Что есть совесть: Что такое совесть

Содержание

Что такое совесть

Мы часто взываем к совести, просим человека посовеститься, укоряем кого-то в бессовестности… Но что такое совесть?

С точки зрения верующего, совесть — это то, чем мы воспринимаем истинный свет. существует праведный Бог, и, хотя наша совесть повреждена грехом и находится под влиянием нашего окружения, она все же способна воспринимать свет, который исходит от Него. Я, например, человек близорукий, и мое зрение часто меня обманывает — я могу принять собаку за ребенка и дерево — за телеграфный столб; но я все же не слепой, я могу видеть свет и те реальности, который воспринимается благодаря свету. Так и совесть — она несовершенна, повреждена, подвержена нашим собственным страстям и внешним влияниям, но она позволяет нам видеть Истинный Свет.

Если бы я был атеистом, мне пришлось бы верить, что истинного света просто нет, и моя совесть не просто находится под влиянием общества и культуры, но полностью ими определяется. Как говорил великий немецкий мыслитель Фридрих Ницше, “Голос стада будет звучать еще и в тебе! И когда ты скажешь: «у меня уже не одна совесть с вами», – это будет жалобой и страданием”. Голос совести в атеистической вселенной — не более чем голос стада. (А чей же еще?) Авторитет, стоящий за совестью — это авторитет социума. Должен ли я ему повиноваться? С чего бы? Всегда ли социум прав? Ведь есть разные социумы с разными требованиями — то, что для одних похвально, для других — мерзость. Какой из конкурирующих систем требований я должен повиноваться? И должен ли вообще какой-нибудь из них? Кто из них прав? И имеет ли смысл вообще задаваться этим вопросом? Прав по отношению к чему? По какому стандарту правоты? Во вселенной без Бога такого стандарта просто не существует.

Поэтому для того, чтобы взывать к совести, мы — и это логически неизбежно — должны признавать, что она свидетельствует нам не о человеческих мнениях и обычаях, но о некоем Истинном Свете и истинном моральном Законе, которому все мы должны повиноваться. Мы можем с уверенностью сказать, что этот Свет носит личностный характер — нравственные предпочтения могут быть только у личности, и признать, что мы имеем дело с Кем-то, Законодателем, Судией, Тем, кого мы называем словом “Бог”.

И Евангелие говорит о том, в истории был человек, который заявил, что Он и есть этот Свет: “Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.(Иоан.8:12)”. Уточним — Он не говорил, что указывает на свет, или помогает нам увидеть свет, или что-нибудь еще в этом роде. Он говорил, что Он и есть Свет.

Тот Судия мира, то надмирное Добро и Правда, о котором нам говорит совесть, пришел на нашу землю в лице Иисуса Христа. Мы можем обратиться к Нему напрямую — в молитве, соединиться с Ним в Таинствах Церкви, принять Его дар прощения и вечной жизни.

Что есть совесть?

МАРИЯ ЛОМОВА, психоаналитик

Излечима ли совесть?

В западной практической психотерапии понятие совести рационализировано. Оно очень плотно связано с осознанностью, это почти одно и тоже, хотя в чем-то это не совсем тождественные понятия — сознательность и совесть. Иначе говоря, человек с высоким уровнем сознания поступает правильно — как бы по совести. Совесть в этом смысле больше связана с понятиями общественной справедливости, порядка, законности, ответственности и личной свободы в демократическом ключе. Т. е. поступай с другими так, как ты хотел, чтобы они поступали с тобой. В этой же парадигме работа должна быть вознаграждена, а преступление — наказано. На этом стоит западная психологическая база. Это то, что нам сегодня так не хватает с хаотичностью и беззаконием нашей жизни.

У нас более многоплановое представление о совести и сопутствующих ей понятиях: морали, этике, нравственности. Человек, колеблясь, опираясь на универсальную истину, пытается решить некую этическую дилемму — это всегда нравственный выбор. Но совесть залегает глубже этого пласта.

Сомнения и укоры, муки и угрызения совести порождают в нас тоску, уныние, подавленность, а порой и отчаяние, то что в западной традиции обязательно должно лечиться. Но для русской культуры такие состояния относятся к глубинной сути, когда человек еще не устремляется высоту, но его уже что-то беспокоит, гложет из-за дурного поступка — и эти состояния не могут становится предметом лечебного воздействия. Это та грань, которую современная психология практически не проводит.

В этом существенная разница в понимания совести в западной культуре и в русской. Философ Иван Ильин полагал, что совесть — состояния нравственной очевидности. Это совершенно иррациональное, глубинное чувство, оправданное творчески. Это акт, который всегда уникален, единичен. Поступить по совести, значит совершить акт, согласно внутреннему порыву, который не гарантирует человеку ни пользы, ни справедливости, ни безопасности. Это высший, глубоко иррациональный зов, это божественное в человеке. Муки души сродни творческому деянию.

У нас совесть рождается от бессознательной глубинной детскости сердца. Зачастую человек не только не может передать словами, объяснить, почему он так поступил, но это не возможно и не требуется. Для него это как озарение, не нуждающееся в доказательствах и объяснениях.

Западная психологическая традиция утверждает, что закон для всех один, значит, поступать по закону справедливо и ответственно. В этом смысле воспитать такую совесть проще, потому что она требует рассудочной мысли, здравого смысла. Здравый смысл для западного человека — это гарант обеспечения свобод и прав для всех. Мои права и свободы ограничиваются только твоими правами и свободами. Но такое представление о совести не дает погружения вглубь и творческого полета.

Можно ли научить совести в русской традиции? Было бы точнее задать себе другой вопрос — можно ли воспитать творческого человека? Ведь совесть — как глубоко иррациональное творческое самовыражение человека, воплощает универсальный космический принцип, когда единичная человеческая воля сливается с высшей божественной.

Это не значит, что кто-то на него давит, это акт высшей свободы духа. Человек, который совершил поступок под влиянием такого порыва, никогда не скажет, что это был его тяжелейший долг или проклятая, злая обязанность. В творческом художественном деянии все едино: и чувства, и мысли, и действия. Оно сродни мгновенному интуитивному проблеску, смутному, но могучему предчувствию, заставляющего мужчину бросаться за своей возлюбленной или мать вслед уходящему поезду за сыном, которого убьют на войне, как бы зная наперед, что это свидание последнее. Деяние совести подобно такому прозрению и порыву. Когда человек полностью вкладывается в это действие. И это его глубочайшая правда, не требующая оправданий. Излечение от такой боли равносильно излечению от жизни.

ФОТО: FOTOBANK/GETTY, PHOTOXPRESS

Совесть

[ Радио Свобода: Программы: Личное дело ]

[23-09-05]

