Исповедь перед причастием перечень грехов: ПЕРЕЧЕНЬ ГРЕХОВ С ОПИСАНИЕМ ДУХОВНОЙ ИХ СУТИ

Пояснения к Таинствам Исповеди и святого Причастия

священник Димитрий Галкин

По благословению Архиепископа Пермского и Соликамского АФАНАСИЯ

Таинство исповеди-покаяния есть великая милость Божия

Каждый раз, когда в храме совершается Божественная Литургия, перед началом службы из алтаря выходит священник. Он направляется в притвор храма, где его уже поджидает народ Божий. В его руках Крест – знамение жертвенной любви Сына Божия к человеческому роду, и Евангелие – благая весть о спасении. Священник полагает Крест и Евангелие на аналой и, благоговейно поклонившись, возглашает: «Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Так начинается Таинство Исповеди. Само название указывает на то, что в этом Таинстве совершается что-то глубоко интимное, вскрывающее тайные пласты жизни личности, которых в обычное время человек предпочитает не касаться. Наверное поэтому так силен страх перед исповедью у тех, кто еще ни разу к ней не приступал. Сколь долго им приходится переламывать себя, чтобы подойти к исповедальному аналою!

Напрасный страх!

Происходит он от незнания того, что же на самом деле совершается в этом Таинстве. Исповедь – не насильственное «выковыривание» грехов из совести, не допрос и, тем более, не вынесение «обвинительного» приговора согрешившему. Исповедь – это великое Таинство примирения Бога и человека; это – сладость прощения греха; это – трогательное до слез явление любви Бога к человеку.

Мы все много грешим пред Богом. Тщеславие, неприязнь, пустословие, насмешки, неуступчивость, раздражительность, гнев – постоянные спутники нашей жизни. На совести почти каждого из нас лежат и более тяжкие преступления: детоубийства (аборты), супружеские измены, обращение к колдунам и экстрасенсам, воровство, вражда, месть и многое другое, делающее нас повинными гневу Божию.

При этом следует помнить, что грех – это не факт в биографии, который можно легкомысленно забыть. Грех – это «черная печать», до конца дней пребывающая на совести и не смываемая ничем, кроме Таинства Покаяния. Грех обладает растлевающей силой, способной вызывать за собой цепочку последующих, более тяжких прегрешений.

Один подвижник благочестия образно уподобил грехи… кирпичам. Он говорил так: «Чем больше нераскаянных грехов на совести у человека, тем толще стена между ним и Богом, составленная из этих кирпичей – грехов. Стена может стать настолько толстой, что животворящая благодать Божия перестает достигать человека, и тогда он испытывает на себе душевные и телесные последствия грехов. К душевным последствиям относятся нелюбовь к отдельным людям или обществу в целом, повышенная раздражительность, гневливость и нервозность, страхи, приступы озлобления, депрессия, развитие в личности пагубных пристрастий, уныние, тоска и отчаяние, в крайних формах порой переходящее в тягу к самоубийству. Это вовсе не невроз. Так действует грех.

К телесным последствиям относятся болезни. Почти все заболевания взрослого человека, явно или неявно, связаны с прежде содеянными им грехами.

Так вот, в Таинстве Исповеди совершается великое чудо милости Божией к согрешившему. После чистосердечного раскаяния во грехах пред Богом в присутствии священнослужителя как свидетеля покаяния, при чтении священником разрешительной молитвы, сам Господь Своею всесильною десницей разбивает стену из грехов-кирпичей в пыль, и рушится преграда между Богом и человеком».

Приходя на исповедь, мы каемся не перед священником. Священник, будучи сам человеком грешным, есть только свидетель, посредник в Таинстве, а истинным Тайносовершителем является Господь Бог. Тогда зачем исповедоваться в церкви? Не проще ли покаяться дома, наедине пред Господом, ведь Он везде нас слышит?

Да, действительно, личное покаяние до исповеди, приводящее к осознанию греха, к сердечному сокрушению и отторжению содеянного проступка, необходимо. Но само по себе оно не является исчерпывающим. Окончательное примирение с Богом, очищение от греха совершается в рамках Таинства Исповеди непременно при посредничестве иерея. Такая форма Таинства установлена самим Господом Иисусом Христом. Явившись апостолам по своем преславном Воскресении, Он, дунув, сказал им: «…примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20:22-23). Апостолам, столпам древней Церкви, дана была власть снимать с сердец людей покрывало греха. От них эта власть перешла к их преемникам – церковным предстоятелям – епископам и священникам.

Кроме того, важен моральный аспект Таинства. Несложно перечислить свои грехи наедине перед Всезнающим и Невидимым Богом. А вот открытие их в присутствии стороннего лица – священника, требует немалого усилия по преодолению стыда, требует распятия своей греховности, что приводит к несравненно более глубокому и серьезному осознанию личной неправоты.

Святые отцы Таинство исповеди-покаяния называют «вторым крещением». В нем к нам возвращается та благодать и чистота, которые были даны новокрещенному и оказались утрачены им через грехи.

Таинство исповеди-покаяния есть великая милость Божия к слабому и склонному к падению человечеству, оно есть доступное всем средство, ведущее к спасению души, постоянно впадающей в прегрешения.

В течение всей нашей жизни наша духовная одежда непрестанно покрывается пятнами греха. Их можно заметить лишь тогда, когда одежда наша бела, то есть очищена покаянием. На темной от греховной грязи одежде нераскаянного грешника пятна новых и отдельных грехов не могут быть заметны.

Поэтому нельзя откладывать наше покаяние и давать сплошь замарываться нашей духовной одежде: это ведет к притуплению совести и к духовной смерти.

И только внимательная жизнь и своевременное очищение греховных пятен в Таинстве исповеди может сохранить чистоту нашей души и присутствие в ней Духа Святого Божия.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет: «Исповедываться в грехах надо чаще для того, чтобы поражать, бичевать грехи открытым признанием их и чтобы больше чувствовать к ним омерзение».

Как пишет о. Александр Ельчанинов, «нечувствие, каменность, мертвость души – от запущенных и не исповеданных вовремя грехов. Как облегчается душа, когда немедленно, пока больно, исповедуешь совершенный грех. Отложенная исповедь может вызывать бесчувствие.

Человек, часто исповедующийся и не имеющий залежей грехов в душе, не может не быть здоров. Исповедь – благодатный разряд души. В этом смысле громадно значение исповеди, и вообще всей жизни, в связи с благодатной помощью Церкви. Поэтому не откладывай ее. Слабая вера и сомнения – не препятствие. Непременно исповедуйся, кайся в слабой вере и сомнениях, как в своей немощи и грехе… Так оно и есть: полная вера только у сильных духом и праведных; где нам, нечистым и малодушным, иметь их веру? Была бы она – мы были бы святы, сильны, божественны и не нуждались бы в той помощи Церкви, которую Она нам предлагает. Не уклоняйся и ты от этой помощи».

Отсюда участие в Таинстве исповеди не должно быть редким – один раз за длинный период, как, может быть, думают те, кто ходит на исповедь один раз в год или немногим более.

Процесс покаяния есть непрерывный труд по исцелению душевных язв и очищению каждого вновь появившегося греховного пятнышка. Только в этом случае христианин не будет утрачивать своего «царственного достоинства» и будет оставаться в числе «народа святого» (1Пет. 2:9).

При пренебрежении Таинством исповеди грех будет угнетать душу и вместе с тем, по оставлении ее Духом Святым, в ней будут открыты двери для вхождения темной силы и развития страстей и пристрастий.

Также может наступить период неприязни, вражды, ссор и даже ненависти к окружающим, что отравит жизнь и согрешившему и ближним.

Могут появиться навязчивые дурные мысли («психастения»), от которых согрешивший не в Силах освободиться и которые отравят его жизнь.

Сюда же будут относиться и так называемая «мания преследования», сильнейшее колебание в вере, и такие совершенно противоположные чувства, но одинаково опасные и мучительные, у – одних – непреодолимый страх смерти, а у других – стремление к самоубийству.

Наконец, могут наступить такие душевные и физические нездоровые проявления, которые обычно называют «порчей»: припадки эпилептического характера и тот ряд душевных безобразных проявлений, который характеризуется как одержимость и бесноватость.

Священное Писание и история Церкви свидетельствуют, что подобные тяжелые последствия нераскаянных грехов врачуются силой благодати Божией через Таинство Исповеди и последующее причащение Святых Тайн.

Показателен в этом отношении духовный опыт старца иеросхимонаха Илариона из Оптиной пустыни.

Иларион в своем старческом служении исходил из положения, изложенного выше, что всякий душевный недуг есть следствие наличия в душе нераскаянного греха.

Поэтому у подобных больных старец прежде всего старался путем расспроса выяснить все значительные и тяжелые грехи, совершенные ими после семилетнего возраста и не высказанные в свое время на исповеди, или по стыдливости, или по неведению, или по забвению.

После обнаружения подобного греха (или грехов), старец старался убедить пришедших к нему за помощью в необходимости глубокого и искреннего покаяния в грехе.

Если такое покаяние появлялось, то старец, как иерей, после исповеди отпускал грехи. При последующем причащении Святых Тайн обычно наступало полное избавление от того душевного недуга, который мучил грешную душу.

В тех случаях, когда у посетителя обнаруживалось наличие тяжелой и длительной вражды к ближним, старец повелевал немедленно примириться с ними и испросить у них прощения за все ранее причиненные обиды, оскорбления и несправедливости.

Подобные беседы и исповеди иногда требовали от старца большого терпения, выдержки и настойчивости. Так, он долго уговаривал одну одержимую сначала перекреститься, потом выпить святой воды, затем рассказать ему свою жизнь и свои грехи.

Вначале ему пришлось вынести от нее много оскорблений и проявлений злобы. Однако, он отпустил ее лишь тогда, когда больная смирилась, стала послушной и принесла полное покаяние на исповеди в соделанных ею грехах. Так она получила полное исцеление.

К старцу пришел один больной, страдавший стремлением к самоубийству. Старец выяснил, что у него ранее уже были две попытки к самоубийству – в 12-летнем возрасте и в юности.

На исповеди больной ранее не приносил в них покаяния. Старец добился у него полного раскаяния – исповедывал и причастил его. С тех пор мысли о самоубийстве прекратились.

Как видно из вышеизложенного, искреннее покаяние и исповедь в соделанных грехах несут христианину не только их прощение, но и полноту духовного здоровья лишь при возвращении к согрешившему благодати и сопребывания с христианином Святого Духа.

Поскольку только через разрешение священника грех окончательно изглаживается из нашей «книги жизни», то, чтобы не подводила нас наша память в этом самом важном из дел нашей жизни, необходимо записывать наши грехи. Этой же запиской можно пользоваться на исповеди.

Так предлагал делать своим духовным детям старец о. Алексий Мечев. В отношении исповеди он давал такие указания: «Подходя к исповеди, надо все вспомнить и со всех сторон рассмотреть каждый грех, все мелочи приводить на память, так чтобы в сердце все бы перегорело от стыда. Тогда грех наш станет противен и создастся уверенность, что мы более не вернемся к нему.

Вместе с тем надо почувствовать и всю благость Божию: Господь излил за меня Кровь, заботится обо мне, любит меня, готов как мать принять меня, обнимает меня, утешает, а я все грешу и грешу.

И тут уже, когда подойдешь к исповеди, то каешься распятому на кресте Господу, как дитя, когда оно со слезами говорит: «мама, прости, больше не буду»».

И тут есть ли кто, нет ли, будет все равно, ведь священник только свидетель, а Господь все грехи наши знает, все мысли видит. Ему нужно только наше сознание себя виновным.

Так, в Евангелии: «Он спросил отца бесноватого отрока, с каких пор это с ним сделалось (Мк. 9:21). Ему это было не нужно. Он все знал, а сделал для того, чтобы отец сознал свою виновность в болезни сына».

На исповеди о. Алексий Мечев не допускал исповедника говорить подробности для грехов плоти и касаться других лиц и их поступков.

Виновным можно было считать у него только себя. Рассказывая о ссорах, можно было говорить только то, что говорил сам (без смягчения и оправданий) и не касаться того, что отвечали тебе. Он требовал, чтобы других оправдывали, а себя обвиняли, даже если и не было твоей вины. Раз поссорились, значит виноват ты.

Однажды сказанные на исповеди грехи более уже не повторяются на исповеди, они уже прощены.

Но это не значит, что христианин может совершенно выкинуть из своей памяти наиболее серьезные из своих жизненных грехов. Греховная рана на теле души залечена, но рубец от греха остается навсегда, и это должен помнить христианин и глубоко смиряться, оплакивая свои греховные падения.

Как пишет преподобный Антоний Великий:

«Господь благ и отпускает грехи всех, обращающихся к Нему, кто бы они ни были, так что не помянет о них более.

Однако же Он хочет, чтобы те (помилованные) сами помнили о прощении своих грехов, доселе соделанных, чтобы забыв о том, не допустить чего-либо в поведении своем такого, из-за чего принуждены будут дать отчет и в тех грехах, которые были уже прощены – как это случилось с тем рабом, которому господин возобновил весь долг, который ранее был отпущен ему (Мф. 18:24-25).

Таким образом, когда Господь отпускает нам грехи наши, мы должны не отпускать их себе сами, но всегда помнить о них через (непрестанное) возобновление раскаяния в них».

Об этом говорит и старец Силуан:

«Хотя грехи прощены, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение».

Здесь следует, однако, предупредить, что воспоминание о своих грехах может быть различным и в некоторых случаях (при плотских грехах) может даже вредить христианину. Об этом так пишет преподобный Варсонофий Великий:

«Воспоминание же грехов разумею не каждого порознь, чтобы иногда и через их припоминание враг не ввел нас в то же пленение, но достаточно лишь вспомнить, что мы виноваты во грехах».

Следует упомянуть вместе с тем, что старец о. Алексей Зосимовский считал, что хотя и было после исповеди отпущение какого-либо греха, но если он продолжает мучить и смущать совесть, то надо снова в нем исповедываться.

Для искренно кающегося во грехах не имеет значения достоинство священника, принимающего его исповедь. Об этом так пишет о. Александр Ельчанинов:

«Для человека, действительно страдающего язвой своего греха – безразлично через кого он исповедует этот томящий его грех; лишь бы как можно скорее исповедать его и получить облегчение.

В исповеди самое важное состояние души кающегося, каков бы ни был исповедующий. Важно наше покаяние, а не он, что-то вам говорящий. У нас же часто личности духовника уделяется первенствующее место».

При исповедании своих грехов или при спрашивании у духовника совета очень важно улавливать его первое слово. Старец Силуан дает такие указания по этому поводу.

«В немногих словах исповедник говорит свой помысл, или о своем состоянии самое существенное и затем оставляет духовника свободным.

Духовник, молясь с первого момента беседы, ждет вразумления от Бога, и если чувствует в душе «извещение», то дает такой ответ, на котором и следует остановиться, потому что когда упущено «первое слово» духовника, то вместе с тем ослабляется действенность Таинства, и исповедь может превратиться в простое человеческое обсуждение».

Может быть, некоторые кающиеся в серьезных грехах на исповеди священнику думают, что последний будет с неприязнью к ним относиться, узнав их грехи. Но это не так.

Как пишет архиепископ Арсений (Чудовской): «Когда грешник чистосердечно, со слезами кается духовнику, то у последнего невольно в сердце возникает чувство отрады и утешения, а вместе с тем и чувство любви и уважения к кающемуся.

Открывавшему же грехи может, пожалуй, показаться, что пастырь и не посмотрит теперь на него, так как он знает его скверны и презрительно отнесется. О, нет! Мил, дорог и как бы родной делается пастырю кающийся искренно грешник».

О. Александр Ельчанинов так пишет об этом же:

«Почему духовнику не противен грешник, как бы ни были отвратительны его грехи? – Потому что в Таинстве покаяния священник созерцает полное разделение грешника и его греха».

