Абсурд это что: Недопустимое название

Содержание

абсурд — это… Что такое абсурд?

АБСУРД — (от лат. absurdus нелепый, глупый) нелепость, противоречие. В логике под А. обычно понимается противоречивое выражение. В таком выражении что то утверждается и отрицается одновременно, как, напр., в высказывании «Тщеславие существует и тщеславия… … Философская энциклопедия

Абсурд — Абсурд ♦ Absurde Не отсутствие смысла. Например, слово «затмение» ничего не означает, но ничего абсурдного в нем нет. И наоборот, то или иное высказывание может быть абсурдным лишь при условии, что оно что то означает. Воспользуемся… … Философский словарь Спонвиля

АБСУРД — (лат. absurditas, от ab от и surdus глухой). Нелепость, бессмыслица. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. АБСУРД [лат. absurdus нелепый] 1) бессмыслица, нелепость, нонсенс; 2) лит. драма а. одно из… … Словарь иностранных слов русского языка

абсурд — См. нелепость… Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. абсурд абсурдность, бессмыслица, абракадабра, бред, нонсенс, нелепость, тарабарщина, вздор, ерунда, чепуха, чепуховина,… … Словарь синонимов

абсурд — а, м. absurde m. 16 в., Монтень. Рей 1998. Нелепость, бессмыслица. Уш. Переписывал изъяснение слова Farce, взятого из Энциклопедии и перевел l absurde et l obscène нелепое и безчинное; кажется, что сие пойдет в представление к комедии. 1787.… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

АБСУРД — понятие, показывающее, что мир выходит за пределы нашего представления о нем; этимологически восходит к латинскому слову absurdus неблагозвучный, несообразный, нелепый, от surdus глухой, тайный, неявный; наиболее важными пограничными… … Энциклопедия культурологии

АБСУРД — (от лат. absurdus нелепый) бессмыслица, нелепость … Большой Энциклопедический словарь

АБСУРД — (лат. ad absurdum исходящий от глухого) термин интеллектуальной традиции, обозначающий нелепость, бессмысленность феномена или явления. В истории философии понятие «А.» стало использоваться экзистенциализмом как атрибутивная характеристика… … Новейший философский словарь

АБСУРД — АБСУРД, абсурда, муж. (лат. absurdum). Нелепость, бессмыслица. Довести до абсурда. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова

АБСУРД — АБСУРД, а, муж. Нелепость, бессмыслица. Довести мысль до абсурда. • Театр (драма) абсурда течение в драматургии, изображающее мир как хаос и поступки людей как алогичные, бессмысленные. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949… … Толковый словарь Ожегова

АБСУРД — (от лат. absurdus нелепый) англ. absurd/absurdity; нем. Absurditat /Unsinn. 1. Выражение противоречивое или лишенное смысла. 2. В формальной логике определение противоречивое либо к такому сводимое при помощи правил умозаключений (reduc tio ad… … Энциклопедия социологии

Абсурд — Гуманитарный портал

Абсурд — это понятие интеллектуальной традиции, которое выражает оборотную сторону смысла, его превращённую форму (контрсмысл) или его отсутствие (бессмысленность). Чаще всего понятие абсурда применяется по отношению к какому-либо высказыванию, феномену, явлению, ситуации, деятельности или поведению. По-видимому, первоначально это понятие фиксировало ситуации рассогласованности в речи и деятельности, а затем перешло в математику и логику и стало обозначать рассогласованность (расхождение) каких-либо рассуждений (действий) с результатами, выводами. Постепенно происходит развёртывание различных пониманий смысла и соответственно разных трактовок абсурда: от трактовки абсурда как беспредметного слова и высказывания, не имеющего референта, к пониманию абсурда как нарушения законов логики и, наконец, к интерпретации абсурда как того, что невозможно помыслить, что лежит за границами понимания и объективно-идеального мира смыслов, выявленного в человеческих дискурсах и в принципе возможного. Расширение поля смыслов ведёт к переосмыслению абсурда, к очерчиванию его новых границ. Ввиду некоторой расплывчатости или относительности значения термина «абсурд», оно допускает широкую многозначность, что приводит к его широкому применению в разных контекстах. В целом, попытка дать категориальное определение абсурда невыполнима и сама по себе абсурдна, поскольку абсурд парадоксален и не улавливается в пространстве ни рационального мышления (здравого смысла), ни понятий рассудка, ни идей разума. В таком контексте понятие абсурда часто использовалось для критики претензий рационального разума, бессильного перед непостижимостью мира (см. Мир), которую можно постичь лишь через художественное сознание. В повседневной жизни понятием «абсурд» обычно принято обозначать утрату субъектом действия его смысла. При условии недостаточности инструментария и информации для адекватной оценки ситуации и принятия сбалансированного решения, как «абсурдную» оценивают саму ситуацию.

В логике (см. Логика) под абсурдом принято понимать противоречивое выражение, в котором что-либо утверждается и отрицается одновременно. В этом смысле абсурд нередко отождествляется с антиномиями (см. Антиномия) и парадоксами (см. Парадокс). Абсурдным считается также выражение, которое внешне не является противоречивым, но из которого при этом может быть выведено противоречие. Такого рода сведéние к абсурду при помощи правил умозаключений (reductio ad absurdum) в традиционной логике предполагает доказательство внутренней противоречивости утверждения. Таким образом, абсурд входит в саму структуру логических процедур доказательства, поскольку косвенное доказательство, или доказательство от противного, не может быть осуществлено без обращения к абсурду. Однако в логике и гносеологии проблема абсурдности выражений и абсурда как возможных пределов смысла, как столкновения смысла и бессмыслицы, в целом разработана слабо.

Исторически проблема абсурда стала рассматриваться, прежде всего, при разграничении истинных и ложных рассуждений, которое было столь важно для практики риторического и судебного дискурсов Античности. Для античной философии материальный феноменальный мир текуч, изменчив, как изменчивы мнения о нём, однако он умопостигаем, поскольку в нём можно выявить инвариантные структуры (эйдосы, числа, формы, атомы). Логика осмысленного рассуждения — логика, подчиняющаяся законам тождества и непротиворечия. Абсурд связан с «беспредметными именами», то есть словами, не соотносящимися с реальным предметом, с нарушением законов логики, с логическими ошибками, с неоправданным смешением категорий или с их подменой, даже с логически правильным рассуждением, если оно строится на неверных или ограниченных посылках. Таким образом, для античной философии абсурд — это симптом и предвестник ложности рассуждения: истинность — воплощение смысла, а ложность — бессмыслицы.

Античная мысль широко использовала обращение к абсурду как к контрсмыслу в доказательстве от противного. При этом истинность и ложность приобретали у досократиков онтологический смысл, будучи соотнесены с бытием и не-бытием. Элеаты, подчёркивавшие значение принципа непротиворечия (максима Антисфена: «невозможно противоречить»), считали, что предмет допускает лишь одно определение, противоречивые суждения о нём в принципе немыслимы и беспредметные высказывания — это абсурд. Но обсуждение проблемы абсурда не ограничилось лишь этой формой абсурда. Софисты, занимаясь прежде всего риторической практикой, стремились выявить противоречия в рассуждениях, допускали равнозначность истинных и ложных суждений. Отрицая значимость принципа непротиворечия, они проводили мысль о том, что одно и то же рассуждение может быть и истинным, и ложным. Софистика имела дело прежде всего с риторическим дискурсом, хотя и логический дискурс обязан софистам разработкой процедуры косвенного (апогогического) доказательства, основанного на приведении к абсурду. В этом доказательстве положение A доказывается опровержением противоположного (не-А) с помощью вывода из него невозможного, абсурдного следствия. Столкновение с абсурдом оказывается свидетельством истинности доказываемого, исходного положения. Здесь уже абсурд — это контрсмысл, включаемый в саму ткань косвенного доказательства. В зарождении и утверждении апогогического доказательства и редукции к абсурду в качестве научного метода большое значение имело расширение дискурсивной практики, включение в неё тех форм, которые развивались вне науки и ранее не включались в сферу философского анализа: доказательство от противного и сведéние к абсурду широко использовались в судебной практике (см., например: Лисий. Речи. — М., 1933, с. 34–35) и риторике софистов и скептиков.

Апогогическое доказательство, возникшее у элеатов и Платона, ставшее у софистов способом доказательства чего угодно, не без сопротивления было включено в состав нормальных процедур доказательства. Тем не менее, именно потому, что оно всегда сталкивается с абсурдом, с невозможным, вводит в структуру рассуждения абсурд, оно оценивалось ниже, чем прямое доказательство. Аристотель, хотя и признает значение косвенного доказательства, всё же приоритет отдаёт прямому доказательству. Скептики использовали косвенное доказательство и сведéние к абсурду в целях доказательства невозможности ни обоснования, ни существования научного знания. Тем не менее, редукция к абсурду и доказательство от противного вошли в состав научных методов доказательства. Евклид широко использовал метод косвенного доказательства и сведéние к абсурду. Существует (согласно Д. Д. Мордухай-Болтовскому) три типа апогогических доказательств у Евклида и соответственно три рода абсурда, связанные с противоречием:

с уже признанной аксиомой или уже доказанным положением;

с условием теоремы;

со сделанным предположением.

Неявно косвенное доказательство предполагает применение принципа исключённого третьего. Доказательство от противного и редукция к абсурду сыграли большую роль в утверждении методов исчерпывания (Архимед, Евдокс).

В средневековой философии абсурдность, противоречивость и парадоксальность рациональных рассуждений преодолевались актом веры (в этом смысле наибольшую известность приобрёл приписываемый Тертуллиану афоризм: «Верую, потому что абсурдно», хотя вера для него изначальна и не связана с выходом из парадокса). Человеческое познание, если оно не основано на откровении и авторитете, всегда правдоподобно, условно и модально. Человеческое рассуждение может привести и приводит к абсурду и противоречивым высказываниям, но усилия человеческого ума не тщетны, а весьма значимы, поскольку очерчивают и расширяют область познанного и познаваемого. Вера — это акт, преодолевающий ограниченность и противоречивость человеческого ума, но она нуждается в рациональном дискурсе и предполагает его. Вера сама парадоксальна, поскольку предполагает существование квазипредметности символа, имеющего двоякую направленность на сакральное и одновременно на мирское, обращается к мифологемам (событиям, существующим вне времени и не локализуемым в пространстве — распятие, преображение и другие).

Ансельм Кентерберийский, обсуждая вопрос о том, как можно рассуждать о неизречённом, обращает внимание на то, что человеческое познание, использующее чувственные знаки, существует в трёх формах:

обозначение именем, которое воспринимается чувственным образом;

представление об имени, существующее внутри нас нечувственным образом;

созерцание вещи при посредстве телесного образа, создаваемого воображением, или через понимание смысла, её всеобщей сущности.

Уже в том, что используются косвенные обозначения «через иное», «через какое-нибудь подобие или образ» (Ансельм Кентерберийский. Сочинения. — М., 1995, с. 119), заключена возможность заблуждения и невозможного противоречия, которое обнаруживается в рассуждении и сталкивается с необъяснимой, непроницаемой, непостижимой тайной (Ансельм Кентерберийский. Сочинения. — М., 1995, с. 51, 109). Ансельм различает собственное и косвенное значение слова, не отождествляя референт со значением слова: референт относится к объекту речи, референтное значение — к речи. Поэтому название вещи для него тождественно слову, употреблённому в речи.

Пётр Абеляр, проводя различие между чувственным образом вещи и понятием о ней, видит в понятии деятельность души, результат акта понимания. Рассудок создаёт вымышленную, воображаемую реальность, но нельзя уподоблять понятие чувственному образу вещи. По Абеляру, существуют три вида значений:

интеллектуальное, конституируемое умом;

воображаемое, созданное воображением;

реальное, которое играет решающую роль в различении содержательных и пустых понятий.

В споре об универсалиях, противоборстве реализма, номинализма и концептуализма по-разному трактовалась область смысла и соответственно бессмысленного. При обсуждении смысла предложения Абеляр обращает внимание на то, что его значение не может быть выражено некоей внешней вещью и мыслительным актом, а представляет собой статус некоей квазивещи — объективированного представления, данного в речи и соотносимого с реальным, возможным и невозможным положением вещей.

В новоевропейской философии приоритет отдавался рациональному дискурсу и его регулятивам. Абсурд выносился за границы интеллекта и объяснялся деятельностью фантазии. С этим связано разграничение Р. Декартом и Б. Спинозой воображения и интеллекта. Интеллект создаёт абсурдные, но осмысленные выражения, не соотносимые с предметами. Свет разума проникает повсюду, не оставляя места для всего неясного, тёмного, смутного. Поскольку среди процедур доказательства приоритет отдавался прямому доказательству, сведéние к абсурду и доказательство от противного оцениваются весьма низко. Так, А. Арно и П. Николь, противопоставляя доказательства через начала вещи и через какую-либо нелепость, считают, что сведéние к абсурду и косвенные доказательства «могут убедить ум, но отнюдь не просвещают его». «Мы не утверждаем, что подобные доказательства надо отвергнуть», но они представляют собой «скорее разъяснение, чем новое доказательство», разъяснение существования вещи, а не объяснение его причин (Арно Α., Николь П. Логика, или искусство мыслить. — М., 1997, с. 266). В философии французского и немецкого романтизма в противовес панлогизму И. Г. Фихте и Г. В. Ф. Гегеля, попытавшихся включить противоречие, ранее оценивавшееся как абсурд, в структуру спекулятивно-диалектического умозаключения, вводилось иррациональное начало, неподвластное разуму (учение о сигнатурах и иероглифичности бытия в «магическом идеализме» Новалиса, мысли Ф. В. Й. фон Шеллинга о «тёмном основании», коренящемся в бессознательности бога и души, в мифе, о «безосновном», о «бездне» неразличённости и исчезновении всех противоположностей как первоначале всего сущего).