Совесть

Автор и ведущаяТатьяна Ткачук Татьяна Ткачук: Сегодня мы будем говорить о совести — этом необъяснимом с рациональной точки зрения внутреннем барометре добра и зла в каждом из нас, который то помогает, то сильно мешает жить. У меня в гостях — обозреватель «Комсомольской правды», писатель, поэт Ольга Кучкина и руководитель молодежного отделения партии «Яблоко» Илья Яшин. Совесть — категория философская и непростая, и я предлагаю начать с определения, которое этому понятию дал Владимир Иванович Даль: «Совесть — это нравственное сознание, нравственное чутьё или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирождённая правда, в различной степени развития…» А теперь давайте послушаем, как на тот же вопрос — что такое, по-вашему, совесть? — отвечали москвичи и гости столицы. — Совесть должна у каждого человека присутствовать. К сожалению, в последнее время мало у кого она есть. А совесть — это все, так скажем. — Это равновесие в самом себе и возможность спать и не видеть страшных снов, кошмаров, связанных именно с тем, что ты делал в жизни. Я думаю, что совесть есть у каждого человека, просто другое дело — живем мы в ладу с совестью или нет. В какой-то части она помогает жить. А когда она мешает — значит, ты что-то неправильно в жизни делаешь. — Что для меня совесть? Это не делать людям плохо. Больше помогала. Я старалась никому не причинять зла. — Иметь совесть — это самое главное. Это нравственность, это эстетика и прочее. Люди, когда у них нет совести, в конце концов, себя обнаруживают и совершают, так или иначе, очень плохие дела. И если бы я был бессовестным, я бы, может быть, в своей карьере лез бы куда-то, подлизывался, шел какими-то неправедными путями. Но совесть мне мешала это делать. Совесть — фильтр каких-то человеческих поступков. Вот ты хочешь добиться для себя чего-то — ты можешь заложить товарища, написать донос и прочее, просто подлизываться. А совесть фильтрует и отфильтровывает: нет, это не для тебя, это не для тебя… — Для меня совесть — жить по совести, не делать плохо своему ближнему. Божеские заповеди, все десять, соблюдай — будешь жить человеком, по совести. Конечно, больше мешает совесть, потому что, к сожалению, у нас такое общество, которое по совести не воспринимает. — Это как бы внутреннее сознание, душа, она подсказывает, что не надо делать или, наоборот, что надо делать, гуманное отношение к человеку. Я считаю, что как-то подсказывает сердце, душа. У меня где-то 50 на 50: где-то она меня затормозила, где-то надо было быть немножко понахальнее, в карьере не стал идти дальше. Татьяна Ткачук: Это был материал нашего корреспондента Максима Ярошевского. И мне бы хотелось тот же вопрос сейчас задать обоим моим сегодняшним гостям: что такое совесть лично для вас? Ольга, пожалуйста. Ольга Кучкина: Таня, вы знаете, я, прежде всего хочу сказать, что я с удивлением среди ваших голосов узнала голос моего друга. Это драматург Аркадий Ставицкий. Я могу вам его расшифровать, просто удивительно, как это совпало. Очень чистый человек, и то, что он говорил, я могу все это подтвердить. Татьяна Ткачук: А что он говорил? Ольга Кучкина: Это был третий от конца, такой длинный монолог — это был Аркадий Ставицкий. Он говорил о том, что стукачи, доносчики есть и так далее — это одна категория бессовестных людей, а есть совестливые люди. Что касается меня самой, то я могу вам сказать такую вещь, что сколько-то лет назад я пережила такой душевный и духовный кризис, вообще сродни, может быть, арзамасскому ужасу Льва Толстого. Я не буду подробно рассказывать, но это была такая вещь, которая меня сильно перевернула. Я всегда жила с чувством вины, это была какая-то составляющая, а после того, что со мной произошло, у меня возникло ощущение прозрачности, как будто я прозрачная, и все, что я думаю только даже, а не делаю, это все видно другим людям. И с этим чувством прозрачности я теперь живу всегда. И даже, я должна сказать, мне стало легче жить. Я не знаю, как это объяснить и как это все сформулировать, но… Татьяна Ткачук: Вот насчет «легче» у меня, конечно, сомнения есть большие. Ольга Кучкина: Нет, вы знаете, легче. Потому что когда у тебя нечиста совесть, когда что-то ты сделал не так, ты плохо спишь, ты мучаешься и так далее. А вот если ты «прозрачный», то ты поступаешь так, чтобы тебе не мучиться. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Илья, тот же вопрос к вам. Вы занимаетесь политикой, но сегодня я хотела бы попросить вас, чтобы мы с вами говорили об общечеловеческих, возможно, даже философских вещах. И, пожалуйста, ваш взгляд, что такое совесть? Илья Яшин: Вы знаете, монолог Ольги возродил во мне детские воспоминания. Я учился в литературной школе, и каждую неделю нас заставляли писать сочинения на очень философские темы. Я практически ни одну из этих тем уже не помню, но одну из них запомнил очень хорошо (и сейчас я объясню почему). Тема эта звучала так: «Кому проще жить на свете — совестливому или бессовестному?» И это был, наверное, класс седьмой или восьмой, и я, помню, с таким энтузиазмом написал это эссе. Конечно, я написал, что проще жить человеку, когда у него есть совесть, когда у него лады с совестью. И оказалось в итоге, что я был один во всем классе, кто высказал такую точку зрения, а все остальные написали, что проще жить бессовестному. И для меня это было таким откровением, потому что я был уверен, что моя точка зрения будет преобладать. И был очень жесткий спор, насколько он может быть жестким в восьмом классе, очень сильно на меня все давили, но я, тем не менее, остался при своем мнении. Но просто это произвело на меня достаточно сильное впечатление, потому что это был, наверное, первый случай, когда я оказался один против всех по достаточно любопытному вопросу. А что касается понимания совести, то для меня это, с одной стороны, чувство внутренней нравственной гармонии с самим собой. А с другой стороны, это такой инструмент социализации, наверное, потому что понимание добра и зла закладывается в человеке с самого раннего возраста, и вот это чувство совести помогает достичь гармонии внутри себя и достичь гармонии с окружающим миром. Татьяна Ткачук: Илья, а вот то, о чем сейчас говорила Ольга, когда ты живешь и чувствуешь себя прозрачным, — на меня это навеяло ужас. Я представила себе на самом деле прозрачного человека, каждое движение внутри которого видно окружающим. .. Илья Яшин: Да, я бы, наверное, не так сказал. Я бы сделал акцент именно на словах «гармония с самим собой». Собственно, как я оказался в политической деятельности (меня просили не вдаваться в эту тему, но мне кажется, что это достаточно любопытно)? Во многом из-за чувства вины и стыда. Я пришел в «Яблоко» в 1999 году, когда началась война в Чечне, и мне просто было стыдно, что все вокруг требуют «мочить в сортире» и так далее. Мне просто стало стыдно, и я решил присоединиться к партии, которая выступила против войны в Чечне. Татьяна Ткачук: Ну, о том, как совесть связана с чувством вины и стыда, мы еще сегодня поговорим. Спасибо, Илья. Я думаю, никто не станет спорить с тем, что с моральными установками человек не рождается. Что-то закладывается с младенчества. Кстати, хотим мы потом того или нет, но всю последующую жизнь мы воспринимаем через призму этих заложенных в самые первые годы нашей жизни установок. Что-то воспринимается в процессе более позднего воспитания родителями и потому уже средой (к седьмому-восьмому классу — о чем говорил Илья — уже очень сильно влияние среды). Так вот, мне кажется, что совесть — это такое совпадение и несовпадение того, каким ты себя представляешь, каким ты в своем собственном представлении должен быть, и того, каким ты реально выглядишь. Если происходит это совпадение, то тогда никакого дискомфорта внутреннего нет. А если нет, то возникает очень сильное чувство тревожности. Ольга, насколько вам близко такое восприятие? Или у вас это происходит как-то иначе? Ольга Кучкина: Вы говорите, что страшно ходить прозрачным. На самом деле если ты понимаешь, что твои чувства и твои мысли могут быть известны каким-то волшебным образом, то это и означает, что ты должен находиться постоянно в гармонии с самим собой и поступать так, чтобы тебе не было совестно, потому что иначе ты просто погибнешь. А на самом деле мне кажется, что существует очень много связей между людьми, в том числе совершенно не воспринимаемых научно, может быть. Ну, когда интуиция: вы встречаетесь с человеком, и вы как-то с ним общаетесь поверх слов, но вы чувствуете этого человека, и вы сразу чувствуете, фальшивый он или искренний. Вот о чем я говорю. Я вам расскажу историю, которая сейчас происходит, из моей профессиональной жизни. Некоторое время тому назад я писала о писателе Владимире Богомолове, который умер два года назад, и я напечатала очерк «Победитель», который он не разрешал мне напечатать при жизни. Это, естественно, писатель очень интересный, и очерк был во славу его. И пришли два письма, где говорилось, что все это — фальшь и обман, что он придумал себе военную биографию… Татьяна Ткачук: После выхода очерка уже? Ольга Кучкина: Да. Естественно, я не могла поступить иначе, потому что меня упрекали в том, что я исказила факты, и я нашла этих людей, я с ними поговорила, и я убедилась, что это нормальные люди, которые рассказывают нормальные вещи. И у нас был напечатан материал о том, кем был на самом деле писатель Владимир Богомолов. После этого на меня обрушились горы гнева. Татьяна Ткачук: То есть, эти люди рассказывали вам некие реальные факты, подтверждающие их точку зрения? Ольга Кучкина: Да-да. «Литературная газета» напечатала такое коллективное письмо, где были такие слова: «клевета», «камень в святыню», в общем, всякие такие вот вещи. И в результате был приведен военный билет, который по-другому трактовал события. Короче говоря, пришлось долго искать разные документы, эти документы были получены, и война началась иначе для Богомолова, никакого фронта не было, он был в эвакуации — все это было подтверждено. Я хочу вам сказать, что я все время шла по острию ножа, вот тогда я не спала ночами. Потому что, во-первых, с одной стороны, я очень уважаю этого человека, я очень его ценю, мы были в очень дружеских отношениях, а с другой стороны, правда оказалась такова — и чтобы было делать? Татьяна Ткачук: Раскапывать правду. Ольга Кучкина: Именно совесть моя и была тем барометром или, может быть, компасом, который, в общем, заставил, в конце концов сделать то, что я сделала. Мне надо было каждое слово выверять, чтобы это было не расследование, а исследование. Да, правда, конечно. Но остается жива жена Богомолова, которую надо было тоже учитывать, ее чувства, ее страдания, ее позицию. То есть это была очень сложная работа. Татьяна Ткачук: Ольга, в двух словах скажите, что, в конце концов, подтвердилось в этой истории? Ольга Кучкина: Мы получили письмо из Красного Креста о том, что этот мальчик (ну, он убавлял себе, прибавлял годы) был в эвакуации, он не уходил на фронт. Тот полк, к которому он был как бы приписан, был сформирован гораздо позже, мы получили данные. То есть из всех архивов мы получили массу интересных документов. Татьяна Ткачук: То есть истина оказалась на стороне тех людей, которые прислали вам эти письма? Ольга Кучкина: Да. Но мы больше раскопали — почему он это сделал. И выяснилось, что там очень сложные семейные, социальные отношения, психологические, то есть человек всю жизнь переживал если не трагедию, то драму. И это только прибавляет такой фигуре, как он, правда? Но вот нашлись люди, которые совершенно по-другому это все восприняли. И вот то, о чем я говорю, это человеческое и журналистское чутье и позиция — как поступать правильно в очень сложной ситуации. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. И мы примем первые звонки. Москва, Владимир Иванович, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Конечно, вопрос интересный вы задели. Совесть — это понятие интимное. Затрагивая сам вопрос, вы как бы стучитесь в самого меня. Татьяна Ткачук: Стараемся. Слушатель: Вы понимаете, что я имею в виду, да? Татьяна Ткачук: Да. Слушатель: Я по отношению к кому-то совершил поступок, и я анализирую данный поступок, совестливо я его сделал или несовестливо я его сделал. И когда я смотрю как совестливый человек на окружающую среду, и когда окружающая среда в виде некоего социума ведет себя по отношению ко мне и мне подобным бессовестно, и ответить совестно… как даже не поворачивается язык сказать «совестно». Татьяна Ткачук: То есть подставить вторую щеку не хочется? Слушатель: Конечно. Может быть, это будет некстати сказано, но я даже по отношению к суду к Ходорковскому могу сказать, что суд этот — как некий элемент ущемления совести. Может быть, я нехороший пример приведу, но, уж, коли мы задели социум и личность, я так пониманию, что в Древней Руси понятия «суд» и «совесть» были нераздельны, потому что через суд человек приходил к совести, это понятие возбуждало в нем совесть. Наша система не порождает ответственность, чтобы я был по отношению к этому социуму совестным. Татьяна Ткачук: Понятна, Владимир Иванович, ваша позиция. Вопрос — к Илье. Илья, может ли система порождать в человеке потребность быть совестливым или бессовестным? Илья Яшин: Мне кажется, если система порождает такую потребность в человеке, то эта система ущербна, и у нее большие проблемы. Потому что, как показывает история, когда совесть становится предметом публичной политической риторики, общество переживает какой-то кризис. Татьяна Ткачук: Но я позволю себе заметить, что российское общество постоянно переживает какой-то кризис, да? Илья Яшин: Да, и я думаю, что здесь тоже есть какие-то наши исторические корни. Известно, что на Руси, когда мужикам говорили: «Как вас судить — по закону или по совести?» — как правило, отвечали: «Ну, уж по совести, батюшка, суди». И в этом большая проблема, потому что судить по совести — это судить с точки зрения субъективизма, и здесь очень многое зависит от роли судьи, и это, как мне кажется, абсолютно неправильно. Татьяна Ткачук: И от его совести, в частности. Илья Яшин: На самом деле, я глубоко убежден, что понимание совести, понимание добра и зла, должны все-таки в большей степени даваться родителями. Даже не столько образовательными учреждениями, сколько все-таки родителями. Именно родители должны закладывать тот фундамент, который, я надеюсь, потом не разрушает ни школа, ни социум, ни все остальное. Татьяна Ткачук: В идеале — да. Спасибо, Илья. Еще звонок у нас. Петербург, Сергей, здравствуйте. Слушатель: Добрый день, господа. Мне хотелось бы кратко вам сказать три постулата моих, я ими руководствуюсь в своих действиях. Первое: о совести не говорят. Если ее нет, это бесполезно, а если она есть, то это не нужно. Второе: если человек знает социальную проблему (например, голодные дети — вот сейчас выгляните в окно, они там сидят)… Татьяна Ткачук: Сергей, а вот по поводу второго пункта, что значит — «если она есть, то это не нужно»? В смысле говорить о ней не нужно? Слушатель: Не возникает потребности. Татьяна Ткачук: Говорить не нужно именно, да? Слушатель: Если человек совестливый, говорить с ним о совести нелепо. Татьяна Ткачук: Говорить не нужно, правильно. Я просто уточнила. Продолжайте, пожалуйста. Слушатель: Второй постулат немножко сложнее. Вот выглядываю в окно, а там сидят не то наркоманы, не то беспризорники (рядом — школа). Если у человека есть план действий, как помочь, — значит, у него есть совесть. Если человек из шикарной московской квартиры говорит о нуждах школы, а сам обучает своих детей за рубежом, он не подходит под мое определение совести. Третье: совесть — это голос души. Это мистически, но это так, потому что только верующие живут в прошлом, настоящем и будущем, они знают, насколько плохо быть бессовестным. И они знают о совестливых людях, не совестливых и поступках прочих. Совесть — это голос души. И мне больше всего нравится третье определение. Татьяна Ткачук: Спасибо вам, Сергей. А я вычленю вторую часть того, о чем вы говорили, — о беспризорниках, которых мы видим в окно. Есть у нас одно письмо на сайте, Сергей Петров его автор, москвич. Он пишет: «Совесть — наверное, это чувство стыда за все это шулерство в каком-то всеобщем масштабе, за все эти праздники и торжества, за дурные книги, за просящих милостыню стариков и алкашей вместе, за памятники, устанавливаемые в Москве, и за тех, кто их торжественно открывает. .. Впрочем, совесть сейчас не в моде, в моде реклама, пиво, сладостное пересчитывание денег в чужих карманах». Вторую часть письма Сергея обсуждать не хочется, а первую хочется. Илья, совесть и конкретное, реальное действие, на которое она тебя толкает, — всегда ли это так взаимосвязано? Илья Яшин: Я, наверное, не соглашусь с Сергеем по поводу того, что люди, у которых нет плана, как накормить всех бедных в мире, являются бессовестными. Потому что лично у меня не поднимется рука называть бессовестным человека, у которого нет плана, как спасти этих несчастных беспризорников, но у которого есть план, как накормить, обуть, одеть собственных детей, выучить их, дать им нормальное образование и дать им дорогу в жизнь. Все-таки у меня не поднимется рука говорить, что у этого человека нет совести. У него есть совесть, и, естественно, в первую очередь он печется о своих детях. И люди, у которых гипертрофировано, что ли, чувство совести, которые готовы посвятить свою жизнь тому, чтобы помогать всем вокруг, рождаются раз в столетие. Мать Тереза — наверное, здесь ее уместно приводить. Татьяна Ткачук: И потом еще такой вопрос: иметь конкретную программу, как накормить всех беспризорников, или просто переживать и болеть сердцем за то, что… Илья Яшин: Я с трудом себе представляю, что рядовые люди должны формулировать программы, как накормить всех на свете. Все-таки это задача политиков, государственных чиновников, тех людей, которых мы, собственно, выбираем в органы государственной власти. Вот, пожалуйста, делайте правильный выбор — и будете в ладах со своей совестью. Татьяна Ткачук: Спасибо, Илья. Вот лишь несколько определений понятия совести, данных авторами писем на наш сайт. «В первую очередь это — честь», — пишет Дмитрий. «Это наше глубинное «Я» — это мнение Светланы Седых. «Это мера человеческой ценности» — Валерий, Санкт-Петербург. «Рудимент, вроде аппендикса, при случае можно и вырезать» — это реплика Виктора Коростышевского. Я вспоминаю старый фильм по Щербаковой «Вам и не снилось. ..» — фрагмент, когда родители отправляют мальчика к якобы заболевшей бабушке, а его юная возлюбленная, глотая слезы, говорит учительнице: «Ромка отрастил такое чувство долга, что оно ему уже ходить мешает». Дальше у них возникает диалог, и девочка продолжает свою мысль, она говорит: «Долгом только вяжут. А побуждать вправе только любовь…» Совесть приравнивают к чувству долга многие, в том числе и авторы писем на сайт Свободы. Илья, вопрос сложноватый: если в человеке живет любовь к чему-то или к кому-то (к родителям, к детям, к любимому, к работе, к стране, может быть, даже вот высокопарно скажем), может быть, совесть на самом деле не нужна в этом случае, и это действительно рудимент? Илья Яшин: Мне кажется, все-таки тупиковый путь — подходить к нравственной системе ценностей с точки зрения математики, пытаться складывать и решать, что любовь — это полторы совести, если от любви отнять совесть, то получится долг и так далее. Мне кажется, нет. Татьяна Ткачук: А может быть, не вычесть или сложить, а приравнять? Илья Яшин: Мне сложно. У меня как-то не укладывается в голове эта арифметика. Я думаю, что все-таки ассоциировать долг и совесть — это некоторая натяжка. Я бы сказал так: совесть — это такой гвоздь в ботинке, который время от времени дает о себе знать. Некоторые люди привыкают к этой боли, как это принято говорить, находят компромисс со своей совестью. А некоторым людям не удается этого сделать, и они прислушиваются к этому чувству. Татьяна Ткачук: Спасибо, Илья. Ольга, а вот такое определение, что долг — это по отношению к другим, а совесть — это по отношению к самому себе, как вы к нему относитесь? Ольга Кучкина: Не знаю, мне трудно теоретизировать на эту тему. Меня как-то больше всякие жизненные истории, связанные с совестью, волнуют. Долг или… Может, и долг. Татьяна Ткачук: Ведь когда вы стали раскапывать историю с военным прошлым писателя, наверное, в этом тоже была большая доля чувства долга все-таки — и перед читателями, и перед самой собой. Ольга Кучкина: А вот это как раз и было, между прочим, чувство совести. Потому что когда тебе рассказывают правду, ты можешь пройти мимо (ты этого не знаешь) или ты не можешь, ты должен реагировать. Вообще, живая реакция на события — это связано с совестью, мне кажется. При этом вот тут говорили о том, переживать ли, дома сидя, или выйти и помочь. Конечно, первую половину жизни, как мне кажется, мы переживаем очень тщательно, а вторую половину жизни мы — может быть, это необязательно по возрасту, а как-то иначе — помогаем (то есть когда ты просто едешь и что-то делаешь и не говоришь об этом, конечно). То есть говорить или не говорить о совести — не говорить, а делать. