Пленные советские женщины военнослужащие: Пленные советские женщины-военнослужащие в Невеле [1] — военное фото

Женщины-военнослужащие на Второй мировой: что ждало их в плену

Возможно, среди них и был определенный процент бывших военнослужащих, но эта тема до настоящего времени в достаточной степени не изучена.

Давно опубликованы дневниковые записи советского боевого офицера, принимавшего участие в штурме Берлина, Владимира Гельфанда (ветеран войны, умер в начале 80-х в Днепропетровске). Двадцатидвухлетний лейтенант Гельфанд, как непосредственный участник боевых действий, описал такой случай  произошедший на Одерском фронте в начале весны 1945 года. Советские войска наголову разбили атаковавший их женский батальон – «мстительниц за погибших на фронте мужей». Рядовые красноармейцы хотели пленных немок заколоть «извращенным способом», но в итоге «рассортированных» автоматчиц поделили на 3 категории. В первую попали… русские (!),во вторую – жены офицеров и просто родственницы гитлеровских вояк, гордо заявлявшие об этом, в третью категорию – девушки. Последних отпустили, а остальных (русских – в первую очередь) – расстреляли, без пыток и издевательств.

Тема условий содержания женщин-военнопленных РККА на сегодняшний день наиболее довольно подробно разработана – многочисленные мемуарные свидетельства говорят о зверствах нацистов и их пособников как по отношению к пленным, не попавшим в концлагеря (воспоминания дивизионного переводчика Павла Рафеса, архив израильского Яд ва-Шем и другие), так и к находившимся в концентрационных лагерях Германии и стран — союзников нацистов.

Женщин насиловали и пытали перед тем как убить – только за то, что они носили военную форму. Они и в лагерях страдали не меньше мужчин по естественным причинам – не было элементарных условий для соблюдения гигиены, возможности сменить белье. Евреек и партизанок гитлеровцы сразу расстреливали. В фашистских лагерях, где содержались женщины-военнопленные, зверствовали не только нацисты, но и полицаи, добровольные помощницы из числа самих заключенных…

Япония до сих пор полностью не рассекретила архивы, касающиеся деятельности находившихся на ее территории во время Второй мировой войны десятков концентрационных лагерей. Наиболее известный по своим зверствам (благодаря так называемому «Хабаровскому процессу» 1949 года) «Отряд 731» во время Второй мировой погубил порядка 3 тысяч жизней (ориентировочная цифра, точных данных нет). Жертвами чудовищных экспериментов по применению биологического оружия, способов умерщвления, сопоставимых с опытами нацистского доктора Менгеле (и превосходящих их по жестокости), других зверств, были и русские женщины (в документальном фильме Елены Масюк «Конвейер смерти (отряд 731)» называется имя одной из них, замученной вместе с 4-летней дочерью).

Сколько среди подопытных «бревен» (так называли пленников палачи «Отряда 731») было советских женщин-военнослужащих, неизвестно, как неведомо и общее количество русских заключенных (историки предполагают, что их было около трети от общей массы узников).

Ужасающая судьба советских женщин-военнослужащих в немецком плену (18+) • Николай Стариков

Командующий 4-й полевой армией Клюге 29.6.1941 без затей отдал приказ – всех женщин в военной форме – расстреливать. Правда, уже 1.7.1941 из ОКХ его одернули, даже для немцев это было чересчур.

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, – неизвестно. Пытки, издевательства, насилия и расстрелы – были делом обыкновенным.

Ниже приводятся несколько примеров обращения «цивилизованных» немцев с пленными женщинами — военнослужащими.

В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная – военный врач.

В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.

После разгрома частей Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке «Маяк» недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: «Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!» Девушку расстреляли во дворе.

В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме.

В станице Старотитаровской Краснодарского края, среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. уроженки села Ново-Романовка.

В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева.

5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них – медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех пленных расстреляли.

Переводчик дивизионной разведки П. Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 г. деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди…»

Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. «…на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные… На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи».

Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.

Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: «… все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться».

Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с «условием вольного поселения в Смоленске».

После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка, преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л. Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы – военнопленные и на военных заводах работать не будем».

В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк. Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье – рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, – деревянные колодки.

Читая о фактах изуверского отношения нацистов к пленным женщинам-красноармейцам, хочется обратится к тем, кто без устали штампует фейки о якобы 100 000 изнасилованных немок в Германии советскими солдатами – стыдно, господа, стыдно и не хорошо.

Расстрелянные женщины-военнослужащие РККА:

Алексей Котов

Ружейная баба: starcom68 — LiveJournal

Рассматривая немецкие фотографии женщин-военнопленных всегда задумываюсь об их незавидной судьбе. Существует расхожее мнение, что в 1941-42 гг. немцы в плен женщин военнослужащих РККА не брали, а наравне с комиссарами расстреливали на месте или при первой же фильтрации. Говорят, даже женщинам-военнослужащим еврейкам везло чуть больше, на их счет существовали специальные инструкции и они после фильтрации могли чуть отсрочить свою гибель, отправившись в лагеря смерти.

По немецки женщины военнослужащие РККА назывались flintenweib, что в дословном переводе означает: «ружейная баба», «бой-баба», «баба-солдат». Не понимание реалий СССР, захват в плен вооруженного медперсонала, видение в каждой женщине бойца идеологического фронта и возникномение проблем с раздельным содержанием пленных все это в комплексе и приводило к желанию решить проблему самым простым способом.

Тем не менее, как мы сейчас начинаем понимать, массового уничтожения пленных женщин-военнослужащих не было. Во-первых, до сих пор не найдено соответствующих руководящих документов общего характера на этот счет. Во-вторых, как мне представляется, это не было массовым явлением и зависело от конкретных командиров подразделений и частей Вермахта, условий попадания в плен. Изданные на эту тему приказы (Клюге) через несколько дней отменялись поле окрика из Берлина. В третьих, как раз сейчас можно легко найти документы, свидетельствующие об обратном, многие «ружейные бабы» захваченные в плен в 1941 году были в последствии отпущены из лагерей военнопленных или освобождены нашими войсками.

Обратите внимание, здесь военнопленные-женщины при ремнях и головных уборах. Это о том, что многие попав в плен старались как минимум первое время поддерживать форму одежды.

Шинель офицерская

Михаил Тух: Общего положения о расстрелах женщин-военнопленных не было, хотя об этом заявлялось на Нюрнбергском процессе. В то же время в некоторых частях и соединениях такие приказы были. В общей своей массе женщины-военнопленные отправлялись в обычные лагеря военнопленных . К примеру, был женский барак в ШТАЛАГе № 337 в Барановичах.

Тут что-то не совсем понятное, может и гражданских загребли, такое бывало

Это фото подписано как flintenweib

Попавшие в плен при выходе из окружения в 1941 году под Невелем

Севастополь, западный берег бухты Песочная, (территория училища П.С.Нахимова)

Отдельный репортаж по военнопленным Севастополя был здесь

Карточки женщин-военнопленных, попавших в плен в 1941-42 годах и отпущенных из лагерей в феврале 1944 года.

Все фотографии выложены моими коллегами в группу Шталаг 372 в FB

Кому интересно обсуждение в группе был ли расстрельный приказ или нет смотрите здесь.

Ад и Израиль в комментах на Дзене — смотрите здесь Впечатлительным, женщинам и детям возбраняется.

как с ними поступали — Рамблер/новости

Содержание советских военнопленных фашистами было крайне ужасным. Но оно становилось ещё хуже, когда в плен попадала женщина-боец Красной Армии.

Приказ фашистского командования

В своих воспоминаниях офицер Бруно Шнейдер рассказывал, какой инструктаж проходили немецкие солдаты перед отправкой на русских фронт. Относительно женщин-красноармейцев в приказе значилось одно: «Расстреливать!»

Во многих немецких частях так и поступали. Среди погибших в боях и окружении было найдено огромное количество тел женщин в красноармейской форме. Среди них — множество медицинских сестер, женщин-фельдшеров. Следы на их телах свидетельствовали о том, что многие были зверски замучены, а уже после расстреляны.

Жители Смаглеевки (Воронежская область) рассказывали после их освобождения в 1943-ем, что в начале войны в их деревне ужасной смертью погибла молодая девушка-красноармеец. Она была тяжело ранена. Несмотря на это, фашисты раздели ее догола, выволокли на дорогу и расстреляли.

На теле несчастной остались ужасающие следы пыток. Перед смертью ей отрезали груди, полностью искромсали все лицо и руки. Тело женщины представляло собой сплошное кровавое месиво. Схожим образом поступили и с Зоей Космодемьянской. Перед показательной казнью гитлеровцы часами держали ее полуголой на морозе.

Женщины в плену

Находившихся в плену советских солдат – и женщин тоже — полагалось «сортировать». Наиболее слабые, раненые и истощенные подлежали уничтожению. Остальных использовали на самых тяжелых работах в концлагерях.

Помимо этих зверств женщины-красноармейцы постоянно подвергались изнасилованиям. Высшим воинским чинам вермахта было запрещено вступать в интимные отношения со славянками, поэтому они делали это тайком. Рядовые же имели здесь определенную свободу. Найдя одну женщину-красноармейца или санитарку, ее могла изнасиловать целая рота солдат. Если девушка после этого не умирала, ее пристреливали.

В концлагерях руководство часто выбирало из состава заключенных самых привлекательных девушек и забирало их к себе «прислуживать». Так делал и лагерный врач Орлянд в Шпалаге (лагере военнопленных) №346 близ города Кременчуг. Сами надзиратели регулярно насиловали узниц женского блока концентрационного лагеря.

Так было и в Шпалаге № 337 (Барановичи), о чем в 1967-ом во время заседания трибунала дал показания начальник этого лагеря Ярош.

Шпалаг № 337 отличался особо жестокими, нечеловеческими условиями содержания. И женщин, и мужчин-красноармейцев часами держали полуголыми на морозе. В кишащие вшами бараки их набивали сотнями. Того, кто не выдерживал и падал, надзиратели тут же пристреливали. Ежедневно в Шпалаге № 337 уничтожали свыше 700 пленных военнослужащих.[С-BLOCK]

К женщинам-военнопленным применялись пытки, жестокости которых средневековые инквизиторы могли только позавидовать: их сажали на кол, начиняли внутренности жгучим красным перцем и пр. Нередко над ними издевались немки-комендантши, многие из которых отличались явными садистскими наклонностями. Комендантшу Шпалага № 337 за глаза называли «людоедкой», что красноречиво говорило о ее нраве.

Не только истязания подрывали моральный дух и последние силы измученных женщин, но еще и отсутствие элементарной гигиены. Ни о каком мытье для пленных даже речи не шло. К ранам прибавлялись укусы насекомых и гнойные заражения. Женщины-военнослужащие знали о том, как с ними обходятся фашисты, и поэтому старались не попадать в плен. Сражались до последнего.

«Я пришла из школы в блиндажи сырые» / История / Независимая газета

Женщины и на фронте, и в плену вели себя смело, мужественно, по-геройски

Летчицы 586-го истребительного авиаполка ПВО обсуждают прошедший боевой вылет у самолета Як-1. Фото 1942 года

С первых дней Великой Отечественной войны в Красную Армию были мобилизованы десятки тысяч женщин-медработников. Тысячи женщин добровольно вступали в Действующую армию и в дивизии народного ополчения. На основании постановлений ГКО от 25 марта, 13 и 23 апреля 1942 года началась массовая мобилизация женщин. Только по призыву комсомола воинами стали 550 тыс. советских гражданок. 300 тыс. – призваны в войска ПВО. Сотни тысяч – в военно-медицинскую и санитарную службу, войска связи, дорожные и другие части. В мае 1942 года было принято еще одно постановление ГКО – о мобилизации 25 тыс. женщин в Военно-морской флот.

ОТ ЛЕТЧИКОВ ДО СНАЙПЕРОВ

Известно, что из женщин были сформированы три авиаполка (два бомбардировочных и один истребительный), а также 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада и 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк. Созданная в 1942 году Центральная женская снайперская школа подготовила 1300 девушек-снайперов, а Рязанское пехотное училище им. К.Е. Ворошилова, готовившее женщин – командиров стрелковых подразделений, только в 1943 году окончило 1388 человек.

Всего же в Красной Армии проходили службу 800 тыс. женщин. 150 тыс. из них удостоены боевых орденов и медалей. 200 – орденов Славы 2-й и 3-й степени. Четверо стали полными кавалерами ордена Славы трех степеней. 86 женщин удостоены звания Героя Советского Союза.