В логике и гносеологии второй половины XIX — начала XX века (X. Зигварт, Дж. Ст. Милль) обсуждается проблема «предметности» и «беспредметности» логических актов, причём проводится различие между абсурдом как отсутствием значения и абсурдом как беспредметностью. По Зигварту, абсурдные выражения (например, «круглый квадрат») не имеют смысла и не соотносятся с какими-либо предметами, это не понятия, а лишь слова, которые подлежат устранению из науки. Однако вместе с этими словами из научного знания элиминируются не только собственно абсурдные выражения, но и опосредованно абсурдные, полученные с помощью процедуры косвенного доказательства. Милль проводит различие между соозначающими и не-соозначающими (именами собственными) словами: первые имеют значение, вторые — нет, но имеют референт. Ф. Брентано и А. Мейнонг проводят различие между объектами и чистыми предметами, с которыми имеют дело первичные акты переживания — представление, мышление, чувство и желание. Г. Фреге проводит различие между значением и смыслом. Таким образом, логическая структура смысла дифференцируется — проводятся тонкие дистинкции между уровнями предметности, с которыми соотносятся осмысленные высказывания, вычленяются и различные уровни смысла. Э. Гуссерль в «Логических исследованиях», обсуждая проблему осмысленных и бессмысленных выражений, принимает различение идеальной предметности и предметов, с которым соотносится знак, но исходит из интенциональности актов, придающих значение выражению, и проводит дальнейшее различение между самим выражением, интенцией значения и осуществлением полноты значения. Обычно истоки абсурда и бессмысленности выражений объяснялись образами фантазии, соединённой с интеллектом. Подобное объяснение для Гуссерля неприемлемо, поскольку для него акт понимания смысла осуществляется без созерцания. Бессмысленность, нелепость, абсурдность выражений связываются с объективно несовместимым.

В логике и гносеологии XX века, в частности в программе верификационизма (см. Верификационизм), проводилось различие между объектным языком и метаязыком, между протокольными и бессмысленными предложениями (к последним относились суждения метафизики), вводился критерий проверяемости для определения осмысленности высказываний. Цель программы верификационизма — элиминировать из языка науки бессмысленные высказывания, построить искусственный однозначный язык, лишённый бессмысленных выражений. Эту радикальную программу осуществить не удалось. В естественном языке возможны абсурдные, бессмысленные сочетания слов, что свидетельствует об его несовершенстве с логической точки зрения. В последующем (прежде всего в аналитике естественного языка у Л. Витгенштейна) значение выражения было отождествлено с его употреблением в языке. Причём различалось строгое и нестрогое (метафизическое) употребление выражений, проводился анализ интенсиональных и экстенсиональных контекстов. В научном познании абсурд связывается с различными типами парадоксов. Критика К. Поппером верификационизма разрушила прежние логико-гносеологические дистинкции и задала в программе фальсификационизма новый ориентир в демаркации между имеющими смысл и бессмысленными высказываниями.

В современной постмодернистской философии осознаётся, что абсурд нельзя отождествить ни с беспредметностью, ни с ложностью высказывания, что разграничение смысла и нонсенса невозможно обосновать с помощью различения истины и лжи, наоборот, истинность предположения «измеряется именно смыслом, ложность же связана с воплощённой бессмыслицей» (Делёз Ж. Различие и повторение. — М., 1998, с. 192). Ж. Делёз, обсуждая проблему абсурда, возникающую в логике, проводит различие между двумя фигурами нонсенса и соответственно между двумя формами абсурда. Невозможные объекты (квадратный круг, материал без протяжённости) не принадлежат ни к реальному, ни к возможному бытию, а относятся к сверх-существующему, где не действует принцип непротиворечия (Делёз Ж. Логика смысла. — М., 1998, с. 58, 100). Для Делёза абсурд, бессмыслица является «как бы секретом смысла», а механизм абсурда — высшей целью смысла. Тем самым более фундаментальными структурами по сравнению с истиной и ложностью оказываются смысл и бессмыслица.

Поворот логики и гносеологии к проблеме осмысленности выражений, к трактовке абсурда как способа прояснения смысла связан с отказом от прежних оппозиций (таких, как «язык-мышление», «слово-понятие», «знак-значение») и с введением новых, более дифференцированных оппозиций (таких, как денотат и значение, значение и смысл, язык и речь, экстенсиональный и интенсиональный контексты, концепт и понятие), различных уровней предметности — от интенционального значения до идеальной предметности. При всех постоянно усложняющихся процедурах выявления смысла проблема абсурда рассматривалась логиками лишь в контексте осмысленности высказываний (нередко сужающегося до анализа его предметных референтов и трактовки абсурда как беспредметности), но не в качестве потаённого механизма, позволяющего понять, что же такое смысл В XX веке стало ясно, что логико-гносеологический аспект абсурда — это важный (поскольку на нём основываются все процедуры доказательства от противного и сведéния к абсурду, используемые в математике и в научном знании), но далеко не единственный аспект проблематики абсурда. Сфера дискурса, обращающегося к абсурду, существенно расширилась: появились не только новые формы речевого дискурса (прежде всего практика психоаналитической терапии, осуществляющейся в диалоге «врач — пациент»), но и новые формы художественных практик, непосредственно обращавшихся к абсурду как к своему регулятиву. После беспредметной живописи возникли сюрреалистическое искусство (С. Дали, Р. Магритт и другие), театр абсурда, поэзия абсурда, абсурдистское кино, абсурдистская литература (творчество А. Бретона, Ф. Кафки, Г. Броха, А. Камю, С. Беккета, Э. Ионеско и других). Абсурдистская художественная практика в противовес эстетическим канонам рационализма (от картезианского классицизма до натуралистического реализма) с самого начала отвергла средства логики (такие, как абстрактные понятия), считая их чем-то искусственным, не принимала соотносимость слова даже с образом и интенциональным смыслом, отрицала взаимоинтенциональность диалога, превращая его в соединение внутренне замкнутых монологов; обращалась к символизму теургии и мистериям гностицизма, осуществляла «инсталляцию» обычной вещи в необычные контексты, позволяющую обнаружить новые, неожиданные горизонты смысла и увидеть за этим абсурдным на первый взгляд контекстом смысл самой вещи. Те формы философствования, которые развивались ещё в XIX веке и подчёркивали иррациональность жизни, её изначальную стихийность, бессознательность и неподвластность рациональности (С. Кьеркегор, Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, Э. фон Гартман), оказались востребованными в XX веке.

В философии XX века абсурдность жизни трактуется как онтологический факт. Абсурд стал характеристикой бытия, а не просто некоторых форм суждений и высказываний. Перенос проблемы абсурда из логико-гносеологической плоскости в плоскость онтологии был осуществлён Л. Шестовым, А. Бергсоном, Г. Зиммелем, Т. Лессингом, а осмыслен как абсурд прежде всего А. Камю. В «Мифе о Сизифе» (носящем подзаголовок «Эссе об абсурде») Камю исходит из абсурдности существования, которая отнюдь не требует того, чтобы от неё бежали — к надежде или к самоубийству. Абсурд обнаруживает себя в скуке, в ощущении человеком чуждости мира, в отвращении, тревоге, потерянности, в анонимном существовании, в чувстве отчаяния. Камю подчёркивает, что абсурд — единственная данность (Камю А. Бунтующий человек. — М., 1990, с. 40), что мир иррационален, а бунт против него столь же абсурден. Констатируя абсурдность и вместе с тем величие удела человека, Камю подчёркивает, что необходимо следовать не логике, а голосу совести, что уже осознание абсурдности жизни есть шаг на пути к построению собственного смысла. Если в «Мифе о Сизифе» Камю делал акцент на абсурдности бытия, то в «Бунтующем человеке» выявляет противоречивость абсурда, который ведёт к отказу от выбора ценностей (жизнь же самоценна и заключается в непрерывном выборе ценностей), к молчанию, поскольку речь «вносит связность в бессвязность», к тупику. Акцент смещается на бунт, который «порождается осознанием увиденной бессмысленности, осознанием непонятного и несправедливого удела человеческого» (Камю А. Бунтующий человек. — М., 1990, с. 124–126). М. Хайдеггер, желая подчеркнуть неподвластность человеческого существования разуму, называет экзистенциалами априорные структуры существования, такие, как забота, страх, бытие-в-мире, настроенность и другие. По К. Ясперсу, подчёркивавшему трагический разлад человека и мира, абсурд обнаруживается в пограничных ситуациях.

Абсурд — что это такое

Обновлено 24 июля 2021

Что это такое
Употребление слова
Понятие абсурда в философии
Абсурд в искусстве

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Хочу продолжить «разбор» интересных слов, которые часто употребляются, но не всегда понятно их точное значение (как, например, в недавно рассмотренных терминах «абстракция» и «интерпретация»).

Сегодня у нас на очереди «абсурд». Что это такое, какова история происхождения слова и когда уместно его употреблять. В каких областях оно чаще всего используется и для чего служит. Надеюсь, что будет интересно.

Происхождение слова — что это такое

Абсурд – это нечто нелепое, лишенное смысла, нелогичное. Слово используется для обозначения странных, непонятных событий и явлений, внутренних противоречий в рамках концепции, из-за которых она становится ненужной, неприменимой на практике.

Понятие используется в разговорной речи и научной литературе в качестве специального термина для следующих областей знаний: логика, философия, диалектика, математика, литература.

Понятие «абсурд» пришло в русский язык из латыни, от слова «absurdus» («нелепый»), которое, в свою очередь, образовалось от «absurdum», что в буквальном переводе означает «исходящий от глухого». Это настолько бесполезная информация, что попытки понять ее или объяснить окружающим делаются бессмыслицей, напрасной тратой времени.

Абсурд – это утверждение, связанное логически, но противоречащее реальному положению дел. Этим оно отличается от близкого по значению понятия – «бессмыслица».

Разницу между ними демонстрирует следующий пример:

Солнце встает, потому что гладиолус.
Солнце, как и всегда, встало на севере.

Обе эти фразы – противоречие здравому смыслу, они вызывают протест в сознании читателя или слушателя. Однако первая лишена внутренней логики, попытки разобраться в ней заведомо обречены на провал, поэтому она относится к категории бессмыслицы.

Второе же предложение – это абсурд. Его автор либо ошибся из-за незнания реального положения дел, либо намеренно исказил факты с целью привлечь внимание собеседников, вызвать у них какие-либо эмоции.

Употребление слова в разговорном языке

Существуют следующие синонимы абсурда:

чушь;
нелепость;
вздор;
ерунда;
чепуха;
бред;
комедия;
нонсенс;
парадокс.

В разговорной лексике четкое разграничение между абсурдом и бессмыслицей отсутствует. Эти значения часто используются как синонимы, показывающие, что какое-либо событие, ситуация противоречит нормальному положению дел, человеческой логике.

Например, употребление понятия оправдано в следующих предложениях:

Эта пьеса высмеивает бытовые проблемы человека, доводя их до абсурда.
Все, что происходило вокруг: высказывания соседей, действия полицейского, – было абсурдно.
Я смотрел вдаль, и все происходящее вокруг казалось мне абсурдом.
В таком театре абсурда сложно сохранить способность мыслить здраво.
Выводы, сделанные студентом в диссертации, – полный абсурд.

Слово это относится скорее к книжному словарю, нежели к разговорному стилю. Его часто используют как литературный прием, выражение, определение, призванное привлечь внимание читателя, заставить остановиться и задуматься, например: «Тщеславие существует и тщеславия нет».

Понятие абсурда в философии экзистенциализма

Философия экзистенциализма (это что?) развилась в самостоятельное течение в 1940-х годах. Представители этого направления – Ницше, Камю, Сартр и другие. Объект их интереса – кризисное положение человека в современном мире, когда былые ценности и идеалы оказались утрачены. Разлад с окружающей средой вызывает ощущение бессмысленности жизни.

Абсурдность восприятия приводит человека к мыслям о тщетности, пустоте существования, отсутствию веры и смысла. Философы экзистенциализма утверждают, что заканчивать жить – это не лучший способ вырваться из гнетущего однообразия. Можно смириться с окружающей реальностью и наслаждаться происходящим вопреки сложившимся обстоятельствам.

Этот вывод следует из «Мифа о Сизифе», написанного Камю. Его герой вынужден постоянно поднимать на гору тяжелый камень, который скатывается с вершины вниз. На первый взгляд, ситуация кажется абсурдом, торжеством однообразия. Однако стоит задуматься: по ходу своей нелегкой работы Сизиф может оглядываться по сторонам, находить для себя что-то новое и наслаждаться существованием, пусть даже в таких условиях.

Абсурд в искусстве

Это особое направление в литературе и театральном искусстве, ставшее популярным в 1950-х годах. Автор произведения ставит зрителя или читателя перед какой-либо нерешенной проблемой, постоянно нарушает логику, что вызывает ощущение недосказанности, дискомфорта.

