Пленные девушки: Чем пленные женщины-красноармейцы изумляли немецких врачей

Чем пленные женщины-красноармейцы изумляли немецких врачей

Наряду с мужчинами в немецком плену во время Великой Отечественной войны оказалось огромное количество девушек — бойцов Красной Армии. Осматривая их, врачи Третьего рейха не могли скрыть своего изумления.  В немецких концлагерях всех поступавших женщин проверяли гинекологи — это была стандартная процедура, направленная на выявление венерических заболеваний. Когда специалисты осмотрели советских военнопленных, то выяснилось, что 90% незамужних русских женщин младше 21 года были девственницами. Существует версия, что один из помощников Гитлера вручил ему записку об этом факте, сопровождавшуюся мрачными прогнозами о перспективах вторжения в Россию. Страну с такой нравственностью, по мнению автора записки, победить было невозможно. Для сравнения: в Европе в 1940-х девушки аналогичного возраста начинали вести половую жизнь, не выходя замуж. Высокий процент девственниц в Красной Армии сохранялся, даже несмотря на то, что молодых комсомолок офицеры активно принуждали выполнять функции «походно-полевых жен». В мирной жизни нравственность советских женщин была еще выше, что подтверждали осмотры девушек, угнанных на работу в Германию. В крупнейшем женском концлагере Равенсбрюк русские женщины составляли в общей сложности 15% контингента. Прибывшие советские военнопленные с самого начала повели себя непокорно. Например, они отказались пришивать к одежде красный треугольник с буквой R (русские), поэтому для них было изобретено другое обозначение — SU (СССР). Кроме того, вчерашние военнослужащие требовали, чтобы по отношению к ним соблюдались нормы Женевской конвенции, и отказывались выходить на работу в лагере, устраивая голодовки. Однажды за какую-то провинность русским назначили своеобразное наказание — пять сотен женщин должны были несколько часов маршем шагать по Лагерштрассе туда-сюда. Чтобы сорвать замысел врага и превратить свое унижение в триумф, девушки стали во время ходьбы хором петь на русском языке песню «Священная война», чем шокировали не только надзирательниц, но и других узниц.

Когда советские войска приблизились к Равенсбрюку, надзиратели лагеря, опасавшиеся расплаты за злодеяния, вывели всех женщин уже на «марш смерти» — при этом советских военнопленных, как «деморализующий» элемент, поместили в самом конце колонны. 3 мая 1945 года узниц Равенсбрюка освободили бойцы Красной Армии.

Источник: Чем пленные женщины-красноармейцы изумляли немецких врачей
© Русская Семерка russian7.ru

29 июня 2019 г.

Регион: —

ТРОФЕИНЫЕ ЖЕНЩИНЫ – Огонек № 19 (4606) от 27.06.1999

Из «Записок о войне» Бориса Слуцкого

«Война будет вестись на

территорию противника».

Иосиф Сталин

22 июня мы помним как самый страшный день в истории нашего народа — день Вторжения. Оно началось с гула самолетов и воя бомб. Но мы почему-то очень редко вспоминаем, как началось другое вторжение — наше победное вторжение в Европу

ЖЕНЩИНЫ ВОЙНЫ

Границу мы перешли в августе 1944-го. Для нас она была отчетливой и естественной — Европа начиналась за полутора километрами Дуная. Безостановочно шли паромы и катера. Из легковых машин, из окошек крытых грузовиков любопытствовали наши женщины — раскормленные ППЖ (так на фронте называли «полевых жен» — офицерских и генеральских любовниц — П.Г.) и телефонистки с милыми молодыми лицами, в чистеньких гимнастерках, белых от стирки, с легким запахом давно прошедшего уставного зеленого цвета. Проследовала на катере дама особенно коровистая. Паром проводил ее гоготом, но она и не обернулась — положив голову на удобные груди, не отрываясь смотрела на тот берег, где за леском начиналась Румыния. Это прорывалась в Европу Дунька.

На командном пункте 60-го полка, многие месяцы жили две девчонки лет двадцати-двадцати двух. Они чистили картошку для офицерских столовых, носили сальные ватные брюки, жили в сырых землянках, спали со всем персоналом штаба по очереди. Относились к ним с добродушным презрением. Звали одну Петькой, другую Гришкой. У них была кошачья привязанность к привычному месту, своеобразный патриотизм полкового масштаба.

Думаю, что у них не было бордельной, машинальной развратности. Простительная гулящесть горожанок с фабричной окраины богато дополнялась нежностью, товариществом и забитой, жалконькой женственностью…

БОРДЕЛИ

…В Констанце мы впервые встретились с борделями.

Командир трофейной роты Говоров закупил один из таких домов на сутки. Тогда еще рубль стоил очень дорого, существовал «стихийно найденный» паритет «один рубль — сто лей», вполне символизировавший финансовую политику нашего солдата…

Закупив бордель, Говоров поставил хозяина на дверях — отгонять посетителей, а сам устроил смотр нагим проституткам. Их было, кажется, 24. «За свои деньги» он заставил их маршировать, делать гимнастические упражнения и т.д. Насытившись, Говоров привел в дом свою роту и предоставил женщин сотне пожилых семейных, измучившихся без бабы солдат.

Первые восторги наших перед фактом существования свободной любви быстро проходят. Сказывается не только страх перед заражением и дороговизна, но и презрение к самой возможности купить человека.

Капитан в Бухаресте приводит в гостиницу шесть женщин. Раздевает их: — Кто из вас проститутки? — потом устраивает смотр…

Многие гордились былями типа: румынский муж жалуется в комендатуру, что наш офицер не уплатил его жене договоренные полторы тысячи лей. У всех было отчетливое сознание: «У нас это невозможно».

Наверное, наши солдаты будут вспоминать Румынию как страну сифилитиков.

На многих вывесках румынских врачей скромное «внутренние болезни», «первый хирург городской больницы» подбираются впечатляющими литерами «СИФИЛИС». От сифилиса лечат чуть ли не все врачи — и стоматологи и окулисты. Сифилис давно перешел из разряда моральных несчастий в категорию финансовых неудач. Вылечить его — недорого. От того больных много и в городе чувствуется пряный, сладковатый запах болезни…

НЕПРИСТУПНЫЕ БОЛГАРКИ

…После украинского благодушия, после румынского разврата суровая недоступность болгарских женщин поразила наших людей. Почти никто не хвастался победами. Это была единственная страна, где офицеров на гулянье сопровождали очень часто мужчины, почти никогда — женщины. Позже болгары гордились, когда им рассказывали, что русские собираются вернуться в Болгарию за невестами — единственными в мире, оставшимися чистыми и нетронутыми.

Случаи насилия вызывали всеобщее возмущение. В Австрии болгарские цифры остались бы незамеченными. В Болгарии австрийские цифры привели бы к всенародному восстанию против нас — несмотря на симпатии и танки.

Мужья оставляли изнасилованных жен, с горечью, скрепя сердце, но все же оставляли…

«ДЕВУШКИ ЕВРОПЫ»

Внезапная, почти столкнутая в море, открывается Констанца. Она почти совпадает со средней мечтой о счастье и о «после войны». Рестораны. Ванные. Кровати с чистым бельем. Лавки с рептильными продавцами. И — женщины, нарядные городские женщины — девушки Европы — первая дань, взятая нами с побежденных.

«ЭТО» — ВНЕ РЕГЛАМЕНТА

В июле 1945 года я провел полчаса в югославском лагере для цивильных немцев. Он запрятан весьма основательно — на венгерской границе, в сельце Гакове… Попал я сюда совершенно случайно, переходил зеленую границу…

Придорожный часовой в ветхой униформе объяснил мне, что в деревне — лагери для цивильных швабов, главным образом вывезенных из венгерской Бараньи. Я вернулся к машине, захватил табаку — нет лучшего средства, чтобы разговорить подневольных людей — и подошел к кучке пожилых крестьян.

— Да, они действительно швабы из Бараньи, но они ничего не делали русским. О партизанах ничего не слышали, пока те не пришли и не начали сгонять их в колонны, живут здесь уже четыре месяца. Плохо живут. Хуже всего с хлебом… Какой позор им, швабам из Бараньи, всегда евшим отличный белый хлеб, есть кукурузные лепешки.

Старики горестно трясут кадыками и просят у меня сигарет — вспомнить запах дыма — табаку здесь не дают совсем.

Подходят женщины — некрасивые, голенастые. Складывают руки на животе, начинают жаловаться все разом. Опять поминается кукурузный хлеб. Нет писем от мужей. Много месяцев. Оказывается, что мужья — в эсэсовских дивизиях, и я вежливо развожу руками.

Отделяю группу женщин. Прежде чем отвечать, они осторожно озираются по сторонам. В лагере нет никакого регламента, но пленные всегда понимают, что по регламенту, а что — нет. «Это» — безусловно не по регламенту. Часовые не обидятся, если узнают о жалобах на питание.

— Ваши наших хуже кормили, — говорю им я, — но хотя ваши делали с нашими женщинами «это», все равно «это» — вне регламента.

Мне показывают женщину двадцати восьми-тридцати лет. Неделю назад партизанский дитер пытался подговорить ее на «это». Она упиралась. С нее стащили юбку, усадили в большую лужу посреди деревни, собрали всех швабов — для примера. Женщины горько плачут. Старики, стоящие в отдалении, печально качают головами.

Подходит комиссар лагеря, молодой парень в гетрах. Да, факт, позорящий нашу честь, действительно имел место. Весь личный состав охраны сменен. Виновные пойдут под суд. Сейчас мы вводим новые порядки — никаких побоев, никаких несправедливостей, но они будут есть положенные 400 грамм кукурузы и не будут душить казенных кур в амбарах. И мы крепко жмем друг другу руки.

Здесь же рядом стоит рядовой партизан. Он смотрит на меня с явным неодобрением. А на немцев — так, как глядят на примелькавшуюся скотину, — без внимания, без уважения. Еще долго будет ущерблять партийный интернационализм югославов этот ленивый, спокойный, выработанный взгляд.

В Белграде, после боя, ансамбль73-й гвардейской дал концерт для горожан. Присутствовавший представитель югославских партизан неодобрительно отозвался о программе концерта — слишком много любви и плясок, слишком мало ненависти. Мы строим пропаганду не так.

Партизанские девушки, наверное, смотрели на ППЖ как на существа особенного, скверного сорта.

МОЛЕНИЕ О ЗАМУЧЕННЫХ

В ноябре дюжина наших разведчиков переплыла мутный Дунай, оглушила мерзших в окопах босняков и заняла село Батину. Здесь разыгралась самая жестокая битва, что были в эту войну на югославской земле…

Над дунайскими переправами господствовали высоты — 205, 206. Немцы били с них по паромам прямой наводкой. Семь дней высоты штурмовали озверелые от потерь бойцы. Наконец прошел слух, что высота 205 занята сталинградцами. Санинструктор Клавдия Легостаева водрузила на ней полковое знамя. Это означало конец битвы, очередной отпуск от смерти. На плацдарме быстро распространилась радость. Легостаевой охотно простили легкое поведение, истеричность, грубость. Стали припоминать ее положительные качества, припомнили одну только общительность, но все же послали в армию реляцию на награждение орденом Красного Знамени.

Часа через два стало известно, что высота по-прежнему у немцев. Клавдия, никогда не учившая топографию, воткнула знамя в какой-то горб в полукилометре от гребня, в 200 метрах ниже нашей передовой. Тогда генерал Козак собрал всех вертевшихся на наблюдательном пункте помощников и заместителей и выгнал их в роты — поднимать солдат. Ночью цепи, в которых майоров было столько же, сколько и красноармейцев, выполнили задачу.

В Фельдваре, у ворот большого особняка, танкистов встретила моложавая женщина с бровями настолько выстриженными, что, казалось, их пришлось пририсовать заново. В ней было странное обаяние — очень молодой девушки, девчонки и актерская уверенность в себе. Она быстро поняла реквизиционные намерения гостей и категорически заявила:

— Я Петер! Петер из фильма.

— Врешь, сука, — сказал танкист, — я Петера хорошо знаю. И отскочил, ошеломленный, — женщина легко изогнулась, прищелкнула языком и запела песенку, свою песенку из тех, которые навсегда остались в нашей памяти. Через час весь батальон знал о Петере. Темп наступления замедлился. Штаб в полном составе рассматривал альбомы — «Петера», «Катерины», «Маленькой мамы». Замполит вел дипломатические переговоры. Комбат вежливенько ухаживал, косясь на мужчину с толстыми негритянскими губами, — при Петере был муж. Незадолго до войны Франчешка Гааль (Франчишка, как ее зовут на родине) гастролировала в Америке. Поссорилась с Голливудом, где посмеялись над захолустным европейским лиризмом. Вернулась в Венгрию. Здесь ее ожидал бойкот, расовые законы, изоляция в северном поместье…

Ее самоуверенность и надменность следует рассматривать не в венгерском, а в общеевропейском плане. Она никогда не забывала, что у себя на родине она была единственной звездой первой величины, примой мирового масштаба.

Комендант города майор Захаров, все вздыхавший — эх, если б мужа около нее не было, — пригласил ее на новогодний офицерский вечер. Здесь она была замечена (как ее было не заметить) одним большим начальником. Определена как существо инородное, вредное, разлагающее и удалена из зала. Она никогда не вспоминала об этом. Только вздрагивала и улыбалась особенно горько.

…Женщины не столь развращенные, как румынки, уступали с позорной легкостью. Один из моих офицеров проанализировав, почему Н. — светская дама, жена арестованного офицера, любившая своего мужа — отдалась ему на третий день знакомства, решил: немножко было любви, немножко беспутства, а больше всего, конечно, помог страх.

…Покорность (венгров) тем нагляднее, что если в Австрии и Румынии все кошки точно знали, чье мясо они съели, здесь кошки всю войну просидели на диете — приказы о смирном отношении к русскому населению не только отдавались, но и выполнялись.

…Старик и старуха, жившие одиноко и скромно, послали письменное приглашение всем соседям посетить их дом завтра утром. Собралось несколько человек. Они увидели старинную двуспальную кровать, застланную белыми покрывалами. На кровати рядом лежали застегнутые на все пуговицы, в черном, старики. На столике нашли записку — не хотим жить проклятой жизнью.

Кажется, на меня эта история подействовала сильнее, чем на всех туземцев Фоньода.

Здесь уместно вспомнить, с чем пришли наши в Венгрию. Это была первая страна, не сдавшаяся, как Румыния, не перебежавшая, как Болгария, не союзная, как Югославия, а официально враждебная, продолжавшая борьбу. Запрещенная приказами месть была разрешена солдатской моралью. И вот начали сводить счеты.

В 1944 году, в декабре, в католической церкви в Пече шло богослужение. Печальное и пугливое, оно собрало девушек, оплакивавших невинность, и монахов, предвидевших гибель монастырей. Внезапно на кафедру взошел лейтенант Красной Армии, молодой, простоволосый. Стало тихо. Патер отодвинулся в сторону, и юноша сказал:

— В Воронеже мадьяры замучили моих родителей. Муттер унд фатер. Мать и отца. Молитесь за них!

Он стоял недвижно, внимательно наблюдая за усердием молящихся. Его поняли, все повалились на колени, органисту было сказано: играй! Попу приказал: молись, певчим — чтобы пели. Лейтенант хмуро осаживал уставших молельщиков, пробовавших подняться с колен. Панихида проходила как положено. Прошло 15 минут. Лейтенант жестом остановил моление и неслышно ушел.

В январе 1945 года проездом я прожил день в замке Вексельхаймб.

Вексельхаймбы бежали еще в ноябре, сдав акварели по описи переехавшей сюда больнице.

Больница интересна по двум линиям. Директор показал мне женские палаты — здесь скрываются от прохожих солдат 11 молодых женщин. Они поуспокоились за последние два месяца и с любопытством рассматривают нового человека.

Вторая достопримечательность — русская комната. Здесь два раненых, забытых частями, два больных — совсем юные сержанты. Они пьют спирт с врачами, спят с сестрами и защищают спасающихся буржуазок от захожих буянов, жестоко избивая их подкованными прикладами автоматов. Директор приемлет этот модус вивенди. Он, как и многие европейцы, сводит свою россику к мнению, что русский человек хорош, пока трезв.

На прощание он доверительно сообщает мне, что у него лечатся от триппера (совсем бесплатно) несколько окрестных офицеров.

ВПЕРЕДИ ШЕЛ СТРАХ

…Здесь мы столкнулись с повальной капитуляцией. Целые деревни оглавлялись белыми тряпками. Пожилые женщины поднимали кверху руки при встрече с человеком в красноармейской форме.

Солдат понял, что «3-й империал» начинается именно здесь, за поваленными наземь пограничными столбами с черно-желтыми надписями.

В то время в армии уже выделилась группка профессиональных насильников и мародеров. Это были люди с относительной свободой передвижения: резервисты, старшины, тыловики.

В Румынии они еще не успели развернуться. В Болгарии их связывала настороженность народа, болезненность, с которой заступались за женщин. B Югославии вся армия дружно осуждала насильников. В Венгрии дисциплина дрогнула, но только здесь, в «3-й империи», они по-настоящему дорвались до белобрысых баб, до их кожаных чемоданов, старых бочек с вином и сидром.

Целый ряд факторов благоприятствовал насилию. Большие на карте австрийские деревни на местности оказывались собраниями разбросанных по холмам домов, отделенных друг от друга лесом и оврагами. Из дома в дом зачастую нельзя было услышать женский крик. В большей части хуторов нельзя было поставить ни гарнизона, ни комендатуры. Следовательно, законодательная и исполнительная власть была в руках первого проезжего старшины.

С другой стороны, австрийки не оказались чрезмерно неподатливыми.

В большинстве деревень не было мужчин. Тотальная мобилизация была дополнена арестом или бегством многих фольксштурмистов.

Но впереди всех факторов шествовал страх — всеобщий и беспросветный, заставлявший женщин поднимать руки кверху при встрече с солдатом, а мужей — стоять у дверей, когда насиловали их жен.

Я основательно ознакомился со всем этим в хуторке Зихауэр. Вдвоем с помощником мы возвращались из командировки на передовую — «для изучения настроений местного австрийского населения».

…Мы шли по запущенному проселку. Было очень жарко, и погребок у придорожной избушки обещал холодный яблочный сидр. В доме нас поразило обилие женщин. На стульях, кроватях, подоконниках их сидело девять-десять — все в «опасном возрасте», точнее, в угрожаемом возрасте — от 16 до 45 лет. Некоторые из них тихо плакали. Другие тщетно пытались договориться с сержантом-связистом, пытавшимся протащить сквозь оконце провод.