В годы войны женщины служили во всех родах войск и представляли все воинские специальности. Женщины составляли 41% всех врачей, 43% фельдшеров, 100% медсестер. Однако, как указывает Вера Семеновна Мурманцева в труде «Советские женщины в Великой Отечественной войне 1941–1945», вышедшем из печати в 1979 году, женщины-санинструкторы и санитарки в Действующей армии составляли лишь 40%, что нарушает сложившиеся представления о девушке под огнем, спасающей раненых. В своем интервью А. Волков, прошедший всю войну санинструктором, опровергает миф о том, что санинструкторами были только девушки. По его словам, они были медсестрами и санитарками в медсанбатах, а санинструкторами и санитарами на передовой в окопах служили в основном мужчины. Но именно этим девушки-санинструкторы спасали раненых, вытаскивая их на себе, волоча за собой, тому есть множество примеров.

Примечательно, что сами женщины-фронтовички отмечают несоответствие стереотипных экранных образов с правдой войны. Например, в книге «У войны не женское лицо» Светлана Александровна Алексиевич приводит следующие слова бывшего санинструктора Софьи Дубняковой: «Смотрю фильмы о войне: медсестра на передовой, она идет аккуратная, чистенькая, не в ватных брюках, а в юбочке, у нее пилоточка на хохолке… Ну, неправда!.. Разве мы могли вытащить раненого вот такие?.. Не очень-то ты в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали. Тогда же мы получили и трикотаж нижний вместо мужского белья».

Все было в жизни на фронте, где «до смерти четыре шага». Однако большинство ветеранов с искренним уважением вспоминают девушек, сражавшихся на фронте. Злословили же чаще всего те, кто отсиживался в тылу, за спинами женщин, ушедших на фронт добровольцами.

Бывшие фронтовички, несмотря на трудности, с которыми им приходилось сталкиваться в мужском коллективе, тоже с теплотой и благодарностью вспоминают своих боевых друзей.

Рашель Березина – переводчик-разведчик войсковой разведки, находилась в армии с 1942 года. Она рассказывает, что относились к ней очень уважительно, в разведотделе в ее присутствии даже перестали ругаться матом. Мария Фридман, разведчица 1-й дивизии НКВД, сражавшейся в районе Невской Дубровки под Ленинградом, вспоминает, что разведчики оберегали ее, заваливали сахаром и шоколадом, который находили в немецких блиндажах… «Грубоватый был народ, но добрый. И справедливый. Такой воинствующей справедливости, как в окопах, я позже не встречала никогда».

Бытовые трудности, с которыми пришлось столкнуться Марии Фридман на фронте, теперь вспоминаются с иронией.

«Вши заели солдат. Они стаскивают рубахи, штаны, а каково девчонке? Я должна искать брошенную землянку и там, раздевшись догола, пыталась очиститься от вшей. Иногда мне помогали, кто-нибудь встанет в дверях и говорит: «Не суйся, Маруська там вшей давит!»

А банный день! А сходить по нужде! Как-то уединилась, забралась под кустик, над бруствером траншеи, немцы то ли не сразу заметили, то ли дали мне спокойно посидеть, но когда стала натягивать штанишки, просвистело слева и справа. Я свалилась в траншею, штанишки у пяток. Ох, гоготали в окопах о том, как Маруськин зад немцев ослепил…

Поначалу, признаться, меня раздражал этот солдатский гогот, пока не поняла, что смеются не надо мной, а над своей солдатской судьбой, в крови и вшах, смеются, чтобы выжить, не сойти с ума. А мне было достаточно, чтобы после кровавой стычки кто-либо спросил в тревоге: «Манька, ты жива?!»

Мария Фридман сражалась на фронте и в тылу врага, трижды ранена, награждена медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды…

ГЕББЕЛЬС ПРОСЧИТАЛСЯ

Девушки-фронтовички несли все тяготы фронтовой жизни наравне с мужчинами, не уступая им ни в храбрости, ни в воинском умении.

Немцы, у которых в армии женщины несли только вспомогательную службу (преимущественно в штабах, канцеляриях, службе связи и лишь в последние месяцы войны началось обучение женщин для службы в зенитной артиллерии и пр.), были чрезвычайно удивлены столь активному участию советских женщин в боевых действиях. Они даже пытались разыграть «женскую карту» в своей пропаганде, говоря о бесчеловечности советской системы, которая бросает женщин в огонь войны.

Примером этой пропаганды служит листовка, появившаяся на фронте в октябре 1943 года:

«Женщина на фронте! Каждый народ стремится уберечь своих женщин от опасности, сохранить женщину, ибо женщина – это мать, от нее зависит сохранение нации. Может погибнуть большинство мужчин, но женщины должны сохраниться, иначе может погибнуть вся нация».

Неужели немцы вдруг задумались о судьбе русского народа, их волнует вопрос его сохранения? Конечно, нет! Оказывается, все это лишь преамбула к самой главной немецкой мысли:

«Поэтому правительство всякой другой страны в случае чрезмерных потерь, угрожающих дальнейшему существованию нации, постаралось бы вывести свою страну из войны, потому что всякому (далее выделено немцами. – А.Ш.) национальному правительству дорог свой народ».

Вот, оказывается, какова основная мысль: надо кончать войну, да и правительство нужно национальное.

Но немцы, конечно, просчитались, не учли искреннего патриотического порыва тысяч советских женщин, девушек-добровольцев. Конечно, были мобилизации, чрезвычайные меры в условиях возникшей серьезной опасности для государства, трагического положения, сложившегося на фронтах, но будет неправильно не учитывать искреннего патриотического порыва молодежи, родившейся после революции и идеологически подготовленной в предвоенные годы к борьбе и самопожертвованию.

Одной из таких девушек была Юлия Друнина, 17-летней школьницей ушедшая на фронт. Стихотворение, написанное ею после войны, объясняет, почему она и тысячи других девушек добровольно уходили на фронт:

Я ушла из детства

В грязную теплушку,

В эшелон пехоты,

В санитарный взвод.

…Я пришла из школы

В блиндажи сырые.

От Прекрасной Дамы –

В «мать» и «перемать».

Потому что имя

Ближе, чем «Россия»,

Не могла сыскать.

Женщины сражались на фронте, утверждая этим свое, равное с мужчинами, право на защиту Отечества.

Противник неоднократно давал высокую оценку участию советских женщин в боях: «Русские женщины… коммунистки ненавидят любого противника, фанатичны, опасны. Санитарные батальоны в 1941 году отстаивали с гранатами и винтовками в руках последние рубежи перед Ленинградом».

Офицер связи принц Альберт Гогенцоллерн, участник штурма Севастополя в июле 1942 года, «восхищался русскими и особенно женщинами, которые, по его словам, проявляют поразительную храбрость, достоинство и стойкость». Эрих фон Манштейн также счел необходимым отметить в своих «Утерянных победах» роль женщин в обороне Севастополя: «Заключительные бои на Херсонесском полуострове длились еще до 4 июля… Противник предпринимал неоднократные попытки прорваться… Нередко впереди всех находились женщины и девушки-комсомолки, которые тоже с оружием в руках воодушевляли бойцов».

В ПЛЕНУ

Но особенно тяжело советским женщинам-военнослужащим приходилось в плену.

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену – точно неизвестно. Многочисленные факты свидетельствуют, что на протяжении всей войны немцы неоднократно расстреливали женщин-военнослужащих. В городе Мглинск Брянской области в 1941 году немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.

По словам одного итальянского солдата, ему и его товарищам пришлось сражаться под Харьковом против «русского женского полка». Несколько женщин оказалось в плену у итальянцев. Однако, в соответствии с соглашением между вермахтом и итальянской армией все солдаты, взятые в плен итальянцами, передавались немцам. Они приняли решение расстрелять всех женщин. По словам итальянца, «женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел…»

Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались жестоким издевательствам и насилию. В архиве Яд Вашем содержится документ, в котором приводится такое свидетельство немецкого солдата Ганса Рудгофа об одном из фактов нацистских зверств, которому он стал свидетелем зимой 1942 года: «…на дороге лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные. На этих мертвых телах были написаны похабные надписи».

Ротная санитарка Фрида Фельдман участвовала в Сталинградской битве, в боях под Смоленском и в Белоруссии. Она была награждена орденом Славы и медалью «За отвагу». Во время боя в первых числах июня 1944 года она попала в плен. Вскоре красноармейцы вновь перешли в наступление, отбросили врага и нашли истерзанное тело Фриды. Во фронтовой газете «За честь Родины» 3 июня 1944 года в статье А. Шумского «Мы припомним и это» написано: «На примятой траве лежала мертвая нагая девушка… Обнаженная и залитая кровью грудь была исколота… на спине кровавые рубцы изображали пятиконечную звезду».

Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Особенно цинично относилась к женщинам-военнопленным лагерная охрана из числа самих военнопленных и лагерные полицаи. Они насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли сожительствовать с ними.

КРАСНОАРМЕЙСКИЙ МАРШ В КОНЦЛАГЕРЕ

Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.

После падения Севастополя в июле 1942 года в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. В феврале 1943 года, собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, немцы погрузили их в вагоны и повезли на Запад. 23 февраля 1943 года привезли в город Зоест, выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм – преподаватель истории Одесского пединститута. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы – военнопленные и на военных заводах работать не будем». В ответ всех начали избивать, а потом непокорных отправили в Равенсбрюк.

536 женщин-военнопленных прибыли в лагерь 27 февраля 1943 года. О том, какое впечатление произвели на узниц Равенсбрюка советские женщины, свидетельствует в своих воспоминаниях, вышедших под названием «Слесарная команда Равенсбрюка», одна из узниц немка Шарлотта Мюллер: «В одно из воскресений апреля нам стало известно, что советские заключенные отказались выполнить какой-то приказ, ссылаясь на то, что согласно Женевской Конвенции Красного Креста с ними следует обращаться как с военнопленными. Для лагерного начальства это была неслыханная дерзость. Всю первую половину дня их заставили маршировать по Лагерштрассе (главная «улица» лагеря. – А.Ш.) и лишили обеда.

Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: «Смотрите, Красная Армия марширует!» Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?

Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: «Раз, два, три!» И они запели:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой…

Я и раньше слышала, как они вполголоса пели эту песню у себя в бараке. Но здесь она звучала как призыв к борьбе, как вера в скорую победу.

Потом они запели о Москве.

…Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности, словно это шла сама Красная Армия!

…Советские женщины продемонстрировали нам, как велика сила единства даже в концлагере. И сегодня при воспоминании об этом их марше сердце начинает биться сильнее».

ВСЕ ОНИ – ГЕРОИ

В концлагере Штуттгоф в 1944 году были убиты пять советских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий – место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем – женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: «направо, налево, кругом…» После этого эсэсовец спросил ее: «Почему ты это сделала?» Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: «Это для твоей родины». Русская плюнула ему в глаза и ответила: «А это для твоей родины». Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: «В топку ее!» Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные». К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.

В годы войны в Красной Армии служило 20 тыс. евреек. Многие из них пошли на фронт добровольцами. Они служили во всех родах войск. 44% – в сухопутных войсках, 29% – военными медиками, 11% – в войсках связи, 10% – в войсках ПВО, 6% – в авиации.

Вот что писала в красноармейской газете «В бой за Родину» старшина Неля Манович: «Скоро будет три года, как я в армии и на войне. Награждена орденом Отечественной войны II степени и медалью «За отвагу»… И всей силой своей молодости я яростно ненавижу немцев и буду биться с ними до последнего моего дыхания.

Была у меня любимая мать. Теперь нет моей мамы. Ее расстреляли немцы.

Был у меня братишка Вовочка. Но и его расстреляли немецкие подлецы. Сколько советских людей растерзали лютые враги нашего народа – гитлеровцы. Вот почему я так ненавижу немецких палачей.

Очень люблю ходить в разведку, в логово врага, – наводить ужас на немцев, давать им понять, что нет и не будет им жизни на земле».

Особо следует упомянуть о тех, кто оказался в плену и на оккупированной территории. Напомним, что малейшее подозрение в принадлежности к еврейству приводило к отправке в гестапо. Так, русская медсестра Ольга Ленковская попала в плен под Вязьмой в октябре 1941 года. В феврале 1942 года немцы отправили ее в гестапо, приняв за еврейку. Однако ей удалось переубедить гестаповцев. А вот ее подруг – врачей Марию Карасик из Караганды и Татьяну Грановскую из Одессы немцы расстреляли.

Среди женщин-военнопленных, прибывших в Равенсбрюк, тоже были еврейки. Григорьева (Коган), скрывавшаяся под именем Наташи Козловой, в ходе беседы с автором называет еще несколько евреек, живших под чужими именами в лагере: Марина Смолянская, Мария Клугман, Галя Матузова, Циля Гедалева. Многие знали их тайну, но скрывали и помогали.

В 1944 году группу женщин-военнопленных и среди них военврача Раису Бердичевскую отправили в варшавскую тюрьму Павиак. Раису Юльевну перевели в камеру смертников. Через несколько дней ее повели на расстрел. Когда Бердичевскую вели по коридору, она прокричала: «Дорогие подруги, я иду умирать. Отомстите за мою смерть, да здравствует…» Дальше женщины не поняли, потому что украинский гестаповец (вероятно, речь – о ком-то из тех тысяч украинцев-военнопленных, кто после окончания тренировочного лагеря СС в Травниках служил в немецких лагерях и тюрьмах охранниками. – А.Ш.) ударил ее по лицу.