Исповедь  (по работам о. Александра Ельчанинова)

Обычно люди, неопытные в духовной жизни, не видят множественности своих грехов.

«Ничего особенного», «как у всех», «только мелкие грехи – не украл, не убил», – таково обычно начало исповеди у многих.

А самолюбие, неперенесение укоров, черствость, человекоугодие, слабость веры и любви, малодушие, духовная леность – разве это не важные грехи? Разве мы можем утверждать, что достаточно любим Бога, что вера наша действенна и горяча? Что каждого человека мы любим как брата во Христе? Что мы достигли кротости, безгневия, смирения?

Если же нет, то в чем заключается наше христианство? Чем объяснить нашу самоуверенность на исповеди, как не «окаменелым нечувствием», как не «мертвостью» сердечной, душевной смертью, телесную предваряющей?

Почему святые отцы, оставившие нам покаянные молитвы, считали себя первыми из грешников и с искренней убежденностью взывали к Иисусу Сладчайшему: «Никто не согреши на земле от века, якоже согреших аз окаянный и блудный», а мы убеждены, что у нас все благополучно?

Чем ярче свет Христов озаряет сердца, тем яснее сознаются все недостатки, язвы и раны. И, наоборот, люди, погруженные в мрак греховный, ничего не видят в своем сердце, а если и видят, то не ужасаются, так как им не с чем сравнить.

Поэтому прямой путь к познанию своих грехов, это – приближение к Свету и молитва об этом Свете, который есть суд миру и всему «мирскому» в нас самих (Ин. 3:19). А пока нет такой близости ко Христу, при которой покаянное чувство является нашим обычным состоянием, надо, готовясь к исповеди, проверять свою совесть – по заповедям, по некоторым молитвам (например, 3-я вечерняя, 4-я перед Св. Причащением), по некоторым местам Евангелия и Посланий (например, Мф.5, Рим. 12, Еф. 4, Иак. 3).

Разбираясь в своей душе, надо постараться различать основные грехи от производных, симптомы – от более глубоко лежащих причин.

Например, очень важны – рассеянность на молитве, дремота и невнимание в церкви, отсутствие интереса к чтению Священного Писания. Но не происходят ли эти грехи от маловерия и слабой любви к Богу? Нужно отметить в себе своеволие, непослушание, самооправдание, нетерпение укоров, неуступчивость, упрямство; но еще важнее открыть их связь с самолюбием и гордостью.

Если мы замечаем в себе стремление к обществу, словоохотливость, смехословие, усиленную заботу о своей наружности и не только своей, но своих близких, то надо внимательно исследовать, не является ли это формой «многообразного тщеславия».

Если мы слишком принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим об отошедших, то кроме силы и глубины наших чувств, не свидетельствует ли все это также о неверии в Промысел Божий?

Есть еще одно вспомогательное средство, ведущее нас к познанию своих грехов – вспоминать, в чем обычно обвиняют нас другие люди, враги наши, а особенно бок о бок с нами живущие, близкие: почти всегда их обвинения, укоры, нападки имеют основания. Можно даже, победив самолюбие, прямо спросить их об этом – со стороны виднее.

Необходимо еще перед исповедью просить прощения у всех, перед кем виновен, идти к исповеди с неотягощенной совестью.

При таком испытании сердца нужно следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность и мелочную подозрительность ко всякому движению сердца; ставши на этот путь, можно потерять чувство важного и неважного, запутаться в мелочах.

В таких случаях надо временно оставить испытание своей души и с молитвой и доброделанием упростить и прояснить свою душу.

Дело не в том, чтобы возможно полно вспомнить и даже записать свои грехи, а в том, чтобы достигнуть такого состояния сосредоточенности, серьезности и молитвы, при которых, как при свете, становятся ясны наши грехи,

Но знать свои грехи, это еще не значит – каяться в них. Правда, Господь принимает исповедание – искреннее, добросовестное, когда оно и не сопровождается сильным чувством раскаяния.

Все же «сокрушение сердца» – скорбь о своих грехах есть важнейшее из всего, что мы можем принести на исповедь.

Но что же делать, если «ни слез, ниже покаяния имеем, ниже умиления?» Что же делать, если «иссохшее греховным пламенем» наше сердце не орошается живительными водами слез? Что, если «немощь душевная и плоти неможение» так велики, что мы не способны на искреннее покаяние?

Это все-таки не причина откладывать исповедь – Бог может коснуться нашего сердца и в течение самой исповеди: само исповедание, наименование наших грехов может смягчить покаянное наше сердце, утончить духовное зрение, обострить чувство. Больше же всего к преодолению нашей духовной вялости служит приготовление к исповеди – пост, который, истощая наше тело, нарушает гибельное для духовной жизни наше телесное благополучие и благодушие. Для того же служат – молитва, ночные мысли о смерти, чтение Евангелия, житий святых, творений святых отцов, усиленная борьба с собой, упражнение в добрых делах.

Наше бесчувствие на исповеди большей частью имеет своим корнем отсутствие страха Божия и скрытое неверие. Сюда и должны быть направлены наши усилия.

Главное – добиться искреннего покаяния, если возможно – слез, при которых не нужны подробности, но для выявления которых часто нужен подробный и конкретный рассказ.

Вот почему так важны слезы на исповеди – они размягчают наше окаменение, потрясают нас «от верху до ног», упрощают, дают благодательное самозабвение, устраняют главное препятствие к покаянию – нашу «самость». Гордые и самолюбивые не плачут. Раз заплакал, значит – смягчился, смирился.

Вот почему после таких слез – кротость, безгневие, умягченность, умиленность, мир в душе у тех, кому Господь послал «радостотворный плач» (творящий радость). Не нужно стыдиться слез на исповеди, нужно дать им свободно литься, смывая наши скверны. «Тучи ми подаждь слез в посте каждый день, яко да восплачу и омыю скверну, яже от сластей, и явлюся Тебе очищен» (1-я Седмица Великого поста, понедельник вечера).

Третий момент на исповеди – словесное исповедание грехов. Не нужно ждать вопросов, надо самому сделать усилие; исповедь есть подвиг и самопринуждение. Говорить надо точно, не затемняя неприглядность греха общими выражениями (например, «грешен против 7-й заповеди»). Очень трудно, исповедуясь, избегнуть соблазна самооправдания, попыток объяснить духовнику «смягчающие обстоятельства», ссылок на третьих лиц, введших нас в грех. Все это признаки самолюбия, отсутствия глубокого покаяния, продолжающегося коснения в грехе.

Исповедь не есть беседа о своих недостатках, сомнениях, не есть осведомление духовника о тебе и менее всего «благочестивый обычай». Исповедь – горячее покаяние сердца, жажда очищения, идущая от ощущения святыни, умирание для греха и оживление для святости…

Замечаю часто в исповедующихся желание безболезненно для себя пройти через исповедь – или отделываются общими фразами, или говорят о мелочах, умалчивая о том, что действительно должно бы тяготить совесть. Тут есть и ложный стыд перед духовником и вообще нерешительность, как перед каждым важным действием и особенно – малодушный страх всерьез начать ворошить свою жизнь, полную мелких и привычных слабостей. Настоящая же исповедь, как благое потрясение души, страшит своей решительностью, необходимостью что-то переменить или даже просто хоть задуматься над собой.

Иногда на исповеди ссылаются на слабую память, не дающую будто возможности вспомнить грехи. Действительно, часто бывает, что ты легко забываешь свои грехопадения, но происходит ли это только от слабой памяти?

В исповеди слабая память не оправдание; забывчивость – от невнимания, несерьезности, черствости, нечувствительности ко греху. Грех, тяготящий совесть, не забудется. Ведь, например, случаи, особенно больно задевшие наше самолюбие или, наоборот, польстившее нашему тщеславию, наши удачи, похвалы по нашему адресу – помним долгие годы. Все, что производит на нас сильное впечатление, мы долго и отчетливо помним, и, если мы забываем наши грехи, то не значит ли это, что мы просто не придаем им серьезного значения?

Знак совершившегося покаяния – чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радости, когда грех кажется так же труден и невозможен, как только что далека была эта радость.

Раскаяние наше не будет полным, если мы, каясь, не утвердимся внутренне в решимости не возвращаться к исповеданному греху.

Но, говорят, как это возможно? Как я могу обещать себе и своему духовнику, что я не повторю своего греха? Не будет ли ближе к истине как раз обратное – уверенность, что грех повторится? Ведь опытом своим всякий знает, что через некоторое время неизбежно возвращаешься к тем же грехам. Наблюдая за собой из года в год, не замечаешь никакого улучшения, «подпрыгнешь и опять остаешься на том же месте».

Было бы ужасно, если бы это было так. К счастью, это не так. Не бывает случая, чтобы при наличии доброго желания исправиться, последовательные исповеди и Святое Причастие не произвели бы в душе благодетельных перемен.

Но дело в том, что прежде всего мы не судьи самим себе. Человек не может правильно судить о себе, стал ли он хуже или лучше, так как и он, судящий, и то, что он судит – величины меняющиеся.

Возросшая строгость к себе, усилившаяся зрячесть духовная, обостренный страх греха могут дать иллюзию, что грехи умножились и усилились: они остались те же, может быть, даже ослабли, но мы их раньше так не замечали.

Кроме того, Бог по особому промышлению Своему, часто закрывает нам глаза на наши успехи, чтобы защитить нас от злейшего греха – тщеславия и гордости. Часто бывает, что грех-то остался, но частые исповеди и Причащение Святых Тайн расшатали и ослабили его корни. Да и сама борьба с грехом, страдания о своих грехах – разве не приобретение?

«Не устрашайся, – говорит Иоанн Лествичник, – хотя бы ты падал каждый день, и не отходи от путей Божиих. Стой мужественно и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение».

Если же нет этого чувства облегчения, возрождения, надо иметь силы вернуться опять к исповеди, до конца освободить свою душу от нечистоты, слезами омыть ее от черноты и скверны. Стремящийся к этому всегда достигнет, чего ищет.

Только не будем приписывать себе свои успехи, рассчитывать на свои силы, надеяться на свои усилия – это значило бы погубить все приобретенное.

«Рассеянный мой ум собери. Господи, и оледеневшее сердце мое очисти: яко Петру, дай мне покаяние, яко мытарю – воздыхание и якоже блуднице – слезы».

А вот советы архиепископа Арсения (Чудовского) о подготовке к исповеди:

«Мы приходим на исповедь с намерением получить прощение грехов от Господа Бога через священника. Так знай же, что исповедь твоя бывает пуста, бездельна, недействительна и даже оскорбительна для Господа, если ты идешь на исповедь без всякой подготовки, не испытав своей совести, по стыду или другой причине скрываешь свои грехи, исповедуешься без сокрушения и умиления, формально, холодно, механически, не имея твердого намерения вперед исправиться.

Часто подходят к исповеди не приготовившись. А что значит приготовиться? Испытать усердно свою совесть, вызвать в памяти и восчувствовать сердцем своим согрешения, решиться все их, без всякой утайки, поведать духовнику, в них покаяться, и не только покаяться, но и впредь их избегать.

А так как часто память нам изменяет, то хорошо делают те, которые на бумагу заносят воспомянутые грехи. А о тех грехах, которых ты, при всем своем желании не можешь вспомнить, не беспокойся, что они тебе не простятся. Ты только имей искреннюю решимость во всем покаяться и со слезами проси Господа простить тебе все твои грехи, которые помнишь и которые не помнишь.

На исповеди говори все, что тебя беспокоит, что у тебя болит, не стесняйся поэтому лишний раз сказать о своих прежних грехах. Это хорошо, это будет свидетельствовать, что ты постоянно ходишь с чувством своего окаянства и препобеждаешь всякий стыд от обнаружения своих греховных язв.

Есть так называемые неисповеданные грехи, с которыми многие живут в течение многих лет, а может быть, и всей своей жизни. Хочется иной раз их открыть духовнику, да уж слишком стыдно о, них говорить, так и проходит год за годом; а между тем они постоянно тяготят душу и готовят ей вечное осуждение. Иные из этих людей бывают счастливы, приходит время, Господь посылает им духовника, отверзает уста и сердца этих нераскаянных грешников, и они исповедуют все свои согрешения. Нарыв, таким образом, прорывается, и эти люди получают духовное облегчение и как бы выздоровление. Однако, как надо бояться нераскаянных грехов!

Неисповеданные грехи – это как бы наш долг, который постоянно нами чувствуется, постоянно нас тяготит. И на что лучше, как с долгом расплатиться – спокойно тогда на душе; то же и с грехами – этими духовными долгами нашими: исповедуешь их перед духовником, и на сердце легко-легко станет.

Покаяние на исповеди есть победа над самим собой, есть победный трофей, так что покаявшийся достоин всякого уважения и чести».

Подготовка к исповеди

В качестве образца для определения своего внутреннего духовного состояния и для обнаружения своих грехов может быть взята несколько измененная применительно к современным условиям «Исповедь» святителя Игнатия Брянчанинова.

Исповедаю аз многогрешный (имя рек) Господу Богу и Спасу нашему Иисусу Христу и тебе, честный отче, вся согрешения моя и вся злая моя дела, яже содеял во все дни жизни моей, яже помыслил даже до сего дня.

Согрешил: Обеты Святого Крещения не соблюл, иноческого обещания не сохранил, но во всем солгал и непотребна себе пред Лицем Божим сотворил.

Прости нас, Милосердный Господи (для народа).

Прости мя, честный отче (для одиноких).

Согрешил: пред Господом маловерием и замедлением в помыслах, от врага всеваемых против веры и святой Церкви; неблагодарностью за все Его великия и непрестанныя благодеяния, призыванием имени Божия без нужды – всуе.

Прости мя, честный отче.

Согрешил: неимением ко Господу любви, ниже страха, неисполнением святой воли Его и святых заповедей, небрежным изображением на себе крестнаго знамения, неблагоговейным почитанием святых икон; не носил креста, стыдился креститься и исповедывать Господа.

Прости мя, честный отче.

Согрешил: любви к ближнему не сохранил, не питал алчущих и жаждущих, не одевал нагих, не посещал больных и в темницах заключенных; закону Божию и святых Отцов преданиям от лености и небрежения не поучался.

Прости мя, честный отче.

Согрешил: церковного и келейного правила неисполнением, хождением в храм Божий без усердия, с леностию и небрежением; оставлением утренних, вечерних и других молитв; во время церковной службы – согрешил празднословием, смехом, дреманием, невниманием к чтению и пению, рассеяностию ума, исхождением из храма во время службы и нехождением в храм Божий по лености и нерадению.

Прости мя, честный отче.

Согрешил: дерзая в нечистоте ходить в храм Божий и всякия святыни прикасатися.

Прости мя, честный отче.

Согрешил: непочитанием праздников Божиих; нарушением святых постов и нехранением постных дней – среды и пятницы; невоздержанием в пище и питии, многоядением, тайноядением, разноядением, пьянством, недовольством пищей и питием, одеждой, тунеядством; своея воли и разума исполнением, самонравием, самочинием и самооправданием; не должным почитанием родителей, не воспитанием детей в православной вере, проклинанием детей своих и ближних.

Краткая исповедь | Православие и мир

Исповедь — это не беседа о своих недостатках, сомнениях, это не простое осведомление духовника о себе.Исповедь — это таинство, а не просто благочестивый обычай. Исповедь — это горячее покаяние сердца, жажда очищения, которая происходит от ощущения святыни, это второе Крещение, и, следовательно, в покаянии мы умираем для греха и воскресаем для святости. Раскаяние — первая степень святости, а бесчувственность — это пребывание вне святости, вне Бога.

Часто вместо исповеди своих грехов происходит самовосхваление, обличение близких и жалобы на трудности жизни.

