Когнітивний дисонанс: Неприпустима назва — Вікіпедія

КОГНІТИВНИЙ ДИСОНАНС У ПРОБЛЕМНОМУ ПОЛІ ФІЗИЧНОГО ВИХОВАННЯ | Вржесневський

КОГНІТИВНИЙ ДИСОНАНС У ПРОБЛЕМНОМУ ПОЛІ ФІЗИЧНОГО ВИХОВАННЯ

I. Вржесневський, I. Лукашова, T. Совгіря, В. Пахомов

Анотація

У запропонованій роботі розглядаються питання педагогіки та психології, які пов’язані з негативними тенденціями щодо фізичного здоров’я та фізичної підготовленості студентської молоді. Серед факторів, що впливають на перспективи фізичного стану та життєдіяльності студентів є такі, що традиційно ігноруються у сучасних педагогічних конструктах (лінощі, фобії, віртуальна квазіреальність тощо). Вплив цих факторів знаходить відображення у протистоянні різного роду когніцій, тобто у когнітивному дисонансі. Когнітивний дисонанс у сфері фізичних зусиль та рухової активності має специфічні риси дослідження яких є передумовою формування успішної позитивної мотивації студентів до занять (у тому числі і самостійних) фізичним вихованням.

Метою статті є визначення можливих проявів та наслідків когнітивного дисонанс, що виникає у студентів по відношенню до фізичних навантажень та вправ у проблемному полі фізичного виховання.

Автори запропонували ряд тез та припущень щодо дефініції когнітивного дисонансу у зазначеній сфері, а саме:

– когнітивний дисонанс по відношенню людини до фізичного виховання зазвичай є результатом зіткнення не двох, а декількох когніцій;

– у зазначеному когнітивному дисонансі є місце не тільки для теоретичного та емпіричного, але й для «тілесного знання»;

– тілесне знання, як продукт фізичної активності. має тенденцію на несвідомому рівні, корегувати декларативні рішення свідомого;

– ієрархія свідомого і несвідомого у відношенні людини до фізичних кондицій власного тіла не має чітко визначених меж;

– найбільш розповсюдженим рішенням (вибір) зазначеного когнітивного дисонансу є «відкладення дії».

Приведені тези мають часткове підтвердження у результатах проведеного дослідження (анкетування), частково потребують подальших досліджень.

До висновків дослідження відноситься ствердження, що одного свідомого розуміння необхідності регулярних збалансованих занять фізичним вихованням для формування стійкої позитивної мотивації недостатньо без відповідного рухового досвіду

Ключові слова

рухова активність; когнітивний дисонанс; лінь; невраховані фактори; фізичне виховання; фобії

Посилання

Бех І. Д. Виховання особистості. – К.: Либідь, 2003. – Кн.2.2. – 343 с.

Вржесневский И. И. Неучтённые факторы педагогики двигательной активности в контекстепоиска перспектив физического воспитания студенческой молодёжи. / Вісник НАУ Серія: Педагогіка.Психологія: зб. наук. пр. – К.: НАУ;– 2015.Вип. 2(7).– С. 30-57.

Davis K. Human Behavior at Work: Organizational Behavior.5 th ed. – New York: Mc Graw-Hill, 1977. – 42 p.

Murray M. A. Edward J. Motivation and Emotion // Englewood Clisse. – New York: Prentioe – Haih.1964.

Howe B.І. Motivation for success in sport // Int.J.SP.PSY. – 1987//1. – P/1-9 I.I.

Вржесневский И. И. Фактор когнитивного диссонанса в педагогике физических усилий и двигательной активности. / Вісник НАУ Серія: Педагогіка. Психологія: зб. наук. пр. – К.: НАУ; – 2017.Вип. 1(10). – С. 33-35.

Сафонов В.К. Когнитивный диссонанс в эксплицитно-имплицитном механизме достижений в спорте // Материалы международной конференции «Ананьевские чтения», СПб., 2018. – С. 148-151.

Головний редактор: Дробот Ольга В’ячеславівна

Відповідальний секретар: Кокарєва Анжеліка Миколаївна.

Технічні редактори:          Литвинчук Наталя Борисівна,

Хоменко-Семенова Леся Олексіївна.

Принципы дизайна: Когнитивный диссонанс | UXPUB

Война мыслей в голове пользователя.

Статья этой недели рассказывает о психологическом дискомфорте, который испытывают люди и лисы, которые одновременно придерживаются двух или более противоречащих друг другу мыслей и / или убеждений. Давайте посмотрим, что такое когнитивный диссонанс и какое отношение он имеет к дизайну.

Что такое когнитивный диссонанс

Басню Эзопа “Лиса и виноград”, можно рассматривать в качестве примера когнитивного диссонанса.

Ведомая голодом, лиса попыталась добраться до винограда, висящего высоко на лозе, но не смогла, хотя и прыгнула со всей силой. Уходя, лиса заметила: “О, да ты еще даже не созрел! Мне не нужен кислый виноград”.

Кажется, что лиса одновременно держала в голове две несовместимые мысли: желание и разочарование. Критика, используемая лисой, была способом нейтрализовать этот дисбаланс и уменьшить психический конфликт.

Люди подсознательно стремятся к внутренней последовательности. Ощущение непоследовательности приводит к психологическому дискомфорту. Это приводит к более высокой мотивации, чтобы избежать информации, которая может противоречить нашим собственным убеждениям и ценностям. Таким образом, мы можем оставаться в равновесии и быть счастливыми.

Большую часть времени люди пытаются уменьшить свой когнитивный диссонанс четырьмя способами:

1. Изменение поведения или восприятия. “Я больше не ем мясо”, – сказал вегетарианец
2. Оправдание поведения или восприятия, путем изменения конфликтующего восприятия. “У меня может быть выходной день с мясом один раз в неделю”, – сказал несостоявшийся вегетарианец (я)
3. Оправдание поведения или восприятия, путем добавления новых условий. “Я пойду на пробежку, чтобы сжечь лишние калории, которые я сейчас съем”, – сказал парень, который не сделал это позже.
4. Игнорировать или опровергнуть информацию, которая конфликтует с существующими убеждениями. “Это мясо без консервантов и химии, так что у животного, должно быть, была хорошая жизнь”, – сказал несостоявшийся вегетарианец (я)

Как использовать когнитивный диссонанс в дизайне

Создание и разрешение когнитивного диссонанса может иметь очень мощное воздействие на пользователей. Оно может быть использовано для воздействия на поведение людей.

Хороший способ его использования

Когнитивный диссонанс может быть использован как средство убеждения. Часто в дизайне его можно увидеть, в виде метода нога в двери.

Представьте, что вы работаете над процессом обучения новых пользователей вашего продукта. Прежде чем просить пользователей о большом одолжении (стать платным участником), вы сначала попросите их оказать небольшую услугу (зарегистрируйтесь бесплатно одним кликом мыши), это такая небольшая услуга, что они почти наверняка сделают это.

Предстоящие воркшопы

Как только они ступят в дверь, и вы немного подождете, вы можете попросить их о большей услуге. В конце концов, вы можете попросить их о большой услуге – стать платным пользователем вашего продукта.

Этот метод работает и был проверен много раз многими сервисами.

Часто, когда люди подписываются на бесплатные услуги или ограниченные рекламные акции, они, возможно, делают это, потому что это предлагалось им, а не потому, что они, действительно, нуждались в этом. Здесь возникает небольшой когнитивный диссонанс. Поэтому они начинают бороться с когнитивным диссонансом, используя один из четырех типичных способов из предыдущего раздела.

Использование метода “нога в двери” повышает вероятность того, что кто-то сделает то, что вы хотите от него. Важно не быть слишком назойливым с просьбой о помощи, потому что это заставит пользователя вылететь из двери. 🙂 Предоставление пользователям времени для отдыха и упорядочивания мыслей имеет решающее значение, если вы хотите, чтобы этот метод хорошо работал.

Всякий раз, когда вы просите пользователя об одолжении в своем дизайне, вы создаете небольшой когнитивный диссонанс, который пропорционален размеру одолжения. Вот почему поток продуктов / услуг должен быть спроектирован таким образом, чтобы у пользователя был период отдыха, чтобы самостоятельно решить когнитивный диссонанс.

Представьте себе, мысли пользователя после бесплатной регистрации “Почему я зарегистрировался на этом продукте? … Думаю, это может быть полезно для меня… Наверное, он мне также нравится”.
Настало время попросить об еще одной небольшой услуге, а затем снова подождать до следующей.

Чем больше услуг пользователь оказал ранее, тем больше вы можете попросить у него в следующий раз. Инвестирование пользователя в ваш продукт создает доверие и зависимость.

Как только вы взбаламутите воду, чтобы поймать рыбу, подождите, пока вода успокоится, прежде чем вы сможете поймать другую рыбу.

Используйте когнитивный диссонанс расчетливо, и вы сможете подружить многих пользователей с вашим дизайном.

Не очень хороший способ использования когнитивного диссонанса

Создание диссонанса в сознании пользователя часто используется в маркетинге. Это очень эффективная стратегия, поэтому многие компании ее используют.

Однако иногда им злоупотребляют. Вместо того чтобы использовать его для разогрева пользователей и предоставления им хорошего опыта, маркетологи (в том числе дизайнеры) становятся слишком агрессивными. Они пытаются напрямую втолкнуть пользователя в дверь и перевернуть его вверх ногами, чтобы вытряхнуть все деньги из карманов. Это не круто!

Например, всплывающие модальные окна, которые создают сильный когнитивный диссонанс ради конверсии.

Модальное окно, вызывающее сильный когнитивный диссонанс

Модальное окно выше пытается сказать мне: “Эй, ты такой глупый, что не хочешь бесплатных ресурсов и 10% скидку?” Это создает когнитивный диссонанс в моей голове. Но нет места для паники. Дизайнеры предоставили “OUT” способ этого диссонанса. Он перед моим лицом, мне просто нужно нажать “Продолжить”.

У меня есть идея по улучшению. Они могут сделать второе всплывающее окно после того, как я закрою первое. “Вы уверены, что действительно не хотите скидку 10%?”, чтобы заставить меня усомниться в моем первом решении. Таким образом, они перегружают мою способность когнитивного диссонанса, и я закрою всю вкладку браузера! Лично у меня есть несколько сайтов, которые я перестал посещать, встретившись с таким типом модальных окон.

Дизайнеры должны избегать создания таких манипуляторных и неэтичных дизайнов. Даже если это поможет повысить показатели конверсии в краткосрочной перспективе, в долгосрочной перспективе это создает плохой пользовательский опыт.

Мысли в заключение

Когнитивный диссонанс дает вам силу убеждать пользователей и превращать их в “друзей” вашего продукта. Но только, если вы используете его с умом. Будьте хорошим дизайнером и убеждайте пользователей этически, чтобы у них был приятный опыт в ваших творениях.

Чрезмерное давление на восприятие пользователя может разрушить опыт.

Эта статья была вдохновлена книгой “Универсальные принципы дизайна” пера Уильяма Лидвелла.

Призыв к действию

Спасибо за внимание! Пишите мне в LinkedIn и Twitter.

Другие принципы дизайна

Що таке когнітивний дисонанс? Пояснюємо з прикладами

04 Березня 2019

2604

Термін «когнітивний дисонанс» використовується для опису почуття дискомфорту через те, що ваші переконання суперечать вашій або чужій поведінці.

Почуття психологічного дискомфорту, що виникає в результаті, призводить до того, що людина прагне змінити свою точку зору, переконання або поведінку, щоб знизити неприємні відчуття і відновити гармонію.

Наприклад, коли людина курить (поведінка) і знає, що куріння викликає рак (усвідомлення), вона знаходиться в стані когнітивного дисонансу.

** Вперше когнітивний дисонанс був вивчений американським психологом Леоном Фестінгером. Все почалося зі спостережень за сектою, яка пропагувала ідею, що масштабна повінь зруйнує всю Землю, і тим, що трапилося з її учасниками – особливо найбільш відданими, які покинули свої сім’ї, будинки і роботи заради служіння ідеям секти – після того, як обіцяного потопу так і не відбулося.

Рядові члени секти набагато простіше визнали те, що самі себе обдурювали і «сприймали цю ситуацію як цінний досвід». Однак по-справжньому віддані учасники, як правило, прагнули знайти докази своєї правоти (вони запевняли, що потопу не сталося з вини інших членів секти). **

Психолог припустив, що у цих людей була внутрішня потреба переконатися в тому, що їх переконання відповідають реальній поведінці. Невідповідність або конфлікт переконань міг привести до дисгармонії, якої люди всіма силами намагалися уникнути.

Когнітивний дисонанс в реальному житті: приклади ситуацій і того, як ми реагуємо

Когнітивний дисонанс може виникнути у багатьох сферах життя. Однак він особливо очевидний в ситуаціях, коли поведінка індивіда знаходиться в протиріччі з його переконаннями, які є невід’ємною частиною його самоідентифікації.

У «Теорії когнітивного дисонансу» Фестінгер пропонує приклад того, як людина може впоратися з дисонансом, пов’язаним зі ставленням до здоров’я, обговорюючи тих, хто продовжує палити, не дивлячись навіть на те, що вони знають, якої шкоди ця звичка завдає здоров’ю.

Фестінгер пояснює, що людина може вирішити, що куріння для неї має більше значення, ніж здоров’я, вважаючи таку поведінку «вагомою» з точки зору співвідношення ризику до задоволення.

Інший спосіб боротьби з дисонансом полягає в мінімізації потенційних мінусів. Курець може переконати себе в тому, що негативні наслідки, які приписують палінню сигарет, надмірно завищені. Також він може виправдати подібне ставлення до свого здоров’я тим, що жодна людина не в змозі уникнути всіх можливих ризиків.

Фестінгер зазначає, що курець може спробувати переконати себе в тому, що якщо він кине курити, то набере вагу, що також становить небезпеку для здоров’я. За допомогою таких виправдань курець зменшує існуючий дисонанс і продовжує потурати своїй звичці.

А ще курець може заявляти, що він не курить настільки часто, щоб це принесло серйозної шкоди здоров’ю. У цьому прикладі він зменшує дисонанс, переконуючи себе, що така поведінка абсолютно нормальна.

Іноді когнітивний дисонанс можна взагалі не помітити, оскільки мозок справляється з ним за лічені секунди.

Іншим поширеним прикладом когнітивного дисонансу є те, наскільки логічні і розумні пояснення людина здатна знайти для того, щоб зробити собі поблажку під час дієти.

Як часто ви давали собі обіцянку стежити за раціоном і харчуватися правильно, а потім перед вами опинявся пончик, булочка або інші апетитні ласощі, які спокушали відійти від заданого курсу?

Швидше за все, в такі моменти ви вирішували: «Та це всього лише один пончик. Пропущу обід, щоб укластися в добову норму калорій.» Або запевняли себе, що « це тістечко насправді не таке вже й калорійне».

Безліч прикладів когнітивного дисонансу – це ситуації, коли ми виправдовуємо чи знаходимо логічне пояснення своїм помилкам або шкідливим звичкам. Проте іноді когнітивний дисонанс допомагає нам встановити позитивні моделі поведінки або змінити особливості свого характеру чи минулі звички, які заважали рухатися вперед.

Наприклад, якщо ви належите до числа ненависників бігу і походів в тренажерний зал, ви можете вмовити себе на їзду на велосипеді або підйом в гори, виправдовуючи це тим, що фізична активність хороша для здоров’я і настрою. До слова, це дійсно так. Вчені підтверджують, що будь-яка активність буде в рази кращим вибором, ніж її повна відсутність.

В такому випадку ви отримуєте значиму мету, яка підтримує ваш ентузіазм.

Резюме

Невідповідність між вашими переконаннями і діями може спровокувати відчуття дискомфорту (а іноді і підштовхнути до прийняття рішень, які негативно вплинуть на ваше життя). Однак іноді такий дискомфорт може стати приводом для позитивних змін і зростання.

Наприклад, якщо ви впевнені, що фізичні навантаження важливі для здоров’я, але при цьому рідко знаходите час на те, щоб злізти з дивана, ви можете відчувати когнітивний дисонанс. В результаті, намагаючись зняти дискомфорт, ви приходите до рішення приділяти спорту більше часу. Тобто, ви змінюєте свою поведінку, щоб вона відповідала вашим переконанням.

Таким чином ви не тільки зменшуєте когнітивний дисонанс, але й вносите у своє життя позитивні зміни, які сприятливо вплинуть не тільки на ваше здоров’я, але й на настрій.

Чим краще ви усвідомлюєте, що відчуваєте когнітивний дисонанс, тим більше у вас можливостей по-справжньому зрозуміти себе і глибоко вивчити ті цінності, норми і переконання, які для вас дійсно важливі.

Дорога редакція

Трансформуємо каву і натхнення в тексти, і віримо в те, що все буде добре.

Цікаве по темі:

теорія когнітивного дисонансу Фестінгера. Реферат – Освіта.UA

Теорія когнітивного дисонансу є однією з послідовних теорій про зміну позицій, яка стверджує, що особистість поводиться таким чином, який дає змогу максимізувати внутрішню послідовність її когнітивної системи, і що групи також намагаються максимізувати внутрішню послідовність відносин

Крім теорії когнітивного дисонансу Л. Фестінгера (1957), існує також теорія балансу Гайдера (1946), а також відповідні теорії Осгуда і Таннєнбаума (1955). Проте теорія когнітивного дисонансу як окреме спрямування була найбільш впливовою протягом десятиліть. Один із найпривабливіших аспектів цієї теорії полягає в тому, що вона пропонує протилежні — інтуїтивні гіпотези, які часто підтверджувалися.

Зерно теорії сприймається просто: два когнітивних елементи (думки, спрямування, вірування), так би мовити, перебувають у дисонансному відношенні, якщо одна із сторін випливає послідовно за іншою. Оскільки дисонанс є психологічно некомфортним, його існування мотивуватиме особистість редукувати його і досягти гармонії (консонансу). Далі, якщо дисонанс існує, особистість буде активно уникати ситуацій та інформацій, які здатні породжувати дисонанс.

Теорія когнітивного дисонансу піддавалася критиці за неясність, незрозумілість, невизначеність термінології тощо. Справді, цю теорію доцільніше розглядати більш як проблематичну, ніж стверджувальну. Методологія експериментів для доказу теорії також критикувалася за штучність, можливість різночитання та сумнівну зовнішню валідність, ігнорування індивідуальних особливостей.