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Примем звонки. Александр Васильевич, Ленинградская область, слушаем вас. Слушатель: Здравствуйте. Я не согласен с тем, когда говорят, что совесть воспитывается в течение жизни. Как я понимаю, это все заложено в нас еще до нашего рождения. И совесть отличает человека от животного, делает человека человеком. Совесть несовместима с эгоизмом, несовместима с жаждой наживы. Татьяна Ткачук: Александр Васильевич, но тогда получается, что все люди — совестливые? Слушатель: Нет. Татьяна Ткачук: А как же вы говорите, что это отличает человека от животного, заложено до рождения? Значит, мы рождаемся все уже совестливыми людьми. Ольга Кучкина: Наоборот, мы все бессовестные, потому что каждому человеку свойственен эгоизм. Слушатель: Мы рождаемся в образе человека, но мы еще не люди. То есть получается, что надо возвращаться к тому, как все это происходит. Человек рождается не один раз, а рождается сотни и тысячи раз. Проходя каждый раз определенные этапы, преодолевая препятствия, он повышает свой уровень развития. Татьяна Ткачук: Понятно, мысль ясна. Несколько писем у меня есть на сайте религиозного содержания. Андрей из США пишет: «Совесть — это свет Христа в человеке. Каждый рождается с этим светом (голосом), но потом по желанию либо обращается к нему, либо заглушает его». Иеромонах Арсений из Португалии, постоянный автор писем на сайт на вопрос, который я задаю к своей программе, пишет: «Совесть — это голос Божий в человеке. К этому голосу надо прислушиваться. Человека, заглушившего в себе этот голос, называют бессовестным». И автор, подписывающий «Пастор», пишет: «Совесть — это когда делаешь что-то не потому, что тебе это лично выгодно, а потому что чувствуешь, что именно так нужно поступать. Даже если это себе в ущерб». Илья, прошу вас, ваш комментарий на звонок, может быть, и на письма, которые я цитировала? Илья Яшин: Я предпочитаю вслух не говорить о религии, о вере в Бога, это, на мой взгляд, очень личное. Тем более, не пристало об этом рассуждать человеку, который занимается политикой. А вот что касается звонка и особенно рассказанной истории о Богомолове, я лично совсем не уверен, что смог бы до конца пройти тот путь, который прошла Ольга. И именно в том смысле, что… Помните, с чего я начал? Я говорил о том, что совесть — это в некотором смысле инструмент специализации, и вот именно поэтому, наверное, я бы не смог пройти этот путь до конца, потому что есть такая аксиома, что о мертвых либо хорошо, либо ничего. Татьяна Ткачук: То есть это задавило бы, эта формула бы задавила. Илья Яшин: Я уверен, что задавила бы. Как раз наоборот, наверное, у меня было бы чувство долга докопаться до правды, а вот этот вот нравственный гвоздик, который торчит у меня в ботинке, который я считаю совестью, он, наверное, тянул бы меня назад. Ольга Кучкина: Позвольте, я вам сразу скажу. Дело в том, с какими чувствами вы начинаете эту работу — вот что самое важное. Потому что если вы хотите обличить, пригвоздить к столбу и так далее — это одно дело; а если вы хотите понять человека, а особенно такой величины, когда он не принадлежит уже себе, не принадлежит семье, а он принадлежит истории культуры, это наша общая уже фигура, она нам принадлежит, понять, что им двигало, что с ним случилось, — это совсем другие обоснования. Татьяна Ткачук: Ольга, скажите, на ваш взгляд, вообще понятие «совесть» меняется с возрастом? Вот человек живет, ему 20 лет, ему потом 30 лет, 40, 60, 70 — его представления о том, что такое совесть, его взаимоотношения с собственной совестью меняются на протяжении жизни? Ольга Кучкина: Я думаю, насколько меняется человек, насколько он… действительно тысячи раз ли он рождается, но то, что он рождается несколько раз на протяжении жизни, — это я могу просто из собственного опыта сказать. И все время происходит какая-то притирка, пересмотр — притирка к какому-то идеалу, может быть, пересмотр чего-то. И вы все дальше и дальше погружаетесь в человеческое. Религиозное это или нерелигиозное, но вы погружаетесь в человеческое. Поэтому ваши отношения с миром и с самим собой все время углубляются, освежаются и очищаются, они меняются. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Илья, а вам как кажется, меняются они или нет? Илья Яшин: Думаю, меняются, конечно, представления о совести с возрастом. И есть у меня такое ощущение, хотя я, в общем-то, человек достаточно молодой, что человек с возрастом проходит путь именно к поиску компромисса с этой совестью, как мне представляется, по крайней мере, значительное число людей. Ну, это понятно почему. Потому что, в моем представлении то, что мы называем совестью, закладывается именно на ранних годах жизни человека, в основном родителями, книгами, русской литературой. А потом человек уже попадает в реальный мир и начинает устраиваться в этом мире. Татьяна Ткачук: И мир начинает его корректировать. Илья Яшин: Мир начинает его корректировать. И вот тогда для того, чтобы устроиться поудобнее, человек, конечно, стремиться к тому, чтобы найти тот самый компромисс с совестью. Татьяна Ткачук: Спасибо, Илья. Мы примем звонки. Николай из Курской области, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте, уважаемые господа. Совесть — это определенное понятие, свобода совести записана во всех конституциях большинства стран цивилизованных. Татьяна Ткачук: Николай, а можно от себя что-нибудь? Слушатель: Меня очень интересовала совесть. Я поддерживаю то, что по совести — это жить согласно получаемых вестей от Господа. Непроявление совести интересно было наблюдать в нашей стране, 80 процентов людей в которой были православными этнически, и через секунду оказалось при Февральской революции, что у одних одна совесть, у других другая. А при Октябрьской революции вообще красные рубили по совести белых, белые рубили и топили по совести красных… Татьяна Ткачук: Все понятно Николай, вопрос понятен. И Илья готов комментировать, пожалуйста. Илья Яшин: Да я, собственно, вопрос хотел задать. Я просто хотел спросить, как часто Николай получает те самые «вести от Бога»? По-моему, все-таки не очень уместно говорить о религии применительно к совести. Впрочем, мы договорились, что я не буду проводить эти параллели. Татьяна Ткачук: Но он говорил еще немножко и о другом. Вот у нас есть письмо от Артема Смирнова, который пишет: «Мы живем в самый разгар эпохи нравственного релятивизма. Для кого-то понятие совести осталось таким же, каким его видели первые христиане, а кто-то «модернизирует» свою совесть, чуть ли не каждый день. Меняется выбор авторитетов — изменяется совесть». Илья Яшин: Вот-вот, это тот самый поиск компромисса с совестью. Да, можно красиво это назвать поиском новых авторитетов. Татьяна Ткачук: Но вот Артем задает вопрос: «В какую сторону меняется, и что является конечным и неизменным критерием?» Простенький такой вопрос… Илья Яшин: Конечным и неизменным критерием является, на мой взгляд, то самое элементарное и банальное представление о добре и зле. Что такое хорошо, и что такое плохо — как учили с самых младых ногтей. И вот из этого, собственно, и надо исходить. Татьяна Ткачук: Ольга, а можете одной фразой сказать, для вас конечный критерий — это что? Ольга Кучкина: Ну, это какой-то в душе свет — есть он или нет. Или вас раздирает что-то внутри, вам плохо, вам неудобно, вам больно, вам хочется что-то сделать, чтобы выдернуть этот «гвоздь из ботинка». И тогда надо или попросить прощения, или покаяться, или пойти и сделать что-то хорошее. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. И снова Петербург у нас на линии. Сергей, здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Знаете, я не помню Февральскую революцию, но я расскажу о себе. Вот такая у совести интересная особенность есть. Например, если как-то подвел человека, преднамеренно или по глупости, по случайности, об этом постоянно помнишь. Причем этот эпизод никак не вытеснить, даже какими-то объяснениями, что он подвел тебя очень много раз. Я несколько дней назад вспомнил один такой случай — и целую ночь я не спал, все время об этом думал. Вообще, совесть — это страшная штука. Одного моего знакомого она физически убила. Он в войну был в частях НКВД, потом — в Смерше, и в 60-е годы был такой здоровенный детина, очень добродушный, ко мне очень хорошо относился (у него не было детей). И он ростом был 190 сантиметров, такой супермен. И он меня обучал всяческим приемам, как одним ударом человека можно убить, причем на мне это показывал (это незабываемо). И самое интересное, что в 70-е годы его буквально скрутило за какое-то время. Он начал пытаться пить, у него не получалось, потом он принял крещение, ездил в церковь — тоже не получилось. И вот в какой-то момент просто сердце не выдержало. Татьяна Ткачук: Сергей, а почему вы сделали такой однозначный вывод, что совесть его мучила? Может быть, у него какие-то личные проблемы были просто. Слушатель: Вы знаете, мы очень недалеко жили, и он меня периодически приглашал к себе домой, просил просто посидеть и поговорить. Но говорил, конечно, он, а я разговор поддерживал. И он очень много врагов и просто людей поубивал. Но он вспоминал все время под конец жизни парня молодого, которого он по ошибке застрелил, причем в лицо, в глаза смотрел ему и застрелил. Он его принял или за дезертира или за кого-то еще, и тут же выяснил, буквально через минуту, когда его потащили в канаву, у него сползла повязка, и оказалось, что у него торчит в спине здоровенный немецкий осколок от минометной мины. Татьяна Ткачук: Спасибо, Сергей. Вспомнила фрагмент из «Доктора Живаго», как в партизанском отряде рассказывает человек о том, как он застрелил по ошибке молодого солдатика, и потом он сбегает из отряда с позором. Я хочу поговорить о том, что случается гораздо реже, чем история, о котором нам рассказал Сергей, — о тех людях, которые говорят о себе: «Я — человек бессовестный». Задумалась я о том, что фразу «Я — эгоист» слышишь, как правило, от людей, которые эгоистами не являются… Если человек говорит: «Я мягкотелый, и я от этого страдаю», — как правило, это люди, которые умеют быть очень жесткими… И мне пришла в голову такая мысль: может, и фразу «У меня совести нет» произносят как раз те, у кого с порядочностью и совестливостью на самом деле все в порядке? Ольга, может ли это быть некая защитная реакция или какой-то комплекс? Ольга Кучкина: Таня, я с вами не согласна. Если человек говорит: «Я бессовестный», может быть, он и есть бессовестный. Вот сейчас Сергей рассказывал историю, а я как раз вспомнила историю Бориса Слуцкого, поэта, конец жизни которого был совершенно страшен. Он потерял всякую волю к жизни, волю к писанию стихов и медленно умирал. Причем это произошло по двум, как говорят, причинам: с одной стороны, погибла от рака его любимая жена, а с другой стороны, он выступил на собрании, где заклеймил… он мягче всех выступил, но тем не менее, это было выступление против Бориса Пастернака. А он человек был очень крепкий, очень внутренне жесткий, очень крупный и очень совестливый, поступавший всегда так, как говорил ему его внутренний нравственный голос. И он и выступил потому, что он так думал. Но после он пересмотрел всю эту историю и… Татьяна Ткачук: Ну, когда Пастернака уже исключили из Союза и предложили уехать, — видимо, тогда это произошло. Ольга Кучкина: Да. В общем, он не мог себе простить этого поступка. И это было так сильно, что это — тот случай, когда замучила совесть. А потом, я хочу вам напомнить замечательный толстовский образ Феди Протасова из пьесы «Живой труп», когда человек пьет, потому что хочет… Вообще в России это такая распространенная вещь: в России часто пьют потому, что хотят заглушить голос совести. И вот Федя Протасов все время говорит: «Мне стыдно. Мне стыдно идти в присутствие. Мне стыдно разговаривать с крестьянами, с мужиками…» То есть ему все время стыдно. Вот это чувство вины, которое совершенно непереборимо. Смотри, какая вещь, мы ее не можем ухватить — что такое совесть. Хотя в самой этимологии слова «со-весть» — это действительно «совместная весть», и это друг от друга весть, но она где-то такая внутренняя, неуловимая совсем. И в то же время это такая сильная, могучая компонента, которая может человека или убить, или, наоборот, сделать праведником. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Вы вспомнили Федю Протасова, а я вспомнила, что у нас на сайте есть письмо от Владимира, который тоже цитирует Толстого (что неудивительно, поскольку тему такую обсуждаем): «В каждом человеке живут два человека: один — слепой, телесный, а другой — зрячий, духовный. Один — слепой человек — ест, пьет, работает, отдыхает, плодится и делает все это, как заведенные часы. Другой — зрячий, духовный человек — сам ничего не делает, а только одобряет или не одобряет то, что делает слепой, животный человек» Ольга Кучкина: Контролер такой… Татьяна Ткачук: «… Зрячую, духовную часть человека называют совестью. Эта духовная часть человека, совесть действует так же, как стрелка компаса». Я думаю, что практически любой роман Толстого можно открыть и почти в любом найти определения, которые лягут на эту нашу передачу лучше, чем что бы то ни было другое. Мы примем еще звонок. Москва, Геннадий, здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, я хочу сказать не о совести, а просто я резонировал на такую реплику Ильи Ильича… Правильно, так зовут вашего гостя? Илья Яшин: Это Обломов Илья Ильич, а я — Валерьевич. Слушатель: Извините, бога ради. Просто я не хочу вас обидеть, но дело не в Боге, а когда послали какие-то сообщения, вы сказали: «Это личное мое дело, я об этом не могу говорить». Это неправильно, потому что вы человек публичный. И вот я сижу здесь и думаю, что мне как раз интересно ваше личное мнение. Я не говорю, что надо какие-то глубины души своей открывать, как раз наоборот, я вижу человека, который говорит сейчас по радио, его многие люди слушают, и мне как раз интересно ваше личное. А так какой смысл? Вы понимаете, что я имею в виду? Когда я буду знать, что вы любите, а что нет… Татьяна Ткачук: Геннадий, позвольте, я — как ведущая программы — здесь вмешаюсь. Илья говорит сегодня о достаточно личных вещах, и уж его упрекнуть в том, что он не раскрывает свою личность в процессе нашей передачи, по-моему, нельзя. Он не хочет говорить о своем отношении к вере, о религии, но, по-моему, это его право. Илья… Илья Яшин: Проблема в том, что, когда мои коллеги по политическому цеху начинают говорить о вере в Бога, о любви к родине, это просто приводит к политическим спекуляциям. И мне очень не хочется уподобляться им, и я не хочу превращаться ни в профессионального патриота, ни в человека, который профессионально опять же политически рассуждает о любви к родине, о любви к Богу. Ольга Кучкина: И слава богу. Илья Яшин: Поэтому это моя принципиальная позиция: я не буду об этом говорить, это мое личное дело. Татьяна Ткачук: Спасибо, Илья. Давайте о другом поговорим. Был такой один из крупнейших европейских вообще психологов, был он австрийцем, Виктор Франкл, и он писал: «К группе тех явлений, которые могут быть лишь следствием чего-либо, но не объектом устремлений, относится и совесть. Если мы хотим иметь чистую совесть, это означает нашу неуверенность в том, что она у нас такова». И Франкл приводит историю о том, как Господь предложил Соломону высказать любое свое желание. Подумав немного, Соломон сказал, что он хотел бы стать мудрым судьей своему народу. Тогда Господь сказал: «Хорошо, Соломон, я выполню твое желание и сделаю тебя мудрейшим из когда-либо живших людей. Но так как ты не думал о долгой жизни, здоровье, богатстве и власти и не просил их, я дарую их тебе в придачу». Таким образом, Соломон получил именно те дары, которые он не стремился получить специально. Вопрос мой таков: если совесть либо есть, либо ее нет, то, может быть, тогда и не стоит стремиться ее иметь? Или это какой-то стопор для внутреннего роста человека? Илья Яшин: Во-первых, я не верю, что существуют люди, у которых вообще нет совести, потому что у любого человека все равно существует какая-то система нравственных ценностей. Просто не может быть иначе! Татьяна Ткачук: А вот Чекатило, например, — как там с нравственными ценностями? Илья Яшин: Ну, Чекатило, я так понимаю, просто душевно больной человек, и это отдельный совершенно разговор. Но просто у любого адекватного, вменяемого человека есть какая-то внутренняя система нравственных ценностей, и, исходя из этого, у него есть какая-то совесть. Проблема в том, что если система ценностей искаженная, то такая же искаженная и совесть. Вот, я думаю, самый простой ответ на этот вопрос. Татьяна Ткачук: И вот еще о чем я подумала. Очень много пришло писем на сайт, и каждый из написавших мне авторов писем предложил некое свое определение совести. Они совершенно не совпадают друг с другом. У каждого человека, на самом деле, совесть — своя, и в жизни мы просто подбираем себе какую-то подходящую среду обитания, которая состоит из людей со схожими с нашими представлениями о добре и зле. То есть получается, что такой «всеобщей совести» или «совести вообще», ее в природе не существует. Ольга, так это? Ольга Кучкина: Наверное. То есть существуют какие-то идеалы или фантомы, как кто-то говорит, к которым люди стремятся, но, конечно, все абсолютно индивидуально. То есть вы живете по своим законам, я живу по своим. Но опять-таки «со-весть» — весть от меня к вам, от вас ко мне, мы выбираем себе компанию, мы выбираем себе команду, с которой мы живем. Мы говорим: «Это мой человек, а это не мой человек», потому, что он не подходит нам по тому, как он живет, чем он живет, о чем он думает и к чему стремится, или подходит. Татьяна Ткачук: Спасибо, Ольга. Очень, может быть, наивный вопрос задам Илье. Может ли наступить такой момент развития общества, любого, не обязательно нашего, когда появится некое общее понятие совести, которое люди примут? Илья Яшин: Ну, такая ноосфера… Многие мыслители об этом говорили. Я все-таки не философ и не мыслитель, мне сложно об этом говорить. Татьяна Ткачук: Но вы человек очень молодой, и, возможно, у вас есть мечты, с которыми вы еще не расстались. Илья Яшин: Я как простой человек могу здесь единственное сказать, что я, конечно, на это надеюсь. Но это, наверное, будет такое государство всеобщей справедливости и гармонии. Ольга Кучкина: Это будет либо какая-то утопия, либо антиутопия. И, в общем, с этим будет тяжеловато. Илья Яшин: Когда все будут ходить «прозрачные». Татьяна Ткачук: А вообще, хотелось ли бы вам обоим, чтобы возникло такое понятие — «всеобщей совести»? Или это и не нужно? Ольга Кучкина: Да нет, пожалуй. Нет. Татьяна Ткачук: Потому что все люди разные? Ольга Кучкина: Когда возникает что-то такое, что над вами, чему вы обязаны подчиняться кровь из носу, то мне это неприятно. Я хочу иметь выбор, я хочу иметь право выбора. Я выбираю то или это. Илья Яшин: Но самое главное, чтобы не появился человек, который определял бы, что такое эта самая всеобщая совесть. Ольга Кучкина: И который говорил бы: «Я знаю, как надо». Татьяна Ткачук: Это самые страшные слова. Спасибо, Ольга. Спасибо, Илья. Пытаясь хоть как-то подытожить наш сегодняшний разговор о совести, думала о том, что главные слова, которые возникают в моей голове рядом со словом «совесть», имеют второй корень — «само»: самоконтроль, самооценка. Юрий на нашем сайте пишет, что совестливый человек ежечасно сверяет по внутренним часам свои поступки со своими убеждениями, и потому он всегда предсказуем, а значит, кому-то из окружающих может казаться простоватым, а то и глуповатым… Может быть, Юрий и прав, но пусть лучше так…