Я собрал десяток солдат из окрестных домов. Они стояли как на допросе. За два часа я опросил шесть девушек — необходимость переводить каждое слово замедляла работу. Остальных пришлось отправить.

…Здесь была девушка, которую изнасиловали шесть раз за последние три дня. Это была неуклюжая деревенщина — она совсем не умела прятаться. В ее тусклом взгляде я не нашел ни страдания, ни стыдливости. Все это прошло, осталась одна усталость.

После нее допрашивалась 18-летняя вертушка. Ее настигли всего один раз. У нее есть такие места на огороде, где ее не нашла бы родная сестра.

Одни отчитывались обстоятельно и толково — не как на исповеди, как перед доктором. Другие плакали навзрыд. Но больше всего мне запомнилась одна фраза. Ее сказала вертушка Анжелика. Это было:

— Hac гоняют, как зайцев. Приходят поздней ночью. Стучат в дверь: «Давай! Открой!» Потом выбивают оконные стекла, влезают внутрь. Набрасываются на нас тут же, в общей спальне. Хоть бы стариков в другую комнату выгоняли.

— Мы теперь совсем не спим дома. Выкопали себе ямки в стогах. Пока тепло — хорошо, но как будет осенью?

Уходя, я не давал никаких обещаний, но меня провожали всем хутором до околицы.

Солдатам я сказал — не по закону, а по человечеству: ну что, стыдно? смотрите же.

Через два дня я докладывал начальству о женщинах Зихауэра. Генералы сидели внимательные и серьезные, слушали каждое слово.

Прошло то время, когда мои сигналы о попытках изнасилования истолковывались как клевета на Красную Армию. Дело шло о политическом проигрыше Австрии.

РАССКАЗ «ЕВРЕЯ ГЕРШЕЛЬМАНА»

. ..В начале января я пришел в Харьков… Пусто было в Харькове. Я заходил в дома. Звонил, обрывал ручки… Из какого-нибудь чердака выползала старушечка, шептала: — все уехали, или — все посажены, или — всех в овраг стащили.

Ночевать я пошел на Клочковскую, где жила теща Мария Павловна с взрослым сыном Павликом. Она слабо всплеснула руками и смотрела так жалко и голодно, что я подумал — ведь есть люди, которые еще несчастнее, чем я.

Вошел юноша — сын, Павлик, — до войны он часто брал у меня деньжат на пиво, но сейчас я встал и вытянулся перед ним.

«Уходи, жид, — сказал Павлик, — даю тебе 30 минут. После этого иду в полицию». Он заметил время на часах, и я понял, что он все решил — давно и бесповоротно, что не надо говорить ни о боге, ни о родстве, а надо уходить в метель, в ночь. И я поклонился Марии Павловне — низко, в ноги, и вежливо сказал юноше: «До свидания», и ушел, не дожидаясь, пока пройдут эти 30 минут.

Перед вами — снимки фронтовых корреспондентов «Огонька». Сияющие лица, открытые улыбки. Встреча наших солдат-освободителей. Мы так привыкли к этим кадрам по школьным хрестоматиям, что даже отвыкли пристально рассматривать детали этих снимков… Другие фотографии сделаны на нашей территории немецким офицером. Он делал их для себя — деревня, земля, крестьянин-еврей, вероятно, перед расстрелом. Их нашли в сумке убитого офицера-фотографа.

Всю ночь я ходил по Холодной горе, где не было патрулей. Я думал о том, что у меня нет никакого зла на Марию Павловну…

…Помыкавшись по дворам, я устроился на сахарный завод, километров 50 от Краснодара.

Жить пришлось в общежитии, мыться в общей бане. Много суббот я изворачивался, подгонял свое дежурство под «мыльный день», топал в баню и мылся последним. Однажды поздно вечером, когда я уже собирался одеваться, в баню вбежал Петро — мой сосед по комнате. Он сунулся ко мне с фонариком и с торжеством закричал: «Жид! Так и знал, что жид!» — и выбежал из бани.

Петро кончил десятилетку, читал власовские книжки, писал украинские стихи. На заводе его боялись, считали сексотом. Я понял, что мне несдобровать. Приходилось снова бросать все и уходить куда глаза глядят. Но полтора года мытарств не прошли даром. Во всем теле была теплая, вязкая усталость. Я решил: будь что будет. Утром меня разбудили полицейские. Повели в районный центр для «научного освидетельствования жидивства».

В больнице меня втолкнули в кабинет, где распоряжалась молодая женщина — жена начальника полиции.

Когда я увидел ее глаза, услышал вежливое предложение раздеться, когда предсмертный холодок задул мне в уши, заполз за пазуху, я понял: «Сейчас или никогда». Упал на колени, пополз, по-библейски обнимая ноги ее, зарыдал беззвучно, сказал: «Не надо осматривать. Да, я еврей. Спасите меня».

Эта женщина окончила институт перед самой войной. Приехала к родным и была взята замуж первым человеком в местечке — начальником полиции. И сейчас с девичьим смущением она успокаивала меня, подымала. Потом вздохнула глубоко, заполнила стандартную справку и сказала: «Теперь бегите — завтра же, сегодня же — иначе мы оба погибнем!» В ту же ночь я бежал с завода.

Каждый вечер в двух-трех домах собирались уцелевшие от депортации евреи Байи. Целовали руки дамам, говорили тихо, как будто в соседней комнате лежал больной. Считали. В июле 1945-го в город вернулось более 240 человек (из 1400). Разрозненные обрывки семей — мужья без жен, матери без сыновей — тянулись друг к другу. Возникали странные романы 50-летних людей, платонические, бессловные, сентиментальные.

Женщины потеряли национальную резкость красок. Большинство из них потускнело. Некоторые приобрели удивительное осеннее очарование, незабываемую и грустную красоту. Молодые мужчины с тоской говорили мне, что они не могут жить на родине, которая отталкивает и предает их…

Публикация Петра ГОРЕЛИКА

Фото из архива автора и из архива «ОГОНЬКА»

Женщины — Советские военнопленные | SmolBattle

Женщины-военнослужащие в немецком плену. Глава пятая из книги «Плен»
Автор: Арон ШНЕЕР | 19-01-2011 полностью можно ознакомиться здесь

От автора:

«Я не сразу решился опубликовать эту главу из книги «Плен» на сайте. Это одна из самых страшных и героических историй. Низкий поклон Вам, женщины, за все перенесенное и, увы, так и не оцененное государством, людьми, исследователями. Об этом было трудно писать. Еще труднее разговаривать с бывшими пленными. Низкий поклон Вам — Героини».

«И не было на всей земле таких прекрасных женщин…»
Иов.(42:15)

«Слезы мои были для меня хлебом день и ночь…
…ругаются надо мной враги мои…»
Псалтырь. (41:4:11)

С первых дней войны в Красную Армию были мобилизованы десятки тысяч женщин-медработников. Тысячи женщин добровольно вступали в армию и в дивизии народного ополчения. На основании постановлений ГКО от 25 марта, 13 и 23 апреля 1942 г. началась массовая мобилизация женщин. Только по призыву комсомола воинами стали 550 тыс. советских женщин. 300 тыс. — призваны в войска ПВО. Сотни тысяч — в военно-медицинскую и санитарную службу, войска связи, дорожные и другие части. В мае 1942 г. принято еще одно постановление ГКО — о мобилизации 25 тысяч женщин в ВМФ.

Из женщин были сформированы три авиаполка: два бомбардировочных и один истребительный, 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк.

Созданная в 1942 г. Центральная женская снайперская школа подготовила 1300 девушек-снайперов.

Рязанское пехотное училище им. Ворошилова готовило женщин-командиров стрелковых подразделений. Только в 1943 г. его окончило 1388 человек.

В годы войны женщины служили во всех родах войск и представляли все воинские специальности. Женщины составляли 41% всех врачей, 43% фельдшеров, 100% медсестер. Всего в Красной Армии служили 800 тыс. женщин.

Однако женщины-санинструкторы и санитарки в действующей армии составляли лишь 40%, что нарушает сложившиеся представления о девушке под огнем, спасающей раненых. В своем интервью А.Волков, прошедший всю войну санинструктором, опровергает миф о том, что санинструкторами были только девушки. По его словам, девушки были медсестрами и санитарками в медсанбатах, а санинструкторами и санитарами на передовой в окопах служили в основном мужчины.

«На курсы санинструкторов даже мужиков хилых не брали. Только здоровенных! Работа у санинструктора потяжелей, чем у сапера. Санинструктор должен за ночь минимум раза четыре оползти свои окопы на предмет обнаружения раненых. Это в кино, книгах пишут: она такая слабая, тащила раненого, такого большого, на себе чуть ли не километр! Да это брехня. Нас особо предупреждали: если потащишь раненого в тыл — расстрел на месте за дезертирство. Ведь санинструктор для чего нужен? Санинструктор должен не допустить большой потери крови и наложить повязку. А чтоб в тыл его тащить, для этого у санинструктора все в подчинении. Всегда есть, кому с поля боя вынести. Санинструктор ведь никому не подчиняется. Только начальнику санбата».

Не во всем можно согласиться с А.Волковым. Девушки-санинструкторы спасали раненых, вытаскивая их на себе, волоча за собой, тому есть множество примеров. Интересно другое. Сами женщины-фронтовички отмечают несоответствие стереотипных экранных образов с правдой войны.

Например, бывший санинструктор Софья Дубнякова говорит: «Смотрю фильмы о войне: медсестра на передовой, она идет аккуратная, чистенькая, не в ватных брюках, а в юбочке, у нее пилоточка на хохолке…. Ну, неправда!… Разве мы могли вытащить раненого вот такие?.. Не очень-то ты в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали. Тогда же мы получили и трикотаж нижний вместо мужского белья».

Кроме санинструкторов, среди которых были женщины, в санротах были санитары-носильщики — это были только мужчины. Они тоже оказывали помощь раненым. Однако их основная задача — выносить уже перевязанных раненых с поля боя.

3 августа 1941 г. нарком обороны издал приказ №281 «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу». Работа санитаров и носильщиков приравнивалась к боевому подвигу. В указанном приказе говорилось: «За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде медалью “За боевые заслуги” или “За отвагу” каждого санитара и носильщика». За вынос с поля боя 25 раненых с их оружием представлять к ордену Красной Звезды, за вынос 40 раненых — к ордену Красного Знамени, за вынос 80 раненых — к ордену Ленина .

150 тыс. советских женщин удостоены боевых орденов и медалей. 200 — орденов Славы 2-й и 3-й степени. Четверо стали полными кавалерами ордена Славы трех степеней. 86 женщин удостоены звания Героя Советского Союза.

Во все времена служба женщин в армии считалась безнравственной. Много оскорбительной лжи существует о них, достаточно вспомнить ППЖ — походно-полевая жена.

Как ни странно, подобное отношение к женщинам породили мужчины-фронтовики. Ветеран войны Н.С.Посылаев вспоминает: «Как правило, женщины, попавшие на фронт, вскоре становились любовницами офицеров. А как иначе: если женщина сама по себе, домогательствам не будет конца. Иное дело при ком-то…»

***

А.Волков рассказал, что когда в армию прибывала группа девушек, то за ними сразу «купцы» приезжали: «Сначала самых молодых и красивых забирал штаб армии, потом штабы рангом пониже».

Осенью 1943 г. в его роту ночью прибыла девушка-санинструктор. А на роту положен всего один санинструктор. Оказывается, к девушке «везде приставали, а поскольку она никому не уступала, ее все ниже пересылали. Из штаба армии в штаб дивизии, потом в штаб полка, потом в роту, а ротный послал недотрогу в окопы».

Зина Сердюкова, бывший старшина разведроты 6-го гвардейского кавкорпуса, умела держаться с бойцами и командирами строго, однако однажды произошло следующее:

«Была зима, взвод квартировал в сельском доме, там у меня был закуток. К вечеру меня вызвал командир полка. Иногда он сам ставил задачу по засылке в тыл противника. На этот раз он был нетрезв, стол с остатками еды не убран. Ничего не говоря, он бросился ко мне, пытаясь раздеть. Я умела драться, я же разведчик в конце концов. И тогда он позвал ординарца, приказав держать меня. Они вдвоем рвали с меня одежду. На мои крики влетела хозяйка, у которой квартировали, и только это спасло меня. Я бежала по селу, полураздетая, безумная. Почему-то считала, что защиту найду у командира корпуса генерала Шарабурко, он меня по-отцовски называл дочкой. Адъютант не пускал меня, но я ворвалась к генералу, избитая, растрепанная. Бессвязно рассказала, как полковник М. пытался изнасиловать меня. Генерал успокоил, сказав, что я больше полковника М. не увижу. Через месяц мой командир роты сообщил, что полковник погиб в бою, он был в составе штрафного батальона. Вот что такое война, это не только бомбы, танки, изнурительные марши…»

Все было в жизни на фронте, где «до смерти четыре шага». Однако большинство ветеранов с искренним уважением вспоминают девушек, сражавшихся на фронте. Злословили чаще всего те, кто отсиживался в тылу, за спинами женщин, ушедших на фронт добровольцами.

Бывшие фронтовички, несмотря на трудности, с которыми им приходилось сталкиваться в мужском коллективе, с теплотой и благодарностью вспоминают своих боевых друзей.

Рашель Березина, в армии с 1942 г. — переводчик-разведчик войсковой разведки, закончила войну в Вене старшим переводчиком разведотдела Первого гвардейского механизированного корпуса под командованием генерал-лейтенанта И. Н.Руссиянова. Она рассказывает, что относились к ней очень уважительно, в разведотделе в ее присутствии даже перестали ругаться матом.

Мария Фридман, разведчица 1-й дивизии НКВД, сражавшейся в районе Невской Дубровки под Ленинградом, вспоминает, что разведчики оберегали ее, заваливали сахаром и шоколадом, который находили в немецких блиндажах. Правда, приходилось порой и защищаться «кулаком по зубам».

«Не дашь по зубам — пропадешь!.. В конце-концов, разведчики стали оберегать меня от чужих ухажеров: «Коли никому, так никому».

Когда в полку появились девчата-добровольцы из Ленинграда, нас каждый месяц тащили на «выводку», как мы это называли. В медсанбате проверяли, не забеременел ли кто… После одной такой “выводки” командир полка спросил меня удивленно: «Маруська, ты для кого бережешься? Все равно убьют нас…» Грубоватый был народ, но добрый. И справедливый. Такой воинствующей справедливости, как в окопах, я позже не встречала никогда».

Бытовые трудности, с которыми пришлось столкнуться Марии Фридман на фронте, теперь вспоминаются с иронией.

«Вши заели солдат. Они стаскивают рубахи, штаны, а каково девчонке? Я должна искать брошенную землянку и там, раздевшись догола, пыталась очиститься от вшей. Иногда мне помогали, кто-нибудь встанет в дверях и говорит: «Не суйся, Маруська там вшей давит!»

А банный день! А сходить по нужде! Как-то уединилась, забралась под кустик, над бруствером траншеи, немцы то ли не сразу заметили, то ли дали мне спокойно посидеть, но когда стала натягивать штанишки, просвистело слева и справа. Я свалилась в траншею, штанишки у пяток. Ох, гоготали в окопах о том, как Маруськин зад немцев ослепил…

Поначалу, признаться, меня раздражал этот солдатский гогот, пока не поняла, что смеются не надо мной, а над своей солдатской судьбой, в крови и вшах, смеются, чтобы выжить, не сойти с ума. А мне было достаточно, чтобы после кровавой стычки кто-либо спросил в тревоге: «Манька, ты жива?»

М. Фридман сражалась на фронте и в тылу врага, была трижды ранена, награждена медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды…

***

Девушки-фронтовички несли все тяготы фронтовой жизни наравне с мужчинами, не уступая им ни в храбрости, ни в воинском умении.

Немцы, у которых в армии женщины несли только вспомогательную службу, были чрезвычайно удивлены столь активному участию советских женщин в боевых действиях.

Они даже пытались разыграть «женскую карту» в своей пропаганде, говоря о бесчеловечности советской системы, которая бросает женщин в огонь войны. Примером этой пропаганды служит немецкая листовка, появившаяся на фронте в октябре 1943 г.:
«Если ранили друга…»

Большевики всегда удивляли весь мир. И в этой войне они дали нечто совершенно новое:

«Женщина на фронте!
С древнейших времен воюют люди и всегда все считали, что война — это мужское дело, воевать должны мужчины, и никому не приходило в голову вовлекать в войну женщин. Правда, были отдельные случаи, вроде пресловутых «ударниц» в конце прошлой войны — но это были исключения и они вошли в историю, как курьез или анекдот.

Но о массовом вовлечении женщин в армию в качестве бойцов, на передовую с оружием в руках — еще никто не додумался, кроме большевиков.

Каждый народ стремится уберечь своих женщин от опасности, сохранить женщину, ибо женщина — это мать, от нее зависит сохранение нации. Может погибнуть большинство мужчин, но женщины должны сохраниться, иначе может погибнуть вся нация».

Неужели немцы вдруг задумались о судьбе русского народа, их волнует вопрос его сохранения. Конечно, нет! Оказывается, все это лишь преамбула к самой главной немецкой мысли:

«Поэтому правительство всякой другой страны в случае чрезмерных потерь, угрожающих дальнейшему существованию нации, постаралось бы вывести свою страну из войны, потому что всякому национальному правительству дорог свой народ».
(Выделено немцами. Вот оказывается основная мысль: надо кончать войну, да и правительство нужно национальное. — Арон Шнеер).

«Иначе мыслят большевики. Грузину Сталину и разным Кагановичам, Бериям, Микоянам и всему жидовскому кагалу (ну как в пропаганде обойтись без антисемитизма! — Арон Шнеер), сидящему на народной шее, ровным счетом наплевать на русский народ и на все другие народы России и на саму Россию.
У них одна цель — сохранить свою власть и свои шкуры.
Поэтому им нужна война, война во что бы то ни стало, война любыми средствами, ценой любых жертв, война до последнего человека, до последнего мужчины и женщины.
“Если ранили друга” — оторвало ему, например, обе ноги или руки, не беда, черт с ним, “сумеет” и “подруга” подохнуть на фронте, тащи и ее туда же в мясорубку войны, нечего с ней нежничать. Сталину не жаль русской женщины…»

Немцы, конечно, просчитались, не учли искреннего патриотического порыва тысяч советских женщин, девушек-добровольцев. Конечно, были мобилизации, резвычайные меры в условиях чрезвычайной опасности, трагического положения, сложившегося на фронтах, но будет неправильно не учитывать искреннего патриотического порыва молодежи, родившейся после революции и идеологически подготовленной в предвоенные годы к борьбе и самопожертвованию.