Задача произведения искусства – разрушить шаблоны восприятия, заставить взглянуть на мир по-новому. Авторы пьес для театра абсурда считают, что они кажутся бессмысленным нагромождением явлений и событий только вначале. Погрузившись в атмосферу представления, зритель понимает, что первое впечатление ложное: на сцене показываются факты, логически связанные между собой.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Эта статья относится к рубрикам:

Философия абсурдизма | Блог РСВ

Наш мир полон абсурда и хаоса. И как бы человек не пытался упорядочить все вокруг, подходить рационально к решению проблем, систематизировать знания и процессы, его жизнь всегда будет выходить за пределы разумного, а неожиданные события будут противоречить установленным правилам. Абсурд — что это такое? Давайте разберемся в истоках абсурдизма и рассмотрим основных философов.

Что такое абсурдизм?

Началом развития философского направления стали мировые войны в 20 веке. Многочисленные войны привели к большому количеству смертей, неустойчивости и страданиям, что способствовало развитию экзистенциализма, сущности бытия. Абсурдизм появился сразу после экзистенциализма. Абсурд — это нелепость, бессмысленность, нечто противоречащие здравому смыслу.

Абсурд в философии

Первым заговорил об абсурде известный философ Серен Кьеркегор. Главным трактат, в котором лежит идея абсурдизма, является «Страх и трепет». В этом труде он ставит под сомнение религию, говоря о нелогичности ее учений. Приводя отрывок из Библии, где Авраам жертвует своим сыном ради Господа, Кьеркегор указывает на то, что человек зависим, не свободен, а существование его парадоксально. Вера Авраама абсурдна, так он легко превратил убийство в святое и возвышенное деяние.

Несмотря на свои радикальные размышления, Сёрен Кьеркегор не отрицал значимость религии в жизни. Он определял веру, как нечто трансцендентное, что находится за границами человеческого понимания, то есть является абсурдной. Религию нельзя логически объяснить, но вера определено играет важную роль в человеком развитии.

Пройдите онлайн-курсы бесплатно
и откройте для себя новые возможности
Начать изучение

Альбер Камю рассматривал абсурд, как противостояние и конфликт человека, который стремится осмыслить молчаливую Вселенную и обрести смысл. А значит жизнь человека абсурдна. Осознание этого побуждает человека выбирать между суицидом, «прыжком веры» и принятием.

По мнению Камю, самоубийство — это прямой выход из абсурдности бытия. Человек таким образом признает, что сама жизнь не заслуживает усилий, чтобы ее проживать. Выбирая «апрыжок веры», человек примиряется с действительностью, пропитанной обманом и абсурдностью, пренебрегая правдой и свободой. Третий выход — это полное принятие абсурдности своего существования. Именно этот вариант дает возможность человеку обрести свободу и смысл своего существования. «Жить, не уповая», то есть воспринимать независимость Вселенной от абсолютного и универсального, и тогда человек станет свободным.

Важно понять одно, что человек может самостоятельно искать смысл жизни и предназначение, создавать собственные ориентиры и идеалы. Личность человека можно определить, как полноценную Вселенную. Еще больше интересных рассуждений можно найти в эссе Камю «Миф о Сизифе».

Лев Шестов в своем книге «Шекспир и его критик Брандес» рассуждает о несостоятельности и не универсальности нравов и морали на примере героев Отелло и Макбет. Он акцентирует внимание на бунтарском духе личности, которой нечего терять, кроме своей жизни. Именно это дает человеку свободу действий, невзирая на страхи, двигаться в нужном направлении.

Популярность философского направления абсурдизма показывает, что многие люди задаются вопросом о смысле жизни, о личной свободе и рациональности. Одни отрицают какой-либо смысл и живут сегодняшним днем, кто-то убежден, что все предопределено и ощущают внутреннюю пустоту. Но жизнь без смысла не может приносить удовольствие и счастье. Каждый из нас может сам определить свое предназначение, которое будет меняться со временем и привносить желания что-то делать и развиваться.

Если вы находитесь в поиске своего смысла жизни и не знаете с чего начать, посмотрите бесплатный онлайн-урок «Пик Героев». Спикер Сергей Бурлаков, спортсмен-паралимпиец, член Общественной палаты России, пережил трагедию. В страшной аварии он лишился кистей и ступней, несмотря на это он смог не только начать жизнь заново, но и стать примером для многих людей. Из урока вы узнаете, как простить и принять себя, осмелиться быть собой. Почему важно верить и любить, и как мужество помогает в достижении амбициозных целей.

Американский театр абсурда: речь Байдена и нестерпимая серьезность бытия

Президент США Джо Байден

«США ввели против России новый пакет санкций. Россия положила его в пакет с пакетами» — эту шутку приятель прислал мне прошлой ночью, как раз когда Джозеф Байден выступал у себя в Белом доме с речью об отношениях с нашей страной.

Я улыбнулся, но подумал, что американцы шуток не понимают. Серьезно. По-моему, во многом именно из-за этого нам никак не удается найти с ними общий язык.

«Эскалация ради деэскалации?»

Мне легко возразить: то, что происходит в последние годы в Америке с ее культом новой расовой и социальной политкорректности (woke culture), а заодно и «обнуления» всего и вся, включая собственное историческое прошлое (cancel culture), отчетливо напоминает подмостки гигантского театра абсурда. Со звездным составом исполнителей, включающим бывшего и действующего президентов страны.

Но я об этом и говорю: все участники этого грандиозного шоу, от звезд до массовки, исполняют свои роли с беззаветной серьезностью и самоотдачей. Нигде не видно даже намека на то, что люди на самом деле придуриваются. Наоборот, часто звучат напыщенные возгласы о том, что нация делает судьбоносный для себя и важный для всего мира выбор.

Наглядной иллюстрацией служит как раз речь Байдена. С одной стороны, он предельно серьезно, на грани патетики говорил об ответственности великих держав и их лидеров за судьбы мира, заверял в стремлении Вашингтона к «стабильным и предсказуемым» отношениям с Москвой, подчеркивал важность «искреннего и уважительного» диалога с президентом России Владимиром Путиным, которому предложил личную встречу.

С другой, сам же напоминал, что только что утвердил новый набор жестких антироссийских мер, включая высылку дипломатов, и грозил «пойти еще дальше». Ко всему прочему умудрился и исковеркать фамилию партнера, назвав его «Клутиным». Абсурдная оговорка зафиксирована в стенограмме.

В целом знакомый российский дипломат расценил речь как попытку «эскалации для деэскалации». На его взгляд, это выглядит просто смешно и нелепо.

Над кем (не) смеетесь?

Почему, однако, сами американцы этого не ощущают? Ведь если судить по кино и литературе, и с добрым, и с черным юмором у них все в порядке. Есть воистину великие имена: от Чарли Чаплина, едко высмеивавшего ту же патетику, до любимого мною со студенческих лет Джозефа Хеллера (российскому читателю известен в основном своими сатирическими антивоенными романами с элементами литературы абсурда «Уловка-22» и «Что-то случилось»), у которого, кстати, были российские корни. Жили и работали за океаном и чисто наши корифеи иронии и самоиронии — от Владимира Набокова до Иосифа Бродского и Сергея Довлатова.

На эту тему

Но может ли кто-то сейчас одернуть американцев: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» — причем так, чтобы те призадумались? Ума не приложу. Сильно в этом сомневаюсь. Да они ведь, собственно, и не смеются — о том и речь.

Есть, конечно, профессиональные сатирики. Например, популярный комик и политический комментатор Билл Маэр недавно наделал шуму монологом о том, что «битву за ХХI век не выиграть, если твоя страна бестолкова, а американцы — бестолковый народ». Сравнение в невыгодном для США свете проводилось с Китаем.

Да и юмористическая программа Comedy Club, что видно даже по названию, перекочевала к нам из-за океана. Но это все же одна из ниш и моделей шоу-бизнеса. Там на самом деле, как я понимаю, больше все-таки не про совесть, правду и справедливость, а про деньги. Меня же в данном случае интересуют не технологии зарабатывания средств насущных, а реальное отношение людей к себе и своей жизни.

The Importance Of Being Earnest

По жизни американцы, какими я их знаю, старательно демонстрируют нерушимую уверенность в себе. А чиновники — так и вообще не допускают и тени сомнения в своей правоте, постоянно «надувают щеки».

Хорошее подтверждение тому привел на днях глава МИД РФ Сергей Лавров, пересказавший в телеинтервью давний разговор с одним из бывших вашингтонских коллег — Рексом Тиллерсоном. Тот ему однажды заявил, что вполне реальное вмешательство США в российские внутренние дела и даже только предполагаемое вмешательство в американскую политику со стороны России — полярно противоположные вещи, поскольку, дескать, одна страна несет в мир «авторитаризм», а другая — «демократию».

На эту тему

Как показалось министру, собеседник его говорил с искренним убеждением, без всякой иронии. Позже Лавров назвал линию США в отношении России «тупиковой; может быть, даже тупой».

У древних греков «иронией» называлось «притворство» — насмешливое иносказание, при котором слова в контексте речи употребляются в смысле, противоположном их буквальному значению.

Поначалу, задумав писать этот текст и намечая его опорные точки, я даже хватил было, будто у американцев и слова-то такого нет, во всяком случае, в нашем понимании. Потому что чаще всего оно встречается у них в обороте it’s ironic that, который обычно переводится, как «парадоксально, что»…

Ошибся, каюсь. И слово, и понятие в прямом древнегреческом смысле имеются. Просто, по моему опыту, в отличие от нас американцы почти никогда не обращают этот риторический прием на себя любимых и на то, что для них действительно дорого и тем более свято. У нас есть поговорка «ради красного словца не пожалеет и отца», а у них ничего подобного нет и, на мой взгляд, быть не может. В качестве перевода словарь предлагает rather lose a friend than a jest, но изначальный смысл этой английской фразы был прямо противоположным — better lose a jest than a friend, то есть «лучше воздержаться от шутки, чем потерять друга».

Кстати, насчет перевода. Русское «серьезный» — по-английски не только serious но и earnest (помните «Как важно быть серьезным» Оскара Уальда, «тривиальную комедию для серьезных людей»?). Точного аналога второму слову, созвучному имени Эрнест, в нашем лексиконе нет. Мне в нем слышится привкус искренности, неподдельности.

«Как на партсобрании»

Да и вообще, серьезность американцев мне в них всегда скорее импонировала. Априори казалось, что только так и нужно относиться ко всему, что в жизни действительно важно, — от семьи и работы до веры и внутренних убеждений. Виделись в этой особенности национального характера цельность, честность и порядочность, уверенность в себе, прямота, та же искренность. То есть те качества, которых хотелось бы пожелать и себе.

Правда, я достаточно давно понял, что маниакальная зацикленность американцев на стремлении к жизненному успеху мешает им его достигать. Что им, лишенным нашей спасительной шутливой присказки «а кому сейчас легко?», труднее дается как ощущение счастья, так и особенно переживание несчастья. Что первое они считают возможным чуть ли не вырывать у судьбы зубами, а второе часто воспринимают как проявление собственной несостоятельности, личный провал.

Но все же прежде я как-то не сознавал, что серьезность американцев может и усугублять их недостатки, включая самоуверенность, зашоренность, нетерпимость к чужому мнению. Хотя ситуация, описанная Лавровым, мне хорошо знакома и по личному опыту.

Сам всегда поражался, насколько безоговорочно американцы — в отличие от нас — верят в свои идеологические догмы и стереотипы. Помню, это приходило мне в голову, например, когда знакомые из аппарата Белого дома радовались, что их официальные гости из России все же не при каждой встрече перечисляли полный набор претензий, имевшихся у Москвы к Вашингтону.

Со своей стороны американские переговорщики подобных упущений не допускали. Более того, настолько неукоснительно придерживались своей «линии партии» даже в нерабочей обстановке, что высокопоставленный дипломат одной из стран СНГ однажды в сердцах пожаловался мне на них: «Ладно бы они только с трибун вещали, как на партсобрании. Так ведь они и между собой так же разговаривают!»

Взаимное недопонимание

Размышляя обо всех этих тонких материях, я до сих пор всегда сосредоточивался на том, чисто ли за душой у нас самих. Дескать, если мы в отличие от американцев зачастую не верим не только чужой, но и собственной пропаганде, если у нас «одни слова для кухонь, другие для улиц» — это только наша проблема.

На эту тему

Но вот теперь в самих США общественная культура «улиц» все больше подменяется частным общением на «кухнях», где только и можно вполголоса и в узком кругу поговорить по душам. На это обратил мое внимание знакомый врач-психотерапевт из Нью-Йорка, просивший — что называется, в тему — не называть его имя в печати, чтобы ненароком не нажить неприятностей. Позже и москвичка, эксперт-международник, специалист по США, напомнила, что у американцев понятия «свой/чужой» разграничены гораздо строже, чем у нас.

К тому же мне пришло в голову, что даже Богу молиться надо все-таки, не расшибая лба. Тем более если хочешь, чтобы и другие следовали твоему примеру. А американцы всегда безо всякого стеснения и иронии называли свою страну «сияющим градом на холме». Искренне верили, будто им все в мире завидуют и хотят подражать. Помню, это раздражало и смешило даже западноевропейских коллег — журналистов в Вашингтоне.

Вообще, конечно, разность исходных точек отсчета не может не порождать проблем с взаимопониманием, причем обоюдных. Сошлюсь в подтверждение на маленький личный пример.

Довелось мне как-то давным-давно участвовать в Вашингтоне в публичном обсуждении темы духовного роста. Незнакомый американец отпустил мне комплимент: дескать, он удивляется моему смирению. Неожиданная похвала постороннего человека мне польстила, я ее сберег в памяти. И только теперь вот догадался, чем она была вызвана.