Наш враг — наша совесть – Огонек № 41 (5017) от 14.10.2007

Когда людей, живущих без совести, становится так много, с новой силой возникает вопрос, что такое совесть? Зачем она нам?

Даниил ГРАНИН, писатель

^{Выступление на VII международных Лихачевских чтениях в Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов}

Я не помню такого состояния нашего общества с подобным разгулом бесстыдства и бессовестности, как ныне. В советские времена низкий нравственный уровень можно было оправдывать страхами, идеологией, репрессиями. В нынешнем человеке мы, очевидно, имеем дело с принципиально другим отношением к стыду и совести. Появились новые требования к ним, новые, куда более заниженные уровни стыда и совести, и они считаются нормальными.

Взять хотя бы поголовное бесстыдство чиновников, для которых любые законы определяются степенью взяткоемкости.

В последние годы своей жизни Дмитрий Сергеевич Лихачев упорно возвращался к проблеме совести. Он с печалью видел, как Россия становится страной без стыда.

После замечательного русского философа Владимира Соловьева Лихачев, пожалуй, единственный, кто так настойчиво занимался категорией совести. Соловьев считал, что совесть есть развитие стыда. Стыд был первым человеческим чувством, которое отличило человека от животных. Можно считать, что человек — животное «стыдящееся», Господь обнаружил первородный грех Адама и Евы, потому как они устыдились своей наготы. И изгнал их из рая.

Человек постепенно начинал понимать, что «должно по отношению к людям и богам», и тогда инстинкт стыда стал превращаться в голос совести, то есть Адам и Ева устыдились совершенного ими, и этот стыд, который заставил их прикрыть себя фиговыми листьями, и был первым голосом совести.

Лихачев сумел развить это положение, дополняя его ролью памяти. Он показывал, как память формирует совесть. Память сохраняет наши грехи, память семейная, культурная, народная питает совесть, требует от нее. Она побуждает совестливое отношение к старшим, к друзьям, родным. Вспоминает, правильно ли мы жили, хорошо ли обращались со своими родными. Позднее наше раскаяние — это работа памяти, которая тревожит совесть. Память как историческая категория — когда побывав в Гамбурге на кладбище русских солдат, жертв Первой мировой войны, я вдруг сообразил, что у нас в России я не видел и не знаю ни одного кладбища, где сохранялся бы прах русских солдат, погибших в ту первую войну.

А что такое действия вандалов на наших кладбищах? Это свидетельство жизни без памяти.

Лихачев обращал наше внимание на некоторые особенности совести. «Совесть противостоит давлениям извне, она защищает человека от внешних воздействий!» И в самом деле, к человеку порой может достучаться только совесть, внутренний его голос, он куда действенней, чем бесконечные призывы, пропаганды учителей и даже родителей.

«Поступок, совершенный целиком по совести, — «это свободный поступок».

Спрашивается — а зачем человеку нужна эта самая совесть, ведь никто не мешает отмахнуться от нее, какой от нее прок, если она не приносит никаких выгод, если не дает человеку никаких преимуществ ни для карьеры, ни материальных? Благодаря чему она существует, совесть, которая грызет и мучает, от которой порой не отвяжешься, не отступишься? Откуда, в сущности, она взялась? На самом деле мы знаем, что она исходит из глубины души и не бывает ложной. Она не ошибается. Поступок по совести не приводит к разочарованию. Но все же — зачем это бесполезное чувство?

Когда я говорю «поступок по совести», мне приходят на память некоторые примеры.

28 июля 1958 года умер Михаил Михайлович Зощенко. На Литераторских мостках партийное начальство хоронить его не разрешило, видимо, посчитали, что недостоин. Им всегда виднее. И рядом не разрешили. Наконец указали (!) похоронить его в Сестрорецке, где он живал на даче. Гражданскую панихиду проводили в Доме писателя. Поручили вести ее Александру Прокофьеву, первому секретарю Союза писателей. Обязали вести ее кратко, не допуская никакой политики, строго придерживаясь регламента, нагнали много милиции и работников Большого Дома. Все желающие попасть на прощание не могли, люди заполонили лестницу, ведущую к залу, где стоял гроб, большая толпа осталась на улице. Гроб поставили в маленькой гостиной. Радиофицировать ее не разрешили. Слово дали Николаю Никитину, Михаилу Слонимскому — его друзьям времен «Серапионовых братьев».

Церемония заканчивалась, когда вдруг, растолкав всех, прорвался к гробу Леонид Борисов. Это был уже пожилой писатель, автор известной книги об Александре Грине «Волшебник из Гель-Гью», человек, который никогда не выступал ни на каких собраниях, можно считать, вполне благонамеренный. Наверное, поэтому Александр Прокофьев не стал останавливать его, тем более что панихида проходила благополучно, никто ни слова не говорил о травле Зощенко, о постановлениях ЦК, словно никакой трагедии не было в его жизни.

«Миша, дорогой! — закричал Борисов. — Прости нас, дураков, мы тебя не защитили, отдали тебя убийцам, виноваты мы, виноваты». Надрывный, тонкий голос его поднялся, пронзил всех, покатился вниз, на улице толпа всколыхнулась.

Александр Прокофьев не посмел нарушить похоронный ритуал перед лежащим покойником. Рыдая, Леонид Борисов отошел.

Я возвращался домой с Алексеем Ивановичем Пантелеевым, он говорил: «Слава богу, хоть кого-то допекло, нашелся человек, спас нашу честь, а мы-то, мы-то…»

Что это было? Борисов стоял рядом с Пантелеевым, не собирался выступать, но что-то прорвалось, и он уже не мог справиться с собой, это было чувство нерассуждающее, подсознательное, неспособное выбирать. Это была совесть.

Быть бессовестным сегодня для многих: быть «как все», «иначе не прожить», «ничего не поделаешь, таково наше общество».

Можно, конечно, считать, что наше общество унаследовало советскую мораль, когда никто не каялся, участвуя в репрессиях, когда поощряли доносчиков, стукачей.

Но при чем тут совесть? Она относится к личности, она принадлежит душе, единственной, неповторимой, той, что отвечает тем удивительным голосом, что нас судит. Нет коллективной совести.

У Чехова есть рассказ «Студент». Маленький, на три странички. Сам Чехов считал его лучшим из всего написанного.

В страстную пятницу студент духовной академии, голодный, озябший, идет домой, размышляя о том, что кругом всегда была такая же бедность, такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше. У костра на огороде сидят две бабы. Студент садится к ним отогреться и рассказывает им историю того, как трижды апостол Петр отрекся от Христа, не устоял, отрекся и заплакал. Слушая его, растроганные бабы тоже заплакали. Потому что то, что происходило в душе Петра, им близко, близки тот стыд, муки совести апостола. Студент, оставив их, идет дальше, и вдруг радость заволновалась в его душе. Он думал о том, как прошлое «связано с настоящим непрерывною цепью событий: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».

Совесть есть одно из самых таинственных человеческих чувств.

Казалось бы, совесть часто угрожает своему хозяину. Недаром в Грузии говорят: «Мой враг — моя совесть». Это чувство, у которого нет выбора, оно не бывает ни умным, ни глупым, ни осторожным, эти категории не для него. Зачем же оно дается человеку? Непонятно.

Есть люди, которые сумели отделаться от совести, избавиться от нее, отсутствие ее нисколько не мешает им жить, они чувствуют себя даже комфортно без нее, ничто не грызет их.

Лихачев считал совесть «таинственным явлением».

Действительно, рациональное объяснение ему подыскать трудно. Чувство это иррационально, в этом ее сила, и в этом ее беспомощность перед холодными соображениями эгоизма. Я никогда не мог объяснить, зачем оно нужно человеку, необходимо ли оно, но человек без совести — это ужасно.

Для меня в этом смысле одно из самых сильных стихотворений Пушкина «Воспоминание», написанное им в 1828 году.

Кончается оно так:

Воспоминание безмолвно предо мной

Свой длинный развивает свиток;

И с отвращением читая жизнь мою,

Я трепещу и проклинаю,

И горько жалуюсь, и горько слезы лью,

Но строк печальных не смываю.

Нет ничего труднее, чем отказаться от всяких самооправданий. Требования совести, ее суд, ее приговор происходят втайне. Ничто не мешает подсудимому, который сам себя судит, уклониться от приговора. Пушкин отвергает для себя любое снисхождение, не дает себе пощады, даже слезы раскаяния не помогают. Мы не узнаем, за что он казнил себя, но признание это поражает своим мужеством.

На уроках литературы изучают Пушкина, но не учат тому, что совесть для него, для Лермонтова, для Толстого и Достоевского была реальностью, что у человека есть душа, тоже весьма реальное понятие, надо заботиться о ее здоровье, стараться понять, что происходит с ней.

Работая над «Блокадной книгой», мы с Адамовичем были потрясены дневником школьника Юры Рябинкина. В нем предстала история мучения совести мальчика в страшных условиях голода. Каждый день он сталкивался с невыносимой проблемой — как донести домой матери и сестре кусок хлеба, полученный в булочной, как удержаться, чтобы не съесть хотя бы довесок. Все чаще голод побеждал, Юра мучился и клялся себе, зарекаясь, чтобы назавтра не повторилось. Голод его грыз, и совесть грызла. Шла смертельная непримиримая борьба, кто из них сильнее. Голод растет, совесть изнемогает. И так день за днем. Голод понятно, на чем же держалась совесть, откуда она берет силы, что заставляет ее твердить вновь и вновь — нельзя, остановись?..

Единственное, что приходит в голову, она есть божественное начало, которое дано человеку. Она как бы представитель Бога, его судия, его надзор, то, что дается человеку свыше, что может взрасти, а может и погибнуть.

Она не ошибается.

У нее нет проблемы выбора.

Она не взвешивает, не рассчитывает, не заботится о выгоде.

Может, только согласие с совестью дает удовлетворение в итоге этой жизни.

Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах —

Русская Православная Церковь

14 Ноябрь 2020
В ноябре 2020 года в Лектории храма Троицы на Воробьевых горах пройдут выступления к 100-летию трагических событий 1920 года:

— 17 ноября, во вторник, в 19.00 — выступление Владимира Геннадиевича Хандорина , доктора исторических наук, профессора кафедры истории России и архивоведения ПСТГУ » Адмирал Колчак: правда и мифы »

— 24 ноября, во вторник, в 19.00 — выступление Дмитрия Михайловича Володихина , доктора исторических наук, профессора кафедры источниковедения исторического факультета МГУ «К столетию Русского Исхода 1920 — 2020»
24 Октябрь 2020
В понедельник, 26 октября, в 18.30 в Лекторий храма Троицы на Воробьевых горах и МГУ состоится выступление Бориса Вадимовича Межуева , кандидата философских наук, доцента кафедры истории русской философии, председателя редакционного совета сайта «Русская Idea», по теме: «Оправдание добра» Владимира Соловьева как памятник либерально-консервативной мысли», приуроченное к 120-летию памяти В. С. Соловьева.
Все новости

Сочинение на тему Что такое совесть 9 класс ОГЭ 15.3

Совесть – это тот «помощник», который позволяет человеку определить, плохо ли он поступает, либо хорошо. Бывает так, что кто-то совершает очень скверный, недопустимый поступок. Тем не менее, он не может его забыть и испытывает мучения. Ему хочется поскорее исправить положение.

Это и называется муками совести. В таких случаях человек понимает, что поступил неправильно и жалеет об этом. Получается, что совесть – это в некоторой степени сожаление.

Откуда же она возникает? Дело в том, что в каждом с малых лет заложены понятия о добре и зле, о справедливости и бесчестности. Всякий раз, когда личность поступает так, как не следовало, есть вероятность того, что спустя время, ее совесть проснется и начнет мучить ее. Это своеобразный «будильник», который дает человеку сигнал о том, что он был неправ в чем-либо, ему очень досадно и стыдно.

Что же происходит с человеком, который всегда поступает правильно и даже «идеально»? Есть ли у него совесть? Безусловно… Только в его случае она не мучает его по ночам, мешая спать. Тот, кто не совершал плохих поступков, может с полной уверенностью сказать, что «его совесть чиста». То есть, он не делал ничего предосудительного, поэтому ему нечего стесняться, нечего скрывать.

Хоть, конечно же, не найдется того, кто ни разу не испытывал мук совести. Скорее всего, каждый хоть раз играл в футбол вместо того, чтобы готовиться к урокам, а потом, когда получал двойку за ответ, вырывал страницу из дневника и прятал, а потом его мучила совесть. Практически каждый случайно разбивал мамину дорогую вазу во время игры, и практически каждый однажды боялся и отступал подальше, когда видел, что другому нужна помощь.

Муки совести возможны во всех этих случаях. И не только. Однажды, когда я гостил в деревне у бабушки, туда приехал мой дядя. Когда я увидел у него большой и красивый значок в виде корабля, мне очень захотелось, чтобы и у меня такой был. И вот, когда мне уже надо было уезжать, а дядя еще оставался, я ночью подошел к его шкафу, отцепил значок и тайно увез с собой в город.

Но он не принес мне счастья. Глядя на него, я каждый раз вспоминал о том, что практически совершил кражу. Ведь я взял у человека вещь без спросу. Конечно же, несколько ночей я мучился, а потом позвонил дяде в Тамбов и объяснил ситуацию, попросил прощения. Он простил и даже подарил мне этот значок. Теперь я могу не возвращать его. Муки совести сразу же пропали.

Но этот случай я запомнил и больше не позволяю себе такого.

Вариант 2

Задумываются о том, что такое совесть не многие. Так как о ней вспоминают, только тогда когда она начинает тревожить. Ведь совесть мучает глубоко внутри нас за неправильные поступки и действия, которые уже сделанные и изменить не чего нельзя. Человек в этот момент начинает думать, а почему я не прислушался к своему внутреннему голосу, зачем я это делал и так далее.

У каждого человека есть свое чувство, и понимание о совести, которое развито по-своему, у кого-то в большей степени, у некоторых, к большому сожалению, оно практически отсутствует. Так как один может себя винить и не спать по ночам даже за небольшой проступок, а другой совершит, во много раз хуже действие и совсем из-за этого не будет переживать, а примет как должное, значит, так нужно было. И это не правильное понимание.

Совесть – в какой-то степени выступает в роли контролера по жизни, как внутренний судья, и она необходима, для того чтобы в жизни было как можно меньше плохих поступков. Но почему-то она начинает мучить и изводить, когда уже не чего изменить и исправить просто невозможно.