Одной из таких девушек была Юлия Друнина, 17-летней школьницей ушедшая на фронт. Стихотворение, написанное ею после войны, объясняет, почему она и тысячи других девушек добровольно уходили на фронт:

«Я ушла из детства
В грязную теплушку,
В эшелон пехоты,
В санитарный взвод.
… Я пришла из школы
В блиндажи сырые.
От Прекрасной Дамы —
В “мать” и “перемать “.
Потому что имя
Ближе чем “Россия ”,
Не могла сыскать».

Женщины сражались на фронте, утверждая этим свое, равное с мужчинами, право на защиту Отечества.
Противник неоднократно давал высокую оценку участию советских женщин в боях:

«Русские женщины… коммунистки ненавидят любого противника, фанатичны, опасны. Санитарные батальоны в 1941 г. отстаивали с гранатами и винтовками в руках последние рубежи перед Ленинградом».

Офицер связи принц Альберт Гогенцоллерн, принимавший участие в штурме Севастополя в июле 1942 г., «восхищался русскими и особенно женщинами, которые, по его словам, проявляют поразительную храбрость, достоинство и стойкость».

По словам итальянского солдата, ему и его товарищам пришлось сражаться под Харьковым против «русского женского полка». Несколько женщин оказались в плену у итальянцев. Однако, в соответствии с соглашением между Вермахтом и итальянской армией, все взятые в плен итальянцами передавались немцам. Последние приняли решение расстрелять всех женщин. По словам итальянца, «женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел…»

То, что рассказ итальянца об участии женского пехотного подразделения в боях не вымысел, подтверждает другая история. Поскольку как в советской научной, так и в художественной литературе, существовали многочисленные упоминания лишь о подвигах отдельных женщин — представителях всех воинских специальностей и никогда не рассказывалось об участии в боях отдельных женских пехотных подразделений, пришлось обратиться к материалу, опубликованному во власовской газете «Заря».

***

В статье «Валя Нестеренко — помкомвзвода разведки» рассказывается о судьбе, взятой в плен советской девушки. Валя окончила Рязанское пехотное училище. По ее словам, вместе с ней училось около 400 женщин и девушек:

«Что же они все добровольцами были? Считались добровольцами. Но ведь как шли! Собирали молодежь, приходит на собрание из райвоенкомата представитель и спрашивает: «Как, девушки, любите советскую власть?» Отвечают – «Любим». – «Так надо защищать!» Пишут заявления. А там попробуй, откажись! А с 1942 г. и вовсе начались мобилизации. Каждая получает повестку, является в военкомат. Идет на комиссию. Комиссия дает заключение: годна к строевой службе. Направляют в часть. Кто постарше или есть дети, — тех мобилизуют для работы. А кто помоложе и без детей, — того в армию. В моем выпуске было 200 человек. Некоторые не захотели учиться, но их тогда отправили рыть окопы.

…В нашем полку из трех батальонов было два мужских и один женский. Женский был первый батальон — автоматчики. В начале, в нем были девушки из детдомов. Отчаянные были. Заняли мы с этим батальоном до десяти населенных пунктов, а потом большинство из них выбыло из строя. Запросили пополнение. Тогда остатки батальона отвели с фронта и прислали новый женский батальон из Серпухова. Там специально формировалась женская дивизия. В новом батальоне были женщины и девушки постарше. Все попали по мобилизации. Учились три месяца на автоматчиков. Сначала, пока больших боев не было, храбрились.

… Наступал наш полк на деревни Жилино, Савкино, Суровежки. Женский батальон действовал посередине, а мужские — с левого и правого флангов. Женский батальон должен был перевалить через Хелм и наступать на опушку леса. Только на пригорок взобрались — начала бить артиллерия. Девчата и женщины начали кричать и плакать. Сбились в кучу, так их в куче артиллерия немецкая всех и положила. В батальоне было не меньше 400 человек, а в живых осталось от всего батальона три девушки. Что было, — и смотреть страшно … горы женских трупов. Разве женское это дело, война?»

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, — неизвестно. Однако немцы не признавали женщин военнослужащими и расценивали их как партизан. Поэтому, по словам немецкого рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой его роты в Россию их командир обер-лейтенант Принц ознакомил солдат с приказом: «Расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной Армии». Многочисленные факты свидетельствуют о том, что этот приказ применялся на протяжении всей войны.

В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная — военный врач.

В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.

После разгрома Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке «Маяк» недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: «Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!» Девушку расстреляли во дворе.

В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме.

В станице Старотитаровской Краснодарского края среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. Родилась в селе Ново-Романовка.

В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева.

5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них — медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех захваченных расстреляли.

Переводчик дивизионной разведки П.Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди…»

Зная о том, что их ожидает в случае плена, женщины-солдаты, как правило, сражались до последнего.

Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. «…на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные… На этих мертвых телах… были написаны похабные надписи».

В Ростове в июле 1942 г. немецкие мотоциклисты ворвались во двор, в котором находились санитарки из госпиталя. Они собирались переодеться в гражданское платье, но не успели. Их так, в военной форме, затащили в сарай и изнасиловали. Однако не убили.

Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Бывший военнопленный К.А.Шенипов рассказал, что в лагере в Дрогобыче была красивая пленная девушка по имени Люда. «Капитан Штроер — комендант лагеря, пытался ее изнасиловать, но она оказала сопротивление, после чего немецкие солдаты, вызванные капитаном, привязали Люду к койке, и в таком положении Штроер ее изнасиловал, а потом застрелил».

В шталаге 346 в Кременчуге в начале 1942 г. немецкий лагерный врач Орлянд собрал 50 женщин врачей, фельдшериц, медсестер, раздел их и «приказал нашим врачам исследовать их со стороны гениталий — не больны ли они венерическими заболеваниями. Наружный осмотр он проводил сам. Выбрал из них 3 молодых девушек, забрал их к себе «прислуживать». За осмотренными врачами женщинами приходили немецкие солдаты и офицеры. Немногим из этих женщин удалось избежать изнасилования.

Особенно цинично относилась к женщинам-военнопленным лагерная охрана из числа бывших военнопленных и лагерные полицаи. Они насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли сожительствовать с ними. В Шталаге № 337, неподалеку от Барановичей, на специально огороженной колючей проволокой территории содержалось около 400 женщин-военнопленных. В декабре 1967 г. на заседании военного трибунала Белорусского военного округа бывший начальник охраны лагеря А.М.Ярош признался, что его подчиненные насиловали узниц женского блока.

В лагере военнопленных Миллерово тоже содержались пленные женщины. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья. Страшной была участь девушек, томившихся в этом бараке:

«Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять ее к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог ее использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать все, что ему вздумается.
Однажды во время вечерней поверки пришел сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти “падлюки” неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: “A ты тем, кто не хочет идти, устрой “красный пожарник”. Девушку раздевали догола, распинали, привязав веревками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны — сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться.
Комендантша, за глаза ее называли людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощренные издевательства. Например, “самонаказание”. Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала.
О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке».

***

Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.

Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: «… все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться».

Группа женщин-медработников, взятых в плен в Киевском котле в сентябре 1941 г., содержалась во Владимир-Волынске — лагерь Офлаг № 365 «Норд».

Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с «условием вольного поселения в Смоленске».

После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. В Ровно всех выстроили, и начались очередные поиски евреев. Одна из пленных, Казаченко, ходила и показывала: «это еврей, это комиссар, это партизан». Кого отделили от общей группы, расстреляли. Оставшихся вновь погрузили в вагоны, мужчин и женщин вместе. Сами пленные поделили вагон на две части: в одной — женщины, в другой — мужчины. Оправлялись в дырку в полу.

По дороге пленных мужчин высаживали на разных станциях, а женщин 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка. Преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л.Клемм от имени всех на немецком языке заявила: «Мы — военнопленные и на военных заводах работать не будем». В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк.

Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье — рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, — деревянные колодки.

Барак делился на две части, соединенные коридором: дневное помещение, в котором находились столы, табуретки и небольшие стенные шкафчики, и спальное — трехъярусные нары-лежаки с узким проходом между ними. На двоих узниц выдавалось одно хлопчатобумажное одеяло. В отдельной комнате жила блоковая — старшая барака. В коридоре находилась умывальная, уборная.

Узницы работали в основном на швейных предприятиях лагеря. В Равенсбрюке изготавливалось 80% всего обмундирования для войск СС, а также лагерная одежда как для мужчин, так и для женщин.

Первые советские женщины-военнопленные — 536 человек — прибыли в лагерь 28 февраля 1943 г. Вначале всех отправили в баню, а затем выдали лагерную полосатую одежду с красным треугольником с надписью: «SU» — Sowjet Union.

Еще до прибытия советских женщин эсэсовцы распустили по лагерю слух, что из России привезут банду женщин-убийц. Поэтому их поместили в особый блок, огороженный колючей проволокой.

Каждый день узницы вставали в 4 утра на поверку, порой длившуюся несколько часов. Затем работали по 12-13 часов в швейных мастерских или в лагерном лазарете.

Завтрак состоял из эрзац-кофе, который женщины использовали в основном для мытья головы, так как теплой воды не было. Для этой цели кофе собирали и мылись по очереди.

Женщины, у которых волосы уцелели, стали пользоваться расческами, которые сами же и делали. Француженка Мишлин Морель вспоминает, что «русские девушки, используя заводские станки, нарезали деревянные дощечки или металлические пластины и отшлифовывали их так, что они становились вполне приемлемыми расческами. За деревянный гребешок давали полпорции хлеба, за металлический — целую порцию».

На обед узницы получали пол-литра баланды и 2- 3 вареные картофелины. Вечером получали на пятерых маленькую буханку хлеба с примесью древесных опилок и вновь пол-литра баланды.

О том, какое впечатление произвели на узниц Равенсбрюка советские женщины, свидетельствует в своих воспоминаниях одна из узниц Ш. Мюллер:
«…в одно из воскресений апреля нам стало известно, что советские заключенные отказались выполнить какой-то приказ, ссылаясь на то, что согласно Женевской Конвенции Красного Креста с ними следует обращаться как с военнопленными. Для лагерного начальства это была неслыханная дерзость. Всю первую половину дня их заставили маршировать по Лагерштрассе (главная «улица» лагеря – примечание автора) и лишили обеда.

Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: “Смотрите, Красная Армия марширует!” Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?

Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: “Раз, два, три!” И они запели:

Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой…

Я и раньше слышала, как они вполголоса пели эту песню у себя в бараке. Но здесь она звучала как призыв к борьбе, как вера в скорую победу.

Потом они запели о Москве.

Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности…

Не получилось у СС оставить советских женщин без обеда. Узницы из политических заблаговременно позаботились о еде для них».

***

Советские женщины-военнопленные не раз поражали своих врагов и солагерниц единством и духом сопротивления. Однажды 12 советских девушек были включены в список заключенных, предназначенных для отправки в Майданек, в газовые камеры. Когда эсэсовцы пришли в барак, чтобы забрать женщин, товарищи отказались их выдать. Эсэсовцам удалось найти их. «Оставшиеся 500 человек построились по пять человек и пошли к коменданту. Переводчиком была Е.Л.Клемм. Комендант загнал в блок пришедших, угрожая им расстрелом, и они начали голодную забастовку».

В феврале 1944 г. около 60 женщин-военнопленных из Равенсбрюка перевели в концлагерь в г. Барт на авиационный завод «Хейнкель». Девушки и там отказались работать. Тогда их выстроили в два ряда и приказали раздеться до рубашек, снять деревянные колодки. Много часов они стояли на морозе, каждый час приходила надзирательница и предлагала кофе и постель тому, кто согласится выйти на работу. Затем троих девушек бросили в карцер. Две из них умерли от воспаления легких.

Постоянные издевательства, каторжная работа, голод приводили к самоубийствам. В феврале 1945 г. бросилась на проволоку защитница Севастополя военврач Зинаида Аридова.

И все-таки узницы верили в освобождение, и эта вера звучала в песне, сложенной неизвестным автором:

Выше голову, русские девочки!
Выше головы, будьте смелей!
Нам терпеть остается не долго,
Прилетит по весне соловей…
И откроет нам двери на волю,
Снимет платье в полоску с плечей
И залечит глубокие раны,
Вытрет слезы с опухших очей.
Выше голову, русские девочки!
Будьте русскими всюду, везде!
Ждать недолго осталось, недолго —
И мы будем на русской земле.

Бывшая узница Жермена Тильон в своих воспоминаниях дала своеобразную характеристику русским женщинам-военнопленным, попавшим в Равенсбрюк: «…их спаянность объяснялась тем, что они прошли армейскую школу еще до пленения. Они были молоды, крепки, опрятны, честны, а также довольно грубы и необразованны. Встречались среди них и интеллигентки (врачи, учительницы) — доброжелательные и внимательные. Кроме того, нам нравилась их непокорность, нежелание подчиняться немцам».

Женщин-военнопленных отправляли и в другие концлагеря. Узник Освенцима А.Лебедев вспоминает, что в женском лагере содержались парашютистки Ира Иванникова, Женя Саричева, Викторина Никитина, врач Нина Харламова и медсестра Клавдия Соколова.

В январе 1944 г. за отказ подписать согласие на работу в Германии и перейти в категорию гражданских рабочих более 50 женщин-военнопленных из лагеря в г. Хелм отправили в Майданек. Среди них были врач Анна Никифорова, военфельдшеры Ефросинья Цепенникова и Тоня Леонтьева, лейтенант пехоты Вера Матюцкая.

Штурман авиаполка Анна Егорова, чей самолет был сбит над Польшей, контуженная, с обгоревшим лицом, попала в плен и содержалась в Кюстринском лагере.

Несмотря на царящую в неволе смерть, несмотря на то, что всякая связь между военнопленными мужчинами и женщинами была запрещена, там, где они работали вместе, чаще всего в лагерных лазаретах, порой зарождалась любовь, дарующая новую жизнь. Как правило, в таких редких случаях немецкое руководство лазаретом не препятствовало родам. После рождения ребенка мать-военнопленная либо переводилась в статус гражданского лица, освобождалась из лагеря и отпускалась по месту жительства ее родных на оккупированной территории, либо возвращалась с ребенком в лагерь.

Так, из документов лагерного лазарета Шталага № 352 в Минске, известно, что «приехавшая 23.2.42 в I Городскую больницу для родов медицинская сестра Синдева Александра уехала вместе с ребенком в лагерь военнопленных Ролльбан».

В 1944 г. отношение к женщинам-военнопленным ожесточается. Их подвергают новым проверкам. В соответствии с общими положениями о проверке и селекции советских военнопленных, 6 марта 1944 г. ОКВ издало специальное распоряжение «Об обращении с русскими женщинами-военнопленными». В этом документе говорилось, что содержащихся в лагерях военнопленных советских женщин следует подвергать проверке местным отделением гестапо так же, как всех вновь прибывающих советских военнопленных. Если в результате полицейской проверки выявляется политическая неблагонадежность женщин-военнопленных, их следует освобождать от плена и передавать полиции.

На основе этого распоряжения начальник Службы безопасности и СД 11 апреля 1944 г. издал приказ об отправке неблагонадежных женщин-военнопленных в ближайший концлагерь. После доставки в концлагерь такие женщины подвергались так называемой «специальной обработке» — ликвидации. Так погибла Вера Панченко-Писанецкая — старшая группы семисот девушек-военнопленных, работавших на военном заводе в г. Гентин. На заводе выпускалось много брака, и в ходе расследования выяснилось, что саботажем руководила Вера. В августе 1944 г. ее отправили в Равенсбрюк и там осенью 1944 г. повесили.

В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий — место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем — женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом…” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные». К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.

Бежавшие из плена женщины продолжали борьбу против врага. В секретном сообщение №12 от 17 июля 1942 г. начальника полиции безопасности оккупированных восточных областей имперскому министру безопасности ХVII военного округа в разделе «Евреи» сообщается, что в Умани «арестована еврейка-врач, которая раньше служила в Красной Армии и была взята в плен. После бегства из лагеря военнопленных она укрывалась в детском доме в Умани под ложной фамилией и занималась врачебной практикой. Использовала эту возможность для доступа в лагерь военнопленных в шпионских целях». Вероятно, неизвестная героиня оказывала помощь военнопленным.

Женщины-военнопленные, рискуя жизнью, неоднократно спасали своих еврейских подруг. В Дулаге № 160 г. Хорол в карьере на территории кирпичного завода содержалось около 60 тыс. пленных. Там же была и группа девушек-военнопленных. Из них в живых к весне 1942 г. осталось семь-восемь. Летом 1942 г. все они были расстреляны за то, что укрывали еврейку.

Осенью 1942 г. в лагере Георгиевск вместе с другими пленными находилось и несколько сот военнопленных девушек. Однажды немцы повели на расстрел выявленных евреев. Среди обреченных была и Циля Гедалева. В последнюю минуту немецкий офицер, руководивший расправой, неожиданно сказал: «Медхен раус! — Девушка — вон!» И Циля вернулась в женский барак. Подруги дали Циле новое имя — Фатима, и в дальнейшем она по всем документам проходила татаркой.

Военврач III-го ранга Эмма Львовна Хотина с 9 по 20 сентября находилась в окружении в Брянских лесах. Была взята в плен. Во время очередного этапа из деревни Кокаревка в г. Трубчевск бежала. Скрывалась под чужой фамилией, часто меняя квартиру. Ей помогали ее товарищи — русские врачи, которые работали в лагерном лазарете в Трубчевске. Они наладили связь с партизанами. И когда 2 февраля 1942 г. партизаны напали на Трубчевск, 17 врачей, фельдшеров и медсестер ушли с ними. Э. Л. Хотина стала начальником санслужбы партизанского объединения Житомирской области.

Сара Земельман — военфельдшер, лейтенант медслужбы, работала в передвижном полевом госпитале № 75 Юго-Западного фронта. 21 сентября 1941 г. под Полтавой, раненная в ногу, попала в плен вместе с госпиталем. Начальник госпиталя Василенко вручил Саре документы на имя Александры Михайловской, убитой фельдшерицы. Среди сотрудников госпиталя, оказавшихся в плену, предателей не нашлось. Через три месяца Саре удалось бежать из лагеря. Месяц она скиталась по лесам и деревням, пока неподалеку от Кривого Рога, в селе Веселые Терны, ее не приютила семья фельдшера-ветеринара Ивана Лебедченко. Больше года Сара жила в подвале дома. 13 января 1943 г. Веселые Терны были освобождены Красной Армией. Сара пошла в военкомат и попросилась на фронт, однако ее поместили в фильтрационный лагерь №258. На допросы вызывали только ночью. Следователи спрашивали, как она, еврейка, выжила в фашистском плену? И только встреча в этом же лагере с сослуживцами по госпиталю — рентгенологом и главным хирургом — помогла ей.