Думаю, случайного встречного удивила моя привычка слегка подтрунивать на словах над самим собой. У нас такая самоирония воспринимается скептически — как «уничижение паче гордости». Но американцам она не свойственна и на их слух звучала, надо полагать, непривычно. В итоге мы с незнакомцем друг друга не поняли: он принял за чистую монету мое смирение, я — его похвалу.

Заманчивый пример «Митьков»

Задуматься об отношении россиян и американцев к «шуткам юмора» меня заставила программа Андрея Норкина на НТВ под 1 апреля. Послушав и посмеявшись, я вспомнил еще и свежее интервью американского исследователя сербского происхождения Александара Михаиловича изданию Meduza, посвященное его новой книге про «Митьков». Я знаком с их лидером Дмитрием Шагиным; публикацию мне переслал окольным путем — из Нью-Йорка — наш общий приятель.

На эту тему

На вопрос о том, кого и чем может заинтересовать за океаном история «арт-движения веселых ленинградских пьяниц», автор ответил, что в его стране «оппозиционная шутливая субкультура всегда привлечет внимание и либералов, и консерваторов», поскольку «для них это что-то недоступное, недостижимое». «Американцы всегда настаивают, что они не конформисты, но по сути являются глубоко убежденными конформистами, — сказал Михаилович. — Понятие нонконформизма — это идеал для американца, но на самом деле он идет вразрез с его моральными ценностями. Так что им это просто очень интересно».

Автор считает, что для его аудитории самое привлекательное в «Митьках» — это «игровое начало, юмор, смех». «Американская культура очень серьезна, — пояснил он. — Эта культура убеждена в том, что она — идеал добродетели», как уже упоминавшийся «град на холме».

По мнению Михаиловича, русские своей склонностью к самоиронии схожи скорее с британцами, американцы же «очень гордятся собой». «Поэтому мои студенты всегда живо реагируют на «Митьков», поражаются их чувству юмора и иронии», — сказал культуролог-русист, преподающий в университете Хофстра и одном из колледжей в США.

Не искать под фонарем

Мнение американского профессора меня порадовало, поскольку я его разделяю. Но это, конечно, в чистом виде confirmation bias: известная психологам привычка людей опираться на устраивающие их объяснения, «искать под фонарем», то есть там, где светлее, а не где потерял.

Поэтому для перепроверки своих ощущений и догадок я опросил знакомых, наших и заокеанских. Отклики получил самые разные: от мгновенного подтверждения до категорического отрицания. Так, коллега высказал предположение, что американский журналист Мэтт Ли стал у нас казаться «своим парнем» во многом благодаря тому, что иронично подтрунивал над неизменно серьезной Джен Псаки, когда та представляла еще Госдеп, а не Белый дом.

Известный переводчик и дипломат Андрей Вавилов написал, что, по его опыту общения с американцами, у тех все в порядке и с юмором, и с самоиронией, причем «диапазон рискованных шуток постоянно расширяется». Более того: они, на его взгляд, «любят потешаться над другими национальностями, которые считают лишенными этих качеств. Например, русскими».

Правда, меня интересовал не столько факт согласия/несогласия, сколько его объяснение, желательно, подкрепленное конкретными примерами. С этим было сложнее, хотя тот же Вавилов сослался на американский сатирический журнал Mad и творчество британского комика Саши Барона Коэна (фильм «Борат»). Но смешных новых шуток и анекдотов про самих себя я не услышал, хоть втайне на них и надеялся.

«Общие знаменатели»

Любопытную, по-моему, версию предложила моя давняя приятельница Наташа Оуэн — в прошлом почетный консул России на Гавайях и в Калифорнии. С тезисом о том, что американцы не склонны шутить над собой и своими присными, она в целом согласна, а причину видит прежде всего в том, что в США «живут вперемежку и вынуждены притираться друг к другу люди со всего мира, из разных культур».

Это требует нахождения «наименьших общих знаменателей», причем в разных областях — от общепита с его пресным фастфудом до столь же нейтрального стиля общения. Вышучивания окружающих, как и вообще любого вторжения в их «личное пространство», этот стиль не допускает. Анекдоты, даже про самих себя, если и имеют хождение, то лишь в пределах узкого дружеского круга или этнической общины: у русских свои, у армян, евреев или, скажем, итальянцев — свои. Наташа припомнила, как ее покойный муж-американец гордился тем, что с ее подачи «знал три-четыре русских анекдота» и умел их рассказывать. Своих у него не было.

Мне, кстати, и самому всегда казалось, что вежливость и приветливость американцев в общении с посторонними растут из того же корня, что и сдержанность, и отчужденность. Малышей с детского сада приучают, что к другим ни в коем случае нельзя прикасаться без их согласия (zero touch). Взрослые тоже стараются не затрагивать друг друга ни жестом, ни словом, ни взглядом. Все знают и понимают, что отпор может быть любым, вплоть до вооруженного.

На эту тему

В сегодняшних же условиях woke culture страх нарушить расовые, гендерные и другие табу вообще зашкаливает. Политологический сетевой ресурс RCP на днях посвятил этому явлению комментарий «Гибель смелости» (The Death of Courage). В качестве одного из примеров приводилась история «звездного репортера отдела науки New York Times Дональда Макнила», выгнанного с работы за то, что он год назад «в безобидном контексте произнес слово на букву «н» (негр)». При увольнении 67-летний ветеран, проработавший в редакции 45 лет, вынужден был написать еще и «покаянное письмо в советском стиле за мыслепреступления, которых, по его собственным словам, не совершал».

Согласно антиутопии Джорджа Оруэлла, мыслепреступление (thoughtcrime) — самое тяжкое нарушение закона в тоталитарном государстве.

«Хвастаться — это норма»

Наташина калифорнийская подруга Джерри напомнила, что еще британские колонисты, направлявшиеся осваивать Новый Свет, высоко ценили респектабельность, настаивали на серьезном и уважительном отношении к себе и своим взглядам. В наши дни, на ее взгляд, такое отношение еще более востребовано из-за «все более напряженной и конкурентной атмосферы» в американском обществе.

Джерри также подчеркнула, что ее соотечественники не любят выставлять напоказ свои недостатки, поскольку «боятся показаться слабыми». Резон самоочевидный, хотя, по-моему, у нас открытость в данном контексте воспринимается, скорее, как признак силы и уверенности в себе.

Согласившись с подругой в том, что за океаном «слабость проявлять не принято», Наташа привела занятный пример. «Здесь ребенку внушают, что он самый лучший, и это у него в крови, — сказала она. — Русские твердят: «Не хвастайся!» В Америке же вообще нет такого понятия — хвастаться. Это норма. А вот самоуничижением никто заниматься не станет».

Пилят сук, на котором сидят?

Советник министра обороны РФ Андрей Ильницкий недавно ввел в оборот новое понятие — «ментальная война». На его взгляд, США и их западные союзники, понимая, что прямой вооруженный конфликт с Россией им сейчас не по зубам, развернули против нас войну нового типа, направленную на «уничтожение самосознания, изменение ментальной — цивилизационной — основы общества», подрыв и переиначивание традиционных ценностей, искажение истории. Этот же подход, по его убеждению, уже апробируется на Украине.

Поскольку лучшая оборона — это нападение, специалист призвал «атаковать противника по стыкам, по слабостям и уязвимостям» в его собственной позиции. «Давайте ставить свои правила, давайте нарушать их алгоритмы», — сказал Ильницкий, подчеркнув, что и в «ментальной войне» у России имеется «наше гипероружие — правда».

Я человек не военный, но мне кажется, что у нас есть и другое сильнейшее оружие — чувство юмора, а также реальное, а не показное смирение, способность относиться к себе с иронией, не мнить себя пупом земли. И в этом наше огромное преимущество перед американцами, у которых эта способность чуть ли не полностью атрофировалась.

Думаю, если Америка и ведет сейчас «ментальную войну», то не только внешнюю, агрессивную, но и внутреннюю, гражданскую. Подрывает своей «культурой обнуления» собственные ценностные и исторические устои. С убийственной серьезностью пилит сук, на котором сидит. По-моему, это делает ее позицию если и не смешной, то во всяком случае уязвимой.

«Абсурд –– это естественное состояние России» – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

Причины, по которым Михаила Прохорова лишили лидерства в «Правом деле», для многих остаются загадкой. Специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ» Олег Кашин считает, что искать конкретную причину просто не имеет смысла.

Надеюсь, тех, кто думал, что весь скандал вокруг «Правого дела» — это такой пиар, сегодня уже значительно меньше, чем сутки назад. Но многие до сих пор думают, что в этой истории что-то не так. Меня вчера весь день спрашивали: «Погоди, но если это все всерьез, то что — неужели из-за Ройзмана? И если из-за Ройзмана, то почему он оказался такой важной фигурой? Почему Кремль, по сути, уничтожил собственный проект только для того, чтобы в нем не было Ройзмана? Это абсурд, так не бывает».

Мне вообще очень нравится, когда кто-то применительно к российской политике вдруг восклицает — «Это абсурд!» Российская политика вообще-то только из абсурда и состоит, да и не только политика. Абсурд — это естественное состояние России. Если бы все было логично, вот это действительно был бы повод нервничать. Но все же — если дело в Ройзмане, почему его персона оказалась настолько важной для Кремля?

Отвечаю: да нипочему. Формальных объяснений можно придумать сколько угодно — Ройзман националист, Ройзман сидел, Ройзман опасно популярен у себя там на Урале, — да что угодно, только эти объяснения не имеют никакого значения.

Может быть, все дело в том, что Ройзман пишет стихи, и Владислав Сурков, который тоже пишет стихи, не любит Ройзмана именно как поэт поэта, черт его знает. Понимаете, когда существует такая опция — удаление человека из предвыборного списка по инициативе администрации президента, эта возможность сама по себе должна быть политическим скандалом. А выяснять, по какой именно причине Кремль невзлюбил именно Ройзмана — ну, глупо как-то, что ли. Это что, важный вопрос, да? «Да просто не нравишься ты мне, и все», — такой ответ вас устроит?

Любая конкретная формальная причина неприязни Кремля к Ройзману ничего не объяснит.

Единственная реальная причина, по которой все произошло, состоит в том, что у Кремля есть возможность вмешиваться во все. В дела партий, в дела СМИ, в дела судебной власти — да во что угодно.

Я, может быть, открою сейчас страшную тайну, но ни Конституция, ни какой бы то ни было закон Кремлю такой возможности не предоставляет. А она у него почему-то есть, и все остальное — только производные от этой возможности.

это 📕 что такое АБСУРД

найдено в «Словаре синонимов»

абсурд
См. вздор, нелепость…
Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений.- под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари,1999.
абсурд
абсурдность, бессмыслица, абракадабра, бред, нонсенс, нелепость, тарабарщина, вздор, ерунда, чепуха, чепуховина, чушь, околесина, околесица, дребедень, ахинея, галиматья, несуразность, несуразица, дичь, фигня, абсурдизм, абракадабра, нескладица, заумь, нелепица, ерундистика, мура, (благо)глупость, белиберда, театр абсурда, несообразность, сюр, мужики лобзиками лес валят, ересь. Ant. реальность
Словарь русских синонимов.
абсурд
см. вздор
Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. — М.: Русский язык.З. Е. Александрова.2011.
абсурд
сущ.
• бессмыслица
• абракадабра
• заумь
• бред
• нонсенс
• тарабарщина
• набор слов
• бред сивой кобылы
• чушь
• бредятина
• лажа
• чепуха
• ерунда
Словарь русских синонимов. Контекст 5.0 — Информатик.2012.
абсурд
сущ., кол-во синонимов: 48
• абракадабра (23)
• абсурдизм (4)
• ахинея (111)
• белиберда (47)
• белибердень (7)
• бессмыслица (56)
• благоглупость (3)
• бред (79)
• бредина (14)
• бредовей не бывает (3)
• вздор (95)
• галиматья (54)
• галимость (1)
• глупость (125)
• дичь (31)
• дребедень (36)
• дуристика (11)
• ересь (39)
• ерунда (177)
• ерундистика (31)
• заумь (10)
• китайская грамота (13)
• мракота (2)
• мужики лобзиками лес валят (2)
• мура (36)
• нелепица (37)
• нелепость (66)
• нескладица (26)
• несообразность (23)
• несуразица (27)
• несуразность (42)
• нонсенс (11)
• околесина (21)
• околесица (28)
• от глухого (1)
• полный бред (13)
• полный вздор (12)
• реникса (2)
• сюр (5)
• тарабарщина (24)
• театр абсурда (4)
• туфтатень (6)
• фигня (78)
• цирк с конями (6)
• чепуха (95)
• чепуховина (47)
• чушь (104)
• шняга (22)
Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013.
.
Синонимы:
абракадабра, абсурдизм, ахинея, белиберда, бессмыслица, благоглупость, бред, вздор, галиматья, глупость, дичь, дребедень, ересь, ерунда, ерундистика, заумь, мужики лобзиками лес валят, мура, нелепица, нелепость, нескладица, несообразность, несуразица, несуразность, нонсенс, околесина, околесица, от глухого, сюр, тарабарщина, театр абсурда, фигня, чепуха, чепуховина, чушь

Определение абсурда по Merriam-Webster

ab · surd

| \ əb-ˈsərd

, -ˈZərd

: до смешного необоснованный, несостоятельный или несочетаемый

абсурдный аргумент

: крайне глупо или нелепо

абсурдный юмор

: не имеет рационального или упорядоченного отношения к человеческой жизни : бессмысленно

абсурдная вселенная

также

: отсутствует порядок или значение

абсурдное существование

: состояние или состояние, в котором люди существуют в иррациональной и бессмысленной вселенной и в которых человеческая жизнь не имеет окончательного значения.