У своїй основній праці — «Теорія когнітивного дисонансу» — Фестінгер формулює її вихідні положення таким чином: основна ідея теорії полягає в тому, що людський організм прагне встановити внутрішню гармонію, послідовність, узгодженість між своїми думками, здібностями, знаннями й цінностями. Тобто живий організм має потяг, спрямований на узгодженість усередині пізнавальної діяльності. Щоб досконало оперувати цим поняттям («узгодженість»), Фестінгер тлумачить пізнавальну діяльність як таку, що розкладається на елементи, або, зрештою, як сукупність таких елементів.

Фестінгер далі пропонує теоретичні твердження, які стосуються відношень між цими пізнавальними елементами:

• пара елементів може існувати у відношеннях, що не стосуються або стосуються справи; у відношеннях узгодженості або неузгодженості;
• два пізнаваних елементи перебувають у стані ізольованості (іррелевантності), якщо вони не мають ніякого стосунку один до одного;
• два пізнаваних елементи перебувають у дисонантних відношеннях, якщо спостерігається дисонанс щодо кожного з них окремо, адже кожний елемент (як доповнення) випливає, походить з іншого;
• два пізнаваних елементи перебувають у консонантних відношеннях, якщо один елемент випливає з іншого.

Виходячи з цих попередніх дефініцій, Фестінгер встановлює такі форми когнітивного дисонансу.

1. Дисонанс майже завжди постає після рішення, яке було прийнято між двома або більше альтернативами. Адже рішення є не ліквідацією протилежності, а її відсуненням убік, є концентрацією уваги на одному боці альтернативи. Мова йде лише про психічну затримку небажаного боку альтернативи, але «в собі» вона продовжує існувати. Таке витіснення в несвідоме виявляє процес, який став предметом головної уваги психоаналізу.

Когнітивні елементи, які відповідають позитивній характеристиці відкинутої альтернативи, і ті, які відповідають негативній характеристиці обраної альтернативи, є дисонантними зі знанням дії, яку було здійснено. Ті негативні елементи, які відповідають позитивній характеристиці обраної альтернативи і негативній характеристиці відкинутої альтернативи, є консонантними у відношенні когнітивних елементів, що відповідають дії, яку було визнано.

2. Дисонанс майже завжди постає після здійсненої спроби, при запропонуванні нагороди або страхітливої кари внаслідок здійснюваного типу (характеру) поведінки, який відрізняється від тієї чи іншої вихідної думки. Якщо таку поведінку було успішно здійснено, окрема думка особистості дисонантного її знанням стосовно її поведінки; при цьому її знання про отриману нагороду або щодо уникнення кари консонантне з її знанням відносно її поведінки. Якщо поведінка не була успішною, виникає дисонанс.

3. Цілеспрямоване або випадкове звертання до нової інформації може створити когнітивні елементи, які будуть дисонантними з існуючим пізнанням.

4. Відкрите вираження незгоди в групі приводить до появи когнітивного дисонансу серед членів групи.

Ця теорія, мабуть, спочатку захоплює своєю невимушеною простотою, майже трюїзмами, але згодом до неї звертаються як до такої, що містить в собі справжні науково-філософські узагальнення. Історик психології М. Гант зауважує з цього приводу, що це була, без сумніву, найбільш впливова теорія в соціальній психології від кінця 50-х років до початку 70-х. Поступово вона втратила свої позиції, і сьогодні є лише сприйнятим знанням, але не ділянкою активних наукових досліджень.

Теорія когнітивного дисонансу стверджує, що особистість відчуває напруженість і дискомфорт, коли має мінливі, непослідовні ідеї (наприклад: »такий-то є базікало, нудна людина, але я потребую його як друга і спільника») і прагне знайти шляхи зменшити цей дисонанс («такий-то не є таким поганим, як вам про нього відомо» або «насправді він мені не потрібен, я можу отримати щось і без нього» тощо).

У 1930 році К. Левін впритул підійшов до цього предмета, коли досліджував, як схильності особистості можуть бути змінені її членством у групі, яка досягає рішення, і як така людина може дотримуватися такого рішення, ігноруючи пізнішу інформацію, що конфліктує з цим. Учень Левіна Фестінгер провів цю лінію дослідження далі, розвинувши свою теорію когнітивного дисонансу.

Перша інстанція, в якій Фестінгер виявив сміливість і безумовність, був дослідницький проект 1954 року, згідно з яким він та два його студенти Міннесотського університету діяли як секретні агенти протягом семи тижнів. Вони вичитали в газетах про пригоду з місіс Кіч (несправжнє ім’я) — домашньою господинею, що мешкала недалеко від Міннеаполіса. Ця жінка стверджувала, що близько року тому отримала послання від вищої істоти, яку вона ідентифікувала як опікуна з планети Кларіон (він заявив про себе у формі автоматичного письма, яке жінка написала, перебуваючи в трансі). Отож 21 грудня, йшлося у посланні, великий потік має покрити Північну півкулю, і всі, хто живе там, за винятком небагатьох обраних, будуть знищені.

Фестінгер, який саме в цей час розробляв свою теорію, та його молодші колеги побачили надзвичайно слушну нагоду спостерігати когнітивний дисонанс «із перших рук».

Психологи відчули, що публічна заява місіс Кіч і наступні події мали б бути неоціненною демонстрацією реального життя — розвитку парадоксальної відповіді на суперечливу очевидність. Вони розробили план, згідно з яким місіс Кіч повинна була в невеличкій хатині спілкуватися з усіма, хто повірив у це пророцтво і хотів би разом з нею дочекатися наступних повідомлень з планети Кларіон. Серед цієї аудиторії були троє дослідників і п’ятеро студентів-асистентів. Під виглядом віруючих вони брали участь в їхніх зібраннях шістдесят разів протягом семи тижнів. Дослідження було фізично та емоційно виснажливим — частково через напруженість приховування реакції на абсурдність того, що відбувається.

Нарешті місіс Кіч отримала довгоочікуване повідомлення: космічний корабель прибуде в певне місце у певний час, щоб урятувати віруючих. Проте корабель не прибув, а 21 грудня минуло без будь-яких наслідків.

Зрештою жінка отримала ще одне повідомлення: мовляв, завдяки добру і світлу, створеним віруючими, Бог вирішив відвернути нещастя й пожаліти світ. Дехто з адептів новоствореного культу, зокрема ті, хто мав щодо нього сумнів і не зміг примирити помилку, що сталася, з власною вірою, зникли. А ті, які глибоко віддалися цьому віруванню, навіть кинули свої заняття і продали свої володіння, тобто поводилися так, як дослідники це й передбачали. Вони пішли більше переконані, ніж сама місіс Кіч. Розкриття таємниці не завадило їхній вірі. З огляду на це усувається конфлікт між тим, у що вони вірили, і дійсністю, що приносить розчарування.

У 1959 році Фестінгер та його колега Дж. Карлсміт провели те, що завжди цитується як класичний когнітивний експеримент. Суть його полягала у тому, що дослідники, вдаючись майже до артистичних заходів, здійснювали спроби зменшити когнітивний дисонанс учасників дослідження.

Фестінгер і Карлсміт пропонували подружжям виконати вкрай нудне завдання: ті мали класти дюжину шпульок на тацю та знімати їх з неї протягом півгодини. Після того як одна пара закінчувала, один із дослідників розповідав їм, що метою експерименту було дослідити, яким чином зацікавленість у завданні спричиняє певний ефект. Потім подружжя мало сказати наступним піддослідним, що приємного було у завданні, а також особливо підкреслити цікавість і приємність цього завдання. Далі це подружжя залучалося до наступної серії експерименту, де ті мали виступити в ролі дослідника-асистента. За це пропонувалася грошова винагорода — один або 20 доларів. Невдовзі всі учасники експерименту мусили зізнатися, що їхні слова про «цікаве» завдання були очевидною оманою для наступного піддослідного.

Після цього останнього піддослідного спитали, наскільки приємним було для нього це завдання. Оскільки завдати дійсно було беззаперечно нудним, брехати кому-небудь ще — означало творити умову когнітивного дисонансу («Я брехав кому-небудь ще. Проте я не є такого роду людиною»). Кардинальним було питання, чи вплине розмір плати, яку отримали піддослідні, на використовувані ними засоби полегшення дисонансу. Можна було сподіватися, що ті, хто отримав 20 доларів — на той час досить значну суму, більш охоче змінять свою думку щодо завдання, ніж ті, хто отримав один долар. Проте Фестінгер і Карлсміт передрікали протилежне.

Піддослідні, які отримали 20 доларів, вважали ці гроші солідною винагородою за експеримент, а отже, швидко погоджувались на те, щоб підтвердити свою брехню. А ті, хто отримав долар, мали таке незначне виправдання своєї брехні, що вони ще відчували когнітивний дисонанс і могли полегшити його, лише переконуючи себе, що завдання дійсно було цікавим.

Як зазначалося, теорію когнітивного дисонансу було піддано гострій критиці. А між тим потік експериментів показав, що когнітивний дисонанс має бути кваліфікований як змістовне, здорове явище. І, більше того, як зріла теорія.

У своїх спогадах відомий соціальний психолог Е. Лронсон писав: «… Ми можемо створити десять хороших гіпотез протягом вечора… такого роду гіпотез, жодна з яких навіть не снилася людині кілька років раніше», проте досить рідко робимо це. Саме цей факт суттєво вивищує статус теорій, які дістають ґрунтовне підтвердження у практиці.

Теорія когнітивного дисонансу пояснила деякі способи соціальної поведінки, що не були розглянуті біхевіористами. Ось кілька прикладів, підкріплених експериментами. Чим міцнішим стає членство в групі, тим вище група оцінюється особистістю. Ми не любимо те, що спричиняє нам біль, замість того, щоб відчувати, що біль був цінним. Ті, хто палять цигарки, кажуть, що зв’язок між палінням і раком є недоведеним; студенти, які обманюють, кажуть, що всі також обманюють, і що вони роблять це, щоб не бути в невигідному становищі.

Люди, які дотримуються протилежних поглядів, схильні інтерпретувати ті ж самі факти зовсім по-різному; кожний пригадує тих, хто підтримує його позиції, «наводить блиск на поверхню» і забуває те, що могло б створити дисонанс. Якщо люди, котрі вважають себе розумними, змушені завдавати болю іншим (як, наприклад, солдати цивільним у ході війни), вони зменшують остаточний дисонанс, принижуючи переможених. Якщо хтось має користь від соціальної несправедливості, що спричиняє страждання інших, він переконує себе, що стражденні неспроможні жити краще, що така їхня дорога життя і т. д.

Наведемо ще один випадок «природного експерименту», який ілюструє людські тенденції регулювати когнітивний дисонанс за допомогою раціоналізму

Після землетрусу в Каліфорнії в 1983 році, що охопив місто Санта-Крус, у відповідності з новим законом Каліфорнії уповноважений Стівенс був запрошений, щоб оцінити, як постраждали тамтешні будинки. Він визначив 175 будівель, які мали дуже сильні пошкодження. Міська рада, охоплена жахом з приводу такого обсягу, приховала цю інформацію. Стівенс був названий панікером, а його доповідь про загрозу місту відхилили. Також не було здійснено жодних заходів. А невдовзі землетрус силою в сім балів знову зробив поштовх у районі Санта-Крус. Три сотні будинків було зруйновано і тисячу серйозно пошкоджено, п’ять чоловік загинуло, а дві тисячі поранено.

Через свою пояснювальну силу теорія когнітивного дисонансу пережила всі напади. І тільки один критичний закид не вдалося легко заперечити. Хоч дослідники завжди запрошували добровольців, щоб робити речі, які не так просто робити, але вони без їхньої згоди пропонували їм морально напружені експерименти, котрі могли завдавати шкоди їхній самоповазі. Щоправда, після експерименту дослідники пояснювали їм, що омана була необхідною — заради наукової мети. Але неетичний засіб від цього не ставав етичним. Подібні проблеми не були притаманними лише дослідженням дисонансу; вони існували і в іншого роду соціально-психологічних дослідженнях.

Знаменитим у цьому сенсі є експеримент, проведений у 1971 році Ф. Зімбардо та трьома його колегами зі Стенфордського університету. Аби вивчати соціальну психологію в тюремних умовах, вони запросили добровольців-студентів останнього курсу, які мали розігрувати ролі охоронців або засуджених. Усі добровольці були опитані за допомогою особистісних тестів, після чого 10 були визначені як ув’язнені, а 11 як охоронці за умови двотижневого експерименту.

«Злочинці» були «арештовані» поліцією одного спокійного ранку та запроторені до в’язниці, де їх роздягай, обшукали і влягли уніформу. Охоронці мали палиці, наручники, свистки та ключі від камер; їхньою турботою було дотримання «права й порядку». Для в’язнів існували певні правила: воші мали мовчати, їсти й відпочивати лише у певний час, звертатися один до одного за номером, а до охоронців — «містер офіцер» тощо. Порушення правил каралося.

Відносини між охороною та ув’язненими скоро набули «класичного» характеру: охоронці почали вважати ув’язнених істотами нижчого рангу, до того ж небезпечними, ув’язнені ж бачили в охоронцях хуліганів і садистів. Один із охоронців зауважував: «Я був здивований самим собою… Я називав їх іншим іменням, примушував чистити туалети голими руками. Я розцінював їх як худобу і мав стежити за ними на випадок, якщо вони забажали б щось учинити».

Через кілька днів ув’язнені влаштували справжні: повстання. Вони забарикадувалися всередині своїх камер, приставивши ліжка до дверей. Охорона поливала їх водою з протипожежних шлангів. Після цього ліжка взагалі були винесені з камер. Охорона встановила додаткове правило: «вигулювати» ув’язнених лише вночі. Чимдалі більше пригнічувані, в’язні проникалися нав’язливою ідеєю глобальної несправедливості. Дехто з них уже на п’ятий день експерименту вимагав звільнення.

Швидкий розвиток садизму серед охоронців був помічений ними самими. Один із охоронців, який до експерименту вважав себе пацифістом, неагресивним тощо, на п’ятий день занотував у своєму щоденнику: «Я вибрав його (ув’язненого) для соціальної образи, тому що я просто не любив його… Новий ув’язнений відмовився їсти свої сосиски… Я вирішив прискорити його годування, але він не хотів їсти. Я розмазав їжу на його обличчі. Я не міг повірити, що це зробив я. Я ненавидів себе за скоєне, але я ненавидів його більше, ніж ще до їжі».

Зімбардо, який не очікував такої стрімкої трансформації в кожній групі добровольців, пізніше писав у звіті: «Те, що найбільш дивує в експерименті в удаваній тюрмі, є легкість, з якою виникає садистична поведінка у зовсім нормальних молодих людей та емоціональна патологічність серед тих, хто ретельно був підібраний за ознакою емоційної стабільності… «

На шостий день дослідники неочікувано закінчили експеримент — на благо всіх, хто брав у ньому участь. Зрозуміло, в очах багатьох моралістів, він був украй неетичний. Більше того, він викликав у здорових та освічених молодих людей тривалі фізичні та емоційні стреси. Через це тюремний експеримент уже ніколи не був повторений.

Один із героїв Шекспіра зауважив: «Увесь світ — театр, в якому всі ми — актори». Мова йде про те, що межа між грою і реальним життям дуже відносна, вони мають взаємний перехід, і це можна назвати феноменологічною грою. Курйозність цього феномена полягає в тому, що життя виступає як гра, а гра — справжнім життям.

Проте феноменологічне тлумачення має бути розшифроване за допомогою тлумачення субстанціального. Це означає, що феноменологічне є лише завісою, за якою приховується справжня природа психічного. А гра дає можливість розкрити це субстанціальне, коли вона безпосередньо переходить у план дії. Людині треба тільки допомогти скинути природну маску, натурально виявити споконвічну людську природу.

Таким чином, психологія XX століття на стародавнє запитання, чи є людина доброю або злою, відповідає (незважаючи на діалектичну суперечність у самій психіці), що людина за своєю природою є злою. В попередні епохи такі висновки робилися на основі спекулятивного розгляду природи людини.

XX століття робить це предметом соціального експериментального дослідження. Аби його результати були більш переконливими, цей експеримент проводять як природний. А в ньому й має відверто виступити істинна природа людини. Від Фестінгера до Зімбардо — психологія когнітивного дисонансу стверджує хибність людської психіки в самих її глибинах.

Література

1. Абаньяно Н. Введение в экзистенциализм. Санкт-Петербург, 1998.
2. Абаньяно Н. Мудрость философии и проблемы нашей жизни. Санкт-Петербург, 1998.
3. Вебер М. Избранное. Образ общества. Москва, 1994.
4. Вгтдепъбанд В. О Сократе // Лики культуры: Альманах. Москва, 1995. Т. 1.
5. Гуссерль Э. Картезианские размышления. Москва, 1998.
6. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.
7. Зиммель Г. Истина и личность // Лики культуры: Альманах. Москва, 1995. Т. 1.
8. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. Москва. 1990.
9. Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. Москва. 1997.
10. Риккерт Г. Введение в трансцендентальную философию. Киев, 1904.
11. Риккерт Г. Философия истории. Санкт-Петербург, 1908.
12. Риккерт Г. О системе ценностей//Логос. 1914. Вып. 1. Т. 1.
13. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. Москва, 1991.

13.02.2012

Когнітивний дисонанс у ситуації перебивання мовлення та шляхи його подолання

• Тетяна Кириченко

  Київський національний лінгвістичний університет

Ключові слова:

перебивання, когнітивний дисонанс, комунікація, діалогічний дискурс, інтеракція

Анотація

У статті висвітлено загальні риси явища когнітивного дисонансу в межах ситуації перебивання в
мовленнєвій взаємодії та запропоновано шляхи подолання цього стану. Сформульовано основний принцип
подолання когнітивного дисонансу в ситуації перебивання, який відображає інтенційну налаштованість комуніканта,
основу для надання переваг певним альтернативам. Окреслено причини, які зумовлюють потребу в дослідженні
перебивання інтеракції в рамках теорії когнітивного дисонансу, мету, завдання та методи. Представлено комплексну
методику із залученням низки методів: індуктивно-дедуктивного, описового методів, а також дискурс-аналізу,
контекстуального та когнітивного аналізу. Встановлено роль когнітивного дисонансу в ситуації перебивання, що
виконує функцію регулятора стосунків мовців у комунікації. Запропоновано загальну схему перебігу ситуації
перебивання в межах теорії когнітивного дисонансу: причиною перебивання мовцем є неузгодженням в його
когнітивній базі, яке спричиняє виникнення когнітивного дисонансу та характеризується мотивуючою функцією; за
наявності інтенції щодо зміни наявного дисонантного стану комунікант вдаватиметься до заходів щодо покращення
психологічного комфорту та встановлення внутрішньої гармонії. Особливу увагу приділено трьом шляхам
подолання когнітивного дисонансу в межах ситуації перебивання мовлення, а саме: зміна власної поведінки,
переконань, ставлення до мовця, його висловлення чи ситуації загалом, ставлення, суперечливої точки зору стосовно
інформації, яка продукувала дисонанс у когнітивному світі мовця; залучення до власної когнітивної бази нового
когнітивного елементу, інформації, яка зможе редукувати або подолати стан дисонансу; редукуванні значущості
власних когніцій (вірувань, відношень, знань). Результати дослідження підкріплені прикладами фрагментів
діалогічного мовлення з кінофільмів і творів сучасних британських та американських авторів ХХ–початку ХХІ ст.
Наприкінці статті викладено висновки та сформульовано перспективи подальшого дослідження ситуації
перебивання в мовленні

Когнітивний дисонанс неякісної журналістики: «акули пера» продовжують клепати низькопробні замовні тексти

Когнітивний дисонанс неякісної журналістики: «акули пера» продовжують клепати низькопробні замовні тексти | Спростування недостовірної інформації

• Інформаційний відділ
• 25 березня 2021

• Інформаційний відділ
• 18 березня 2021

© 2021 ТОВ СП НІБУЛОН

Життя у світі протиріч

У свідомості людини співіснує чимало суперечливих знань, понять, установок щодо одних і тих самих речей. Ця невідповідність між елементами нашого знання, або, як називають це психологи, когнітивний дисонанс, призводить до психологічного дискомфорту, якого людина всіма силами намагається позбутися або хоча б зменшити.