С.Земельман направили в медсанбат 3-й Поморской дивизии 1-й Польской армии. Закончила войну на подступах к Берлину 2 мая 1945 г. Удостоена трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й степени, награждена польским орденом «Серебряный крест за заслуги».

К сожалению, после освобождения из лагерей узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением и презрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей.

Груня Григорьева вспоминает, что красноармейцы, освободившие Равенсбрюк 30 апреля 1945 г., на девушек-военнопленных «…смотрели как на предателей. Это нас потрясло. Такой встречи мы не ожидали. Наши больше отдавали предпочтение француженкам, полькам – иностранкам».

После окончания войны женщины-военнопленные прошли все муки и унижения во время проверок СМЕРШа в фильтрационных лагерях. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: «Как вам не стыдно, в плен сдались, вы… » А я спорить с ним: «А что же мы должны были сделать?» А он говорит: «Вы должны были себя расстрелять, а в плен не сдаваться!» А я говорю: «А где же у нас пистолеты были?» — «Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен».

Многие фронтовики знали, что ожидает бывших пленных дома. Одна из освобожденных женщин Н.А.Курляк вспоминает: «Нас, 5 девушек, оставили работать в советской военной части. Мы все время просили: “Отправьте домой”. Нас отговаривали, упрашивали: “Побудьте еще немного, на вас будут смотреть с презрением”. Но мы не верили».

И уже через несколько лет после войны женщина-врач, бывшая пленная, пишет в частном письме: » … мне порой очень жаль, что я осталась жива, потому что всегда ношу на себе это темное пятно плена. Все-таки многие не знают, что это была за “жизнь”, если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства».

Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились.

Некоторые, переведенные из лагерей военнопленных в концлагеря, были подвергнуты стерилизации. «У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой… Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем».

Сообщения объединены, 2 апр 2017, время первого редактирования 2 апр 2017

Сообщения объединены, 2 апр 2017

Изнасилование Берлина: неизвестная история войны

24 сентября 2015

Автор фото, BBC World Service

В России выходит в продажу примечательная книга — дневник офицера Советской Армии Владимира Гельфанда, в которой без прикрас и купюр описаны кровавые будни Великой Отечественной войны.

Некоторые полагают, что критический подход к прошлому неэтичен или просто недопустим, учитывая героические жертвы и гибель 27 миллионов советских граждан.

Другие считают, что будущие поколения должны знать истинные ужасы войны и заслуживают того, чтобы увидеть неприукрашенную картину.

Корреспондент Би-би-си Люси Эш попыталась разобраться в некоторых малоизвестных страницах истории последней мировой войны.

Некоторые факты и обстоятельства, изложенные в ее статье, могут быть неподходящими для детей.

_________________________________________________________________________

В Трептов-парке на окраине Берлина сгущаются сумерки. Я смотрю на возвышающийся надо мной на фоне закатного неба памятник воину-освободителю.

Стоящий на обломках свастики солдат высотой 12 метров в одной руке держит меч, а на другой его руке сидит маленькая немецкая девочка.

Здесь похоронены пять тысяч из 80 тысяч советских солдат, погибших в битве за Берлин в период с 16 апреля по 2 мая 1945 года.

Колоссальные пропорции этого монумента отражают масштабы жертв. На вершине постамента, куда ведет длинная лестница, виден вход в памятный зал, освещенный как религиозная святыня.

Мое внимание привлекла надпись, напоминающая, что советские люди спасли европейскую цивилизацию от фашизма.

Но для некоторых в Германии этот мемориал — повод для иных воспоминаний.

Советские солдаты изнасиловали бессчетное число женщин по пути к Берлину, но об этом редко говорили после войны — как в Восточной, так и в Западной Германии. И в России сегодня об этом мало кто говорит.

Дневник Владимира Гельфанда

Многие российские СМИ регулярно отвергают рассказы об изнасилованиях как миф, состряпанный на Западе, однако один из многочисленных источников, поведавших нам о том, что происходило, — это дневник советского офицера.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Владимир Гельфанд писал свой дневник с удивительной искренностью в те времена, когда это было смертельно опасно

Лейтенант Владимир Гельфанд, молодой еврей родом из Украины, с 1941 года и до конца войны вел свои записи с необыкновенной искренностью, несмотря на существовавший тогда запрет на ведение дневников в советской армии.

Его сын Виталий, который позволил мне почитать рукопись, нашел дневник, когда разбирал бумаги отца после его смерти. Дневник был доступен в сети, но теперь впервые публикуется в России в виде книги. Два сокращенных издания дневника выходили в Германии и Швеции.

Дневник повествует об отсутствии порядка и дисциплины в регулярных войсках: скудные рационы, вши, рутинный антисемитизм и бесконечное воровство. Как он рассказывает, солдаты воровали даже сапоги своих товарищей.

В феврале 1945 года воинская часть Гельфанда базировалась недалеко от реки Одер, готовясь к наступлению на Берлин. Он вспоминает, как его товарищи окружили и захватили в плен немецкий женский батальон.

«Позавчера на левом фланге действовал женский батальон. Его разбили наголову, а пленные кошки-немки объявили себя мстительницами за погибших на фронте мужей. Не знаю, что с ними сделали, но надо было бы казнить негодяек безжалостно», — писал Владимир Гельфанд.

Один из самых показательных рассказов Гельфанда относится к 25 апреля, когда он был уже в Берлине. Там Гельфанд впервые в жизни прокатился на велосипеде. Проезжая вдоль берега реки Шпрее, он увидел группу женщин, тащивших куда-то свои чемоданы и узлы.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

В феврале 1945 года воинская часть Гельфанда базировалась недалеко от реки Одер, готовясь к наступлению на Берлин

«Я спросил немок, где они живут, на ломаном немецком, и поинтересовался, зачем они ушли из своего дома, и они с ужасом рассказали о том горе, которое причинили им передовики фронта в первую ночь прихода сюда Красной Армии», — пишет автор дневника.

«Они тыкали сюда, — объясняла красивая немка, задирая юбку, — всю ночь, и их было так много. Я была девушкой, — вздохнула она и заплакала. — Они мне испортили молодость. Среди них были старые, прыщавые, и все лезли на меня, все тыкали. Их было не меньше двадцати, да, да, — и залилась слезами».

«Они насиловали при мне мою дочь, — вставила бедная мать, — они могут еще прийти и снова насиловать мою девочку. — От этого снова все пришли в ужас, и горькое рыдание пронеслось из угла в угол подвала, куда привели меня хозяева. «Оставайся здесь, — вдруг бросилась ко мне девушка, — ты будешь со мной спать. Ты сможешь со мной делать все, что захочешь, но только ты один!» — пишет Гельфанд в своем дневнике.

«Пробил час мести!»

Немецкие солдаты к тому времени запятнали себя на советской территории чудовищными преступлениями, которые они совершали в течение почти четырех лет.

Владимир Гельфанд сталкивался со свидетельствами этих преступлений по мере того, как его часть продвигалась с боями к Германии.

«Когда каждый день убийства, каждый день ранения, когда они проходят через деревни, уничтоженные фашистами… У папы очень много описаний, где уничтожали деревни, вплоть до детей, уничтожали маленьких детей еврейской национальности. .. Даже годовалых, двухгодовалых… И это не в течение какого-то времени, это годы. Люди шли и это видели. И шли они с одной целью — мстить и убивать», — рассказывает сын Владимира Гельфанда Виталий.

Виталий Гельфанд обнаружил этот дневник уже после смерти отца.

Вермахт, как предполагали идеологи нацизма, был хорошо организованной силой арийцев, которые не опустятся до полового контакта с «унтерменшами» («недочеловеками»).

Но этот запрет игнорировался, говорит историк Высшей школы экономики Олег Будницкий.

Немецкое командование было настолько озабочено распространением венерических болезней в войсках, что организовало на оккупированных территориях сеть армейских публичных домов.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Виталий Гельфанд надеется опубликовать дневник отца в России

Трудно найти прямые свидетельства того, как немецкие солдаты обращались с русскими женщинами. Многие жертвы просто не выжили.

Но в Германо-российском музее в Берлине его директор Йорг Морре показал мне фотографию из личного альбома немецкого солдата, сделанную в Крыму.

На фотографии – тело женщины, распластанное на земле.

«Выглядит так, как будто она была убита при изнасиловании или после него. Ее юбка задрана, а руки закрывают лицо», — говорит директор музея.

«Это шокирующее фото. У нас в музее были споры о том, нужно ли выставлять такие фотографии. Это война, это сексуальное насилие в Советском Союзе при немцах. Мы показываем войну. Не говорим о войне, а показываем ее», — говорит Йорг Морре.

Когда Красная армия вошла в «логово фашистского зверя», как называла тогда советская пресса Берлин, плакаты поощряли ярость солдат: «Солдат, ты на немецкой земле. Пробил час мести!»

Политотдел 19-й Армии, наступавшей на Берлин вдоль побережья Балтийского моря, объявил, что настоящий советский солдат настолько полон ненависти, что мысль о половом контакте с немками будет ему отвратительна. Но и на этот раз солдаты доказали, что их идеологи ошибались.

Историк Энтони Бивор, проводя исследования для своей книги «Берлин: падение», вышедшей в свет в 2002 году, нашел в российском государственном архиве отчеты об эпидемии сексуального насилия на территории Германии. Эти отчеты в конце 1944 года посылались сотрудниками НКВД Лаврентию Берии.

«Они передавались Сталину, — говорит Бивор. — Можно увидеть по отметкам, читались они или нет. Они сообщают о массовых изнасилованиях в Восточной Пруссии и о том, как немецкие женщины пытались убивать себя и своих детей, чтобы избежать этой участи».

«Жители подземелья»

Другой дневник военного времени, который вела невеста немецкого солдата, рассказывает о том, как некоторые женщины приспосабливались к этой ужасающей ситуации в попытках выжить.

С 20 апреля 1945 года женщина, имя которой не называется, оставляла на бумаге безжалостные в своей честности наблюдения, проницательные и местами сдобренные юмором висельника.

Автор дневника описывает себя как «бледную блондинку, всегда одетую в одно и то же зимнее пальто». Она рисует яркие картины жизни своих соседей в бомбоубежище под их многоквартирным домом.

Среди ее соседок – «молодой человек в серых брюках и очках в толстой оправе, при ближайшем рассмотрении оказывающийся женщиной», а также три пожилые сестры, как она пишет, «все трое – портнихи, сбившиеся в один большой черный пудинг».

Автор фото, BBC World Service

В ожидании приближавшихся частей Красной армии женщины шутили: «Лучше русский на мне, чем янки надо мной», имея в виду, что лучше уж быть изнасилованной, чем погибнуть при ковровой бомбардировке американской авиации.

Но когда солдаты вошли в их подвал и попытались вытащить оттуда женщин, те начали умолять автора дневника использовать ее знание русского языка, чтобы пожаловаться советскому командованию.

На превращенных в руины улицах ей удается найти советского офицера. Он пожимает плечами. Несмотря на сталинский декрет, запрещающий насилие в отношении гражданского населения, как он говорит, «это все равно происходит».

Тем не менее офицер спускается с ней в подвал и отчитывает солдат. Но один из них вне себя от гнева. «О чем ты говоришь? Посмотри, что немцы сделали с нашими женщинами! — кричит он. — Они взяли мою сестру и…» Офицер его успокаивает и выводит солдат на улицу.

Но когда автор дневника выходит в коридор, чтобы проверить, ушли они или нет, ее хватают поджидавшие солдаты и жестоко насилуют, едва не задушив. Объятые ужасом соседи, или «жители подземелья», как она их называет, прячутся в подвале, заперев за собой дверь.

«Наконец, открылись два железных засова. Все уставились на меня, — пишет она. — Мои чулки спущены, мои руки держат остатки пояса. Я начинаю кричать: «Вы свиньи! Меня тут изнасиловали дважды подряд, а вы оставляете меня лежать здесь как кусок грязи!»

В итоге автор дневника приходит к мысли, что ей нужно найти одного «волка», чтобы защититься от новых групповых изнасилований «зверьем мужского пола».

Она находит офицера из Ленинграда, с которым делит постель. Постепенно отношения между агрессором и жертвой становятся менее жестокими, более взаимными и неоднозначными. Немка и советский офицер даже обсуждают литературу и смысл жизни.

«Никоим образом нельзя утверждать, что майор меня насилует, — пишет она. – Почему я это делаю? За бекон, сахар, свечи, мясные консервы? В какой-то степени я уверена, что так и есть. Но к тому же мне нравится майор, и чем меньше он хочет получить от меня как мужчина, тем больше он мне нравится как человек».

Многие из ее соседок заключали подобные сделки с победителями поверженного Берлина.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Некоторые немки нашли способ приспособиться к этой ужасной ситуации

Когда в 1959 году дневник был опубликован в Германии под названием «Женщина в Берлине», этот откровенный рассказ вызвал волну обвинений в том, что он опорочил честь немецких женщин. Не удивительно, что автор, предчувствуя это, потребовала не публиковать больше дневник до своей смерти.

Эйзенхауэр: расстреливать на месте

Изнасилования были проблемой не только Красной Армии.

Боб Лилли, историк из университета Северного Кентукки, смог получить доступ к архивам военных судов США.

Его книга (Taken by Force) вызвала столько споров, что вначале ни одно американское издательство не решалось его опубликовать, и первое издание появилось во Франции.

По приблизительным подсчетам Лилли, около 14 тысяч изнасилований было совершено американскими солдатами в Англии, Франции и Германии с 1942 по 1945 годы.

«В Англии случаев изнасилований было совсем мало, но как только американские солдаты пересекли Ла Манш, их число резко возросло», — рассказывает Лилли.

По его словам, изнасилования стали проблемой не только имиджа, но и армейской дисциплины. «Эйзенхауэр сказал расстреливать солдат на месте преступления и сообщать о казнях в военных газетах, таких как Stars and Stripes. В Германии был пик этого явления», — рассказывает он.

— А были казнены солдаты за изнасилования?

— Но не в Германии?

— Нет. Ни одного солдата не казнили за изнасилование или убийство немецких граждан, — признает Лилли.

Сегодня историки продолжают расследовать факты сексуальных преступлений, совершенных войсками союзников в Германии.

В течение многих лет тема сексуального насилия со стороны войск союзников – американских, британских, французских и советских солдат — на территории Германии официально замалчивалась. Мало кто об этом сообщал, и еще меньше желающих было все это слушать.

Молчание

О таких вещах в обществе вообще говорить непросто. Кроме того, в Восточной Германии считалось едва ли не богохульством критиковать советских героев, победивших фашизм.

А в Западной Германии вина, которую испытывали немцы за преступления нацизма, затмевала тему страданий этого народа.

Но в 2008 году в Германии по дневнику жительницы Берлина вышел фильм «Безымянная – одна женщина в Берлине» с актрисой Ниной Хосс в главной роли.

Этот фильм стал откровением для немцев и побудил многих женщин рассказать о том, что с ними произошло. Среди этих женщин — Ингеборг Буллерт.

Сейчас 90-летняя Ингеборг живет в Гамбурге в квартире, полной фотографий кошек и книг о театре. В 1945 году ей было 20. Она мечтала стать актрисой и жила с матерью на довольно фешенебельной улице в берлинском районе Шарлоттенбург.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

«Я думала, что они меня убьют», — говорит Ингеборг Буллурт

Когда началось советское наступление на город, она спряталась в подвале своего дома, как и автор дневника «Женщина в Берлине».

«Неожиданно на нашей улице появились танки, повсюду лежали тела русских и немецких солдат, — вспоминает она. – Я помню ужасающий протяжный звук падающих русских бомб. Мы называли их Stalinorgels («сталинские органы»)».

Как-то раз в перерыве между бомбежками Ингеборг вылезла из подвала и побежала наверх за веревкой, которую она приспособила под фитиль для лампы.

«Неожиданно я увидела двух русских, направивших на меня пистолеты, — говорит она. – Один из них заставил меня раздеться и изнасиловал меня. Потом они поменялись местами, и меня изнасиловал другой. Я думала, что умру, что они меня убьют».

Тогда Ингеборг не рассказала о том, что с ней случилось. Она молчала об этом несколько десятилетий, потому что говорить об этом было бы слишком тяжело. «Моя мать любила хвастать тем, что ее дочь не тронули», — вспоминает она.

Волна абортов

Но изнасилованиям подверглись многие женщины в Берлине. Ингеборг вспоминает, что сразу после войны женщинам от 15 до 55 лет было приказано сдать анализ на венерические болезни.

«Для того, чтобы получить продуктовые карточки, нужна была медицинская справка, и я помню, что у всех докторов, их выдававших, приемные были полны женщин», — вспоминает она.

Каков был реальный масштаб изнасилований? Чаще всего называются цифры в 100 тысяч женщин в Берлине и два миллиона по всей Германии. Эти цифры, горячо оспариваемые, были эстраполированы из скудных медицинских записей, сохранившихся до наших дней.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Эти медицинские документы 1945 года чудом уцелели

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Лишь в одном районе Берлина за полгода было одобрено 995 просьб об абортах

На бывшем военном заводе, где сейчас хранится государственный архив, его сотрудник Мартин Люхтерханд показывает мне пачку синих картонных папок.

В них содержатся данные об абортах с июня по октябрь 1945 года в Нойкелльне, одном из 24 районов Берлина. То, что они сохранились нетронутыми – маленькое чудо.

В Германии того времени аборты были запрещены согласно статье 218 уголовного кодекса. Но Люхтерханд говорит, что после войны был короткий промежуток времени, когда женщинам было разрешено прерывать беременность. Особая ситуация была связана с массовыми изнасилованиями в 1945 году.

С июня 1945 по 1946 год только в этом районе Берлина было одобрено 995 просьб об аборте. Папки содержат более тысячи страниц разного цвета и размера. Одна из девушек округлым детским почерком пишет, что была изнасилована дома, в гостиной на глазах своих родителей.

Хлеб вместо мести

Для некоторых солдат, стоило им подвыпить, женщины становились такими же трофеями, как часы или велосипеды. Но другие вели себя совсем иначе. В Москве я встретила 92-летнего ветерана Юрия Ляшенко, который помнит, как вместо того, чтобы мстить, солдаты раздавали немцам хлеб.

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Юрий Ляшенко говорит, что советские солдаты в Берлине вели себя по-разному

“Кормить, конечно, мы всех не могли, так? А тем, что у нас было, мы делились с детьми. Маленькие дети такие запуганные, глаза такие страшные… жалко детей», — вспоминает он.

В пиджаке, увешанном орденами и медалями, Юрий Ляшенко приглашает меня в свою маленькую квартирку на верхнем этаже многоэтажного дома и угощает коньяком и вареными яйцами.