Некоторые исповедующиеся стремятся безболезненно для себя пройти через исповедь — говорят общие фразы: «во всем грешна» или распространяются о мелочах, умалчивая о том, что действительно должно тяготить совесть. Причиной тому является и ложный стыд перед духовником, и нерешительность, но особенно — малодушный страх всерьез начать разбираться в своей жизни, полней мелких, ставших привычными слабостей и грехов.

Грех — это нарушение христианского нравственного закона. Поэтому святой апостол и евангелист Иоанн Богослов и дает такое определение греха: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие» (1 Ин. 3, 4).

Есть грехи против Бога и Церкви Его. В эту группу входят многочисленные, соединенные в непрерывную сеть духовные состояния, к числу которых относится, наряду с простыми и очевидными, большое число скрытых, на первый взгляд невинных, а на самом деле наиболее опасных для души явлений. Обобщенно эти грехи можно свести к следующим: 1) маловерие, 2) суеверие, 3) кощунство и божба, 4) немолитвенность и пренебрежение к церковной службе, 5) прелесть.

Маловерие. Это грех, пожалуй, самый распространенный, и бороться с ним приходится непрерывно буквально каждому христианину. Маловерие часто незаметно переходит в полное безверие, причем страдающий им человек зачастую продолжает посещать богослужение, прибегать к исповеди. Он не отрицает сознательно бытия Божия, однако, сомневается в Его всемогуществе, милосердии или Промысле. Своими поступками, привязанностями, всем укладом своей жизни он противоречит исповедуемой им на словах вере. Такой человек никогда не углублялся даже в самые простые догматические вопросы, боясь потерять те наивные представления о христианстве, часто неверные и примитивные, которые он когда-то приобрел. Превращая Православие в национальную, домашнюю традицию, набор внешних обрядов, жестов или сводя его к наслаждению красивым хоровым пением, мерцанием свечей, то есть к внешнему благолепию, маловеры утрачивают самое главное в Церкви — Господа нашего Иисуса Христа. У маловера религиозность тесно связана с эмоциями эстетическими, страстными, сентиментальными; она легко уживается с эгоизмом, тщеславием, чувственностью. Люди этого типа ищут похвалы и хорошего мнения о них духовника. Они подходят к аналою, чтобы пожаловаться на других, они полны собой и стремятся всячески продемонстрировать свою «праведность». Поверхностность их религиозного воодушевления лучше всего доказывается их легким переходом от приторно-показного «благочестия» к раздражительности и гневу на ближнего.

Такой человек не признает за собой никаких грехов, даже не утруждает себя попыткой разобраться в своей жизни и искренне считает, что не видит в ней ничего греховного.

На самом деле такие «праведники» часто проявляют к окружающим бездушие, эгоистичны и лицемерны; живут только для себя, считая воздержание от грехов достаточным для спасения. Полезно напомнить себе содержание главы 25-й Евангелия от Матфея (притчи о десяти девах, о талантах и, особенно, описание Страшного суда). Вообще религиозное самодовольство и самоуспокоенность — главные признаки отдаления от Бога и Церкви, и это наиболее ярко показано в другой евангельской притче — о мытаре и фарисее.

Суеверие. Часто в среду верующих проникают и распространяются там всевозможные суеверия, вера в приметы, ворожба, гадание на картах, различные еретические представления о таинствах и обрядах.

Подобные суеверия противны учению Православной Церкви и служат развращению душ и угасанию веры.

Особо следует остановиться на таком достаточно распространенном и губительном для души учении как оккультизм, магия и т. д. На лицах людей, продолжительное время занимавшихся так называемыми оккультными науками, посвященных в «тайное духовное учение», остается тяжелый отпечаток — знак неисповеданного греха, а в душах — болезненно искаженное сатанинской рационалистической гордыней мнение о христианстве как об одной из низших ступеней познания истины. Заглушая детски искреннюю веру в отеческую любовь Божию, надежду на Воскресение и Жизнь Вечную, оккультисты проповедуют учение о «карме», переселении душ, внецерковный и, следовательно, безблагодатный аскетизм. Таким несчастным, если они нашли в себе силы покаяться, следует объяснить, что, кроме прямого вреда для душевного здоровья, занятия оккультизмом вызываются любопытствующим желанием заглянуть за закрытую дверь. Мы должны смиренно признать существование Тайны, не пытаясь проникнуть в нее нецерковным путем. Нам дан верховный закон жизни, нам указан путь, прямо ведущий нас к Богу, — любовь. И мы должны идти по этому пути, неся свой крест, не сворачивая на окольные дороги. Оккультизм никогда не способен открыть тайны бытия, на что претендуют их приверженцы.

Кощунство и божба. Эти грехи нередко уживаются с церковностью и искренней верой. Сюда в первую очередь относится кощунственный ропот на Бога за Его немилосердное якобы отношение к человеку, за страдания, которые ему кажутся чрезмерными и незаслуженными. Иногда дело доходит даже до хулы на Бога, на церковные святыни, таинства. Часто это проявляется в рассказывании непочтительных или прямо оскорбительных историй из жизни священнослужителей и монахов, в насмешливом, ироническом цитировании отдельных выражений из Священного Писания или из молитвословий.

Особенно распространен обычай божбы и поминовения всуе Имени Божия или Пресвятой Богородицы. Очень трудно отделаться от привычки употреблять эти священные имена в бытовых разговорах в роли междометий, которые используются для придания фразе большей эмоциональной выразительности: «Бог с ним!», «Ах ты, Господи!» и т. д. Еще хуже — произносить Имя Божие в шутках, и уж совсем страшный грех совершает тот, кто употребляет священные слова в гневе, во время ссоры, то есть наряду с ругательствами и оскорблениями. Кощунствует и тот, кто грозит гневом Господним своим недругам или даже в «молитве» просит Бога наказать другого человека. Большой грех совершают родители, в сердцах проклинающие своих детей и угрожающие им карой небесной. Призывание нечистой силы (чертыхание) в гневе или в простом разговоре также греховно. Употребление любых бранных слов также является кощунством и тяжким грехом.

Пренебрежение к церковной службе. Этот грех чаще всего проявляется в отсутствии стремления участвовать в таинстве Евхаристии, то есть долговременное лишение себя Причастия Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа при отсутствии каких-либо обстоятельств, мешающих этому; кроме того, это вообще отсутствие церковной дисциплины, нелюбовь к богослужению. В качестве оправдания обычно выдвигается занятость служебными и бытовыми делами, отдаленность храма от дома, длительность богослужения, непонятность литургического церковнославянского языка. Некоторые достаточно аккуратно посещают богослужения, но при этом лишь присутствуют на литургии, не причащаются и даже не молятся во время богослужения. Иногда приходится сталкиваться с такими печальными фактами, как незнание основных молитв и Символа веры, непонимание смысла совершаемых таинств, а главное, с отсутствием интереса к этому.

Немолитвенность, как частный случай нецерковности, — грех общераспространенный. Горячая молитва отличает искренне верующих от верующих «теплохладных». Надо стремиться не отчитывать молитвенное правило, не отстаивать богослужения, надо стяжать дар молитвы у Господа, полюбить молитву, ждать с нетерпением молитвенного часа. Постепенно входя под руководством духовника в молитвенную стихию, человек научается любить и понимать музыку церковнославянских песнопений, их несравненную красоту и глубину; красочность и мистическую образность литургических символов — все то, что называют церковным благолепием.

Дар молитвы — это и умение владеть собой, своим вниманием, повторять слова молитвы не только губами и языком, но и всем сердцем и всеми мыслями участвовать в молитвенном делании. Прекрасным средством для этого является «Иисусова молитва», которая заключается в равномерном, многократном, неторопливом повторении слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Об этом молитвенном упражнении существует обширная аскетическая литература, собранная в основном в «Добротолюбии» и в других отеческих творениях.

«Иисусова молитва» особенно хороша тем, что не требует создания специальной внешней обстановки, ее можно читать идя по улице, во время работы, на кухне, в поезде и т. д. В этих случаях она особенно помогает отвлечь внимание наше от всего соблазнительного, суетного, пошлого, пустого и сосредоточить ум и сердце на сладчайшем Имени Божием. Правда, не следует начинать занятия «духовным деланием» без благословения и руководства опытного духовника, поскольку подобное самочинение может привести к ложному мистическому состоянию прелести.

Духовная прелесть существенно отличается от всех перечисленных грехов против Бога и Церкви. В отличие от них этот грех коренится не в недостатке веры, религиозности, церковности, а, напротив, в ложном ощущении избытка личных духовных дарований. Человек, находящийся в состоянии прельщения, мнит себя достигшим особых плодов духовного совершенства, подтверждением чему служат для него всевозможные «знамения»: сновидения, голоса, видения наяву. Такой человек может быть весьма одарен мистически, но при отсутствии церковной культуры и богословского образования, а главное, из-за отсутствия хорошего, строгого духовника и наличия среды, склонной легковерно воспринимать его россказни как откровения, такой человек приобретает часто многих сторонников, вследствие чего и возникло большинство сектантских антицерковных течений.

Обычно начинается это с рассказа о загадочном сне, необыкновенно сумбурном и с претензией на мистическое откровение или пророчество. В следующей стадии находящемуся в подобном состоянии, по его словам, уже наяву слышатся голоса или являются сияющие видения, в которых он распознает ангела или какого-нибудь угодника, или даже Богородицу и Самого Спасителя. Они сообщают ему самые невероятные откровения, часто совершенно бессмысленные. Это случается с людьми и малообразованными, и с весьма начитанными в Священном Писании, святоотеческих творениях, а также с теми, кто отдался «умному деланию» без пастырского руководства.

Чревоугодие — один из целого ряда грехов против ближних, семьи и общества. Оно проявляется в привычке неумеренного, чрезмерного употребления пищи, то есть объедания или в пристрастии к утонченным вкусовым ощущениям, услаждении себя пищей. Конечно, разным людям требуется разное количество пищи для поддержания своих физических сил — это зависит от возраста, телосложения, состояния здоровья, а также от тяжести работы, которую выполняет человек. В самой пище нет никакого греха, ибо это дар Божий. Грех заключается в отношении к ней как к вожделенной цели, в поклонении ей, в сладострастном переживании вкусовых ощущений, разговорах на эту тему, в стремлении тратить как можно больше денег на новые, еще более изысканные продукты. Каждый кусок пищи, съеденный сверх утоления голода, всякий глоток влаги после угашения жажды, просто для удовольствия, — это уже чревоугодие. Сидя за столом, христианин должен не дать увлечь себя этой страсти. «Чем больше дров, тем сильнее пламя; чем больше яств — тем яростнее похоть» (Авва Леонтий). «Чревоугодие — мать любодеяния», — сказано в одном древнем патерике. А св. Иоанн Лествичник прямо предостерегает: «Возобладай над чревом, пока оно над тобою не возобладало».

Блаженный Августин сравнивает тело с яростным конем, увлекающим душу, необузданность которого следует укрощать уменьшением пищи; для этой цели главным образом и установлены Церковью посты. Но «берегитесь измерять пост простым воздержанием от пищи,- говорит св. Василий Великий. — Те, которые воздерживаются от пищи, а ведут себя дурно, уподобляются диаволу, который, хотя ничего не ест, однако же, не перестает грешить». Во время поста необходимо — и это главное — обуздать свои мысли, чувства, порывы. Лучше всего о смысле поста духовного говорится в одной великопостной стихире: «Постимся постом приятным, благоугодным Господеви: истинный пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления: сих оскудение, пост истинный есть и благоприятный». Как бы ни был труден пост в условиях нашей жизни, к нему надо стремиться, его необходимо сохранять в быту, особенно пост внутренний, духовный, который у отцов называется — целомудрием. Сестра и подруга поста — молитва, без которой он превращается в самоцель, в средство особой, утонченной заботы о своем теле.

Препятствия к молитве происходят от слабой, неправильной, недостаточной веры, от многозаботливости, суеты, занятости мирскими делами, от грешных, нечистых, злых чувств и мыслей. Эти препятствия помогает преодолеть пост.

Сребролюбие проявляется в форме расточительности или противоположной ей скупости. Второстепенный на первый взгляд,- это грех чрезвычайной важности — в нем одновременное отвержение веры в Бога, любви к людям и пристрастие к низшим чувствам. Оно порождает злобу, окаменение, многозаботливость, зависть. Преодоление сребролюбия есть частичное преодоление и этих грехов. Со слов Самого Спасителя мы знаем, что богатому трудно войти в Царство Божие. Христос учит: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 19-21). Св. апостол Павел говорит: «Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть, и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу. Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего… Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога Живаго, дающего нам все обильно для наслаждения; чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1 Тим. 6, 7-11; 17-19).

«Гнев человека не творит правды Божией» (Иак. 1, 20). Гневливость, раздражительность — проявление этой страсти многие кающиеся склонны оправдывать причинами физиологическими, так называемой «нервностью» вследствие страданий и невзгод, выпавших на их долю, напряженностью современной жизни, трудным характером родных и близких. Хотя отчасти эти причины и имеют место, однако они не могут служить оправданием этой, как правило, глубоко укоренившейся привычки вымещать свое раздражение, злость, дурное настроение на близких. Раздражительность, вспыльчивость, грубость в первую очередь разрушают семейную жизнь, приводя к ссорам из-за пустяков, вызывая ответную ненависть, желание отомстить, злопамятство, ожесточают сердца в целом добрых и любящих друг друга людей. А как тлетворно действует проявление гнева на юные души, разрушая в них Богом данную нежность и любовь к родителям! «Отцы, не раздражайте детей ваших, чтобы они не унывали» (Кол. 3, 21).

В аскетических творениях отцов Церкви содержится немало советов для борьбы со страстью гнева. Один из самых действенных — «праведный гнев», иными словами,- обращение способности нашей к раздражению и злости на саму страсть гнева. «Не только допустимо, но впрямь спасительно гневаться на свои собственные грехи и недостатки» (св. Димитрий Ростовский). Св. Нил Синайский советует быть «кротким с людьми», но браннолюбивым с врагом нашим, так как в том и состоит естественное употребление гнева, чтобы враждебно противоборствовать древнему змию» («Добротолюбие», т. II). Тот же писатель-подвижник говорит: «Кто памятозлобствует на демонов, тот не злопамятен на людей».

По отношению же к ближним следует проявлять кротость и терпение. «Будь мудр, и уста тех, которые говорят о тебе злое, заграждай молчанием, а не гневом и руганием» (св. Антоний Великий). «Когда злословят тебя, смотри, не сделал ли ты что-либо достойное злословия. Если не сделал, то злословие почитай улетающим дымом» (св. Нил Синайский). «Когда почувствуешь в себе сильный приток гнева, старайся молчать. А чтобы самое молчание принесло тебе больше пользы, обращайся мысленно к Богу и читай мысленно про себя в это время какие-либо краткие молитвы, например, «Иисусову молитву»,- советует святитель Филарет Московский. Даже спорить надо без ожесточения и без гнева, так как раздражение тут же передается другому, заражая его, но ни в коем случае не убеждая в правоте.

Очень часто причиной гнева бывает высокомерие, гордыня, желание показать свою власть над другими, обличить его пороки, забывая о своих грехах. «Истреби в себе две мысли: не признавай себя достойным чего-либо великого и не думай, что другой человек много ниже тебя по достоинству. В таком случае наносимые нам обиды никогда не приведут нас в раздражение» (св. Василий Великий).

На исповеди надо рассказать, не питаем ли мы злобы на ближнего и примирились ли с тем, с кем ссорились, а если кого не можем увидеть лично, то примирились ли с ним в сердце своем? На Афоне духовники не только не разрешают инокам, имеющим злобу на ближнего, служить в церкви и приобщаться Святых Тайн, но, читая молитвенное правило, они должны в молитве Господней опускать слова: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», дабы не быть лжецами перед Богом. Этим запрещением инок как бы на время, до примирения с братом, отлучается от молитвенного и евхаристического общения с Церковью.