К сожалению, после освобождения из лагерей многие бывшие узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: «Как вам не стыдно, в плен сдались, вы…» А я спорить с ним: «А что же мы должны были сделать?» А он говорит: «Вы должны были себя застрелить, а в плен не сдаваться!» А я говорю: «А где же у нас пистолеты были?» – «Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен».

Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились. Одна из узниц свидетельствует: «У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой… Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем». Уже через несколько лет после войны Вера Ивановна, одна из бывших военнопленных, писала в частном письме, находящемся сегодня в архиве Яд Вашем: «Все-таки многие не знают, что это была за «жизнь», если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства».

Но именно так и было – женщины перенесли все тяготы и лишения плена и остались верны своей стране. И мы должны помнить об этом всегда.

Комментарии для элемента не найдены.

Женщины-военнослужащие РККА в немецком плену, 1941-45. (Окончание).: history_foto — LiveJournal

Две женщины-медика и раненый командир РККА в плену, Киев, август 1941 г.:

У девушки справа под форменной телогрейкой обр.1941 г. (с отложным воротником для знаков различия) — гражданская клетчатая юбка. Обычное для обмундирования женщин-военнослужащих РККА в начале войны сочетание военных и штатских элементов: комплектов женской формы одежды не хватало.

Девушки-военнослужащие из 2-й ударной армии РККА, попавшие в плен, предположительно, после Синявинской операции, конец сентября или октябрь 1942 г.:

Судя по шинелям и зимним шапкам, это навряд ли может быть печально знаменитый разгром той же армии в Мясном Бору в июне 1942.

Весьма самодовольный немецкий обер-лейтенант, награжденный Железными крестами 1-го и 2-го классов и знаком «За ранение», и две советские девушки-военнопленные с совершенно отчаянным и потерянным выражением лиц:

У передней в петлицах — знаки различия лейтенанта (или военфельдшера, если медицинская служба).

На этой фотографии девушка слева одета в танковый комбенизон обр.1935 г.:

Офицер 6-й армии Вермахта допрашивает двух захваченных в плен девушек-военнослужащих РККА (у левой просматриваются лейтенантские/военфельдшерские знаки отличия), лето 1942 г:

Кажется, девчонки «включили» свое последнее оружие самозащиты — женское кокетство…
«Гансы» ржут, довольные, как жеребцы…

Та же невеселая история, место и время съемки неизвестно, не позднее лета — ранней осени 1942 г.:

Пленные вообще очень часто улыбаются тем, кто их захватил — наверное, им кажется, что застрелить улыбающегося человека конвоиру будет сложнее 🙁

Пока все не так плохо: есть чем наполнить кружку (слева), можно даже сфоткаться у «Цундаппа»… Но в глазах у девчонок (пожалуй, кроме правой), отчетливо читается настороженное и безнадежное ожидание…:

Мыс Херсонес, начало июля 1942 г., трагедия остатков Приморской армии. Среди пленных красноармейцев и краснофлотцев, многие из которых ранены, заметны женщины, как в военной форме, так и в гражданской одежде:

Возможно, это севастопольские медики, которых во время обороны города мобилизовали в РККА, но не успели обмундировать.
На дне воронки, между военнопленных, спокойно стоит румынский солдат.
Румынский плен все-таки был несколько гуманнее немецкого, так что хочется верить, что этим беднягам повезет…

Известно, что многие женщины, служившие в Красной армии, попав в окружение, переодевались в штатское, пытаясь избежать плена. Увы, удавалось это не всем:
Лето 1942 г.:

Не ранее 1943 г., судя по полевому кепи-мюнцу у немецкого ефрейтора на фото (введено в пехоте Вермахта в том году):

Девушка-парашютистка из состава советской развед-диверсионной группы, захваченной гитлеровцами:

Лето 1942 г., Сталинградский фронт. Первые часы после пленения:

Вероятно, там же:

Без слов…

Хуже смерти – газета «ИНФОРМБИРЖА news»

Под таким заголовком 14 июля 1942 года была опубликована статья в газете «Красная звезда». В ней говорилось о зверствах фашистов по отношению к пленным. «Вчерашнее поле сражения немцы превращают в арену пыток для попавших в их руки мирных жителей, раненых и захваченных в плен красноармейцев. Кажется, что не наступление солдат и офицеров регулярной армии идет сейчас на фронте, а разбойничий налет банды убийц и истязателей. Они вооружены современной боевой техникой, овладели искусством ведения войны, но это не люди, не воины, а варвары, стремящиеся залить кровью весь мир и упивающиеся своими преступлениями».

Далее в статье говорилось о том, что фашистская армия не признает никаких международных законов отношения к пленным, если этот пленный – советский человек. «Каждый день приносит новые факты нечеловеческих мучений, каким подвергают немецкие солдаты и офицеры наших бойцов. Обезоруженные, обессилевшие от ран и лишений люди становятся объектом самых утонченных пыток и расстреливаются без всякого повода, без всякой вины. Советский боец, попавший в плен к немцам, проходит крестный путь невыразимых мук и, в конце концов, погибает под ножом палача или от голода и болезней в страшных застенках, именуемых «немецкими лагерями для военнопленных». Фашисты заживо сжигают наших бойцов на кострах, ломают им кости, вырезают на теле пятиконечные звезды, режут их на куски. Трупы дохлых лошадей, бурда из гнилой капусты – вот в лучшем случае пища, которую бросают немцы пленным. Только на днях бежавший из фашистского плена сержант Иван Иванович Юдин рассказал о расстреле 150 пленных на пути из села Николаевка под Таганрогом в село Степановка. В Харькове немецкие офицеры привязали 30 тяжелораненых красноармейцев и командиров к столбу на Лысой горе и на теле несчастных показывали солдатам приемы штыкового боя.

Неопровержимыми документами доказано, что эти зверства не являются результатом произвола единичных солдат и офицеров, а предписаны германским командованием. Германская армия сверху донизу — от ее главнокомандующего Гитлера до рядового солдата — повинна в бесчеловечном отношении к советским военнопленным. От имени палача Гитлера издан изуверский приказ верховного командования германской армии, в котором говорится: «Всякая человечность по отношению к военнопленному строго порицается. Германский солдат всегда должен давать почувствовать пленному свое превосходство…» И фашистские мерзавцы дают «чувствовать свое превосходство» штыком, огнем, пулей…»

В статье приводятся свидетельства вырвавшихся из фашистского плена, дневники убитых и взятых в плен немецких солдат, которые «обычно пытаются свалить всю вину на командование, эсэсовцев, офицеров». Но эти приказы находят ревностных исполнителей. «Циничные строки из дневника немецкого ефрейтора: «Трое пленных. Они забиты до смерти.

Нельзя думать, что это жестоко. Таков приказ командования. Мы выполняем его не без удовольствия». Мы запомним наглое признание из дневника другого мерзавца, убитого на Калининском фронте, унтер-офицера Гельмута Герхольда из 10-й роты пехотного полка 256-й немецкой стрелковой дивизии: «Наш взвод должен зажечь деревню. При огне мы могли лучше все разглядеть. Своим автоматом я уложил 4 русских. Из сарая вытащил трех русских. Двоих сейчас же расстрелял. Третьего послал к командиру взвода, по пути он был расстрелян другими. Потом в присутствии командира взвода расстрелял еще трех раненых русских».

Нынешние либералы, конечно, скажут – пропагандистская статья, чтобы солдаты сражались до последнего и в плен не сдавались. Ну, а куда деться от статистики, от фактов, которые рассматривались Нюрнбергским трибуналом?

В Великой Отечественной войне погибли миллионы советских военнопленных. Немецкий историк Штрайт называет цифру в 3,3 миллиона человек, из них около 2 миллионов умерли до февраля 1942 года. Американский исследователь А. Даллин называет в своей монографии цифру 3,7 миллиона человек.

Конвенция – не для советских

Всего в плену находилось, по одним данным, около шести миллионов военнопленных из СССР, по другим – 4-4,5 миллиона человек. Столь значительную разницу обычно объясняют тем, что немцы причисляли к военнопленным людей из ополчения, партийных работников, гражданских мужчин, в которых подозревали переодетых красноармейцев.

В среднем, в течение первых семи месяцев войны, в немецком плену в месяц умирало около 350-450 тысяч советских военнопленных.

На Нюрнбергском процессе генерал-полковник А. Йодль так объяснял гибель огромного количества военнопленных, захваченных под Вязьмой: «Они питались буквально корой и корнями деревьев, так как отошли в непроходимые лесные массивы, и попали в плен уже в таком истощении, когда они были едва ли в состоянии передвигаться. Было просто невозможно их везти… Поблизости не было мест для их размещения».

Однако объяснять «изначальной истощенностью» массовые смерти советских пленных немцам удавалось не всегда. Почему-то потери среди американских и британских пленных были намного меньше. В 1940 году в плен захвачено около полутора миллионов французских военнослужащих. Из них погибли около 40 тысяч человек (около 3%, при том, что потери советских военнопленных превышали 50%).

Били, насиловали, убивали

Но еще страшнее было положение попавших в плен женщин-военнослужащих.

Во время Великой Отечественной в рядах Красной Армии сражалось более 800 тысяч женщин, только из нашего Уральска на фронт ушли более трехсот девушек. Попасть в плен для них было страшнее смерти. Немцы приравнивали советских медсестер, разведчиц, снайперов к партизанам и не считали их военнослужащими. Поэтому германское командование не распространяло на них даже те немногие международные правила обращения с военнопленными, которые действовали в отношении советских солдат-мужчин. Многие советские женщины, служившие в Красной Армии, готовы были покончить с собой, чтобы не попасть в плен. Насилие, издевательства, мучительные казни – такая судьба ждала большую часть пленных медсестер, связисток, разведчиц. Лишь немногие оказывались в лагерях военнопленных, но и там их положение зачастую было даже хуже, чем у мужчин-красноармейцев.

В материалах Нюрнбергского процесса сохранился приказ, действовавший на протяжении войны: расстреливать всех «комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве и русских женщин в форме».

Расстрел чаще всего завершал череду издевательств: женщин избивали, жестоко насиловали, на их телах вырезали ругательства. Тела нередко раздевали и бросали. В книге израильского историка Арона Шнеера приведено свидетельство немецкого солдата Ганса Рудгофа, который в 1942 году увидел мертвых советских санитарок: «Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные».

Светлана Алексиевич в книге «У войны не женское лицо» цитирует воспоминания одной из женщин-военнослужащих. По ее словам, они всегда держали для себя два патрона, чтобы застрелиться, а не попасть в плен. Второй патрон – на случай осечки. Эта же участница войны вспоминала, что произошло с пленной девятнадцатилетней медсестрой. Когда ее нашли, у нее была отрезана грудь и выколоты глаза: «Ее посадили на кол… Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые». В рюкзаке у погибшей девушки были письма из дома и детская игрушка.

Известный своей жестокостью обергруппенфюрер СС Фридрих Еккельн приравнивал женщин к комиссарам и евреям. Всех их, согласно его распоряжению, полагалось допрашивать с
пристрастием и затем расстреливать.

В лагере

Тех женщин, кому удавалось избежать расстрела, отправляли в лагеря. Там их ожидало практически постоянное насилие. Особенно жестоки были полицаи и те военнопленные-мужчины, которые согласились работать на фашистов и перешли в лагерную охрану. Женщин часто давали им «в награду» за службу.

В лагерях зачастую не было элементарных бытовых условий. Заключенные концлагеря Равенсбрюк старались по возможности облегчить свое существование: голову мыли выдававшимся на завтрак эрзац-кофе, сами тайно вытачивали себе расчески.

В Равенсбрюке женщины-военнопленные шили обмундирование для немецких войск, работали в лазарете. В апреле 1943 года там произошел и знаменитый «марш протеста»: лагерное начальство хотело наказать непокорных, которые ссылались на Женевскую Конвенцию и требовали обращения с ними как с военнослужащими, попавшими в плен. Женщины должны были маршировать по территории лагеря. И они маршировали. Но не обреченно, а чеканя шаг, как на параде, стройной колонной, с песней «Священная война». Эффект от наказания получился обратным: женщин хотели унизить, а вместо этого получили свидетельство непреклонности и силы духа.

В 1942 году под Харьковом в плен попала санитарка Елена Зайцева. Она была беременна, но скрыла это от немцев. Ее отобрали для работы на военном заводе в городе Нойсен. Рабочий день длился 12 часов, ночевали в цехе на деревянных нарах. Кормили пленных брюквой и картошкой. Трудилась Зайцева до родов, ребенка помогли принять монахини из расположенного недалеко монастыря. Новорожденную отдали монахиням, а мать вернулась на работу. После окончания войны матери и дочери удалось воссоединиться. Но таких историй со счастливым концом немного.