Он рассказывает мне, что хотел стать инженером, но был призван в армию и так же, как Владимир Гельфанд, прошел всю войну до Берлина.

Наливая в рюмки коньяк, он предлагает тост за мир. Тосты за мир часто звучат заученно, но тут чувствуется, что слова идут от сердца.

Мы говорим о начале войны, когда ему чуть не ампутировали ногу, и о том, что он почувствовал, когда увидел красный флаг над Рейхстагом. Спустя некоторое время я решаюсь спросить его об изнасилованиях.

«Не знаю, у нашего подразделения такого не было… Конечно, очевидно, такие случаи были в зависимости от самого человека, от людей, — говорит ветеран войны. — Вот попадется один такой… Один поможет, а другой надругается… На лице у него не написано, не знаешь его».

Оглянуться в прошлое

Наверное, мы никогда не узнаем настоящих масштабов изнасилований. Материалы советских военных трибуналов и многие другие документы остаются закрытыми. Недавно Государственная дума одобрила закон «о посягательстве на историческую память», согласно которому любой, кто принижает вклад СССР в победу над фашизмом, может заработать денежный штраф и до пяти лет лишения свободы.

Молодой историк Гуманитарного университета в Москве Вера Дубина говорит, что ничего не знала об этих изнасилованиях до тех пор, пока не получила стипендию для учебы в Берлине. После учебы в Германии она написала работу на эту тему, но не смогла ее опубликовать.

«Российские СМИ отреагировали очень агрессивно, — говорит она. — Люди хотят знать только о нашей славной победе в Великой Отечественной войне, и сейчас становится все сложнее вести серьезные исследования».

Автор фото, BBC World Service

Подпись к фото,

Советские полевые кухни раздавали жителям Берлина еду

История часто переписывается в угоду конъюнктуре. Именно поэтому свидетельства очевидцев столь важны. Свидетельства тех, кто осмелился говорить на эту тему сейчас, в преклонном возрасте, и рассказы тогда еще молодых людей, записавших в годы войны свои свидетельства о происходившем.

Виталий, сын автора армейского дневника Владимира Гельфанда, говорит о том, что многие советские солдаты проявили великий героизм в годы Второй мировой войны. Но это не вся история, считает он.

«Если люди не хотят знать правду, хотят заблуждаться и хотят говорить о том, как было все красиво и благородно — это глупо, это самообман, — напоминает он. — Весь мир это понимает, и Россия это понимает. И даже те, кто стоит за этими законами об искажении прошлого, они тоже понимают. Мы не можем двигаться в будущее, пока не разберемся с прошлым».

_________________________________________________________

Примечание.25 и 28 сентября 2015 года этот материал был изменен. Мы удалили подписи к двум фотографиям, а также написанные на их основе посты в твиттере. Они не соответствуют редакционным стандартам Би-би-си, и мы понимаем, что многие посчитали их оскорбительными. Мы приносим свои искренние извинения.

Война на Донбассе и пленные женщины. В музее АТО представили цикл документальных фильмов

(Друкуємо мовою оригіналу)

Днепр – В Днепре, в музее АТО, состоялась премьера цикла коротких документальных фильмов «НЕZЛАМНІ». Он – о женщинах, которые попали в руки боевиков незаконных вооруженных формирований на Донбассе из-за своей активной проукраинской позиции, пережили муки плена, смогли найти себя в жизни после него и даже помогать другим людям. Цель киноработы – не только показать пройденное героинями, но и заявить во всеуслышание о проблемах бывших пленных в Украине: эти люди, которых, по официальным данным, более 3 тысяч, на сегодня не имеют ни статуса, ни поддержки от государства.

«Трое суток мне не давали ни еды, ни воды. Наверное, самым тяжелым было ожидание. Ожидание смерти через изнасилование. Это было озвучено с подробностями – как это будет происходить. А потом меня зароют где-то в посадке… Легкая смерть была желанной. И я просила: «Просто застрелите меня, просто застрелите»…

Эти пронзающие душу слова – прямая речь одной из трех героинь цикла фильмов «НЕZЛАМНІ», которым довелось побывать в руках боевиков группировки «ДНР» в 2014 году. Все три женщины, пережившие плен и не побоявшиеся говорить об этом на камеру, – очень сильные личности, но они до сих пор не в силах рассказать обо всем, что с ними происходило.

Кадр из цикла фильмов «НЕZЛАМНІ», презентация, Днепр, 4 июня 2019 года

Все трое были известны своей проукраинской позицией, поддерживали Майдан и украинскую армию. Каждой из них за это в плену пришлось пройти невыносимые страдания и пытки – и не сломаться.

«Каждый сделал свой выбор и каждый понесет за него ответственность​»

Одну из них – Анну Гуцулку – пытались «накормить» украинским флагом и заставили написать на стене собственной кровью «Я люблю Донбасс». Второй – Анне Ильющенковой, медсестре батальона «Донбасс», попавшей в плен тяжелораненой, – пришлось несколько суток истекать кровью без медицинской помощи. Третью – Ирину Довгань – показательно «расстреливали», ставили к «позорному столбу» в центре Донецка, чтобы прохожие били и плевали в нее…

Ирина Довгань, Днепр, 4 июня 2019 года

Те дни августа 2014-го были страшными, говорит Ирина Довгань, вспоминать нелегко, но рассказать о них обществу – ее задача. Сейчас женщина свидетельствует о пережитом в Украине и за рубежом, ее история задокументирована и подана в Европейский суд по правам человека и в Международный криминальный суд в Гааге.

Наступил такой период в нашей стране, когда каждый сделал свой выбор и каждый понесет за него ответственность

«Пять дней плена – это было ужасное время в моей жизни. Я понимала, что меня не оставят в живых, я совершила много «преступлений» против «ДНР»: у меня нашли украинский флаг, фото, подтверждающие, что я помогала украинской армии, и этого было достаточно для расстрела… Я подумала, что рассказать об этом – моя социальная ответственность. Я хочу, чтобы с женщинами, с украинками никогда в жизни такого не случалось. Пройденный этап в моей жизни. Я живу дальше. Думаю о будущем и настоящем. Наступил такой период в нашей стране, когда каждый сделал свой выбор и каждый понесет за него ответственность. Это мое понимание ситуации», – отметила Ирина Довгань.

«Люди без кожи»

Чтобы показать зверства, пережитые украинскими женщинами в плену «мирных донбасских шахтеров и трактористов», авторы фильма нашли необычную форму: черно-белая анимация, где люди – схематичны и будто бы нарисованные мелом: стереть – одно движение…

Кадр из цикла фильмов «НЕZЛАМНІ», презентация, Днепр, 4 июня 2019 года

Но эти три ленты не только о страданиях и мужестве заложниц. Они еще и о том, что эти женщины, – как говорит одна из героинь, «люди без кожи», очень уязвимые к любой несправедливости, – пережили после возвращения из плена.

Героини рассказывают: эйфория от того, что ты выжила, быстро проходит, и ты оказываешься наедине со своими воспоминаниями, непониманием общества, материальными и психологическими проблемами.

Ганна Иллющенкова, Днепр, 4 июня 2019 года

Реабилитация может длиться всю жизнь, говорит одна из бывших пленных Анна Ильющенкова. Возвратившись домой, она потеряла жилье и бизнес. Женщина уже два года ютится в кладовке одного из переселенческих пунктов, но находит в себе силы помогать другим – ветеранам, переселенцам.

Я понимаю, что я не спасу мир, не спасу страну, но я делаю маленькие шажки, чтобы помочь хотя бы одному человеку

«В Одессе мы открыли реабилитационный центр помощи военным – семейная реабилитация. Время лечит, время где-то успокаивает, но ты вспоминаешь об этом каждый день. Сейчас мне помогает то, что за моими плечами есть семьи погибших, ребята, которые добиваются статуса УБД, и я своим примером хочу показать им, что нужно бороться. Два года я ходила по инстанциям, доказывала, что я была в Иловайске, собирала кучи документов, они терялись, я снова собирала… Я чувствую себя нужной. Я понимаю, что я не спасу мир, не спасу страну, но я делаю маленькие шажки, чтобы помочь хотя бы одному человеку», – рассказала Анна Ильющенкова.

«На уровне государства этих людей не существует»

Цикл фильмов о бывших пленницах был снят общественной организацией «Правозащитная группа «СІЧ» из Днепра, которая оказывает бесплатную юридическую помощь пострадавшим от вооруженного конфликта на востоке страны, документирует истории бывших заложников и подает их дела в международные суды. Работа над лентами длилась около года.

Ольга Волынская, 4 июня 2019 года

Автор проекта и сценарист Ольга Волынская говорит: бывшие пленные в Украине сейчас остаются одной из самых социально незащищенных категорий.

За пять лет назрела необходимость, чтобы эти люди получили официальный статус

«Мы решили снять этот цикл, чтобы привлечь внимание к проблеме защиты бывших пленных, военных и гражданских, и мужчин, и женщин. За пять лет назрела необходимость, чтобы эти люди получили официальный статус, ведь до сих пор на уровне государства этих людей не существует. Фактически же более 3200 человек побывали в плену и еще около 200 находятся в плену сейчас, и они также не имеют статуса», – сказала Радио Свобода Ольга Волынская.

Кадр из цикла фильмов «НЕZЛАМНІ», презентация, Днепр, 4 июня 2019 года

По данным украинских ведомств, сегодня на территории России и оккупированного ею Крыма находятся около сотни политзаключенных, которые являются гражданами Украины; на оккупированной части Донбасса содержат 120 военных и гражданских пленных; 24 украинских военных моряка находятся в российском следственном изоляторе «Лефортово».

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

​(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу. Якщо ви живете в ОРДЛО і хочете поділитися своєю історією – пишіть нам на пошту [email protected], у фейсбук чи телефонуйте на автовідповідач 0800300403 (безкоштовно). Ваше ім’я не буде розкрите)

Книга об изнасилованиях в конце Второй мировой войны | Культура и стиль жизни в Германии и Европе | DW

Вторая мировая война закончилась 75 лет назад. Она принесла неописуемые страдания миллионам людей. Среди них и гражданское население по обе стороны. Отдельная группа пострадавших – это немецкие женщины, ставшие жертвами изнасилований в самом конце войны. О них и их детях рассказывает книга Мириам Гебхардт (Miriam Gebhardt) «Мы, дети насилия» («Wir Kinder der Gewalt»). Всего таких детей, по подсчетам Гебхарт, родилось около восьми с половиной тысяч.

Важно отметить, что автор вовсе не пытается очернить победителей Второй мировой войны и представить немцев исключительно жертвами. Для нее важна, прежде всего, историческая правда. Кроме того, речь идет не только о Красной Армии. Историк утверждает, что немецкие женщины — пусть и не в таком количестве — становились и жертвами западных союзников. Как бы  то ни было, но Мириам Гебхардт подчеркивает: «Мы должны научиться обращаться с амбивалентностью воспоминаний. Невозможно писать о времени нацизма, не признавая ответственности немцев…»

Подсчеты историков различаются

По подсчетам Мириам Гебхардт, в Германии с 1945 по 1955 годы от изнасилований пострадали около 900 тысяч женщин. Эта цифра ниже той, что обычно приводится в этом контексте. Так, историк Барбара Йор (Barbara Johr) считает, что только советскими солдатами было изнасиловано до двух миллионов женщин и девочек, из них 600 тысяч — в Берлине. Штефан Волле (Stefan Wolle) и Илько-Саша Ковальчук (Ilko-Sascha Kowalczuk), также серьезно занимавшиеся этой темой, пишут в своем исследовании о советских войсках в Восточной Германии о многих сотнях тысячах жертв.

Мириам Гебхардт не раз критиковали в немецкой прессе за то, что она не обосновывает досконально указываемые ею данные. Общее число изнасилованных она приводила и в предыдущей своей книге «Когда пришли солдаты» («Als die Soldaten kamen»), вышедшей в 2015 году. В интервью, которое она тогда дала DW, Гебхардт подчеркнула, что большинство изнасилований было совершено именно в советской оккупационной зоне. Тем не менее, масштабы преступлений в целом и, в частности, преступлений, совершенных советскими солдатами, по ее мнению, другие. Из 900 тысяч примерно одна треть, высказывает предположение историк, была изнасилована не советскими солдатами, а американцами, британцами, французами…

Рассказы очевидцев и архивные материалы

В основе книги «Мы, дети насилия» лежат пять рассказов детей, ныне, конечно, уже пожилых людей, который родились после войны у пострадавших от изнасилований матерей. Причем речь не идет о детях, родившихся от изнасилований. Очевидцы рассказывают истории своих матерей и о том, какой тяжелый отпечаток наложили причиненные им страдания на отношения в семье и на судьбы женщин. Потрясает, например, рассказ о медсестре, изнасилованной в подвале лазарета пятью советскими солдатами.

Обложка книги «Мы, дети насилия»

Рассказы о пережитом отдельных людей Мириам Гебхардт перемежает с фактами, которые должны показать более полную картину того времени. Но если в Советском Союзе подобные факты вообще замалчивались, то, скажем, французы к ним относились по-другому. Командование их оккупационных войск регистрировало детей, рожденных от французских солдат, в том числе и в результате изнасилований. Историк приводит следующие данные: между 1945 и 1955 годами родились 17 тысяч детей, отцами которых были, в частности, как рассказывается в книге, солдаты из Французского Марокко. Родились они, разумеется, не только у изнасилованных женщин. Дети эти считались гражданами Франции, и если матери от них отказывались, их репатриировали во Францию. Впрочем, таких случаев было не больше полутора тысяч. С 1950 года всем таким детям в любом случае давали, кроме немецкого, и французское гражданство.

Одна из историй, описанных в книге Гебхардт, — история немки, побывавшей в советских лагерях. После Второй мировой войны более миллиона женщин были на принудительных работах в СССР, пишет Мириам Гебхардт. Их отправляли на угледобычу, на фабрики и в трудовые лагеря в сельской местности. Те, кто выжили в тех страшных условиях, смогли лишь годы спустя вернуться в Германию. В книге Клара М. рассказывает историю своей матери, которая была увезена в СССР на принудительные работы. Там она подвергалась столь частым изнасилованиям, что потеряла им счет. В 1948 году она вернулась с помощью организации «Красный крест» в Германию, но ее личность и психика были безвозвратно разрушены пережитым.

Смотрите также:

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Первые налеты

  Первый налет был совершен 13 февраля 1945 года. В нем участвовали 245 британских бомбардировщиков типа «Ланкастер». В 21 час 39 минут в столице Саксонии прозвучал сигнал воздушной тревоги. А потом начался кошмар. Всего 23 минуты продолжалась ковровая бомбардировка. Но этого хватило, чтобы весь центр города запылал. После второй атаки территория в 15 квадратных километров превратилась в руины.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Разрушенная Хофкирхе

  В результате бомбежки сильно пострадала и барочная церковь Хофкирхе — одна из крупнейших в Саксонии. Обрушились ее крыша и купол, рухнула часть наружных стен. Работы по восстановлению начались сразу после Второй мировой войны. Реконструкция была завершена лишь 17 лет спустя.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Памятник Мартину Лютеру

  Памятник протестантскому реформатору Мартину Лютеру (Martin Luther), созданный скульптором Адольфом фон Дондорфом (Adolf von Donndorf) в 1861 году и установленный рядом с церковью Фрауэнкирхе в 1885 году, пострадал незначительно. Тем не менее, потребовалась его реставрация.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Церковь Фрауэнкирхе

  Сооруженная в 1726-1743 годах знаменитая барочная церковь Фрауэнкирхе, один из самых замечательных протестантских храмов Дрездена, в результате бомбардировок была полностью разрушена. Вплоть до 1993 года ее руины так и оставались нетронутыми как напоминание об ужасах войны. Затем началось ее восстановление. Торжественное открытие воссозданного храма состоялось в 2005 году.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Новая жизнь возрожденного храма

  До 2005 года продолжались работы по восстановлению церкви Фрауэнкирхе. Они проводились по историческим чертежам и обошлись почти в 130 миллионов евро. Пожертвования поступали со всего мира. Сегодня это монументальное 91-метровое сооружение — одна из самых популярных достопримечательностей Дрездена.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Восстановленные жемчужины

  Сейчас Дворцовая площадь, возвышающаяся на ней церковь Хофкирхе и другие отреставрированные достопримечательности Дрездена предстают глазам туристов во всей красе. Католическая Хофкирхе построена в лютеранской Саксонии потому, что курфюрст саксонский Август Сильный, будучи протестантом, принял католицизм. На этот шаг он пошел ради получения польского престола. Хофкирхе возведена в 1739-1754 годах.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Вторая жизнь Лютера

  На прежнее место рухнувший в феврале 1945 года памятник Мартину Лютеру вновь был установлен в 1955 году. Но серьезные работы по его реставрации были проведены лишь в 2003-2004 годах. До этого пострадавший монумент — так же, как и руины расположенной рядом с ним Фрауэнкирхе, — служил напоминанием о беспощадных бомбардировках Дрездена. Сегодня у памятника Лютеру любят собираться туристы и молодежь.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Флоренция на Эльбе

  Сегодня Дрезден вновь занимает почетное место в ряду красивейших городов Германии. Благодаря своему живописному расположению на берегу реки и барочной архитектуре саксонская столица нередко именуется Флоренцией на Эльбе. В настоящее время население Дрездена составляет около 550 тысяч человек. Это один из крупнейших городов ФРГ.

• Разрушенный и возрожденный Дрезден

  Напоминание о страшной трагедии

  В 2015 году, к 70-летней годовщине трагедии Дрездена, немецкий художник иранского происхождения Ядегар Азизи (Yadegar Asisi) создал масштабное панорамное полотно с изображением разрушенного бомбежками города на Эльбе.

  Автор: Наталия Королева

Женщины во время Холокоста | The Holocaust Encyclopedia

Нацисты сделали мишенью своих гонений (а в конце концов и массовых убийств) как еврейских мужчин, так и женщин. Однако женщины, как еврейки, так и нееврейки, часто становились объектом особенно жестоких преследований.

Отдельные лагеря и особые зоны внутри некоторых концлагерей предназначались специально для женщин. В мае 1939 года гитлеровцы открыли Равенсбрюк, самый крупный из лагерей, построенных специально для содержания женщин. К 1945 году, когда Равенсбрюк был освобожден, через него прошли более 100 000 женщин. В 1942 году женский лагерь был организован и в Освенциме (первыми его узницами стали женщины, переведенные из Равенсбрюка). В Берген-Бельзене женский лагерь был основан в 1944 году. Тысячи еврейских женщин из Равенсбрюка и Освенцима были также переправлены в Берген-Бельзен.