Як? На це питання намагається відповісти теорія когнітивного дисонансу. Її запропонував американський психолог Леон Фестінґер ще у середині минулого століття. Згідно з цією теорією, зміна думки, переконань чи поведінки людини пояснюється як засіб усунення смислових конфліктів, спричинених зіткненням суперечливих знань.

Як же людина може позбутися дисонансу у власній свідомості? Якщо існує невідповідність між знаннями і поведінкою, здається, найпростіше змінити поведінку. Та далеко не завжди ми можемо чи хочемо це зробити.

Тому натомість людина намагається змінити свою когніцію, тобто знання, думки, установку. Для цього вона підсвідомо відбирає лише ту інформацію, яка підтверджує її погляд, рішення чи вибір, і відкидає протилежну.

Типовий приклад – затятий курець. Він чудово знає про шкідливість своєї звички і відчуває певний дискомфорт через невідповідність свого знання і поведінки. Щоб його позбутися, він може кинути курити. А може піти іншим шляхом – постаратися змінити своє знання. Він буде уникати негативної інформації і вишукувати позитивну – про те, що шкідливість куріння перебільшена або що певний сорт сигарет зменшує ризик, або що куріння заспокоює, допомагає зосереджуватися чи схуднути.

Це, звичайно, найпростіша ситуація. Але подібним чином ми самі часом регулюємо і свої переконання. Така собі маніпуляція власною думкою. У такий спосіб ми виправдовуємо свої помилки чи негідні вчинки, поступово переконуючи себе, що вчинили правильно.

Людина – складна істота

Подібне відбувається і в суспільному житті. Як часто ми не хочемо чути нічого, що б суперечило нашим переконанням, і з задоволенням сприймаємо все, що їх підтверджує. І сумління нас не мучить, адже це такий психологічний закон: людині необхідно підтримувати узгодженість своїх знань.

Можна згадати й історію. Нас дивує, що в тоталітарній імперії люди вірили всьому, що віщали їм згори, хоча в реальності бачили протилежне. Але для людини значно простіше погодитися з наявною системою, підкорегувавши думки, ніж мучитися суперечностями чи, тим більше, змінювати поведінку.

Втім, у всі часи знаходилися люди, які обирали не найпростіші шляхи. Та й будь-яка психологічна теорія – це лише одне з можливих пояснень. Надто вже складна істота людина…

человеческое поведение | Определение, теории, характеристики, примеры, типы и факты

Поведение человека , потенциальная и выраженная способность к физической, умственной и социальной активности на разных этапах жизни человека.

Люди, как и другие виды животных, имеют типичный жизненный цикл, состоящий из последовательных фаз роста, каждая из которых характеризуется определенным набором физических, физиологических и поведенческих особенностей. Этими фазами являются пренатальная жизнь, младенчество, детство, юность и взрослая жизнь (включая старость).Человеческое развитие или психология развития — это область исследования, которая пытается описать и объяснить изменения когнитивных, эмоциональных и поведенческих способностей и функционирования человека на протяжении всей жизни, от плода до старости.

Большинство научных исследований в области человеческого развития сосредоточено на периоде от рождения до раннего подросткового возраста из-за быстроты и масштабности психологических изменений, наблюдаемых во время этих фаз, а также из-за того, что они приводят к оптимальному психическому функционированию в раннем взрослом возрасте.Основная мотивация многих исследователей в этой области заключалась в том, чтобы определить, как достигаются кульминационные умственные способности взрослой жизни на предыдущих этапах. Таким образом, это эссе будет сосредоточено на развитии человека в течение первых 12 лет жизни.

В этой статье обсуждается развитие человеческого поведения. Для обработки биологического развития, см. человеческого развития. Для дальнейшей обработки определенных аспектов поведенческого развития см. Эмоции; теория обучения; мотивация; восприятие; личность; и сексуальное поведение, человеческое.В психическом расстройстве обсуждаются различные расстройства со значительными поведенческими проявлениями.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишись сейчас

Теории развития

Систематическому исследованию детей младше 200 лет, и подавляющее большинство его исследований было опубликовано с середины 1940-х годов. Основные философские разногласия по поводу фундаментальной природы детей и их роста занимали психологов на протяжении большей части 20-го века.Наиболее важные из таких противоречий касались относительной важности генетической одаренности и окружающей среды, или «природы» и «воспитания», в определении развития в младенчестве и детстве. Однако большинство исследователей пришли к выводу, что именно взаимодействие врожденных биологических факторов с внешними факторами, а не взаимоисключающее действие или преобладание той или иной силы направляет и влияет на развитие человека. Прогресс в познании, эмоциях и поведении, который обычно происходит в определенные моменты жизни, требует как созревания (т.е., генетически обусловленные биологические изменения в центральной нервной системе), а также события, переживания и влияния в физической и социальной среде. Обычно созревание само по себе не может вызвать появление психологической функции; он, однако, допускает такую ​​функцию и устанавливает ограничения на самое раннее время ее появления.

В 20 веке возникли три выдающиеся теории человеческого развития, каждая из которых касается различных аспектов психологического роста. Оглядываясь назад, можно сказать, что эти и другие теории не были ни логически строгими, ни способными объяснить как интеллектуальный, так и эмоциональный рост в рамках одних и тех же рамок.Таким образом, исследования в этой области, как правило, носят описательный характер, поскольку психологии развития не хватает тесной сети взаимосвязанных теоретических положений, которые позволяют надежно дать удовлетворительные объяснения.

Психоаналитические теории

Ранние психоаналитические теории человеческого поведения были сформулированы в первую очередь австрийским неврологом Зигмундом Фрейдом. На идеи Фрейда повлияли теория эволюции Чарльза Дарвина и физическая концепция энергии в применении к центральной нервной системе.Основная гипотеза Фрейда заключалась в том, что каждый ребенок рождается с источником базовой психологической энергии, называемой либидо. Кроме того, либидо каждого ребенка последовательно фокусируется на различных частях тела (в дополнение к людям и объектам) в ходе его или ее эмоционального развития. В течение первого постнатального года либидо изначально сосредоточено на ротовой полости и ее деятельности; кормление грудью позволяет младенцу получать удовольствие за счет приятного снижения напряжения в области рта. Фрейд называл это оральной стадией развития.Говорят, что в течение второго года источник возбуждения перемещается в анальную область, и начало приучения к туалету побуждает ребенка вкладывать либидо в анальные функции. Фрейд назвал этот период развития анальной стадией. В период от трех до шести лет внимание ребенка привлекают ощущения от гениталий, и Фрейд назвал эту стадию фаллической стадией. Полдюжины лет до полового созревания называют латентной стадией. На заключительной, так называемой, генитальной стадии развития зрелое удовлетворение ищется в гетеросексуальных любовных отношениях с другим человеком.Фрейд считал, что эмоциональные проблемы взрослых возникают в результате лишения или чрезмерного удовлетворения на оральной, анальной или фаллической стадиях. Ребенок с либидо, зафиксированным на одной из этих стадий, во взрослом возрасте покажет специфические невротические симптомы, такие как тревога.

Фрейд разработал влиятельную теорию структуры личности. По его словам, полностью бессознательная ментальная структура, называемая ид, содержит врожденные, унаследованные влечения и инстинктивные силы человека и тесно отождествляется с его или ее основной психологической энергией (либидо).В младенчестве и детстве эго, которое является ориентированной на реальность частью личности, развивается, чтобы уравновесить и дополнить Оно. Эго использует различные сознательные и бессознательные психические процессы, чтобы попытаться удовлетворить инстинкты Оно, одновременно пытаясь поддерживать индивидуум в комфортных отношениях с окружающей средой. Хотя импульсы Оно постоянно направлены на получение немедленного удовлетворения основных инстинктивных побуждений (секс, привязанность, агрессия, самосохранение), функция эго устанавливает ограничения на этот процесс.Говоря языком Фрейда, по мере роста ребенка принцип реальности постепенно начинает контролировать принцип удовольствия; ребенок узнает, что окружающая среда не всегда допускает немедленное удовлетворение. Таким образом, развитие ребенка, согласно Фрейду, в первую очередь связано с возникновением функций эго, которое отвечает за направление разряда фундаментальных побуждений и за контроль интеллектуальных и перцептивных функций в процессе реалистичных переговоров с внешним миром.

Хотя Фрейд внес большой вклад в психологическую теорию, особенно в его концепцию бессознательных побуждений и мотиваций, его элегантные концепции не могут быть проверены с помощью научных экспериментов и эмпирических наблюдений. Но его концентрация на эмоциональном развитии в раннем детстве повлияла даже на те школы мысли, которые отвергли его теории. Вера в то, что на личность влияют как биологические, так и психосоциальные силы, действующие в основном в семье, при этом основные основы закладываются в раннем возрасте, продолжает приносить плоды в исследованиях развития младенцев и детей.

Акцент Фрейда на биологических и психосексуальных мотивах в развитии личности был изменен американским психоаналитиком немецкого происхождения Эриком Эриксоном, включив в него психосоциальные и социальные факторы. Эриксон рассматривал эмоциональное развитие на протяжении всей жизни как последовательность этапов, во время которых происходят важные внутренние конфликты, успешное разрешение которых зависит как от ребенка, так и от его или ее окружения. Эти конфликты можно рассматривать как взаимодействие между инстинктивными побуждениями и мотивами, с одной стороны, и социальными и другими внешними факторами, с другой.Эриксон развил восемь стадий развития, первые четыре из которых: (1) младенчество, доверие против недоверия, (2) раннее детство, автономия против стыда и сомнений, (3) дошкольное образование, инициатива против вины и (4) школьный возраст. , промышленность против неполноценности. Чтобы избежать проблем с личностью, необходимо разрешить конфликты на любой стадии. (Стадии развития Эриксона в зрелом возрасте обсуждаются ниже в разделе «Развитие во взрослом возрасте и старости».)

Frontiers | Серьезные вызовы респектабельной теории: теория когнитивного диссонанса требует концептуального разъяснения и операционных инструментов

Введение

Среди основных теорий психологии почетное место занимает теория когнитивного диссонанса (CDT; Festinger, 1957) (Haggbloom et al., 2002; Дивайн и Бродиш, 2003; Гавронски и Страк, 2012; Круглански и др., 2018). На протяжении более шести десятилетий CDT предполагает, что когнитивная несогласованность приводит к мотивационному состоянию, которое способствует регулированию, которое происходит в основном за счет изменения мнений или поведения. Многие исследования этой теории основывались на несоответствии между установками и поведением, что обычно приводило к сдвигу отношения в сторону большей согласованности с поведением (например, Festinger and Carlsmith, 1959). Несмотря на количество публикаций, поддерживающих модель (Harmon-Jones and Mills, 1999; Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019), и несмотря на нашу глубокую приверженность этой теории, мы считаем, что исследования CDT содержат недостатки, которые ставят под сомнение актуальность методологии, лежащей в основе теории.В данной статье мы подчеркиваем и перечисляем то, что кажется нам основными проблемами, угрожающими действительности CDT, и предлагаем способы их решения. Наконец, мы предлагаем исследователям воспользоваться преимуществами этих важных задач, чтобы продвинуться вперед и, таким образом, улучшить или дополнить всю теорию.

Общая потребность в разъяснении

Примерно за двадцать шесть веков до нашего времени философия Сунь-Цзы гласила: «Если вы знаете врага и знаете себя, вам не нужно бояться результата сотни битв.«Знание слабых сторон так же важно, как и осознание сильных сторон. Точно так же ученые должны быть внимательны к методологическим недостаткам, окружающим их модели, чтобы спокойно противостоять эмпирическим вызовам.

Недавно несколько важных теорий, которые внесли свой вклад в социально-психологическое знание, были частично отброшены или отведены на второй план (Open Science Collaboration, 2015). Так обстоит дело с теорией истощения эго (Hagger et al., 2016), а также с эффектами прайминга на формирование впечатления (McCarthy et al., 2018) и когнитивные способности (O’Donnell et al., 2018). Эти пересмотры являются следствием методологического кризиса и кризиса репликации, начавшегося в 2011 году (см. Nelson et al., 2018), знаменательном году для социальной психологии с публикацией Бема (Bem, 2011), которая возвела стену статистического и методологического щита, и с экспозицией мошенничество известного ученого (Levelt Noort and Drenth Committee, 2012), которое выявило существование нечестной практики. Эта область отреагировала повышением стандартов научных доказательств в социальной психологии.Некоторым этот процесс воспринимался как сомнительный (например, Schwarz and Clore, 2016), а иногда и как жестокий (Fiske, 2016), и иногда его называли «полицией данных», «инквизицией» или даже «методологическими террористами». ” Однако, реагируя на недуг, мы считаем, что эти тяжелые времена способствуют дискуссии и совершенствуют психологическую науку. Действительно, вопросы о методологии поля и запросы на мета-анализ или множественные лабораторные репликации следует рассматривать не как устрашающих врагов, а как ценные активы, с единственной целью внести свой вклад в прояснение того, что является реальным, надежным и может представлять собой твердые знания для будущего социальной психологии.

В этом контексте нужно ли CDT беспокоиться о своем будущем и можно ли его переклассифицировать из высшей лиги в классическую, но неверную теорию? До сих пор проекты репликации еще не фокусировались на CDT и избегали этой теории. Но нет повода радоваться. Мы определенно многому научились из шести десятилетий существования CDT, и это повлияло на многие области и теоретических потомков (например, Aronson, 1992; Harmon-Jones and Mills, 1999; Gawronski and Strack, 2012). Однако даже самые горячие сторонники теории, в том числе и мы, должны признать, что в данной области избегались серьезные критические замечания, которые сохранялись на протяжении многих лет и актуальны и сегодня.Эти вопросы настоятельно повторяются в это время методологического кризиса, и мы считаем, что в данной области следует приложить особые усилия для их решения. Более того, как одна из редких теорий социальной психологии, предлагающих общую закономерность, характеризующую человеческую психику и построение реальности, CDT является очень важной теорией для данной области. Этот статус должен мотивировать к скрупулезным исследованиям и оценке. Несмотря на свой статус старушки дисциплины, CDT следует подвергать сомнению так же тщательно, как и молодую теорию.

В следующих разделах мы обсудим слабые стороны внедрения CDT и предложим методологические улучшения. По нашему мнению, эти основные вопросы необходимо решать, и сосредоточение внимания на них должно помочь теории, области и всей дисциплине двигаться вперед.

Проблема эксплуатации: проблемы и пути решения

Фестингер (1957) утверждает, что неподходящие отношения между познаниями порождают состояние дискомфорта, которое сейчас обычно рассматривается как связанное с негативным возбуждением, которое побуждает людей справляться с этой ситуацией, обычно путем адаптации одного познания к другому.Термин, который он использовал для обозначения этого состояния дискомфорта, был диссонансом. Чтобы подчеркнуть гомеостатическую природу диссонанса, он провел параллель с голодом: лишенные пищи люди чувствуют голод и находят способ справиться с голодом. Однако, как если бы одна и та же конструкция определяла лишение пищи и голод, Фестингер использовал термин диссонанс как для инициирующего отношения, так и для возникающего состояния дискомфорта. Несмотря на то, что CDT был тщательно пересмотрен, исходная теория по-прежнему является центральной точкой согласия и составляет ядро ​​теории (см. Vaidis, 2014; Harmon-Jones, 2019).Из этого совпадения возникли две основные проблемы: одна связана с определением диссонанса, а вторая — с его операционализацией. Из этого следует несколько дополнительных вопросов, которые необходимо решить: ключевые переменные подвержены серьезным теоретическим ошибкам, а отсутствие методологической стандартизации сдерживает прорывы.

Определение «диссонанса»

Один термин для одной концепции: диссонанс или несогласованность?

В науке нормативно и считается уместным использовать определенные слова для определения конкретных понятий.Основная проблема с CDT связана с двусмысленным термином диссонанс . В своей первоначальной публикации Фестингер (1957) использовал термин диссонанс для обозначения трех различных сущностей: самой теории, инициирующей ситуации и генерируемого состояния. Эта единственная терминология все еще широко используется сегодня и приводит к неточностям в исследованиях (например, Martinie et al., 2017; McGrath, 2017; Cancino-Montecinos et al., 2018). Здравый смысл предлагает рассмотреть возможность использования трех разных терминов для определения этих сущностей.Для большей ясности Вайдис и Бран (2018) предложили назвать триггер несогласованности , вызванное возбуждение — состоянием когнитивного диссонанса — (CDS), а теорию — теорией когнитивного диссонанса (CDT).

Использование термина несогласованность для указания на наличие несовместимых отношений уже предлагалось в литературе (например, Harmon-Jones, 2002; Gawronski and Strack, 2012). Однако состояние когнитивного диссонанса, или CDS, не всегда отличается от термина, обозначающего теорию, и их следует четко различать.Существуют различные более или менее точные предлагаемые альтернативы. Proulx и Inzlicht (2012), например, озорно предлагают disanxiousuncertlibrium как термин для состояния когнитивного диссонанса, в то время как Harmon-Jones et al. (2009) предлагают сохранить термин диссонанс для состояния и ссылаться на когнитивное несоответствие для триггерной ситуации. Хотя использование уникальной терминологии определенно улучшит ясность, наша цель здесь не в том, чтобы указать согласованные термины, которые будут использоваться, а в том, чтобы подчеркнуть необходимость использования конкретных терминов для обозначения различных концепций вместо того, чтобы полагаться на один общий термин, такой как диссонанс .