Существенную помощь получает молящийся о тех, кто часто вводит его в искушение гнева. Благодаря такой молитве в сердце вселяется чувство кротости и любви к людям, которых еще недавно ненавидели. Но на первом месте должна быть молитва о даровании кротости и отгнании духа гнева, мести, обиды, злопамятства.

Одним из самых распространенных грехов является, бесспорно, осуждение ближнего. Многие даже не отдают себе отчета в том, что бесчисленное число раз согрешали им, а если и сознают, то полагают, что это явление столь распространенно и обыденно, что даже не заслуживает упоминания на исповеди. На самом деле этот грех является началом и корнем многих других греховных привычек.

Прежде всего, грех этот находится в тесной связи со страстью гордости. Осуждая чужие недостатки (действительные или кажущиеся), человек мнит себя лучше, чище, благочестивее, честнее или умнее другого. К подобным людям обращены слова аввы Исаии: «У кого сердце чисто, тот всех людей почитает чистыми, но у кого сердце осквернено страстями, тот никого не почитает чистым, но думает, что все ему подобны» («Цветник духовный»).

Осуждающие забывают, что Сам Спаситель заповедал: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата своего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7, 1-3). «Не станем же более судить друг друга, а лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим. 14, 13),- учит св. апостол Павел. Нет греха, соделанного одним человеком, которого не мог совершить и всякий другой. И если ты видишь чужую нечистоту, то, значит, она уже проникла в тебя, ибо невинные младенцы не замечают разврата взрослых и тем сохраняют свое целомудрие. Потому осуждающий, даже если он прав, должен честно признаться себе: а не совершил ли он сам того же греха?

Наш суд никогда не бывает беспристрастным, ибо чаще всего основан на случайном впечатлении или совершается под влиянием личной обиды, раздражения, гнева, случайного «настроения».

Если христианин услышал о неблаговидном поступке своего близкого, то, прежде чем возмутиться и осудить его, он должен поступить по слову Иисуса сына Сирахова: «Обуздывающий язык будет жить мирно, и ненавидящий болтливость уменьшит зло. Никогда не повторяй слова, и ничего у тебя не убудет… Расспроси друга твоего, может быть, не сделал он того; и если сделал, то пусть вперед не делает. Расспроси друга, может быть, не говорил он того; и если сказал, пусть не повторит того. Расспроси друга, ибо часто бывает клевета. Не всякому слову верь. Иной погрешает словом, но не от души; и кто не погрешал языком своим? Расспроси ближнего твоего прежде, нежели грозить ему, и дай место закону Всевышнего» (Сир. 19, 6-8; 13-19).

Грех уныния чаще всего происходит от чрезмерной занятости собой, своими переживаниями, неудачами и, как результат, — угасание любви к окружающим, равнодушие к чужим страданиям, неумение радоваться чужим радостям, зависть. Основа и корень нашей духовной жизни и силы — любовь ко Христу, и ее нужно в себе растить и воспитывать. Всматриваться в Его образ, прояснять и углублять его в себе, жить мыслью о Нем, а не о своих мелких суетных ударах и неудачах, отдавать Ему свое сердце, — это и есть жизнь христианина. И тогда в сердце нашем воцарятся тишина и мир, о котором говорит св. Исаак Сирин: «Умирись с собой, и мирятся с тобою небо и земля».

Нет, пожалуй, ни одного более распространенного греха, чем ложь. К этой категории пороков следует также причислить неисполнение данных обещаний, сплетни и празднословие. Этот грех так глубоко вошел в сознание современного человека, так глубоко укоренился в душах, что люди даже не задумываются о том, что любые формы неправды, неискренности, лицемерия, преувеличения, хвастовства являются проявлением тяжелого греха, служением сатане — отцу лжи. По словам апостола Иоанна, в Небесный Иерусалим «не войдет никто преданный мерзости и лжи» (Откр. 21, 27). Господь наш сказал о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6), и потому прийти к Нему можно, лишь идя по дороге правды. Только истина делает людей свободными.

Ложь может проявляться совершенно беззастенчиво, открыто, во всей своей сатанинской мерзости, становясь в таких случаях второй природой человека, постоянной маской, приросшей к его лицу. Он так привыкает лгать, что не может выражать свои мысли иначе, нежели облекая их в заведомо не соответствующие им слова, тем самым не проясняя, а затемняя истину. Ложь незаметно закрадывается в душу человека с детских лет: часто, не желая кого-либо видеть, мы просим близких сказать пришедшему, что нас нет дома; вместо прямого отказа от участия в каком-либо неприятном для нас деле, мы притворяемся больными, занятыми другим делом. Такая «бытовая» ложь, кажущиеся невинными преувеличения, шутки, основанные на обмане, постепенно развращают человека, позволяя ему впоследствии ради собственной выгоды идти на сделки со своей совестью.

Как от диавола не может быть ничего, кроме зла и погибели для души, так и от лжи — его детища — не может последовать ничего, кроме растлевающего, сатанинского, антихристианского духа зла. Не существует «спасительной лжи» или «оправданной», сами эти словосочетания кощунственны, ибо спасает, оправдывает нас только Истина, Господь наш Иисус Христос.

Не менее чем ложь, распространен грех празднословия, то есть пустого, бездуховного пользования Божественным даром слова. Сюда же относятся сплетни, пересказ слухов.

Часто люди проводят время в пустых, бесполезных разговорах, содержание которых тут же забывается, вместо того, чтобы поговорить о вере с тем, кто страдает без нее, ищет Бога, посетить больного, помочь одинокому, помолиться, утешить обиженного, поговорить с детьми или внуками, наставить их словом, личным примером на духовный путь.

В молитве св. Ефрема Сирина говорится: «…Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Во время Великого поста и говения надо быть особенно сосредоточенными на духовном, отказаться от зрелищ (кино, театра, телевидения), быть осторожными в словах, правдивыми. Уместно еще раз напомнить слова Господа: «За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 36-37).

Надо бережно, целомудренно обращаться с бесценными дарами слова и разума, ибо они роднят нас с Самим Божественным Логосом, Воплощенным Словом, — с Господом нашим Иисусом Христом.

Страшнейшим грехом во все времена считалось нарушение шестой заповеди — убийство — лишение другого величайшего дара Господня — жизни. Такими же страшными грехами являются самоубийство и убийство во чреве — аборт.

Очень близки к совершению убийства те, кто во гневе на ближнего допускает рукоприкладство, нанося ему побои, раны, увечья. Виновны в этом грехе родители, жестоко обращающиеся со своими детьми, избивающие их за мельчайшую провинность, а то и без всякого повода. Повинны в этом грехе и те, кто сплетнями, наговорами, клеветой вызывал озлобление в человеке против кого-либо третьего и тем более — наущал его физически расправиться с ним. Часто этим грешат свекрови по отношению к своим невесткам, соседи, возводящие напраслину на женщину, временно разлученную с мужем, намеренно вызывая сцены ревности, которые кончаются избиениями.

Своевременное неоказание помощи больному, умирающему — вообще равнодушие к чужим страданиям тоже следует рассматривать как пассивное убийство. Особенно ужасно подобное отношение к престарелым больным родителям со стороны детей.

Сюда же относится неоказание помощи человеку, попавшему в беду: бездомному, голодному, утопающему на ваших глазах, избиваемому или ограбляемому, потерпевшему от пожара или наводнения.

Но мы убиваем ближнего не только руками или оружием, но и жестокими словами, бранью, издевательством, насмешкой над чужим горем. Св. апостол Иоанн говорит: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1 Ин. 3, 15). Каждый на себе испытал, как ранит и убивает душу злое, жестокое, язвительное слово.

Не меньший грех совершают и те, кто лишают чести, невинности молодые души, растлевая их физически или нравственно, толкая их на путь разврата и греха. Блаженный Августин говорит: «Не думай, что ты не убийца, если ты наставил ближнего твоего на грех. Ты растлеваешь душу соблазненного и похищаешь у него то, что принадлежит вечности». Приглашать на пьяное сборище юношу или девушку, подстрекать к отмщению обид, соблазнять развратными зрелищами или рассказами, отговаривать соблюдать пост, заниматься сводничеством, предоставлять свое жилище для пьянства и развратных сборищ — все это соучастие в нравственном убийстве ближнего.

Убийство животных без нужды в пропитании, истязание их — это тоже нарушение шестой заповеди. «Праведный печется и о жизни скота своего, сердце же нечестивого жестоко» (Притч. 12, 10).

Предаваясь чрезмерной печали, доводя себя до отчаяния, мы грешим против той же заповеди. Самоубийство — величайший грех, ибо жизнь есть дар Божий, и только Ему принадлежит власть лишить ее нас. Отказ от лечения, намеренное неисполнение предписаний врача, сознательное нанесение вреда своему здоровью чрезмерным употреблением вина, курением табака — тоже медленное самоубийство. Некоторые убивают себя чрезмерным трудом ради обогащения — это тоже грех.

Святая Церковь, ее святые отцы и учители, осуждая проведение абортов и считая это грехом, исходят из того, чтобы люди не пренебрегали бездумно священным даром жизни. В этом заключается смысл всех церковных запрещений по вопросу об абортах. При этом Церковь напоминает слова апостола Павла, что «жена… спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 14. 15).

Женщину, находящуюся вне Церкви, предостерегают от этого поступка медицинские работники, разъясняя опасность и моральную нечистоту этой операции. Для женщины, признающей свою причастность к Православной Церкви (а таковой, по-видимому, следует считать всякую крещеную женщину, приходящую в храм для исповеди), искусственное прерывание беременности недопустимо.

Некоторые считают нарушением заповеди «не укради» только явное воровство и грабеж с применением насилия, когда отбираются крупные денежные суммы или другие материальные ценности, и поэтому, не задумываясь, отрицают свою виновность в грехе хищения. Однако хищением является всякое незаконное присвоение чужого имущества как собственного, так и общественного. Хищением (воровством) следует считать невозвращение денежных долгов или вещей, данных на время. Не менее предосудительно тунеядство, попрошайничество без крайней необходимости, при возможности самому зарабатывать на пропитание. Если человек, пользуясь несчастьем другого, берет с него больше, чем следует, то он совершает грех лихоимства. Под понятие лихоимства подпадает также перепродажа пищевых и промышленных продуктов по завышенным ценам (спекуляция). Безбилетный проезд в общественном транспорте — это тоже поступок, который следует считать нарушением восьмой заповеди.

Грехи против седьмой заповеди по самой природе своей являются особенно распространенными, живучими, а потому и наиболее опасными. Они связаны с одним из сильнейших человеческих инстинктов — половым. Чувственность глубоко проникла в падшую природу человека и может проявляться в самых разнообразных и изощренных формах. Святоотеческая аскетика учит бороться со всяким грехом с самого его малого появления, не только с уже явными проявлениями плотского греха, но с похотливыми помыслами, мечтаниями, фантазией, ибо «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). Вот примерная схема развития в нас этого греха.

Блудные помыслы, развивающиеся от воспоминаний прежде виденного, слышанного или даже испытанного во сне. В уединении, часто ночью, они особенно сильно одолевают человека. Здесь лучшим лекарством являются аскетические упражнения: пост в пище, недопустимость лежания в постели после просыпания, регулярное чтение утреннего и вечернего молитвенного правил.

Соблазнительные разговоры в обществе, непристойные истории, анекдоты, рассказываемые с желанием понравиться окружающим и быть в центре их внимания. Многие молодые люди, чтобы не показать свою «отсталость» и не быть осмеянными товарищами, впадают в этот грех. Сюда же надо отнести пение безнравственных песен, писание похабных слов, а также употребление их в разговоре. Все это приводит к порочному самоуслаждению, которое тем более опасно, что, во-первых, связано с усиленной работой воображения, а во-вторых, так неотступно преследует несчастного, что он постепенно становится рабом этого греха, который разрушает его физическое здоровье и парализует волю к преодолению порока.

Блуд — неосвященное благодатной силой таинства Брака совокупление холостого мужчины и незамужней женщины (или нарушение целомудрия юношей и девушкой до брака).

Прелюбодеяние — нарушение супружеской верности одним из супругов.

Кровосмешение — плотская связь между близкими родственниками.

Противоестественные половые связи: мужеложство, лесбизм, скотоложство.

Об отвратительности перечисленных грехов вряд ли следует подробно распространяться. Всякому христианину очевидна их недопустимость: они ведут к духовной смерти еще до физической кончины человека.

Всем мужчинам и женщинам, приносящим покаяние, если они состоят в незарегистрированной связи, следует настойчиво рекомендовать узаконить свои взаимоотношения, в каком бы возрасте они ни были. Кроме того, и в браке следует соблюдать целомудрие, не предаваться неумеренности в плотских удовольствиях, воздерживаться от сожительства в посты, накануне воскресных и праздничных дней.

Раскаяние наше не будет полным, если мы, каясь, не утвердимся внутренне в решимости не возвращаться к исповеданному греху. Но спрашивают, как это возможно, как я могу обещать себе и своему духовнику, что я не повторю своего греха? Не будет ли ближе к истине как раз обратное — уверенность в том, что грех повторяется? Ведь на опыте своем каждый знает, что через некоторое время неизбежно возвращаешься к тем же грехам; наблюдая за собой из года в год, не замечаешь никакого улучшения.

Было бы ужасно, если бы это было так. Но к счастью, — это не так. Не бывает случая, чтобы, при наличии искреннего покаяния и доброго желания исправиться, с верой принятое Святое Причастие не произвело в душе благих перемен. Дело в том, что, прежде всего, мы не судьи самим себе. Человек не может правильно судить о себе, стал ли он хуже или лучше, поскольку и он сам, и то, что он судит, — величины меняющиеся. Возросшая строгость к себе, усилившееся духовное зрение могут дать иллюзию, что грехи умножились и усилились. На самом деле они остались те же, может быть, даже ослабели, но раньше мы их не так замечали. Кроме того, Бог, по-особому Промышлению Своему, часто закрывает нам глаза на наши успехи, чтобы защитить нас от злейшего греха — тщеславия и гордости. Часто бывает, что грех еще остался, но частые исповеди и причащения Святых Тайн расшатали и ослабили его корни. Да сама борьба с грехом, страдание о своих грехах — разве это не приобретение?! «Не устрашайся, хотя бы ты падал каждый день и отходил от путей Божиих, стой мужественно, и ангел, тебя охраняющий, почтит твое терпение», — говорил св. Иоанн Лествичник.

И даже если нет этого чувства облегчения, возрождения, надо иметь силы вернуться опять к исповеди, до конца освободить свою душу от нечистоты, слезами омыть ее от черноты и скверны. Стремящийся к этому всегда достигнет того, чего ищет.

— статья протоиерея Андрея Дудченко

рассказ о мужской исповеди

объясняет протоиерея Владислав Свешников

о взаимоотношениях с духовником

рассказывает протоиерей Владимир Воробьев

что говорить на исповеди — проповедь митрополита Антония Сурожского

священника Александра Ельчанинова

слово старца Паисия Святогорца

Как приготовиться к исповеди

протоиерей Михаил Шполянский

Cодержание:

Вступление

— Батюшка, вы мне грехи сейчас можете отпустить? — спрашивает мой случайный собеседник, неуверенно улыбаясь. 

Что ж, вопрос задан… 

Как часто эту фразу слышит священник, и не только в Церкви, даже зачастую и не в церкви [1], а в гуще народа, в повседневном круговороте мирской жизни, где-нибудь на предприятии или в военной части, в ЖЭКе или в магазине, просто на улице или в транспорте. И вопрос этот можно услышать от кого угодно — от генерала или бомжа, от работника исполкома или «валютчика». Вот ведь как живо сознание греха в душе человека! — Десятки лет вытравливали — и не вытравили. И спрашивают чаще всего именно об исповеди. Редко-редко когда спросят: «Как причаститься?», не всегда произносится это с настоящей болью — иногда и полушутя вроде бы, а вот спросить именно об этом что-то толкает. 