Сожгли в крематории заживо

Только в 1944 году вышел специальный циркуляр начальника полиции безопасности и СД об обращении с военнопленными-женщинами. Их, как и других советских пленных, надлежало подвергнуть полицейской проверке. Если выяснялось, что женщина «политически неблагонадежна», то статус военнопленной с нее снимался, и ее передавали полиции безопасности. Всех остальных направляли в концлагеря. Фактически это был первый документ, в котором женщин, служивших в Красной Армии, уравнивали с военнопленными-мужчинами.

«Неблагонадежных» после допросов отправляли на казнь. В 1944 году в концлагерь Штуттгоф доставили женщину-майора. Даже в крематории над ней продолжали издеваться, пока она не плюнула немцу в лицо. После этого ее живой затолкали в топку.

Бывали случаи, когда женщин отпускали из лагеря и переводили в статус гражданских рабочих. Но сложно сказать, каков был процент действительно отпущенных. Арон Шнеер замечает, что в карточках многих военнопленных-евреек запись «отпущена и направлена на биржу труда» на самом деле означала совсем иное. Их формально отпускали, но на самом деле переводили из шталагов в концлагеря, где и казнили.

Некоторым женщинам удавалось вырваться из плена и даже вернуться в часть. Но пребывание в плену необратимо их меняло. Валентина Костромитина, служившая санинструктором, вспоминала о своей подруге Мусе, побывавшей в плену. Она «страшно боялась идти в десант, потому что была в плену». Ей так и не удалось «переступить мостик на причале и взойти на катер».

Немалое количество советских женщин-военнопленных после лагерей не могло иметь детей. Нередко над ними ставили эксперименты, подвергали принудительной стерилизации.

Опыт советских женщин-бойцов во время Второй мировой войны

% PDF-1.7
%
1 0 объект
>
эндобдж
2 0 obj
> поток
2017-05-02T14: 04: 50-07: 002017-05-02T14: 04: 49-07: 002017-05-02T14: 04: 50-07: 00Appligent AppendPDF Pro 5.5uuid: 5d7fa68f-a5ad-11b2-0a00- 782dad000000uuid: 5d7fc43e-a5ad-11b2-0a00-a09c890afc7fapplication / pdf

Prince 9.0 rev 5 (www.princexml.com) AppendPDF Pro 5.5 Linux Kernel 2.6 64bit 2 октября 2014 Библиотека 10.1.0

конечный поток
эндобдж
5 0 obj
>
эндобдж
3 0 obj
>
эндобдж
8 0 объект
>
эндобдж
9 0 объект
>
эндобдж
18 0 объект
>
эндобдж
19 0 объект
>
эндобдж
20 0 объект
>
эндобдж
21 0 объект
>
эндобдж
22 0 объект
>
эндобдж
43 0 объект
> / MediaBox [0 0 612 792] / Parent 22 0 R / Resources> / Font> / Pattern> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Tabs / S / Type / Page >>
эндобдж
44 0 объект
> / MediaBox [0 0 612 792] / Parent 22 0 R / Resources> / Font> / Pattern> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Tabs / S / Type / Page >>
эндобдж
45 0 объект
> / MediaBox [0 0 612 792] / Parent 22 0 R / Resources> / Font> / Pattern> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Tabs / S / Type / Page >>
эндобдж
46 0 объект
> / MediaBox [0 0 612 792] / Parent 22 0 R / Resources> / Font> / Pattern> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Tabs / S / Type / Page >>
эндобдж
47 0 объект
> / MediaBox [0 0 612 792] / Parent 22 0 R / Resources> / Font> / Pattern> / ProcSet [/ PDF / Text / ImageB / ImageC / ImageI] / XObject >>> / Tabs / S / Type / Page >>
эндобдж
77 0 объект
> поток
xYmOH) aT + W7 «m

Почему немцы стреляли в русских солдатских женщин на месте

Рассказы о военной истории часто сосредоточены на тактике и стратегии поля боя.Когда они действительно сосредотачиваются на людях, это обычно на солдате-мужчине. Однако во время Второй мировой войны немцы часто казнили женщин-солдат на месте.

Это вдвойне удивительно, потому что предполагает, что женщины составляли значительную часть боевых сил и что они спровоцировали резкую реакцию немцев, захвативших их.

Древние поля сражений часто располагались прямо за их городскими стенами, и правители формировали армии, состоящие из людей, которые обычно были земледельцами мирного времени.

Учитывая ограниченные силы, большая часть призывников была необходима для боевых действий.Оставшиеся последователи лагеря перевозили припасы, готовили еду и выполняли другие небоевые функции, чтобы максимально увеличить доступность людей для боя.

советских солдат Восточного фронта во время короткого отдыха после боев, 1 апреля 1944 г. Фото: архив РИА Новости / CC BY-SA 3.0

Отсутствие оружия и брони у последователей лагеря позволяло им нести больше припасов, чем солдат, таким образом расширение рабочего диапазона. Это также ускорило марш к месту назначения.

Основываясь на приблизительных оценках других древних армий, был сделан вывод, что некомбатанты составляли примерно от 33% до 50% армии.Предполагается, что эти дополнительные женщины и дети позволили максимальному количеству солдат выполнять военные задачи, такие как разведка или строительство городских стен и укомплектование их персоналом.

Но когда армия терпела поражение или подвергалась нападению в их лагерях или городах, женщины часто становились легкими жертвами или активными участниками битвы.

Советских женщин в ВОВ: 588-й ночной бомбардировочный полк.

В осажденных городах крестоносцев женщины были записаны как укомплектовавшие стены горшком вместо шлема. Некоторые ученые предполагают, что странный головной убор подчеркивал инаковость женщин, сражающихся в традиционно мужской сфере.

Женщины обычно выполняли роль водоносцев и дополнительно повышали моральный дух. Древнегреческие женщины и рабы бросали камни и кипяток, чтобы убить вторгшихся солдат. Опять же, обратите внимание на нетрадиционное оружие.

Женщины, находившиеся в лагерях крестоносцев, часто встречались с врагом, когда армия терпела поражение и бежала. Одна учетная запись включает в себя последователя лагеря, убивающего солдата ножом. Жертва-мусульманин, убитая женщиной, использовалась писателями, чтобы заставить врага казаться менее мужественным, при этом нож подразумевал кухонный инструмент, а не оружие.

Едят русские солдаты ВОВ.

Рост тотальной войны часто еще больше стирал границы. Марш Шермана к морю атаковал население, поддерживавшее отделение, а также армию, сражавшуюся за него.

Теоретики авиации, такие как Билли Митчелл и Джулио Дуэ, обещали, что эти удары по населению подорвут моральный дух и станут таким ужасом, что они могут легко выиграть войну. Их теории не оправдались, поскольку страны разработали средства защиты от воздушных атак.

Эта обстановка партизанской войны в тылу, массированной танковой войны и отчаянных потерь на передовой вызвала массовое участие женщин Советского Союза в качестве добровольцев. Само советское правительство по-разному относилось к женщинам, продвигая образ «героини-мученицы» в российской пропаганде.

Советские женщины-солдаты в Великой Отечественной войне

У немцев также были пропагандистские взгляды на женщин, почти противоположные советской «героине-мученице». Русские считали женщин героически защищающими Родину.Напротив, у немцев было довольно упрощенное представление о женщинах с дихотомией девственница / шлюха.

Сам язык был дополнительно использован для их делегитимации. Их называли Flintenweiber или «широкая винтовка» вместо Soldatinnen , «женщина-солдат».

Женщины, которых считали Флинтенвайбер, оказались на неправильной стороне дихотомии девственница / шлюха, занявшись служением, ношением униформы и боевыми действиями в полевых условиях. Само их существование было нарушением традиционно мужских взглядов.

Женщины в Советской армии, ок. 1943 г. Фото: архив РИА Новости, фото # 58861 / В. Красуцкий / CC-BY-SA 3.0

Идеология и язык делегитимации в сочетании с неизбежными практическими проблемами, такими как саботаж, вынудили их казнить незамедлительно. Фактически, командир 4 ^{-й танковой дивизии} сказал и то, и другое в один ряд: «Коварные и жестокие партизаны, а также выродившийся Флинтенвайбер не принадлежат к лагерю для военнопленных, они повешены на ближайшем дереве».

Подобно мусульманским и христианским историкам, которые рассматривали сражающихся женщин как пример вырождающегося состояния своего противника, нацисты изображали женщин-борцов как прямой результат зла ​​и вырождения большевизма.

Интересно, что были случаи, когда их оставляли в живых. Венди Джо Гертеянссен показала, что не менее 15 000 советских женщин, в том числе не менее 1 000 военнослужащих Советской Красной Армии, были вынуждены работать проститутками в немецких полевых борделях для армии.

Женщины-снайперы 3-й ударной армии СССР / 1-го Белорусского фронта во время Великой Отечественной войны. Май 1945 года.

Основным исключением из этого правила были женщины, которые после захвата утверждали, что они медсестры. Они часто делали это независимо от их реальной подготовки.Медсестры стали исключением из стереотипа Флинтвайбера и приблизились к заботливым девственницам из мифа.

Это могло спасти их от смерти, но не спасло от отправки в концентрационные лагеря и помощи нацистским врачам в их нечестивых экспериментах. После еврейских женщин и поляков советские женщины составляли наибольшее количество заключенных в концлагерях.

Выжившие заключенные собрались, когда Красный Крест прибыл в Равенсбрюк в апреле 1945 года. Белые лагерные кресты показывают, что они были заключенными, а не гражданскими лицами.

Около 18 000 женщин оказались в Равенсбрюке, а число убитых женщин оценивается от десятков до сотен тысяч.

Конечным результатом этого стало усиление интенсивности войны. Женщины знали, что их изнасилуют и убьют в плен, поэтому они сражались насмерть.

Это сделало стандартные немецкие операции более сложными и увеличило жестокость операций по борьбе с повстанцами в тыловых районах.

Прочтите еще одну историю от нас: Советские женщины-танкистки, разорившие нацистов

концлагерь Равенсбрюк.Памятник Zwei Stehende (Две стоящие женщины) установлен перед Стеной. Фото: Норберт Радтке / CC BY-SA 3.0

В свою очередь, это часто приводило к увеличению числа повстанцев, дома которых были сожжены или разрушены немцами, охотящимися на повстанцев. В результате конфликт стал еще более ожесточенным и жестоким.

«Леди Смерть» Красной Армии: Людмила Павличенко | Национальный музей Великой Отечественной войны

Людмила Павличенко родилась в 1916 году в Белой Церкви, большом украинском городе к югу от Киева.В детстве Павличенко называла себя сорванцом и любила соревноваться в различных видах деятельности. Особенно амбициозная по отношению к мальчикам, она любила доказывать, что девочки могут быть такими же хорошими, если не лучше. В 14 лет Павличенко вместе с семьей переехала в Киев. Находясь в Киеве, она записалась в класс снайперов, где получила свой значок стрелка Ворошилова , вид гражданской награды и свидетельство стрелка. Она устроилась на местный оружейный завод, а в 1937 году поступила в Киевский университет.Павличенко интересовался историей и собирался стать учителем. Она выступала в университетской команде по легкой атлетике и не отставала от своей стрельбы, посещая курсы в снайперской школе.

В июне 1941 года Гитлер начал операцию «Барбаросса», и Вермахт начал вторжение в Советский Союз. На тот момент Павличенко было 24 года, она училась на четвертом курсе. Узнав о вторжении, Павличенко быстро направилась в одесский военкомат, чтобы записаться на военную службу.Регистраторы подтолкнули Павличенко стать медсестрой, но она думала о пополнении советской пехоты. Доказав свое мастерство, убив двух румынских коллаборационистов с холма, защищенного советскими войсками, Павличенко была зачислена в 25-ю стрелковую дивизию Красной Армии в качестве снайпера. Она стала одной из 2000 советских женщин-снайперов, из которых только 500 пережили войну.

Около двух с половиной месяцев Павличенко воевал на передовой во время блокады Одессы. Находясь в Одессе, она зафиксировала 187 убийств и получила повышение до старшего сержанта.В октябре 1941 года, когда румынская армия взяла под свой контроль Одессу, Павличенко и ее часть отошли в Севастополь, чтобы защищать город. Павличенко восемь месяцев воевал в осаде Севастополя, где в результате ожесточенных боев советские войска понесли огромные потери. В Севастополе количество подтвержденных ею убийств выросло еще больше. К маю 1942 года Павличенко зафиксировала 257 убийств, что дало ей новое звание лейтенанта.

Чем больше увеличивалось количество подтвержденных убийств Павличенко, тем опаснее становились ее задания.Это включало встречный снайпер или участие в дуэлях с вражескими снайперами. Павличенко выиграла все поединки, в которых участвовала, в том числе одну, которая длилась три дня. В конце концов, Павличенко заявила, что противник «сделал на один ход слишком много», и стала одним из 36 вражеских снайперов, которых она сбила.