Во время проведения массовых убийств фашисты не жалели ни женщин, ни детей. На оккупированных Германией территориях Советского Союза во время массовых расстрелов, проводимых айнзатцгруппами (оперативными карательными отрядами), женщины всех возрастов погибали бок о бок с мужчинами. Женщины — особенно те, у которых были маленькие дети, — часто становились первыми, кого посылали в газовые камеры лагерей смерти.

В гетто и лагерях нацисты сгоняли женщин на принудительные работы. Нацистские врачи часто использовали еврейских и цыганских женщин для экспериментов по стерилизации и других антигуманных опытов. Как в лагерях, так и в гетто женщины постоянно подвергались побоям и изнасилованиям. Беременные еврейские женщины нередко пытались скрыть свое положение, иначе им принудительно делали аборт.

Некоторые женщины — такие, как Хайка Гроссман из Белостока — были руководителями или членами групп сопротивления в гетто. Другие принимали участие в вооруженных восстаниях в лагерях. В Освенциме Алы Гартнер, Режина Сафир, Эстер Вайсблюм и Роза Робота достали порох, который в октябре 1944 года во время восстания заключенных был использован для взрыва газовой камеры и убийства несколько эсесовских охранников. Другие женщины в оккупированной нацистами Европе активно помогали евреям и спасали их. Среди них были еврейская парашютистка Ханна Сенеш (которую поймали и казнили фашисты) и сионистская активистка Гизи Флейшман, чья «Рабочая группа» (Pracovna Skupina) пыталась остановить депортацию евреев из Словакии.

Миллионы женщин подвергались гонениям и были убиты во время Холокоста. Однако в конечном счете, жертвами фашизма их сделала не половая принадлежность, а их положение в нацистской расовой иерархии, религиозные или политические убеждения.

Шесть лет назад «Боко Харам» похитило

276 школьниц. Где они сейчас?

Эта история появляется в
Выпуск за март 2020 г.
Журнал National Geographic .

Пейшенс Булус и Эстер Джошуа держались за руки, когда той апрельской ночью их вывели из комнаты в общежитии под дулами пистолета. Загнанные в кузов открытого грузовика, они потеряли контроль над собой. Среди массы напуганных студентов Пейшенс услышала, как мягкий голос Эстер спросила: «Что произойдет?»

Потом кто-то соскочил в сторону.Внезапно другие девушки рухнули в темноту, готовые рискнуть быть застреленными или потеряться в неизвестном лесу, спасаясь от своих похитителей. Пейшенс посмотрела на нее, но Эстер втянули глубже в грузовик. Пейшенс пробилась к краю и прыгнула без Эстер.

После того, как Эстер Джошуа была освобождена из плена, ей позвонила ее подруга Пейшенс Булус, которая сбежала во время похищения и сейчас учится в США.С. Пейшенс призвала Эстер воспользоваться вторым шансом в жизни. «Это наша лучшая возможность сделать что-то хорошее», — сказала она.

В течение пяти лет мятежники на северо-востоке Нигерии терроризировали регион и закрывали школы. Государственная средняя школа для девочек в Чибоке вновь открылась в апреле 2014 года, чтобы ученики могли сдавать выпускные экзамены. В регионе, где менее половины всех девочек посещают начальную школу, эти учащиеся бросили вызов всем шансам, с которыми они родились, задолго до того, как война достигла их.Но около 23:00. 14 апреля грузовики с боевиками из Боко Харам, название которых примерно переводится как «западное образование запрещено», вынудили 276 девочек из их общежитий на грузовики и поехали в сторону беззаконного леса Самбиса, заповедника, который захватила группа джихадистов. чтобы вести кровавую войну против правительства.

Атака положила начало международной кампании #BringBackOurGirls, которую поддержала тогдашняя первая леди США Мишель Обама. Чибок, отдаленный, малоизвестный город до похищений людей, стал олицетворением некоторых из наиболее важных проблем Нигерии — коррупции, отсутствия безопасности, невидимости бедных.СМИ освещали все события: 57 девочек, сбежавших на раннем этапе; испытание 10 из девочек, которые оказались в нескольких американских школах; видео, выпущенные Боко Харам, показывающие угрюмых пленников; два эмоциональных освобождения в общей сложности 103 девушек, как сообщается, в обмен на деньги и заключенных; четыре девочки, которые, как утверждается, позже сбежали сами.

Из 276 похищенных студентов Чибока 112 пропали без вести. Некоторые считаются мертвыми. Два с половиной года назад правительство организовало обучение более сотни выживших в строго контролируемом кампусе на северо-востоке Нигерии.С тех пор воцарилось относительное молчание.

Пейшнс провела лето после похищения в ее деревне Аскира, слушая музыку госпел и приходя к соглашению, по ее словам, с мыслью, что нападение положило конец ее образованию. Однажды мама Эстер приехала в гости, но Пейшенс не было дома. Журналисты хотели знать, что произошло той ночью; родители спросили, видела ли она их пропавших дочерей. Повторять историю 14 апреля стало утомительно.

Пейшенс и девять других выживших приняли предложение учиться в Соединенных Штатах.Она воспользовалась возможностью, хотя соседи в ее деревне предупреждали ее родителей, что молодые женщины попадают в беду далеко от дома.

Примерно в то же время, когда Пейшенс готовилась к переезду за границу, охранник школы посетил Марджи Энсин, президент кампуса Американского университета Нигерии (АУН) в Йоле, городе с населением в несколько сотен тысяч человек. Она сказала Ensign, что ее сестра и 56 других девочек сбежали вскоре после нападения.

Некоторые прыгали с грузовиков, хватались за ветки деревьев, выкручивали лодыжки и затем бежали, пока не нашли помощи.Другие, такие как Мэри К. (которая попросила использовать только ее последний инициал), ехали с похитителями в течение нескольких часов. Когда грузовик остановился, Мэри вступила в сговор со своими одноклассниками на их местном диалекте: они разделились на группы по двое, попросили в туалет и побежали. Похитители, спорив между собой, не смогли их найти. Мэри потребовалось 24 часа, чтобы добраться до дома, и когда она наконец добралась до дома, она обнаружила, что ее деревня охвачена войной. Энсин и ее сотрудники поехали в Чибок и вернулись с двумя фургонами выживших, которые хотели продолжить свое образование в АУН.

«Мы не были готовы», — вспоминает энсайн. «Боко Харам все еще был в этом районе. Но это было несложное решение ». Две дюжины студентов обосновались в кампусе университета, окруженные высокой стеной и охраняемые охраной в свежей красной форме. Престижная школа привлекает детей министров и послов правительства, и Энсайн знала, что ученики из Чибока — которые пришли из некачественных государственных школ, почти не говорили по-английски и только что пережили теракт — окажутся в очень невыгодном положении.

Энсин созвал собрание и поручил высокому, серьезному уроженцу Детройта по имени Реджинальд Брэггс помочь им закончить среднюю школу. Он организовал Новую фундаментальную школу (NFS), индивидуальную программу для подготовки 24 молодых женщин из Чибока к поступлению в колледж. Он предлагал дополнительные занятия, такие как уроки музыки и походы по магазинам. Их наставляли старшие из университетского общества чести.

В течение следующих двух лет ни один из пропавших без вести студентов не был освобожден. Слухи о кошмарных условиях в неволе — принудительных браках, порабощении, голоде — ходили повсюду.Затем, в мае 2016 года, ученица Чибока Амина Али сбежала из леса со своим ребенком. По сообщениям, пять месяцев спустя правительство Нигерии предложило «Боко харам» наличные и заключенных за освобождение 21 девушки. Сильно истощенные, они были доставлены в больницу в Абудже, столице страны, для осмотра психиатром, терапевтом, спортивным терапевтом, имамом и социальным работником. Они сказали, что боевики предоставили им выбор: принять ислам и выйти замуж или стать рабами. По сообщениям СМИ, большинство выбрало рабство.

В мае 2017 года было освобождено еще 82 девочки.Их слезливое воссоединение с родителями транслировалось по всему миру. В США Пейшенс Булус смотрела кадры новостей, просматривая имена спасенных. Ее сердце бешено забилось, когда она приземлилась на Эстер Джошуа.

Пейшенс вспомнила день, когда Эстер перешла в Чибок из другой школы. Пейшенс оценила ее и решила, что из нее получится идеальный помощник: они были из одного племени и учились в предпоследнем классе школы. Вскоре они стали неразлучны и планировали провести вместе часть лета 2014 года в доме Эстер.Когда Пейшенс узнала, что ее 103 недавно освобожденных одноклассника присоединятся к тем, кто учится в AUN, она написала другу: «Когда Эстер приедет в Йолу, скажи ей, чтобы она позвонила мне».

Студенты из Чибока фотографируются в последний день занятий перед выпускными экзаменами и летними каникулами. Строгий академический график готовит их к вступительным экзаменам в университет.Пятнадцать студентов закончили программу NFS и учатся в AUN. Некоторые возвращаются в NFS еженедельно в качестве наставников.

Ранним сентябрьским утром 2017 года хаотическая сцена развернулась во внутреннем терминале аэропорта Абуджи. Более 100 подростков, таща большие чемоданы и заклеенные коробки, устремились к выходу на посадку. Сигналы тревоги завизжали, когда они без остановки проходили через металлоискатели.Несколько полицейских начали кричать. Мускулистый охранник подростков отвел офицера в сторону и наклонился ближе. «Это девушки из Чибока», — сказал он. Ни один из них раньше не летал коммерческими рейсами. «Вы можете позволить им пройти?» он спросил. Полицейский удивился, но согласился.

Вскоре самолет приземлился в Йоле, жарком пыльном городе на севере Нигерии. Группа погрузилась в восемь автобусов и была доставлена ​​в кампус АУН.

В то утро университет перешел с 24 студентов Чибока на 130.Молодые женщины стали жить в тишине, изучая и молившись. Эстер была напугана загруженностью университета. В Чибоке не было ноутбуков, вечеров йоги или караоке. В Йола комнаты отдыха были оборудованы телевизорами, плюшевыми диванами и мотивационными изречениями, нарисованными на стенах. Общежитие было разделено на четыре «дома», каждый из которых назван в честь известной женщины.

В кампусе АУН такое общежитие вмещает более сотни студентов из Чибока.

Вскоре после приезда Эстер послание Пейшнс передала еще одна студентка. По телефону Эстер рассказала Пейшенс все, что произошло в лесу, и поклялась хранить в секрете. «Не позволяйте этому останавливать вас», — посоветовала Пейшенс. «Это наша лучшая возможность сделать что-то хорошее».

В четырехместной комнате общежития Эстер сложила свои новые книги на полки и высыпала чемодан в шкаф.Ее новый компьютер быстро заполнился селфи и фотографиями, которые Пейшенс отправила через WhatsApp.

Сначала новые ученики держались особняком, ели в собственном здании и рано ходили в спортзал по субботам. Вскоре они начали обедать в главном кафетерии, а некоторые посещали занятия в библиотеке.

Но они не обычные студенты. Боко Харам пообещал убить их, если они вернутся в школу. Охранники следят за их зданием и следуют за ними всякий раз, когда они уходят.В кампусе действует круглосуточная система поддержки: 11 «теток» по делам студентов, которые живут в общежитиях, медсестра и кабинет психолога. У некоторых все еще застряли пули и шрапнель. У одного протез ноги. Другой ходит с тростью. Большинство из них провело почти три года в заточении и боролось с давними травмами. Представители АУН говорят, что защита необходима. Но некоторые видят в этом укрытие.

«После того, как они были впервые освобождены, правительство держало их вместе в каком-то учреждении в Абудже.После этого они были отправлены в АУН », — сказала Аниэти Эванг, нигерийский исследователь Human Rights Watch, внимательно следившая за этим делом. «Такое чувство, что на каждом этапе они были изолированы».

На протяжении многих лет студентов из Чибока выставляют перед камерами, когда это служит определенной цели. Когда они были в неволе Боко Харам, шокирующее изображение сотен девушек в серых хиджабах было признаком прихода к власти некогда разношерстной группы. Когда они оказались под стражей в правительстве, красочная пресс-конференция с участием президента всего через день после их спасения принесла правительству политический триумф.Теперь они взрослые женщины. Когда они выберут, как рассказывать свою историю?

В Нигерии миллионы учеников, не посещающих школу, и годы войны разрушили систему образования. Учащимся из Чибока представилась редкая возможность учиться в одной из лучших школ Нигерии.

Правительство Нигерии и частные доноры покрывают расходы на обучение каждого учащегося не менее шести лет.Некоторые присматриваются к юридической школе. Остальные планируют стать актрисами, писателями, бухгалтерами. Пятнадцать закончили старшую школу NFS и учатся в университете.

Мэри К., сбежавшая на следующий день после похищения, прибыла в университетский городок в 2014 году, не имея возможности говорить по-английски. Через два года ее приняли в АУН. Переход был непростым. Она знала, что другие ученики сплетничают о ней, и думала о переводе в другую школу. Теперь она бродит по кампусу и, кажется, всех знает.Раз в неделю она обучает группу студентов NFS тому, как управлять своим временем, совершенствовать свой английский и сдать три стандартных теста, необходимых для поступления в AUN. В этом году она проведет семестр за границей, в Риме.

Не все выжившие в войне Боко Харам имеют такие возможности. В штате Борно, эпицентре кризиса, занятия были отменены на два года. Там и в двух соседних штатах около 500 школ были разрушены, 800 закрыты, а более 2000 учителей были убиты.

В лагере учатся только младшие классы. Старшие ученики должны идти два часа каждое утро до ближайшей средней школы.

В пятнадцати милях от кампуса AUN, Gloria Abuya встает в 5 часов утра.м. и два часа идет в школу от лагеря для перемещенных лиц на 2100 человек, где она живет. Когда боевики «Боко харам» впервые прибыли в родной город Глории Гвоза в 2014 году, они убили мужчин и приказали их женам похоронить тела. Позже забрали девушек. Глория провела два месяца в заточении, прежде чем сбежать однажды ночью, когда ее похитители молились.

Многие женщины, удерживаемые Боко Харам, возвращаются в общины, которые их боятся, и в семьи, которые их избегают. Глория не знает, сможет ли она вернуться к прежней жизни, если вообще сможет.«Дома больше не к чему возвращаться», — сказала она.

В мае 2019 года, за неделю до начала летних каникул, ученики Чибока готовились отметить годовщину своего освобождения из плена. «Это очень грустно, потому что мы помним наших сестер в лесу», — сказала Амина Али, одеваясь к обеду после репетиций сегодняшних мероприятий. «И вот, мы счастливы».

На следующий день драматический клуб представил спектакль, в котором две девушки были похищены с целью выкупа, и их семьи боролись, чтобы вернуть их.Сценарий высмеивал неэффективную полицию, ленивых выборных должностных лиц и жадных похитителей. Когда пленных освободили и воссоединили со своими семьями, публика разразилась аплодисментами. В конце ряд студентов читают сообщения для своих пропавших одноклассников перед выпуском балуна.

Ученики села Чибок барабанят и поют праздничные песни в честь своего освобождения из плена.

«Дорогая сестра, я знаю, что ангелы наблюдают за тобой».

«Дорогая сестра, я чувствую, что ты идешь рядом со мной».

«Дорогая сестра, мне не терпится увидеть тебя снова».

Три семьи пропавших без вести девочек, которые живут в Абудже, заявили, что у них нет номера, по которому можно было бы позвонить, чтобы узнать последние новости, нет предупреждений до выхода новостей и они не контактировали с правительством после напряженной встречи с президентом Мухаммаду Бухари в 2016 году.Правительство сейчас редко комментирует. В апреле прошлого года, в пятую годовщину похищения, Бухари выпустил сообщение, в котором заверил нигерийцев, что «предпринимаются различные усилия по обеспечению освобождения девочек из Чибока».

Даже сейчас, , ночь 14 апреля 2014 года таит в себе столько загадок: почему военные утверждали, что девочки были освобождены вскоре после нападения? Правда ли, что миссия британских ВВС обнаружила пропавших без вести девочек в лесу Самбиса и предложила их спасти, но правительство Нигерии отказалось? (Тогдашний президент опроверг эти сообщения.) Почему до сих пор не прекращаются похищения людей? По сообщениям, после Чибока в Дамасаке было похищено 300 учеников начальной школы, а в Дапчи — 110 девочек-интернатов. (Некоторые студенты погибли в результате атаки Дапчи, а позже все, кроме одного, были освобождены.)

«Посмотрите на местность», — сказал Хамсату Алламин, активист из северной Нигерии, который десять лет документировал погибших и пропавших без вести во время войны, о редких ландшафтах вокруг Чибока. «Нет ни дорог, ни деревьев, ничего. Как они могут просто исчезнуть? » Она подала прошение о проведении стороннего расследования, но его так и не последовало.Миллиарды долларов вложены в Нигерию в борьбу с Боко Харам и помощь в спасении пропавших без вести. По ее словам, эти девушки и международное внимание, которое они привлекли, превратились в бизнес. «Боко Харам — это полноценное предприятие, приносящее деньги нашим лидерам, армии и похитителям».

В небольшом офисе в Абудже Алламин назвал опустевшие города, группы неизвестных пропавших без вести детей, похищенные колонны, похищения невест. Она обхватила голову руками и зажмурилась. По оценкам ЮНИСЕФ, с 2013 года было похищено 1000 детей, а Красный Крест сообщает, что 22000 человек пропали без вести в ходе конфликта.Алламин считает, что эта цифра намного выше. «Когда вы хотите разрушить общество, — сказала она, — нацелитесь на женщин».

«Некоторые из вас собираются путешествовать. Некоторые из вас боятся », — проповедовал пастор во время частной проповеди в Школе Нового Фонда. «Не бойся! Если вы живете в страхе, вы привлекаете опасность.”

Несколько уникальных факторов продвинули похищение Чибока на национальную, а затем и на международную арену: количество жертв, тот факт, что они были взяты из школы, и организованные усилия сообщества по публикации их имен и фотографий. В течение нескольких недель после похищения нигерийцы с вывесками и заклеенными скотчем ртами кишели Фонтаном Единства, редким парком, зажатым между полосами проезжающих машин в центре Абуджи.Хэштег #BringBackOurGirls стал всемирным криком.

Шесть лет спустя осталась горстка протестующих. По словам деловой женщины по имени Аиша Есуфу, которая носила красный хиджаб с надписью «Верни наших девочек сейчас» на лицевой стороне, преобладающее отношение в Нигерии заключается в том, что большинство девочек вернулись, и общество должно двигаться дальше.

Ежедневно в 17:00. она и еще несколько человек собираются в том же парке для быстрого протеста. «Когда мы остановимся?» — проревел Есуфу. Машины гудели, и в дождливый весенний день небо грозило выплеснуть еще один поток дождя.