Она выступает в роле, внутреннего правосудия, который заставляет обдумывать свои поступки. Поэтому полезный совет: необходимо прислушиваться к самому к себе, перед тем, как что-то совершить плохое или незаконное, для того чтобы в дальнейшем не мучила совесть. Ведь именно благодаря совести, которая не позволяет нам совершать запретные действия, из-за которых человек начинает чувствовать себя виноватым.

Важно, идя по жизненному, пути прислушиваться к своей совести, и тогда человек не будет совершать поступков, которые противоречат нравственному жизненному пути. Так как непременно совесть, является положительной стороной человеческой души — это особое чувство ответственности за свои действия перед окружающим миром и самим собой.

Вариант 3

Когда мы были маленькими, нам часто говорили «У тебя совесть есть?», «Советь не замучает?» и так далее. Но мы никогда не придавали этому значение, а зачем? Но когда ты все-таки задумываешься, ты долго можешь искать ответ.

Первым делом, когда тебя спросили, ты отвечаешь ну, совесть это когда ты что-то сделал, а потом тебя мучают мысли об этом». И возможно это так и есть.

Ты совершаешь какой-либо поступок, а потом думаешь. Возможно ты мог поступить по другому или не делать этого вообще. Ты совершаешь поступок, но тебе не нравится результат.

С самого детства ты воспитываешь в себе совесть. Твои родители говорят тебе, что хорошо, а, что плохо.

Совесть помогает держать контроль над своими эмоциями. В общей сложности совесть это цепь связывающая качества, характер человека.

Чтобы ответить на этот вопрос одновременно достаточно, как и нескольких слов так и целых книг. На этот вопрос можно ответить однозначно.

Совесть это как человек, который следить за нашими поступками. Она борется со справедливостью в жизни каждого человека. Это чувство меры сказанных нами слов. Совесть самое важное чувство не дающие нам совершать ошибок в жизни.

Бывает, что ты украл, что-то соврал друзьям или родителям и тебя мучает совесть. После этого ты идешь и рассказываешь им правду, потому что именно совесть заставила тебя, сделать это.

В конечном итоге ты понимаешь, что это чувство человека, показывающее его моральные принципы. И у каждого эти принципы разные.

Когда тебя мучает совесть это самое ужасное чувство, какое может быть. Особенно это чувство возникает когда ситуацию нельзя исправить, нельзя повернуть время назад. И потом ты с болью вспоминаешь этот момент.

Аркадий Петрович Гайдар написал маленький, но чудесный рассказ «Совесть» описывающий весь стыд этого чувства. Нина не пошла на урок, решив прогулять его. Но после того как она встретила мальчика, думаю урок девочка усвоила и больше не повторит этой ошибки. Этот рассказ яркий пример того, что такое совесть он отображает все его стороны.

В конце хочу сказать, что никогда не пренебрегайте совестью, это может плохо для вас закончится, как уже могло закончиться с Ниной и с вами, если бы у вас ее не было.

Сочинение рассуждение Совесть

Совесть – страшное существо, от которого тебе никогда не будет покоя. Так я думаю.

Говорят как раз, что от всего можно всегда уйти: от законов, от полиции, от других людей, вообще. Но от себя не уйдёшь! И голос этот в твоей голове будет «пилить», что ты поступил неправильно, что нужно сделать так-то. И не только голос, а ещё могут быть сны, знаки всякие. То есть тебе всё кажется, всё напоминает, что ты неправ.

Я думаю, что частично совесть – это выученные в детстве правила. Они так глубоко вошли в наше сознание и подсознание! Их нам прямо озвучивали родители, эти правила мы встречаем в книжках, в сказках. Это о том, что нужно быть честным, помогать людям… Думаю, что совесть у нас и у африканских народов всё-таки несколько отличается.

Для некоторых нормально съесть человека и не переживать, а думать, наоборот, что помогли ему. А тут на ногу в толпе человеку наступишь, а после спать не можешь – совесть мучает. Себя ругаешь, типа, что я такой неуклюжий…

Говорят ещё, что мы можем убедить других людей, даже себя в чём-то, привести много-много аргументов, что мы поступили правильно, а вот со своей совестью нельзя договориться. Она знает, как нужно!

Тут другая мысль: совесть выражает связь человека с неким «общим подсознанием». И там только знают, как правильно. Может быть, там даже есть сущности ангельские и наоборот, которые нам подсказывают. Кстати, в мультфильмах совесть — обычно ангельская. Она подсказывает верные поступки.

Я читал рассказ Веллера о том, как один человек взял на себя вину за общее преступление, которое можно было легко скрыть. Но человека, будто бы, совесть замучила… И он хотел других тоже подставить, а они на него всю вину скинули. Тут мысль о том, чтобы не путать голос совести со своей мнительностью и подобным.

Ещё совесть – это о понимании, что не только нашими отношениями или деньгами ограничивается этот мир. Я часто думаю, что лучше я не ввяжусь во что-то, зато совесть чиста будет. Тратить свои силы, пытаясь себя, свою совесть убедить в чём-то? Плохо спать по ночам от кошмаров? Нет уж, никакие блага этого не стоят.

Главное всё-таки – гармония с собой, спокойствие, счастье. А отсюда и здоровье! А ноющая совесть – только подтачивает твой фундамент, поэтому лучше не рисковать своим эмоциональным состоянием, но и не надумывать себе ничего на пустом месте.

Сочинение-рассуждение

Иногда совесть помогает понять, правильно ли человек поступает в той или иной ситуации. Многие люди совершают не совсем достойные и правильные поступки, и совсем не замечают того, что делают своими поступками другому человеку больно или обидно. И при этом даже не чувствует состраданию к тому человеку, которого обидел.

Вот именно такое положение и называется мукой совести. А есть и такие, которые почувствовали это и стараются, во что бы то ни стало все исправить. Из всего этого можно сделать вывод о том, что совесть является степенью сожаления.

А теперь давайте разберемся, из чего же она появляется? Наверное, каждому человеку в детстве читают много разных сказок, где обязательно присутствуют добро и зло. И постепенно это откладывается в каждом человеке. Вот только не всегда можно разобраться в каком случае они сделали добро, а в каком навредили другому человеку. Кроме этого многие надеются на то, что если человек и сделал что-то плохое, то пусть не сразу, но через некоторое время его все-таки будут мучить угрызения совести. Его можно даже назвать будильником, который рано или поздно зазвенит и даст знать о том, что вы совершили неправильный поступок.

Конечно, среди обычных людей имеются и те, кто никого никогда не обижал и всегда совершал только положительные эмоции не только к себе, но и к другим людям. В этом случае они всегда спят спокойно, и их не мучает совесть. И эти люди могут сказать о том, что их совесть чиста.

Вот только таких людей, наверное нет и никогда не было. Не всем нравится учить уроки и вместо этого они лучше поиграют в футбол или любую другую игру, а потом когда получат двойку, то начинают корить себя за это и даже ругают. Также есть и такие кто разбивал дома какую-нибудь вещь и для того чтобы их не наругали сразу прятали и им приходилось врать родителям. А потом поэтому поводу они очень сильно переживали, беспокоились и не находили себе места. Но в итоге через некоторое время они признаются и их не ругают только потому, что прошло много времени, а также родители были рады, что вы признались самостоятельно и не стали их обманывать.

Мне нравится бывать у бабушки в деревне и там у меня очень много друзей, с которыми я играю в разные игры. И вот однажды я увидела у одного из них красивую куклу, и мне захотелось ее заполучить. Когда я поехала домой, то положила куклу к себе в сумку. Вот только никакого счастья она мне не принесла, потому что как только я вижу эту куклу, то сразу же вспоминаю поступок, который совершила и меня мучает совесть.

Про совесть человека

Совесть – это такое качество человека, которое не даёт людям жить спокойно, если они совершили неблаговидный поступок. Рассмотрим данное утверждение на примерах.

В нашей жизни немало встречается людей с обострённым чувством совести. Это сказывается на их поступках. Они не способны предать, не могут солгать ради своей выгоды, не станут мешать и завидовать при продвижении по карьерной лестнице. Им кажется, что потом будет сложно смотреть человеку в глаза, говорить с ним. Они думают, что не вправе вмешиваться в чужую жизнь, потому что им самим было бы больно, если кто-то поступил бы также. Большинство из них это люди, живущие в абсолютной реальности. Обычно они ничем не выделяются среди других, не ищут справедливости для себя, не расталкивают никого ради личной выгоды. Совесть формируется в самом начале жизни человека – в детстве. Это качество воспитывается родителями и только личным примером. Затем она развивается в школьные годы. Однако, часть детей и подростков сохраняет и развивает это качество, а другие стараются заглушить его, поменять на другие, личные чувства.

Зачем нужна совесть в наши дни, если она не приносит ни богатства, ни денег. Ни высокого положения. Если на любой должности требуется быть послушным сотрудником и выполнять указания начальства, несмотря на то, что этому сопротивляется твоя совесть. Однако, у человека всегда есть выбор. Он часто не готов к нему, но совестливый человек найдёт правильное решение. В литературе есть небольшой рассказ, он называется «Совесть», написал его Аркадий Гайдар. Героиня этого произведения решила прогулять урок, потому что не выучила алгебру. Она пошла в рощу. Там было очень хорошо, Нина побежала за бабочкой и наткнулась на малыша, который держал в руке букварь. Нина пошутила, сказав, что он прогуливает школу. Однако мальчик ответил ей, что он не прогуливает, а заблудился из-за большой собаки, которой он испугался. Нина взяла его за руку и отвела через рощу. Потом она вернулась за книгами. Собака уже съела её завтрак, а книг не тронула. Нина заплакала, потому что ей было стыдно. Ведь даже малыш понимал, что прогуливать нельзя. Автор пишет, что её «грызла беспощадная совесть». Конечно, совесть может быть беспощадной, если человек нарушил свои принципы, забыл про нравственные законы жизни.

Таким образом, совесть необходимо иметь каждому. Ведь люди живут в обществе, и каждому хочется общаться с достойными людьми и быть уверенными, что к тебе относятся с уважением.

Также читают:

Картинка к сочинению Что такое совесть

93.2.(Черта характера) Что такое совесть?

Что такое совесть — вот вопрос, который волнует Д. Гранина.

Автор поднимает в своей статье нравственную проблему совести. Размышляя о том, что такое «поступок по совести», Д.А.Гранин вспоминает похороны известного писателя-сатирика М.Зощенко, которого советское правительство подвергало травле как при жизни, так и на похоронах, где все совершалось не по- христиански, без души, под строгим оком КГБ. Автор был восхищён поступком пожилого писателя Леонида Борисова, который не смог справиться с собой, с чувством, которое прорвалось наружу вместе с взбунтовавшейся совестью. Он, громко рыдая, попросил у мертвого Зощенко прощения за то, что при жизни «не защитили» его. С горечью автор констатирует, что не все люди способны на такой поступок и призывает нас, читателей, жить по совести.

Авторскую позицию определить не сложно: совесть — это черта духовного облика человека, выражающая его способность к внутренней оценке своего поведения, своих чувств, а также поведения других людей, это внутренний судья человека.

С мнением Д.Гранина трудно не согласиться. Я считаю, что совесть — это наш внутренний судья, который не даёт нам совершать плохие поступки и заставляет думать и осмысливать своё поведение. Прислушиваясь к ней, мы будет идти по правильному пути, развиваться, совершенствоваться нравственно.

О чувстве пробудившейся совести рассказал писатель К. Акулинин в одном из своих эссе. Однажды он, измучившись в очереди к врачу, заплатив медсестре, решил свою проблему, но перед тем, как зайти в кабинет, натолкнулся на взгляд больного ребенка. Доверчивые глаза малыша пробудили совесть в душе героя, и он понял, что нечестно решать свои проблемы за счёт других людей.

Известный учёный, публицист Д. Лихачёв в «Письмах о добром и прекрасном» писал, что жить нужно « интуитивно «по велению совести», не задумываясь находить всегда правильные решения, не заглядывая в книжки», что нельзя позволять себе идти на компромисс с совестью, пытаться найти оправдание лжи, воровству. И тогда тебе никогда не будет стыдно за свои поступки.

Таким образом, могу сделать вывод, что совесть – это чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми.

Илья З.

P.S. По сборнику тестов И.П.Цыбулько 2013 года, стр. 133-134

Добавить комментарий

Определение совести Merriam-Webster

con · наука

| \ ˈKän (t) -shən (t) s

1а

: чувство или осознание нравственной добродетели или достоинства порицания собственного поведения, намерений или характера вместе с чувством долга поступать правильно или быть добрым.

У нее была нечистая совесть.

: способность, сила или принцип, предписывающий добрые дела

руководствуясь совестью

: Часть суперэго в психоанализе, которая передает команды и наставления эго.

: соответствие тому, что считается правильным, правильным или морально хорошим : добросовестность

: чуткое отношение к честности или справедливости : чуткость

богатый человек без совести

по совести

или по совести

: честно

Она не могла по совести промолчать.

Что такое совесть?

Совесть возвращается среди христиан.В последние несколько лет термин «совесть» все чаще упоминается в дебатах, происходящих как в наших церквях (например, призывы к совести по вопросам морали), так и на публичных площадях (например, в защиту права совести). Мы много слышим о совести, но что именно она означает? Общее понятие совести можно найти почти в каждой человеческой культуре, но оно имеет уникальное и отличительное значение для христиан. Греческий термин, обозначающий совесть (suneidesis), встречается более двух десятков раз и служит важной концепции, особенно в посланиях Павла.Если мы исследуем то, как Писание говорит о совести, мы обнаружим пять общих тем:

1. Совесть — это внутренняя рациональная способность, свидетельствующая о нашей системе ценностей.

Несколько десятилетий назад в комедиях и мультфильмах обычным явлением было плечо ангела / дьявола. Внутреннее смятение человека олицетворялось присутствием ангела, представляющего совесть, на правом плече и дьявола, представляющего искушение, на левом плече. Этот тип фольклорных образов создавал у людей ложное впечатление, будто совесть подобна внутренней комнате для прослушивания, в которой человек может слышать голос Бога («чистая совесть») или дьявола («нечистая совесть»).С более библейской точки зрения ангел / дьявол на плече рассматривается как свидетель нашей внутренней системы ценностей. Наша совесть — это часть данных нам Богом внутренних способностей, критического внутреннего осознания, которое свидетельствует о нормах и ценностях, которые мы признаем при определении правильного или неправильного. Совесть не служит судьей или законодателем; это современный взгляд на концепцию. Напротив, в библейском смысле совесть служит свидетелем того, что мы уже знаем. (Рим. 2:15, 9: 1). Сознание может побудить к внутреннему диалогу, чтобы рассказать нам то, что мы уже знаем, но чаще всего оно просто сообщает о своем присутствии через наши эмоции.Когда мы подчиняемся ценностям своей совести, мы испытываем чувство удовольствия или облегчения. Но когда мы нарушаем ценности нашей совести, это вызывает боль или чувство вины. Джон МакАртур описывает совесть как «встроенную систему предупреждения, которая сигнализирует нам, когда мы делаем что-то неправильно. Совесть для нашей души — это то же самое, что датчики боли для нашего тела: она причиняет страдания в виде вины, когда мы нарушаем то, что наши сердца говорят нам правильно ».

2. Совесть является надежным проводником только тогда, когда она информирована и управляется Богом.