В июне 1942 года во время боев в Севастополе она была ранена осколочным минометным снарядом, попавшим ей в лицо. Военные считали Павличенко слишком ценным активом. Прежде чем она смогла полностью вылечиться от травмы, советское командование сняло ее с боя.За время, проведенное в боях, Павличенко получила рекордные 309 подтвержденных убийств. К тому времени, когда Павличенко сняли с фронта, ее репутация снайпера принесла ей прозвище «Леди Смерть». Немецкая армия хорошо знала ее. Ее пытались подкупить, посылая по радио сообщения: «Людмила Павличенко, приезжайте к нам. Мы дадим вам много шоколада и сделаем из вас немецкого офицера ». Ближе к концу ее пребывания на передовой немецкие взятки превратились в угрозу.В одном сообщении говорилось: «Если мы поймаем вас, мы разорвем вас на 309 частей и развеем по ветру!» Услышав эту угрозу, Павличенко сказала, что она была только рада услышать, что противник точно знает ее послужной список. После того, как она полностью оправилась от травм, Павличенко не отправили обратно в бой на передовой. Вместо этого советское командование предоставило ей новую роль — пропагандистскую.

В конце 1942 года Павличенко прибыл в Вашингтон. Павличенко, ныне заслуженный советский лейтенант, отправился в Соединенные Штаты от имени Советского Союза, пытаясь заручиться поддержкой Америки для создания второго фронта в Европе.Красная Армия несла тяжелые потери; Сталину был нужен второй фронт, чтобы разделить немецкие войска, которые стремительно завоевывали Восточную Европу и продвигались вглубь советской территории. Павличенко стал первым советским гражданином, которого приветствовали в Белом доме. В Белом доме она встретила первую леди Элеонору Рузвельт. Две женщины быстро стали друзьями на всю жизнь. Затем первая леди попросила Павличенко присоединиться к ней в турне по Соединенным Штатам, чтобы Павличенко могла рассказать американцам о своем опыте участия в боевых действиях.

Павличенко на фото с первой леди Элеонорой Рузвельт и помощником судьи Робертом Джексоном по прибытии в Вашингтон, округ Колумбия. Предоставлено Библиотекой Конгресса США.

Двадцатипятилетний Павличенко, четыре раза раненый в бою и не говорящий по-английски, отправился в турне по Соединенным Штатам. Она выступала по всей стране с речами, в которых обосновывала приверженность Америки делу ведения боевых действий в Европе, часто перед тысячами американцев, которые собрались, чтобы увидеть закаленную в боях женщину в военной форме.Но американская пресса часто проявляла больший интерес к таким темам, как ее стиль или отсутствие макияжа. Статьи, написанные в газетах, часто принижали ее достижения. The New York Times окрестила ее «девушкой-снайпером», в то время как другие колонки отметили ее униформу — ее длинную юбку, как говорят, «не стильно». Один репортер даже зашел так далеко, что сказал Павличенко, что в Америке женщины носят короткие юбки. Напротив, ее длинная оливково-зеленая юбка делала ее толстой. Другой репортер спросил ее, разрешено ли женщинам пользоваться косметикой на передовой.Павличенко заявил, что против этого нет никаких правил, но спросил: «У кого было время подумать о ее блестящем носу, когда идет бой?»

Отбросив диковинные и сексистские вопросы, она начала обретать голос. Павличенко продолжала путешествовать по Соединенным Штатам, сплачиваясь за поддержку и делясь своим опытом на передовой. В своем выступлении в Чикаго Павличенко заявил:

Ее заявление было встречено аплодисментами и шквалом поддержки.Во время своего турне по Америке она часто говорила об отсутствии расовой сегрегации в Красной армии и гендерном равенстве. Она произвела впечатление на американцев и даже вдохновила американского певца Вуди Гатри в 1942 году написать о ней песню под названием «Мисс Павличенко».

Поездка Павличенко на Запад также привела ее в Канаду и Великобританию, где она продолжала содействовать созданию второго фронта союзников. Несмотря на ее усилия, ей и Сталину придется ждать два года, прежде чем союзники откроют второй фронт в Европе с помощью операции «Оверлорд» — вторжения союзников в Нормандию.По возвращении в Советский Союз Павличенко была произведена в майоры и удостоена звания Героя Советского Союза — высшей военной награды страны. Она также дважды была награждена орденом Ленина — высшим гражданским титулом страны.

Павличенко так и не вернулась в бой, а вместо этого тренировала других советских снайперов до конца войны в 1945 году. Она продолжила обучение в Киевском университете и стала историком.

В 1957 году, через 15 лет после турне Павличенко по Соединенным Штатам, Элеонора Рузвельт оказалась в Москве.Бывшая первая леди была непреклонна в том, что не уедет без визита к старой подруге Людмиле Павличенко. В конце концов ее просьба была удовлетворена, и г-жа Рузвельт была доставлена ​​в небольшую квартиру в Москве, где жила Павличенко. В условиях высокой напряженности времен холодной войны г-жа Рузвельт не могла навещать свою подругу без присмотра. Но две женщины нашли момент, чтобы проскользнуть мимо своих служителей, чтобы посмеяться, наверстать упущенное и вспомнить лето, которое они провели вместе в Соединенных Штатах.

К сожалению, как и многие солдаты, Павличенко много лет страдал посттравматическим стрессовым расстройством и депрессией. 10 октября 1974 года Людмила Павличенко скончалась после инсульта. В ее честь были напечатаны две памятные советские почтовые марки: одна в 1943 году после ее боевой карьеры, а вторая в 1976 году после ее смерти. Сегодня в России Павличенко помнят как военного героя и называют самой успешной женщиной-снайпером в истории.

‘Мисс Павличенко широко известна,
Россия — ваша страна, борьба — ваша игра.
Весь мир всегда будет любить тебя во все времена,
Триста нацистов пали от твоего ружья ».

— Вуди Гатри, «Мисс Павличенко»

Значительная, игнорируемая роль русских женщин во Второй мировой войне

Лиза Манди, научный сотрудник New America, является автором книги «Девочки из кода: Нерассказанная история американских взломщиков кодов во Второй мировой войне», которая будет опубликована. в октябре.

В начале «Неженского лица войны», душераздирающего и трогательного рассказа Светланы Алексиевич о советских женщинах-солдатах во время Второй мировой войны, есть сцена, где группа женщин-бойцов прибывает на фронт.В армейских рубашках и фуражках — без длинных косичек, которыми они когда-то гордились, — они отличные выпускники женской снайперской школы 62-й стрелковой дивизии. Их командир не рад их видеть. «Мне девушек навязали, — жалуется он.

Командир приказывает им доказать, что они могут стрелять и выполнять другие ключевые задачи, такие как маскировка в полевых условиях. Скептически наблюдая за их тренировкой, он ступает на кочку и опешил, когда земля под ним заговорит.«Ты слишком тяжелый», — говорит ему кочка. Это женщина-снайпер, встроенная в пейзаж. «Я беру свои слова обратно», — смеясь, признается командир.

[Не забывайте, как Советский Союз спас мир от Гитлера]

Женщина, рассказывающая этот анекдот, убила в последующие годы 75 мужчин, получила 11 боевых наград и прославилась своим умением расправляться с нацистами. Она и ее товарищи были среди примерно 1 миллиона женщин, которые сражались в Советской армии, помогая отражать немцев в течение четырех кровавых лет осады, оккупации и боевых действий.Для многих союзных стран Вторая мировая война стала переломным конфликтом, в результате которого женщины стали служить в армии (и в разведке) в значительном количестве; с учетом того, что бои ведутся в таком большом количестве, оказалось невозможным укомплектовать глобальную войну, используя только людей. Но Советы развернули их наиболее полно. В самом начале вмешательства США официальные лица США не решались принимать женщин даже в небоевых целях — опасались, что они могут впасть в истерику, если им разрешат работать, скажем, авиадиспетчерами.Советские женщины, напротив, служили летчиками-истребителями, водителями танков, пехотинцами, зенитчиками. «Неженское лицо войны» рассказывает историю этих забытых женщин, и его большим достижением является то, что он отдает должное их вкладу, но также и аду, который они пережили.

«Неженское лицо войны» Светланы Алексиевич (Random House)

«В девятнадцать лет у меня была медаль« За отвагу », — говорит одна из них. «В девятнадцать лет у меня были седые волосы. В девятнадцать лет в моем последнем бою мне прострелили оба легких.

Алексиевич, белорусский журналист и писатель, в 2015 году получил Нобелевскую премию по литературе. Ее приветствовали за то, что она написала замысловатые устные истории, которые коллективно выражают страдания, вызванные катастрофическими событиями, включая чернобыльскую катастрофу и оккупацию Афганистана.

«Неженское лицо войны» началось в конце 1970-х годов, после того как она прочитала в газете статью о женщине-бухгалтере, уходящей на пенсию с Минского автомобильного завода. В статье упоминалось, что бухгалтер был снайпером, убившим 75 человек.Алексиевич разыскал ее; одно интервью привело к сотням. Советские издатели сначала отвергли книгу как излишне натуралистичную и недостаточно восхищающуюся коммунистической партией. Перестройка оказалась более восприимчивой. В 1985 году было напечатано 2 миллиона экземпляров.

Английский перевод появился в то время, когда женщины в боевых действиях остаются сложной темой. Всякий, кто думает, что женщина-солдат не может унести раненого с поля боя — частый и неверный аргумент — должен только прочитать эту книгу.Один медик вытащил из-под обстрела 481 мужчину. «Мне самой трудно поверить, — размышляет она.

Во время выхода книги в свет цензор уговаривал Алексиевича рассказывать героические истории. Но повзрослев, она наслушалась этого достаточно. Мужчины развязывают войны, она держит, и прославляют их. Она хотела написать книгу, «от которой война будет отвратительной». Ей это удалось. Есть радистка, которая топит своего ребенка, чтобы ее плач не выдал партизан, прячущихся по горло в воде. Медик — шестнадцать лет, когда она присоединилась — ползет, чтобы спасти человека, чья взорванная рука висит на нескольких сухожилиях; не имея ножниц, она «откусила ему плоть», чтобы его можно было перевязать.

Вначале Алексиевич хотел понять, почему выступили «девушки 1941 года». «Как они решили взяться за оружие наравне с мужчинами? Стрелять, миновать, взрывать, бомбить — убивать? »

Отчасти ответ кроется в гендерном эгалитаризме их коммунистического образования. «Девочки — за рулем тракторов!» один вспоминает, как его учили. «Девочки — за штурвал самолета!» Но это еще и потому, что потери людей были быстрыми и массовыми. Как вспоминает один человек, после вторжения Гитлера в 1941 году «миллионы солдат и офицеров были взяты в плен».«Через шесть недель Гитлер был уже под Москвой. . . . И девушки горели желанием попасть на фронт добровольно. . . . Это были смелые, необычные девушки ».

Многие восхищались Сталиным и верили в Советскую власть. «Фронтовики» были полны рвения, их чествовали соседи, рвавшиеся на защиту Родины. Одна танцевала в ожидании своего эшелона. Никто никогда не думает, что война будет долгой. Но были и другие причины. «Мы голодали», — вспоминал токарь, ставший командиром взвода автоматов.Она тосковала по фронту, потому что «там были бы пайки. Сухарики и чай с сахаром ».

Девочки были невероятно молоды. Одного зачислили после седьмого класса. Сапер подхватил лихорадку и понял, что у нее прорезаются зубы мудрости.

У некоторых еще не начались менструации. Те, кто часто останавливался. «Мы были настолько перегружены работой, что перестали быть женщинами», — сказал оружейник. Их беспокоила потеря женственности. Они ненавидели мужское нижнее белье и боялись выглядеть уродливо после смерти.Они изо всех сил пытались не попасть ногами в гусеницы гусениц, вытаскивая людей из горящих танков. Никто не женился бы на безногой женщине. В основе этой книги лежит трудность примирения традиционной женственности с убийством и борьбой. Один стрелок признался, что те, кого она убила — «мои мертвые» — все еще приходили к ней во сне.

[Один из самых больших праздников в России — годовщина Второй мировой войны, о которой американцы не задумываются]

Атака на их женственность усугубилась; после войны фронтовики обнаружили, что их служба отметила их, причем не лучшим образом.«Все знают, что ты четыре года проработал на фронте с мужчинами», — сказала девочке ее мать. «Армейские шлюхи. . . . Военные суки. . . . »Они оскорбляли нас всеми возможными способами. . . . Русский словарь богат », — вспоминал другой. В Соединенных Штатах военные женщины также столкнулись с клеветническими обвинениями в безнравственности, хотя и не в такой степени. Поэтому фронтовикам посоветовали не рассказывать о своей службе. Есть еще одна причина, по которой их история была похоронена: люди повсюду хотели оставить войну позади и вернуться к нормальной жизни, но в Советском Союзе забвение стало критически важным.