— обычно используется с и как театр абсурда.

Театр абсурда

Сцена из оперы Эжена Ионеско «Лысое сопрано»

Введение

Театр абсурда — это движение, состоящее из множества разнообразных пьес, большинство из которых были написаны между 1940 и 1960 годами.При первом исполнении эти пьесы шокировали публику, поскольку они поразительно отличались от всего, что было поставлено ранее. Фактически, многие из них были названы «анти-пьесами». Пытаясь прояснить и дать определение этому радикальному движению, Мартин Эсслин ввел термин «Театр абсурда» в своей одноименной книге 1960 года. Он определил это как таковое, потому что все пьесы подчеркивали абсурдность человеческого положения. В то время как мы склонны использовать слово «абсурдный» как синоним «смешного», Эсслин имел в виду первоначальное значение этого слова — «не в гармонии с разумом или приличием; нелогично »(Есслин 23).По сути, каждая пьеса делает существование человека нелогичным, а тем более бессмысленным. Эта идея была реакцией на «крах моральных, религиозных, политических и социальных структур» после двух мировых войн двадцатого века (Abbotson 1).

Влияния

Картина Сизифа Франца фон Штука

Театр абсурдизма находился под сильным влиянием экзистенциальной философии. Это лучше всего соответствовало философии в эссе Альбера Камю «Миф о Сизифе» (1942).В этом эссе Камю пытается дать разумный ответ на вопрос, почему человеку не следует совершать самоубийство перед лицом бессмысленного, абсурдного существования. Для этого он использует греческого мифологического персонажа Сизифа, который был приговорен к тому, чтобы толкнуть валун на гору только для того, чтобы тот скатился вниз. Он повторяет этот бесполезный цикл всю вечность. В конце эссе Камю заключает, что «нужно представить Сизифа счастливым» (Камю 123). Он имеет в виду, что только жизненная борьба должна приносить счастье. По сути, мы можем найти смысл в жизни, даже не зная, зачем мы существуем.

Однако абсурдные драматурги не разрешили проблему бессмысленного существования человека столь же положительно, как Камю. Фактически, они обычно не предлагали никакого решения проблемы, таким образом предполагая, что вопрос в конечном итоге не имеет ответа.

шаблоны

Хотя абсурдистские пьесы имеют широкий спектр тем, существуют определенные темы или идеи, которые часто повторяются в рамках движения. Эти темы — продукт нового отношения, охватившего Европу после Второй мировой войны.Он состоял в первую очередь из признания того, что «уверенность» и «предположения» предшествующих поколений «были проверены и признаны несостоятельными, что они [были] дискредитированы как дешевые и несколько детские иллюзии» (Esslin 23). Две темы, которые часто повторяются в абсурдистских драмах, — это бессмысленный мир и изоляция личности.

Мир без смысла

Упадок религиозной веры в двадцатом веке частично ответственен за растущее представление о том, что жизнь не имеет определенной цели.В то время как тот, кто верит в загробную жизнь, видит в жизни средство ее достижения, тому, кто не верит, остается либо сделать вывод об отсутствии цели, либо найти альтернативное оправдание своей жизни. Эсслин отмечает, что этот спад «до конца Второй мировой войны маскировался замещающими религиями веры в прогресс, национализмом и различными тоталитарными заблуждениями» (23). Однако эти подходы также оказались ошибочными, оставив другой вариант — утверждение о том, что за человеческой жизнью нет смысла.В своей пьесе «Стулья» Ионеско извлекает выгоду из этой бессмысленности. На протяжении всего спектакля два главных героя готовят стулья для невидимых гостей, которые все приходят, чтобы услышать смысл жизни, заявленный оратором. Главные герои убивают себя непосредственно перед тем, как он заговорит, и тогда аудитория обнаруживает, что оратор глухонемой. Сам Ионеско описал предмет пьесы как «не послание, не жизненные неудачи или моральное бедствие двух стариков, но сами стулья; то есть отсутствие людей, отсутствие императора, отсутствие Бога, отсутствие материи, нереальность мира, метафизическая пустота »(qtd.в Есслине 152). Такое мировоззрение характерно для Театра абсурда.

Изоляция личности

Драматурги Театра абсурда не осознавали своей принадлежности к движению, когда писали свои пьесы. По иронии судьбы, каждый из них считал себя «одиноким посторонним, отрезанным и изолированным в [своем] частном мире» (Esslin 22). Эта перспектива явно пронизывает их работу, поскольку большинство пьес подчеркивают изолированность человека или неспособность человека общаться с другими.Эта идея воплощена в самой известной пьесе абсурдистского движения Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо» (1952). Два главных героя, Владимир и Эстрагон, — бродяги, которые всю пьесу проводят на окраинах общества. Хотя у них есть друг друга, они в то же время изолированы друг от друга. Одним из свидетельств этого является то, что они никогда не могут адекватно общаться; их разговор идет по кругу.

Форма

Беккет руководит производством «В ожидании Годо»

Формой произведения искусства часто пренебрегают в пользу его предмета.В частности, драму часто изучают с точки зрения того, что она говорит, а не того, как она это говорит. (По крайней мере, это так в большинстве учебных заведений, потому что студенты обычно читают пьесу, а не смотрят ее в исполнении.) Однако форма, возможно, является наиболее важным аспектом абсурдистских пьес. Это то, что отличает их от других движений аналогичной тематики, в основном от экзистенциальной драмы. Эсслин утверждает, что «Театр абсурда идет на один шаг дальше [чем экзистенциальная драма] в попытке достичь единства между своими основными предпосылками и формой, в которой они выражаются» (24).По сути, эти драматурги выступали против реализма, потому что он не соответствовал их целям. Они не хотели показывать жизнь такой, какая она есть на самом деле, а, скорее, внутреннюю жизнь человека — то, что происходило в его голове. Эсслин объясняет, что «Театр абсурда просто передает самую сокровенную и личную интуицию поэта о человеческой ситуации, его собственное чувство бытия, его индивидуальное видение мира» (402-403). Чтобы изобразить эту «личную интуицию» драматурги должны были отказаться от традиционных методов и принять более поэтическую или лирическую форму.

Девальвация языка

Одной из характерных черт этой поэтической формы было обесценивание языка. Драматурги абсурда считали, что традиционный язык подвел человека — это неадекватное средство общения. В результате движение персонажей на сцене часто противоречит их словам или диалогам. Например, оба акта «В ожидании Годо» завершаются строкой «Да, пойдем», за которой следует постановка сцены: «Они не двигаются» (Беккет 6). По сути, драматурги пытаются подчеркнуть разрыв между «словом и предметом, смыслом и реальностью, сознанием и миром» (Блокатор 1).Более того, при этом они раскрывают, насколько ненадежен язык; легко сказать одно, а сделать наоборот.

Другой распространенный способ, которым они представляли бесполезность языка, заключался в том, что их персонажи постоянно говорили с помощью клише или чрезмерно уставших выражений. Один из ярких примеров этого — из «Лысого сопрано» Ионеско:

Миссис Мартин: Как это любопытно, Господи, как странно!…
Мистер Мартин [ размышляет ]: Как это любопытно, как любопытно, как любопытно и какое совпадение !
(Ионеско 14).

Фраза «как это любопытно» говорилось столько раз, даже вне этой пьесы, что потеряло свой смысл. Следовательно, их повторение пусто — они говорят, фактически не общаясь. По сути, драматурги утверждают, что язык стал средством занятия времени и пространства, а не способом эффективного общения друг с другом.

Отсутствие участка

Еще один поэтический аспект абсурдистских пьес состоит в том, что в них отсутствует сюжет или четкое начало, а в конце есть целенаправленное развитие между ними.Как правило, и язык, и действие часто повторяются, что говорит о том, что пьеса на самом деле никуда не денется. В «В ожидании Годо» постановка сцены указывает на то, что Владимир и Эстрагон постоянно находятся в движении. Например, они постоянно «роются» в карманах и «заглядывают» в шляпы (Beckett 4-9). Однако эти действия настолько часты, что зрители начинают чувствовать, как будто они смотрят одно и то же снова и снова. Их можно даже назвать статическими действиями, поскольку они ничего не вносят в ход игры.И все же это отсутствие целенаправленного движения в «Ожидании Годо» и большинстве других абсурдистских драм является преднамеренным. Как обсуждалось выше, пьесы пытаются изобразить интуицию, которая по определению должна быть мгновенным или немедленным озарением. Это происходит «только потому, что физически невозможно представить столь сложное изображение в одно мгновение, [что] оно должно быть растянуто на определенный период времени» (Esslin 404). Следовательно, если рассматривать пьесу не как историю, а как разыгрываемую единственную идею, это предполагаемое отсутствие сюжета становится неуместным.

Заключение

Прежде всего, драматурги абсурда стремились примирить человека с современным миром. Эсслин красноречиво заявляет, что «достоинство человека заключается в его способности смотреть в лицо реальности во всей ее бессмысленности; принять это свободно, без страха, без иллюзий — и смеяться над этим »(Esslin 429). Абсурдные драматурги были первыми, кто пропагандировал идею принятия перед лицом абсурда. Тем самым они бросили вызов предвзятым представлениям о том, что составляет, а что не является театром.По сути, драматурги абсурда изменили определение формы искусства и создали пространство, в котором могли процветать последующие движения.

Ключевые цифры

Артикул:

Абботсон, Сьюзен. Тематический справочник по современной драме. Вестпорт, штат Коннектикут: Greenwood, 2003. Печать.
Беккет, Сэмюэл. В ожидании Годо: трагикомедия в 2-х действиях. Нью-Йорк: Grove, 1982. Печать.
Блокер, Джин Х. Метафизика абсурда. Вашингтон: Американский университет, 1979. Печать.
Камю, Альбер.Миф о Сизифе и другие очерки. Пер. Джастин О’Брайен. Нью-Йорк: Винтаж, 1983. Печать.
Эсслин, Мартин. Театр абсурда. Нью-Йорк: Винтаж, 2004. Печать.
Ионеско, Евгений. Лысое сопрано и Урок. Пер. Тина Как. Нью-Йорк: Роща, 2006. Печать.

Изображение из «Лысого сопрано» и «Сизиф» любезно предоставлено Wikimedia Commons.
Изображение Беккета и актеров можно найти здесь: http://www.themodernword.com/beckett/sb_german_godot.html

Автор: Delanie Laws

Абсурдизм — Энциклопедия Нового Мира

Абсурдизм — это философская точка зрения, которая утверждает, что попытки человечества найти смысл или рациональное объяснение во Вселенной в конечном итоге терпят неудачу (и, следовательно, абсурдны), потому что такого смысла не существует, по крайней мере, людям.Слово абсурд в этом контексте означает не «логически невозможно», а скорее «невозможно по-человечески». ^[1]

Абсурдизм подразумевает трагический тон и чувство разочарования, возникающие из противоречия между человеческим поиском смысла жизни и его недоступностью.

Абсурдизм связан с экзистенциализмом и нигилизмом, и этот термин берет свое начало от датского философа девятнадцатого века Сёрена Кьеркегора. Абсурдизм как философская позиция родился из экзистенциалистского движения, когда французский философ и писатель Альбер Камю отказался от этой философской линии мысли и опубликовал свою рукопись «Миф о Сизифе». Последствия Второй мировой войны создали социальную среду, которая стимулировала абсурдистские взгляды и способствовала их развитию, особенно в опустошенной стране Франции.

Сорен Кьеркегор

Кьеркегор разработал структуру отношений, частично основанную на том, как человек реагирует на отчаяние. Абсурдистская философия вписывается в рубрику «отчаяние неповиновения». ^[2]

За столетие до Камю датский философ девятнадцатого века Сорен Кьеркегор много писал об абсурдности мира.В своих дневниках Кьеркегор пишет об Абсурде:

Что такое абсурд? Как легко заметить, я, разумное существо, должен действовать в том случае, когда мой разум, мои способности к размышлению говорят мне: вы можете так же хорошо делать одно, как и другое, а именно: скажи там, где мой разум и размышление говорят: ты не можешь действовать, и все же здесь я должен действовать…. Абсурд, или действовать на основании абсурда, означает действовать в соответствии с верой … Я должен действовать, но размышления закрыли мне дорогу, поэтому я беру одну из возможностей и говорю: это то, что я делаю, я не могу поступить иначе, потому что я я останавливаюсь из-за моей способности размышлять.^[3]

В одном из своих знаменитых произведений, Страх и трепет, Кьеркегор использует пример повеления Бога Аврааму принести в жертву своего сына Исаака в Книге Бытия. Как только Авраам собирался убить его, ангел остановил Авраама от этого. Кьеркегор считает, что посредством абсурда Авраам, пренебрегая всем разумом и этическими обязанностями («вы не можете действовать»), вернул своего сына и подтвердил свою веру («там, где я должен действовать»). ^[1] Однако следует отметить, что в данном конкретном случае работа была подписана псевдонимом Johannes de Silentio.

Другой пример абсурдистских тем в творчестве Кьеркегора можно найти в «Болезнь до смерти», , подписанном псевдонимом Anti-Climacus. В своем исследовании форм отчаяния Кьеркегор исследует тип отчаяния, известный как вызов. ^[2] Кьеркегор описывает, как такой человек выдержит такое сопротивление, и определяет три основные черты Абсурдного Человека, которые позже обсуждались Альбертом Камю: отказ от бегства от существования (самоубийство), отказ от помощи высшей силы. , и принятие его абсурдного (и безнадежного) состояния.