За несколько дней до того, как он стал кандидатом в Сенат США в 2004 году, Барак Обама встретился с религиозным репортером Кэтлин Фалсани, чтобы поговорить о своей вере. Когда Фалсани спросил: «Что такое грех?», Обама ответил: «Я не согласен с моими ценностями». Хотя с теологической точки зрения в этом ответе много неправильного, он действительно содержит зерно истины. То, что г-н Обама охарактеризовал как «несоответствие с моими ценностями», мы могли бы назвать «нарушением нашей совести». Нарушать совесть — действительно грех (как мы сейчас обсудим).Но то, что делает что-то грехом, — это не просто несоответствие нашим ценностям, но и выбор нашей собственной воли над волей Бога. Следовательно, наша совесть заслуживает доверия только тогда, когда она не побуждает нас выбирать нашу волю над волей Бога. Как сообщает R.C. Спроул объясняет,

[Мы] должны помнить, что поступки по совести иногда тоже могут быть грехом. Если совесть дезинформирована, то мы ищем причины этой дезинформации. Это дезинформировано из-за того, что человек небрежно изучил Слово Божье? «

Ярким примером того, как наша совесть может вести к греху как христиан, так и нехристиан, является то, когда мы нарушаем или выступаем за нарушение таинств творения.Среди таинств творения есть четкие предписания сохранять святость брачных уз между одним мужчиной и одной женщиной, необходимость и уместность благочестивого труда и соблюдение субботы (Быт. 2: 1–3, 15, 18). 24). Наша совесть свидетельствует о реальности и истинности этих постановлений, и мы виновны в грехе, когда отвергаем или нарушаем их

3. Сознание должно подчиняться открытому Слову Божьему и получать от него информацию.

Совесть не может быть нашим окончательным этическим авторитетом, потому что, в отличие от Слова, открытого Богом, она изменчива и подвержена ошибкам.Однако слишком часто христиане меняют порядок вещей и пытаются использовать свою совесть, чтобы судить Бога и Его Слово. Многие христиане заявляют, например: «Я не мог поклоняться Богу, который сказал бы [четкое утверждение из Библии]» или «Я не мог поверить в Бога, который сделает [то, что, как утверждает Библия, Бог ясно сказал кому-то сделать». ] ». Делая такие заявления, они могут апеллировать к своей совести. Но в таких случаях их совесть получает информацию от сатаны, а не от Бога. Совесть человека может заставить его усомниться в конкретных интерпретациях Священного Писания.Но наша совесть никогда не может законно судить святого Бога или Его святое Слово. Когда мы думаем: «Действительно ли Бог сказал?» когда Писание ясно говорит, что он говорил, тогда мы знаем, что это говорит змей, а не Спаситель. (Быт. 3: 1)

4. Умышленно действовать против совести — всегда грех.

«Сознание христианина обязано и ограничено только тем, что Библия либо повелевает, либо запрещает, — говорит Сэм Стормс, — или тем, что может быть законно выведено из явного библейского принципа.«Наша совесть всегда должна быть проинформирована о том, что сказал Бог. Но что, если мы ошибаемся в том, что заповедует или запрещает Библия? Что, если, например, я верю, что Библия запрещает любые формы танцев, и все же я хожу в кадриль каждую субботу вечером. Это грех? В таком случае кадриль было бы грехом, так как я бы действовал так, как я считаю неправильным . Представьте, если бы я был в доме соседа и увидел бумажник, лежащий на полу. Думая, что это кошелек моего соседа, я быстро забираю из него деньги.Позже я понимаю, что это был вовсе не кошелек моего соседа — это был мой кошелек, который выпал из моего кармана. Буду ли я виновен в краже, даже если забрал свои деньги? Да, я был бы таковым, поскольку у меня был , который намеревался сделать неправильный . Я намеревался украсть — намеревался нарушить повеления Бога — хотя я ошибался относительно объекта моей кражи. Как говорит Павел: «Ибо все, что не по вере, грех» (Рим. 14:23) ». R.C. Спроул расширяет этот стих, говоря:

Если мы делаем что-то, что мы считаем грехом, даже если мы дезинформированы, мы виновны в грехе.Мы виновны в совершении того, что считаем неправильным. Мы действуем против своей совести. Это очень важный принцип. Лютер был прав, говоря: «Действовать против совести ненадежно и не безопасно.

Спроул добавляет, что «совесть может извинять, когда ей следует обвинять, и она также может обвинять, когда она должна извинять». Хотя мы должны бороться с неправильным восприятием того, что заповедует и запрещает Библия, мы должны проявлять осторожность, поощряя людей, которые еще не достигли зрелости в вере или недостаточно развиты в знании Писания, поступать таким образом, который нарушает их несформированную или незрелую совесть.

5. Совесть можно подавить грехом.

Если мы желаем развить положительную привычку, нам нужно выполнять действие неоднократно, с течением времени, пока оно не станет автоматическим рефлексом. Тот же процесс происходит, когда мы впадаем в грех. Когда мы грешим, мы отвергаем власть Бога. Если мы повторяем наш грех, со временем отказ от власти Бога становится автоматическим рефлексом. Даже неверующие, которые от природы знают общее откровение Бога, такое как его невидимые атрибуты, таинства творения и законы Ноаха, начинают отрицать такое знание из-за греха.Павел говорит, что своей неправедностью мы подавляем истину. Они думают, что они мудры, но их грех делает их глупыми. В конце концов, Бог предает их низкому разуму. (Рим. 1:24) Верующие также рискуют попасть в этот деструктивный образ жизни. Иногда наш грех заставляет нас сомневаться в самой реальности Бога. Когда мы отрицаем власть Бога, мы начинаем сомневаться в Его существовании, чтобы успокоить свою совесть по поводу Его приговора. (Не все сомнения вызваны грехом, но грех почти всегда приводит к сомнениям.) Грех может сделать нашу совесть «опаленной», «испорченной» и совершенно ненадежной. (1 Тим. 4: 2; Титу 1:15). Вот почему, чтобы защитить свою совесть и поддерживать ее в рабочем состоянии, мы должны ежедневно проповедовать себе Евангелие. Мы должны призвать Святого Духа обличить нас в грехе, привести нас к праведности и напомнить нам о суде, о котором мы избавлены благодаря нашему союзу с Христом Иисусом. Только тогда наша совесть сможет служить своей цели, помогая нам соответствовать ценностям нашего Создателя.

Что такое совесть и почему так важно к ней уважение?

Комитет ACOG. 2007. Заключение № 385, ноябрь 2007: пределы сознательного отказа в репродуктивной медицине .
Акушерство и гинекология 110: 1203–1208.

Google ученый

Д’Арси, Эрик. 1961. Совесть и ее право на свободу . Нью-Йорк: Шид и Уорд.

Google ученый

Батлер, Джозеф. 1950. Пять проповедей в часовне Роллс и диссертация о природе добродетели . Индианаполис: Боббс-Меррилл.

Google ученый

Хантер, J.F.M. 1973. Совесть. В Совесть , изд. Джон Доннелли и Леонард Лайонс, 55–84. Нью-Йорк: Альба Хаус.

Google ученый

Поттс, Тимоти К. 1980. Совесть в средневековой философии . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Google ученый

Фома Аквинский. 1963. Summa theologiae , vol. I – II. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.

Google ученый

Милл, Джон Стюарт. 1975. На свободе. В году Джон Стюарт Милль: три очерка , изд. Джек Стиллинджер, 5–141. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google ученый

Фусс, Питер. 1973. Совесть. В Совесть , изд. Джон Доннелли и Леонард Лайонс, 35–50. Нью-Йорк: Альба Хаус.

Google ученый

Шекспир, Уильям. 1994. Гамлет . Нью-Йорк: Бедфорд / Сент. Мартина.

Google ученый

10.

Аристотель.1985. Ничомахова этика . (перевод: Теренс Ирвин). Индианаполис, IN: Hackett.

11.

Каллахан, Сидней. 1991. С чистой совестью: разум и эмоции в моральном дискурсе . Нью-Йорк: Харпер.

Google ученый

12.

Арендт, Ханна. 1963. Эйхман в Иерусалиме . Нью-Йорк: Viking Press.

Google ученый

13.

Килкуллен, Джон. 1988. Бейль о правах совести. В г. Искренность и правда: Очерки Арно, Бейля и терпимости , 54–105. Оксфорд: Clarendon Press.

14.

Колнай, Аурел. 1978. Ошибочная совесть. В Этика, ценности и реальность: Избранные статьи Аурела Колнаи , изд. Бернард Уильямс и Дэвид Виггинс, 1-22. Индианаполис: Хакетт.

Google ученый

15.

Донаган, Алан.1977. Теория морали . Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google ученый

16.

Chesterton, G.K. 1995. Православие . Сан-Франциско: Игнатиус Пресс.

Google ученый

17.

Kamm, F.M. 1999. Сотрудничество и ответственность. Философия и связи с общественностью 28: 169–204.

Артикул

Google ученый

18.

Кинан, Джеймс Ф. и Томас Р. Копфенштайнер. 1995. Принцип сотрудничества. Health Progress 76: 23–27.

Google ученый

19.

Grisez, Germain. 1997. Сложные моральные вопросы . Куинси, Иллинойс: Franciscan Press.

Google ученый

20.

Папская пожизненная академия. 2006. Моральные размышления о вакцинах, приготовленных из клеток, полученных от абортированных плодов. Ежеквартальный национальный католический биоэтический журнал 6: 541–550.

Google ученый

21.

Виннедж, Дебра Л. 2005. Вакцины с абортированной фетальной клеточной линией и католическая семья: моральная и историческая перспектива, исправленная версия от октября 2005 г. Резюме. По состоянию на 17 апреля 2008 г.

22.

Starr, Paul. 1982. Социальная трансформация американской медицины .Нью-Йорк: Основные книги.

Google ученый

23.

Пеллегрино, Эдмунд Д. 1982. Этика коллективных суждений в медицине и здравоохранении. Медицинский и философский журнал 7: 3–10.

Google ученый

24.

Де Джордж, Майкл Т. 1982. Моральная ответственность больницы. Медицинский и философский журнал 7: 87–100.

Google ученый

25.

Смит, Майкл Д. 1982. Добродетельная организация. Медицинский и философский журнал 7: 35–42.

Google ученый

26.

Френч, Питер А. 1982. Коллективная ответственность и медицинская практика. Медицинский и философский журнал 7: 65–85.

Google ученый

27.

Нэрн, Томас А. 2001. Возвращение к институциональному сознанию. Обзор нового богословия 14: 39–49.

Google ученый

28.

Локк, Джон. 1983. Письмо о толерантности , изд. Джеймс Х. Талли. Индианаполис: Хакетт.

29.

Sulmasy, Daniel P. 1997. Институциональное сознание и моральный плюрализм в здравоохранении. Обзор нового богословия 10: 5–12.

Google ученый

30.

Sulmasy, Daniel P. 2000. О предупреждении семей о генетическом риске: Призрак Тарасова. Американский журнал медицины 109: 738–739.

Артикул

Google ученый

Ошибка

Запрос был отклонен, поскольку URL-адрес содержал потенциально вредоносную строку «% 25»

org.springframework.security.web.firewall.RequestRejectedException

org.springframework.security.web.firewall.StrictHttpFirewall.rejectedBlacklistedUrls (StrictHttpFirewall.java:140)
org.springframework.security.web.firewall.StrictHttpFirewall.getFirewalledRequest (StrictHttpFirewall.getFirewalledRequest (StrictHttpFirewall.getFirewalledRequest (StrictHttpFirewall.Index) илиFirewalledRequest (StrictHttpFirewall. FilterChainProxy.java:193)
org.springframework.security.web.FilterChainProxy.doFilter (FilterChainProxy.java:177)
org.springframework.web.filter.DelegatingFilterProxy.invokeatingDelegatespringframework.web.filter.DelegatingFilterProxy.doFilter (DelegatingFilterProxy.java:271)
org.apache.catalina.core.ApplicationFilterChain.internalDoFilter (ApplicationFilterChain.java:241)
org. java: 208)
org.springframework.web.filter.CharacterEncodingFilter.doFilterInternal (CharacterEncodingFilter.java:201)
org.springframework.web.filter.OncePerRequestFilter.apache.catalina.core.ApplicationFilterChain.internalDoFilter (ApplicationFilterChain.java:241)
org.apache.catalina.core.ApplicationFilterChain.doFilter (ApplicationFilterChain.java:208)
org.apcore.Standalina. java: 218)
org.apache.catalina.core.StandardContextValve.invoke (StandardContextValve.java:110)
org.apache.catalina.authenticator.AuthenticatorBase.invoke (AuthenticatorBase.java:498) 9030.catal. .StandardHostValve.invoke (StandardHostValve.java:169)
org.apache.catalina.valves.ErrorReportValve.invoke (ErrorReportValve.java:103)
org.apache.catalina.valves.AccessLogValve.invoke (AccessLogValve62.java9: .catalina.core.StandardEngineValve.invoke (StandardEngineValve.java:116)
org.apache.catalina.connector.CoyoteAdapter.service (CoyoteAdapter.java:445)
org.apache.coyote.http11.Abstract : 1091)
org.apache.coyote.AbstractProtocol $ AbstractConnectionHandler.процесс (AbstractProtocol.java:637)
org.apache.tomcat.util.net.NioEndpoint $ SocketProcessor.doRun (NioEndpoint.java:1770)
org.apache.tomcat.util.net.NioEndpoint $ SocketProcessor.run (NioEndpoint. java: 1729)
java.base / java.util.concurrent.ThreadPoolExecutor.runWorker (ThreadPoolExecutor.java:1128)
java.base / java.util.concurrent.ThreadPoolExecutor $ Worker.olExecutor
: ThreadPoolExecutor $ Worker.olExecutor. .apache.tomcat.util.threads.TaskThread $ WrappingRunnable.run (TaskThread.java:61)
java.base / java.lang.Thread.run (Thread.java:834)

Что такое совесть?

В Соединенных Штатах это год президентских выборов, , что означает, что слово совесть будет использоваться в католических кругах и в культуре. Иногда использование будет правильным, а иногда — неправильным, поскольку люди становятся жертвами стремления к субъективному и отказа от объективной истины. Сознание — это онтологическая реальность для человека, а это означает, что совесть является частью нашего опыта и природы.Бог дал нам разум и волю. Наша совесть получает информацию и обрабатывает ее с помощью интеллекта, а затем определяет курс действий, которым является воля. Для нас важно точно понимать, что такое совесть, а что нет, нашу ответственность перед совестью и нашу совесть в отношении Бога и Магистериума. У меня нет времени давать подробный отчет, на эту тему написано много книг, и Катехизис Католической церкви охватывает эту тему, но я хочу кратко объяснить это очень оклеветанное слово и аспект нашей природы.

Запад стал жертвой «диктатуры релятивизма», как это называет почетный папа Бенедикт XVI. Совесть стала модной фразой и оправданием всех видов поведения, включая внутреннее зло. Человек должен установить истину в соответствии с громким призывом релятивизма. Проблема, помимо очевидного морального хаоса, который следует за этим, состоит в том, что этот субъективизм игнорирует онтологическую реальность человечества. Бог создал людей для добра и истины. Внутри самой глубины нашего существа нам велено любить Бога, выбирать добро и жить в истине.Эта истина установлена Богом как Создателем вселенной и всех людей. Он вложил эту истину в нас, даже когда мы боремся со вожделением.