«Пока они не вернутся!» мужчины вокруг нее ответили. Все, кроме одного, были родственниками похищенного студента. «Битва за Чибок — это борьба за душу Нигерии!»

«Пока здесь один человек требует возвращения наших девушек из Чибока, вселенная будет повторять это», — уверенно заявил Есуфу. Они сняли знамя и разошлись.

Теперь это эхо — шепот, и правительство почти молчало с тех пор, как была освобождена вторая группа студентов.Тем не менее, эти 112 отсутствуют. Где они?

Их родители понятия не имеют. На небольшом холме за районом посольств и особняков в Абудже Ребекка Самуэль живет в забитом домом из шлакоблоков. Ее дочь Сара — среди пропавших без вести учеников. На трех фотографиях, которые она хранит в сумочке, Сара изображена пятилетней выпускницей детского сада, дерзкой 14-летней девочкой и серьезным подростком в белом. Когда в 2017 году 82 девочки были освобождены, Самуэль срочно отправился в больницу, где они находились.Охрана не впустила ее.

С приближением лета 2019 года АУН получила известие о том, что боевики сожгли дома нескольких семей студентов Чибока. Глава службы безопасности Лайонел Роулинз отговаривал молодых женщин возвращаться домой, но около 90-х все равно решили уйти. Для некоторых это было всего второе лето с момента их освобождения, и они отчаянно мечтали увидеть свои семьи.

В мае прошлого года студенты и преподаватели собрались, чтобы отметить годовщину освобождения студентов из Боко Харам.Мероприятие включало стихи, выступления и спектакль о фиктивном похищении. В конце девочки отпускают воздушные шары, в том числе 112 черных воздушных шаров — по одному на каждого из их пропавших одноклассников.

AUN беспокоится не только о безопасности: большинству этих женщин более 20 лет, и в этом регионе для них необычно продолжать учиться в школе. Если бы они не провели годы в заточении, многие из них обзавелись бы семьями.Прошлой осенью восемь учеников не вернулись в школу, и половина из них, как сообщается, вышла замуж.

В воскресенье перед их отъездом домой пастор присоединился к ним для проповеди. «Некоторые из вас прошли через ужасные вещи, через тень смерти», — проповедовал он.

«АМИНЬ!» они ответили.

«Некоторые из вас собираются путешествовать. Некоторые из вас боятся ». Его питч увеличился. «Не бойся! Если вы живете в страхе, вы привлекаете опасность ».

Грейс Додо, статная студентка, которая ходит с тростью, наклонила голову и присоединилась: «Да!»

«Я хочу, чтобы вы пошли, вернулись и закончили свое образование», — сказал пастор.

Пока Эстер Джошуа собиралась в поездку навестить свою семью, Пейшенс Булус провела лето вдали от дома, в идиллическом кампусе колледжа Дикинсон в Карлайле, штат Пенсильвания. В 2018 году бывший президент АУН Марджи Энсин открыла программу подготовки к колледжу в Дикинсоне, где она сейчас президент. Она записала четырех выживших из Чибока.

Пейшенс учился спокойно, смешиваясь с иностранными студентами. Затем в апреле 2019 года она выступила на панели в Капитолии США о кризисе в Нигерии.Вскоре студенты Дикинсона начали узнавать ее широкую улыбку и разноцветные накидки на волосы в кампусе. Они подходили и просили послушать ее историю. Она сейчас расскажет. Почему нет? Она планирует изучать психологию и стать терапевтом или работать с беженцами. Она сама перестала ходить на сеансы психотерапии и начала посещать консультанта по вопросам карьеры.

«Я никогда не забуду, — сказала Пейшенс, — но я начала притворяться, будто забыла. Я должен жить дальше ».

Бенедикт Курцен — французский фотограф, специализирующийся на Западной Африке и Ближнем Востоке.

выживших похищают в Огайо, рассказывают о плене, побеге из ужаса: NPR

Дом ужасов: Внешний вид Кливлендского дома, где содержались в плену Аманда Берри, Джина ДеДжесус и Мишель Найт.

Билл Пульяно / Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Билл Пульяно / Getty Images

Дом ужасов: Внешний вид Кливлендского дома, в котором держали в плену Аманду Берри, Джину ДеДжесус и Мишель Найт.

Билл Пульяно / Getty Images

За день до своего 17-летия, в 2003 году, Аманда Берри исчезла, когда возвращалась домой с работы в Burger King в Кливленде. Год спустя другая девочка из Кливленда, 14-летняя Джина ДеДжесус, исчезла, возвращаясь из средней школы. Поиски обеих девушек не увенчались успехом, и с годами казалось все менее и менее вероятным, что какую-либо из девушек когда-либо снова увидят.

На самом деле девочки все еще были в Кливленде.Они были похищены человеком по имени Ариэль Кастро, который в 2002 году похитил еще одну молодую женщину, Мишель Найт.

Берри, ДеДжесус и журналистка Мэри Джордан рассказывают Fresh Air’s Терри Гросс о годах девочек в неволе, в течение которых Кастро держал Берри, ДеДжесуса и Найта на цепях в своем заколоченном доме. Он изнасиловал их и чуть не заморил голодом. Берри забеременела ребенком Кастро, девочкой по имени Джоселин, которая родилась в 2006 году.

Наконец, 6 мая 2013 года, более чем через 10 лет после похищения, Берри увидела возможность сбежать.Кастро вышел из дома и не запер одну из дверей. Берри побежала к незапертой двери, но была остановлена ​​второй запертой дверью. Она начала жаловаться на соседку.

«Сосед по соседству, он видел, как я машу рукой, и я как бы схожу с ума от двери», — рассказывает Берри Терри Гроссу из Fresh Air. Сосед «просто смотрел на дверь, чтобы что-то понять. Так что он как бы пинает дно … так что я пнул ее немного больше, ровно настолько, чтобы я мог пройти туда, и я вылез, а затем у меня дочь вылезла и мы были свободны.«

Берри позвонила в полицию, которая была потрясена, обнаружив девочек живыми.

« Все чудо в этой истории состоит в том, что чем дольше кого-то похищают, тем меньше вероятность того, что они живы », — говорит Джордан.

Кастро был арестован вскоре после этого и позже приговорен к пожизненному заключению плюс 1000 лет тюрьмы. Он покончил жизнь самоубийством, отбыв около месяца в тюрьме.

Берри и ДеДжесус с помощью Джордана и коллеги-журналиста Кевина Салливана рассказывают историю своего плен и побег в «Надежда: воспоминания о выживании в Кливленде».

Основные моменты интервью

Надежда

Мемуары о выживании в Кливленде

Аманды Берри, Джины Дежесус, Мэри Джордан и Кевина Салливана

Когда я сел в машину Кастро и понял, что это ошибка

Де Джесус (похищенный в 2004 году) : Я немного испугался, когда он не обернулся, но потом, когда он начал говорить со мной о его дочери и о том, как он собирался отвезти свою дочь в торговый центр и все такое, я немного расслабился, но не совсем потому, что мне все еще было немного страшно.

Берри (похищен в 2003 году) : В машине он не был злым. Типа, он был разговорчивым, и он поддерживал разговор, и он говорил о своих детях и о том, как один из его детей работал в Burger King, в котором я работал, потому что на мне была моя форма, так что он говорил об этом в течение нескольких минут. Я не мог сказать, что это был этот ужасный человек, разговаривающий с ним в фургоне.

Прикованный цепью в доме

Берри: [Это было] примерно 5 футов, я думаю? Я действительно ничего не мог сделать.У тебя было достаточно места, чтобы встать и сходить в ванную или что-то в этом роде. … Там был мусорный бак, который мне пришлось использовать для ванной.

Было тяжело уснуть. Эта цепь была вокруг моего живота, и на ней был большой замок. … Так много раз я хотел повернуться на бок, что мне приходилось перемещать цепь, чтобы установить замок на животе, иначе я лежал на этой большой цепи и на этом большом замке, и это было просто неудобно.

О том, как Кастро удалось сохранить в тайне свои похищения

Иордания: Он был очень умен.Невозможно недооценить, насколько он умен. … Если вы шли по улице, вы не увидели, что он поставил дверь, прибил ее к тем окнам и застегнул одеяла [вверх], потому что он задернул шторы. У него были занавески внутри, и он прибрал лужайку перед домом. В его доме царил беспорядок, потому что он был большим собирателем, но был очень умен. Он здоровался с соседями; он был милым; он водил школьный автобус; он хорошо относился к своим друзьям. У него просто была двойная жизнь, и когда он вошел в свою парадную дверь, он стал совершенно другим жестоким человеком.

О сексуальной зависимости Кастро и истории домашнего насилия

Джордан : У него были настоящие проблемы с женщинами, мягко говоря. … До того, как он начал похищать девушек, у него была гражданская жена, и он ее бил … Он наступил ей на голову, сломал ей зубы. Он сказал Аманде и Джине в доме, что ненавидит свою мать. Кстати, он тоже ходил в дом [своей матери]. Его было очень трудно понять.

Когда забеременела и родила ребенка Кастро

Берри: Я не знала, что должно было случиться или что он собирался сказать, но я имею в виду, я хотела оставить ребенка, просто не знала » я уверен, что он собирался делать….

[Когда она была старше, моя дочь] увидела цепи, и нам пришлось сказать ей, что это были браслеты, и она заметила, что он запирал дверь, когда уходил, и она спрашивала его: «Почему ты запереться до двери? » и «Почему вы не можете оставить дверь незапертой? Почему вы не можете оставить дверь открытой?» И он просто придумал историю, чтобы рассказать ей, и все.

Услышав запись звонка Берри в службу экстренной помощи

Jordan : Вы можете услышать, насколько это было отчаянно и безумно… это отчаяние в голосе пугало. Это действительно прошло через город, прямо через хребет города: «Помогите мне, помоги мне, я Аманда Берри».

На возвращение в повседневную жизнь

Ягода : Сначала было страшно, то есть еще немного. Пришлось как бы заново ко всему привыкать, и к людям, и просто к повседневной жизни. Это было непросто. … Даже если вы идете в магазин, чтобы заплатить за что-то, такое простое, вы просто к этому не привыкли.Или гуляя в парке, я какое-то время боялся даже выйти на улицу одному.

DeJesus : Доверять людям и ходить в магазин на углу и всегда оглядываться назад, чтобы увидеть, не идет ли кто-нибудь прямо за вами, готовый взять вас или что-то в этом роде.

О том, почему она хотела рассказать эту историю

Jordan : Я был корреспондентом и жил по всему миру, видел очень печальные, болезненные трагедии, и всегда удивляешься, как люди может пройти через боль, и здесь я разговариваю с Амандой и Джиной, завел друзей на всю жизнь и помог им попытаться объяснить всем, как вы это делаете…. вы каким-то образом находите мысленный спасательный плот. Они тебе скажут. Для Аманды и Джины их спасательный плот был — они цеплялись за надежду, что выберутся оттуда, — что они переживут своего похитителя и вернутся к своим семьям.

Освобождение пленных женщин и девочек Южного Судана

ОБНОВЛЕНИЕ: 30 января Народно-освободительное движение Судана / Армия оппозиции (НОДС / А-ИО) под руководством первого вице-президента Риека Мачара передала в распоряжение Организации Объединенных Наций 78 женщин и 50 детей.ООН объявила, что это были жертвы похищений, задокументированных в 2018 году. Однако в середине февраля командиры и боевики НОДС / а-ИО в Ямбио угрожали и преследовали тех, кто способствовал освобождению, и принуждали всех женщин и детей, которые были отпущены на свою базу в Лирангу, сообщили Хьюман Райтс Вотч сотрудники ООН.

В начале этого месяца повстанческое движение Южного Судана освободило 78 женщин и 50 детей, которые находились в плену в течение нескольких месяцев.

Освобожденные были среди тысяч людей, похищенных на протяжении многих лет Армией оппозиционного Народно-освободительного движения Судана (НОДС-ИО). По сообщениям, только за пятимесячный период 2018 года вооруженная группа похитила более 887 мирных жителей в ходе серии нападений. Многие похищенные, в том числе мальчики младше 15 лет, вынуждены стать бойцами. Женщин и девочек насилуют и подвергают жестокому обращению.

Во время недавней исследовательской поездки в Южный Судан Кэтрин * рассказала мне, как в мае 2018 года солдаты повстанцев устроили ей засаду и похитили ее.Они отвезли ее на свою базу в кустах и ​​заставили стать «женой» солдата. Он насиловал ее в течение трех недель, прежде чем старший командующий сделал ее своей телохранительницей и секретарем. Спустя восемь месяцев Кэтрин было разрешено покинуть базу для получения медицинской помощи с обещанием, что она вернется. Она не вернулась, но теперь живет в страхе.

Екатерина сказала, что десять других молодых женщин, похищенных из близлежащих деревень примерно в то же время, также оказались в ловушке как «жены». По ее словам, на двух базах, где она находилась, женщин регулярно насиловали, оскорбляли и заставляли выполнять физический труд.Тех, кто не слушался своих «мужей», грозили сажать в тюрьму или избивать. Многие другие женщины, которых мы встретили в Ямбио в Западной Экваториальной области и на базе повстанцев Ли-рангу, рассказывали похожие истории. Сотрудники ООН также рассказали мне, что разговаривали с десятками женщин и девочек, которые сообщали о подобных злоупотреблениях.

Однако точных статистических данных о количестве похищенных женщин и девочек в плену немного. Командиры повстанцев в западной Экватории отрицали, что насильственная вербовка вообще имеет место, и настаивали на том, чтобы все члены добровольно вступали в их ряды.Кроме того, поскольку сексуальное насилие является табу, женщины могут не рассказывать свои истории. На базе Ли-рангу несколько женщин, одетых в свежую военную форму и с автоматами АК-47, сказали, что они гордятся тем, что находятся в группе, и мы не смогли узнать больше.

Напротив, многие женщины, которые больше не состояли в вооруженных группах, рассказали о жестоком обращении и страхе снова быть похищенными. Одна девушка, которая была похищена в возрасте 15 лет, но ей разрешили уехать через девять месяцев, рассказала, как ее бывший командир несколько раз искал ее после освобождения.Чтобы избежать повторного похищения, ее семья перевезла ее в другой город.

Недостаточно ответов

Недавнее освобождение более ста женщин и детей НОДС-ИО заслуживает похвалы, но необходимо сделать гораздо больше, как для предотвращения дальнейших похищений, так и для обеспечения освобождения тех, кто все еще находится в плену. Также важно отметить, что в таких злоупотреблениях виновно не только НОДС-ИО. ООН перечисляет несколько групп, включая правительственные силы и другие повстанческие группировки, которые совершали серьезные нарушения, включая похищения и изнасилования, в отношении детей с момента начала конфликта в декабре 2013 года.Семь из восьми южносуданцев, подпадающих под санкции ООН, замешаны в сексуальном насилии и других преступлениях.

Недавние выпуски были обеспечены благодаря постоянной поддержке и координации со стороны ООН с бывшим вице-президентом Риеком Мачаром, лидером SPLM-IO, но такой подход не является возможным решением проблемы в целом. Учитывая масштаб проблемы, нынешних подходов к ее решению далеко не достаточно.

Например, хотя ЮНИСЕФ играет ведущую роль в освобождении детей, завербованных в вооруженные группы, ни одно параллельное агентство не имеет мандата на выявление женщин и девочек, которые были вынуждены вступить в вооруженные группы и хотят покинуть страну.Кроме того, хотя командиры сказали нам, что каждый в должное время пройдет программу разоружения, демобилизации и реинтеграции (РДР), такие инициативы должны быть нацелены на добровольных членов, а не на принудительную вербовку. Нельзя позволять вооруженным группам злоупотреблять такими программами для маскировки своих похищений и незаконных задержаний женщин и девочек.

Что необходимо сделать

Согласно международному праву, командиры всех сторон юридически обязаны предотвращать акты сексуального насилия, бесчеловечного обращения и похищений.От них требуется принимать эффективные меры для предотвращения и оперативного расследования любых нарушений и злоупотреблений. В Южном Судане командиры должны обеспечить немедленное освобождение всех задержанных женщин и девочек и получение полной и адекватной компенсации. Тех, кто продолжает эту практику, следует удалить и привлечь к ответственности. Но для этого потребуются скоординированные действия.

Срочно необходим процесс проверки и идентификации похищенных женщин на всех правительственных и повстанческих объектах.Персонал ООН, наблюдатели за прекращением огня, церковные и местные руководители лучше всего подходят для того, чтобы возглавить такой процесс. Но власти Южного Судана и международные доноры должны поддержать эти усилия, которые должны включать образование и обучение средств к существованию, убежище и другие формы защиты, существующие для освобожденных детей-солдат.

Подотчетность также важна для прекращения этих злоупотреблений. Руководители Южного Судана должны обеспечить скорейшее учреждение предусмотренного в мирном соглашении суда для рассмотрения международных преступлений, совершенных в ходе конфликта.Если они затянут, Африканский союз должен в одностороннем порядке создать суд.

Южносуданские лидеры должны сформировать в середине февраля правительство национального единства в рамках соглашения о прекращении пятилетних боевых действий, в результате которых погибло почти 400 000 человек и миллионы были перемещены. Однако они уже пропустили несколько крайних сроков и еще не договорились по таким вопросам, как меры безопасности, количество государств и их границы. Количество боевых действий снизилось, но злоупотребления продолжаются.Это включает в себя содержание в неволе женщин и девочек. Как сказал нам высокопоставленный представитель агентства ООН: «Многие женщины оказались в ловушке против своей воли. Они существуют уже много лет… Это укоренившаяся проблема, требующая реального решения ».

Недавнее освобождение женщин и детей — отрадное событие, но давление на все стороны не может прекратиться до освобождения всех гражданских лиц, которые продолжают оставаться в плену.

Пленница (1950) — IMDb

Редактировать

Сюжетная линия

Джунгли Джима просят найти молодую женщину, которая предположительно живет в джунглях со своим домашним тигром.Считается, что она может быть дочерью мистера и миссис Джона Мартиндейл, исследователей, которые давным-давно искали лагуну мертвых, место, где, по легенде, колдуны приносили человеческие жертвы. Некоторые местные жители, особенно знахарь Хаким, считают, что она дьяволица, которая хочет причинить им вред. Кроме того, Бартон, исследователь охоты за золотом, также ищет девушку и лагуну, в которой, по его мнению, находится клад золота. Джунгли Джиму придется сразиться с несколькими животными джунглей по пути, прежде чем он спасет девушку от Хакима. Автор
garykmcd

Краткое содержание сюжета
|
Добавить резюме

Редактировать

Знаете ли вы?