Это потому, что любого можно заклеймить врагом народа за то, что он сказал что-то не то. Как выразилась одна женщина, после всех жертв — около 20 миллионов погибших на войне, военных и гражданских — «Сталин все еще не доверял народу». Один боец ​​потерял своего титулованного мужа в результате 10 лет принудительных работ, когда информатор выдал его за то, что он заметил, что груды трупов русских притупили его чувство триумфа. «После Победы все замолчали», — пишет автор. «Молчаливые и напуганные.

Алексиевич оказал огромную услугу, восстановив эти истории. Огромная роль Советского Союза в разгроме нацистской армии и освобождении Европы часто игнорируется. Если мужчины, сражавшиеся на восточном фронте, не терпели расправы, насколько справедливее относились женщины. Как женщина-стрелок нацарапала углем на Рейхстаге: «Вас победила русская девушка из Саратова». Это может быть преувеличением, но это не совсем так.

Не женское лицо войны

Устная история женщин во Второй мировой войне

Светлана Алексиевич

Перевод Ричарда Пивеара и Ларисы Волохонской

Random House.331 с. $ 30

«Изнасиловали каждую немку от восьми до восьмидесяти» | Книги

«Солдаты Красной Армии не верят в« индивидуальные связи »с немецкими женщинами», — писал драматург Захар Аграненко в своем дневнике, когда служил офицером морской пехоты в Восточной Пруссии. «Девять, десять, двенадцать мужчин одновременно — они насилуют их коллективно».

Советские армии, наступавшие в Восточную Пруссию в январе 1945 года огромными длинными колоннами, представляли собой необычайную смесь современного и средневекового: танковые войска в подбитых черных касках, казачьи кавалеристы на мохнатых конях с привязанной к седлу добычей, ленд-лиз Студебеккеры и Доджи буксируют легкие полевые орудия, а затем второй эшелон на запряженных лошадьми телегах.Разнообразие характеров солдат было почти таким же большим, как и их боевое снаряжение. Были флибустьеры, которые бессовестно пили и насиловали, а были идеалистические суровые коммунисты и представители интеллигенции, потрясенные таким поведением.

Берия и Сталин, вернувшись в Москву, прекрасно знали, что происходит, из ряда подробных отчетов. Один заявил, что «многие немцы заявляют, что все оставшиеся немки в Восточной Пруссии были изнасилованы солдатами Красной Армии».Были приведены многочисленные примеры групповых изнасилований — «в том числе девушки до 18 лет и пожилые женщины».

Маршал Рокоссовский издал приказ № 006, пытаясь направить «чувства ненависти на борьбу с противником на поле боя». Похоже, это не имело большого эффекта. Было также несколько произвольных попыток использовать власть. Сообщается, что командир одной стрелковой дивизии «лично застрелил лейтенанта, который выстраивал группу своих людей перед тем, как немка рассыпалась по земле». Но либо в этом были задействованы сами офицеры, либо отсутствие дисциплины делало слишком опасным наводить порядок над пьяными солдатами, вооруженными автоматами.

Призывы отомстить за Родину, нарушенную вторжением Вермахта, натолкнули на мысль, что почти любая жестокость будет допустима. Даже многие молодые женщины-солдаты и медперсонал в Красной Армии, похоже, не одобряли этого. «Наши солдаты относятся к немцам, особенно к немкам, абсолютно правильно!» — сказал 21-летний сотрудник разведывательного отряда Аграненко. Некоторым это показалось забавным. Несколько немок записали, как советские военнослужащие смотрели и смеялись, когда их изнасиловали.Но некоторые женщины были глубоко потрясены тем, что они стали свидетелями в Германии. Наталья Гессе, близкая подруга ученого Андрея Сахарова, наблюдала за действиями Красной Армии в 1945 году в качестве советского военного корреспондента. «Русские солдаты насиловали каждую немецкую женщину от восьми до восьмидесяти», — рассказывала она позже. «Это была армия насильников».

Напитки всех видов, включая опасные химикаты, изъятые из лабораторий и мастерских, были основным фактором насилия. Похоже, советским солдатам нужно было алкогольное мужество, чтобы напасть на женщину.Но потом они слишком часто выпивали слишком много и, не в силах завершить действие, использовали бутылку с ужасным эффектом. Ряд жертв были до неприличия изувечены.

Тема массовых изнасилований Красной Армии в Германии настолько подавлена ​​в России, что даже сегодня ветераны отказываются признавать то, что произошло на самом деле. Однако горстка людей, готовых говорить открыто, совершенно не раскаивается. «Они все задрали нам юбки и легли на кровать, — сказал командир одной танковой роты.Он даже хвастался, что «два миллиона наших детей родились» в Германии.

Способность советских офицеров убедить себя в том, что большинство жертв либо довольны своей судьбой, либо, по крайней мере, признали, что настала их очередь страдать после того, что вермахт сделал в России, поражает. «Наши товарищи были настолько изголодавшимися по сексу, — сказал тогда советский майор британскому журналисту, — что они часто насиловали старушек шестидесяти, семидесяти или даже восьмидесяти лет — к большому удивлению, если не полной радости этих бабушек.

Психологические противоречия можно только поцарапать на поверхности. Когда впоследствии изнасилованные в Кенигсберге женщины умоляли нападавших избавить их от страданий, красноармейцы, похоже, почувствовали себя оскорбленными. «Русские солдаты не стреляют. женщины, — ответили они. — Это делают только немецкие солдаты. Красная Армия сумела убедить себя, что, взяв на себя моральную миссию по освобождению Европы от фашизма, она может вести себя как угодно, как в личном, так и в политическом плане.

Доминирование и унижение присутствовали в отношении большинства солдат к женщинам в Восточной Пруссии. Жертвы не только несли на себе основную тяжесть мести за преступления вермахта, они также представляли собой атавистическую цель, старую, как сама война. Изнасилование — это акт завоевателя, как заметила историк-феминистка Сьюзан Браунмиллер, направленный на «тела женщин побежденного врага», чтобы подчеркнуть его победу. Однако после того, как первоначальная ярость января 1945 года рассеялась, садизм стал менее выраженным. К тому времени, когда Красная Армия достигла Берлина три месяца спустя, ее солдаты стали рассматривать немецких женщин скорее как случайное право на завоевание.Ощущение господства, безусловно, сохранялось, но, возможно, отчасти это было косвенным результатом унижений, которым они сами подверглись со стороны своих командиров и советских властей в целом.

Действовал ряд других сил или влияний. Сексуальная свобода была предметом оживленных дискуссий в кругах коммунистической партии в течение 1920-х годов, но в течение следующего десятилетия Сталин добился того, чтобы советское общество изображало себя практически асексуальным. Это не имело ничего общего с подлинным пуританством: это произошло потому, что любовь и секс не соответствовали догме, призванной «деиндивидуализировать» человека.Человеческие побуждения и эмоции нужно было подавлять. Работа Фрейда была запрещена, развод и супружеская измена вызывали резкое партийное неодобрение. Вновь введены уголовные санкции за гомосексуализм. Новое учение распространялось даже на полное запрещение полового воспитания. В графике одетый контур женской груди считался опасно эротичным. Их пришлось замаскировать под комбинезоны. Режим явно хотел превратить любую форму желания в любовь к партии и, прежде всего, к товарищу Сталину.

Большинство малообразованных солдат Красной Армии страдали сексуальным невежеством и совершенно неосведомленным отношением к женщинам. Таким образом, попытки Советского государства подавить либидо своего народа создали то, что один русский писатель назвал своего рода «казарменным эротизмом», который был гораздо более примитивным и жестоким, чем «самая грязная иностранная порнография». Все это сочеталось с бесчеловечным влиянием современной пропаганды и атавистическими воинственными импульсами людей, отмеченными страхом и страданием.

Романист Василий Гроссман, военный корреспондент, прикрепленный к вторгшейся Красной армии, вскоре обнаружил, что жертвами изнасилований были не только немцы. Пострадали и польские женщины. Так же поступали и молодые русские, белорусские и украинские женщины, которых вермахт отправил обратно в Германию для рабского труда. «Освобожденные советские девушки нередко жалуются, что наши солдаты их насилуют», — отметил он. «Одна девушка в слезах сказала мне:« Он был старик, старше моего отца »».

Изнасилование советских женщин и девочек серьезно подрывает попытки России оправдать поведение Красной армии соображениями мести за жестокость немцев в Советском Союзе.29 марта 1945 года ЦК ВЛКСМ (молодежная организация Советского Союза) проинформировал соратника Сталина Маленкова о донесении с 1-го Украинского фронта. «Ночью 24 февраля, — записал генерал Цыганков в первом из многих примеров, — группа из 35 временных лейтенантов на курсе и командир их батальона вошли в женское общежитие в деревне Грутенберг и изнасиловали их».

В Берлине многие женщины были просто не готовы к потрясению от мести русских, сколько бы ужасной пропаганды они ни слышали от Геббельса.Многие успокаивали себя, что, хотя опасность должна быть велика в сельской местности, массовые изнасилования вряд ли могут происходить в городе на глазах у всех.

В Далеме советские офицеры посетили сестру Кунигунде, начальницу родильного дома и дома для детей Haus Dahlem. Офицеры и их люди вели себя безупречно. Фактически, офицеры даже предупредили сестру Кунигунде о том, что войска второй линии идут за ними. Их прогноз оказался полностью точным. Монахини, молодые девушки, старушки, беременные и только что родившие матери были изнасилованы безжалостно.

Тем не менее, в течение нескольких дней, появилась картина, в которой солдаты сверкали факелами в лицах женщин, скрюченных в бункерах, чтобы выбрать свои жертвы. Этот процесс отбора, в отличие от показанного ранее неизбирательного насилия, указывает на определенные изменения. На этом этапе советские солдаты начали относиться к немецким женщинам больше как к военным трофеям сексуального характера, чем как к заменителям Вермахта, чтобы излить на них свой гнев.

Изнасилование авторы часто определяют как акт насилия, не имеющий ничего общего с сексом.Но это определение с точки зрения жертвы. Чтобы понять преступление, нужно взглянуть на вещи с точки зрения преступника, особенно на более поздних стадиях, когда изнасилование без отягчающих обстоятельств сменило жестокое нападение января и февраля.

Многие женщины оказались вынуждены «уступить» одному солдату в надежде, что он защитит их от других. Магду Виланд, 24-летнюю актрису, вытащили из шкафа в ее квартире недалеко от Курфюрстендамм. Ее вытащил очень молодой солдат из Средней Азии.Он был так взволнован перспективой красивой молодой блондинки, что преждевременно кончил. С помощью языка жестов она предложила ему себя в качестве подруги, если он будет защищать ее от других русских солдат, но он ушел, чтобы похвастаться своим товарищам, а другой солдат изнасиловал ее. Эллен Гетц, еврейская подруга Магды, также была изнасилована. Когда другие немцы пытались объяснить русским, что она еврейка и подвергалась преследованиям, они получили ответ: «Frau ist Frau».

Вскоре женщины научились исчезать в вечерние «охотничьи часы».Маленьких дочерей прятали на чердаках целыми днями. Матери выходили на улицу за водой только ранним утром, когда советские солдаты спали накануне вечером. Иногда величайшая опасность исходила от одной матери, которая выдавала укрытие другим девочкам в отчаянной попытке спасти свою собственную дочь. Пожилые берлинцы до сих пор помнят крики каждую ночь. Их невозможно было не услышать, потому что все окна были выбиты ветром.

Оценки жертв изнасилований в двух главных больницах города колеблются от 95 000 до 130 000 человек.Один врач пришел к выводу, что из примерно 100 000 женщин, изнасилованных в городе, около 10 000 умерли в результате, в основном в результате самоубийства. Считалось, что уровень смертности был намного выше среди 1,4 миллиона предполагаемых жертв в Восточной Пруссии, Померании и Силезии. В целом считается, что изнасилованию подверглись не менее двух миллионов немецких женщин, и значительное меньшинство, если не большинство, по всей видимости, подверглось многократным изнасилованиям.

Если кто-то пытался защитить женщину от советского нападавшего, то это был либо отец, пытающийся защитить дочь, либо маленький сын, пытающийся защитить свою мать.«13-летний Дитер Саль, — написали соседи в письме вскоре после события, — бросился с кулаками в русского, который насиловал свою мать на его глазах. Ему ничего не удалось, кроме как застрелиться. »

После второго этапа, когда женщины предлагали себя одному солдату, чтобы спастись от других, возникла потребность пережить голод после битвы. Сьюзан Браунмиллер отметила «темную черту, которая отделяет изнасилование во время войны от проституции во время войны». Вскоре после капитуляции в Берлине Урсула фон Кардорф обнаружила, что самые разные женщины занимаются проституцией ради еды или альтернативной валюты — сигарет.Хельке Сандер, немецкий кинорежиссер, который очень подробно исследовал эту тему, писал о «серой зоне прямой силы, шантажа, расчетов и настоящей привязанности».

