать или выражать расистские, оскорбительные, деструктивные мнения или другие вредные черты характера. Однако с появлением менталитета толпы эти ненавистные черты становятся более распространенными.Даже если что-то начинается как мирный протест, это может легко превратиться в вспышку насилия с грабежами и умышленным уничтожением, поскольку люди становятся более озабоченными тем, чтобы следовать за всеми остальными и больше не желают принимать собственные решения.

Яркие примеры менталитета мафии

Менталитет мафии возникает естественным образом. Это можно увидеть при выпасе пастбищных животных и в группах людей.

Рекламодатели, политические лидеры, влиятельные лица в социальных сетях и отдельные лица используют этот принцип и ими манипулируют с целью получения и защиты своего социального влияния.Финансовые аналитики наблюдают последствия менталитета толпы, когда массы инвесторов вместе ведут себя эмоционально и опрометчиво. Например, все инвесторы могут поспешить купить одну акцию, потому что кто-то говорит, что она «горячая».

Суд над салемскими ведьмами, проходивший между 1692 и 1693 годами, — один из величайших примеров менталитета мафии. Истерия началась в небольшом колониальном городке Массачусетс после того, как группа молодых девушек заявила, что одержима дьяволом, обвинив нескольких местных женщин в колдовстве. Другие жители деревни быстро приняли этот страх, и обвинения в колдовстве росли, что привело к несправедливому тюремному заключению и суду над более чем 200 людьми.В итоге 30 человек были признаны виновными в колдовстве, 19 были казнены через повешение, а 7 умерли в тюрьме.

Более распространенный пример менталитета толпы можно увидеть на спортивных мероприятиях, где посетители часто перенимают коллективные настроения и действия окружающих их спортивных болельщиков. Условия игрового дня, такие как погода и наличие алкоголя, могут еще больше усилить менталитет толпы, повышая вероятность того, что группа будет выполнять экстремальные действия, такие как выскакивание на поле или сильные вспышки, когда судья делает неприятный звонок.

История менталитета толпы

Как упоминалось ранее, менталитет толпы был впервые определен Габриэлем Тардом и Гюставом Ле Бон в 1800-х годах. С тех пор этот принцип был проанализирован в многочисленных исследованиях поведенческой психологии.

Например, исследование, проведенное профессором Йенсом Краузе и доктором Джоном Дайером из Университета Лидса в Англии, показало, что испытуемые, которым было предложено беспорядочно ходить по комнате, инстинктивно начнут следовать за тем, у кого больше уверенности.

В ходе исследования испытуемым предлагалось следовать своей собственной случайной траектории вокруг большого зала.Отдельной небольшой группе испытуемых было сказано идти по определенному пути. Те, кто следовал случайным путем, быстро начали копировать субъектов, которым были даны определенные пути. Краузе и Дайер обнаружили, что только 5% людей уверенно ходят, чтобы заставить остальных 95% пешеходов следовать за ними.

Как избежать менталитета мафии

Есть несколько простых способов избежать втягивания в менталитет толпы. Во-первых, найдите время, чтобы обдумать ответы и действия, прежде чем их принимать.Лучше не заниматься, когда чувствуете стресс, давление или разобщенность.

Во-вторых, всегда обязательно исследуйте, прежде чем формировать мнение, и будьте открыты для новой информации, которая появляется. Это поможет людям формировать собственные мысли и идеи, а не копировать мысли своих сверстников.

В-третьих, найдите утешение в том, чтобы быть уникальным, и набраться смелости, чтобы выделиться из толпы. Это включает высказывание против хулиганов и других лиц, причиняющих вред.

.