В своей книге Ценности во время потрясений Почетный папа Бенедикт XVI написал серию эссе о состоянии мира. Он посвящает целый раздел теме совести, которая заняла ведущее место в моральном богословии. Он объясняет и разъясняет, что означает совесть, а что нет, потому что он видит огромную опасность релятивизма даже внутри церкви.Он дает потрясающее и красивое изображение двух уровней совести. Он называет их: анамнез и совесть. Анамнез — это онтологический уровень совести, пишет Бенедикт XVI:

Соответственно, первый уровень, который мы могли бы назвать онтологическим уровнем , феномена «совесть» означает, что нам даровано некое первичное воспоминание о добре и истинное (которые идентичны). Человеку, созданному по образу Божьему, присуща экзистенциальная тенденция стремиться к тому, что находится в согласии с Богом.Благодаря своему происхождению человеческое существо конститутивно согласуется с Богом, это не знание четко сформулированных концепций, не сокровищница извлекаемого содержания. Это внутреннее пространство, способность к узнаванию, так что адресат узнает себя как отголосок того, что ему говорят. Если он не прячется от самого себя, он приходит к пониманию: , этот — цель, к которой стремится все мое существо, , этот — это то место, куда я хочу пойти.

Почетный Папа Бенедикт XVI, Ценности во время потрясений , 92.

Поскольку мы были созданы Богом и для Бога, глубоко внутри нас живет желание жить в соответствии с добром, которым является Бог. Мы способны распознать то, что исходит от Бога, и нашу собственную эсхатологическую цель Небес. Это, конечно, может быть ослеплено грехом, заблуждением, ошибкой и нашей собственной волей, но эта внутренняя реальность всегда присутствует, и если мы игнорируем эту часть себя, последствия будут тяжелыми.

Conscientia — это действие в ответ на суждение относительно стремления к добру внутри нас.Согласно Св. Фоме Аквинскому, это действие происходит в три этапа: признание ( признание ), свидетельство ( свидетельство ) и вынесение приговора ( iudicare ). Человек может не признавать моральное решение и блокировать свою волю на пути к истине. Риск сделать это велико, о чем свидетельствует история, полная распутства, насилия, крови и войн. Иногда невежество или беспорядок приводят человека к ошибке, и это можно исправить путем правильного формирования его совести и переориентации на Бога.Ошибку в суждении гораздо легче разрешить, чем человека, который привязал себя к своей онтологической ориентации на добро.

Какова роль церкви в совести?

Поскольку люди уже обладают природной способностью творить добро внутри себя, Иисус Христос, Логос , пришел для дальнейшего разъяснения правды, которая может быть нарушена в нас грехом. Как материальные и духовные существа, мы нуждались в том, чтобы Бог достиг нашего уровня, чтобы полностью научить нас и направить к Нему.Опасность ошибки — это постоянная реальность для человечества. Мы легко обманываем себя, и именно через Христа и Его Церковь нам дается необходимая ясность, так что мы всегда можем быть направлены на нашу эсхатологическую цель и наше онтологическое стремление к добру. Сама совесть должна найти истину и пребывать в добре, чтобы сохранить свое достоинство. Церковь направляет нас в правильном формировании нашей совести. Истина — это свобода.

… призыв сформировать нашу совесть, сделать ее объектом постоянного обращения к тому, что истинно, и к тому, что хорошо.В том же ключе Святой Павел увещевает нас не соответствовать мировоззрению этого мира, но преображаться обновлением нашего разума (ср. Рим 12: 2). Именно «сердце», обращенное к Господу и любви к добру, на самом деле является источником истинных суждений совести. В самом деле, для того, чтобы «доказать, что воля Божья, что хорошо, что приемлемо и совершенно» ( Рим, 12: 2), безусловно, необходимо знание Закона Божьего в целом, но этого недостаточно: то, что несомненно существенное — это своего рода « совпадение» между человеком и истинным добром .

Святой Иоанн Павел II, Veritatis Splendor , 64.

Чтобы наша совесть могла выносить правильные суждения, она должна формироваться и содержаться в истине. Мы не можем прийти к объективной истине полностью самостоятельно. Истина, которую мы решаем для себя без помощи Бога или Церкви, субъективна и часто ошибочна или, по крайней мере, каким-то образом нарушена. Стремление к добру находится внутри нас, но нам нужен проводник, чтобы правильно направить нашу совесть к Богу. Церковь помогает нам распознавать «эхо» Бога внутри нас, если заимствовать цитату Бенедикта XVI выше.Церковь — это живой организм, одушевленный Святым Духом. Ее безошибочные учения исходят от Бога. Как католики, мы должны формировать нашу совесть, основываясь на ее учении, а не на наших собственных желаниях, наклонностях или мире. Совесть — это не столько наши субъективные желания, сколько то, что мы живем своей жизнью, упорядоченной по доброте. Когда мы признаем эту доброту, она поднимается внутри нас и подталкивает к Богу.

Мы призваны к самоопустошающей любви. Та самая любовь, которая дана нам и показана нам на Кресте.Это означает, что мы должны отказаться от нашей нужды в контроле, силе и грехе. Мы обязаны проявлять милосердие и истину — искать то, что правильно и хорошо, даже когда мы изо всех сил пытаемся понять. Наше крещение способствовало этому призыву, поскольку мы работаем в направлении обращения и сообразования (быть подобными) Пресвятой Троице. Кажется, что мир дает простые ответы, но это ответы, которые уводят нас от того, кем мы являемся и для чего мы были созданы Богом. Да, есть вопросы, которые Церковь оставляет открытыми для индивидуальной совести, но наши решения всегда должны приниматься с учетом воли Бога, а не нашей собственной.«… Все же не Моя воля, но Твоя» (Луки 22:42).

Проблемы наших дневных абортов, контрацепции, «однополых браков», развода и т. Д. Являются моральными учениями Церкви, которые не подлежат обсуждению. Это те области, где мы должны просить у Бога благодати и силы принять истину, которую Он установил для нас, даже когда мы не понимаем. Он создал нас для счастья. Мы должны помнить об этом, когда узнаем, что наша католическая вера требует от нас, чего требует от нас Бог. Мы должны доверять Богу больше наших слабых желаний.У Бога есть причины, потому что Он желает, чтобы мы были полностью живы. Важно понимать, что наша совесть должна формироваться на основе учения Церкви, чтобы мы могли принимать решения и суждения, основанные на объективной истине. Мы противопоставляем себя нашему истинному «я» и Богу, когда мы ставим собственные желания под видом совести выше истины. Это еще более опасно, когда мы заглушаем нашу совесть ради собственного представления об истине. Церковь не наш враг; она наша мать.Ее самое сокровенное желание — чтобы мы увидели Бога, поэтому она должна вести нас к истине, даже если истина противоречит миру. Давайте помнить, что совесть — это часть глубочайшей внутренней работы нас самих и предназначена для того, чтобы она была направлена на наше высшее благо, а не на быстротечность или дух времени.

Зная разницу между правильным и неправильным

«Нравственное развитие — это процесс, посредством которого дети развивают правильное отношение и поведение по отношению к другим людям в обществе на основе социальных и культурных норм, правил и законов», согласно Энциклопедии здоровья детей .

Меня воспитывали родители с сильными моральными ценностями, которые не были ни жесткими, ни невмешательствами. Казалось, что они придерживаются принципа честности и честности. Один из способов понять это: они чаще всего говорили то, что имели в виду, и имели в виду то, что говорили. Они устанавливают твердый стандарт здоровых отношений, поскольку ставят любовь превыше всего. То, что осталось со мной по сей день, — это вербальные и невербальные сообщения о:

Убирать после себя — физически и эмоционально (мусорить было большим запретом).
Будьте добры. Моя мама повторяла слова матери Тампера: «Если ты не можешь сказать что-то хорошее, не говори вообще ничего». Я должен признать, что это не всегда служило мне, поскольку стало почвой, на которой выросли некоторые из моих созависимых взглядов. В наши дни я адаптирую его так, чтобы пропустить то, что я собираюсь сказать, через три врата: Добрый ли это? Это правда? Это необходимо?
Обдумывание результата. Будет ли то, что я делаю, приносить пользу другим, а также мне самому? Мои родители были заядлыми волонтерами, и я тоже стал одним из них.Мой сын тоже сослужил свою службу.
Разговор с незнакомцами. Я унаследовал дар болтливости от отца, который мог завязать разговор практически с кем угодно на любую тему. Он не был высокообразованным человеком, но обладал чрезвычайным эмоциональным интеллектом. На протяжении всего детства моего сына он спрашивал, почему я здороваюсь с людьми в супермаркетах. Я напомнил ему, что все, кого мы теперь знаем и любим, когда-то были чужими.
Ответственность. Они научили нас делать наши домашние дела, потому что это облегчило всем жизнь дома.Если мы скулили и жаловались на уборку, она напоминала нам словами: «У горничной выходной». Она и мой отец смоделировали это для нас, выполняя свои домашние дела в дополнение к тренировкам в мире.
Не бери то, что тебе не принадлежит. Мои родители были уверены, что воровство — это плохо, без всяких «если», «а» и «но». Мы знали, что нужно спрашивать, прежде чем брать что-нибудь в магазине или в домах людей.
Ненасилие. В моем доме никто в гневе не трогал друг друга. Мы пришли к пониманию того, что людей нельзя бить или умышленно травмировать.
Благотворительность. В нашем доме у нас была маленькая коробочка, куда мы клали монеты для пожертвований различным организациям.
С уважением к старшим. Как следствие, нас тоже уважали. Мы не выросли в культуре «детей нужно видеть, а не слышать».

Когда в 2010 году моя мама была в хосписе, у нас произошел разговор, в котором прояснилось мое отношение, которое я сохранял на протяжении всей моей жизни. Я сказал ей, что вспомнил, как они напоминали мне не делать того, чего им было бы стыдно.Она улыбнулась и покачала головой, сказав: «Мы сказали тебе не делать того, чего ВЫ бы стыдились». Все это время я делал их мнения барометром, по которому я судил о своей морали, а не о своей собственной. Став взрослым, выздоравливающим от созависимости, я научился исходить из своих ценностных действий изнутри.

Эти просоциальные настроения лежат в основе совести. Когда люди видят друг друга похожими на них, они с гораздо меньшей вероятностью будут вести себя вредно. И наоборот, когда они рассматривают других как чужеземцев и чужеземцев, пропорционально возрастает количество оскорбительных слов и действий.Существуют различные теории развития, которые входят в набор инструментов, которые родители и педагоги используют для формирования заботливых и этически неповрежденных людей, включая теории швейцарского психолога Жана Пиаже и американского психолога Лоуренса Кольберга.

Слово «совесть» происходит от латинского слова «Sovientia», прямого перевода греческого «syneidesis». Оно определяется как:

чувство или осознание моральной добродетели или виновности собственного поведения, намерений или характера вместе с чувством обязательства поступать правильно или быть добрым.
способность, сила или принцип, предписывающий добрые действия той части суперэго в психоанализе, которая передает команды и наставления эго.

Зигмунд Фрейд предположил, что в каждом человеческом существе есть три психологических конструкции, известные как Ид, Эго и Суперэго.

Ид является частью механизма выживания новорожденного. Его потребности удовлетворяются просьбой о физическом комфорте еды, сухих подгузниках, регулировании температуры и комфорте с помощью прикосновений.Есть такие взрослые, которых я встречал на протяжении многих лет, я бы назвал их «все ид», которые хотят того, чего хотят, и тогда, когда они этого хотят, независимо от воздействия на них самих или других. Младенец не способен понять эту динамику, как это сделал бы развитый взрослый.
Суперэго — это часть развивающегося человека, которая выражает понимание морали; различение правильного и неправильного.
Эго (которое получает плохую репутацию) должно умерять между вышеупомянутыми функциями. Обладая склонностью к полностью гедонистической или жесткой ориентации, у эго есть необходимая работа, чтобы помочь создать здорового человека.

Центр развития этики и характера при Бостонском университете предполагает, что развитие хорошего характера следует за развитием следующих добродетелей:

Справедливость : признание других людей целями, ценными для самих себя, а не просто средствами, и обращаться с ними справедливо, без предубеждений или эгоизма.
Умеренность : контролировать себя, обещая удовольствие и приобретая здоровые привычки.
Смелость : действовать в соответствии с ответственными моральными убеждениями без опрометчивости и трусости.
Честность : говорить правду, не обманывать других, чтобы манипулировать ими, и основывать суждения на доказательствах.
Сострадание : обретение чувствительности к боли и страданиям других.
Уважение : признание того, что разумные люди доброй воли могут не соглашаться в гражданском отношении и часто могут многому научиться друг у друга.
Мудрость : обретение самопознания, правильных наклонностей и здравого смысла.

Мне повезло, что в моем районе есть организация CB Cares (Central Bucks Cares), которая предоставляет нашему школьному округу необходимые услуги эмоционального интеллекта.Они рекламируют преимущества того, что называют «40 активами развития». К ним относятся:

Границы
Служение другим
Культурная компетентность
Разрешение мирных конфликтов
Целеустремленность

Каждое из этих внутренних и внешних качеств помогает сформировать взгляд подростка на мир и свое место в нем. С этого трамплина происходит оттачивание совести. Когда человек чувствует, что он принадлежит и имеет право инициировать позитивные изменения, решение совершить акт заботы, а не причинения вреда, является простым.

«Нет более мягкой подушки, чем чистая совесть». — Глен Кэмпбелл

Я спросил у друзей: Были ли вы воспитаны родителями: «Делайте, как я говорю, а не как я» или «Практикуйте то, что вы проповедуете»? Как это повлияло на ваши отношения, действия и, если у вас есть дети, на ваше воспитание?

«Последний меня воспитал. Будьте добры, работайте усердно и всегда будьте благодарны за то, что жизнь дарит вам каждый день. Это в значительной степени определяет то, чем я занимаюсь, и выбор, который я сделала как мать с тех пор, как мои девочки сделали меня матерью.»

« Меня воспитывал очень снисходительный и хронически подавленный родитель-одиночка. Все еще распутывая от этого многочисленные узлы. Наибольшее влияние, я думаю, оказало обучение бесполезным образцам мышления и формирование вредных привычек, на которые потребовались годы и много боли, чтобы осознать и постепенно искоренить ».

«Мой отец после того, как мои родители развелись, очень« делал, как я говорю, нет, как я (или мог бы поступить) ». Со мной обращались так, как будто я был заключенным, который в любую секунду сделает все и сделает что-нибудь не так. Я не был таким со своими детьми.Моя мама всегда нападала без разбора. Я не был таким со своими детьми. Я выбрал другой путь ненасилия и принятия. Хуже всего с моим отцом было то, что он твердил о моем весе. Это был крупный мужчина, около 450 фунтов. Я был здоров, но не те 124 фунта, которые, как указано в таблице, мне следует весить. Даже когда я был госпитализирован за то, что потерял сознание в школе, он поспорил с врачом, что у меня не может быть анорексии, потому что я весил не менее 124 фунтов. В то время у меня было около 140 фунтов, и доктор мог залезть мне под грудную клетку на глубину ладони, от кончика пальца до кончика ладони.Я боролся со своим весом в течение многих лет, пока моя щитовидная железа не умерла, и эта борьба стала бессмысленной. Он передал свои проблемы с весом моей старшей, сказав ей: «Не будь такой большой, как твоя мама». Она все еще борется ».

«Мои родители были потрясающими. Самые непредвзятые люди. Очень вдохновляет. Очень хорошо. Я мотивировал меня жить по их примеру ».