Четвертый этап был странной формой сожительства, когда офицеры Красной Армии селились с немецкими «оккупационными женами». Советские власти были потрясены и разгневаны, когда ряд офицеров Красной Армии, намереваясь остаться со своими немецкими любовниками, дезертировали, когда пришло время возвращаться на Родину.

Даже если феминистское определение изнасилования исключительно как акта насилия окажется упрощенным, мужскому самодовольству нет оправдания.Во всяком случае, события 1945 года показывают, насколько тонкой может быть оболочка цивилизации, когда мало кто боится возмездия. Это также предполагает гораздо более темную сторону мужской сексуальности, чем мы можем себе представить.

© Энтони Бивор.
www.antonybeevor.com

· Берлин: Падение 1945 года опубликовано издательством Viking Penguin. Фильм BBC Timewatch об исследовании книги будет показан на BBC2 в 21:00 10 мая.

Почему солдаты Сталина сражались

“ … Несомненно, что книга Риза не имеет себе равных в изображении мужчин и женщин, сражавшихся в Красной Армии, и как таковая является важным вкладом в историографию Второй мировой войны. Это будет важное чтение для всех, кто хочет понять, как Советский Союз смог пережить разрушительное вторжение величайшей военной державы в мире и сыграл ведущую роль в его разрушении ».

«Тонкий взгляд Риза на мотивацию Красной Армии через призму класса, национальности и пола делает эту работу незаменимой для понимания советских военных успехов на восточном фронте, а также советского общества при Сталине. »

« Значительное дополнение к растущему количеству работ, посвященных опыту советских солдат во Второй мировой войне. »

— Историк

« Опираясь на недавно появившиеся документы и обширный массив интервью, писем, дневников и мемуаров ветеранов, профессор Риз (Техасский A&M) дает нам новый и иной взгляд на корни успехи Красной Армии в «Великой Отечественной войне». . . Новаторское исследование, необходимое для студентов Восточного фронта и полезное для всех, кто интересуется солдатами на войне. »

—NYMAS Review

« Мастерская работа по дедукции и анализу, которая должна стать одним из самых авторитетных текстов о Красной Армии во Второй мировой войне. »

—Война в истории

« Военную эффективность Красной Армии во Второй мировой войне можно объяснить, только начав понимать мотивы отдельных солдат на уровне окопов. Это исходная предпосылка превосходного исследования Роджером Р. Ризом действий Красной Армии во Второй мировой войне.Используя богатый архивный материал и личные свидетельства в форме солдатских писем, дневников, мемуаров и устных свидетельств, Риз оживляет сложную сеть мотивов, которые советские граждане имели для борьбы и продолжения борьбы, несмотря на огромные жертвы. ужасающие условия и сокрушительные поражения. »

—Славянское и восточноевропейское обозрение

« Почему воевали солдаты Сталина — прекрасный вклад в литературу о реакции советских народов на Вторую мировую войну и сталинизм.Упрощенные представления о славном патриотизме или повсеместной нелояльности бесполезны. Вместо этого Риз представляет различные человеческие мотивы, эмоции и реакции на войну и режим. ”

—Журнал междисциплинарной истории

“ Превосходный анализ, который ничего не принимает как должное и предоставляет множество ранее малоизвестных свидетельств. »

—Русское обозрение

« Энциклопедический по объему, Почему солдаты Сталина сражались укрепляет репутацию Риза как одного из ведущих исследователей социальной истории Красной Армии как в мирное, так и в военное время.Комплексный, продуманный и проницательный, он, вероятно, будет оставаться классикой в ​​своем жанре на долгие годы ».

— Дэвид М. Гланц, автор

Трилогия о Сталинграде

«Свежий, сложный, провокационно аргументированный и тщательно исследованный, это важный вклад в наше понимание Красной Армии».

— Рейна Пеннингтон, автор книги «

Крылья, женщины и война: советские летчицы в боях Второй мировой войны»

«Лучшая книга Риза».

—Марк фон Хаген, автор книги «

Солдаты в пролетарской диктатуре»

Меньше рецензий…

Мобилизация женщин на войну (Российская Империя)

Введение ↑

Женщины в России были мобилизованы для участия в войне, начиная с 1914 года, для участия в широком спектре действий, необходимых для военных действий, что привело к участию миллионов людей как в тылу, так и на передовой. Они внесли свой вклад как в соответствии с прошлым военным опытом, так и в новом и уникальном. Участие женщин в России во время Первой мировой войны превзошло опыт предыдущих войн, создало новые возможности и проблемы и размыло границы гендерного поведения и ожиданий.Даже когда они участвовали в общепринятых ролях, например, в качестве медсестер, они часто делали это в местах и ​​мероприятиях, которые пересекали гендерные границы, на передовой и на прямой линии огня. Их опыт часто отличался от опыта их западных коллег из-за высокомобильного характера войны на Восточном фронте и их непосредственной близости к месту боевых действий. Они также служили явно нетрадиционным образом, поскольку тысячи стали солдатами, что значительно превосходило количество женщин-солдат в других воюющих государствах, и что уникально, как часть спонсируемых государством полностью женских воинских частей.Более того, действия русских женщин в этой войне создали важные прецеденты для их использования в будущих военных конфликтах.

Несмотря на их жизненно важный вклад, участие русских женщин в Первой мировой войне, хотя в последнее время привлекает повышенное внимание ученых, все еще недостаточно изучено как по сравнению с опытом мужчин, так и с опытом женщин в западных воюющих сторонах. ^[1] Несмотря на то, что были проведены некоторые целенаправленные исследования, изучающие аспекты участия женщин в военное время, такие как медсестра, которая стала культурно приемлемым средством участия женщин в военных действиях, ^[2] и, как результат, необычность, женское военное мастерство, всесторонняя история военного опыта русских женщин пока не ведется. ^[3] Это результат сочетания факторов: привилегия мужчин-актеров в военной историографии в целом, географическое и культурное «другое» России, которое привело к ее пренебрежению в западной науке, и омрачение войны. событиями русской революции 1917 года и последующим отказом Советского Союза от Первой мировой войны как «буржуазно-империалистического» конфликта, не заслуживающего серьезного изучения. ^[4]

Опираясь на архивные источники, а также на записи самих женщин и тех, кто наблюдал за ними в то время, в этой статье исследуется мобилизация женщин в первую очередь в составе рабочей силы военного времени, затем в медицинской службе и, наконец, в военных действиях.Такой анализ важен не только для более полного понимания войны, но и потому, что опыт русских женщин часто был исключительным, даже несмотря на то, что они разделяли некоторые более универсальные атрибуты военного опыта.

Женщины в рабочей силе ↑

Призыв в армию 15 миллионов мужчин вызвал нехватку рабочей силы, что потребовало значительного увеличения числа женщин в составе рабочей силы. Чтобы удовлетворить спрос, российское правительство ослабило ограничения на женский и детский труд.Число женщин в городских отраслях увеличилось почти до 45 процентов рабочей силы, и они значительно выросли в областях, где преобладают мужчины, таких как металлообработка, машиностроение и производство боеприпасов. Они заменяли призывников, становясь кондукторами трамвая, водителями грузовиков и железнодорожниками. Они занялись коммунальными услугами, бухгалтерией, телеграфом и секретарскими работами. Тысячи людей устроились на работу курьерами, механиками, трубочистами, почтальонами, полицейскими, дворниками и возчиками.Несмотря на острую потребность в их труде и жизненно важный вклад, который они внесли в военные усилия, работницы-женщины по-прежнему получали недоплачиваемую работу, зарабатывая всего лишь 35 процентов от заработной платы мужчин. Некоторые критически относились к их участию в таких начинаниях, считая женщин угрозой мужскому превосходству. ^[5]

Наибольший рост женской рабочей силы произошел в сельском хозяйстве. К 1916 году примерно 72 процента рабочих крестьянских хозяйств составляли женщины, а еще 58 процентов работали в помещичьих хозяйствах.Подобно реакции на более активное участие женщин в городской рабочей силе, реакция на «феминизацию» сельскохозяйственной рабочей силы иногда была негативной, поскольку некоторые воспринимали это как вызов мужскому контролю. ^[6]

В результате войны женщины столкнулись с обретенными свободами и столкнулись с серьезными проблемами. Отсутствие авторитетных мужских фигур означало для некоторых меньше ограничений и больше возможностей контролировать свою личную жизнь. Женщины мигрировали в новые районы в поисках работы и столкнулись с новыми возможностями. ^[7] Однако война вызвала значительную нехватку предметов первой необходимости и резкую инфляцию, которая оказала глубокое негативное воздействие на женщин и их семьи. Вторжение войны в гражданское пространство превратило обширные населенные пункты в западных регионах империи в зоны военных действий, что привело к колоссальным экономическим и социальным потрясениям и массовому кризису беженцев. Большинство новых бездомных составляли женщины и дети, которые часто обращались за помощью в организации по оказанию помощи.Некоторые женщины занимались секс-работой, когда другая работа была недоступна или недостаточна для обеспечения достаточной финансовой поддержки. ^[8] Другие мобилизовались, чтобы выразить свое недовольство в голосе, иногда с применением насилия, поскольку беспорядки материализовались в хлебные бунты и другие формы протеста в ходе войны. ^[9] Жены солдат организовали демонстрации и объединились в профсоюзы. ^[10] Самый заметный случай женского недовольства разразился в Петрограде в феврале / марте 1917 года и привел к массовым демонстрациям против войны и царского режима, которые в конечном итоге привели к краху империи.

Женская военная работа ↑

Недостаточно подготовленное к конфликту такого масштаба, царское правительство было вынуждено полагаться на гражданское население в качестве вспомогательной поддержки, несмотря на свое глубокое недоверие к гражданскому обществу. Охваченные первоначальным излиянием патриотических настроений, многие женщины оказали помощь на войне. Современные женские периодические издания призывают читателей служить народу. ^[11] Ответы на такие призывы исходили в основном от женщин из среднего и высшего сословия и представителей интеллигенции, которые обеспечивали провизию, шили постельное белье и теплую одежду, делали посылки и укомплектовали пункты помощи путешественникам для солдат.Другие представители рабочего класса России выполняли вспомогательные услуги для русских военных в качестве траншеекопателей, железнодорожников, прачок, военных водителей и конторских служащих.

Женщины предлагали свои услуги не только для помощи войскам, но и для того, чтобы накормить, одеть и укрыть мирных жителей, пострадавших в результате войны. Они работали в бесплатных столовых, передвижных медпунктах, приютах, детских домах и других учреждениях. Женские организации и группы, такие как Общество взаимной благотворительности и Лига за равенство женщин, посвятили себя оказанию помощи в военных действиях, вербовав женщин со всей империи.Феминистки, которые долгое время настаивали на расширении прав и возможностей, использовали службу во время войны как средство продемонстрировать полезность и ответственность женщин как граждан. Они надеялись, что их преданность делу будет вознаграждена политически и юридически. ^[12]

Медсестра во время войны ↑

Самой популярной формой женской службы в военное время была медсестра, которая считалась подходящим средством для женщин вносить свой вклад в военные действия. Число российских медсестер времен Первой мировой войны, известных как «сестры милосердия», превысило 31 000 человек.Они были выходцами из всех социальных слоев, но большинство было из образованной элиты, поскольку базовая грамотность была требованием при зачислении в армию. Острая нехватка квалифицированных медсестер привела к сокращению обучения с одного года до двух месяцев, а когда даже это не удовлетворяло спрос, дальнейшее сокращение до шести недель. В результате многие медсестры военного времени обладали лишь поверхностными медицинскими знаниями.

Поступив на службу, медсестры военного времени столкнулись с трудными обстоятельствами. В отличие от своих западных коллег, многие сестры милосердия России служили очень близко к месту боевых действий.Из-за высокомобильного характера конфликта на Восточном фронте, где линии фронта менялись быстро и часто, в отличие от застойной позиционной войны на западе, медицинским подразделениям часто приходилось двигаться быстро, чтобы не отставать от войск, с которыми они лечили. Официальные правила, запрещающие сотрудникам-женщинам работать вблизи полей сражений, оказалось невозможным. В результате российские медсестры часто служили на передовых позициях и, таким образом, подвергались опасностям, аналогичным тем, которые испытывали солдаты: артиллерийский и артиллерийский огонь, бомбардировки, летящие осколки и газовые атаки.Как и солдаты, они испытали крайности холода, жары, сырости, заражения насекомыми и болезней. Психологически российские медсестры также страдали от страха, паралича, «контузии» и других эмоциональных травм, связанных с механизированной войной. ^[13]

В то время как общепринятое мнение считало сестринское дело в военное время уместным для женщин в результате его связи с заботой и воспитанием, медсестрам часто было легче избавиться от традиционно «женских» качеств и перенять более «мужские», как умственно, так и физически.Из-за нехватки ресурсов, высокого уровня смертности и скорости, с которой приходилось лечить пациентов, медсестрам часто приходилось подавлять свои эмоции. Стандартная форма сестры милосердия (обычно длинное шерстяное платье или юбка с блузкой и фартуком, вуаль, закрывающая волосы, и женская обувь) была непрактичной в условиях грязи, дождя, снега, сильной жары и холода. Медсестры на передовой часто меняли свою форму на мужские ботинки, кожаные куртки и даже брюки. Косметика и даже предметы элементарной гигиены были непрактичными, и от них часто отказывались.