Общая информация

В последней части истории внимательно слушайте, и вы услышите слабый крик Тарзана во время схватки пантеры и тигра. Это была классическая подпись Вейсмюллера, которую он придумал для своей более ранней роли Тарзана.Узнать больше »

Болваны

Когда девушка (Джоан) насвистывает тигру, ее губы не шевелятся. Узнать больше »

Цитаты

[первые строки]

Джунгли Джим:
[своей собаке]
Хорошо, шкипер, вы можете сойти на берег и немного размять ноги, но следите за каноэ!

Подробнее »

Подключения

Байкеры, блондинки и кровь (1993)

Узнать больше »

Редактировать

Детали

Дата выпуска:

июль 1950 (США)

Узнать больше »

Также известен как:

Джунгли Джим и пленница

Узнать больше »

Кредиты компании

Технические характеристики

Время выполнения:

73 мин.

Звуковой микс:

Мононуклеоз
(Аудиосистема RCA)

Соотношение сторон:

1.37: 1

См. Полные технические характеристики »

Храбрых рассказов о похищениях, насилии и выживании в фильме TVO Original «Пленница», премьера которого 16 февраля

TVO Original Captive — это новый документальный фильм, в котором рассказываются истории девочек и женщин, переживших физические и психологические травмы в плену. Премьера этого полнометражного фильма, премьера которого состоится во вторник, 16 февраля 2021 г., в 21:30 по восточноевропейскому времени, на TVO, а затем его трансляция в любое время на tvo.org и на канале TVO на YouTube, переплетены две параллельные истории о похищении и жестоком обращении: небольшая группа девушек, сбежавших из тысячи людей, похищенных Боко Харам за последние 12 лет, и похищение в 2008 году канадской журналистки Меллиссы Фунг в Афганистане.

« Captive — это сложный документальный фильм TVO Original, который предоставляет столь необходимое пространство для переживших травму, чтобы рассказать свои истории», — говорит Джон Ферри, вице-президент TVO по текущим вопросам и документальным фильмам. «Некоторые из этих историй может быть сложно услышать зрителям, но что вдохновляет, так это то, как эти девушки и женщины находят в себе силы исцеляться от своего опыта и двигаться вперед по жизни».

Снятый более четырех лет, в том числе несколько рискованных поездок на северо-восток Нигерии, сценарист и режиссер Фунг смотрит на историю, когда она встречает нескольких отважных молодых женщин, которые сбежали из плена Боко Харам и теперь пытаются восстановить свою жизнь перед лицом стигмы сообщества.Включив камеру на себя, Фунг раскрывает подробности своего опыта пленения и сексуального насилия, которые она пережила за 28 мучительных дней в Афганистане в плену сторонников Талибана.

Будьте в курсе!

Получайте новости о текущих делах и документальных фильмах по электронной почте каждое утро.

«Меня преследовало то, что бесчисленное количество девочек пропали без вести и удерживаются в плену в лесу Самбиса в Нигерии, взятом Боко Харам», — пишет Фунг в заявлении директора.«Я надеюсь, что мы сможем услышать эти истории в поисках ответов. Они сложные, душераздирающие и в конечном итоге воодушевляющие ».

«Разрушения, причиненные Боко Харам, — это продолжающаяся история огромного мирового значения. Мы надеемся, что этот фильм сыграет небольшую роль в привлечении внимания к этому кризису », — заявляет исполнительный продюсер Стюарт Кокс.

Снятый полностью в 4K, сочетающий иммерсивную ручную камеру с кинематографическими африканскими пейзажами, TVO Original Captive отражает навыки рассказчика историй Фунга как автора бестселлеров Под афганским небом и продюсера документальных фильмов для CBC, Аль-Джазира и в другом месте.Ее фильм дает зрителям возможность стать свидетелями того, как девушки и женщины восстанавливают свою жизнь после невыразимых травм.

Смотрите премьеру во вторник, 16 февраля 2021 г., в 21:30 по восточноевропейскому времени на TVO или посетите tvo.org и YouTube, чтобы посмотреть трансляцию позже.

Caprock Chronicles: Кастер, плененные девушки и Шайенн на Свитуотер-Крик: Часть первая

Штатный писатель
| Лаббок Лавина-Журнал

Примечание редактора: Джек Беккер — редактор Caprock Chronicles и библиотекарь в библиотеках Техасского технологического университета.С ним можно связаться по адресу [email protected]. Сегодняшняя статья о кампании Джорджа Кастера на Южных равнинах — первая из двух частей серии, написанной Чаком Лейнхартом, поверенным Лаббока и историком.

Джордж Армстронг Кастер считается самым известным — и печально известным — бойцом американских индейцев. Его помнят за его героизм и отсутствие лидерства в катастрофической битве 1876 года при Литтл-Бигхорне. Но перед «Последней битвой Кастера» он посетил равнины Техаса, и результаты были совсем другими.

Награжденный 25-летний генерал Юнион Кастер прибыл в Остин в 1865 году в составе оккупационных войск после Гражданской войны, командуя 2-й кавалерийской дивизией Военной дивизии Персидского залива. Во время его задания в Техасе добровольцы Кастера угрожали мятежом, предпочитая быть выведенными из армии, а не продолжать оставаться в армии, которой командует Кастер. Они возмущались его жесткой дисциплиной и считали его не более чем «тщеславным денди».

В начале 1866 года Кастер оставил армию и вернулся к гражданской жизни, но вскоре вернулся в армию в более низком звании.Кастер был назначен подполковником недавно созданного 7-го кавалерийского полка в июле 1866 года. Со штаб-квартирой в Форт-Райли, штат Канзас, подразделению было поручено вынудить индейцев равнин подчиниться федеральной власти.

Два года спустя одинокий Кастер оставил свой пост, чтобы увидеть свою четырехлетнюю жену Либби. Он был арестован, предан суду и приговорен к году в форте Ливенворт. Генерал Филип Шеридан нуждался в Кастере для своей зимней кампании против непослушных шайенов и организовал досрочное восстановление Кастера в октябре 1868 года.Эти двое возглавляли экспедиции в Канзасе и на Индейских территориях (Оклахома) против южных шайеннов, представляющих серьезную угрозу для белых поселенцев.

Тем временем хорошенькая рыжеволосая девочка-подросток Сара Кэтрин Уайт из Канзаса была забрана из семьи шайеннскими ренегатами в августе 1868 года. Ее отец погиб во время нападения.

Усадьба Анны Брюстер Морган в Канзасе была атакована воинами сиу 3 октября. Они застрелили ее мужа Джеймса и унесли 24-летнюю девушку, вскоре обменяв ее с той же группой шайенн, держащей Сару Уайт.Две девушки сблизились, но похитители подвергали обе «невыразимому насилию».

В ноябре Кастер повел свои войска в нападение на лагерь шайенов на берегу реки Вашита, к востоку от границы с Техасом Панхандл. Войска Кастера убили 103 воина, а также несколько женщин и детей; 53 женщины и дети были взяты в плен.

Одна из захваченных в плен девочек шайенн — Меоци — была описана Кастером как «очаровательно миловидная». Она стала его любовницей, посещая его палатку каждую ночь, согласно фольклору шайеннов и рассказам офицеров из командования Кастера.

После битвы Кастер приказал своим людям застрелить большую часть из 875 пойманных ими индийских пони. Битва на реке Вашита была первой значительной победой США в войне на Южных равнинах, вынудившей многих коренных американцев покинуть резервации, но историки описывают эту битву как жестокую бойню.

В начале 1869 года Кастер прочесал Льяно Эстакадо в поисках Шайенна. Трехнедельная экскурсия по развилке города Луговых собачек на Ред-Ривер в восточной части Техаса Панхэндл не увенчалась успехом. Затем он направился дальше на север.

К западу от Индийской территории на территории нынешнего округа Уилер, штат Техас, ручей Суитуотер был важным водным путем для миллионов южноамериканских бизонов в регионе, известном как Команчерия.

Местность была красивой, с пышной травой и крутыми кустарниками, которые служили кормом для буйволов и индийских пони. Густые наросты больших тополей служили топливом зимой и тенью летом. Возвышения по обе стороны от Свитуотер-Крик защищали тех, кто внизу. Равнинные индейцы разбили лагерь вдоль пресноводного ручья, чтобы укрыться от суровых зим, в то время как англосы продолжали заселять южные равнины.

15 марта 1869 года разведчики Кастера обнаружили деревню шайеннов с 260 домиками недалеко от Свитуотер-Крик. Кастер мирно отправился в деревню, надеясь заключить перемирие. Его сопровождали в типи Каменного Лоба, шайенского мистика и вождя, где он узнал, что Сара и Анна находятся под опекой Рок Лоба.

Сидя среди вождей, Кастер курил большую церемониальную глиняную трубку, он говорил о мире. Он обнаружил, что шайенны жаждут мира, поскольку суровые зимние походы ослабили их людей и их пони.

Перед тем, как Кастер собрался уходить, Каменный Лоб посыпал табачным пеплом сапоги командира и пророчески скандировал: «Если вы будете действовать предательски по отношению к нам, однажды вы и вся ваша армия будете убиты».

Кастер ответил: «Я никогда не убью другого шайенна». Удовлетворенный, Каменный Лоб направил его к подходящему месту для лагеря.

С Меоци в качестве переводчика враги в течение трех дней вели переговоры об освобождении белых пленников и сдаче шайенов в резервацию.Когда индейцы попытались бежать, Кастер взял в плен трех вождей и пригрозил повесить их, если белые девушки не будут освобождены.

Кастер резко повесил веревки через ветку тополя и поместил вождей поблизости, пока шайенны наблюдали.

6 известных похищений и где женщины сегодня

Нам трудно поверить в некоторые новости; другим мы предпочли бы не верить. Когда в 2013 году появились новости о побеге Аманды Берри из скромного дома в Кливленде, после 10 лет заключения, у многих из нас одновременно возникли обе эти реакции: Как это могло произойти так долго, чтобы никто не заметил? и как кто-то мог сделать это с другим человеком? Действительно, трудно представить себе не только то, как эпизоды похищения и жестокого обращения могли оставаться незамеченными в течение такого долгого времени, но также и то, как дружественный публике сосед мог быть настолько бесчеловечным в личном плане.

За прошедшие годы были и другие случаи, когда молодых женщин похищали, и их жизнь изменялась неподконтрольными им силами — иногда обеспокоенным человеком, иногда ошибочной организацией, а иногда даже членом семьи. Мы вспоминаем случаи Берри и нескольких других жертв ниже:

Аманда Берри, Мишель Найт и Джина ДеДжесус

В период с августа 2002 года по апрель 2004 года Берри (16 лет), Мишель Найт (21 год) и Джина ДеДжесус (14 лет) были похищен после того, как его отвезли домой во время прогулки по Лорейн-авеню в Кливленде, штат Огайо.Преступником был бывший водитель автобуса Ариэль Кастро, который в течение десяти лет насиловал, пытал и морил голодом своих пленников. Берри родила дочь в неволе, при этом, как сообщается, Найт несколько раз беременела.

Эти трое были обнаружены в мае 2013 года, после того, как Кастро вышел из дома, и Берри крикнула о помощи у входной двери. После того, как соседи выбили дверь, Берри со своей 6-летней дочерью перебежала улицу и позвонила в службу экстренной помощи, призвав власти спасти двух других.Кастро было предъявлено обвинение по 329 пунктам обвинения, включая 177 случаев похищения людей и 139 случаев изнасилования. Однако через месяц после того, как он был приговорен к пожизненному заключению плюс 1000 лет, его нашли повешенным на простыне в своей камере.

Трем женщинам удалось восстановить свою жизнь и справиться с травмой, полученной ими. Найт является автором двух книг, Finding Me: A Decade of Darkness, A Life Reclaimed и Life After Darkness: Finding Healing and Happiness After the Cleveland Kidnapping , в то время как Берри и ДеДжесус объединились, чтобы написать Hope: A Memoir of Survival in Кливленд .Берри также стал ведущим местного новостного телеканала, посвященного пропавшим без вести, а Де Джесус основал Кливлендский семейный центр для пропавших без вести детей и взрослых недалеко от дома ужасов, который они пережили в течение многих лет.

Элизабет Смарт

В Солт-Лейк-Сити в 2002 году, когда она спала в спальне, которую делила со своей сестрой, 14-летняя Элизабет Смарт была похищена под угрозой ножа. Ее затащили в леса Юты и держали в плену Брайан Дэвид Митчелл, называвший себя Иммануэлем, и его жена Ванда Барзи.Митчелл морил девушку голодом, насильно кормил ее наркотиками и алкоголем и ежедневно насиловал ее, пытаясь «промыть мозги», заставив поверить в то, что он был пророком. Митчелл и Барзи бродили по Юте и Калифорнии почти девять месяцев со Смартом, пока их не обнаружили и арестовали.

Ключом к раскрытию дела была сестра Смарта. В ужасе она не двигалась во время похищения, но увидела этого человека и узнала в нем бывшего разнорабочего, нанятого Смартами. Полиция опознала Митчелла, и его фотография была показана в телешоу America’s Most Wanted.Менее чем через месяц Митчелл и Барзи были пойманы, а Смарт вернули семье.

Несмотря на мучительный опыт, Смарт быстро продолжила свою жизнь с того места, где она остановилась. Она закончила среднюю школу, поступила в Университет Бригама Янга и стала заметным сторонником похищения выживших. После оказания помощи в написании справочника Министерства юстиции США для выживших после похищения в 2008 году, You Are Not Alone , она основала собственный фонд помощи жертвам и опубликовала мемуары My Story .Позже активист представил серию подкастов и сформировал инициативу Smart Defense, чтобы дать женщинам возможность бороться с потенциальными злоумышленниками.

Джейси Дугард

В 1991 году Джейси Дугард, которой было всего 11 лет, похитили возле своего дома в Саут-Лейк-Тахо, Калифорния. Ее отчим стал свидетелем ее похищения и немедленно связался с властями, но найти Джейси не удалось. Ее перевезли почти за 200 миль в город Антиохию, где ее держали в плену осужденный насильник по имени Филипп Гарридо и его жена Нэнси.В течение следующих 18 лет Дугард будет их пленником и в конечном итоге родит от Гарридо двоих детей.

Как и Митчелл, Гарридо чувствовал, что его действиям было религиозное оправдание. «Создатель дал мне возможность говорить на языке ангелов, чтобы дать сигнал для пробуждения, который со временем будет включать спасение всего мира», — написал он. Во время распространения листовок, связанных с его новой церковью «Божье желание» в кампусе Калифорнийского университета в Беркли, полиция кампуса попросила его зарегистрировать свою организацию.Вскоре они обнаружили судимость Гарридо, что привело их на помощь Джейси.

Дугард воссоединилась со своей семьей и попыталась вернуть свою жизнь, основав Фонд JAYC для помощи жертвам травм. В 2011 году она опубликовала мемуары A Stolen Life , мучительный отчет о годах ее заточения, а в 2016 году вышла книга «Свобода: моя книга первых».

Пэтти Херст

Калифорнийский университет в Беркли был местом поимки Гарридо; 35 лет назад это было также место самого громкого похищения людей в американской истории.За исключением похищения ребенка Линдбергом, ни один другой случай не вызвал столько внимания средств массовой информации и комментариев, как похищение Пэтти Херст.

Внучка газетного магната Уильяма Рэндольфа Херста, Патрисия Кэмпбелл Херст, была 19 лет, когда она была похищена в Калифорнийском университете в Беркли революционными активистами Симбионистской освободительной армии (SLA) 4 февраля 1974 года. Пока она удерживалась SLA, Heart была внушена их радикальным идеологии, в конечном итоге приняв ее как свою собственную в записанных на пленку сообщениях для СМИ.Она переименовала себя в Таню и была замечена в ограблении банка в Сан-Франциско и перестрелке в магазине спортивных товаров в Лос-Анджелесе.

ФБР преследовало и, наконец, захватило Херст 18 сентября 1975 года. Она отрицала присоединение к революционерам, говоря, что ее накачали наркотиками и заставляли; Тем не менее, она была признана виновной в участии в ограблении банка и приговорена к тюремному заключению. Президент Картер сократил срок ее наказания в 1979 году, а президент Билл Клинтон помиловал ее в 2001 году, официально отпустив ей грехи.Херст, которая собрала несколько экранных титров и написала детективный роман в годы после ее освобождения, добилась успеха на соревнованиях по выставкам собак. Она остается противоречивой фигурой, и некоторые критики до сих пор считают ее не совсем безупречными в преступлениях, совершенных ОАС.

Киоко Чан Кокс

Йоко Оно наиболее известна как жена Джона Леннона, но до того, как она встретила Леннона, она была замужем дважды. Ее второй брак с режиссером / музыкантом / арт-промоутером Энтони Коксом привел к рождению ее дочери Киоко в 1963 году.Кёко стала предметом ожесточенной битвы за опеку и последующее похищение в начале 70-х.

Оно и Кокс развелись в 1969 году и два года боролись за опеку над Киоко. (Оно написал песню о ситуации под названием «Не волнуйся, Кёко».) В 1971 году суд вынес решение против Кокса, и в нарушение приказа он схватил Кёко и исчез. Он присоединился к Сообществу Живого Слова, культовой христианской группе, известной как «Прогулка». Киоко, переименованная в Розмари, вела подпольную жизнь на протяжении большей части 70-х, пока Кокс не покинул церковь.Кёко, которую в первую очередь воспитывала Кокс, даже когда ее родители были вместе, призналась, что «было больно терять маму», но она любила своего отца и решила остаться с ним.

В 1980 году Кокс связался с Оно, чтобы выразить соболезнования в связи со смертью Леннона. Оно публично признала, что не будет преследовать Кокса в судебном порядке за нарушение постановления суда. Лишь в конце 1990-х годов Киоко, которая, как сообщается, вышла замуж и работала учителем, воссоединилась со своей матерью.

Элизабет Фритцл

Похищение Кокса ее отцом, хотя и прискорбно, но безобидно по сравнению с историей Элизабет Фритцль, жертвы одного из самых ужасных случаев жестокого обращения и заключения в тюрьму со стороны члена семьи, о котором известно.

Изнасилованная ее отцом Джозефом с 11 лет, Фритцль была заманена в специально подготовленный подвал в ее доме в Амштеттене, Австрия, в 18 лет. Джозеф запер ее в подвале и держал в плену, сказав полиции, что его дочь сбежал из дома, чтобы присоединиться к культу. В течение следующих 24 лет Джозеф физически напал на Фритцль и произвел на нее беременность восемь раз. Трое из детей были воспитаны «наверху», а трое других остались с Фрицлем в подвале в полумраке как часть семьи «внизу» (двое других детей погибли).

19 апреля 2008 года, когда у одного из детей «нижнего этажа» была почечная недостаточность, Джозеф был вынужден обратиться за медицинской помощью.