«Душа по природе своей христианка»,— говорил Тертуллиан [2],— и интуитивно чувствует она грех как нечто чужеродное, опасное, «болеет грехом» и избавиться от него желает. Но как? — Вот этого-то наш современник, внецерковный, а часто и совсем безрелигиозный человек вовсе не знает. Чувствует: батюшка чем-то тут может помочь, и будет душе легче. Да желательно бы только поскорее это сделать, попроще, без хлопот, сейчас… 

— А сколько же тебе лет? — интересуюсь я у своего случайного собеседника. 

— Сорок пять уже. 

— Значит, сорок пять лет грешил, а за сорок пять секунд все изгладить хочешь? Нет, брат, так в жизни не бывает, грешить трудился, так и искупить потрудись. В Церковь походи, помолись, к исповеди подготовься. Господь увидит твою веру, раскаяние — тогда и о прощении грехов говорить можно будет серьезно. 

Ответ отчасти и шутливый, но смысл в нем большой. Как можно отпустить грех, если человек не знает, что такое грех? Как можно принять исповедь, если человек не понимает, что такое исповедь? И тут уже не знаешь, чему удивляться больше: тому ли, что за 70 лет выжигания религиозного сознания понятие греха не изгладилось из души человека, или тому, что за 10 последних лет полной свободы информации, в том числе религиозной — изобилия литературы, открытия церквей,— так и сохранилась всеобщая неграмотность, даже дремучесть в этом важнейшем вопросе христианской жизни. 

А ведь, кажется, всякого рода пособий — книг, брошюр, листков — для подготовки к исповеди издано более чем достаточно. Но… это — непонятно, то — неинтересно, до этого — руки не дошли, да… и вообще, времени нет… А на нет и суда нет — суда человеческого. Но будет Суд Божий, и никому его не избежать… 

Глава 1. Грех

Из словарей: 

Полный церковно-славянский словарь -М.,1993 (репринт): 

– беззаконие. 

Толковый словарь живого великорусского языка В.Даля, т. 1 – М., 1955: 

– поступок, противный закону Божию; вина перед Господом. 

Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.) – М., 1989, т. 2 (репринт): 

– 1) промахнуться, не попасть в цель; 2) миновать, пропустить что-либо; 3) нарушить религиозные предписания. 

Словарь русского языка С. И. Ожегова – М., 1972: 

– 1) нарушение религиозных предписаний, правил; 2) предосудительный поступок; 3) грешно (разг.) – нехорошо. 

Философская энциклопедия – М., 1962: – понятия нет. 

Советский энциклопедический словарь – М., 1980: – понятия нет. 

Полный православный богословский энциклопедический словарь – М., 1992 (репринт): 

– непослушание воле Божией. 

Из текстов Священного Писания:

В Библии понятие «грех» встречается 497 раз, от: «…если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит…» (Быт. 4:7) [1], до «…чтобы не участвовать вам в грехах…» (Откр. 18:4). 

Слово Спасителя: 

Всякий, делающий грех, есть раб греха (Ин. 8:34). 

Слово Апостола: 

Возмездие за грех – смерть (Рим. 6:23). 

Слово пророческое: 

Всякий верующий в Него (Иисуса Христа) получит прощение грехов именем Его (Деян. 10:43).

Из священнического опыта, из высказываний людей нашего времени: 

«Всем грешен: словом, делом, помышлением…» 

«Ничем никогда не грешил, только меня все обижали». 

«Грехов? Да нет, не было. Всегда всем только добро делала». 

«Чего там конкретно? Всем грешила, а конкретно не знаю». 

«Не помню что-то…». 

«Грех? А что это?».

Итак, что же такое грех? 

Желающих узнать богословский ответ на этот вопрос отсылаем к статье из Богословского энциклопедического словаря, помещенной в Приложении III. Ну а мы постараемся ответить на него как можно проще и в то же время подробнее. 

Вся сложность христианского понимания греха в том, что явление это многоплановое: с одной стороны – дело, с другой – состояние (страсть). Дело же может быть совершённое, а может быть помысленное. Но, кроме того, на грех можно смотреть и как на противление Господу, как на оскорбление Его любви к нам. Справедливо также называют грех «духовным ядом», отравляющим, убивающим нашу душу… Итак, попробуем во всем этом разобраться. 

Согласно определению «Толкового словаря» Даля, грех – это поступок, противный закону Божию. Но что же такое закон Божий? Что знает об этом сейчас большинство людей? Проверить это не сложно – спросите первого встречного на улице: «Скажите, пожалуйста, как Вы считаете, что такое грех?» Девять из десяти ответят, крепко подумав: «Ну, убить, если кого…» Еще подумав: «Родителей когда обижают», иногда добавят, но уже с ноткой сомнения: «Украсть, наверное, чего-то там…» И что характерно, редко-редко, почти никогда не вспомнят о грехе блуда – так привыкли к тому, что это не блуд, а секс – «законно-спортивный» элемент жизни. Такое представление о грехе опирается на крайне скудное, где-то краем уха слышанное знание о десяти заповедях ветхозаветного закона, данного Богом Моисею на горе Синай [2]: не убий, не укради и пр. Ну что же – знать этот закон (десятисловие, или декалогий) необходимо: это фундамент не только христианской, но и всей общечеловеческой духовности и морали. И знать, конечно, нужно не только пятую и шестую, а все заповеди. Знать, понимать, руководствоваться ими [3],- но и это еще не все. Дело в том, что наш новозаветный христианский закон неизмеримо более глубок: кроме «грешен словом и делом» он имеет еще одно измерение – «и помышлением». Вот что говорит Сам Христос в Евангелии от Матфея: «Вы слышали, что сказано древним: «Не убивай; кто же убьет, подлежит суду». А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего… подлежит суду…» Вы слышали, что сказано древним: «Не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (

473 греха, или Исповедь по инструкции

«Полный список грехов для подготовки к исповеди в Православной Церкви» из 473 пунктов, опубликованный на сайте одного из храмов Липецкой области, стал темой активного обсуждения в интернете, поскольку затронул актуальную проблему. Об этой проблеме размышляет протоиерей Игорь Прекуп.

Протоиерей Игорь Прекуп

«Ох, – сетовал на социальную категорию „бабки“ в конце 80-х один знакомый священник, вспоминая начало своего пастырского служения, – они-то ведь даже исповедоваться не умеют…» Я, в ту пору начинающий церковно- (пока еще не священно-) служитель, как раз намеревавшийся подавать документы в ЛДС, слушал его не то чтобы недоверчиво, а с некоторым недоумением: как это человек, будучи уже в возрасте, и долгие годы систематически ходя в храм (речь ведь шла не о «пасхальноверующих»), может не уметь исповедоваться? Что там, вообще, уметь? Подойди и скажи, чем согрешил со времени последней исповеди, ну или вспомни то, что раньше не сообразил сказать или, может, не осознавал, а то даже просто забыл – что сложного? Бывает, конечно, стыдно, так ведь Бог все видит, и носить в себе это еще более стыдно!

Все-таки, как отличается видение мирянина от священнического, когда речь о вопросах специфически церковных… Я-то судил по себе. Мне в голову не приходило, что большинство прихожанок того периода (мужчин, даже пожилых, в храмах почти не было) Евангелия, тем более, полной Библии, в руках не держали, не говоря уже о том, чтобы читать, да и как-то не страдали по этому поводу. Это я, спасибо моему сокурснику по институту Паше, нынче о. Павлу Попову, был избалован и Новым Заветом, который «приплыл» мне через него, после некоторых поисков, и святыми Отцами, творения которых он ксерокопировал (кто жил в ту пору, понимает, с чем было связано использование множительной техники, когда даже пишущие машинки все состояли на учете). А они имен этих Отцов, в большинстве и слыхом-то не слыхивали.

Не то чтобы я совсем не понимал, как это бабушки не умеют исповедоваться (все-таки я догадывался, что их интеллектуальные способности не располагают к особо углубленному самоанализу), но все же думал, что мой собеседник несколько сгущает краски, как бы желая сказать, что, при их возрасте да опыте, они могли бы…

Спустя четыре года, став настоятелем самого удаленного прихода в южной Эстонии (от храма было около 5 км до границы с Россией и 15 км до Псково-Печерского монастыря), я получил сомнительное удовольствие убедиться в справедливости сказанного моим собратом и сослужителем. Оказалось, что его надлежало понимать буквально. Причем, как я потом узнал от благочинного, у меня ситуация была еще более-менее (сказывалась близость монастыря), особенно среди прихожан с российской стороны.

Надо сказать, что приход мой был по-своему межъепархиальный и межгосударственный, потому что, когда Печерский край передали Псковской области, граница прошла как раз по территории прихода в честь вмц. Параскевы Пятницы таким образом, что две его трети оказались в РСФСР и, соответственно, в Псковской епархии. Пока Союз не распался, это никак не ощущалось, а к тому времени, когда я был туда назначен (в 1992 г.), колючая проволока хотя уже мало-помалу натягивалась, но далеко еще не повсюду, поэтому местные жители как ходили раньше из соседних деревень в церковь лесными тропами, так и продолжали ходить.

Так вот, оказавшись на этом приходе, я прочувствовал до глубины всю порочность практики общей исповеди, которая, в основном, распространилась и укоренилась в советское время, потому что в СССР, после нескольких волн гонений, действующих храмов оставалось очень мало, из-за чего прихожан, при всем их оскудении в целом, на каждый отдельно взятый храм приходилось все-таки больше, чем до октябрьского переворота. Священники физически не могли подробно исповедовать такое количество.

К тому же очень удобно было ссылаться на пример св. прав. Иоанна Кронштадтского. При этом популяризаторов общей исповеди почему-то не смущала такая деталь, как отсутствие у них дара прозорливости, которым обладал св. Иоанн (стоит отметить, что св. прав. Алексий Мечев считал общую исповедь «недоразумением», отвечая тем, кто оправдывал ее ссылкой на авторитет св. Иоанна Кронштадтского: «То был отец великой духовной силы, и мы с ним себя сравнивать не можем»).

Разумеется, дело было не только в том, что на одну точку на карте Православия в СССР приходилось слишком много страждущих и жаждущих. Не всюду же и не на каждой службе так было. Да и распространяться общая исповедь начала еще до советской власти. Просто хлопотное это дело – исповедовать подробно, да и к тому же распространенность – очень удобный предлог для принятия чего-либо за правило. Кто там будет углубляться и разбираться, где Священное Предание, а где – распространенная, да, многолетняя, да, но все равно порочная практика?

На том приходе общая исповедь укоренилась задолго до моего непосредственного предшественника. Этой практики – не по лени, а в силу распространенности и общепринятости – придерживался и многие годы служивший до него настоятель, о котором никак нельзя было бы сказать, что он манкирует своими обязанностями. Правда, к чести того давным-давно служившего батюшки, оставившего о себе добрую память, надо отметить, что он предварял общую исповедь очень проникновенной, располагавшей к покаянию, проповедью. Но, так или иначе, исповедоваться прихожане разучились там давно. Даже многие пожилые люди индивидуальной исповеди знать не знали, ведать не ведали, искренне не понимая, чего я от них хочу, зачем (и вообще о чем) спрашиваю.

Впрочем, надо сказать, что мне еще повезло: мои-то хоть, подходя под разрешительную молитву, исповедовали себя грешными (в пределах «грешна, батюшка»), а прихожане моего благочинного в с. Вярска (всего-то 15 км вглубь территории) стояли насмерть, как если бы им перед исповедью не молитвы покаянные прочитали с напоминанием «аще ли что скрыеши от мене, сугуб грех имаши», а «зачитали права», предупредив, что все сказанное ими на исповеди будет использовано против них на Страшном суде.

Я, конечно, старался не перегибать палку, но с «партизанщиной» развернул последовательную борьбу. Не скажу, что мне было в удовольствие чувствовать себя этаким гестаповцем, клещами достающим признание, но приходилось с каждой душой индивидуально работать (особенно, если мы встречались впервые), последовательно задавая вопросы хотя бы по Десятословию. Меня поначалу потрясало, что неисповеданными у них были даже аборты, тогда как практика общей исповеди предусматривает, что особо тяжкие грехи надлежит исповедовать индивидуально. Вот, тем и опасна общая исповедь, что говори-не говори о необходимости тяжкие грехи исповедовать отдельно…

Общая, так общая. И всё в одну кучу. А кто там и о чем мечтает, пока священник зачитывает перечень грехов из Требника?..

Вы думаете, все прям-таки вслушиваются в каждое слово, пристально рассматривая себя в его свете? И даже слыша его, всегда понимают значение?

Наивно рассчитывать на это, если человек не привык надолго концентрировать внимание и не умеет думать ни на конкретные, ни на отвлеченные темы, да еще и возраст почтенный, не говоря уже о непонятности некоторых терминов, помноженной на «лень и нелюбопытность», как бы кающихся грешников.

В общем, слава Богу, повытряхивал я тогда из бабушек много чего. Надеюсь, что вскоре, проходя мытарства, они помянули меня добрым словом.

Фото: photosight.ru

Я был не одинок в своем неприятии общей исповеди, в осознании необходимости учить людей исповедоваться внимательно и просто, без лукавых обобщений, но и без ложной скрупулезности. К сожалению, реакция на злоупотребления общей исповедью не оказалась свободной от крайностей. Уже начали появляться брошюрки сомнительного происхождения с перечнями грехов, удивлявшими не только размахом, но и болезненностью воображения составителей.

А вскоре в словоупотребление вошел термин «младостарчество», именующий явление, которое характеризуется не столько нежным возрастом «старчествующих», сколько самой спецификой претензии на возрождение прерванной традиции, этакое новое поколение старцев (по аналогии с политическими и философскими движениями, чьи составные названия тоже начинались с «младо-» и означали новую ступень, новый виток развития прежнего явления: младогегельянцы, младотурки и пр.).

Разумеется, явление это не было новым по своей сущности. Ходячие претензии на духоносность встречались и раньше. Новизна явления заключалась в его масштабности.

Слишком уж многие пастыри тогда стали о себе воображать много.

Оно и неудивительно. В советское время религия (православное христианство в особенности) была загнана в гетто. Со стороны священника проявлять интерес к духовному окормлению паствы, или вообще к чему бы то ни было, выходящему за рамки храмового богослужения и требоисполнения, означало вызов «недремлющему оку». Даже проповедь местами запрещалась. Пастыри, пафосно обличающие невежд в уставе, метая громы и молнии в людей не так одетых или неправильно названных при рождении (каким-нибудь неправославным именем), умеющие нагнать страху и «смирить», а потому собирающие вокруг себя «хранительниц благочестия», садо-мазохистски фанатеющих от батюшкиной харизмы и клацающих вставными челюстями на всех «социально чуждых» – такие имитаторы исповедничества, вписывающиеся в стандартный образ «мракобеса», не вызывали у советской власти беспокойства. Тем более, что именно такие типажи нередко оказывались «благонадежными».

Впрочем, подобные «столпы благочестия» встречались не особо часто, что, опять же, еще больше к ним привлекало жаждущих «ревностного пастырского окормления». Предпочтение отдавалось властями культивированию требоисполнительского типажа, который односторонне удовлетворял религиозные потребности граждан, добросовестно отрабатывая свой хлеб, без претензии на целостное пастырское служение.

Священников, искренне заинтересованных и способных привлечь в церковную ограду думающих и социально-активных людей, встретить было очень сложно. Власть об этом предусмотрительно заботилась, по возможности, ставя людям с высшим образованием заслоны для поступления в духовные школы, а семинарские программы даже в начале 90-х, когда уже давно очевидно было, что Бог послал «на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних» (Ам. 8; 11), все еще продолжали оставаться «заточенными» под производство требоисполнителей.