Уточнение терминологии, используемой в CDT, может не только прояснить теорию, но и повлиять на всю концепцию теории относительно способов справиться с «диссонансом» (Vaidis and Bran, 2018). По мнению Фестингера (1957), стратегии регулирования должны уменьшать «диссонанс», но означает ли это устранение несогласованности или ослабление возбуждения? Этот вопрос никогда не проясняется в первоначальном изложении теории, и различия в неявных определениях ученых могут привести к радикально разным взглядам на природу регулирования диссонанса.На наш взгляд, чтобы избежать запутанной концепции CDT, необходимо указать, что стратегия регулирования направлена ​​на CDS, а не обязательно непосредственно на несоответствие. Для достижения этой цели термин «регулирование » лучше всего соответствует идее общего снижения мотивационного состояния, в то время как термин «снижение » может быть зарезервирован для регулирования, специально направленного на уменьшение несогласованности. На наш взгляд, эта терминология более интегрирована с общей теорией (см. Vaidis and Bran, 2018), а также больше связана с текущими знаниями (см. Также Proulx et al., 2012; Йонас и др., 2014; Леви и др., 2017).

Оценка сокращения — это не оценка «диссонанса»

Изучение стратегий сокращения исторически было основным направлением исследований CDT. На протяжении десятилетий исследования были сосредоточены только на изменении отношения (исторические обзоры см. Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018), но стратегий регулирования может быть множество (см. McGrath, 2017). Традиционно правила используются для вывода о существовании CDS, и авторы считают, что если люди изменили свое отношение, то они, должно быть, испытали когнитивный диссонанс (Devine et al., 1999). Фундаментальная точка зрения, которую мы рассматриваем в этой статье, заключается в том, что изменение отношения — это только средство регулирования, которое происходит в определенных условиях, но не синоним CDS, как и любая другая стратегия регулирования. Предположение об эквивалентности между возникновением регулирования и существованием CDS является логической ошибкой, и ее следует избегать. В самом деле, если процесс, концептуализированный CDT, включает три этапа (несогласованность-CDS-регуляция), то регуляция является лишь третьей частью причинно-следственной связи триптиха.Поскольку существует совокупность возможных стратегий регулирования, и предполагается, что на них влияет множество переменных (McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018), отсутствие или наличие какого-либо конкретного режима регулирования не подтверждает и не опровергает наличие CDS.

Хотя изменение отношения и поведения являются наиболее изученными стратегиями регулирования, может возникнуть множество правил, включая, например, упрощение (Simon et al., 1995), отказ от ответственности (Gosling et al., 2006), самоутверждение (Steele, Liu, 1983) или даже ценностные утверждения (Randles et al., 2015). Учитывая количество возможных стратегий регулирования, оценка только одной из них ограничивает вывод, который можно сделать. Например, отсутствие использования одной стратегии не означает, что никакое регулирование не происходило через другие, тем более что мы очень мало знаем о том, что влияет на выбор стратегии (Weick, 1965; McGrath, 2017; Vaidis and Bran, 2018). Следовательно, серьезная оценка стратегий регулирования, позволяющих избежать ложноотрицательных результатов, должна включать все возможности.Поскольку трудно предсказать, какая стратегия будет использоваться, кажется ненадежным постулировать существование CDS и ее масштабы только на основе использования стратегии регулирования.

В совокупности методологические вопросы, касающиеся оценивания в CDT, предполагают, что изучение регулирования пока является второстепенной целью. В качестве первого шага представляется важным направить усилия на разработку четкого инструмента для измерения CDS, прежде чем ожидать четкой связи с регулированием.Эти моменты будут развиваться дальше.

Правильные операции для проверки теории

Особая сила CDT — простота его основных гипотез. Обнаружение несоответствия вызывает состояние дискомфорта (т. Е. CDS), которое побуждает человека уменьшить его. Итак, как проверить такую ​​теорию? Экспериментальный метод предлагает манипулировать предполагаемой ответственной переменной и оценивать предполагаемые эффекты. Это кажется тривиальным с методологической точки зрения, но большинство парадигм когнитивного диссонанса не соответствуют этому принципу.Действительно, классические парадигмы в CDT манипулировали, например, оплатой за несоответствующее поведение (Festinger and Carlsmith, 1959), серьезностью давления с целью подавления поведения (Aronson and Carlsmith, 1962) или развернутыми усилиями по присоединению к группе. (Аронсон и Миллс, 1959). С теоретической и методологической точки зрения эти переменные не являются манипуляциями несогласованности, а являются переменными-модераторами, связанными с ситуацией (то есть стимулом, обоснованием, усилием), которые уменьшают или увеличивают CDS (Festinger and Carlsmith, 1959, стр.203–204). Действительно, когниции, согласующиеся с поведением (предполагаемые наиболее устойчивыми), должны уменьшать величину CDS, в то время как несогласованные — увеличивать ее. Таким образом, предполагается, что эти переменные модулируют величину CDS и, в некоторых конкретных случаях (например, приверженность), они усиливают сопротивление изменениям и, таким образом, ориентируют появление стратегий сокращения (Vaidis and Gosling, 2011; Vaidis and Bran, 2018 ). Следовательно, эти модераторы могут влиять на величину диссонанса, но не представляют собой манипуляцию несогласованностью, как было бы сравнение несогласованной ситуации с нейтральной или последовательной.

В этом ключе переменная обязательств является архетипом смешанной переменной. При использовании контрположительной задачи центральная переменная, начиная с Linder et al. (1967) оказывается обязательством, главным образом управляемым посредством выбора (например, Zanna and Cooper, 1974; Elliot and Devine, 1994; Simon et al., 1995). В рамках этой структуры проблемное поведение, которое выбирается свободно (т. Е. Высокий выбор), является «условием диссонанса», в то время как такое же поведение, возникающее под давлением (т. Е. Низкий выбор), считается «условием отсутствия диссонанса».В этом и заключается загвоздка: переменная выбора принципиально отличается от несогласованности (см. Kiesler, 1971). Фактически, эти эксперименты не изучают, как люди реагируют на несоответствие, они изучают, как приверженность (через выбор) влияет на реакцию людей на несоответствие. Другими словами, мы хотим подчеркнуть, что несогласованность без обязательств по-прежнему является несогласованностью, и что переменная обязательств — это прежде всего фактор, который будет влиять на разрешение (Кислер, 1971; Вайдис и Гослинг, 2011).Ранние предупреждения об этой ошибке были сделаны в прошлом (Chapanis and Chapanis, 1964; Kiesler, 1971; Festinger, 1987/1999), но эта проблема все еще актуальна, поскольку приверженность продолжает оставаться парадигматической переменной во многих недавних публикациях (например, , Blackman et al., 2016; Martinie et al., 2017).

Эта проблема может быть исправлена ​​путем переопределения основных концепций и изменения парадигмы для систематического манипулирования несогласованностью. Самый простой способ добиться этого — сравнить задачи контр-отношения с задачами нейтральными или про-отношениями.Некоторые недавние парадигмы действительно сместили акцент на манипулирование непоследовательностью. Например, парадигма лицемерия (Aronson, 1992; Stone, Fernandez, 2008; Priolo et al., 2019) сравнивает противоречивые условия с нейтральными или последовательными. Точно так же некоторые новые парадигмы сосредотачиваются на минимальных несоответствиях, то есть несоответствиях, которые связаны с очень небольшим количеством познаний, кроме несогласованности как таковой (например, Levy et al., 2017), и сравнивают несогласованные условия с нейтральными. Эти новые парадигмы обнадеживают, но исследователи в этой области должны все же четко осознавать, что различные факторы, такие как приверженность, — это не то же самое, что различная непоследовательность.

Несогласованность: применение как манипуляции, так и меры

Операционализация переменной относится к двум различным вещам (например, Leary, 2014): с одной стороны, это может быть перевод переменной на экспериментальный язык, а с другой стороны, это может относиться к измерению указанной переменной. Например, это может быть средство манипулирования голодом в экспериментальных условиях, а также измерение такого голода. Обе операционализации предоставляют важные средства для оценки модели и, что касается CDT, обе нуждаются в доработке.

Учитывая, что CDT имеет дело с несогласованностью, следует систематически проверять наличие несоответствия и, в идеале, оценивать его. Действительно, модель предлагает связь между переменными, участвующими в несогласованности, CDS и ее регулированием. Фестингер считал, что «величина диссонанса будет функцией важности элементов» (стр. 16, 1957/1985). Следовательно, когда задействованные когниции важны, вызывается более высокий уровень CDS (Festinger, 1957). Например, воздействие небольшого опровержения убеждений приведет к более низкой степени CDS, чем воздействие сильного опровержения.Точно так же принуждение к убийству улитки должно повысить CDS несколько ниже, чем необходимость убить симпатичного котенка. В качестве индикатора мы держим пари, что последняя часть предыдущего предложения вызвала более интенсивную реакцию у читателей. Это потому, что задействованные элементы субъективно более важны и, следовательно, генерируют больше CDS.

Связь между несогласованностью и CDS — это больше, чем отношение присутствия-отсутствия, и она образует главную аксиому CDT. Как следствие, для проверки модели и получения четких прогнозов необходимо измерить степень несогласованности или другие факторы, ответственные за ее величину, которые, как предполагается, могут повлиять на CDS (например,г., сила, важность, центральность). Эта связь между несогласованностью и CDS недостаточно изучена в литературе, и необходимо приложить усилия, чтобы строго операционализировать несогласованность. Это означает, что требуется введение в действие как оценки несоответствия, так и манипулирования несогласованностью, и что только систематические меры позволят исследовать взаимосвязь между несогласованностью, CDS и процессом регулирования. Более того, в нынешнем состоянии концептуализации оценка несоответствия также может быть наиболее подходящим способом оценки конструкции «диссонанс».Как следствие, решение проблемы связи между несогласованностью и CDS может быть достигнуто путем использования условий, которые включают несколько степеней несогласованности (например, низкая; средняя; высокая), ее оценки и измерения CDS, созданного этими различными условиями. .

О природе состояния когнитивного диссонанса

В основополагающей статье Эллиот и Дивайн (1994) сделали большой шаг вперед, подтвердив наличие дискомфорта до изменения отношения (Эксп. 1) и уменьшение такого дискомфорта после изменения отношения (Эксп.2). В этой статье подчеркивается фундаментальный момент, исследуя предполагаемое состояние, но остается несколько вопросов, касающихся природы и точной роли CDS. Действительно, насколько нам известно, существующие исследования, посвященные изучению CDS, связаны с теми же методологическими проблемами, которые мы поднимали ранее, и в данной области отсутствует надежный инструмент для оценки CDS. Дальнейшие исследования имеют решающее значение для определения и изучения точной природы CDS.

О природе CDS нам пока известно очень мало.Под природой мы подразумеваем параметры, которые позволяют четко определить это «состояние», например, переживание определенной эмоции или интенсивность, валентность или мотивационную способность состояния. Концептуально Фестингер (1957) определил когнитивный диссонанс как состояние психологического дискомфорта, которое мотивирует его регуляцию, а затем и как состояние возбуждения (например, Lawrence and Festinger, 1962). Точно так же другие авторы описывали CDS как состояние напряжения (Croyle and Cooper, 1983; Kruglanski and Shteynberg, 2012), неприятное чувство (Harmon-Jones, 2000) или состояние отвращения (Proulx et al., 2012). Из всех этих определений неясно, должна ли CDS быть отдельным и специфическим состоянием или она может быть выражена эмоциями. Некоторые исследователи, например, рассмотрели вины (Stice, 1992), неожиданности, (Noordewier и Breugelmans, 2013) и гнева, (Geschwender, 1967) как доказательство CDS. Однако это мнение не единодушно. При составлении анкеты самоотчета Эллиот и Девайн (1994) использовали только три пункта для оценки характера CDS ( неудобно, обеспокоено, беспокойно, ), исключив многие другие вопросы, такие как вина .Впоследствии они подчеркнули, что различные оценки аффекта могут отражать природу когнитивного диссонанса в зависимости от ситуации (Devine et al., 1999). Несмотря на это уточнение, большинство исследователей, использующих шкалу, продолжают использовать индекс в его первоначальной форме, тем самым отделяя CDS от других элементов (Galinsky et al., 2000; Harmon-Jones, 2000; Norton et al., 2003; Monin et al., ., 2004; Вайдис, Гослинг, 2011). С другой стороны, Kenworthy et al. (2011) предположили, что вина может быть наиболее значимым предиктором эффектов диссонанса, а не конкретным CDS, тем самым проводя четкое различие между ними.Со своей стороны, Gosling et al. (2006) использовали шкалу Эллиота и Дивайна, но для оценки диссонанса полагались на отрицательный самоориентированный аффект, а не на свой специфический для диссонанса индекс. Хотя эти разные точки зрения сосуществуют в литературе, до сих пор не было четких дискуссий о природе и специфике CDS. В целом, в соответствии с разнообразием изученных конкретных эмоций, сосредоточение внимания на одном конкретном аффекте или на коктейле аффектов для отражения природы CDS кажется неуместным.

Другая точка зрения — рассматривать CDS как неспецифическую эмоцию и искать более общие черты CDS.С этой точки зрения большинство согласны с отрицательной валентностью и отталкивающей чертой (то есть у человека есть мотивация избегать этого). Тем не менее, это не так очевидно и даже может обсуждаться. На самом деле, поле редко создает ситуации, которые могут вызвать что-то иное, кроме отрицательной валентности: большинство исследований имеют дело с нежелательными несоответствиями (например, написание против того, что вы хотите; получение нежелательной информации), в то время как данные об аффекте отсутствуют. вызвано непоследовательным, но позитивным познанием (например,g., работающие лучше, чем ожидалось; Аронсон и Карлсмит, 1963). В недавней модели Kruglanski et al. (2018) предполагают, что вызванный аффект может отличаться в зависимости от ожидания и желательности результатов. Это предположение подразумевает, что опровержение положительного ожидания порождает отрицательный эффект, в то время как опровержение отрицательного ожидания порождает положительный эффект. Интересная параллель может быть проведена с неожиданностью (см. Noordewier et al., 2016): первоначальное обнаружение неожиданности имеет отрицательную валентность, но окончательная валентность зависит от валентности результата.В том же духе Мартини и др. (2013) продемонстрировали временность валентности: оценивая лицевую активность, первоначальная реакция на диссонанс недифференцирована, и только через некоторое время появляется отрицательная валентность. Это побуждает исследовать природу CDS с учетом динамики.

Наконец, еще одна возможная особенность CDS касается ее отношения к тенденциям действий. Для модели, основанной на действии (ABM; Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones et al., 2015), CDT служит конечной цели уменьшения помех эффективным и неконфликтным действиям.Как следствие, предполагается, что CDS активируется, когда он конфликтует с действием и запускает состояние, ориентированное на приближение. Эта модель подтверждается несколькими наблюдениями, включая нейронную активацию зон, связанных с конфликтом и его разрешением, таких как передняя поясная извилина кора (Harmon-Jones et al., 2008a, b; van Veen et al., 2009; Izuma and Murayama, 2019 ). Однако некоторые модели предполагают, что такой подход не обязательно является единственным ответом. Основываясь на обширном анализе низкоуровневых процессов реакции на угрозу, Jonas et al.(2014) предполагают, что несогласованность с самого начала запускает систему торможения (BIS), а затем, если разрешение не произошло, только на втором этапе активируется система поведенческого подхода (BAS). Следовательно, еще раз, временной курс может иметь отношение к пониманию процесса CDS.

Что касается текущих знаний, мы должны признать, что, несмотря на то, что CDS является ядром модели, мы знаем о нем очень мало. Его аффективные свойства неясны, а динамика еще недостаточно изучена.Мы считаем, что тщательное изучение его характера необходимо для разработки оперативной оценки CDS, что является фундаментальным требованием, прежде чем делать дальнейшие выводы о CDT. Наконец, как отмечалось ранее, разнообразие вводных задач может также объяснить большую часть различий в наблюдаемой природе CDS, а отсутствие четких парадигм ограничивает текущее понимание. Кроме того, большая часть исследований, изучающих природу диссонанса, основывается на манипуляциях с выбором вместо непоследовательности, что может частично исказить выводы.Специфика вызываемых эмоций, валентности или склонности к действию может зависеть от задачи, но также и от операционализации и от дизайна, и можно предположить, что конкретное состояние или его регуляция могут проистекать из специфики индукции. Таким образом, в дополнение к лучшей эксплуатации и лучшему измерительному инструменту мы также призываем к лучшей стандартизации.

Аргументы в пользу стандартизации процедур

Парадигмы можно определить как научные «традиции»: модели, методы и ожидаемые результаты.Хотя они могут быть хорошими или плохими для развития науки (см. Kuhn, 1962), их главный интерес состоит в том, что они должны снижать вариации до минимального уровня, позволяющего оценивать результаты в совокупной научной перспективе. Что касается CDT, то в течение многих лет общая парадигма основывалась на манипулировании выбором и оценке отношения, хотя в то же время многие другие моменты подвергались изменениям. Например, важность задействованных познаний (например, темы) сильно варьировалась от исследования к исследованию, а также наличие и вид условий контроля (например,g., без непоследовательности, непротиворечивости) или оценки CDS. Мы считаем, что смена парадигмы с большим учетом центральных переменных теории была бы важным шагом. Кроме того, стандартизация как индукции, так и оценки поможет проверить основные гипотезы теории.

Стандартизация индукционного задания

Область CDT плодотворна, здесь представлены сотни исследований, охватывающих широкий спектр задач и тем. Такое количество исследований является веским аргументом в пользу концептуальной обоснованности теории.Однако некоторые из основных гипотез CDT не были так тщательно изучены, и в их случае область может выиграть от повышенной стандартизации. Одна из наших основных проблем здесь — это CDS и его расследование. В целом, исследования когнитивного диссонанса имеют много вариаций друг с другом. Например, контр-оценочные эссе были исследованы с различными темами и многими различиями, касающимися инструкций, временного курса (например, продолжительность, временное расстояние между вводным курсом и оценкой) и задачей (например,г., аргумент, эссе, выступление). Кроме того, эти исследования сильно привязаны к социальному контексту и, следовательно, могут иметь различное влияние в зависимости от места, культуры и времени. Все эти вариации, вероятно, изменят ряд переменных, теоретически связанных с CDS и ее регулированием, таких как важность задействованного познания, вызванные эмоции, уровень самоовлечения или предполагаемый выбор. Как мы подчеркивали выше, такой большой разброс индукции способствует концептуальной достоверности теории.Тем не менее, все эти вариации также могут быть затруднены при попытке изучить некоторые конкретные гипотезы, например, о природе и роли CDS и ее правилах. Каждая вариация между двумя исследованиями создает место для потенциальной смешанной переменной.