… вопреки всему существованию или вопреки ему, он желает быть самим собой с ним, брать его с собой, почти игнорируя свои мучения. Чтобы надеяться на возможность помощи, не говоря уже о помощи в силу абсурда, что для Бога все возможно — нет, он этого не сделает. А что касается обращения за помощью к кому-то другому — нет, он не сделает этого для всего мира; вместо того, чтобы искать помощи, он предпочел бы быть самим собой — со всеми адскими пытками, если так и должно быть. ^[2]

Согласно Кьеркегору в его автобиографии Точка зрения моей работы как автора, большинство его произведений под псевдонимом не обязательно отражают его собственное мнение.Тем не менее его работа предвосхищала многие абсурдистские темы и обеспечивала их теоретическую основу.

Альбер Камю

Хотя понятие «абсурд» широко распространено во всей литературе Альбера Камю, Миф о Сизифе — его основная работа по этому вопросу. В нем Камю рассматривает абсурд как противостояние, противостояние, конфликт или «развод» двух идеалов. В частности, он определяет состояние человека как абсурдное, как противостояние между стремлением человека к значимости / значению / ясности и безмолвной, холодной вселенной.Он продолжает, что есть определенные человеческие переживания, которые вызывают представления о абсурдности. Такое осознание или встреча с абсурдом оставляет человеку выбор: самоубийство, прыжок веры или принятие. Он заключает, что принятие — единственный оправданный вариант. ^[4]

Для Камю самоубийство — это «признание» того, что жизнь просто не стоит того, чтобы жить. Это выбор, который неявно заявляет, что жизни «слишком много». Самоубийство предлагает самый простой «выход» из абсурда, немедленное прекращение «я» и его места во вселенной.

Абсурдная встреча может также вызвать «прыжок веры», термин, производный от одного из ранних псевдонимов Кьеркегора, Johannes de Silentio (но сам Кьеркегор не использовал этот термин, ^[5]), где каждый понимает что есть нечто большее, чем разумная жизнь (эстетическая или этическая). Чтобы совершить «прыжок веры», нужно действовать «добродетелью абсурда» (как выразился Иоганнес де Силенцио , ), где, возможно, потребуется приостановление этического. Это не догматическая «вера», которую мы узнали; Silentio назвал бы это «бесконечной покорностью» и ложной дешевой верой.«Эта вера не имеет никаких ожиданий, но представляет собой гибкую силу, движимую абсурдом. Камю рассматривает скачок веры как« философское самоубийство ». Камю, как и Кьеркегор, отвергает и это, и физическое самоубийство. ^[5]

Наконец, человек может принять собственное абсурдное состояние. Согласно Камю, свобода человека и возможность придать жизни смысл заключаются в признании и принятии абсурда. Если абсурдный опыт действительно является осознанием того, что вселенная принципиально лишена абсолютов, тогда мы как личности действительно свободны.«Жить без апелляции», ^[5], как он выразился, — это философский ход, который начинает определять абсолюты и универсалии субъективно, а не объективно. Таким образом, свобода человека утверждается в его естественной способности и возможности создавать свой собственный смысл и цель, решать самому. Человек становится самой драгоценной единицей существования, поскольку он представляет собой набор уникальных идеалов, которые можно охарактеризовать как целую вселенную.

Камю утверждает в Миф о Сизифе : «Таким образом, я извлекаю из абсурда три следствия: мой бунт, мою свободу и мою страсть.Простым действием сознания я превращаю в правило жизни то, что было приглашением к смерти, и я отказываюсь от самоубийства ». ^[5]

Миф о Сизифе

Миф о Сизифе — философское эссе Альбера Камю. Он состоит примерно из 120 страниц и был первоначально опубликован в 1942 году на французском языке как Le Mythe de Sisyphe ; английский перевод Джастина О’Брайена последовал в 1955 году.

В эссе Камю представляет свою философию абсурда: тщетные поиски человеком смысла, единства и ясности перед лицом непонятного мира, лишенного Бога и вечности.Требует ли осознание абсурда самоубийства? Камю отвечает: «Нет. Это требует восстания». Затем он описывает несколько подходов к абсурдной жизни. В последней главе абсурдность человеческой жизни сравнивается с ситуацией Сизифа, персонажа греческой мифологии, который был обречен вечно повторять ту же бессмысленную задачу — толкнуть камень в гору только для того, чтобы увидеть, как он снова скатывается вниз. Эссе завершается так: «Сама борьба… достаточно, чтобы наполнить сердце человека. Надо представить Сизифа счастливым.»

Эту работу следует рассматривать в связи с другими произведениями Камю: романом The Stranger (1942), пьесой Caligula (1945) и особенно эссе The Rebel (1951), которое было завершено до его смерть в 1960 году в результате автомобильной аварии.

Кьеркегор и Камю о смысле жизни

(Увидеть смысл жизни)

Согласно абсурдизму, люди исторически пытаются найти смысл в своей жизни. Для некоторых традиционно этот поиск следует одним из двух путей: либо к выводу, что жизнь бессмысленна и что у нас есть то, что есть здесь и сейчас; или заполнение пустоты с целью, поставленной высшей силой, часто верой в Бога или религией.Однако даже с духовной силой как ответом на смысл возникает другой вопрос: какова цель Бога? Кьеркегор считал, что не существует постижимой для человека цели Бога, делая веру в Бога абсурдной.

Для некоторых самоубийство — это решение, когда они сталкиваются с тщетностью жизни, лишенной всякой цели, поскольку это лишь средство ускорить решение своей конечной судьбы. Для Альбера Камю в «Миф о Сизифе», самоубийство не является стоящим решением, потому что, если жизнь поистине абсурдна, противодействовать ей еще более абсурдно; вместо этого мы должны жить и примириться с тем фактом, что мы живем в мире без цели.

Для Камю красота, с которой люди сталкиваются в жизни, делает ее достойной жизни. Люди могут создавать смысл в своей жизни, который может не быть объективным смыслом жизни, но все же дает то, к чему нужно стремиться. Однако он настаивал на том, что нужно всегда сохранять ироническую дистанцию между этим придуманным смыслом и познанием абсурда, чтобы фиктивный смысл не занял место абсурда.

Камю представил идею «принятия без смирения» и спросил, может ли человек «жить без апелляции», определив «сознательный бунт» против избегания абсурдности мира.В мире, лишенном высшего смысла или судебной загробной жизни, человек становится абсолютно свободным. Именно благодаря этой свободе человек может действовать либо как мистик (обращаясь к некой сверхъестественной силе), либо как герой абсурда (через восстание против такой надежды). Отныне отказ героя абсурда от надежды становится его исключительной способностью жить настоящим со страстью.

Отношения с экзистенциализмом и нигилизмом

Связь между экзистенциализмом, абсурдизмом и нигилизмом можно проиллюстрировать следующим образом.Это упрощенное сравнение, чтобы проиллюстрировать основное различие между ними. Реальные аргументы в каждой позиции намного сложнее, чем эта иллюстративная таблица.

**(Упрощенное) Взаимосвязь между экзистенциализмом, абсурдизмом и нигилизмом**
	Атеистический экзистенциализм	Теистический экзистенциализм	Абсурдизм	Нигилизм
1. В жизни можно найти такое понятие, как «смысл» или «ценность».	Да	Да	Да	Нет
2.Вселенная обладает внутренним смыслом (внутренним или исходящим от Бога)	Нет	Может быть, но люди должны иметь веру, чтобы поверить в то, что	Может быть, но люди никогда этого не узнают	Нет
3. Человек может сам создавать смысл жизни	Да, важно, чтобы они	Да, важно, чтобы они	Да, но это не обязательно	Нет, потому что нет такого смысла создавать
4.Преследование внутреннего или внешнего смысла Вселенной — бесполезный жест.	Да и само преследование бессмысленно	Нет, и само преследование может иметь значение	Да, но само преследование может иметь значение	Да и само преследование бессмысленно
5. Погоня за сконструированным значением — бесполезный жест	Нет, это цель экзистенциализма.	Нет, это цель экзистенциализма.	Может быть	Да

См. Также

Банкноты

↑ ^1.0 ^1.1 Johannes de Silentio, в Søren Kierkegaard and Alastair Hannay, Fear and Trending (Harmondsworth, Middlesex, England: Penguin Books, 1985, ISBN 0140444491).
↑ ^2,0 ^2,1 ^2,2 Сорен Кьеркегор и Уолтер Лоури, Болезнь до смерти (Oxford University Press, 1938)
↑ Александр Дру, Журналы Сёрена Кьеркегора (Oxford University Press, 1938).
↑ Альбер Камю, Миф о Сизифе и другие эссе (Нью-Йорк: Vintage Books, 1991, ISBN 0679733736).
↑ ^5,0 ^5,1 ^5,2 ^5,3 Аластер Хэнней и Гордон Дэниел Марино, «Скачок Кьеркегора» в The Cambridge Companion to Kierkegaard (Cambridge: Cambridge University Press, 1998).

Список литературы

Камю, Альбер и Джастин О’Брайен. Миф о Сизифе и другие очерки. Нью-Йорк: старинные книги, 1991. ISBN 0679733736
Хэнней, Аластер и Гордон Даниэль Марино. Кембриджский компаньон Кьеркегора. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1998. ISBN 0521471516
Кьеркегор, Сорен и Аластер Хэнней. Страх и дрожь. Пингвин классика. Хармондсворт, Миддлсекс, Англия: Penguin Books, 1985. ISBN 0140444491
Кьеркегор, Сорен и Александр Дру, (ред.). Журналы Сёрена Кьеркегора; Отредактированная и переведенная подборка. Лондон: издательство Оксфордского университета, 1938. Перепечатано как Душа Кьеркегора: выдержки из его дневников. Сёрена Кьеркегора и Александра Дру (ред.) Дувр, 2003. ISBN 0486427137
Kierkegaard, Søren. Страх и трепет и смертельная болезнь. Garden City, NY: Doubleday, 1954.
Кьеркегор, Сорен и Уолтер Лоури. Болезнь до смерти. Princeton: Princeton University Press, 1941.
Klemke, E. D., and Steven M. Cahn. Смысл жизни: Читатель. Нью-Йорк: Oxford University Press, 2008. ISBN 978-0195327304
Нагель, Томас. Смертельные вопросы. Лондон: Песнь, 1991. ISBN 0521406765
Осташевский, Евгений, Матвей Янкелевич, Томас Эпштейн, Илья Бернштейн, Женя Туровская. ОБЕРИУ: Антология русского абсурдизма. Evanston, IL: Northwestern University Press, 2006. ISBN 0810122936
Перкинс, Роберт Л. Болезнь до смерти. Международный комментарий Кьеркегора, 19. Макон, Джорджия: Mercer University Press, 1987. ISBN 0865542716

Внешние ссылки

Все ссылки получены 9 апреля 2021 г.

Кредиты

Энциклопедия Нового Света Писатели и редакторы переписали и завершили статью Википедия
в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, участников, так и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа.Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в Энциклопедию Нового Света :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Экзистенциализм и абсурд {Philosophy Index}

Идея абсурда является общей темой во многих экзистенциалистских работах, особенно у Камю.Абсурд — это понятие контраста между двумя вещами. Как объясняет Камю в книге «Миф о Сизифе» :

Абсурд рождается из этой конфронтации между человеческими потребностями и необоснованным молчанием мира.

Эта точка зрения, которую разделяет Сартр, заключается в том, что человечество должно жить в мире, который всегда будет враждебен или безразличен по отношению к ним. Вселенная никогда по-настоящему не позаботится о человечестве так, как мы, кажется, этого хотим. С точки зрения этики это утверждение состоит в том, что люди создают истории или богов, которые в своем сознании выходят за пределы реальности, чтобы заполнить эту пустоту и попытаться удовлетворить свои потребности.

Философия абсурда называется абсурдизм . Хотя абсурдизм можно рассматривать как ветвь экзистенциализма, это особая идея, которая не является необходимой для экзистенциалистской точки зрения.

Легко подчеркнуть абсурдность человеческих поисков цели. Принято считать, что все должно иметь цель, высшую причину существования. Однако если одна вещь преследует высшую цель, в чем причина этой цели? Затем каждая новая высота должна подтверждаться более высокой.Это вызывает общий богословский вопрос: если человечество было создано Богом, кто или что создал Бога? (И, если Бог отвечает высшей силе, то какой силе это отвечает?)

Сорен Кьеркегор, хотя сам и был религиозным, объявил веру в Бога абсурдной, поскольку невозможно познать Бога или понять Его цель. В «Миф о Сизифе » Камю описал самоубийство как наиболее подходящую и рациональную реакцию на абсурд, но признал, что это не очень полезная или стоящая реакция.

Критики абсурдизма склонны сосредотачиваться на двух областях философии. Первый — это утверждение, как описал Камю, о том, что бессмысленность жизни, кажется, устраняет всякую причину для жизни. Камю отвечает на это методами жизни с абсурдом: через выживание или через восстание — и указав, что это отсутствие цели дает человечеству истинную свободу. Другие считают эту теорию высокомерной, заявляя, что, хотя цель жизни может быть неочевидной, это не подтверждает, что ее не существует.

«Назад к экзистенциализму

Театр абсурдных условностей

Театр абсурда был недолговечным, но значительным театральным движением с центром в Париже в 1950-х годах. Необычным в этом случае было отсутствие единственного практикующего, возглавляющего форму. Абсурдизм, во многом основанный на философии экзистенциализма, был реализован небольшим количеством европейских драматургов. Общие элементы включали нелогичные сюжеты, населенные персонажами, которые казались не гармоничными с их собственным существованием.Типичный любитель пьес никогда раньше не видел ничего подобного на сцене. Театр абсурда останется в истории по многим причинам, наиболее значительным из которых является шедевр Сэмюэля Беккета « В ожидании Годо» , одна из величайших пьес 20-го века. Абсурдизм обычно изучается на курсах драмы и театра в старших классах средней школы и университетах. Ниже представлены основные условности театра абсурда.