Голод есть, а тех, кто мог бы его утолить, грамотно формируя рацион питания в конкретных общих для всех исторических, политических и экономических условиях, в зависимости от индивидуальных особенностей каждого алчущего и жаждущего, почти не было. И добро бы еще те, кто не был к этой ситуации готов, продолжали скромно заниматься тем, что умели, не претендуя на большее. Однако многие в то время вообразили о себе, что дары Духа Святого, полученные при рукоположении, сами по себе дают какие-то особые права и власть, без того, чтобы долго и усердно с помощью Божией трудиться над собой, а мудрость им положена по статусу, без необходимости в получении систематического богословского образования и трудолюбивого самообразования до конца дней своих.

Этому способствовало, в основном, три фактора: 1) бессистемное появление на прилавках (не только церковных) большого количества православной, около- и псевдоправославной литературы весьма разнообразного качества: от неочерносотенных брошюрок  до ротапринтных переизданий святых Отцов; 2) приток в храмы большого количества неофитов, заинтересованных в духовном окормлении по схемам, которые им рисовало воображение в процессе жадного поглощения святоотеческой литературы (в лучшем случае) и страстное желание предаться аскетическим подвигам, от них же первый есть полное послушание; 3) стремительное умножение православного духовенства (это было обусловлено необходимостью застолбить возвращаемые нам «охраняемые государством» развалины храмов, чтобы восстанавливать их, строить новые церкви, обустраивая приходскую жизнь) за счет рукоположения людей, зачастую не имевших ни образования, ни призвания, которые хорошо, если задним числом старались добрать элементарные знания и получить духовное образование.

Таковы объективные причины распространения в православно-церковной среде младостарчества и всевозможного кликушества, сгущающегося местами в некие подобия сект со своими «гуру», «святыми» и мифологией (другой проблемы – язычества в православных ризах – мы здесь не касаемся). В общем, все по Марксу: 1) спрос на духовное окормление и подвижническую жизнь определил предложение (только из-за почти полного отсутствия духоносных старцев и прерванности традиции, потребительский спрос был удовлетворен за счет предложения народу суррогатов «идентичных натуральным»), а предложение имитации благочестия и духоносности стало формировать соответствующий спрос; 2) спрос на «православизацию всей страны» породил предложение массы пособий и руководств в виде популярных брошюрок, регламентирующих все аспекты жизни, вплоть до питания и супружеского долга (добро бы еще грамотно объясняли, так ведь и тут не обошлось без идиотизма), среди которых одно из почетных мест заняли издания в помощь исповедующимся.

Качество этих «исповедей для „чайников“», как правило, было весьма низким, этакой попыткой переложить соответствующую часть чина исповеди из Требника на общедоступный язык.

Правда, некоторые брошюрки, надо отдать им должное, восхищали своей глупостью и невежеством, сочетающимися с буйной фантазией и болезненной мелочностью.

Слава Богу, в помощь исповедующимся были изданы и очень хорошие пособия. Это, в первую очередь, «Опыт построения исповеди» Псково-Печерского старца архим. Иоанна (Крестьянкина), «Об исповеди» митр. Антония Сурожского, «Как приготовиться к исповеди и причастию» прот. Михаила Шполянского, его же «Будем жить с Богом. Беседы с детьми перед исповедью». Но это не перечни грехов, а именно беседы, помогающие думать и обличать (выявлять, делать видимым) в себе грехи, чтобы каяться в них пред Богом и с Его же помощью исцеляться.

Что же касается использования при подготовке к исповеди перечней грехов, тут не так все просто. С одной стороны, даже к перечню, содержащемуся в Требнике, относиться надо с осторожностью. Диакон Владимир Сысоев в своих воспоминаниях о св. Алексии Мечеве пишет: «Батюшка всегда был противником книжного формализма в исповеди. Он часто говорил мне: „Знаешь ли, в монастырях очень принято исповедывать по требнику. А я всегда стоял против этой практики. В требнике есть многие вопросы, многие грехи, о которых исповедник, может быть, и не догадывался. Подойдет к исповеди какая-нибудь чистая неиспорченная девушка, а ее спрашивают о таких пороках, о которых она и представления не имеет. И вместо очищения выйдет грех и соблазн. Всегда нужно не человека приспосабливать к требнику, а требник к человеку. Сообразно с тем, кто подходит к твоему аналою, — мужчина ли, женщина ли, подросток ли, ребенок ли, — и нужно вести исповедь. При этом не следует вдаваться в подобные вопросы, особенно об интимных грехах. Эти расспросы могут только потревожить душу исповедника, а никак не успокоить. Лучше всего дать человеку самому рассказать все, что он имеет на душе, а потом уже задавать вопросы, по мере надобности“».

С другой… ну вот, что делать человеку, если он хочет подготовиться к исповеди, а сформулировать то, что понимает внутренне, как-то не получается? Вертится-вертится уже на языке, а никак… Или просто трудно бывает вспомнить. Чувствуешь, что забыл что-то, причем такое – на поверхности, а не вспомнить никак. Тут перечень грехов может оказаться очень неплохим подспорьем. Особенно в начале пути, когда еще толком ничего не знаешь, да и формулировать не умеешь, или, наоборот, в старости, когда в силу возрастных причин мысли путаются, и забываются самые простые и привычные слова.

Однако тут есть одно важное «но»: если руководствоваться советом св. Алексия, «не человека приспосабливать к требнику, а требник к человеку», и даже священнику зачитывать кающемуся все подряд из Требника не стоит, логично задаться вопросом: уместно ли тогда этот перечень давать в руки любому мирянину? Нет, разумеется, никакой эзотерики, никаких секретов от народа, только зачем? К чему давать повод к соблазну? В наше время вряд ли кого можно удивить каким-либо грехом из стандартного перечня в Требнике, но само скопище пороков, архаичная терминология, зачастую требующая пояснений, законнический подход – все это вполне может вызвать (в душе новоначального, например) естественную реакцию отторжения.

Совсем другое дело, когда мы готовимся к исповеди по заповедям Десятословия и Блаженств, потому что в процессе приготовления важно не просто перебирать больший или меньший перечень грехов, выбирая приглянувшееся, но ясно отдавать себе отчет, против чего грешим. И тут, например, труд о. Иоанна (Крестьянкина) окажется прекрасным подспорьем, поскольку в рамках каждой заповеди рассматриваются соответствующие грехи. Их перечень при такой подготовке окажется не меньшим, чем в Требнике, а подход принципиально иной, потому и понимание каждого исповедуемого греха несравнимо глубже.

Впрочем, что нам Требник! Его перечень грехов ни в какое сравнение не идет с апокрифами, издававшимися одно время в изобилии под грифом благословения того или иного монастыря или епархии. Взять хотя бы, к примеру, один такой шедевр (почему-то составленный исключительно от женского лица) объемом в 473 пункта (!), среди которых есть и такие: «444. Мочилась на людях и даже шутила по этому поводу», или вот: «81. Пила и ела наговоренное, “заряжённую” Чумаком воду» (явно составлялось в конце 80-х, начале 90-х).

А вот чудесное в плане логической последовательности: «148. Дразнила глухонемых, слабоумных, малолетних, злила животных, платила злом на зло». Или вот мистично-самокритичное: «165. Сама была орудием дьявола». Только откуда такая уверенность, что «была», а не есть? И нет ли в этом признании скрытой гордыни?..

Из серии «только для взрослых» (брошюрки-то могут и детям попасть в руки, объясняй потом, что есть что): «203. Грешила и грешу блудом: была с мужем не для зачатия детей, а из похоти. В отсутствие мужа оскверняла себя онанизмом». Или, например: «473. Имела содомский грех (совокупление с животными, с нечестивым, вступала в кровосмесительную связь)». О главном-то, собственно, содомском и забыла… Вообще, чего там все на жителей Содома бочку катят? Теперь и зоофилию им приписали до кучи! Это уж помпейский грех тогда, если судить по некоторым артефактам. Впрочем, самое интересное другое: о каком «нечестии» речь, из-за которого человек становится чем-то средним между животным и родственником (связь с «нечестивым» помещена между зоофилией и инцестом)?

И все это вперемешку с «422. Молилась в шапке, с непокрытой головой», «216. Имела пристрастие к одежде: заботу как бы не запачкать, не запылить, не замочить», и т.п.

Если в начале прошлого века св. Алексий Мечев смущался в отношении исповеди по Требнику, опасаясь, как бы кто не услышал чего неведомого и не заинтересовался себе на погибель, то сегодня, при общедоступности любой информации, опасность исходит от подобных перечней, но не потому, что в них содержится какой-то грех, о котором нынешнее подрастающее поколение не в курсе, а потому, что эти сборники отвращают от Православия той несусветной глупостью, которой они пронизаны и пропитаны, глупостью, дискредитирующей то немногое верное и ценное, что в них содержится.

Что важно понять, для того, чтобы не забивать себе голову всякой чушью и не зацикливаться на этих памятниках религиозной психопатологии?

Не вдаваясь в такие тонкости, как разница между исповедью сакраментальной и несакраментальной, отметим только, что исповедовать перед причащением необходимо (вне зависимости, кто на исповеди – свой духовник или чужой священник) те грехи, за которые по канонам положено временное отлучение, а также упомянутое в 1 Кор. 6; 9–10. Причащаться, имея на совести такой грех, нельзя.

Исповедь перед каждым причастием положена только в РПЦ. Это было введено в период борьбы со старообрядческим расколом. В других Поместных Церквях обычное причащение происходит без исповеди, если ничего тяжкого человек не натворил. Если же натворил, а духовник вне досягаемости, он может обратиться к любому священнику, имеющему право исповеди, хотя в порядке вещей, что каждый исповедуется время от времени только своему духовнику. Там, правда, другая проблема: некоторые откладывают исповедь годами. Поэтому очень даже хорошо, что у нас есть традиция обязательной исповеди перед причащением. Но это уже другая тема.

Итак, исповедоваться надо по сути содеянного, сказанного или переживаемого, помня, что исповедуемся мы Богу, священник же только свидетель покаяния и орудие Божие для совершения Таинства. Поэтому, в зависимости от того, кто находится у аналоя с Крестом и Евангелием (свой духовник или другой священник, чьего духовного руководства мы не жаждем), мы либо называем грех своим именем, а, если не подобрать слова, описываем его в общих чертах (по сути, ясно, без растекания мыслью по древу), и сообщаем необходимые подробности, если духовнику их необходимо знать, чтобы иметь представление о содеянном и о состоянии нашей души, дабы дать полезный совет; либо, если мы исповедуемся священнику, духовного окормления которого не взыскуем, то ограничиваемся покаянным открытием греха, и, называя его, принципиально не вдаемся в не меняющие сути сказанного подробности (если же исповедующий проявит к ним интерес, мы ему ответим, что подробно обсуждаем свои грехи только с духовником).

И снова о подготовке к исповеди.

Читая Новый Завет, мы неизбежно будем вспоминать свои грехи. Чтобы не забыть, лучше куда-то записывать. Если кому дополнительно необходим перечень грехов для подготовки, лучше всего опираться на вышеупомянутый труд старца Иоанна (Крестьянкина) «Опыт построения исповеди».

Насчет шпаргалок. Отношение к ним разное. Некоторые батюшки реагируют на них нервно, считая, что они отвлекают кающегося от живого покаянного процесса, поэтому не разрешают ими пользоваться. Другие, наоборот, так торжественно в конце исповеди их разрывают, словно это и есть тайносовершительная формула, а то, что за этим следует (покрытие епитрахилью и чтение разрешительной молитвы) – дополнительное обрядовое оформление. На самом же деле, шпаргалка – она всюду шпаргалка: компактное размещение обобщенной информации на бумажном или ином пригодном для этого носителе, с целью компенсации неустойчивости памяти.

Всем нам известно, как иной раз мы забываем свои грехи на исповеди. Вот только что знали, а теперь вдруг забыли напрочь. Бывает. Особенно, когда в затылок дышат, и понимаешь, что надо, по возможности, не задерживать батюшку и стоящих за тобой братьев и сестер во Христе, которым необходимо успеть исповедоваться до того, как начнется причащение. А иной раз и время есть, и внутренне все спокойно, но вдруг самое важное, ради чего, собственно, и пришел: р-р-раз! – и куда-то подевалось.

Так что тут все очень индивидуально. Важно только, чтобы, в самом деле, подготовка шпаргалок не съедала бы всего покаянного настроения. Иначе, составляя их, мы, возможно, и поскорбим о грехах, а непосредственно на исповеди всего лишь формально их перечислим. Как пишет свящ. Александр Ельчанинов: «Приготовление к исповеди не в том, чтобы возможно полно вспомнить и даже записать свой грех, а в том, чтобы достигнуть того состояния сосредоточенности, серьезности и молитвы, при которых, как при свете, станут ясны грехи». Это не значит, что записывать не надо. Надо, если это помогает не забыть. Но следует понимать, что не это главное.

Лучше уж человек подойдет ко мне с чем-то вроде древнего свитка, но прочитает содержимое осмысленно и собранно, чем будет тужиться, усиливаясь вспомнить, что там застряло у него между извилинами, и тратить наше время, испытывая меня на смирение, кротость и милосердие.

ТАИН ИСПОВЕДОВАНИЯ И ПРОЩЕНИЯ ГРЕХОВ

Священное Писание

I. Иисус Христос наделил апостолов властью прощать грехи

Иоанна 20:21 — перед тем, как дать им власть прощать грехи, Иисус говорит апостолам: «Как Отец послал Меня, так Я посылаю вас». Как Христос был послан Отцом для прощения грехов, так и Христос посылает апостолов и их преемников прощать грехи.

Иоанна 20:22 — Господь «дышит» на апостолов, а затем дает им силу прощать и удерживать грехи.Единственный другой момент в Писании, где Бог дышит на человека, — это Быт. 2: 7, когда Господь «вдыхает» божественную жизнь в человека. Когда это происходит, происходит значительная трансформация.

Иоанна 20:23 — Иисус говорит: «Если кому-то прощаете грехи, они прощаются. Если у вас останутся грехи кого-то, останутся они ». Чтобы апостолы могли применить этот дар прощения грехов, кающиеся должны устно признаться им в своих грехах, потому что апостолы не умеют читать мысли. В тексте это очень ясно сказано.

Мэтт. 9: 8 — этот стих показывает, что Бог дал власть прощать грехи «людям». Следовательно, те протестанты, которые признают, что апостолы имели власть прощать грехи (что демонстрирует этот стих), должны доказать, что этот дар закончился с апостолами. В противном случае преемники апостолов все еще обладают этим даром. Где в Писании дана власть прощать грехи, отнятая у апостолов или их преемников?

Мэтт. 9: 6; Марка 2:10 — Христос простил грехи как человек (а не как Бог), чтобы убедить нас, что «Сын Человеческий» имеет власть прощать грехи на земле.

Луки 5:24 — Лука также указывает, что Иисус имеет власть прощать грехи как человек, а не как Бог. Авторы Евангелий записывают это, чтобы убедить нас в том, что Бог дал эту власть людям. Эта власть была передана от Христа апостолам и их преемникам.

Мэтт. 18:18 — апостолам дана власть связывать и развязывать. Право связывать и освобождать включает в себя применение и снятие мирских наказаний за грех. Евреи понимали это с момента зарождения Церкви.

Иоанна 20: 22-23; Мэтт. 18:18 — сила смягчить / удержать грех — это также сила смягчить / сохранить наказание за грех. Если служители Христа могут простить вечное наказание за грех, они, безусловно, могут смягчить временное наказание за грех (которое называется «потворством»).

2 Кор. 2:10 — Павел прощает в присутствии Христа (в некоторых переводах присутствие Христа упоминается как «in persona Christi»). Некоторые говорят, что это тоже может быть ссылка на грехи.

2 Кор. 5:18 — служение примирения было возложено на послов Церкви.Это служение примирения относится к таинству примирения, также называемому таинством исповеди или покаяния.