В том же духе природа индукции могла бы фундаментально отличаться друг от друга (например, контр-оценочное эссе, парадигма лицемерия, парадигма свободного выбора). Эти различия могут иметь важное значение для следующих оценок.Например, ранее мы разработали, что CDS может быть связан с различными эмоциями, такими как вина или удивления . В зависимости от характера индукции кажется логичным, что одни эмоции могут быть вызваны сильнее, чем другие. Например, когда кто-то сознательно и публично соглашается написать эссе контр-отношения или вспоминает поведение, несовместимое с ранее проповедуемыми ценностями, это с большей вероятностью вызовет чувство вины . Между тем, наблюдение аномалии восприятия, скорее всего, будет связано с неожиданностью .Интересно также рассмотреть несоответствия, которые могут вызвать положительную валентную эмоцию, например, ожидание низкой оценки на экзамене и получение высокой (Gawronsky and Branon, 2019). Если для всех этих ситуаций существует общий CDS, то его исследование становится особенно трудным из-за фактических вариаций индукций, а также усложняет изучение процесса регуляции, поскольку эти эмоции могут способствовать различным стратегиям (Higgins, 1987; Devine). и другие., 1999; Niedenthal et al., 2006). Те же рассуждения применимы при оценке CDS с помощью физиологических показателей. Поскольку вероятно возникновение нескольких эмоций, как отличить физиологическую активность, связанную с CDS, от «шума», вызванного этими эмоциями? На самом деле, здесь, кажется, есть некоторые вариации в зависимости от природы индукции: эссе контр-отношения были связаны с увеличением GSR (Croyle and Cooper, 1983; Elkin and Leippe, 1986), но обратная связь, несовместимая с ожиданиями, — нет (Etgen и Розен, 1993).Точно так же парадигма свободного выбора была связана с повышенной частотой сердечных сокращений (Etgen and Rosen, 1993), но контрпозиционные эссе — нет (Croyle and Cooper, 1983).

Таким образом, мы считаем, что эта область выиграет от повышения стандартизации. Эта стандартизация индукции будет опираться как на лучшее операционное определение управляемых переменных, как мы упоминали выше, так и на отчет о переменных, которые могут влиять на CDS, и, следовательно, на его регулирование.Например, парадигма лицемерия исследовалась с использованием самых разных тем и методов, и Priolo et al. (2019) не нашли в своем метаанализе доказательств существования CDS. Этот вывод может поставить под сомнение теорию или актуальность методологии. Эти авторы подчеркивают отсутствие доступных исследований и их важные варианты для объяснения этого нулевого результата, что соответствует нашим опасениям.

По нашему мнению, мы считаем, что большая стандартизация могла бы позволить исследовать такие специфические гипотезы и более точно исследовать эффекты.Для достижения этой цели и уменьшения различий между исследованиями стандартизация индукции также потребует отказа от задач, основанных на социальном происхождении, временных или культурных особенностях. Это уменьшит количество систематических ошибок и позволит проводить исследования в нескольких лабораториях. Кроме того, чтобы улавливать мелкие вариации с меньшим шумом и иметь возможность моделировать процесс, эти требования предполагают переход к процессам более низкого уровня. Это может потребовать рассмотрения самого минимального предварительного условия для CDT, то есть манипулирования несогласованностью, в то время как другие социально контекстуализированные переменные сокращаются до их строгого минимума (например,г., обязательство). Наконец, в соответствии с проблемой операционализации, первое, что нужно оценить, — это, вероятно, несоответствие, которое могло бы позволить более уместные сравнения между исследованиями и помочь исправить местные или индивидуальные предубеждения. Оценка дополнительных параметров, которые могут повлиять на CDS и ее регулирование (например, самовмешательство), также может облегчить исследования и, в конечном итоге, позволить оценить независимые эффекты, обусловленные каждой из этих переменных. Наконец, в дополнение к этой стандартизации вводной задачи необходимо полагаться на стандартную оценку CDS.

Стандартная оценка состояния когнитивного диссонанса

Для изучения природы CDS необходимы надежные инструменты. Поскольку CDS является основным мотивом модели и может варьироваться в зависимости от ситуации индукции, мы должны приблизиться к стандартизированным инструментам. Распространенность уникального инструмента должна позволять сравнение и надежные ожидаемые эффекты (т.е. размер и качество).

Явные шкалы самооценки иногда были полезны (например, Elliot and Devine, 1994), но имеют ограничения.Более того, они подразумевают, что люди могут сознательно и точно оценивать свои эмоции и сообщать о них. Более того, в используемых инструментах отсутствует стандартизация. Например, даже имея в виду одну и ту же шкалу, ученые используют разные методы подсчета баллов, разные инструкции и даже разные наборы заданий. Отсутствие стандартных правил благоприятствует HARKing (Kerr, 1998) при выборе индикаторов для CDS.

Мы выделяем три основных точки зрения на захват CDS.Один классический подход основан на оценке конкретной эмоции. Таким образом, предлагается перечислить аффекты, которые могут соответствовать когнитивному диссонансу, и оценить их все. Это, вероятно, худшая перспектива, потому что аффект может варьироваться в зависимости от характера задачи и потому, что этот метод в основном полагается на людей, которые надежно оценивают свои эмоции, что не гарантируется (Niedenthal et al., 2006). Второй вариант — оценить особенности CDS. Это подразумевает четкое определение этих характеристик (например,g., валентность, отвращение, интенсивность, склонность к действию). Это также требует учета временного курса, так как предполагается, что это актуально. Наконец, последняя и дополнительная точка зрения опирается на физиологические прокси. Не так уж отличается от измерения субъективной интенсивности, его главный интерес состоит в том, что это можно делать параллельно с предыдущими подходами для обеспечения конвергентной достоверности. Наконец, при разработке эффективного инструмента для оценки СДУ, вероятно, следует полагаться на несколько критериев.

Три других момента кажутся необходимыми для достижения этой стандартизации: оценка CDS должна быть (а) неявной, (б) неинвазивной и (в) следовать принципам открытой науки.(а) Под «непонятным» мы подразумеваем, что респондент не должен знать, что оценивается. В противном случае участники могут ложно сообщить о своих чувствах, например, из-за социальной желательности или ошибок атрибуции (например, Rosenthal and Rosnow, 1969; Nisbett and Wilson, 1977). Для этой цели использование неявных оценок, которые с меньшей вероятностью подвержены влиянию осознания и сознательного контроля, таких как время реакции или неявная ассоциация (например, Nosek and Banaji, 2001; Quirin et al., 2009), может надежно оценить воспоминание. CDS (например,г., Леви и др., 2017). (б) Под «неинвазивным» мы подразумеваем, что на респондентов не должна влиять сама оценка. Действительно, исследования показали, что участники могли неправильно отнести CDS к другим источникам (например, Zanna and Cooper, 1974). Если участники приписывают возбуждение инструменту измерения, это может изменить процесс регулирования (например, Croyle and Cooper, 1983). Этот момент особенно важен для физиологических показателей, которые полезны для достижения инструмента стандартизации.Что касается физиологических показателей, многие из них были инвестированы в прошлом, такие как GSR / EDA (например, Croyle and Cooper, 1983), частота сердечных сокращений (например, Gerard, 1967) или даже f MRI (например, de Vries et al. ., 2014), но, скорее всего, они будут восприняты как инвазивные и могут спровоцировать процесс неправильной атрибуции. Интересное развитие могло произойти из пупиллометрии, потому что этот метод не требует инвазивного оборудования или потенциально опасного контекста (как и f MRI), и участники могут не знать об оценке.Некоторые первоначальные результаты показывают, что расширение зрачка является потенциальным показателем для обнаружения несогласованности и может быть использовано для фиксации вызова CDS, а также определенного образа мыслей о действиях (например, Sleegers et al., 2015; Proulx et al., 2017). Хотя эти два предположения не могут эффективно отразить природу CDS, они, следовательно, могут представить интересные методы для обнаружения и оценки величины CDS с низким коэффициентом систематической ошибки ответа и неправильной атрибуции.

Наконец, согласно (c) открытая наука (e.g., Klein et al., 2018), инструмент и, в частности, данные должны быть общедоступными, доступными и прозрачными. Важным моментом является то, что необработанные данные должны быть предоставлены и общедоступны. На наш взгляд, это особенно важно для текущих выпусков CDT. Например, исследование временного хода CDS и некоторых его влияний уже могло бы быть возможным, если бы авторы делились своими данными вместе с временным ходом своего протокола. Аффективный характер CDS — еще одна область, которую можно было бы прояснить, если бы больше данных было доступно и готово к агрегированию.Было бы полезно в поле, если бы данные были собраны с использованием полностью информированных стандартизированных схем и были доступны, что позволило бы исследователям получить достаточное количество наблюдений, чтобы полностью понять процесс.

Тестирование общей модели

Общая модель CDT предполагает, что обнаружение несоответствия вызовет CDS, что будет мотивировать стратегию регулирования. Большинство исследований были сосредоточены на этих стратегиях регулирования, однако они могли быть сделаны слишком рано, и некоторые выводы могли быть сделаны без достаточного понимания предыдущих частей модели (см. Weick, 1965; Greenwald and Ronis, 1978; Vaidis and Gosling, 2011).В предыдущих абзацах мы сделали несколько предложений по более надежному тестированию CDT, и, поскольку модель является последовательной, предложения также должны учитывать последовательность шагов. Таким образом, регулирование должно быть последней частью экзамена, а не первой. Кроме того, серьезная оценка теории требует оценки всей модели, а не только последней последовательной части. В нынешнем состоянии общая модель когнитивного диссонанса (несогласованность-CDS-регуляция) должна быть подвергнута испытанию.Это соображение может означать пересмотр многих прежних выводов, сделанных в первые десятилетия CDT. Вся информация, собранная в результате этого исследования, может обеспечить глубокое понимание теории и помочь в повторном подключении CDT ко всему полю.

Недоказанный приговор

Наука требует времени. Как только индукция несоответствия и проблемы CDS будут исправлены — и только после этого — исследование может, наконец, серьезно сосредоточиться на последовательности регулирования и всей модели. Действительно, настоящая модель считает, что регулирование осуществляется с помощью CDS, и, таким образом, теория ожидает, что люди будут мотивированы к регулированию.Следовательно, с четкой операционализацией непоследовательности и CDS полное отсутствие регулирования должно быть опровержением теории. Но поскольку оценить все стратегии практически невозможно, было бы интереснее изучить факторы, влияющие на выбор регулирования.

Как указывалось ранее, хотя эта оценка пока преждевременна, полное понимание первых последовательностей могло бы облегчить идентификацию надежных факторов, которые определяют наиболее вероятные стратегии в данной ситуации.Эта оценка могла бы также подтвердить некоторые ранее предложенные факторы (см. McGrath, 2017), но также переоценить большую часть литературы. Однако это исследование требует поэтапного процесса, начиная с первой предложенной последовательности и заканчивая предикторами регуляции. Наконец, только изучение полной последовательности регуляции несогласованности-CDS позволит проверить теорию в целом.

До тех пор, пока не будут выполнены эти предыдущие шаги, исследования не могут полагаться на стратегии регулирования как на уникальный сигнал для изучения модели.Что еще более важно, когда CDS отсутствует, выводы, сделанные на основе единственного частичного появления одной или двух стратегий сокращения, могут повлиять на оценку модели. Конечно, это не препятствует исследованию конкретных стратегий, таких как изменение отношения или поведения, в соответствующих прикладных условиях. Но мы хотели бы подчеркнуть, что, учитывая текущее состояние знаний, изучение стратегий регулирования не представляет особого интереса для оценки общей модели или ее улучшения. Таким образом, эта позиция не подразумевает отказ от регулирования измерения, но подчеркивает необходимость оценки CDS.

С небольшой помощью сообщества

Проверка обоснованности теории требует изучения всех основных принципов. Многие гипотезы потребуют пересмотра в свете новых инструментов и знаний, в то время как некоторые другие ключевые гипотезы пока еще не исследованы и могут иметь решающее значение при оценке модели. Насколько нам известно, ни одно исследование не исследовало четко, например, функциональную связь между триптихом несогласованность-CDS-регуляция, который, тем не менее, является центральным элементом теории.Несмотря на то, что эта ожидаемая функция положительной связи является центральной для модели, она еще серьезно не исследовалась. Кроме того, важно изучить форму отношения. Однако для тестирования такой модели потребуется огромное количество данных с высокой степенью точности, чего можно достичь только при сотрудничестве между исследователями когнитивного диссонанса.

Изучение теории потребует мощных исследований со строго релевантными переменными. Мы не рекомендуем вкладывать ресурсы в крупномасштабные проекты репликации более ранних исследований.В самом деле, как мы подчеркивали ранее, эти исследования имеют методологические недостатки, которые ограничивают их интерпретацию. Вместо того, чтобы повторять ошибки, допущенные в прошлом, ресурсы следует направить на разработку надежных, умных и хорошо обоснованных тестов теории и ее гипотез. Чтобы ограничить смещение, эти схемы должны быть основаны на компьютере, чтобы избежать эффектов экспериментатора (например, Rosenthal and Rosnow, 1969). Использование стандартизированных сценариев также должно облегчить тиражирование и вариации по всему миру.Более того, с небольшой помощью сообщества инструменты краудсорсинговых исследований (например, Collaborative Replications and Education Project, 2018; Moshontz et al., 2018) могут позволить быструю, четкую и эффективную оценку теории.

Связь с более широкими теориями

Наконец, предлагаемый план работы огромен. Что может дать этот обширный экзамен для CDT и для области социальной психологии? Модель диссонанса — одна из немногих моделей, предлагающих общую основу для функционирования человека, но, к сожалению, отсутствует связь с другими областями.Чрезмерная специализация его операционализации и его исторически ограничивающие парадигмы могли бы частично объяснить эти побочные эффекты (например, Aronson, 1992; Swann, 1992). В каком-то смысле мы предполагаем, что большинство согласится с тем, что CDT глубоко повлияли на эту область и сформировали концепцию основных тенденций, таких как, например, теории атрибуции (Jones and Davis, 1965; Kelley, 1967), социальное познание (Fiske and Taylor , 1984), мотивированных рассуждений (Kunda, 1990) и моделей саморегуляции (например, Scheier and Carver, 1988; Blascovich and Tomaka, 1996), но некоторые также утверждают, что CDT окаменел, с устаревшими парадигмами и далек от наука, с тавтологическими или неопровержимыми соображениями (например,г., Лилиенфельд, 2005; Гриффин, 2012). В связи с недавним методологическим кризисом появились призывы к концептуальной очистке и объединению общих моделей. Это может быть поводом для CDT воссоединиться с более широкими теориями, и несколько попыток уже были предприняты. Например, Модель поддержания смысла (MMM; Heine et al., 2006; Proulx and Inzlicht, 2012) является предложением для такого слияния. Для MMM нарушение ожидания, значимость смертности или подверженность несоответствию — все они следуют общему феномену нарушения смысла, которое запускает одни и те же нейрокогнитивные и психофизиологические системы (см. Jonas et al., 2014), и это мотивирует компенсаторное поведение. Это означает, что какой бы ни была индукция и конкретная установка теории, общий процесс может быть одним и тем же. Недавние данные (Randles et al., 2015) подтверждают, что CDT похожа на многие другие нарушения смысла, и такие предложения являются реальной возможностью для более глубокого понимания функционирования человека. Исследования CDT в социальной нейробиологии (например, van Veen et al., 2009; Harmon-Jones et al., 2015; Izuma and Murayama, 2019) также демонстрируют сходство в активированных областях с другими теориями.Напр., передняя поясная извилина кора последовательно активируется в парадигмах CDT, но также и в парадигмах MMM (см. Proulx et al., 2012) и в парадигмах значимости смертности (Quirin et al., 2012). Наконец, предложения о процедуре индукции, такие как использование неявного выявления несогласованности (Levy et al., 2017), также позволяют объединить несколько процедур, которые широко распространены в близких областях (например, задача Струпа), но были необычны для CDT.

Включение CDT в более широкие модели также предлагает расширить наши представления о теории.С точки зрения эволюции процесс, лежащий в основе CDT, должен выполнять важную функцию, чтобы присутствовать сегодня. Более того, это не выглядит как процесс, специфичный для человека, как многие другие виды продемонстрировали доказательства когнитивного диссонанса (Egan et al., 2007, 2010; Harmon-Jones, 2017). Для модели CDT, основанной на действии (Harmon-Jones, 1999; Harmon-Jones and Harmon-Jones, 2002; Harmon-Jones et al., 2009), этот процесс сохраняет эффективность действия: когда мы сталкиваемся с выбором, регулируя наши Отношение к этому выбору помогает двигаться вперед и поощрять действия, а не бездействие.С нашей личной точки зрения, можно также считать, что процесс когнитивного диссонанса служит конечной цели — контролировать нашу среду: когда подвергаются событиям, которые противоречат ожиданиям, физиологическая реакция запускает мотивацию для регулирования; то есть пересмотреть ожидания или отклонить новую информацию. Наконец, процесс когнитивного диссонанса мог сыграть важную роль во всей эволюции человека. Следуя этой последней точке зрения, Перловский (Масатака, Перловский, 2012; Перловский, 2013, 2017) считает, что CDT может объяснить фундаментальную роль музыки и просодии в человечестве.По его мнению, музыка могла бы быть средством, позволяющим преодолеть CDS, таким образом, она способствовала бы принятию новых знаний. В целом это способствует пересмотру CDT вместе с его связями с другими психологическими процессами. Это представляет собой обширную область исследований, но мы думаем, что от расширения сферы CDT можно многое выиграть.

Заключение

CDT — старая и респектабельная теория, но в то же время все еще находится в стадии разработки. Можно признать впечатляющий вклад этой теории в психологию, но нельзя не признать, что многие критические вопросы остаются и многие методологические недостатки явно присутствуют.

В данной статье мы выявили то, что мы считали основными недостатками теории, а именно концептуальные недостатки и необходимость более строгой реализации. Поскольку лучшее понимание методологических недостатков важно для будущего теоретического прогресса, мы предложили несколько способов устранения этих недостатков. Наша основная идея — во-первых, сосредоточиться на функциональном различии элементов триптиха CDT, а именно на несогласованности, состоянии диссонанса (CDS) и стратегиях регулирования.В дополнение к вложению усилий в систематическую и стандартную операционализацию этих концепций, исследование всей модели могло бы глубоко улучшить теорию и понимание человеческой психологии.