«Мои родители не были диктаторами, но можно сказать, что они больше попали в лагерь« делай, как я говорю ». (Спустя годы я понял, что они были людьми и совершали ошибки.) Хотя я ни в чем не нуждался, они тоже не относились к типу «атта-девчонок». Может быть, поэтому мои дети знали, что «потому что я так сказал» — это шутка. Они знали, что я — и мой муж — выслушаем и решим, имеет ли смысл их рассуждение, даже передумали. Я принял сознательное решение НЕ воспитывать своих детей так, как вырос. Думаю, я проявил настоящую любовь и уважение к нашим детям ».

Патрисия Черчленд: ваш мозг изобретает мораль и совесть

Патрисия Черчленд — нейрофилософ.Это причудливый способ сказать, что она изучает новую науку о мозге, старые философские вопросы и то, как они проливают свет друг на друга.

В течение многих лет ее беспокоил, в частности, один вопрос: как люди смогли почувствовать сочувствие и другие моральные интуиции? Откуда взялся этот ворчащий голосок, который мы называем своей совестью?

В своей новой книге « Совесть » Черчленд утверждает, что млекопитающие — люди, да, но также обезьяны, грызуны и т. Д. — чувствуют моральную интуицию из-за того, как наш мозг развивался в ходе эволюции.Матери почувствовали глубокую привязанность к своим детям, потому что это помогло детям (а через них и генам матери) выжить. Эта способность чувствовать привязанность постепенно распространялась на товарищей, родственников и друзей. «Привязанность порождает заботу, — пишет Черчленд, — а забота порождает совесть».

Для нее совесть — это не набор абсолютных моральных истин, а набор общественных норм, которые развились потому, что они были полезны. «Говори правду» и «сдерживай свои обещания», например, помогай социальной группе держаться вместе.Даже сегодня наш мозг укрепляет эти нормы, выделяя приятные химические вещества, когда наши действия вызывают социальное одобрение (привет, дофамин!), И неприятные, когда они вызывают неодобрение.

Вы заметите, что такие слова, как «рациональность» и «долг» — основы традиционной моральной философии — отсутствуют в повествовании Черчленда. Вместо этого говорят о таких областях мозга, как кора.

Укоренившаяся мораль в биологии сделала Черчленда противоречивой фигурой среди философов.Некоторые думают, что такой подход сам по себе морально отвратителен, потому что он угрожает обесценить этику, сведя ее к кучке нейрохимических веществ, циркулирующих в нашем мозгу. Ряд философов жалуются, что она не занимается «правильной философией». Другие критики обвиняют ее в сциентизме, когда вы переоцениваете науку до такой степени, что видите в ней единственный реальный источник знаний.

Я говорил с Черчленд об этих обвинениях и об экспериментах, которые заставили ее поверить, что наш мозг формирует наши моральные импульсы — и даже наши политические убеждения.Ниже приводится стенограмма нашего разговора, отредактированная для большей ясности и продолжительности.

Сигал Самуэль

Как нейробиолог вообще начинает составлять биологическую основу морали?

Патрисия Черчленд

Одно прозрение пришло из довольно неожиданного места. Есть эти маленькие грызуны, называемые полевками, и их много видов. У горных полевок самец и самка встречаются, спариваются, а затем расходятся. Но с степными полевками они встречаются, спариваются, а затем связаны на всю жизнь.Нейробиологи спросили: в чем разница в их мозге?

Есть специальный нейрохимический препарат, называемый окситоцином. Он попадает в нейроны через специальные рецепторы. Вы можете варьировать эффект окситоцина, варьируя плотность рецепторов.

Ученые обнаружили, что в системе вознаграждения мозга плотность рецепторов окситоцина у степных полевок была намного выше, чем у горных полевок. И это изменило поведение животных. Оказывается, окситоцин — очень важный компонент чувства привязанности [что является предпосылкой для сочувствия].

Сигал Самуэль

В своей книге вы пишете, что наши нейроны даже помогают определять наши политические взгляды — либеральные мы или консервативные — что имеет значение для моральных норм, верно?

Патрисия Черчленд

Да. Был этот эксперимент, который меня полностью удивил. Исследователи собрали множество испытуемых, поместили их в сканер мозга и показали им различные неидеологические картинки. Если вы покажете испытуемым изображение человека с множеством червей, извивающихся во рту, вы сможете увидеть различия в уровнях активности целого ряда областей мозга.Уровень активности был намного выше, если вы идентифицировали себя как очень консервативный, чем если бы вы идентифицировали себя как очень либеральный. Одна только фотография, на которой корчатся червяки, отделяла консерваторов от либералов с точностью около 83%.

Сигал Самуэль

Это невероятно. И эти различия в мозге, которые делают нас более склонными к консерватизму или либерализму, обусловлены различиями в наших генах. Так какую долю наших политических взглядов можно отнести к генетике?

Патрисия Черчленд

Эти характерологические установки в высшей степени наследуются — примерно на 50 процентов наследуются.Но, конечно, это означает, что обучение также играет важную роль. Итак, генетика — это еще не все, но это еще не все.

Это может означать, что некоторым из нас легче усвоить определенные нормы, а от определенных норм труднее отказаться. Есть ли у меня склонность к милосердию, если я в составе жюри? Или нет? И я бы по-другому отреагировал, если бы у меня были немного другие гены? Ответ, наверное, да.

Сигал Самуэль

Я подозреваю, что этот ответ заставит многих людей почувствовать себя неловко.Некоторые считают, что укоренение нашей совести в биологическом происхождении принижает ее ценность. Когда вы говорите в своей книге: «ваша совесть — это конструкция мозга», некоторые слышат: « просто — конструкция мозга».

Патрисия Черчленд

Ну, похоже, нет ничего, кроме мозга, чего-то вроде нефизической души. Поэтому я думаю, что не должно вызывать большого удивления осознание того, что наши моральные наклонности также являются результатом деятельности нашего мозга.

Сказав это, я не думаю, что это обесценивает его.Я думаю, это действительно замечательно. Мозг намного необычнее и чудеснее, чем мы думали. Дело не в том, что я думаю, что это ненастоящие ценности — это настолько реально, насколько это возможно!

Сигал Самуэль

Итак, как вы реагируете, когда люди критикуют вашу биологическую точку зрения как жертву сциентизма или говорят, что она слишком редукционистская?

Патрисия Черчленд

Думаю, это смешно. Наука — это не весь мир, и есть много способов познания, которые не обязательно связаны с наукой.Аристотель знал это. Конфуций знал это. И я это знаю.

Слово «редукционист», я полагаю, попытка показаться неприятным? Но я просто думаю о редукции как об объяснении феномена высокого уровня с точки зрения более низкого уровня. Он объясняет причинную структуру мира. Так что если это редукционизм, то эй! … Я считаю неправильным девальвировать , а не .

Сигал Самуэль

Похоже, вы не думаете, что ваша биологическая точка зрения на мораль должна заставлять нас косо смотреть на них — они остаются достойными восхищения независимо от их происхождения.Как, по вашему мнению, ваша биологическая точка зрения должна, , изменить наше представление о морали?

Патрисия Черчленд

Это может сделать нас немного более скромными, более склонными слушать другую сторону, менее высокомерными, менее склонными думать, что только наша конкретная система ведения социального бизнеса является достойной.

Если мы не представляем себе, что существует этот платонический рай моральных истин, доступ к которому имеют привилегии нескольких людей, а вместо этого мы представляем себе, что это прагматический бизнес — выяснение того, как лучше всего организовать себя в социальные группы — я думаю, что, возможно, это улучшение .

Сигал Самуэль

Одна проблема, которую может поставить ваша точка зрения, заключается в следующем: если моя совесть определяется тем, как устроен мой мозг, что, в свою очередь, определяется моими генами, что это делает с понятием свободы воли? Это ставит под угрозу или, по крайней мере, изменяет его?

Патрисия Черчленд

Это зависит от обстоятельств. Если вы думали, что наличие свободы воли означает, что ваши решения были рождены в причинном вакууме, что они просто исходили из вашей души, то, думаю, это вас беспокоит. Но, конечно, ваши решения не такие.Я думаю о самоконтроле как о реальной вещи, которая должна заменить эту фантастическую идею свободы воли. И мы знаем, что есть способы улучшить самоконтроль, например, медитация.

Наши гены действительно влияют на наш мозг и то, как мы принимаем решения. Так что вы можете подумать: «О нет, это значит, что я всего лишь марионетка!» Но дело в том, что у людей огромная кора головного мозга. Одна из особенностей коры головного мозга заключается в том, что она обеспечивает своего рода буфер между генами и решениями. Муравей или термит обладают очень небольшой гибкостью в своих действиях, но если у вас большая кора головного мозга, у вас есть большая гибкость.И это примерно так хорошо, как получается.

Думаю, в конце концов, лучше быть реалистом, чем романтически желать души.

Сигал Самуэль

Говоря о царстве животных, в своей книге вы упоминаете еще один эксперимент с степными полевками, который, как мне показалось, странным образом задел. Вы можете это описать?

Полевки сбиваются в кучу у Ваттового моря в Нидерландах. Universal Images Group через Getty

Патрисия Черчленд

Я считаю, что это прекрасный эксперимент! У вас есть пара степных полевок, спариваемых друг с другом.Вы вынимаете одного из них из клетки и подвергаете его стрессу, измеряете уровень гормона стресса, затем кладете обратно. Другой бросается к нему, сразу же ухаживает за ним и облизывает. Если вы измерите его гормоны стресса, вы увидите, что они выросли, чтобы соответствовать гормонам стрессового партнера, что предполагает механизм сочувствия. [Первоначально расслабленная] полевка ухаживает за самкой и лижет ее, потому что в результате вырабатывается окситоцин, который снижает уровень гормона стресса.

Сигал Самуэль

Итак, на ваш взгляд, обладают ли животные моралью и совестью?

Патрисия Черчленд

Совершенно верно.Думаю, сомнений нет. Работа, проделанная такими экспертами по поведению животных, как Франс де Ваал, сделала очень очевидным, что животные испытывают чувство сочувствия, они скорбят, встают на защиту других, утешают других после поражения. Мы видим, как один шимпанзе обнимает другого. Мы видим, как один грызун помогает другу выбраться из ловушки или делится с другом едой.

У нас нет того, чего нет — только нейронов. Предшественники нравственности есть у всех млекопитающих.

Сигал Самуэль

Чтобы немного углубиться в философские аспекты вашей книги, вы довольно ясно даете понять, что испытываете отвращение к кантианцам и утилитаристам.Но вы, кажется, любите Аристотеля и Юма. Что в их взглядах лучше согласуется с вашей биологической точкой зрения?

Патрисия Черчленд

Я думаю, что у Канта и утилитаристов беспокоит то, что у них есть эта идея, которая на самом деле является романтической чепухой, что если бы вы могли сформулировать только одно глубочайшее правило морального поведения, тогда вы бы знали, что делать. Оказывается, это вообще не работает: не существует одного глубочайшего правила. У нас есть всевозможные практические правила, которые помогают нам с отправной точкой, но они не могут справиться со всеми ситуациями для всех людей на все времена.

Аристотель понял, что мы социальные по своей природе, и мы работаем вместе, чтобы решать проблемы, а привычки очень важны. Юм в 18 веке имел похожие наклонности: у нас есть «моральные чувства», наша врожденная склонность к общению и заботе о тех, к кому мы привязаны. И затем есть обычаи, которые мы подбираем, которые удерживают наше сообщество вместе, но со временем могут потребоваться изменения. Это просто больше соответствует нейробиологической реальности того, как обстоят дела.

Утилитаризм — поиск величайшего счастья для наибольшего количества людей — совершенно нереалистично. Один из ее принципов заключается в том, что к счастью всех нужно относиться одинаково. Не нужно особо заботиться о собственных детях, семье, друзьях. С биологической точки зрения это просто смешно. Люди не могут так жить.

Сигал Самуэль

Мне кажется, вам нужна некоторая аргументация, чтобы перейти от «есть» к «должному». Да, наш мозг запрограммирован на то, чтобы заботиться о некоторых больше, чем о других.Но то, что наш мозг склоняет нас в определенном направлении, не обязательно означает, что мы должны ему подчиняться. Является ли?

Патрисия Черчленд

Нет, но вам будет трудно отстаивать мораль отказа от двух собственных детей, чтобы спасти 20 сирот. Даже Кант думал, что «должен» означает «могу», а я не могу бросить своих детей ради сирот на другом конце планеты, которых я не знаю, только потому, что их 20 и только двое мой.Это невозможно с психологической точки зрения.

Сигал Самуэль

Мне любопытно, считаете ли вы, что есть некоторые полезные аспекты прежних моральных философий — этика добродетели, утилитаризм — которые совместимы с вашим биологическим взглядом. Мне кажется, что биология — это своего рода субстрат, и эти различные подходы к этике могут возникать из нее и накладываться поверх нее.

Например, вы описываете такие добродетели, как доброта, как привычки, снижающие энергетические затраты на принятие решений.Что касается утилитарной идеи о том, что мы должны оценивать действие на основе его последствий, вы заметили, что наш мозг всегда вычисляет ожидаемые результаты и учитывает их при принятии решений.

Патрисия Черчленд

Конечно, мы всегда заботимся о последствиях. Но важно то, что это лишь одно из многих ограничений. Принятие моральных решений — это процесс удовлетворения ограничений, когда ваш мозг учитывает множество факторов и интегрирует их в решение.По мнению утилитаристов, дело не только в том, что мы должны заботиться о последствиях; Дело в том, что мы должны заботиться о максимизации совокупной полезности [как о главном моральном правиле].

Сигал Самуэль

Прав. Я думаю, нам нужно принять ослабленную версию этих различных моральных философий — свергнуть то, что для каждой из них является одним центральным правилом, и отвести ему надлежащее место в качестве одного ограничения среди многих.

Патрисия Черчленд

Я думаю, это было бы потрясающе! И я предполагаю, что молодые философы, интересующиеся этими вопросами, поймут это.

Действительно признанные философы не хотят иметь ничего общего с идеей о том, что мозг имеет какое-либо отношение к морали, но молодые люди начинают понимать, что за пределами священных залов, где прячутся профессора этики, появляются невероятно богатые и захватывающие идеи. Мир неврологии стало довольно трудно игнорировать.

Публикация этой статьи была поддержана Public Theologies of Technology and Presence , инициативой в области журналистики и исследований, основанной в Институте буддийских исследований и финансируемой Фондом Генри Люса.

Подпишитесь на рассылку новостей Future Perfect. Дважды в неделю вы будете получать сводку идей и решений для решения наших самых серьезных проблем: улучшения здоровья населения, уменьшения страданий людей и животных, снижения катастрофических рисков и, проще говоря, улучшения в доброй воле.

Что такое совесть

Что есть совесть?

Совесть

Совесть

Наш враг — наша совесть – Огонек № 41 (5017) от 14.10.2007

Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах —

Сочинение на тему Что такое совесть 9 класс ОГЭ 15.3

Вариант 2

Вариант 3

Сочинение рассуждение Совесть

Сочинение-рассуждение

Про совесть человека

Также читают:

Картинка к сочинению Что такое совесть

Популярные сегодня темы

93.2.(Черта характера) Что такое совесть?

Добавить комментарий

Определение совести Merriam-Webster

Что такое совесть?

3. Сознание должно подчиняться открытому Слову Божьему и получать от него информацию.

4. Умышленно действовать против совести — всегда грех.

5. Совесть можно подавить грехом.

Что такое совесть и почему так важно к ней уважение?

Ошибка

Ошибка

Что такое совесть?

Зная разницу между правильным и неправильным

Патрисия Черчленд: ваш мозг изобретает мораль и совесть

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Сигал Самуэль

Патрисия Черчленд

Published by alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