Хотя многие хвалили медсестер за их усилия, о чем свидетельствует обширное позитивное освещение в современных периодических изданиях, некоторые высказали критику. Сюда входили опасения по поводу удаления женщин из дома и подвергания их опасностям и лишениям войны. Другие беспокоились, что оставленные дома, особенно дети, могут не иметь достаточной заботы. Третьи считали, что некоторые женщины, поступившие в медицинские учреждения, стали сестрами милосердия только потому, что это было «модно».Действительно, многие женщины из российской элиты, включая царицу Александру (1872-1918) и двух ее старших дочерей, представители аристократии и знаменитости, поступили на службу медсестер. В их мотивах иногда сомневались, считая их менее альтруистическими, и вместо этого они рассматривались как самовосхваление. Некоторые даже обвиняли медсестер военного времени в сексуальных непристойностях, в том числе в проституции. В результате они заслужили пренебрежительное прозвище «сестры утешения». ^[14]

Несмотря на эту критику, очевидно, что российская военная машина не смогла бы эффективно работать без помощи тысяч медсестер, поскольку ее собственные военно-медицинские службы были крайне неадекватными и неподготовленными к тотальной войне.Это произошло не только из-за большого количества пострадавших, но и из-за сильного распространения эпидемических заболеваний. ^[15] Медсестры также позаботились о тысячах жертв среди гражданского населения, которые стали сопутствующим ущербом в результате механизированной войны и кризиса общественного здравоохранения, который спровоцировала война.

Женщины-солдаты ↑

Не всех россиянок устраивали более «традиционные» роли: многие хотели сражаться на передовой. Хотя феномен женщины-солдата не был новым, в России во время Первой мировой войны их число не только превысило предыдущие примеры, но и в 1917 году они стали частью беспрецедентного социального эксперимента: организация полностью женских боевых единиц. .

Между началом войны в августе 1914 года и Февральской революцией 1917 года отдельные женщины интегрировались в существующие воинские части. Они делали это двумя способами: маскировались под мужчин или получали разрешение от официальных лиц, которое позволяло им обходить российские имперские законы. Мужской облик в значительной степени преуспел в результате бессистемного проведения имперской армией медицинских осмотров и свидетельствует об отсутствии централизованного контроля. Женщины могли избежать проверки, присоединившись к отряду, находящемуся транзитом или уже находящемуся на передовой, а не в официальных пунктах первоначального приема.В других случаях женщины могли найти спонсорство у сочувствующего родственника-мужчине, друга, солдата или офицера. Были такие, кто доводил свои просьбы до высочайшего уровня, даже до самого царя. ^[16]

Поступив в армию, эти женщины продемонстрировали свои боевые способности. Действительно, некоторые из них превосходили мужчин, часто подвергая себя большему риску, вероятно, чтобы избежать подозрений. Возможно, даже более важным было то, что все женщины были добровольцами с сильным желанием служить.Это отличалось от многих солдат-мужчин, которые приняли военную службу с «угрюмой покорностью». ^[17]

Точный подсчет количества этих женщин-солдат невозможен, поскольку многие из них стали известны только в случае ранения и осмотра медицинским персоналом. Многие, вероятно, служили, не будучи обнаруженными, сохраняя свои мужские личности. Большая часть доступной информации о женщинах-солдатах поступает из современных средств массовой информации, как отечественных, так и зарубежных, которые часто изображают их как примеры патриотической преданности в сенсационных, явно провоенных, а не объективных отчетах.Другие были не убеждены в том, что такие действия подходят для женщин, основанные на эссенциалистском понимании пола, которое сосредоточено на заботе и воспитании и проявляет значительную двойственность, даже враждебность к идее участия женщин в убийствах, и поэтому преуменьшает их усилия и сводит к минимуму их число.

Образец индивидуальных, в основном переодетых, женщин, поступающих на службу в мужские части, уступил место систематической организации полностью женских воинских частей весной и летом 1917 года.Это было беспрецедентным событием в истории современной войны. Это явление хорошо задокументировано в архивных записях, отслеживающих создание этих подразделений, а также в нескольких воспоминаниях женщин, участвовавших в них. ^[18] Хотя некоторая информация, содержащаяся в личных счетах, не подтверждается другими источниками, большая часть ее отражена в документах главного управления генерального штаба российской армии.

Два основных фактора привели к созданию полностью женских подразделений: во-первых, ослабление российской армии и сопутствующие усилия по ее подготовке к последнему наступлению, а во-вторых, общественное давление со стороны женщин с целью расширения их роли в войне. в надежде, что это приведет к большим правам и возможностям.

Первый — это результат состояния русской армии весной 1917 года, которое значительно ухудшилось в результате повсеместного дезертирства, братания и неподчинения. Такие проблемы были результатом усталости от войны, большого количества жертв, возросшего осознания страданий гражданского населения, а также антивоенной агитации. Многие солдаты не хотели продолжать сражаться, и лишь немногие были готовы предпринять новое наступление. Соблюдать военную дисциплину стало все труднее после распространения Приказа No.1, который запрещал применение телесных наказаний к неподчиняющимся солдатам и разрешал создание солдатских комитетов, давая солдатам возможность контролировать оружие и приказы своих подразделений.

Несмотря на эти проблемы, новое Временное правительство продолжило наступление. Пытаясь поднять боевой дух и боеготовность, российские власти решили создать новые типы воинских частей, состоящие из энтузиастов-добровольцев, в том числе женщин. Эти «революционные», «шоковые» и «смертельные» батальоны будут состоять из самых энергичных добровольцев, желающих первыми вступить в бой и служить примером для колеблющихся войск.Идея заключалась в том, что эти подразделения будут вдохновлять регулярные войска, демонстрируя их готовность пожертвовать собой ради Родины. Это сопровождалось представлением о том, что отправка женщин на фронт заставит мужчин вернуться к своим обязанностям защитников нации. ^[19]

Военный министр и будущий премьер-министр Александр Керенский (1881-1970) уполномочил награжденного солдата-ветерана Марию Бочкареву (1889-1920) организовать 1 ^st Русский женский батальон смерти в мае 1917 года.Изначально в отряд привлекли несколько тысяч женщин. Но в результате строгой дисциплины Бочкаревой, ее отказа от прав, предоставленных солдатам Приказом № 1, и абсолютной нетерпимости к любому намеку на «женственность» (требование призывников брить голову, отказываться от предметов личной гигиены — даже зубных щеток — и поощряя их плеваться и ругаться), отряд столкнулся с массовым истощением. Оставшиеся 300 женщин начали интенсивную месячную подготовку, прежде чем их отправили для участия в июньском наступлении.

Ряд других женщин оказали давление на Временное правительство, чтобы разрешить им служить в вооруженных силах. ^[20] В результате летом 1917 года были утверждены четырнадцать других полностью женских воинских частей. В столице было организовано второе подразделение, 1 ^{-й петроградский женский батальон} , вместе с двумя отрядами связи. Многие из тех, кого отсеяла драконовская политика Бочкаревой, вошли в это новое подразделение, которое в конечном итоге состояло примерно из 1500 женщин.В Москве сформированы 2 ^-й -й Московский женский батальон смерти и два отряда связи. ^[21] В Екатеринодаре сформирован 3 ^-й Кубанский женский ударный батальон. Кроме того, пять отрядов связи были созданы в Киеве и еще два таких отряда в Саратове. Эти подразделения были организованы и обучены местным военным командованием и укомплектованы офицерами-мужчинами до тех пор, пока их не сможет заменить достаточное количество обученных офицеров-женщин.С этой целью в Александровскую военную академию в Москве зачислили 25 женщин. ^[22]

Официальные попытки увеличить число женских отрядов не удовлетворили общественный спрос, и движение росло, и отряды возникли еще в десяти городах по всей империи. Такие усилия часто являются результатом работы прогрессивных женских групп, стремящихся продемонстрировать ценность женщин как граждан в надежде на политическое вознаграждение. ^[23] В августе Петроградский женский военный союз провел Военный женский конгресс, который выступил за дальнейшую интеграцию женщин в российскую армию и установление унифицированных прав и льгот для женщин-солдат и ветеранов.

Эти действия на низовом уровне не были санкционированы российским правительством и фактически вызвали у него серьезную обеспокоенность, поскольку оно не имело над ними контроля. Более того, военные власти скептически относились к полезности таких подразделений. По статистике, они не будут иметь большого значения, насчитывая примерно 5000 человек в многомиллионной армии. Таким образом, их ценность в значительной степени воспринималась как пропагандистская, и это хорошо подтверждено как тем, как военные власти говорили о них, так и широким освещением в прессе как в российских, так и в зарубежных средствах массовой информации.Некоторые сомневались, смогут ли женщины выдержать суровые бои. Других беспокоят мужские реакции. Важно отметить, что, хотя первоначально они столкнулись с нежелательными сексуальными домогательствами и враждебностью со стороны солдат-мужчин, во время испытаний члены батальона Бочкаревой показали себя способными солдатами, как это продемонстрировали и отдельные женщины-солдаты, которые сражались в мужских частях. Они совершили нападение 9 июля 1917 года недалеко от города Сморгонь (на территории современной Беларуси) и первыми атаковали, когда солдаты колебались.Они продвинулись к третьей линии немецких окопов и даже вдохновили многих солдат присоединиться к ним. Но атака оказалась неустойчивой, особенно после того, как солдаты-мужчины обнаружили запасы алкоголя, оставленные врагом, и начали пить. Немцы контратаковали и отбросили русские войска, сведя на нет большую часть наступления. Несмотря на это, женщины-солдаты хорошо справлялись со своими обязанностями, и командный состав всегда хвалил их, и они были свидетелями их действий воочию. ^[24] Им также удалось захватить около 200 немецких военнопленных. ^[25]

Июньское наступление, однако, оказалось неудачным, и русская армия продолжала ухудшаться. В конце концов, присутствие преданных своему делу женщин-солдат не помогло остановить этот спад. Фактически, многие солдаты-мужчины становились к ним все более и более враждебными. К сентябрю российское военное командование не видело причин для продолжения их финансирования и обучения и начало отказываться от своей поддержки. Движение было остановлено новым большевистским руководством, которое приказало распустить женские воинские части.Хотя они не были идеологически настроены против женщин в бою, они рассматривали эти подразделения как «обманщиков» Временного правительства, которое они только что свергнули, особенно потому, что небольшая рота петроградского женского батальона 1 ^st участвовала в обороне Зимнего дворца от большевики. ^[26] Некоторые женщины вернулись к гражданской жизни, но другие продолжили сражаться по обе стороны конфликта во время последовавшей Гражданской войны.

Заключение ↑

Мобилизация русских женщин во время Великой войны ясно демонстрирует ограниченность понятия войны как явно мужского опыта, демонстрируя степень, в которой империя сильно зависела от женщин, а также указывает на то, что «границы» мужественности и женственности , соответствующих гендерных ролей и поведения, испытали «мутации» во время войны. ^[27] Действия женщин одновременно скрыли разделение между гендерными концепциями общественной и частной сфер.

Несмотря на вызовы, подорвавшие традиционную гендерную идеологию, давние представления о гендере и их применение в военное время не были полностью разрушены и, действительно, оставались влиятельными в послевоенный период. Хотя женское военное движение не имело успеха в интеграции женщин в советские или постсоветские вооруженные силы на постоянной основе, создание женских подразделений во время Первой мировой войны создало прецедент для использования женщин в боевых действиях в периоды крайней необходимости.Такую политику избрали большевики во время гражданской войны, в которой служили 20 000 женщин, а также во время Второй мировой войны, когда примерно 395 000 женщин было разрешено воевать, а еще примерно 600 000 служили вспомогательными службами на фронте. Здесь снова обвинения в сексуальных неприличиях будут мучить женщин, а медсестры из Красной Армии, служившие во время Второй мировой войны, заслужили уничижительный эпитет «мобильных полевых жен». Тем не менее, невозможно было бы вести войну без участия женщин.Женщины продолжали искать способы выйти за рамки традиционных рамок и найти место в общественной сфере и внести свой вклад в национальные интересы.

Лори Стофф, Университет штата Аризона

Редактор раздела: Николаус Катцер

.