Наконец, если смотреть с хорошей стороны, социальная психология не переживает десятилетия кризиса. Это только проложит путь для следующего поколения исследователей, которые предпримут шаги для продвижения дисциплины к более сильным и надежным знаниям о человеческом разуме. В заключение и как горячие сторонники CDT мы подтверждаем, что это определенно элегантная теория.Однако наука не должна беспокоиться о изящности теории, а только о надежности доказательств, подтверждающих ее, и ее собственной опровержимости.

Авторские взносы

Все перечисленные авторы внесли существенный, прямой и интеллектуальный вклад в работу и одобрили ее к публикации.

Финансирование

AB поддерживается совместно Pacifica и Национальной ассоциацией исследований и технологий (номер гранта / награды: ANRT, грант CIFRE 2017/0245).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Список литературы

Аронсон, Э. (1969). «Теория когнитивного диссонанса: текущая перспектива», в, Достижения экспериментальной социальной психологии, , том. 4. изд Л. Берковиц (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press), 2–34.DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60075-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. (1992). Возвращение подавленных: теория диссонанса возвращается. Psychol. Запрос 3, 303–311. DOI: 10.1207 / s15327965pli0304_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Карлсмит Дж. М. (1962). Ожидаемая производительность как фактор, определяющий фактическую производительность. J. Abnorm. Soc. Psychol. 65, 178–182. DOI: 10.1037 / h0042291

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон, Э.и Карлсмит Дж. М. (1963). Влияние серьезности угрозы на обесценивание запрещенного поведения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 66, 584–588. DOI: 10.1037 / h0039901

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Аронсон Э. и Миллс Дж. (1959). Влияние тяжести посвящения на симпатию к группе. J. Abnorm. Soc. Psychol. 59, 177–181. DOI: 10,1037 / h0047195

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бем, Д. Дж. (2011).Ощущение будущего: экспериментальные доказательства аномальных ретроактивных влияний на познание и аффект. J. Person. Soc. Psychol. 100, 407–425. DOI: 10.1037 / a0021524

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Блэкман, С. Ф., Келлер, К. Т., и Купер, Дж. (2016). Эгоцентризм и косвенный диссонанс. J. Exp. Soc. Psychol. 62, 1–6. DOI: 10.1016 / j.jesp.2015.09.001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бласкович Дж., Томака Дж.(1996). Биопсихосоциальная модель регуляции возбуждения. Adv. Exp. Soc. Psychol. 28, 1–51. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60235-X

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cancino-Montecinos, S., Björklund, F., and Lindholm, T. (2018). Снижение диссонанса как регулирование эмоций: изменение отношения связано с положительными эмоциями в парадигме индуцированного согласия. PLoS ONE 13: e0209012. DOI: 10.1371 / journal.pone.0209012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чапанис, Н.П., и Чапанис А. (1964). Когнитивный диссонанс: пять лет спустя. Psychol. Бык. 61, 1–22. DOI: 10,1037 / h0043457

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Образовательный проект по совместным репликациям (2018). Источник: https://osf.io/wfc6u/ (по состоянию на 15 февраля 2019 г.).

Кройл Р. Т. и Купер Дж. (1983). Диссонансное возбуждение: физиологические доказательства. J Человек. Soc. Psychol. 45, 782–791. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.4.782

CrossRef Полный текст | Google Scholar

de Vries, J., Бирн, М., и Кехо, Э. (2014). Индукция когнитивного диссонанса в повседневной жизни: исследование фМРТ. Soc. Neurosci. 10, 268–281. DOI: 10.1080 / 17470919.2014.9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Бродиш, А. Б. (2003). Современная классика социальной психологии. Psychol. Запрос 14, 196–202. DOI: 10.1207 / S15327965PLI14034_3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дивайн, П. Г., Тауэр, Дж. М., Бэррон, К.Э., Эллиот А. Дж. И Вэнс К. М. (1999). «Выходя за рамки изменения отношения в изучении процессов, связанных с диссонансом», в Когнитивный диссонанс: прогресс в основной теории социальной психологии , редакторы Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 297–323. DOI: 10.1037 / 10318-012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Блум П. и Сантос Л. Р. (2010). Предпочтения, вызванные выбором при отсутствии выбора: данные слепой парадигмы двух вариантов выбора с маленькими детьми и обезьянами капуцинами. J. Exp. Soc. Psychol. 46, 204–207. DOI: 10.1016 / j.jesp.2009.08.014

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Иган Л. К., Сантос Л. Р. и Блум П. (2007). Истоки когнитивного диссонанса: свидетельства детей и обезьян. Psychol. Sci. 18, 978–983. DOI: 10.1111 / j.1467-9280.2007.02012.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Элькин Р. А. и Лейппе М. Р. (1986). Физиологическое возбуждение, диссонанс и изменение отношения: свидетельство связи диссонанс-возбуждение и эффекта «не напоминай мне». J. Person. Soc. Psychol. 51, 55–65. DOI: 10.1037 / 0022-3514.51.1.55

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эллиот А. и Дивайн П. (1994). О мотивационной природе когнитивного диссонанса: диссонанс как психологический дискомфорт. J. Person. Soc. Psychol. 67, 382–394. DOI: 10.1037 / 0022-3514.67.3.382

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Etgen, M. P., and Rosen, E. F. (1993). Когнитивный диссонанс: физиологическое возбуждение в парадигме ожидаемой производительности. Бык. Психон. Soc. 31, 229–231. DOI: 10.3758 / BF03337331

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фестингер, Л. (1957). Теория когнитивного диссонанса. Эванстон, Иллинойс: Роу, Петерсон и компания. Переиздано в 1962/1985 в издательстве Стэнфордского университета.

Google Scholar

Фестингер, Л. (1987/1999). «Размышления о когнитивном диссонансе: 30 лет спустя. транскрибируется в »в Когнитивный диссонанс: прогресс основной теории в социальной психологии , ред.Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация) 381–385.

Фестингер, Л., и Карлсмит, Дж. М. (1959). Когнитивные последствия принудительного подчинения. J. Abnorm. Soc. Psychol. 58, 203–211. DOI: 10,1037 / h0041593

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фиске, С. Т. (2016). Призыв изменить научную культуру позора. APS Obs. 29: 9.

Google Scholar

Фиск, С. Т., и Тейлор, С.Э. (1984). Социальное познание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Рэндом Хаус.

Google Scholar

Галинский А.Д., Стоун Дж. И Купер Дж. (2000). Восстановление диссонанса и психологического дискомфорта после неудачных утверждений. Eur. J. Soc. Psychol. 30, 123–147. DOI: 10.1002 / (SICI) 1099-0992 (200001/02) 30: 1 <123 :: AID-EJSP981> 3.0.CO; 2-T

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гавронски Б. и Страк Ф. (ред.). (2012). Когнитивная последовательность: фундаментальный принцип социального познания. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press.

Google Scholar

Гавронский Б. и Бранон С. М. (2019). «Что такое когнитивная последовательность и почему это важно?» в Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии , редактор Э. Хармон-Джонс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 91–116. DOI: 10.1037 / 0000135-005

CrossRef Полный текст

Джерард, Х. Б. (1967). Трудность выбора, диссонанс и последовательность решений. Дж.Человек. 35, 91–108. DOI: 10.1111 / j.1467-6494.1967.tb01417.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гешвендер, Дж. А. (1967). Преемственность в теориях статусной согласованности и когнитивного диссонанса. Soc. Силы 46, 160–171. DOI: 10.2307 / 2574596

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гослинг П., Денизо М. и Оберле Д. (2006). Отказ от ответственности: новый способ уменьшения диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 90, 722–733. DOI: 10.1037 / 0022-3514.90.5.722

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гринвальд, А.Г., и Ронис, Д.Л. (1978). Двадцать лет когнитивного диссонанса: тематическое исследование эволюции теории. Psychol. Ред. 85, 53–57. DOI: 10.1037 / 0033-295X.85.1.53

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гриффин, Э. М. (2012). Первый взгляд на теорию коммуникации. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google Scholar

Хэггблум, С.Дж., Варник, Р., Варник, Дж. Э., Джонс, В. К., Ярбро, Г. Л., Рассел, Т. М. и др. (2002). 100 самых выдающихся психологов ХХ века. Rev. Gen. Psychol. 6: 139. DOI: 10.1037 / 1089-2680.6.2.139

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаггер, М. С., Чатзисарантис, Н. Л. Д., Альбертс, Х., Анггоно, К. О., Батайлер, К., Бирт, А. Р. и др. (2016). Предварительно зарегистрированная мультилабораторная репликация эффекта истощения эго. Перспектива. Psychol. Sci. 11, 546–573.DOI: 10.1177 / 1745691616652873

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (1999). «На пути к пониманию мотивации, лежащей в основе эффектов диссонанса: необходимо ли создание негативных последствий», в книге Когнитивный диссонанс: прогресс в основной теории социальной психологии , ред. Э. Хармон-Джонс и Дж. Миллс (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 71–99. DOI: 10.1037 / 10318-004

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э.(2000). Когнитивный диссонанс и испытанный отрицательный аффект: свидетельство того, что диссонанс усиливается, испытывает отрицательный аффект даже при отсутствии неблагоприятных последствий. Человек. Soc. Psychol. Бык. 26, 1490–1501. DOI: 10.1177 / 01461672002612004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2002). «Взгляд теории когнитивного диссонанса на убеждение», в книге «Справочник по убеждению: достижения в теории и практике» , ред. М. Пфау и Дж.Диллард (Хиллсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates), 99–116. DOI: 10.4135 / 9781412976046.n6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э. (2017). Уточнение понятий в теории когнитивного диссонанса. Anim. Чувство . 1: 5.

Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. (2019). Когнитивный диссонанс: пересмотр ключевой теории в психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 0000135-000

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Амодио, Д. М., и Хармон-Джонс, К. (2009). Модель диссонанса, основанная на действии: обзор, интеграция и расширение концепций когнитивного конфликта. Adv. Exp. Soc. Psychol. 41, 119–166. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 00403-6

CrossRef Полный текст

Хармон-Джонс, Э., Брем, Дж. У., Гринберг, Дж., Саймон, Л., и Нельсон, Д. Э. (1996). Доказательства того, что создание неприятных последствий не является необходимым для создания когнитивного диссонанса. J. Person. Soc. Psychol. 70, 5–16. DOI: 10.1037 / 0022-3514.70.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Герджиков, Т., и Хармон-Джонс, К. (2008a). Влияние индуцированной податливости на относительную левую лобную кортикальную активность: тест модели диссонанса, основанной на действии. Eur. J. Soc. Psychol. 38, 35–45. DOI: 10.1002 / ejsp.399

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., и Хармон-Джонс, К. (2002). Тестирование основанной на действии модели когнитивного диссонанса: влияние ориентации на действие на установки после принятия решения. Человек. Soc. Psychol. Бык. 28, 711–723. DOI: 10.1177 / 0146167202289001

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Фирн, М., Сигельман, Дж. Д. и Джонсон, П. (2008b). Ориентация на действие, относительная активация левой лобной коры головного мозга и распространение альтернатив: тест модели диссонанса, основанной на действии. J. Pers. Soc. Psychol. 94, 1–15. DOI: 10.1037 / 0022-3514.94.1.1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э., Хармон-Джонс, К., Леви, Н. (2015). Модель когнитивно-диссонансных процессов, основанная на действии. Curr. Реж. Psychol. Sci. 24, 184–189. DOI: 10.1177 / 0963721414566449

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хармон-Джонс, Э. и Миллс, Дж. (1999). Когнитивный диссонанс: прогресс в основной теории социальной психологии . Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация. DOI: 10.1037 / 10318-000

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гейне, С.Дж., Пру, Т., и Вохс, К. Д. (2006). Модель сохранения смысла: о согласованности социальных мотиваций. Человек. Soc. Psychol. Ред. 10, 88–110. DOI: 10.1207 / s15327957pspr1002_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинс, Э. Т. (1987). Само-несоответствие: теория, связывающая себя и аффект. Psychol. Ред. 94, 319–340. DOI: 10.1037 / 0033-295X.94.3.319

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Идзума К. и Мураяма К.(2019). «Нейронная основа когнитивного диссонанса», в Cognitive Dissonance: Reexamining a Pivotal Theory in Psychology , ed E. Harmon-Jones (Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация), 227–245. DOI: 10.1037 / 0000135-011

CrossRef Полный текст

Джонас, Э., МакГрегор, И., Клакл, Дж., Агроскин, Д., Фриче, И., Холбрук, К., и др. (2014). Угроза и защита: от тревоги к приближению. Adv. Exp. Soc. Psychol. 49, 219–286. DOI: 10.1016 / B978-0-12-800052-6.00004-4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, Э. Э., и Дэвис, К. Э. (1965). От действий к диспозициям — процесс атрибуции в восприятии личности. Adv. Exp. Soc. Psychol. 2, 219–266. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60107-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Келли, Х. Х. (1967). «Теория атрибуции в социальной психологии», , Небраский симпозиум по мотивации, . Линкольн, NE: Университет Небраски Press.

Кенуорти, Дж.Б., Миллер, Н., Коллинз, Б. Е., Рид, С. Дж., И Эрливайн, М. (2011). Транспарадигмальный теоретический синтез теории когнитивного диссонанса: освещение природы дискомфорта. Eur. Rev. Soc. Psychol. 22, 36–113. DOI: 10.1080 / 10463283.2011.580155

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Керр, Н. Л. (1998). HARKing: выдвижение гипотез после того, как результаты известны. Человек. Soc. Psychol. Ред. 2, 196–217. DOI: 10.1207 / s15327957pspr0203_4

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кислер, К.(1971). Психология обязательств . Нью-Йорк, Нью-Йорк: Academic Press.

Google Scholar

Кляйн, О., Хардвик, Т. Э., Ауст, Ф., Брейер, Дж., Даниэльссон, Х., Хофелих Мор, А. Франк, М. С. и др. (2018). Практическое руководство по прозрачности в психологической науке. Collabra 4:20. DOI: 10.1525 / collabra.158

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански, А.В., Яско, К., Милявский, М., Черникова, М., Уэббер, Д., Пьерро, А., и другие. (2018). Теория когнитивной согласованности в социальной психологии: пересмотр парадигмы. Psychol. Inq. 29, 45–49. DOI: 10.1080 / 1047840X.2018.1480619

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Круглански А.В., Штейнберг Г. (2012). «Когнитивная последовательность как средство для достижения цели: как субъективная логика дает знание», в Cognitive Consistency: A Fundamental Principle in Social Cognition , ред. Б. Гавронски и Ф. Страк (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Guilford Press), 245–264 .

Кун, Т. С. (1962). Структура научных революций . Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Лоуренс Д. Х. и Фестингер Л. (1962). Сдерживающие факторы и подкрепление: Психология недостаточного вознаграждения. Лондон: Тависток.

Google Scholar

Лири М. Р. (2014). Введение в методы исследования поведения . Окленд: Pearson Education.

Google Scholar

Леви, Н., Хармон-Джонс, К., и Хармон-Джонс, Э. (2017). Диссонанс и дискомфорт: вызывает ли простая когнитивная несогласованность негативное аффективное состояние? Motiv. Sci . 4, 95–108. DOI: 10.1037 / mot0000079

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лилиенфельд, С. О. (2005). 10 заповедей, помогающих студентам отличать науку от псевдонауки в психологии. APS Obs. 18, 49–51.

Google Scholar

Линдер Д. Э., Купер Дж., и Джонс, Э. Э. (1967). Свобода принятия решений как определяющая роль величины стимула в изменении отношения. J. Pers. Soc. Psychol. 6, 245–254. DOI: 10,1037 / h0021220

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М.-А., Олив, Т., Милланд, Л., Джоуль, Р.-В., и Капа, Р.Л. (2013). Свидетельства того, что возбуждение диссонанса изначально недифференцировано и только позже оценивается как отрицательное. J. Exp. Soc. Psychol. 49, 767–770. DOI: 10.1016 / j.jesp.2013.03.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мартини, М. А., Альмеция, Ю., Рос, К., и Гил, С. (2017). Случайное состояние настроения до индукции диссонанса влияет на изменение отношения. PLoS ONE 12: e0180531. DOI: 10.1371 / journal.pone.0180531

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Масатака Н., Перловский Л. (2012). Эффективность музыкальных эмоций, вызванных музыкой Моцарта, для примирения когнитивного диссонанса. Sci.Отчет 2: 694. DOI: 10.1038 / srep00694

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Маккарти, Р. Дж., Сковронски, Дж. Дж., Вершуере, Б., Мейер, Э. Х., Джим, А., Хогестейн, К. и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации srull and wyer 1979. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 321–336. DOI: 10.1177 / 2515245918777487

CrossRef Полный текст | Google Scholar

МакГрат А. (2017). Работа с диссонансом: обзор снижения когнитивного диссонанса. Soc. Личное. Psychol. Компас , 11: e12362. DOI: 10.1111 / spc3.12362

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Монин Б., Нортон М. И., Купер Дж. И Хопг М. А. (2004). Реагирование на предполагаемую ситуацию или соответствие предполагаемой реакции: роль воспринимаемого отношения говорящего в косвенном диссонансе. Групповой процесс. Межгрупповые отношения 7, 207–220. DOI: 10.1177 / 1368430204046108

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мошонц, Х., Кэмпбелл, Л., Эберсол, К. Р., Айзерман, Х., Урри, Х. Л., Форшер, П. С. и др. (2018). Ускоритель психологической науки: продвижение психологии через распределенную сеть сотрудничества. Adv. Методы Прак. Psychol. Sci. 1, 501–515. DOI: 10.1177 / 2515245918797607

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нельсон, Л. Д., Симмонс, Дж., И Симонсон, У. (2018). Возрождение психологии. Annu. Rev. Psychol. 69, 511–534. DOI: 10.1146 / annurev-psycho-122216-011836

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ниденталь, П.М., Крут-Грубер, С., Рик, Ф. (2006). Психология эмоций: межличностный, экспериментальный и когнитивный подходы. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Фрэнсис и Тейлор.