Фон

несознательное движение
представителей формы были разрозненной группой драматургов
термин театр абсурда впервые был введен ученым Мартином Эсслином в его тексте 1961 года Театр абсурда
истинный абсурдист Драматургов немного: Сэмюэл Беккет, Юджин Ионеско и Жан Жене (с некоторыми учеными, включая Артура Адамова).
другие драматурги, чьи избранные произведения были названы абсурдистскими другими, включая Гарольда Пинтера, Эдварда Олби, Тома Стоппарда, Фернандо Аррабала и Питера Вайса (хотя большинство из них отрицают ярлык драматурга-абсурдиста)
Истоки абсурдизма лежат в авангарде эксперименты 1920-х и 30-х годов, в то время как некоторые утверждают, что элементы абсурдизма присутствуют в пьесах, таких как « Ubu Roi » Альфреда Джарри (1896 г.) и даже в древнегреческих драмах

Теория

театр абсурда иначе именуется абсурдизм
абсурд изначально означает «вне гармонии» (в музыкальном контексте) — его значение в театре абсурда отличается от повседневного значения слова слово «смешно»
абсурдно в контексте абсурдизма может означать:
- без назначения
- нелогично
- из гармонии
- бесполезен
- без разума
- бессмысленно
- безнадежно
- хаотичный
- отсутствует заказ
- неопределенный

На заднем плане абсурдизма лежит понятие экзистенциализма
Философами-экзистенциалистами, оказавшими влияние на драматургов-абсурдистов, были французы Жан-Поль Сартр (1905-1980) и Альбер Камю (1913-1960) — оба тоже драматурги

Экзистенциализм относится к определенному взгляду на природу человеческого существования.Экзистенциалист считает, что человек начинает жизнь с нуля. Его жизнь состоит из действий; в процессе действия человек осознает свое изначальное ничто. Выбирая действовать, человек выходит на арену человеческой ответственности, которая делает его творцом своего собственного существования. Однако существование неизбежно заканчивается смертью. Человек возвращается в свое изначальное состояние небытия. Это экзистенциальное понятие отменяет западное представление о возвышенной природе человека. Жизнь становится бессмысленной и бесполезной — состояние, по сути, «абсурдное».Единственная свобода человека в этом состоянии — это упражнение его сознательного ума. Однако сознание означает конфликт — между осознанием человеком абсурдности своего существования и его потребностью в оправдании своих человеческих действий. (Дж. Л. Кроуфорд: Действуя лично и в стилистике e)

зверства Второй мировой войны считаются влиятельными событиями для движения, подчеркивая ненадежность человеческого существования
Сартр отрицал существование Бога, видя, что у людей нет другого выбора, кроме как создать свои собственные стандарты и моральный кодекс в жизни (вместо этого о принятии стандартов, предлагаемых церковью, государством или обществом)
Эссе Камю длиной в книгу Миф о Сизифе видит, как Сизиф бесконечно толкает валун на вершину горы, только чтобы увидеть, как он снова катится вниз — этот бесполезный труд — аналогия бессмысленного существования человека, качество, которое прослеживается во многих персонажах и сюжетах абсурдистских пьес

Для Камю легендарная фигура Сизифа была прообразом «абсурдного» героя, осужденного богами навсегда перекатить камень на вершину горы только для того, чтобы он снова скатился вниз под собственным весом.Он представлял собой воплощение бесполезного труда и бессмысленного существования. Хотя Камю отрицал какую-либо связь с экзистенциализмом Сартра, книга («Миф о Сизифе» Сартра) стала манифестом новой экзистенциалистской драмы, а затем и театра абсурда. В нем Камю утверждал, что законно и необходимо задаться вопросом, имеет ли жизнь какой-либо смысл. Он описал, как человек чувствовал себя чужим в чужом мире, и считал, что этот развод между человеком и жизнью был собственно «le sentiment de l’absurdite», чувством абсурда.(Дж. Л. Стьян: Современная драма в теории и практике 2)