Джеймс 5: 15-16 — в стихе 15 мы видим, что грехи прощаются священниками в причастии больных. Это еще один пример способности человека прощать грехи на земле. Затем в стихе 16 Иаков говорит: «Итак признайтесь друг перед другом в грехах», имея в виду мужчин, упомянутых в стихе 15, священников Церкви.

1 Тим. 2: 5 — Христос — единственный посредник, но Он был свободен решать, как Его посредничество будет применено к нам.Господь решил использовать священников Бога для выполнения Своего дела прощения.

лев. 5: 4-6; 19: 21-22 — даже в Ветхом Завете Бог использовал священников, чтобы прощать и искупать грехи других.

II. Необходимость и практика устного исповедания грехов

Иакова 5:16 — Иаков ясно учит нас, что мы должны «исповедовать свои грехи друг перед другом», а не только наедине с Богом. Иакова 5:16 следует читать в контексте Иакова 5: 14-15, в котором говорится об исцеляющей силе (как физической, так и духовной) священников Церкви.Следовательно, когда Иаков говорит «поэтому» в стихе 16, он, должно быть, имеет в виду людей, о которых он писал в стихах 14 и 15 — эти люди являются рукоположенными священниками Церкви, перед которыми мы должны признаться в своих грехах.

Деяния 19:18 — многие пришли устно исповедовать грехи и раскрыть свои греховные поступки. Устное исповедание было практикой ранней церкви, как и сегодня.

Мэтт. 3: 6; Марка 1: 5 — опять же, это показывает, что люди исповедуют свои грехи перед другими как историческую практику (здесь к Иоанну Крестителю).

1 Тим. 6:12 — этот стих также относится к исторической практике исповедания веры и грехов в присутствии многих свидетелей.

1 Иоанна 1: 9 — если мы исповедуем грехи, Бог верен нам, прощает и очищает нас. Но мы должны признаться друг другу в грехах.

Чис. 5: 7 — здесь показана историческая практика публичного исповедания грехов и возмещения ущерба.

2 Сам. 12:14 — даже если грех прощен, есть наказание за прощенный грех.Давид прощен, но его ребенок все же был взят (следствие его греха).

Neh. 9: 2-3 — израильтяне стояли перед собранием и публично исповедовали грехи и ходатайствовали друг за друга.

Сэр. 4:26 — Бог говорит нам не стыдиться признаться в своих грехах и не пытаться остановить течение реки. Любой, кто испытал таинство примирения, понимает значение этого стиха.

Варух 1:14 — опять же, это показывает, что люди исповедались в доме Господнем перед собранием.

1 Иоанна 5: 16-17; Луки 12: 47-48 — есть различие между смертными и простительными грехами. Это учение католической церкви существовало на протяжении 2000 лет, но сегодня большинство протестантов больше не согласны с тем, что существует такое различие. Смертельные грехи ведут к смерти и должны быть прощены в таинстве примирения. В простительных грехах не обязательно исповедоваться священнику, но благочестивая католическая практика заключается в том, чтобы сделать это, чтобы продвинуться на нашем пути к святости.

Мэтт. 5:19 — Иисус учит, что нарушение малейшей из заповедей — это простительный грех (человек все еще спасен, но меньше всего в Царстве), а не смертный грех (человек не спасен).

Традиция / Отцы церкви

I. Практика устного исповеди ранней церкви

Не приходите на молитву с нечистой совестью ». Послание Варнавы, 19:12 (74 г. от Р. Х.).

«В церкви исповедуй свои грехи и не приходи на молитву с угрызениями совести. Таков образ жизни… В день Господа собирайтесь вместе, чтобы преломлять хлеб и благодарить; но прежде исповедуйся в грехах, чтобы жертва твоя была чистой ». Дидахе, 4: 14,14: 1 (около 90 г. н.э.).

«Более того, разумно нам вернуться к трезвости [поведения] и, пока у нас есть возможность, проявлять покаяние перед Богом. Хорошо почитать и Бога, и епископа ». Игнатий, Послание к Смиреям, 9 (ок. 110 г. н.э.).

«Более того, этот Маркус смешивает зелья и приворотные зелья, чтобы оскорбить личности некоторых из этих женщин, если не всех, тех из них, которые вернулись в Церковь Божью, — что часто случается — имеют признал, также признав, что они были осквернены им, и что они были наполнены горячей страстью к нему.Печальный пример этого произошел в случае с одним азиатом, одним из наших диаконов, который принял его (Марка) в свой дом. Его жена, женщина удивительной красоты, умом и телом стала жертвой этого чародея и долгое время путешествовала с ним. В конце концов, когда братья с немалыми трудностями обратили ее, она все свое время провела в публичном исповедании, рыдая и оплакивая осквернение, которое она получила от этого чародея ». Ириней, Против ересей, 1:13 (А.Д. 180).

«Таковы слова и дела, которыми они в нашем собственном районе Роны обманули многих женщин, совесть которых выжжена, как раскаленным железом. Некоторые из них действительно публично исповедуют свои грехи; но другие из них стыдятся этого, и молчаливым образом, отчаявшись [достичь] жизни Божьей, некоторые из них полностью отступили; в то время как другие колеблются между двумя путями и навлекают на себя то, что подразумевается в пословице, «ни снаружи, ни внутри», имея это как плод от семени детей знания.Ириней, Против ересей, 1:13 (180 г. н. Э.).

«Отец, познающий сердца всех, даруй этого раба Твоего, которого Ты избрал епископатом, чтобы пасти Свое святое стадо и служить Твоим первосвященником, дабы он безупречно служил днем ​​и ночью, чтобы он беспрестанно смотрел и принимал Лицо Твое и принеси Тебе дары Святой Церкви Твоей. И что Духом Первосвященником он может иметь власть прощать грехи… »Ипполит, Апостольское предание, 3 (н. Э.215).

«Pontifex Maximus, то есть епископ епископов, издает указ:« Сменяю тем, кто выполнил (требования) покаяния, грехи как прелюбодеяния, так и блудодеяния ». Тертуллиан, Скромность, 1 (220 год нашей эры).

«Вдобавок к ним есть еще седьмое, хотя и тяжелое и кропотливое: прощение грехов через покаяние… когда он не уклоняется от объявления своего греха священнику Господа». Ориген, Проповеди на Левит, 2: 4 (248 г. н. Э.).

«Ибо, хотя и в меньших грехах, грешники могут совершать покаяние в течение определенного времени и в соответствии с правилами дисциплины приходят к публичному исповеданию, и возложением руки епископа и духовенства получают право причащения: теперь их время еще невыполненные, в то время как гонения все еще бушуют, пока мир в самой Церкви не восстановлен, они допускаются к общению, и их имя преподносится; и пока покаяние еще не совершено, исповедь еще не совершена, руки епископа и духовенства еще не возложены на них, им дана евхаристия; хотя написано: «Кто будет есть хлеб и пить чашу Господню недостойно, тот виновен в теле и крови Господа.Киприан, К духовенству, 9 (16): 2 (250 г. от Р. Х.).

«Более того, насколько они оба больше в вере и лучше в своем страхе, которые, хотя и не связаны преступлением жертвоприношения идолам или свидетельством, тем не менее, поскольку они даже думали о таких вещах, с печалью и простотой признают это очень важно для священников Божьих и сознательно признаются, снимают с них бремя их разума и ищут целительное лекарство даже для легких и умеренных ран, зная, что написано: «Бог не поругаем».«Бога нельзя ни поругать, ни обмануть, ни обмануть его хитростью. Да, тем больше он грешит, кто, думая, что Бог подобен человеку, верит, что он избежит наказания за свое преступление, если он открыто не признал свое преступление … Я умоляю вас, возлюбленные братья, чтобы каждый исповедал свой грех, а согрешивший еще в этом мире, пока его исповедание может быть получено, а удовлетворение и прощение со стороны священников угодно Господу? » Киприан, К погибшим, 28-29 (А.Д. 251).

«Надо признаться в своих грехах тем, кому доверено устроение тайн Божьих». Василий, Краткое изложение правил, 288 г. (374 г. н.э.).

«Это главные грехи, братья, они смертны». Пасиан из Барселоны, Покаяние, 4 (385 г. н.э.).

«Ибо, если кто-нибудь подумает, как это велико для человека, окруженного плотью и кровью, иметь возможность приблизиться к этой благословенной и чистой природе, тогда он ясно увидит, какая великая честь благодать Духа удостоилась священников; поскольку с их помощью совершаются эти обряды, а другие ни в коей мере не уступают этим как в отношении нашего достоинства, так и в отношении нашего спасения.Ибо тем, кто населяет землю и обосновывается на ней, доверено управление вещами, находящимися на небесах, и они получили власть, которую Бог не давал ни ангелам, ни архангелам. Ибо им не было сказано: «Что вы свяжете на земле, то будет связано на небесах, и что разрешите на земле, то будет разрешено на небесах». Правящие на земле действительно имеют власть связывать, но только тело: тогда как эта связь удерживает душу и проникает в небеса; а то, что делают священники здесь, внизу, Бог утверждает наверху, а Учитель подтверждает приговор своих слуг.Ибо в самом деле, что это, как не всякая небесная власть, которую Он дал им, когда говорит: «Чьи грехи вы прощаете, они прощаются, и чьи грехи вы оставляете, они остаются?» Что может быть больше этой власти? «Отец совершил весь суд над Сыном?» Но я вижу, что Сын дал все это в руки этих людей ». Иоанн Златоуст, Священство, 3: 5 (387 г. от Р. Х.).

«Церковь твердо держит свое послушание с обеих сторон, сохраняя и прощая грех; ересь, с одной стороны, жестока, а с другой — непослушна; желает связать то, что не ослабит, и не ослабит того, что связывает, тем самым осуждая себя своим приговором.Ибо Господь пожелал, чтобы сила связывания и освобождения была одинаковой, и санкционировал каждую одинаковым условием … Каждый из них допущен к Церкви, ни к ереси, ибо эта власть была доверена только священникам. Поэтому справедливо на это претендует Церковь, у которой есть истинные священники; ересь, которой не обладают священники Божьи, не может претендовать на нее. И, не заявляя об этой власти, ересь объявляет свой собственный приговор, что, не имея священников, она не может претендовать на священническую власть. Итак, в их бесстыдном упорстве на наш взгляд встречается стыдливое признание.Подумайте также о том, что тот, кто получил Святого Духа, также получил силу прощать и удерживать грех. Ибо так написано: «Примите Духа Святого: кому вы прощаете грехи, тому прощаются, и чьи грехи вы оставляете, те остаются». Итак, тот, кто не получил силы прощать грехи, не получил Святой Дух. Служба священника — это дар Святого Духа, и Его право — прощать и удерживать грехи. Как же тогда они могут претендовать на Его дар, кто не доверяет Его силе и Его праву? » Амвросий, О покаянии, I: 7-8 (A.Д. 388).

«Все смертные грехи должны быть подчинены ключам Церкви, и все могут быть прощены; но обращение к этим ключам — единственный, необходимый и верный путь к прощению. Если те, кто виновен в тяжком грехе, не прибегут к силе ключей, они не могут надеяться на вечное спасение. Открой свои уста, они, и исповедуйся в своих грехах священнику. Только исповедь — это настоящие врата в рай ». Августин, Христианская битва (397 г. н.э.).

«Как в Ветхом Завете священник делает прокаженного чистым или нечистым, так и в Новом Завете епископ и пресвитер связывает или освобождает невиновных или виновных, а по причине их должности, когда они слышали различные грехов они знают, кого связать, а кого отпустить.Иероним, Комментарий к Матфею, 3: 16,19 (398 г. н. Э.).

.

Sin — Вопросы и ответы

Вопрос

Что такое смертный грех? Каковы категории грехов в Православной церкви?

Я сбит с толку, потому что у меня есть список семи тяжких грехов Православной Церкви:

Гордыня
Алчность / Алчность
Похоть
Гнев
Чревоугодие
Зависть
Лень
Также отец Стэнли С. Харакас пишет в «Православной церкви: 455 вопросов и ответов» (стр. 147), что:

Есть грех, который смертелен…. Всякое беззаконие — грех, но есть несмертельный грех »(1 ​​Иоанна 5:16). Смертельный грех, или грехи «к смерти», удерживают нас от небес до тех пор, пока мы не раскаиваемся в них, не ищем для них Божьего прощения и не изменяем свою жизнь. Св. Павел ясно говорит: «Разве вы не знаете, что неправедные не наследуют Царства Божьего?» (1 Кор 6: 9). Прочтите оставшуюся часть этого отрывка, чтобы увидеть довольно исчерпывающий список тех «грехов к смерти», которые исключают даже «верующих» из Царства.

Я очень сбит с толку и хотел бы, чтобы у меня был полный список смертных грехов, чтобы я знал, угрожает ли мне опасность потерять свое спасение и есть ли у меня срочная необходимость исповедоваться.

Пожалуйста, помогите мне понять.

Ответ

Большое спасибо за ваш запрос. Я сделаю все возможное для вас.

В Православной церкви нет «категорий» греха, как на христианском Западе.
В римско-католическом катехизисе до II Ватикана грехи были разделены на «смертные» и «простительные». В этом определении «смертный» грех — это грех, который не позволит кому-либо попасть на небеса, если он не исповедует его перед смертью.Мало того, что гордость, похоть и леность были в списке «смертных» грехов, но и непосещение мессы по воскресеньям и священным дням долга также считалось «смертными» грехами. Согласно этому образу мышления, «простительный» грех не ставит под угрозу чье-то спасение. В то время как угон автомобиля можно было считать «смертным» грехом, кража шоколадного батончика — нет. Хотя «простительный» грех не ставил под угрозу чье-то спасение, его все же нужно было исповедовать, и, возможно, еще было время в чистилище, связанном с ним.Другой способ увидеть это различие в римско-католическом учении — и здесь я упрощаю чрезвычайно сложную цепочку рассуждений — заключается в следующем: если кто-то совершит смертный грех и умрет, не исповедуя его, он попадет прямо в ад. Если человек совершит простительный грех и умрет, прежде чем исповедовать его, он не попадет прямо в ад, но ему придется провести время в чистилище, прежде чем попасть на небеса.

[Православная церковь не принимает учение о чистилище, разработанное в последнее время в католицизме.]

Этих категорий не существует в Православной церкви. Грех есть грех.
Греческое слово amartia, обозначающее грех, означает «промазать». Как христиане, «цель» или «цель», к которой мы «стремимся», — это жизнь, подобная жизни Христа, которая прожила в меру наших возможностей в соответствии с учениями, заповедями и заповедями Бога. Когда мы пропускаем эту отметку, когда мы не достигаем этой цели, мы грешим. Убийство — это грех. Гордость и зависть — грехи. Угнать машину — это грех. Украсть шоколадный батончик — грех. Отказ от посещения литургии — это грех, как и посещение литургии с ненавистью к другим.

Отсутствует отметка — отсутствует отметка. Если мы целимся в яблочко и промахиваемся, не имеет значения, на дюйм или ярд. В обоих случаях нам не удалось добиться того, к чему мы стремимся.

В некоторых православных катехизисах можно найти списки «семи смертных грехов». Хотя не может быть никаких сомнений в том, что эти грехи смертельны — здесь смертный и «смертный» являются синонимами, но слово «смертный» не используется так же, как в римско-католическом «смертном» грехе, описанном выше, — они не «хуже» в высшем смысле, чем грехи, которых нет в списке.

[В цитате о. В книге Харакаса использование слова «смертный» не следует понимать в приведенном выше римско-католическом определении термина «смертный». Он четко определяет этот термин как означающий «до смерти» или «смертельный».]