Нисбетт Р. Э. и Уилсон Т. Д. (1977). Рассказывать больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Psychol. Версия 84: 231. DOI: 10.1037 / 0033-295X.84.3.231

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нордевье, М. К., Брейгельманс, С. М. (2013). О валентности неожиданности. Cogn. Эмот. 27, 1326–1334. DOI: 10.1080 / 02699931.2013.777660

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Noordewier, M. K., Topolinski, S., and Van Dijk, E. (2016). Временная динамика неожиданности. Soc. Личное. Psychol. Компас 10, 136–149. DOI: 10.1111 / spc3.12242

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Нортон М.И., Монин Б., Купер Дж. И Хогг М.А. (2003). Заместительный диссонанс: изменение отношения из-за непоследовательности других. J. Pers. Soc. Psychol. 85, 47–62. DOI: 10.1037 / 0022-3514.85.1.47

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Носек, Б.А., и Банаджи, М.Р. (2001). Задача ассоциации «годен / нет». Soc. Cogn. 19, 625–666. DOI: 10.1521 / soco.19.6.625.20886

CrossRef Полный текст | Google Scholar

О’Доннелл, М., Нельсон, Л. Д., Аккерман, Э., Акзель, Б., Ахтар, А., Альдрованди, С., Зрубка, М., и др. (2018). Отчет о зарегистрированной репликации: dijksterhuis и van knippenberg (1998). Перспектива. Psychol. Sci. 13, 268–294. DOI: 10.1177 / 1745691618755704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Открытое научное сотрудничество (2015). Оценка воспроизводимости психологической науки. Наука 349: aac4716. DOI: 10.1126 / science.aac4716

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский Л. (2013). Вызов эволюции человека — когнитивный диссонанс. Фронт. Psychol. 4: 179. DOI: 10,3389 / fpsyg.2013.00179

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Перловский Л. (2017). Музыка, увлечения и познавательные функции . Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Google Scholar

Приоло, Д., Пельт, А., Сен-Бозель, Р., Рубенс, Л., Вуазен, Д., и Фойнтия, В. (2019). Три десятилетия исследований индуцированного лицемерия: метаанализ. Человек. Soc. Psychol. Бык. 13: 146167219841621. DOI: 10.1177 / 0146167219841621

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., и Inzlicht, M. (2012). Пять «А» сохранения значения: поиск смысла в теориях осмысления. Psychol. Inq. 23, 317–335. DOI: 10.1080 / 1047840X.2012.702372

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Инзлихт, М., и Хармон-Джонс, Э. (2012). Понимание всей компенсации несоответствия как паллиативной реакции на нарушенные ожидания. Trends Cogn. Sci. 16, 285–291. DOI: 10.1016 / j.tics.2012.04.002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пру, Т., Слегерс, В., Тритт, С. М. (2017). Предвзятость ожидания: лица, нарушающие ожидание, вызывают более раннее расширение зрачков, чем нейтральные или отрицательные лица. J. Exp. Soc. Psychol. 70, 69–79. DOI: 10.1016 / j.jesp.2016.12.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Казен, М., и Кул, Дж. (2009). Когда чепуха кажется счастливой или беспомощной: тест на неявные положительные и отрицательные аффекты (IPANAT). J. Pers. Soc. Psychol. 97, 500–516. DOI: 10.1037 / a0016063

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Квирин, М., Локтюшин, А., Арндт, Дж., Кюстерман, Э., Ло, Ю. Ю., Кул, Дж. И др. (2012). Экзистенциальная нейробиология: функциональное магнитно-резонансное исследование нейронных реакций на напоминания о своей смертности. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 7, 193–198. DOI: 10.1093 / сканирование / nsq106

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рэндлс, Д., Инзлихт, М., Пру, Т., Туллет, А. М., и Хайне, С. Дж. (2015). Является ли уменьшение диссонанса частным случаем жидкостной компенсации? Доказательства того, что диссонансные когниции вызывают компенсаторное утверждение и абстракцию. J. Person. Soc. Psychol. 108, 697–710. DOI: 10.1037 / a0038933

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розенталь Р. и Рошноу Р. Л. (1969). Артефакт в поведенческих исследованиях . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press.

Шайер, М. Ф., и Карвер, С. С. (1988). Модель саморегуляции поведения: воплощение намерения в действие. Adv. Exp. Soc. Psychol. 21, 303–346. DOI: 10.1016 / S0065-2601 (08) 60230-0

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шварц, Н., и Клор, Г. Л. (2016). Оценка психологических исследований требует большего, чем просто внимания к букве N: комментарий к «маленьким телескопам» Симонсона (2015). Psychol. Sci. 27, 1407–1409. DOI: 10.1177 / 0956797616653102

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саймон Л., Гринберг Дж. И Брем Дж. (1995). Тривиализация: забытый способ уменьшения диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 68, 247–260. DOI: 10.1037 / 0022-3514.68.2.247

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Sleegers, W.В., Пру, Т., и ван Бист, И. (2015). Экстремизм снижает возбуждение конфликта и увеличивает подтверждение ценностей в ответ на нарушения смысла. Biol. Psychol. 108, 126–131. DOI: 10.1016 / j.biopsycho.2015.03.012

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стил, К. М., и Лю, Т. Дж. (1983). Диссонансные процессы как самоутверждение. J. Pers. Soc. Psychol. 45: 5. DOI: 10.1037 / 0022-3514.45.1.5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стайс, Э.(1992). Сходство между когнитивным диссонансом и чувством вины: признание как снятие диссонанса. Curr. Psychol. 11, 69–77. DOI: 10.1007 / BF02686829

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун Дж. И Купер Дж. (2001). Самостандартная модель когнитивного диссонанса. J. Exp. Soc. Psychol. 37, 228–243. DOI: 10.1006 / jesp.2000.1446

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Стоун Дж. И Фернандес Н. К. (2008). Практиковать то, что мы проповедуем: использование лицемерия и когнитивного диссонанса для мотивации изменения поведения. Soc. Личное. Psychol. Компас 2, 1024–1051. DOI: 10.1111 / j.1751-9004.2008.00088.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вайдис Д., Гослинг П. (2011). Необходима ли приверженность для возбуждения информационного диссонанса? Внутр. Rev. Soc. Psychol. 24, 33–63.

Google Scholar

Вайдис, Д. К., Бран, А. (2018). Некоторые предыдущие соображения по поводу диссонанса, чтобы понять его уменьшение: комментарий к McGrath (2017). Soc. Личное. Psychol. Компас 92, 1–13. DOI: 10.1111 / spc3.12411

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ван Вин, В., Круг, М. К., Школьник, Дж. У. и Картер, К. С. (2009). Нейронная активность предсказывает изменение отношения при когнитивном диссонансе. Nat. Neurosci. 12, 1469–1474. DOI: 10.1038 / nn.2413

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Вейк, К. Э. (1965). Когда пророчество меркнет: судьба теории диссонанса. Psychol.Rep. 16, 1261–1275. DOI: 10.2466 / pr0.1965.16.3c.1261

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Занна, М. П., и Купер, Дж. (1974). Диссонанс и пилюля: подход атрибуции к изучению возбуждающих свойств диссонанса. J. Pers. Soc. Psychol. 29, 703–709. DOI: 10,1037 / h0036651

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лист педагогических советов: Когнитивный диссонанс

Один из примеров лицемерия может иметь место, когда человек берет на себя роль инструктора по профилактике ВИЧ, побуждая других использовать презервативы, но не использует их лично.Поскольку во многих программах просвещения по вопросам ВИЧ используются наставники из числа сверстников, такая ситуация может возникать довольно часто естественным путем.

Два типа исследований были проведены для проверки гипотезы о том, что это состояние когнитивного диссонанса может привести к более частому использованию презервативов или к изменению восприятия прошлого поведения со стороны педагога с целью уменьшения диссонанса. В одном исследовании Эллиот Аронсон и его коллеги (Аронсон, Фрид и Стоун, 1991) попросили сексуально активных студентов-добровольцев разработать речь, пропагандирующую использование презервативов, на основе набора фактов.Участникам случайным образом было поручено либо произносить речь перед камерой («проповедовать»), либо молча репетировать речь, но не произносить ее. Среди этих групп участники также были рандомизированы для обзора случаев в их прошлом, когда у них был незащищенный половой акт (высокая внимательность) или нет (низкая внимательность) до развития речи. Наконец, участники сообщили об уровне использования презервативов в прошлом и о своем намерении использовать презервативы в будущем.

Результаты показали, что участники в состоянии проповеди / высокой внимательности (состояние лицемерия) сообщили о самых высоких уровнях предыдущего рискованного поведения, что указывает на то, что процедура индукции лицемерия «позволила испытуемым преодолеть отрицание».Хотя это и интересно, это открытие не является тем, что предсказывала теория диссонанса: эти студенты должны были почувствовать сильнейшее давление, основанное на диссонансе, чтобы недооценить свой риск. Мера намерения дала эффект потолка: участники в любых условиях сообщали о своем твердом намерении использовать презервативы в будущем. Через три месяца участникам позвонили и попросили сообщить о недавнем использовании презервативов. Хотя многие из них не могли быть обнаружены, результаты наводили на мысль, что индукция лицемерия привела к увеличению использования презервативов по сравнению с другими условиями.

В последующем исследовании этой группы (Stone, Aronson, Crain, Winslow и Fried, 1994) использовалась та же процедура для манипулирования лицемерием и использовались меры, аналогичные тем, которые использовались в более раннем исследовании. Кроме того, участникам была предложена возможность приобрести презервативы в конце занятия. Исследователи предсказали, что больше участников лицемерия купят презервативы, чтобы уменьшить когнитивный диссонанс, изменив свое рискованное сексуальное поведение.Результаты подтвердили это предсказание: более 80% участников в условиях лицемерия купили презервативы по сравнению с 30-50% участников в других условиях. Кроме того, участники лицемерия брали значительно больше презервативов, когда покупали их.

Используя другой подход, Джеффри Келли и его коллеги (1997) сравнили стратегии вмешательства по снижению риска ВИЧ, которые могут вызвать различные уровни когнитивного диссонанса среди реципиентов вмешательства. Это исследование случайным образом распределяло людей с тяжелыми хроническими психическими заболеваниями в одно из трех условий вмешательства: когнитивно-поведенческое состояние снижения сексуального риска за семь сеансов; когнитивно-поведенческое вмешательство с дополнительным обучением, чтобы действовать как защитники снижения риска перед друзьями; или односессионный информационный контроль.Можно было бы предсказать большее изменение поведения среди тех, кто обучен как защитник, потому что небезопасное поведение было бы лицемерием и должно вызывать давление диссонанса. Результаты подтвердили этот сценарий для ряда теоретических посредников и, что более двусмысленно, изменения сексуального поведения.

Эти результаты явно имеют важное значение для мероприятий по снижению риска ВИЧ и, кроме того, демонстрируют, как фундаментальные психологические исследования могут быть использованы для решения важных социальных проблем. То, что усилия по уменьшению когнитивного диссонанса могут повлиять на вероятность того, что человек будет участвовать в поведении, которое подвергает его риску заражения опасным для жизни заболеванием, свидетельствует о силе и важности феномена диссонанса.

Когнитивный диссонанс — обзор

Когнитивный диссонанс и музыкальные эмоции

Противоречия между знаниями, повторимся, называются когнитивными диссонансами. Это отрицательные эмоции, порожденные противоречиями между частями знания — между концептуальными представлениями. Чтобы проиллюстрировать эти эмоции, рассмотрим пример: молодой ученый получает сразу два предложения: одно от Гарварда, а другое от Оксфорда. Каждое предложение само по себе вызывает сильные положительные эмоции: удовлетворение, гордость и т. Д.Это хорошо понятные базовые эмоции. Но выбор между этими двумя предложениями может быть болезненным. Эта болезненная эмоция не связана с телесными инстинктами, это не основная эмоция; это эмоция когнитивного диссонанса, это эстетическая эмоция. В этом примере эмоция может быть очень сильной и осознанной. Соответственно, она будет решена сознательно, взвешивая различные аспекты этих двух альтернатив. Но большинство когнитивных диссонансов, вероятно, будут менее осознанными или даже бессознательными.Едва заметные неприятные эмоции, связанные с выбором, связанным со знанием, могут препятствовать знаниям и мышлению. Новые знания, порождающие когнитивные диссонансы, часто быстро отбрасываются. Это действительно хорошо известно и экспериментально доказано: дискомфорт, связанный с когнитивным диссонансом, обычно устраняется обесцениванием и отбрасыванием противоречивого знания. Также известно, что осознание когнитивных диссонансов не является необходимым для действий по уменьшению конфликта, и эти действия по отказу от знания часто бывают быстрыми и мгновенными.

Повторяю, когнитивные диссонансы часто приводят к отказу от противоречивого знания. Каждый может наблюдать это сам. Внимательно наблюдайте за обычным разговором между людьми, не между студенткой и ее профессором, а за обычным разговором обычных людей. Обычно люди не слушают друг друга и сразу отбрасывают то, что только что услышали. Мы, ученые, любим хвалить себя за то, что мы не отбрасываем противоречия, что нам нравятся противоречия, потому что они дают нам пищу для размышлений, для создания теорий, преодолевающих противоречия.Но что происходит с открытиями, которые идут вразрез с вашей теорией или, что проще, с принятыми теориями. Хорошо известные исследования роста знаний показали, что новые идеи игнорируются, как правило, до следующего поколения ученых. Великие научные открытия могут вызывать не только восхищение, но также зависть и соперничество. Но хуже того, как было установлено в 20 веке, первой реакцией может быть когнитивный диссонанс, и в результате роман игнорируется.

Негативный аспект когнитивного диссонанса, отказ от знания, привлек значительное внимание с тех пор, как Тверски и Канеман были удостоены Нобелевской премии в 2002 году.Когнитивный диссонанс — одна из «самых влиятельных и широко изученных теорий в социальной психологии». Тем не менее, эмоциям когнитивных диссонансов, их потенциалу разрушить стремление к знаниям и, следовательно, фундаментальной необходимости преодолеть их негативные последствия, не уделялось достаточного внимания. Чтобы преодолеть негативное воздействие эмоций когнитивного диссонанса, их необходимо осознать. Это познавательная функция музыкальных эмоций. Музыка создает огромное количество разнообразных эмоций.Музыкальные эмоции помогают донести до сознания эмоции когнитивных диссонансов, разрешить их и продолжить эволюцию языка, сознания и культуры. Количество когнитивных диссонансов, возможно, равно количеству словосочетаний, практически бесконечно. Поэтому эстетические эмоции, примиряющие эти противоречия, — это не просто несколько чувств, которым мы можем дать определенные слова. Существует почти бесчисленное множество эстетических эмоций.Мы чувствуем этот континуум эмоций (а не просто множество отдельных эмоций), слушая музыку. Мы чувствуем этот континуум в Палестрине, Бахе, Бетховене, Моцарте, Шопене, Чайковском, Шостаковиче, Битлз и Леди Гаге… (и, конечно, этот механизм не ограничивается западными культурами). В этой главе предлагается, что музыкальные эмоции развивались для синтеза дифференцированного сознания, для примирения противоречий, возникающих на каждом этапе дифференциации, и для создания единства дифференцированного Я.

Следовательно, эволюция музыки была необходима для развития культуры. Если бы не музыка, когнитивные диссонансы создали бы препятствия для обучения, включая изучение языка и изучение любых знаний, которые, конечно, являются сущностью культуры. Музыкальные эмоции продолжают выполнять эту функцию в познании: преодолевать когнитивные диссонансы, чтобы культура продолжала развиваться.

Происхождение музыки, разрешающей когнитивные диссонансы, исчезает из поля зрения науки на заре человеческой культуры.Никольский писал, что ориньякская культура (более 30 000 лет назад) разработала концепцию лунных календарей, «это переориентировало весь образ жизни с местного времени на космические ритмы, что, должно быть, вызвало психологический стресс у наших предшественников, которым приходилось согласовывать различные представления о мире. время, день / ночь, лето / зима, солнечное / лунное, а также космос ». Это «должно было привести к когнитивным диссонансам, повышающим потребность в компенсации« когнитивного созвучия »музыки, и привело к существенному увеличению гармоничности, включая переход от тональной организации на основе неопределенных интервалов к организации определенных интервалов.Это имеет большой смысл с учетом находок ориньякских пентатонических костяных флейт.

Объединение музыкальных ладов в единую семью великих цивилизаций бронзового века также можно рассматривать в контексте растущего когнитивного диссонанса. Рациональная гармонизация всего компаса всех доступных музыкальных тонов представляется естественным развитием человеческой культуры. Вдохновленные корреляционной космологией, математически обоснованные теории музыкальной гармонии удовлетворяли нейробиологические потребности мозга в снижении информационного стресса за счет использования новой стратегии организации данных и создания способов синтеза нового качества.

Здесь мы приходим к пониманию , почему музыка имеет такую ​​сильную власть над нами . Каждое знание создает когнитивные диссонансы. Мы живем в когнитивных диссонансах, в создаваемом ими море отрицательных эмоций, «в большой мудрости много горя». И если бы не музыка, мы бы постоянно страдали от негативных эмоций, связанных со знаниями. Музыка помогает нам избавиться от этих негативных эмоций. Когнитивные диссонансы простираются от незначительных повседневных выборов, таких как выбор напитка между кока-колой и водой, до жизненных разочарований, знакомых каждому, безответной любви, предательства со стороны друзей и близких.Мы не замечаем отрицательных эмоций, связанных с незначительными повседневными выборами, потому что у нас есть много эмоций, чтобы их преодолеть. Сильные диссонансы, связанные с разочарованиями в друзьях и близких, — главная тема популярных песен. Вот почему мы хотим слушать Элвиса Пресли, The Beatles и Lady Gaga. Большинство популярных песен помогают нам преодолеть эти диссонансы.

И, конечно же, существуют крайние эмоциональные неудобства, диссонансы, связанные с нашим желанием жить, и в то же время осознание того, что наше материальное существование конечно.Иначе невозможно понять , почему людям нравится грустная музыка . Самым слушаемым музыкальным произведением является «Адажио для струнных» Барбера, которое настолько грустно, что невозможно слушать без слез. В 2004 году слушатели программы BBC Today назвали «Адажио для струнных» самой грустной классической работой в истории. В 2006 году это была самая продаваемая классическая композиция на iTunes.

Музыка помогает нам лучше наслаждаться нашими счастливыми моментами и выжить в океане горя. Вот почему он так властен над нашими душами.

В то время как язык разделил человеческое Я на части, музыка восстановила единство Я . Эта когнитивная функция музыки является научной гипотезой, теоретическим предсказанием, которое необходимо проверить экспериментально, и в главе 5, Экспериментальные проверки теории: музыка, обсуждаются эксперименты, подтверждающие эту теорию.