Участок и строение

антиреалистичный, противоречащий многим общепринятым нормам традиционного театра
, обозначенный некоторыми критиками как «антитеатр»
часто характеризуется сознательным отсутствием причинно-следственной связи между сценами
нелинейный сюжет события, иногда циклические — заканчиваются там, где они начинались. сиденья.Более того, поскольку второй акт немного отличается от первого, он дважды написал пьесу, в которой ничего не происходит.
По сюжету пьесы Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо» — Вивиан Мерсье, The Irish Times, 18 февраля 1956.
Действия и характеристики
- как презентационные, так и репрезентативные способы действия
- иногда стереотипные
- часто отсутствие развития персонажей
- абсурдным персонажам не хватает мотивации, характерной для персонажей реалистичных драм, что подчеркивает их бесцельность
- время, место и личность часто размываются персонажами часто не знают, кто и где они
- персонажи часто не гармонируют или не синхронизируются с миром, в котором они живут
Механизм
- смесь реалистичного и нереалистичного
- элементов цирка, водевиля и акробатики
- ритуалистический
- медленный
- нелогичный
- повторяющийся
- действие иногда не поддается логике или легкому пониманию
- одно крайнее
- без уведомления часто мрачные и серьезные, а затем в высшей степени комичные
… абсурдисты, по большей части принимая философские взгляды Сартра, имели тенденцию концентрироваться на иррациональности человеческого опыта, не предлагая никакого выхода за его пределы.Используя последовательность эпизодов, объединенных простой темой или настроением, вместо причинно-следственной связи, они пришли к структуре, параллельной хаосу, который был их обычным драматическим предметом. Чувство абсурда усиливалось сопоставлением несочетаемых событий, производящих серьезный и иронический эффект. (Оскар Дж. Брокетт: История театра)
Диалог
- язык был обесценен как средство общения (ненадежный и ненадежный)
- часто нелогичный
- иногда телеграфный и обрезанный
- длинные паузы
- клишированный
- повторяющийся
- ритмичный
- частый диалог
Stagecraft
- часто простое и минималистичное использование сцены
- бесплодные декорации, едва обозначающие место (например,г. дерево и проселочная дорога в В ожидании Годо )
Key Plays
- В ожидании Годо Сэмюэл Беккет
- Финал Сэмюэл Беккет
- Носорог Юджин Ионеско
- Стулья Юджин Ионеско
- Theugene Ionesco
- Theugene Ionesco Донна / Лысое сопрано Эжен Ионеско
- Выход Короля Эжен Ионеско
- Балкон Жан Жене
Другие известные работы
- Розенкранц и Гильденстерн мертвы Том Стоппард
- Тупой официант Гарольд Пинтер
- День рождения Гарольд Пинтер
Источники
- Эслин, М., Театр абсурда
- Кроуфорд, Дж. Л., Действуя лично и в стиле
- Стиан, Джерри, Л., Современная драма в теории и практике 2
- Брокетт, Оскар, Г., История театра (7-е изд.)
- База данных театра
- Драмы 11
Альбер Камю и проблема абсурда
Альбер Камю (1913-1960) был французским философом и романистом, чьи работы исследуют отчуждение, присущее современной жизни, и который наиболее известен своей философской концепцией абсурда.Он исследовал эти идеи в своих знаменитых романах The Stranger (1942), The Plague (1947) и The Fall (1956), а также в своих философских эссе, The Myth of Sisyphus (1942). и The Rebel (1951). Он был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1957 году.
Камю родился в бедной семье в раздираемом войной Французском Алжире. Его отец, фермер, погиб во время Первой мировой войны, оставив глухую и неграмотную жену растить Камю и его старшего брата.Несмотря на лишение детства, он выиграл стипендию в престижном лицее в Алжире и продолжил изучать философию в Алжирском университете. Свою писательскую карьеру он начал как журналист газеты Alger Républicain . После переезда в Париж он стал участником движения Сопротивления, редактировал его подпольную газету Combat , и его разыскивало гестапо. Воспоминания о войнах и переживаниях во время нацистской оккупации пронизывали его философию и романы.Его дебютный роман The Stranger и эссе The Myth of Sisyphus катапультировали его к славе и привлекли внимание Жан-Поля Сартра. После освобождения Франции он был важной фигурой в послевоенной интеллектуальной жизни Франции.
Его философия абсурдизма может быть проиллюстрирована в его эссе Le Mythe de Sisyphe (Миф о Сизифе: 1942). Камю определил абсурд как тщетность поиска смысла в непостижимой вселенной, лишенной Бога или смысла.Абсурдизм возникает из-за противоречия между нашим желанием порядка, смысла и счастья и, с другой стороны, отказом безразличной естественной вселенной обеспечить это. В эссе Камю поставил фундаментальный философский вопрос: стоит ли жить? Является ли самоубийство законной реакцией, если жизнь не имеет смысла? Он сравнил стремление человечества к порядку и значению с греческим мифологическим героем Сизифом, которого боги осудили на вечность катить валун на гору, только чтобы тот упал на дно.Подобно Сизифу, мы продолжаем спрашивать о смысле жизни и обнаруживаем, что наши ответы падают вниз. Философ утверждает, что мы должны принять абсурдность человеческого существования и взяться за создание ценности и смысла. Усилия и стойкость, а не самоубийство и отчаяние — вот правильные ответы. Камю утверждал, что Сизиф счастлив и что мы должны подражать его стойкости. Греческий герой достоин восхищения, потому что он принимает бессмысленность своей задачи и, вместо того, чтобы бросить или покончить жизнь самоубийством, он поднялся над своей судьбой, сделав сознательный выбор и упорно трудясь.
В The Stranger , с его знаменитой строкой «Мать умерла сегодня. Или, может быть, это было вчера, я не знаю, — протагонисту антигероя пришлось признать абсурдность жизни, — открыв свое сердце мягкому безразличию Вселенной. Роман передает эту концепцию абсурдности человеческого существования и исследует отчуждение молодого человека, известного как Мерсо, который убил араба и приговорен к смерти за его отказ соответствовать ожиданиям буржуазного общества, а не из-за само убийство.Когда он не плачет на похоронах матери и не проявляет никаких эмоций, это усугубляет его чувство вины в глазах общества и присяжных, которые его осуждают. Это понятие абсурда можно найти и в другом его шедевре, The Plague , в котором человеческие чаяния и счастье подрываются чумой. Действие романа происходит в городе Оран, охваченном смертельной эпидемией. Это аллегория немецкой оккупации Франции; Чума — это метафора фашизма и тоталитарного режима, нацизма.Камю исследует человеческие реакции на случайное зло и человеческую солидарность перед лицом безразличной вселенной.
Его политическая философия находит свое выражение в The Rebel , в которой рассматривается понятие восстания в противоположность концепции революции. Отвечая на политический климат того времени в Европе, Камю критиковал коммунизм и осуждал идею революции из-за ее тенденции превращаться в тоталитаризм и крах в террор, такой как нацизм и сталинизм.Как пацифист, он выступал за гуманистические, этические и социальные потрясения для достижения справедливости. Он симпатизировал арабам в Алжире и написал множество статей, осуждающих несправедливость, присущую Алжиру во времена французского колониализма, на протяжении всей своей карьеры (собраны в томе журналистики, Actuelles III: Chroniques Algériennes 1939-1958 ), хотя и придерживался нейтральной позиции. позиция во время алжирской революции из страха разжечь партизанские страсти. Он также был против смертной казни и был одним из немногих, кто выступал против того, чтобы Соединенные Штаты сбросили атомную бомбу на Хиросиму в 1945 году.
Камю преждевременно погиб в автокатастрофе по пути в Париж с незаконченным автобиографическим романом Первый человек . Это был преждевременный конец успешной и замечательной карьеры. Он остается одним из величайших культурных деятелей Франции.
Изображение: «Эйфелева башня» Луи Пеллиссье. Общественное достояние через Unsplash.
«В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета и Театр
Индекс
1 Введение
2 Театр абсурда
2.1 Термин абсурдный
2.2 Формирование Театра абсурда
2.3 Характеристики Театра абсурда
2.3.1 Язык
2.3.2 Сюжет, время и место
2.3.3 Персонажи
3 Краткое изложение пьесы
4 В ожидании Годо — абсурдистская драма
4.1 Язык
4.2 Отмена действия, времени и места
4.3 Персонажи
4.3.1 Владимир и Эстрагон
4.3.2 Поццо и Лаки
4.3.3 Мальчик
4.3.4 Годо
5 Заключение
6 Библиография
6.1 Другие источники
1 Введение
(Беккет, В ожидании Годо 11)
В ожидании Годо — это не только одно из самых известных произведений Сэмюэля Беккета; Это также одно из самых популярных творений жанра Театра абсурда. Первоначально написанная на французском языке, пьеса Беккета была впервые показана в Театре Вавилона в Париже в 1953 году (см. Beckett 128) и поставила публику перед обстоятельством «неявки человека, которого так искренне ожидали два главных героя».(Astro 114)
Зритель разделяет этот опыт ожидания кого-то, кто мог бы не прийти с персонажами, что позволило Беккету дать своей аудитории понимание намерений абсурдистской драмы. «Ожидание Годо» не только полностью оторвано от условностей классической драмы, а именно от единства времени, места и действия, это единство вместо этого заменено нелогичными действиями, абсурдными сценариями и диалогами, которые кажутся случайными. Некоторые зрители воспринимают это как скучное и даже бездумное (см.Беккет, Критическое наследие 98), для других это гениальная работа с глубоким утверждением. Но почему на первый взгляд двухактная пьеса кажется бессмысленной и скучной?
Эта статья призвана проиллюстрировать, что «Ожидание Годо» — абсурдистская драма — изолирована от классической драмы и ее условностей и имеет дело со структурными элементами, которые Беккет использовал для передачи абсурдности и нелогичности, на которых основана пьеса.
После объяснения термина «абсурд» и описания формирования Театра абсурда в статье основное внимание уделяется структурным элементам абсурдистской драмы в целом.Краткое изложение «В ожидании Годо» сопровождается анализом пьесы, в котором основное внимание уделяется связи формы и содержания, особенно путем обсуждения персонажей и их действий, времени и места, диалогов и языка.
2 Театр абсурда
2.1 Термин абсурдный
Чтобы рассмотреть характеристики и сущность Театра абсурда в следующей части, необходимо дать определение термину абсурд.
Эжен Ионеско ¹ описывает абсурд следующим образом:
«Абсурд — это то, что не имеет цели […] Когда человек отрезан от своих религиозных, метафизических и трансцендентных корней, он погибает.Все его действия становятся бессмысленными, абсурдными, бесполезными, пресеченными в зародыше ». (Убийца 272)
В определении в словаре американского наследия говорится:
абсурдный, прил.
1. До смешного неуместное или необоснованное.
2. Относящиеся к или проявление точки зрения о том, что в человеческой жизни или во Вселенной нет порядка или ценности.
3. Абсурдизм или абсурдность или относящиеся к нему.
Следовательно, абсурд означает ровно столько, сколько несовместимо с реальностью.Таким образом, существующие законы, такие как закон причинности, теряют свою силу.
2.2 Формирование Театра абсурда
Термин «Театр абсурда» определяет особую драматическую форму, возникшую в 1950-х годах во Франции, и отражает безнадежную тщетность человеческого существования. Таким образом, это был собирательный термин для драм с гротескными и сюрреалистическими сценами. Мартин Эсслин, театральный критик из Венгрии, придумал этот термин, написав книгу на эту тему. ²
Этот тип пьес представляет философию французского философа Альбера Камю.Камю написал в своем эссе «Миф о Сизифе» о бессмысленности человеческого состояния и о том, что мир следует рассматривать как абсурдный, поскольку невозможно объяснить вселенную полностью удовлетворительным образом. (см. Общество Альбера Камю в Великобритании)
Хотя «Театр абсурда» был расцветом в 1950-х и 1960-х годах (см. «База данных театра»), можно проследить его корни до времен, вскоре после возникновения греческой драмы. Дальнейшими предшественниками можно считать пьесы о морали средневековья, в которых рассматривались аллегорические и даже экзистенциальные вопросы.Эти традиции продолжались в аллегорических пьесах барокко, где мир изображался в мифологических архетипах. Один из самых известных предшественников Театра абсурда — пьеса, написанная Альфредом Джарри в конце 19 века. Убу Рой (1896 г.) прославился многочисленными сюрреалистами и дадаистами и имеет дело с гротескной мифической фигурой, живущей в мире архетипических образов. (ср. Ubu Roi)
Намерение сюрреалистов 1920-х и 1930-х годов состояло в том, чтобы расширить эксперименты Джарри и порвать с условностью, что искусство является простым имитацией поверхности реальности.Они требовали, чтобы искусство было более реальным, чем реальность, и чтобы человек сосредоточился на сущности, а не на видимости. (см. База данных театра)
Кроме того, немое кино и комедии, а также ранние звуковые фильмы Лорел и Харди или братьев Маркс внесли свой вклад в развитие этой новой формы драмы.
Тем не менее, мировое событие с катастрофическими последствиями могло бы вызвать рождение этого нового типа игры, такого как Вторая мировая война. Фашизм, правый экстремизм и травмы, нанесенные войной живущих под угрозой ядерного уничтожения, делают особый акцент на хрупкости человеческого существования.Абсурдность, пережитая на этом пути, стала частью повседневного мышления обычного человека. (см. «База данных театра») Возникшая в результате форма театра отныне восстала против существующих театральных условностей, и Эжен Ионеско даже назвал его «антитеатром», потому что в нем не было сюжета, он был бесконфликтным, нелогичным и сюрреалистичным. (см. Zur Geschichte des kritischen Denkens)
2.3 Характеристики Театра абсурда
Театр абсурда хочет, чтобы его зритель «делал собственные выводы, делал свои собственные ошибки.Хотя «Театры абсурда» могут показаться чепухой, им есть что сказать, и их можно понять ». (Есслин 21)
2.3.1 Язык
Одним из важнейших компонентов пьесы является язык, потому что он является основой общения и вносит свой вклад в сюжет — но не в Театре абсурда. В этой драматической форме нарушаются функции языка, такие как информирование или общение. Диалоги часто написаны в совершенно абсурдной логике.Кроме того, сказанное иногда сокращается, чтобы получатель не мог распознать содержание сказанного. Это приводит к радикальной девальвации языка. (ср. Esslin 26)
Самое важное средство общения больше не передает никакой связности: персонажи говорят о противоречиях в бессмысленных диалогах и монологах. Отсюда следует, что зритель сосредотачивается не на диалогах, а на том, что происходит на сцене. Трагико-комические персонажи шатаются, как марионетки, в действии на сцене, говорят и действуют банально и бесцельно.Таким образом Театр абсурда приближается к своей цели: раскрыть безвыходное положение, в котором находится человек.
2.3.2 Сюжет, время и место
Поскольку в Театре абсурда нарушена одна из основных функций языка, а именно — подталкивать к действию, возникает вопрос, существует ли вообще сюжет, особенно если мы рассматриваем сюжет как события, составляющие историю. Эти события обычно связаны друг с другом, развитие узнаваемо, а конец должен быть логическим завершением того, что произошло раньше.Как следствие, действие в Театре абсурда не существует, согласно предыдущему определению.
Мир, представленный на сцене Театра абсурда, не показывает логической последовательности действий. То, что исполняется, абсурдно само по себе и не имеет ничего общего с аристотелевской структурой драмы: единицы действия, время и место упраздняются, а то, что представлено в качестве сюжета, становится постоянным условием.
Несмотря на то, что сюжета в строгом смысле слова нет, в том, что демонстрируется на сцене, можно уловить определенную последовательность.Особенностью при этом является то, что сцены можно менять местами в порядке, при этом у зрителя не теряется впечатление, что то, что представлено на сцене, является законченной историей. Кроме того, многие пьесы абсурдистской драмы проходят по круговому пути и заканчиваются там, где начали.
Это контрастирует с другими драматическими формами театра, где дана ситуация или конфликт и где дело доходит до усиления этого конфликта, включая нарастание неизвестности.
В то время как традиционные формы театра пытаются представить жизнь настолько реалистичной, насколько ее видят люди, Театр абсурда пытается создать видение, тесно связанное с миром сновидений.Это видение кажется мифологическим, архетипическим и аллегорическим и сосредотачивается на уже упомянутом фундаментальном недоумении и замешательстве человечества, которое проистекает из того факта, что у человека нет ответов на экзистенциальные вопросы, например, почему он был жив или почему он должен был умереть. (см. База данных театра)
2.3.3 Персонажи
В Театре абсурда не строятся герои, судьба которых потом будет отображена на сцене. Нет антагонистических персонажей, конфликты которых решаются.Вместо этого на сцене представляются базовые ситуации индивида с так называемым эффектом отчуждения ³. Персонажи на сцене действуют так, что зрители по большей части не понимают, потому что они теряются в непонятном мире. Цель состоит в том, чтобы зритель не мог идентифицировать себя с персонажами на сцене, потому что только тогда он может увидеть всю пьесу с критической точки зрения.
Более того, сюжеты многих абсурдистских пьес представляют персонажей во взаимозависимых парах, и один персонаж может даже явно доминировать и мучить пассивного персонажа.
3 Краткое изложение пьесы
Даже попытка воспроизвести содержание пьесы позволяет предположить, что «Ожидание Годо» — нечто особенное. Трудно резюмировать пьесу, в которой почти нет сюжета или развития действия. Тем не менее, анализу должно предшествовать краткое изложение того, что происходит на сцене, чтобы облегчить понимание.
В начале первого акта зритель видит двух мужчин, Эстрагона и Владимира, в оборванных одеждах на проселочной дороге.Есть лысое дерево, и одно из них сидит на холме. Из их разговора становится ясно, что они верят, что должны встретиться с неким Годо, хотя и не уверены в этом.
Тем временем проходят двое других персонажей. Поццо ведет своего слугу Лаки на поводке и заставляет нести весь свой багаж. Поццо вступает в разговор с Эстрагоном и Владимиром и заставляет Счастливчика — к их удовольствию — танцевать и думать. Затем Поццо и Лаки уходят, но Эстрагон и Владимир остаются там.Появляется мальчик и говорит им, что Годо сегодня не придет, но обязательно придет на следующий день. Владимир и Эстрагон решают уйти, так как уже ночь, но не двигаются.
Когда начинается второй акт, дерево слегка покрывается листьями. Появляются Владимир и Эстрагон. Снова ждут человека по имени Годо. Когда они говорят о прошлом, их воспоминания очень отрывочны. Чтобы скоротать время, они придумывают игры. И снова Поццо и Лаки проходят мимо, но на этот раз Поццо слеп, а его слуга — тупой.Эстрагон и Владимир говорят им, что они все еще ждут Годо, но Поццо не может вспомнить, что они встречались накануне. Лаки и Поццо идут дальше, и снова появляется мальчик, чтобы сказать им, что Годо придет не сегодня, а обязательно завтра. Как и накануне вечером, двое мужчин решают уйти, но не двигаются, поскольку занавес опускается.
4 В ожидании Годо — абсурдистская драма
(Беккет, В ожидании Годо 64)
Не только действие, которое не продвигается, затрудняет понимание содержания Waiting for Godot.Из-за этого «драматического вакуума» (Беккет, Критическое наследие 95) кажется почти невозможным комментировать персонажей, время и место. Все расплывчато. С уверенностью сказать почти ничего нельзя. Что мешает зрителю или читателю понять пьесу, так это одна из основных составляющих «В ожидании Годо: неопределенность». (Бехерт 46)
Более того, Беккет использует процесс так называемой театральной редукции. Это означает, что, хотя формат соответствует обычным ожиданиям зрителя ⁴, Беккет использует минимизацию времени, пространства, диалогов и статуса своих персонажей.(Беккет, В ожидании Годо 129)
В этом отношении будут учитываться язык, действие, время и место, а также драматические персонажи.
[…]
¹ Эжен Ионеско: французский драматург румынского происхождения и один из самых популярных представителей Театра абсурда ранней фазы.
² Мартин Эсслин (1918-2002), критик из Венгрии, написал книгу «Театр абсурда» в 1962 году.
³ Отчуждение: в более широком смысле, преднамеренное отклонение от ожидаемого и привычного, деформация и изменение формы действительности путем смещения уровней действия, перспективы и мотивов; в узком смысле слова Б.Брехт (писатель, 1898–1956) требовал и спроектировал эффект отчуждения эпического театра, который должен разочаровывать и отдалять зрителя от действия на сцене, чтобы побудить его к критическому мышлению. По мере появления эффекта отчуждения, например сюжет прерывающий и пояснительные анонсы, песни и др. (Wissen.

абсурд — это… Что такое абсурд?

Абсурд — Гуманитарный портал

Абсурд — что это такое

Происхождение слова — что это такое

Употребление слова в разговорном языке

Понятие абсурда в философии экзистенциализма

Абсурд в искусстве

Философия абсурдизма | Блог РСВ

Что такое абсурдизм?

Абсурд в философии

Американский театр абсурда: речь Байдена и нестерпимая серьезность бытия

«Эскалация ради деэскалации?»

Над кем (не) смеетесь?

The Importance Of Being Earnest

«Как на партсобрании»

Взаимное недопонимание

Заманчивый пример «Митьков»

Не искать под фонарем

«Общие знаменатели»

«Хвастаться — это норма»

Пилят сук, на котором сидят?

«Абсурд –– это естественное состояние России» – Коммерсантъ FM – Коммерсантъ

это 📕 что такое АБСУРД

Определение абсурда по Merriam-Webster

Театр абсурда

Введение

Влияния

шаблоны

Мир без смысла

Изоляция личности

Форма

Девальвация языка

Отсутствие участка

Заключение

Ключевые цифры

Артикул:

Абсурдизм — Энциклопедия Нового Мира

Сорен Кьеркегор

Альбер Камю

Кьеркегор и Камю о смысле жизни

Отношения с экзистенциализмом и нигилизмом

См. Также

Банкноты

Список литературы

Внешние ссылки

Кредиты

Экзистенциализм и абсурд {Philosophy Index}

Театр абсурдных условностей

Фон

Теория

Участок и строение

Действия и характеристики

Механизм

Диалог

Stagecraft

Key Plays

Другие известные работы

Источники

Альбер Камю и проблема абсурда

«В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета и Театр

Индекс

1 Введение

2 Театр абсурда

2.1 Термин абсурдный

2.2 Формирование Театра абсурда

2.3 Характеристики Театра абсурда

2.3.1 Язык

2.3.2 Сюжет, время и место

2.3.3 Персонажи

3 Краткое изложение пьесы

4 В ожидании Годо — абсурдистская драма

Published by alexxlab

Добавить комментарий Отменить ответ