Например, в списке смертных грехов не найти рок-н-ролл. Тем не менее, человек, который проводит все свое время, слушая такую ​​музыку, до такой степени, что он или она игнорирует других, изолирует себя от людей и других действий и становится управляемым своим желанием слушать такую ​​музыку за исключением других важных аспектов жизни, может оказаться в смертельном и греховном состоянии.Слушать музыку — не грех; сама музыка — не грех; быть одержимым музыкой и игнорировать другие аспекты своей жизни или важность любовных отношений с другими — вот что греховно.

Я не могу составить список грехов; Есть бесчисленное множество вещей, которые сами по себе не являются греховными, но могут привести к греху. Список грехов подразумевает, что вещи, не указанные в списке, не являются грехом. Это не так. Лучше взглянуть на грех следующим образом: мои действия, мои мысли, мое отношение, мои материальные блага и т. Д.контролирую меня, или я контролирую их.
Здесь я приведу другой пример: не грешно иметь бокал вина или банку пива. Однако позволять вину или пиву контролировать меня — грех. Почему? Потому что у меня есть возможность контролировать то, что я пью. В то же время то, что я пью, не может меня контролировать — если, конечно, я не позволю ему это сделать. Было бы смешно думать, что банка пива может забиться в горло человеку, который не хочет ее пить. Говорим ли мы о вине, пиве, смотрим телевизор, уделяем внимание машине, сплетничаем или что-то еще — у нас есть возможность контролировать эти вещи.Грешно позволять этим вещам, которые сами по себе не имеют собственной силы, контролировать нас. Еще более греховным является то, что мы не осознаем, что нами управляет что-то, что в действительности находится в пределах нашего контроля, или когда мы оправдываем свои грехи, заявляя: «Я просто ничего не мог с этим поделать». А? Ваш телевизор включился и держал вас в плену в течение девяти часов мыльных опер, в то время как вы игнорировали потребности своей семьи, коллег или соседа?

Что касается исповеди, то наличие списка смертных грехов могло бы фактически стать препятствием для истинного покаяния.Например, представьте, что вы совершаете грех. Вы смотрите на список и не находите его в списке. Было бы очень легко принять позицию, что, поскольку это не в списке смертных грехов, это не слишком серьезно. Следовательно, вы не чувствуете потребности сразу же искать прощения у Бога. Проходит неделя, и вы совершенно забыли о том, что сделали. Вы никогда не искали прощения у Бога; в результате вы его тоже не получили. Когда мы грешим, мы должны исповедоваться — по крайней мере, мы должны ежедневно просить Бога простить нас в наших личных молитвах.Мы не должны рассматривать Исповедь как время исповедовать только те грехи, которые можно найти в списке.

Вместо того, чтобы беспокоиться о составлении списка грехов, которых следует избегать, было бы гораздо разумнее составить список добродетелей, взглядов и служений, которых нужно достичь. Хотя хорошо избегать мест соблазнов, лучше искать места для вдохновения. Хотя хорошо избегать людей, которые могут привести вас к греху, лучше искать людей, которые приведут вас к добродетели. Хотя хорошо избегать тех вещей, которые имеют тенденцию контролировать нас, лучше стремиться к самоконтролю над вещами, которые не имеют над нами власти, если мы не дадим им эту власть.

Я надеюсь, что это поможет ответить на ваши вопросы и даст вам другую основу для рассмотрения вопроса о грехе. Если вам нужна дополнительная помощь, не стесняйтесь отвечать.

.

Исповедь в Библии: Стихи об исповедании грехов

Когда многие люди слышат «исповедание своего греха», они думают, что это предназначено для монахов в монастыре или для выплаты покаяния Богу путем вступления в церковную исповедь.

Но Писание учит нас, что это важная практика в жизни каждого христианина. Ответы на эти вопросы об исповеди в Библии могут вас удивить:

Что Библия говорит об исповеди?

Что будет, если вы не исповедуете свои грехи?

Псалом 32 предлагает нам несколько веских причин исповедовать наши грехи и показывает нам последствия неисповеданного греха.Давид чувствовал себя слабым и несчастным, когда не признавался. В стихах 3-4 говорится: «Ибо, когда я молчал, мои кости истощались из-за моего стона в течение всего дня. Ибо день и ночь твоя рука была на мне тяжелой; мои силы иссякли, как от летней жары ».

Прежде чем признаться в своем грехе, Давид был измучен. Почему? Грех истощил его жизнь. Если вы не ослабляете грех, он истощает вашу духовную силу. Это вас ослабляет. Когда я вижу, что в моей жизни формируется грех, я должен сказать: «Если я хочу служить Христу, я не смею позволить этому расти! Это истощит меня… »

Зачем тебе исповедовать свои грехи?

Библейское исповедание не только помогает избежать негативных последствий неисповеданного греха, но и позволяет еще больше ощутить Божью благодать.Библейское исповедание должно быть в некотором роде радостью из-за богатых благ, которые Бог дает нам через него.

1 Иоанна 1: 9 говорит: «Если мы исповедуем наши грехи, Он верен и праведен, чтобы простить нам наши грехи и очистить нас от всякой неправды».

Это не означает, что Бог простит грех только в том случае, если он был специально исповедан. Когда христианин раскаивается и верит в Евангелие Иисуса Христа, все его прошлых, настоящих и будущих грехов немедленно прощаются!

Исповедь является частью процесса освящения и помогает христианам справляться с грехом и исцелять от него.Иаков 5:16 говорит: «Итак признайтесь друг перед другом в грехах и молитесь друг за друга, чтобы вы могли исцелиться. Молитва праведника сильна и действенна ».

Зачем исповедовать свой грех, если Бог уже знает ваш грех?

Христиане исповедуют свои грехи перед Богом, чтобы проявить смирение перед Ним и признаться в своих плохих поступках. Чтобы признать свои ошибки, нужен скромный человек! Смирение — жизненно важная часть исповеди и помогает восстановлению христиан, которые угасили Дух Божий.Петр в 1 Петра 5: 6 говорит: «Итак смиритесь под крепкую руку Божью, чтобы Он возвысил вас в свое время».

Истинное исповедание делается в смирении и покаянии

«Итак смиритесь под крепкую руку Божью, дабы Он в надлежащее время возвысил вас» (1 Петра 5: 6).

«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иакова 4: 6).

«… вы опечалились до покаяния; ибо вы опечалились по воле Божьей… Ибо скорбь по воле Божьей производит без сожаления покаяние, ведущее к спасению… »(2 Коринфянам 7: 9-10).

Блажен тот, чьи беззакония прощены,
чьи грехи покрыты.
Блажен человек, которому Господь не вменит зла,
и в духе которого нет лукавства.

Ибо, когда я молчал, мои кости истощились
из-за моего стона в течение всего дня.
Ибо день и ночь твоя рука была на мне тяжелой;
Мои силы иссохли, как от летней жары. Села

Я признал тебе свой грех,
и не покрыл беззакония моего;
Я сказал: «Я исповедую Господу преступления мои»,
и ты простил мне беззаконие моего греха.Села (Псалом 32: 1-5)

«Кто скрывает свои преступления, тот не будет иметь успеха, а кто признается и оставит их, тот помилуется» ( Притчи 28:13).

«Итак признайтесь друг перед другом в грехах и молитесь друг за друга, чтобы вы исцелились. Молитва праведника имеет великую силу, поскольку она действует » (Иакова 5:16).

«Если мы исповедуем наши грехи, Он верен и справедлив, чтобы простить нам наши грехи и очистить нас от всякой неправды» (1 Иоанна 1: 9).

.

Таинств покаяния и исповеди

ЕСЛИ МЫ Сознаем свои грехи,

ОН ВЕРНЫЙ И ПРОСТО ПРОСТИТЬ

НАС НАШИ ГРЕХИ И ЧИСТИТ НАС

ОТ ВСЕЙ НЕПРАВЕДНОСТИ

1 Иоанна 1: 9

Таинство покаяния и исповеди является священным таинством, посредством которого
грешник возвращается к Богу, исповедуя свои грехи перед священником, чтобы
священник властью, данной ему Богом.Этим отпущением грехов
исповедующемуся даровано прощение тех грехов, в которых он исповедовал.

Признание означает признание и провозглашение определенного вопроса. Таинство
Исповеди означает устное исповедание перед священником совершенных грехов и ошибок.
человеком, и исповедуя и смиренно раскаиваясь, чтобы получить отпущение грехов
и прощение.

Введение Таинства исповеди

Наш Господь Иисус Христос основал Таинство покаяния и исповеди, когда
Он сказал Своим ученикам, чистым апостолам: Истинно, говорю вам, что угодно
связанного на земле, будет скован на небесах, и все, что вы разрешите на земле, будет
быть освобожденным на небесах (Матфея 18:18).

Также после Воскресения Господь сказал: Как Отец послал Меня,
Я тебе тоже посылаю. Сказав это, Он подул на них и сказал им:
Получите Святого Духа. Если вы простите кому-либо грехи, они прощены
их, если останешься за кем-либо, останутся (Иоанна 20: 21-23).

Этим Он дал им власть связывать грехи или отпускать их через
власть, данная им Святым Духом, и согласно раскаянию
исповедующийся человек.

Условия покаяния

Истинное покаяние имеет четыре условия:

• Сокрушите сердце и раскаяться в прежних грехах.
• Непоколебимое намерение совершенствоваться.
• Сильная вера во Христа и надежда на Его любовь прощать.
• Устное исповедание грехов перед священником.

Правильный возраст для
Признание

Родители должны учить своих детей Таинству исповеди с раннего возраста.
возраст, скажем, около двенадцати лет, поэтому они могут быть знакомы с детства с
причастие, потому что, как гласит пословица: учить в детстве, как гравировать
на скалах.

В книге по экклезиологии «Драгоценный алмаз» Джона бин Эльсабаа,
написан нижеприведенный текст. В свое время его придерживались и считали
самый выгодный:

Освобождение хранителя ответственности

Когда ребенок вырастает в христианских добродетелях, Церковь или опекун забирает его
перед храмом Божьим, где он принял его от священника при Крещении и говорит
(в присутствии священника):

Мой сын / дочь, когда вы были ребенком и рабом сатаны, ваши родители хотели
чтобы освободить вас через Святое Крещение, и они попросили мою слабость гарантировать
ты перед этим священником божьим.Я принял тебя от него, я отрекся от сатаны
от вашего имени отверг его и его дела, исповедал за вас Господа Иисуса Христа,
взял вас, чтобы получить Его Святое Тело и Драгоценную Кровь, и вы стали храмом
Святой Дух.

Теперь вы стоите перед Храмом Бога, откуда я вас принял, вы должны знать
что тот, кто отрекся от сатаны и уверовал во Христа, должен оставить дела
Сатаны — гордость, ненависть, гнев, убийство, прелюбодеяние, ложь, ругань, проклятия,
праздность в посещении церкви и слушании слова Божьего.Если вы верите во Христа,
вы должны искать добродетели любви, смирения и святости, без которых никто
видит Господа. С этого места я принял тебя, и здесь я сдаюсь тебе
себя и Бога. Больше не требуйте от меня ничего; с этого момента ты
зрелые и осознающие, что хорошо, а что зло.

Да пребудет с вами мир Господа нашего Иисуса Христа и пребудет сердце ваше в
Православная вера до конца, аминь.

С этого часа священник примет ребенка, научит исповеданию и
так священник становится отцом и духовным наставником для человека, который начинает
практиковать Таинство покаяния и исповеди непосредственно под руководством священника.

Необходимость исповеди перед священником

Устное исповедание священнику необходимо для прощения грехов, для
Господь сказал Своим Чистым Апостолам: Если кому-то простишь грехи, они прощены.
их, если останешься в чьих-то грехах, останутся (Иоанна 20:23)

Как могут отцовские священники прощать или сохранять грехи, если они не осознают
их? Как судья может вынести приговор, если ему неизвестны подробности дела?
По этой причине власть, данная Апостолам и их преемникам сохранять
или прощать грехи, обязать собрание исповедовать свои грехи перед теми, кто
имеют право отпустить или сохранить отпущение грехов.

Исповедь священнику необходима для получения прощения грехов. Это
также имеет много других преимуществ:

С гуманной точки зрения …

Человеческие существа по своей природе нуждаются в утешении и мудрых советах, а также в необходимости говорить.
кому-то по поводу проблем или забот. Они чувствуют необходимость, чтобы кто-то поделился
их радости, а также их печали, и это особенно верно при раскрытии чувствительных
выдает священнику, исповедующемуся отцу, учителю или опекуну;
тот, кто хранит секреты и обладает заботливым характером.

С точки зрения Ветхого Завета …

Исповедь была необходимым действием для покаяния грешника, принесшего
жертвоприношения, возложил руку на ее голову и исповедал свои грехи перед Богом перед священником.
Затем священник взял жертву и заколол ее, положив на алтарь.
всесожжения как искупления греха. Господь сказал: Если человек грешит
или прикоснется к чему-нибудь нечистому… или если человек ругается … он должен признаться, что
он согрешил в том, и он принесет свою жертву за преступление Господу
за его грех, которым он согрешил …, и пусть священник искупит его
о его грехе (Левит 5: 1-6) .

Следовательно, грешник обязан признаться во всех своих преступлениях.

Когда Ахан, сын Карми, согрешил и украл, гнев Господа воспылал против
сынов Израилевых, и они были побеждены перед людьми Гая.потом
Иисус Навин привел Ахана, сына Карми, и сказал ему: мой сын, умоляю тебя, дай
слава Господу Богу Израилеву и исповедуйся Ему, и скажи мне теперь, что
ты сделал, не скрывай от меня. Ахан ответил Иисусу Навину и сказал:
Воистину, я согрешил против Господа Бога Израиля (Иисус Навин 7: 19,20) .

Когда царь Давид согрешил, совершил прелюбодеяние и убийство, его совесть
не упрекал его, и Господь послал Натана к тому, кто убедил Давида исповедоваться
говоря: Я согрешил против Господа. И сказал пророк Нафан Давиду:
И Господь снял твой грех, ты не умрешь (2 Царств 12).
Тогда Нафан объявил Давиду божественное наказание за его грехи. В
Господь ударит своего ребенка, и ребенок умрет, меч никогда не уйдет
из вашего дома. Я подниму на тебя беду из твоего дома,
и я возьму твоих жен перед твоими глазами и отдам их твоему ближнему, и
он будет лежать с вашими женами перед солнцем (2 Царств 12), и
ребенок умер, и когда Авессалом восстал против своего отца, он сделал то, что Господь
сказал точно (2 Царств 16: 2-22) .

Стоит упомянуть, что грехи, которые Давид совершил против Вирсавии и ее
муж Урия Хеттеянин считался Богом лично преданным
Его, как сказал Нафан: Почему ты пренебрег повелением Господним и исполняешь
зло в Его глазах? Ты убил Урию Хеттеянина мечом; у тебя есть
взял свою жену в свою жену (2 Царств 12) .

Когда Давид исповедался пророку Нафану, он услышал заявление о том, что
прочь его грех и что он не умрет вечной смертью или не погибнет из-за этого,
но на него были наложены определенные наказания, необходимые для покаяния.Соломон
сказал: Тот, кто покрывает свои грехи, не будет иметь успеха, но тот, кто исповедуется и оставит
их помилует (Притчи 28:13).

С точки зрения Нового Завета …

Иоанн Креститель проповедовал покаяние, говоря: Покайтесь за Царство
Небеса под рукой … затем Иерусалим, вся Иудея и весь регион вокруг Иордана
вышли к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя свои грехи
(Матфея 3: 1-6).

Господь Иисус Христос дал власть Апостолам и их преемникам
говоря: Истинно говорю вам: все, что вы свяжете на земле, будет связано
на небесах, и все, что вы разрешите на земле, будет разрешено на небесах (Матфей
18:18), и после Своего воскресения Он подунул на них и сказал им: как
Отец послал меня, я тоже посылаю тебя. Если вы простите кому-либо грехи, они
Прощаются, а кому остаются грехи (Иоанна 20: 21,22).

.