Когнитивный диссонанс — предубеждения и эвристика

Что это такое

Когнитивный диссонанс — это теория, предлагающая избегать противоречивых убеждений и отношений, потому что это доставляет нам дискомфорт.Конфликт обычно разрешается путем отклонения, опровержения или избегания новой информации.

Почему это происходит

Когнитивный диссонанс возникает, когда возникает дискомфортное напряжение между двумя или более убеждениями, которых придерживаются одновременно. Чаще всего это происходит, когда наши отношения и поведение не совпадают с нашими взглядами — мы верим в одно, но действуем вопреки этим убеждениям. Возникающий в результате дискомфорт побуждает нас выбирать между убеждениями, рационализируя одно и отвергая или делегитимизируя другие.Мы склонны выбирать убеждение или идею, которая наиболее укоренилась в нас, а именно ту, которую мы уже придерживаемся. Для нас естественно искать внутреннюю психологическую последовательность, поскольку она формирует нашу идентичность и позволяет нам понимать мир.

Пример №1 — Избегание врача

Анализ двух исследований Майкла Энта и Мэри Геренд, проведенный в 2016 году, подробно описывает наше нежелание проходить полезные медицинские обследования. В одном из исследований участникам рассказали о неприятном тесте на вирус.Половине из них сказали, что они подходят для тестирования, а другой половине — нет. Результаты показали, что подходящие участники сообщили о менее благоприятном отношении к неприятному скринингу, чем те, кто не соответствовал критериям. Участники столкнулись с столкновением между обязательством, которое они чувствуют в отношении поддержания своего здоровья посредством скрининга, и дискомфортом от прохождения скрининга. Чтобы справиться с этим диссонансом, многие участники смотрели на экран свысока.

Пример № 2 — Не слушать другую сторону

У нас есть тенденция интерпретировать информацию, предоставляемую нашими политическими противниками, таким образом, чтобы это соответствовало нашим собственным политическим убеждениям.В исследовании 2002 года изучалась тенденция политических противников умалять компромиссные предложения друг друга, проводя исследования палестино-израильских представлений. Было обнаружено, что израильские евреи менее благоприятно оценивают мирный план, когда его приписывают палестинцам, чем когда его приписывают их собственному правительству. На самом деле мирный план был написан Израилем. Исследователи заключают, что одной из причин этого является когнитивный диссонанс. Противники могут обесценивать или отклонять мирные предложения, чтобы рационализировать свою историю и убеждения.

Как этого избежать

Самого когнитивного диссонанса избежать невозможно. Что можно смягчить, так это наша естественная реакция на это. Часто лучше изменить наши убеждения, когда им бросает вызов новая информация, чем игнорировать эту информацию или рационализировать существующие убеждения, которые могут быть ошибочно приняты. Негативное отношение к изменениям может заставить нас избегать их использования в диссонансе. Поэтому вместо этого нам следует стремиться ассоциировать изменение с удовлетворением и приобретением. Это называется условной или «выученной рефлексивной реакцией».«Приучая себя отдавать предпочтение изменениям как ответу на ментальный конфликт, мы можем избежать отклонения, рационализации или избегания противоречивой информации. И, как всегда, осознание когнитивной предвзятости, которая обычно возникает на подсознательном уровне, может помочь нам распознать, когда она влияет на наши решения.

Что это такое и почему это важно

Что именно означает когнитивный диссонанс?

Допустим, вы тренировались как босс — платили за виртуальные тренировки, бегали трусцой, преодолевали любые пешеходные тропы в радиусе пяти миль — и питались здоровой пищей, и все это в стремлении избавиться от карантина 15.

Затем вы идете за продуктами и замечаете кадку со съедобным тестом для печенья, которую кладете в тележку, думая, что у вас будет только одна ложка тут и там. Даже если вы его покупаете, вы знаете, что не должны этого делать, потому что это саботаж. И тогда начинают оседать дискомфорт, вина и стыд.

Это когнитивный диссонанс — ментальный конфликт, который возникает, когда ваши убеждения не совпадают с вашими действиями. «Когда у кого-то противоречивые ценности, взгляды или взгляды на одно и то же, возникает дискомфортное состояние», — говорит психиатр Грант Х.Бреннер, доктор медицины, FAPA, соучредитель районной психиатрии на Манхэттене. «Степень дискомфорта зависит от предмета обсуждения, а также от того, насколько хорошо человек справляется с внутренним противоречием».

Продолжение статьи ниже

Страдаете ли вы от беспокойства?

Пройдите нашу 2-минутную викторину о тревожности, чтобы узнать, может ли вам помочь дальнейшая диагностика и лечение.

Пройти тест на тревогу

Другой пример — курильщик, который очень хорошо знает, что никотин вызывает рак легких, но все равно делает затяжку за затяжкой, чтобы облегчить беспокойство в данный момент — а затем испытывает чувство стыда и вины.«Есть какое-то несоответствие между вашими ценностями и тем, что вы чувствуете в этот момент», — говорит Теа Галлахер, психиатр, доцент и директор амбулаторной клиники Центра лечения и изучения тревожности (CTSA) в Перельмане. Медицинский факультет Пенсильванского университета. Или возьмем вегана, который покупает кожаную сумку, парня, заботящегося об окружающей среде, который покупает машину, работающую на бензине, и этот список можно продолжить.

Хотя когнитивный диссонанс сам по себе не обязательно является плохим, «когда люди избегают иметь дело с психическим дискомфортом — если проблема не решается сама по себе, что обычно маловероятно при внутреннем конфликте — это может привести к проблемам в будущем. , ”Др.- говорит Бреннер.

И исследователи полагают, что это не автоматическое ощущение, которое возникает у нас, когда у нас есть противоречивые убеждения — мы испытываем его только тогда, когда осознаем наличие несоответствия.

Откуда появился термин?

Еще в 1957 году психолог Леон Фестингер придумал этот термин после того, что стало революционным экспериментом. Фестингер и его коллега попросили 71 человека выполнить несколько важных задач, например, повернуть колышки на доске в течение часа. Им платили 1 или 20 долларов за то, чтобы они сказали ожидающему участнику, что задание было веселым.Впоследствии, когда испытуемых попросили оценить эксперимент, те, кому заплатили 1 доллар, оценили его как более увлекательный, чем те, кому заплатили 20 долларов.

Непонятно, правда? Эксперимент показал, что испытуемые, заплатившие 1 доллар, испытали диссонанс. Почему? Потому что одного доллара было недостаточно, чтобы оправдать ложь, поэтому они, по сути, убедили себя, что задача была действительно приятной. В то время как группа в 20 долларов считала, что этой суммы достаточно, чтобы солгать, у них не возникло диссонанса.

Если продолжить, то возник диссонанс между познанием группы $ 1 (они действительно не хотели лгать) и их поведением (они действительно лгали).Выполнение задачи, несовместимой с чьими-либо убеждениями, называется принудительным подчинением. И чтобы согласовать непоследовательное поведение со своими убеждениями, они уменьшили диссонанс, который они чувствовали, изменив свое отношение к действию (сообщить, что это было весело). Вы следуете?

Теория Фестингера показала, что людям нужна согласованность между своим отношением и поведением, хотя достижение этого баланса не всегда достигается рациональным путем.

Исследователи даже обнаружили различия в активности мозга во время когнитивного диссонанса.Сканирование мозга показало, что решения, связанные с более высоким уровнем когнитивного диссонанса, вызывают видимый электрофизиологический сигнал в префронтальной коре головного мозга, области, которая отслеживает внутренние конфликты и ошибки.

[Нажмите, чтобы узнать больше о невротизме]

Каковы последствия когнитивного диссонанса?

В настоящий момент когнитивный диссонанс может вызывать дискомфорт, стресс и беспокойство. И степень этих эффектов часто зависит от того, насколько велико несоответствие между конфликтующими убеждениями, насколько эти убеждения значат для этого человека, а также от того, насколько хорошо этот человек справляется с внутренним противоречием.

Так, например, веган, который воспитывает детенышей животных и волонтеров в местном приюте, может испытывать гораздо больший стресс, поедая мясо, чем, скажем, тот, кто всегда говорит о физических упражнениях, но никогда не встает с дивана. «Люди могут испытывать психологический стресс, потому что знают, что должны проявлять сострадание к себе, но в то же время испытывают глубокое чувство стыда и сожаления», — говорит Галлахер.

Из-за дискомфорта, вызываемого когнитивным диссонансом, люди могут рационализировать свои решения — даже если они идут вразрез со своими убеждениями — держаться подальше от разговоров по определенным предметам, скрывать свои убеждения или действия от других или даже игнорировать советы врача.В конце концов, вся эта тактика просто помогает им повторить поведение, с которым они в любом случае не согласны. Здравствуйте, живой, дышащий оксюморон.

Как это может повлиять на наш выбор?

Когнитивный диссонанс может стать проблемой, если вы начнете оправдывать или рационализировать деструктивное поведение. Или если вы начинаете сильно напрягать себя, пытаясь рационализировать диссонанс.

«У меня есть пациенты, которые заходят в приложения для знакомств и говорят мне, что все, что они получают, — это отказ.Мне нравится напоминать им, что они тоже отвергли некоторых людей, и это не имело большого значения. Они их не ненавидели. Они не считали себя отвратительными. Они просто говорили: «О, этот человек не для меня». Но когда они обращают внимание на себя, они становятся более резкими и усваивают мысль: «Я ужасен». Никто не любит меня. Я просто неудачник ». Этот деструктивный образ мышления усиливает диссонанс и может формировать поведение, чтобы воспроизвести этот негативный цикл в долгосрочной перспективе», — говорит Галлахер.

[Щелкните, чтобы прочитать: 5 вещей, которые вы можете сделать прямо сейчас, чтобы преодолеть депрессию]

«Не многие из нас идут на что-то, говоря:« Эй, я действительно хотел бы сегодня бросить вызов своим убеждениям по этому поводу. ». Обычно мы придерживаемся своих убеждений. Люди разрешают диссонанс, находя дополнительную информацию, подтверждающую то, во что они хотят верить, вместо того, чтобы пытаться оспорить это иным способом, что в конечном итоге просто подтверждает предвзятость », — говорит Галлахер.

Когда когнитивный диссонанс остается без внимания, он может не только вызвать беспокойство, но и привести к нарушению принятия решений.- говорит Бреннер. Однако с другой стороны, «когда когнитивный диссонанс должным образом устранен, он может привести к более эффективному принятию решений и большему самосознанию», — говорит он.

«Это может быть полезно, если вы можете определить его и спросить себя:« Почему? Как я попал сюда? Как я могу это исправить? Что я могу сделать, чтобы противостоять этому? »- говорит Галлахер.

Каковы признаки когнитивного диссонанса у вас?

Признаки когнитивного диссонанса:

• Общий дискомфорт, не имеющий очевидного или ясного источника
• Путаница
• Feeling противоречил над спорным предметом независимо от
• Люди говорят, что вы лицемер
• Зная о противоречивых взглядах и / или желаниях, но не знаю, что с ними делать

«Развитие чувства внутреннего конфликта — это хорошая вещь, на которую стоит обратить внимание, потому что это может привести к жестким убеждениям и внезапным изменениям в убеждениях и поведении», -Бреннер объясняет. «Если конкурирующие ценности, убеждения, взгляды и т. Д. Не решены или не интегрированы, это сильно ограничивает способность групп к конструктивному диалогу, делая трудным, если не невозможным, достижение удовлетворительного компромисса», — говорит он.

Что можно сделать, чтобы уменьшить когнитивный диссонанс?

Хорошая новость в том, что устранение когнитивного диссонанса часто может привести к положительным изменениям. И дело не всегда в серьезных изменениях. Иногда небольшой сдвиг в перспективе может иметь большое значение для более здорового образа мышления.

«Ключ в том, чтобы идентифицировать его, оценить и выяснить, как его решить», — говорит Галлахер. «Вы должны определить, какие ценности принадлежат вам, а какие — кому-то другому. А если вы принимаете чужие ценности, тогда вы должны спросить себя, почему, — говорит она. Так, например, если кто-то говорит: «Я не могу поверить, что вы потратите деньги на домработницу». Вы должны выяснить, каковы ваши ценности и что для вас важно, и тогда вы должны быть в порядке с ними, Галлахер. говорит.«Иногда нет правильного или неправильного; это то, что лучше всего для тебя и на этот раз в твоей жизни ».

Диссонанс можно уменьшить, изменив существующие убеждения, добавив новые или минимизируя важность убеждений. Возьмем, к примеру, пример, предложенный Фестингером: заядлый курильщик, который знает, что курение вредно для его здоровья, будет испытывать диссонанс, потому что он продолжает курить. Он может уменьшить диссонанс:

• Бросить курить
• Изменил свои представления о влиянии курения на его здоровье (о том, что курение не вызывает рак легких)
• Добавление нового убеждения путем изучения положительных эффектов курения (оно снижает тревожность и увеличение веса)
• Уменьшить важность убеждения, убедив себя, что риск курения ничтожен по сравнению с риском автомобильной аварии

Жизнь может быть сложной, и наши действия и убеждения иногда бывает трудно понять.Однако осознание неприятных расхождений — важный первый шаг в их устранении. Следует иметь в виду еще кое-что — мы растем и развиваемся в течение нашей жизни, поэтому когнитивный диссонанс, с которым мы боремся сегодня, может со временем исчезнуть.

[Прочтите следующее: Внутри мозга о зависимости]

Часто задаваемые вопросы о когнитивном диссонансе

Как проще всего определить когнитивный диссонанс?

Когнитивный диссонанс — это психический конфликт, который возникает, когда ваши убеждения не совпадают с вашими действиями.Когда у кого-то противоречивые ценности, взгляды или взгляды на одно и то же, возникает дискомфортное состояние души. Степень дискомфорта зависит от предмета обсуждения, а также от того, насколько хорошо человек справляется с внутренним противоречием. Одним из примеров является курильщик, который слишком хорошо знает, что никотин вызывает рак легких, но все равно делает затяжку за затяжкой, чтобы облегчить свое беспокойство в данный момент — а затем испытывает чувство стыда. Есть какое-то несоответствие между вашими ценностями и тем, что вы чувствуете в тот момент.

Каковы последствия когнитивного диссонанса?

В настоящий момент когнитивный диссонанс может вызывать дискомфорт, стресс и беспокойство. И степень этих эффектов часто зависит от того, насколько велико несоответствие между конфликтующими убеждениями, насколько эти убеждения значат для этого человека, а также от того, насколько хорошо этот человек справляется с внутренним противоречием. Из-за этого дискомфорта люди могут рационализировать свои решения (даже если они идут вразрез со своими убеждениями), избегать разговоров по определенным вопросам, скрывать свои убеждения или действия от других или даже игнорировать советы врача.В конце концов, все эти тактики просто помогают закрепить поведение, с которым они в любом случае не согласны.

Когнитивный диссонанс — это плохо?

Когнитивный диссонанс может быть проблематичным, если вы начнете оправдывать или рационализировать деструктивное поведение или если вы начинаете напрягать себя, пытаясь рационализировать диссонанс. Когда когнитивный диссонанс остается без внимания, он может не только вызвать беспокойство, но и привести к нарушению принятия решений. С другой стороны, когда когнитивный диссонанс должным образом устранен, он может привести к более эффективному принятию решений и большему самосознанию.

Как узнать, что у вас когнитивный диссонанс?

Признаков вы можете испытывать когнитивный диссонанс включают в себя: Дискомфорт неясного происхождения, спутанность сознания, чувство противоречил над спорным предметом, люди, рассказывающих вам, что вы быть лицемером, или быть в курсе противоречивых взгляды и / или желания, но не зная, что делать с ними.

Источники статей

1. 1. Истоки и применение когнитивного диссонанса: Психология обучения и мотивации.(2012). Когнитивный диссонанс. Доступно по адресу:
      https://www.sciencedirect.com/topics/neuroscience/cognitive-dissonance По состоянию на 20 октября 2020 г.
   2. Границы в психологии. Теория предиктивного диссонанса: предиктивная обработка представляет новый взгляд на когнитивный диссонанс. , 19 ноября 2018 г. https://doi.org/10.3389/fpsyg.2018.02218 Доступно по адресу: https://www.sciencedirect.com/topics/neuroscience/cognitive-dissonance По состоянию на 20 октября 2020 г.
   3. Активность мозга и когнитивный диссонанс: Журнал неврологии .(2017). Нейронные механизмы когнитивного диссонанса (пересмотрено): исследование ЭЭГ. Доступно по адресу: https://www.jneurosci.org/content/jneuro/early/2017/04/24/JNEUROSCI.3209-16.2017.full.pdf
      По состоянию на 20 октября 2020 г.

Последнее обновление: 30 ноября 2020 г.

Когнитивный диссонанс (Леон Фестингер) — InstructionalDesign.org

Согласно теории когнитивного диссонанса, люди склонны искать согласованность в своих познаниях (т.е., убеждения, мнения). Когда существует несоответствие между установками или поведением (диссонанс), что-то должно измениться, чтобы устранить диссонанс. В случае расхождения между установками и поведением наиболее вероятно, что отношение изменится, чтобы приспособиться к поведению.

Два фактора влияют на силу диссонанса: количество диссонирующих убеждений и важность, придаваемая каждому убеждению. Есть три способа устранить диссонанс: (1) уменьшить важность диссонирующих убеждений, (2) добавить больше согласных убеждений, которые перевешивают диссонирующие, или (3) изменить диссонирующие убеждения, чтобы они больше не были противоречивыми.

Диссонанс чаще всего возникает в ситуациях, когда человеку приходится выбирать между двумя несовместимыми убеждениями или действиями. Наибольший диссонанс возникает, когда две альтернативы одинаково привлекательны. Более того, изменение отношения более вероятно в сторону уменьшения стимулов, поскольку это приводит к снижению диссонанса. В этом отношении теория диссонанса противоречит большинству поведенческих теорий, которые предсказывают большее изменение отношения при увеличении стимула (т. Е. Подкрепления).

Заявка

Теория диссонанса применима ко всем ситуациям, связанным с формированием и изменением отношения. Это особенно актуально для принятия решений и решения проблем.

Пример

Представьте себе человека, который покупает дорогую машину, но обнаруживает, что она неудобна в длительных поездках. Существует диссонанс между их убеждениями, что они купили хорошую машину, и что хорошая машина должна быть комфортной. Диссонанс можно устранить, решив, что это не имеет значения, поскольку автомобиль в основном используется для коротких поездок (снижая важность диссонирующего убеждения) или сосредоточив внимание на сильных сторонах автомобиля, таких как безопасность, внешний вид, управляемость (тем самым добавляя больше согласных убеждений).Диссонанс также можно устранить, избавившись от машины, но добиться такого поведения намного труднее, чем изменить убеждения.